Не стал слушать ничьих рекомендаций и прочитал книгу, которую довольно давно хотел попробовать на зуб, на вкус — сам. "Каменный плот" — это первая из книг Сарамаго, которую я беру в руки. Первая — это всегда в какой-то мере визитная карточка писателя. Знакомство можно считать состоявшимся и во всех смыслах успешным. "Каменный плот" я (прошу прощения за каламбур) буквально проглотил за три дня: открыл вечером четверга, и задумчиво замер, отложив, чуть позже обеда в воскресенье. Получил колоссальное удовольствие.

С чего бы начать? КП — это роман-притча о том, как Пиренейский полуостров соскользнул с евраазиатского материка в Атлантический океан и отправился в путешествие вдоль сорок какой-то параллели. Ограничиться этим, — все равно, что о романе "Сто лет одиночества" сказать: столетняя история сменяющих друг друга поколений проклятого семейства Буэндиа. Одновременно это и правда, и совершенно бесполезная информация о книге.

Эпическая составляющая сюжета включает путешествие "каменного плота", плюс взаимные отношения Испании и Португалии между собой и с другими странами — Францией, Великобританией, США, Канадой, и даже, эпизодически — Советским союзом. Плюс поведение в этой необычной ситуации представителей разных слоев населения полуострова: чиновников, горожан, туристов, бедняков и еще многих. Плюс жизнь пяти главных героев: аптекаря Педро Орсе, учителя Жозе Анайсо, клерка Жоакина Сассы, вдовы Марии Гуавайры, молодой женщины Жоанны Карды, — и безмолвного пса церберовых кровей — то ли Трезора, то ли Констана, то ли, на самом деле, Ардана. Герои путешествуют по Пиренейскому острову, остров плывет по Атлантическому океану, океан находится на земле, земля вращается вокруг солнца, а Солнце в своем непрерывном движении путешествует где-то в глубинах вселенной. И хотя в романе показаны лишь перемещения-скитания людей, да путешествие острова — "каменного плота", — метафорически мы можем догадываться о деталях прочих движений вышеупомянутого космического масштаба.

Кажется, сюжет романа не стал более ясен, а наоборот даже более запутался?

* * *

Начну-ка я с другой стороны. Роман похож одновременно на Маркеса, Борхеса и Сервантеса, и кое-какие черты стиля Сарамаго (в этом романе — других пока не читал) проглядываются в монологах-спектаклях Евгения Гришковца. Итак, магия и масштаб событий Маркеса (вплоть до отдельных образов — скворцы, подобно желтым бабочкам, сопровождают Анайсо), сатирония Борхеса напополам с Сервантесом, нескончаемое путешествие героев, которые хоть и не ветряными мельницами заняты, однако также с одного края своей Земли обетованной на другой следуют и несть этому путешествию конца.

Отдельно хочется упомянуть язык и преклониться перед переводчиком. Каламбуры, игра слов, образы то и дело вовлекаемые в общий ход повествования... можно только догадываться, какое это удовольствие для португальцев читать Сарамаго в оригинале.

цитата

никудышный из Парагнедых получился разведчик, а авангард – и подавно, но полиция осталась далеко позади, она сторожит развилки и перекрестки, оседлала, выражаясь военным языком, оживленные магистрали, у неё самая страда на автостраде, ей важно перекрыть основные коммуникационные узлы, а на прочее никаким силам правопорядка, сколько бы их ни было, сил не хватит

Есть у стиля Сарамаго (в этом романе, по крайней мере) и деталь, которая может оттолкнуть некоторых — а именно, заигрывание с читателем: и без того вольное повествование, с постоянными лирическими отступлениями, прерывается вдруг измышлением на тему, что де эту историю нужно было рассказать прежде той, и что де, нужно бы эти события записывать столбиками, ибо происходят они одновременно, но все же писать и читать столбиками невозможно и потому придется читать сначала одно, а затем другое, и...

Эта составляющая стиля местами перегружает и без того непростой сюжет, но лично мне было приятно читать. А лирические отступления гармонично вплетены в общее повествование и призваны для насмешки (доброй, впрочем) над персонажами, их поступками и общественным мнением на их счет.

Еще одна орфографическая особенность, которая неоднократно звучит в контексте книг Сарамаго, — отсутствие оформленной прямой речи. Диалоги двух и более лиц записаны одним сплошным абзацем и, кстати, не всегда в тексте сделаны пометки, какую фразу, кто из героев произносит. Мне это понравилось. Причем, такое построение романа автоматически делает его рассказом одного человека — автора, который тем или иным способом наблюдал происходящее, о чем и повествует. Таким образом, вся речь в романе — является, по сути, разговорной формой передачи косвенной речи, что уже не так противоречит грамматическим правилам.

* * *

Кажется, все только снова перемешалось.

А с этим романом так и есть. Пока не прочитаешь — и не поймешь, а прочитав, — тоже подумаешь, о чем же все-таки он? Для меня "Каменный плот" стал путешествием крохотного человека Педро Орсе из никому не ведомого городка Орсе в Испании. Орсе топнул ногами и почувствовал "землетрясение", в этот миг Пиренейский остров начал отделяться от большой земли.

цитата

Педро Орсе, набравшись отваги, сказал бы, что земля затряслась оттого, что он – пусть это самонадеянное предположение остается на его, ну и отчасти на нашей совести – топнул по ней ногами, поднимаясь со стула, ибо мы слегка сомневаемся, что если каждый человек оставляет в мире след своего присутствия, то Педро Орсе, заявивший: Встал я, и земля затряслась, оставил именно такой след.

Педро — оказывается самым незаметным из героев романа. Гораздо больше поступков, больше слов и больше деталей узнаем мы о других персонажах, и только Педро всегда будет оставаться где-то рядом, старый аптекарь, одинокий, невидимый, вызывающий жалость и сочувствие, взявший в друзья молчаливого Пса. В отличие от других героев, его дар — чувствовать под ногами дрожь плывущего острова, — сохраняется на протяжении всего романа. И остров останавливается, когда...

Это удивительно, что земля вращается, правительства наций выясняют друг с другом отношения, люди мигрируют из одного конца острова в другой, ученые что-то исследуют, главные персонажи находят друг друга, влюбляются и ссорятся, а в центре всего этого хоровода более важных событий — едва различимый старик-аптекарь из крохотного городишка в Испании.

Спутники же его, похоже, оказываются замешаны в этом путешествии только по той причине, что усмотрели в своих поступках связь с отделением острова, поверили в нее. В конце концов сколько людей на полуострове в тот же самый момент сделали тот или иной необычный поступок, однако, связи не углядели, а если и углядели, что предпочли поверить в совпадение, или ошибку, или любую другую причину, лишь бы не менять в своей жизни ничего, а оставить все, как есть. Только Сасса, Анайсо, Карда, Гуавайра верят в чудо и чудо происходит: скворцы летят следом за учителем, нитка вдовы разматывается в целый тюк, черта, проведенная Кардой, не может быть стерта, и бросок Сассы оказывается невыполнимым для обычного человека. Чудо происходит, знамение происходит, и дальше — Педро с его четырьмя спутниками-апостолами путешествуют по океанической пустыне.

Путешествие это преисполнено удивительных открытий в мелочах, юмора и житейской мудрости.

Путешествие это пронзительно прекрасно.

* * *

Есть у меня к роману и вопросы. Для чего, например, нужен эпизод с мореплавателем? Для чего нужны были скворцы, которые половину путешествия сопровождали Анайсо, а затем взяли (хотя они конечно же, ничего не брали) и отправились восвояси? Что за святой приплыл в незапамятные времена на каменном корабле и куда он подевался?

Однако, небольшое количество вопросов с лихвой окупается внутренней согласованностью большинства деталей: если в какой-то момент рассуждения вспоминаются французы, значит французы очень скоро появятся в повествовании, даже если читатель успеет позабыть о них, если в одном эпизоде появится человек на осле, значит где-то в конце этот же человек со своим ослом снова сыграет свою роль, если в какой-то момент заглохнет мотор автомобиля с восхитительной кличкой Парагнедых, значит, в другом месте и в другое время заглохший мотор будет сопоставлен с замолчавшим двигателем корабля. Детали, щедро расточаемые автором, играют в повествовании не одну, а всегда несколько ролей, что наполняет книгу почти библейской связностью и внутренней глубиной.

* * *

Цитата, хотя текст можно прямо-таки нарезать на цитаты, и все они будут емки, жизненны и неповторимы:

цитата

а тому, кто упрекнет нас в том, что эти события несопоставимы по своему значению, скажем, что все зависит от точки зрения, от настроения, от личной симпатии, ибо объективность рассказчика есть зловредное измышление модернистов, и сам Господь Бог далек был от объективности, осеняя духом своим Священное Писание.

Итак, рекомендую. Если Вас не пугает обилие лирических отступлений, если Вы любите красивый насыщенный поэтический язык, если Вы ищете в книгах чуда, как ищу его я, — роман "Каменный плот" однозначно достоин Вашего внимания.

Оценка 9,5.

Долго-долго я думал, как же вводить в свою колонку фильмы, которые не укладываются в выбранные мною форматы "Шедевры анимации" и "Магический реализм", и надумал добавить новый формат общего назначения "Посмотреть". Откроет новый раздел моих сообщений французский фильм "Принцесса Автора / Aurore".

Рассказывать об этом фильме, все равно, что танцевать об архитектуре. Это не фильм-сюжет, это фильм — атмосфера.

Начинается он фразой "Принцесса Автора жила в королевстве, в котором было запрещено танцевать..."

И если сама история проста и своей простотой уступает, наверное, даже "Ромео и Джульетте" Шекспира, — то фильм, показывающий эту историю, оказывается уникальным высокохудожественным произведением. Настолько художественным, что простота сюжета и даже сам сюжет уходят на задний план, уступая место связке двух великих искусств — кино и танца.

Итак сюжет: принцесса в королевстве, где запрещены танцы, невероятно любит танцевать и всякий раз, когда оказывается вдалеке от осуждающих взглядов, танцует-танцует-танцует...

Из-за странного королевского запрета, подданных в королевстве остается все меньше, молодежь бежит туда, где танцы не запрещены, остаются лишь старики, и увеличивать налоги король не в праве. А между тем, казна оскудела. Оскудела настолько, что денег остается лишь на два-три бала. И король решается выдать дочь — принцессу Аврору, — замуж за богатого принца.

Раз за разом принцесса отказывает принцам, в поисках настоящей любви, а не просто удачной "партии". Между тем, кознями королевского советника-казначея, умирает мать Авроры. Король — в страшном горе, и теперь им можно управлять. Вероломный советник предлагает королю сделку — он готов отдать сбережения королевству за руку Авроры, но у девушки есть возлюбленный, есть добрая фея-хранительница и есть способность лететь в небо, танцуя, потому что перед смертью мать завещала дочери: танцевать, даже если будет горько. Мать завещает Авроре свободу, от которой сама она — бывшая танцовщица отказалась ради любимого человека — короля.

Я изложил сюжет сумбурно, чтобы не раскрывать всех деталей, тем более, что не столь важен сам сюжет, сколько зрелище, представленное зрителю режиссером. А зрелище здесь включает в себя:

— декорации и костюмы, которые просто великолепны, и создают чарующую сказочную атмосферу, несмотря на общий минорный тон сюжета;

— танцы, которые здесь не сопровождают сюжет, а рассказывают его. Обилие танцевальных па, разговоров о танцах и пр. создает впечатление, будто воздух сказочной страны гуще, что там нельзя двигаться, только танцевать, и,хотя это не балет, а персонажи произносят диалоги, создается впечатление, что их диалоги — это тоже часть танца.

Операторская работа, переходя от крупных планов к дальним, помогает соединить в нечто цельное — декорации, простой сюжет, обилие движений.

Главный недостаток, это недостаток спецэффектов — не так уж реалистично смотрится летящая в небо девушка, но на это закрываешь глаза, потому что все вокруг движется, живет, перемещается и перемешивается. Танцоры (исполняющие главные и второстепенные роли в фильме) и хореографы фильма (а их четверо!) заслуживают самой высшей похвалы!

Рекомендация: тем, кто хочет посмотреть что-то необычное, а также тем, кто хочет хорошую добрую, немного наивную сказку со счастливым концом.

Когда я брался смотреть этот фильм и ожидал чего-нибудь вроде "Кошмара перед Рождеством" или "Трупа Невесты" Бертона мог ли я подумать...

Итак, автор оригинала — Нил Гейман. А это уже кое-что значит. Кто такой Нил Гейман на сайте фантастики спрашивать не стоит. А кто такой Гейман в кино? Оказывается, и здесь есть что отметить. Во-первых, "Зеркальная маска" (обзор которой я давал где-то в самом начале колонки), во-вторых — "Звездная пыль" (фильм мне очень понравился, а оригинал я еще не читал, сравнить не могу), в-третьих, довольно оригинальный британский минисериал "Задверье" (общей атмосферой напоминающий более ранний канадский сериал "Одиссея"), и вот — мультфильм про девочку Корэлайн.

Чего бы я там не ожидал от фильма, а получил я намного больше.

Постскриптум. Итоги.

Великолепный фильм для всей семьи. Жутковатая сказка с хорошим концом и незабывающимися по красоте образами и интересными персонажами — Корэлайн, Вайби, Кот, Мама и Папа. Рекомендую всем, независимо от пола и возраста, религиозных и политических предпочтений. Фильм стоит того.

Постпостскриптум. Ложка дегтя.

Мне не удалось посмотреть кино в кинотеатре (кажется, до Иванова он вообще не дошел). Я с удовольствием смотрел фильм на DVD до того момента, когда решил включить титры, чтобы понять не переведенную песню. Титры оказались английскими. Вот тут-то я и понял, насколько меня обманывали. Перевод не то чтобы примерный.... мне показалось, что он делался исходя только из картинок без опоры на оригинал. Фразу "Mother don't eat daughters" перевели как "Здесь полно еды". Восторженное "Yeah!" девочки, как "Спасите!", а прилагательное "bad", видимо, по созвучию — "беда".

Так что увы нам, если я еще раз и буду смотреть этот фильм, то только с оригинальным звуком, хотя мой английский — не так уж и хорош. Для себя выбирайте: либо в оригинале, либо не включайте английские титры, чтобы не разочаровываться, оно спокойнее будет.

За последние три дня познакомился с оригиналом нашумевшего фильма "Хранители" — графическим романом Мура "Watchmen".

Итак, закат эпохи героев в масках, альтернативная история, мир на краю третьей мировой (ядерной) войны, СССР все еще существует, доктор Манхэттен — сверхчеловек ("Бог существует и он американец" (с) ) не только сдерживает возможную агрессию "красного" блока, но и занимается активным внедрением новых технологий в американскую повседневность — электромобилей, специальных тканей и материалов, сходных с современными нанотехнологиями, и еще многое многое другое.

Сюжет непрост. Основное расхождение между фильмом и оригиналом — в "инопланетянах". Хотя Зак Снайдер и скроил "изящнее": выбросил лишнюю сущность, свалил угрозу на Манхеттена, сделал личный конфликт еще более острым — Роршаха не только приходится убить, но и Манхеттену приходится взять на себя роль "дьявола", — однако, Озимандия в финале Снайдера превратился в злодея, чего не произошло у Мура.

В оригинальной истории плохих "героев" нет, как и "хороших": у каждого своя правда и каждый платит за нее собственную цену. Да и образ инопланетян, как я упоминал, также является артефактом культуры, дающий варианту Мура иной смысл, и теряющийся в варианте Снайдера.

В остальном же, фильм и роман дополняют друг друга — для русского человека комикс (а графический роман по форме своей и есть не что иное как комикс) не столь понятен, как для американца (поэтому мне, например, вместо того, чтобы смотреть двадцать пошаговых иллюстраций без текста было бы проще прочитать два абзаца), — фильм оказывается нагляднее, особенно в напряженных эпизодах (экшн, триллер), с другой стороны — "роман" объемней и богаче.

Начать хотя бы с того, что в романе каждая из двенадцати глав подписывается постскриптумом: фразой из стихотворения Уильяма Блейка, из Ницше, Энштейна и пр. Этакий синопсис главы, иногда дающий метафору происшедшему, иногда — дополнительную пищу для размышлений. Во-вторых, каждая из глав кроме последней содержит специальную "текстовую часть": это либо фрагмент книги бывшего героя в маске — "Филина 1", который, кстати, в романе является лучшим другом "молодого" Филина, и будет убит шпаной во время массовых беспорядков и ненависти, поднятой СМИ к героям в масках. В своих мемуарах "Филин 1" рассказывает о феномене супергероя "изнутри", а кроме того делится некоторыми деталями предыстории нынешних событий и дает оценку, часто негативную, тем или иным персонажам. Именно ему принадлежит в сюжете фраза: "Бог существует и он американец".

Среди текстовых частей также статья о появлении и об исследованиях доктора Манхеттена, статья о развитии комикс-индустрии, в частности, об авторе комикса "Хроники Черной шхуны", один эпизод которой в унисон сопровождает все события, происходящие на улицах Нью-Йорка незадолго до его гибели. Сама история о бегстве "робинзона" с острова на плоту из мертвецов часто обозначает то или иное социальное явление. А сам образ "Черной шхуны" — корабля проклятых, куда забирают последних негодяев на вечную службу, — местами символизирует то человечество, то группу спасителей в масках. Переживший кораблекрушение превращается в "монстра", убивая направо и налево, — и Роршах или Озимандия , или Смехач совершают нечеловеческие поступки. Пережившего кораблекрушение забирает "Черная шхуна", где все матросы как один — подлецы и негодяи, и герои в масках часто ведут себя как негодяи, — и каким-то только Богу известным способам служат некоей высшей цели, пусть даже она иллюзорна. Что характерно, художник, создавший "Черную шхуну" погибнет в сюжете после того, как вместе с другими творцами, закончит работу над "инопланетянами" Озимандии.

Поднятые в романе темы: правда и справедливость, цель жизни и значение смерти, а также мелкими штришками — экология, значение теории относительности для понимания Бога, управление массовым сознанием и еще много чего.

Роман хороший, хотя как мне кажется всю его возможную глубину невозможно передать только иллюстрированным рядом, по мне — так картинок стоило бы сделать меньше (иллюстрировал же Профессор приключения Фродо эльфийскими рунами и никого это не напрягало), а текста — больше. Есть и ляпы, не знаю уж, намеренные или нет: код к секретным файлам Озимандии подбирается банальным "Рамзес", а умный компьютер еще и сообщает злоумышленнику — "код не полный" (дескать, продолжайте, вы на верном пути). Но это так придирки. Однако, рекомендовать могу не всем. Не рекомендую в первую очередь людям впечатлительным к жестокости (девушкам, например), потому что роман циничен и жЕсток. И, как следствие, жестОк. Роман, в котором идет борьба против насилия насильственными методами, и жестокостью пытаются победить (и побеждают) жестокость. Современный роман, поскольку в картину мира грамотно вплетены множество реалий нашей действительности. Оценка 8,5-9.

P.S. Согласно данным ОЗОН'а в сентябре планируется переиздание романа и его можно будет приобрести в районе 500-530 рублей, т.е. дешевле на 100-150 первоначального издания.

Вторая аудиокнига, а если быть более точным часть настоящей бумажной книги, — это сборник рассказов Юкио Мисимы из томика "Азбуки" "Смерть в середине лета".

Потихоньку я начинаю осваивать японцев, первым был Кобо Абе ("Женщина в песках"), потом Мураками ("Охота...", "Страна чудес...", "Хроники..."), попутно несколько рассказов Симады (Из сборника "Царь Армадилл"), недавно Цуцуи, или вот — Мисима. Крупнейшие его романы — "Золотой храм" и "Исповедь маски" у меня еще впереди, а вот знакомство с рассказами состоялось. Необычное, надо сказать, знакомство.

Итак, несколько историй, связующим звеном которых является смерть: смерть — как итог, мгновение перехода для праведников в рай, грешников — в ад; смерть — как цена за человеческие заблуждения; смерть — как кошмарная реальность, встретившись с которой необходимо жить дальше, но которая тем не менее магнитом притягивает такого человека к себе; смерть — как высшее мгновение жизни и выполненного долга; смерть — ....

Мисима очень необычный писатель, но, также можно утверждать, что Мисима — певец смерти. Вовлекая в свои рассказы религию, философию, социальные или исторические события, он исследует единственный феномен — Смерть. Что, кстати, подтверждается и его собственной биографией. А стоит ли Смерть того, чтобы уделять ей столько жизни? Поэтому я назвал статью "шедевром на одно прочтение": "шедевр" — потому что это действительно качественная литература, действительно, достойная прочтения, более того — must read, но.... стоит ли перечитывать эти вещи? Стоит ли посвящать себя Смерти в большей степени, чем мы и так ей посвящены? Каждому решать за себя.

Если в первое мгновение я определил для себя — "Очень хорошо, но перечитывать точно не буду", то теперь, по прошествии времени, когда, как у героини "Смерти в середине лета" раны зажили, — отчего-то мысли возвращаются к этим сюжетам и постепенно я поддаюсь и соглашаюсь с том, что что-то там меня зовет, как героиню на берег злополучного моря...