Данная рубрика посвящена всем наиболее важным и интересным отечественным и зарубежным новостям, касающимся любых аспектов (в т.ч. в культуре, науке и социуме) фантастики и фантастической литературы, а также ее авторов и читателей.
Здесь ежедневно вы сможете находить свежую и актуальную информацию о встречах, конвентах, номинациях, премиях и наградах, фэндоме; о новых книгах и проектах; о каких-либо подробностях жизни и творчества писателей, издателей, художников, критиков, переводчиков — которые так или иначе связаны с научной фантастикой, фэнтези, хоррором и магическим реализмом; о юбилейных датах, радостных и печальных событиях.
Андрей Василевский: Замысел понятен, но отталкивает разухабистый стиль. Дочитал только потому, что я член жюри.
Александр Етоев: Вот, действительно, некоторые из представленных на «Новые горизонты» авторов научились писать так удручающе, так угрюмо серьезно, что хоть вешайся на дедушкиных подтяжках. Да пусть каждый из них будет хоть трижды дитя добра и света и весь свободы торжество, но угрюмство это я им простить не могу. Ведь жизнь все-таки веселая штука, несмотря на качество безобразий, поставляемых нам едва ли не ежедневно. И относиться к жизни слишком серьезно то же самое, что эту жизнь убивать. Не верите, спросите у Кости Жихарева, он знает.
Сергей Жарковский: Унылое дерьмо.
Я хотел сначала написать что-то вроде «Успенский, конечно, пишет лучше, чем Белянин», но, конечно, Михаил Успенский такого оскорбления не заслуживает. Так что я лучше честно: данный остроумный роман юмористической фантастики, написанный очень приличным в основное время писателем Михаилом Успенский – дерьмо. Унылое, причём.
Михаил Назаренко: Книга, написанная непонятно для кого: дети и подростки не поймут лучших шуток (впрочем, немногочисленных), взрослые будут скучать над не вполне достоверным (в чем автор признается на первой же странице) начупопом. Обращения к читателю «Погугли-погугли, интересно ведь!», видимо, подразумевают именно подростковую аудиторию – но для нее книга слишком вялая сюжетно. А жаль: смысл романа вполне внятный и актуальный. «Землю свою надо любить и жалеть… Даже когда кажется, что не за что любить, – все равно жалеть!» Вот об этом-то и написать бы, а не о лекциях Колобка на темы былиносложения.
Андрей Рубанов: У Михаила Глебовича, классика российской фантастики, всё, как всегда, хорошо. Весело и интересно. Только мы про Жихаря уже читали, целую трилогию, лет 20 назад. Можно было бы понять мастера, если б он переосмыслил старый, исчерпанный материал, и подал его с другого ракурса. Но нет — те же там же, и делают то же самое. Ну и название считаю совсем неудачным.
С другими отзывами Жюри на произведения-номинанты "Новых горизонтов" можно познакомиться здесь.
Андрей Василевский: Статьи Столярова зачастую интереснее его прозы. Лев Троцкий — фигура любопытная, но книгу не спасает. И герой-рассказчик в «Обратной перспективе» предъявлен нам как умный рассказчик, сам он считает себя умным, но, на мой читательский взгляд, он ошибается. До обидного мало фантазии проявлено в описании потустороннего (ну, «остренькие изогнутые клыки», ну, щупальца там всякие сексуальные); всё это слишком земное, слишком уж наше.
Александр Етоев: Самое интересное, что Новые Горизонты открывают по большей части авторы старой школы. Или старой волны, как было модно говорить лет 10-20 назад, когда фантастику делили на волны – 1-я волна, 2-я волна и далее. Столяров относился тогда к 4-й волне. Потом интерес к писателю Столярову несколько поугас, да и сам он, кажется, охладел к фантастике и с фантастами разругался, хотя фантастику продолжал писать, а временами и печатал написанное.
Тем не менее, любое появление писателя Столярова на литературном пространстве – событие, что там ни говори. Представленный роман написан довольно давно, просто издатели, нацеленные на быструю прибыль и работающие с авторами, пишущими, в основном, на потребу публики, опасаются рисковать, издавая некоммерческие романы.
«Историческое расследование» Столярова, вернее его героя, открывает нам тайну Троцкого, его «договор с дьяволом» и последовавшие за ним события. Написано увлекательно, хотя несколько монотонно. Я поставил бы за роман X, если бы не «обязательные эротические сцены», которые меня раздражали.
Сергей Жарковский: Фейлспам.
Проделана большая работа писателем влюблённо глядящего на себя в большое увеличительное зеркало.
Михаил Назаренко: Эти тексты («Персональный детектив» Владимира Покровского, «Обратная перспектива» Андрея Столярова, «Дни Солнца» Андрея Хуснутдинова) мне трудно критически оценивать, потому что для меня-читателя они неудобочитаемы, извините за тавтологию. Говорить, почему именно, смысла не имеет: у каждого из авторов это уже давно черты творческой манеры («не баги, а фичи»).
Андрей Рубанов: Конспирологическая монография с элементами мистики. Художественная ценность неочевидна. Мысль прихотливо петляет, ни на чём не сосредотачиваясь. Троцкий, евреи, Октябрьская революция, суккуб. Примерно четверть текста посвящена изложению широко известных фактов. Если это научно-популярная беллетристика — то есть НФ, научная фантастика в своем классическом жанровом изводе — то должен быть сюжет. У Амнуэля есть сюжет: главный герой лежит в коме. У Столярова нет сюжета.
С другими отзывами Жюри на произведения-номинанты "Новых горизонтов" можно познакомиться здесь.
Андрей Василевский: Намеренно избыточное количество слов, как ни странно, не мешает. Некоторые фрагменты — на уровне хорошего Лема. Раздражали только намеренные авторские «оговорки» типа «Иван Грозный убивает своего сына», абсолютно невозможные в контексте предлагаемого нам фантастического мира; чего-то автор хотел этими «оговорками» нам сказать, но я не понял — что. После чтения остался интересный вопрос а кто тут был рассказчиком? Но книга — получилась.
Александр Етоев: Фантастика это такое странное течение литературы, в котором самое главное преступление автора – обрести собственное лицо. Перечитайте фантастов 60-х. Все они писали практически одинаково. Различия есть, да. Стругацкие оживляли книгу яркой человеческой речью (а Ефремов, наоборот, убивал ее немыслимой сухостью). Больше не привожу имен. Кто хочет спорить, ради бога, пусть спорит. А я перехожу на Покровского.
Покровский в нашей фантастике явление уникальное. Он сам по себе всегда. А тот, кто сам по себе всегда, не очень-то жалуем у читателя. Я имею в виду читателя-дурака, а таких читателей-дураков в мире 93,8 %, это ученые подсчитали. Толстый роман Покровского издевательский по форме и содержанию. Очень смешной роман. Рекомендую прочитать каждому. Вот цитата:
«Дело в том, что последние два года Кублах (Он и есть тот самый персональный детектив, см. название романа. — А. Е.) пытался сделать политическую карьеру. Где-то очень-переочень внутри себя Кублах считал себя великим, и это полностью согласовывалось с тем, что он о себе реально думал снаружи, оставалась только неуверенность посредине. Он прекрасно знал, с самого детства знал, что он велик — оставалось только уточнить, в какой из профессиональных областей его великость сможет проявить себя скорее всего. Кублах уже перепробовал несколько вариантов, пока ничего не получилось, но в отчаяние он не впал — ибо хорошо знал, что уж где-нибудь он-то точно велик. Правда, таких мест теперь оставалось совсем немного. Точнее, одно — политика.
Именно политическую карьеру Кублах и пытался себе сотворить в последние два года. Он, ему казалось, очень хорошо понимал субструктуру структур подструктуризации власти…»
Вот на этой замечательной субструктуре структур подструктуризации ставлю в отзыве точку.
Сергей Жарковский: Не оценивается: это Покровский. В рамках данного конкурса – Z.
Это Покровский. Читано-перечитано. Это Покровский.
Михаил Назаренко: Эти тексты («Персональный детектив» Владимира Покровского, «Обратная перспектива» Андрея Столярова, «Дни Солнца» Андрея Хуснутдинова) мне трудно критически оценивать, потому что для меня-читателя они неудобочитаемы, извините за тавтологию. Говорить, почему именно, смысла не имеет: у каждого из авторов это уже давно черты творческой манеры («не баги, а фичи»).
Андрей Рубанов: Автор пишет лихо, но сбивчиво и неряшливо.
Фабула («фант. допущение») тоже сомнительная. Вряд ли люди когда-нибудь доверят машинам управление собственной судьбой. Это противоречит фундаментальной безопасности вида и всей этической платформе: за поступки индивидуума должен нести ответственность он сам. Автор придумал цивилизацию, где каждый шаг человека предопределён (просчитан машинами) — но такая цивилизация уже существовала: языческая цивилизация наших далёких предков. Тот мир, с современной точки зрения, был ужасен, ибо не имел категорий добра и зла. Языческую цивилизацию давно сменила более передовая и здоровая цивилизация монотеизма, единобожия, — по её законам люди сами выбирают, совершить ли им хорошие деяния либо дурные. Итак, считаю, что фант. допущение Покровского не выдерживает критики, и созданный автором мир лишён крепких логических связей.
С другими отзывами Жюри на произведения-номинанты "Новых горизонтов" можно познакомиться здесь.
Специфическая история. Много муторной психологии. Повесть сухо написанная и оттого читаемая с трудом (потому что скучно). Где здесь Новые Горизонты, не понимаю. Да, еще: в ней воздуха не хватает, потолок низкий. И грех не процитировать классика: «Но боже мой, какая скука с больным сидеть и день, и ночь…» Типа Пушкин о повести Амнуэля.
Сергей Жарковский:
Блистательно! В рамках данного конкурса – 4 с кучей плюсов.
Герметичный (и даже герметический :) ) детектив, где не преступление совершено в какой-то безвыходной локали, а сыщик в ней заперт.
Внятность (и прямолинейность) письма Амнуэля старше меня, как такового, так что это уже в умолчаниях.
Сама по себе математическая идея и сеанс по её применению в реальностях на мой нематематический взгляд вполне себе ОК.
И вот интересно: в лице работ Павла Рафаэловича данных на весьма большом временном отрезке хорошо видно, как словарь и тело письма изначально внятного советского писателя-фантаста плавно и здорОво меняются – словарь в сторону увеличения и незажатости, тело письма – в сторону просто писателя. С элементами фантаста. (В предпоследней фразе грамотность принесена в жертву точности.) Даже как-то не хочется представлять, чем были бы «советские фантасты среднего звена по факту» Амнуэль, Подольный, Биленкин, етс, кабы занимались бы они писательством не «рассказов, изданных раз в два года типахобби», а писательством, как основной работой – без совка вокруг них.
Михаил Назаренко:
Достоинства – традиционные для Амнуэля: четкость, продуманность, соединение очень личного и частного с общенаучным и общефилософским. Недостатки – увы, традиционные же. Я понимаю, что не все читали -дцать предыдущих текстов Амнуэля на тему псевдонауки эвереттики. Но я-то читал! И когда мне в очередной раз начинают объяснять, что это такое… Добавим к этому очевидную затянутость и подчеркнутую психологическую недостоверность (редкий случай, когда она обоснованно входит в авторский замысел: герой переходит из мира в мир, где мотивировки поведения окружающих радикально меняются). Словом, если в начале повести судьба и идеи повествователя меня интересовали, то в финале, после новых и новых межмировых скачков – уже нет. Ну, и еще одно: подтвердилось, что «эвереттический мир» лучше Нила Стивенсона не опишешь, – но даже и Стивенсон прошел на грани фола. «Так что лучше мы ничего не будем о нем говорить».
Андрей Рубанов:
Номинация «за вклад в научную фантастику». Автор — патриарх, я вырос на его рассказах из журнала «Техника-молодёжи». Амнуэль написал умную книгу в жанре научно-популярной беллетристики. Блестящий интеллект. Некоторые цитаты выписал. Например: «бесстрашие есть психоз трусости, преодолённый с помощью гнева».
С отзывами на повесть "Душница" Владимира Аренева можно ознакомиться на сайте премии — здесь.
На Фантлабе они, как отзывы на другие произведения, появятся позднее.
Новый этап в творчестве признанного мастера. Ему будто бы надоело, что его называют автором юмористической фэнтези, а понимают суть его произведений только отдельные филологи и культурологи. И он решил популярно рассказать, что такое миф и фольклор, по каким законам они существовали в древности и существуют сегодня. Он словно открыл непосвященным особенности своего художественного приема.
Для произведений Андрея Хуснутдинова характерна сложносочиненная, в клубок запутанная интрига. Новый роман не стал исключением, его сюжет движим покушением на особу царственной крови, интригами спецслужб и заговором внутри заговора, да то и не одним. Однако по мере распутывания читателем текста выясняется, что речь идет ни много ни мало о новом Пришествии. Появление фантастики на сакральных территориях обычно воспринимается как вторжение. Собственно потому, что таковым в большинстве случаев и является. Рацио, присущее фантастики, стремится найти объяснение чуду. Или и вовсе его не замечает.
В данном случае строгой и требовательной рациональности отводится второстепенная роль. Сочетание подробных, даже детальных описаний и преломляющих их метафор и прочих тропов какой-то геометрической точности создает не только картину происходящего, но и ее рамки, явственно давая читателю понять, что за их пределами находится что-то большое. Так фотография запечатлевает часть реальности и делает возможным манипулирование этой реальностью. Что писатель и проделывает. Подходящим, пусть и кинематографическим, аналогом произведений Хуснутдинова, служат фильмы Дэвида Линча. Смелость в выборе темы, мастерство в обращении с нею и само качество прозы делают роман явлением уникальным.
Номинировал Сергей Шикарев
Со всеми представлениями на произведения, вошедшие в номинационный список премии "Новые Горизонты", можно ознакомиться на странице сезона 2014-го года. Здесь — http://newhorizonsf.ru/y2014/ .
Через некоторое время мы вернемся с отзывами членов жюри ;)
облако тэгов
