Помнится, в теме "приобретений" я предположил, что серия Brave new world закрытого издательства "ультра. Культура" может оказаться интересной. Предположил и начал знакомиться. Пэт Кадиган произвела на меня благоприятное впечатление, в Гибсоне я и без того не сомневаюсь (буду читать сразу после "Муравейника"), а вот от "Сатанбургера", признаюсь, ожидал многого. А вот получил непонятное.

Действие этого панк-психоделического коллажа (язык не поворачивается назвать романом) происходит на альтернативной Земле в альтернативной Америке в альтернативном местечке Риппингтоне. Главный герой Лист, испортивший в юности свой организм и, в частности, зрение наркотиками так, что перед глазами у него все расплывается, зато есть способность мысленно выходить из тела, или, как он сам называет, "трупа", и видеть себя и окружающих людей со стороны — "Божьим Оком". Лист-молчун живет с приятелем Христианом-болтуном в месте, которое они называют Складом. Склад как и многие объекты/предметы в мире Листа — живые, хотя, как носороги не обращают внимания на птиц на своих шкурах, так и здания не слишком заботятся о живущих здесь людях. В тексте присутствуют еще персонажи — японец, увлеченный пиратами — трудоголик и бас-гитарист Гроб, Водка или Вод, четвертый участник своеобразной музыкальной группы, включающей Листа и Христиана, дающей концерты прямо на Складе. Вод играет на волынке, сидя прямо на размещенном в центре Склада унитазе. Музыку свою герои называют панком и окружающий мир оценивают через призму "панковости". Нэн — бритоголовая девица, у которой проблемы с половой самоидентификацией и потому она мастурбирует на распятие, поскольку идеал ее любовника — Христос. И Джим, тихий парень, с растаманскими дредами и футболкой "Хахаль Нэн", душу которого уже начал забирать Волм.

Волм. Собственно, мир Листа — это мир Волма, портала, через который живая старушка-Земля получает в свое распоряжение новых игрушечных солдатиков взамен людям, порядком ей надоевшим. Для того, чтобы функционировать, Волму нужна энергия. Энергия содержится в душах живых существ. Поэтому Волм высасывает человечьи души, — люди теряют волю и живут по инерции, по привычке, — вся Америка охвачена эпидемией скуки — это те, чьи души высосаны Волмом. Мир Листа — это мир скуки.

Рано или поздно душ на Земле не останется и миром будут править иные расы — пришедшие из Волма: темные, хоги, люди-тли, голубые женщины, средневеоквые. Но никого не заботит судьба человечества. Даже главные герои всего лишь дожигают собственную жизнь в выпивке, "травке" и своем "панке". До тех пор, пока не появляется Сатана — бывший ангел Яхве, невзлюбленный боженькой за то, что оказался гомосексуалистом и потому получивший должность в Аду. Сатана — единственный, кто еще соображает и кому не "влом" что-то делать. У Сатаны интерес шкурный: надо запасти как можно больше душ, чтобы можно было "откупаться" от Волма, когда настанет и его черед. Скупать души он собирается за жрачку — выполненные по особому рецепту Сатанбургеры, — и ему требуется помощь для управления рестораном, поэтому он нанимает главных героев, обещая откупить и их души, когда придет время. Руки Сатаны дарят жизнь, из-за чего все предметы вокруг него — стулья, кассовые аппараты, печки, — оживают и становятся демонами. Именно поэтому ему требуется помощь: он не способен прикоснуться ни к Сатанбургеру, ни к подносу, — ни к чему.

В это же время другой из ангелов Яхве, брат Сатаны — Смерть, чьи руки подобны золотым рукам Мидаса, они несут смерть, после которой тело становится окончательным трупом, а душа попадает либо в Ад, либо, из-за перенаселенности Рая, в склад душ, называемый Раем на земле, — случайно касается руками собственного сына, тот гибнет и в отчаянии Смерть отрезает себе руки, чтобы уже больше никогда никого не коснуться. Люди на Земле перестают умирать. Они калечат друг друга, ломают кости и пробивают черепа, попадают в аварии, но продолжают ходить, разговаривать и функционировать. С высосанными душами и лишенные возможности умереть они являют собой яркую картину безумного апокалипсиса. Живые мертвецы, не привычные по ужастикам кровожадные зомби, а обычные, скучные обыватели, толпами они слоняются между представителями других рас, вышедших из Волма.

В какой-то момент шаткое равновесие жизни главных героев покачнется — ресторан будет разрушен, Сатана слиняет, и последнее усилие, на которое они окажутся способны — пройти Волм, чтобы в чужом мире начать возрождение человечества.

В общем-то, несмотря на общую бредовость, сюжет в романе можно было выстроить аховый. И аллегории реалий современного мира тоже в ряде случаев можно проследить — люди-тараканы, которых запросто давят, хоги — в социуме которых самцы женственны, а самки — агрессивны, грубы и являются "сильным полом", повсеместная скука, способность продать душу за "гамбургер", мастурбация на религиозный символ. Вполовину метафоры, вполовину стеб — Христос — толстяк, которому все влом, как и любому другому человеку, Сатана — гей, заигрывающий с мужскими персонажами, Смерть — примерный семьянин с женой и детьми, беременный от поцелуя в итоге главный герой, "свобода дефекации", эмуляция Рая — огромный бюрократический офис. Все это могло бы быть... Но оказалось лишь странным кичем, может быть, в этом и заключается панк и если да, то мне он не понятен: мастурбации, сношения всех со всеми, особенности сексуальной жизни разных рас — кто с кем в каких позах и количествах, — не то эротика, не то порнография, но во всяком случае — что-то неаппетитное. Сюжет превращается в винигрет: автор наваливает одни стебно-шокирующие подробности на другие, часто не выдерживая причинно-следственных связей, вводя персонажей, объекты и артефакты, кое-как увязывая и снова наваливая новые и новые подробности. Есть интересные образы, например, дневник, который каждый человек пишет и который помещается на его могилу — в результате кладбище превращается в библиотеку, но образов этих навалено столько и под таким соусом, что разбираться лично у меня желания не возникло. Текст густой, но негармоничный, отчего вместо восхищения его глубиной и объемностью происходит пресыщение, утомление. И все-таки однообразно.

Общее определение: кич, выпендреж, хотя и довольно оригинальный/необычный.

Цитата:

цитата

Господь больше всего не любит, когда его называют дружочком. Или идиотом. Или что он не прав. Говорить Господу, что он не прав, – это, наверное, самое глупое, что только можно придумать, потому что он никогда не бывает не прав; он испортит твою жизнь, лишит тебя разума, изуродует твое лицо, чтобы ты раскаивался в использовании слов «Господь» и «не прав» в одном предложении, кроме такого варианта: Господь никогда не бывает не прав, он знает все обо всем.

Странно, однако: Господь находит забавным, когда его называют придурком или мудилой, – в конце концов, это просто смешные слова, которые говорят люди, когда злятся. Они распускают язык вместо кулаков.

Напомнило "Ногти" Елизарова — и там, и там не вызывающие симпатии герои-уроды, и там, и там — общая невнятность происходящего. В лучших побуждениях напомнило "Путешествие к Арктуру" Линдсея (символичность и бредовость), но воплощения — несравнимы.

Прочитал роман легко, без напряга. Но читать что-то подобное — уж, увольте. Оценка 5-6.