Чтобы понять уникальность прозы Мейерштейна, надо немного рассказать о нем самом. Он родился в 1889 году в Лондоне и был единственным сыном крупного предпринимателя, известного благотворительной деятельностью (Мейерштейн-старший в 1938 году был посвящен в рыцари). Мейерштейн получил очень хорошее образование, познакомился в школе с Седриком Моррисом, позднее известным художником, начал собирать редкие рукописи и получил премию Харроу за работу по истории. После обучения в Харроу поступил в оксфордский колледж Магдалины; и вновь среди его друзей оказались художники и поэты. С 1910 года он публикует стихи в оксфордских сборниках практически ежегодно. В 1914 он поступил в армию, но был очень быстро демобилизован как «неэффективный солдат». После этого вернулся в Британский музей, но постоянная работа его тяготила. Этот период жизни Мейерштейн описал в романе «Боллонд» (1920, опубл. 1958) В этой книге описаны злоключения молодого человека в Вест-Энде; главный герой привлекает внимание нескольких гомосексуалистов – мягко выражаясь, текст выглядел достаточно смелым. В общем, помаявшись, Мейерштейн решил посвятить жизнь коллекционированию предметов искусства и сочинению литературных произведений. В 1930 году он написал книгу, которая привлекла к нему внимание в ученых кругах – «Жизнь Томаса Чаттертона», биографию многообещающего поэта, в юном возрасте покончившего с собой. Вся жизнь Мейерштейна была связана с колледжем Магдалины – туда он передавал ценнейшие рукописи, именно там читаются ежегодные «Чаттертоновские лекции о поэзии» — молодой исследователь рассказывает о каком-либо забытом английском поэте; в 1955 году лекцию о самом Мейерштейне прочел Лайонел Батлер.

Жил Мейерштейн в Кенсингтоне, очень редко выходил из дома и считался странным типом. Не зря. По собственному мнению, он родился от «Джейн Остин и Апулея». Видимо, эта странная наследственность и объясняет многое в жизни и творчестве писателя.ю Помимо «Боллонда», посмертно была напечатана автобиография Мейерштейна, о которой рецензент написал: «История странной одержимости, которая привела к созданию странных и безумных рассказов и романов, которые не смог бы написать никто иной». Мейерштейн и при жизни не делал секрета из своей страсти к флагелляции. Он с восторгом рассказывал о том, как наставник пытался «выбить из него дурь» — но вместо этого вбивал…

Садомазохистские элементы присутствуют и в опубликованных при жизни комических романах, и в напечатанных посмертно текстах.

Но известность Мейерштейна связана с двумя десятками рассказов, большая часть из которых представлена в сборнике «Маскарад и другие рассказы» (1934). Очень немногие посвящены сверхъестественным ужасам, но все – по-настоящему кошмарны. Ощущение присутствия нездешнего, коварного зала пронизывает все рассказы Мейерштейна. Проявления зла различны: это может быть злая воля людей, изобретательных, умных и жестоких («Поэты-соперники»), это может быть физическое насилие, абсурдное, по сути экзистенциальное («Любители кошек»), а может быть сексуальный страх («Ванная комната»). Последний из названных рассказов может показаться просто образцом женоненавистничества, но сама «история с привидениями» построена по более сложным законам. Дело не в ненависти, а в ужасе, который рождают в человеке другие; потом он начинает бояться себя… И кошмар нельзя остановить, зло повсюду, и его следы, подчас незаметные, остаются в каждом герое.

Идеальным примером рассказа Мейерштейна является уникальная по насыщенности письма «Мясная Лавка». На этих трех страницах нет ни одного лишнего слова, в рассказе сталкиваются три типа зла: жестокое принуждение общества, мерзкий цинизм маленького человека и скрытая жестокость праведника. Результат – потрясает; в рассказе нет ничего мистического, он просто кошмарен. В некоторых рассказах Мейерштейн обращался к религиозным проблемам, пересказывая библейские сюжеты на новый лад; выходило забавно и страшно. Но особого эффекта он добился в большом рассказе «Джошуа Гринвей» — одном из лучших произведений об алхимии во всей мировой литературе. Несмотря на мистическую подоплеку, ничего фантастического в рассказе не происходит. История жизни заглавного персонажа сильно напоминает историю самого автора – вроде бы тот же цинизм, то же отшельничество, то же разочарование… Только алхимическая трансмутация описана в тексте так убедительно, что не поверить в нее нельзя. Когда я читал последние страницы, мне просто было страшно до дрожи. Такого я не испытывал очень давно; Мейерштейн – добился почти невозможного.