Данная рубрика посвящена всем наиболее важным и интересным отечественным и зарубежным новостям, касающимся любых аспектов (в т.ч. в культуре, науке и социуме) фантастики и фантастической литературы, а также ее авторов и читателей.
Здесь ежедневно вы сможете находить свежую и актуальную информацию о встречах, конвентах, номинациях, премиях и наградах, фэндоме; о новых книгах и проектах; о каких-либо подробностях жизни и творчества писателей, издателей, художников, критиков, переводчиков — которые так или иначе связаны с научной фантастикой, фэнтези, хоррором и магическим реализмом; о юбилейных датах, радостных и печальных событиях.
Выдвигает Владислав Женевский: «Все, что в мире зримо мне / Или мнится, — сон во сне», выводил когда-то на бумаге Эдгар По (или все-таки очарованный им Валерий Брюсов — что это, как не еще один сон во сне?). Так и Петербург — одна великая тайна, укрывающая под своей гранитно-кирпичной кожей сотни тайн поменьше, а в каждой из них — тысячи собственных, но и в те, в свою очередь… Этот город знает цену хорошей тайне, он видел их несчетное множество — видел и переварил, навсегда упрятал в своем бездонном брюхе. И лишь избранные оказались ему не по зубам, сохранили свою непокорную сущность… и все-таки навсегда слились с ним, стали его частью. Кажется, «Красные цепи» могут быть из таких упрямых тайн. Дебютный роман Константина Образцова — плоть от плоть Петербурга, магическая эссенция его домов, дворов и вод. Однако же в этой реторте смешалось и множество других солей — темный аромат нуара, одиночества в компании бурбона и осени; железно-мускусный дух хоррора, бьющий через в ноздри прямо в сжавшийся от ужаса мозг; смутные миазмы средневековья, тянущего в современность щупальца алхимии и недоброго колдовства, дремлющего на страницах древних трактатов и, как ни странно, в коридорах питерских коммуналок; честный машинный запах лихого боевика, строгие нотки детектива, соленые брызги черного-черного юмора и многое другое. Но, как и положено, в конце пути за облик букета отвечают не компоненты, а тот, кто их отмерил и смешал, напитал соками своей души.
В романе хватает недостатков, типичных (и не очень) для дебюта, порой развлекательность отказывается работать в общей упряжке, даже на правах ведущего, и переводит управление на себя, сюжет по мере движения вперед все с большим трудом уворачивается от встречных штампов… да мало ли чего. Право же, даже во сне не бывает всего и сразу — а вот прикоснуться к новой тайне удается не каждый день. Да что уж там, год. И вообще, в календаре ли дело?..
С другими представлениями произведений, выдвинутых на премию "Новые Горизонты", можно ознакомиться здесь.
Неловко начинать с себя, любимого, но раз уж обстоятельства так сложились, никуда не денешься. Оргкомитет литературной премии "Новые горизонты" начинает представление произведений, претендующих на награду в 2015 году:
Выдвигает Василий Владимирский: Небольшая ироническая повесть Дмитрия Колодана, лауреата независимой премии «Дебют» и ряда жанровых наград, возможно, не претендует на роль произведения революционного, прорывного, но явно выпадает из «основного потока», обозначает альтернативный путь развития жанра. Эта ироничная, камерная, по-викториански уютная история контрастно выделяется на фоне грохочущих медью космоопер и фантбоевиков, заполнивших основное русло нашей НФ. Так же далека она от размашистых и аляповатых романов «о баронах и драконах», от «попаданческой» прозы, антиутопий о свинцовых мерзостях жизни, и прочих текстов, более-менее успешно эксплуатирующих комплексы читателя массовой литературы. «Жестяная собака майора Хоппа» адресована скорее людям книжной культуры, о чем свидетельствуют многочисленные отсылки и литературные реминисценции. Честно говоря, среди российских фантастов сегодня я не вижу ни одного автора, способного писать такие вещи — кроме Дмитрия Колодана, разумеется. Скорее чего-то подобного можно было ожидать от кого-нибудь из именитых британцев — Нила Геймана или Джаспера Ффорде. На мой взгляд, «Жестяная собака…» безусловно заслуживает внимания Высокого Жюри — хотя бы как пример того, какой могла стать наша фантастика в иных исторических обстоятельствах. И какой она, скорее всего, уже никогда не станет.
С другими представлениями произведений, выдвинутых на премию "Новые горизонты", можно познакомиться здесь.
Литературная премия «Новые горизонты» открывает третий сезон.
Согласно Положению о премии, награда вручается за художественное произведение фантастического жанра, оригинальное по тематике, образам и стилю, расширяющее границы жанра.
Цель премии — поощрить авторов и произведения, способные напомнить о том, что фантастика не сводится к непритязательному развлекательному чтиву, а представляет собой интеллектуальное чтение, провоцирующее на размышления о будущем, прошлом и настоящем и приглашающее читателя в дивные новые миры.
В прошлых сезонах в номинационных списках премии были такие произведения, как «Комьюнити» Алексея Иванова, «Персональный детектив» Владимира Покровского, «Теллурия» Владимира Сорокина, «Споки» Анны Старобинец, «Обратная перспектива» Андрея Столярова, «Богатыристика Кости Жихарева» Михаила Успенского и «Дни Солнца» Андрея Хуснутдинова. В 2013 году лауреатом «Новых горизонтов» стал Наиль Измайлов за роман «Убыр», а в 2014 — Владимир Аренев за повесть «Душница».
В текущем сезоне в жюри премии вошли:
• Андрей Василевский, главный редактор журнала «Новый мир», Председатель жюри;
• Лев Данилкин, литературный критик;
• Лев Лобарёв, главный редактор журнала «Мир фантастики»;
• Константин Мильчин, литературный критик, журналист;
• Михаил Назаренко, литературовед, литературный критик;
• Артём Рондарев, музыкальный и литературный критик, журналист.
Вручение «Новых горизонтов-2015» пройдет на Петербургской фантастической ассамблее в августе этого года.
Андрей Василевский: Владимир Аренев поставил себе локальную задачу и отлично с ней справился. Всего одно фантастическое допущение, удивительное для читателей, но не удивительное для персонажей, позволило стилизовать книгу под «реалистическую» повесть для подростков.
Александр Етоев: Хорошая юношеская повесть, чуть нескладная и затянутая, но вполне ничего себе. Притчевая такая. О том, как в некотором сволочном государстве души запечатывают в гандоны и не дают им улететь в Небо (с прописной буквы). И про отделившийся Крым актуально вполне, хотя и написано за несколько лет до красной даты в календаре крымчан – законного воссоединения с Россией, я имею в виду. Автор прямо провидец.
Сергей Жарковский: С моей точки зрения, проблема памяти-как-бессмертия рассмотрена намного интересней, чем Логиновым – нет ничего такого марктвеновского капитаностромфилдовского с лёгким налётом трагизьма. «Душница» скорей перебрасывается зелёным шариком с великим «Главным полднем» в смысле формализации.
И проблема «тайн личности» в смысле «скелетов в шкафу», вполне могущая стать известной в мире мальчика Сашки – да, это хорошо и страшно. «В чаще».
Свежая земляника.
Михаил Назаренко: Хорошо, грамотно сделанный текст. В рамках единой фабулы движутся – именно движутся, а не нарочито демонстрируются – несколько тем, вполне традиционных. Хорошо сделана и подача (для читателя) мира изнутри, глазами его обитателей; но, впрочем, исторические справки на школьных уроках – это несколько в лоб (и не первый раз, Владимир!). Почему «Душница», при всех ее достоинствах, – не «новый горизонт»? Потому что изначальная «крапивинскость» или, если угодно, «алексиновость» жанра вызывает превышение меры условности: не только «фантастика», но еще и «повесть о школьниках», то есть автору пришлось преодолевать двойной ряд жанровых штампов. Но преодолел, этого не отнять.
Андрей Рубанов: Хорошая идея, любопытная фабула — но развития нет. Герои входят в историю и выходят из неё, не претерпев метаморфозы. Идея с человеческими душами, уловленными в сосуды, кажется мне наивной, грубой и противоестественной. Духи живут в тонком мире по его законам и не могут быть уловлены. А главное — зачем их улавливать и собирать в одном месте? Какие выгоды извлекают из этого деяния те, кто его придумал? На какие обобщения автор нас хотел вывести, для чего эти шарики с душами показывать нам?
Если бы где-то и существовал такой мир, откуда нет выхода даже душам умерших — люди в этом мире вымерли бы, не имея стимула к прогрессу. Узник не будет работать на благо тюрьмы, в которой заточён.
С другими отзывами Жюри на произведения-номинанты "Новых горизонтов" можно познакомиться здесь.
Андрей Василевский: Я не фанат Сорокина, но он — мастер, мастер. (Смайлик.)
Александр Етоев: Да, не моё, но — высокий профессионализм. Образцовый игровой роман, разноголосый, деструктивный, как и всё у Сорокина. Смешной и страшный. Изощренные извращения. Вселенная уродов – один уродливее другого, в этом мире нет позитива, отсутствует напрочь. Сюжета нет тоже. Калейдоскоп, мир в картинках, сложная языковая игра от сухой патетики передовиц советских газет до витиеватой церковно-славянской риторики. Плюс какая-то вселенская безучастность. Я, читатель, совершенно безучастен к населению мира, описанного Сорокиным. Я к нему равнодушен – к этому миру. Я к ним равнодушен – к его жителям. Сорокин пишет литературу равнодушной фиксации событий невозможного будущего. Кто еще так напишет – и отвлеченно, и увлекая читателя. Сорокин, кто же еще.
Сергей Жарковский: Сорокин – это то, чем хотел бы быть Пелевин, кабы б мог.
Михаил Назаренко: Как именно Сорокин выстраивает модель «Нового Средневековья» (вполне банальную, в общем-то), меня, признаюсь, не очень интересовало. Зато роман в очередной раз подтвердил мою уверенность в том, что Сорокин – плохой стилист и, следственно, плохой стилизатор. Собственно, уже после «Голубого сала» (по крайней мере) было очевидно: как только ему приходится выходить за пределы штампов – классических ли, советских ли, – он сразу же оказывается неубедителен. Так и здесь: сквозь всё многообразие жанровых и стилевых форм (не вторичных, а третичных – там Михаил Успенский проглянет, там Татьяна Толстая) регулярно пробивается родной, неистребимый, суконный советский говорок, потому что он-то и есть родной язык Сорокина.
Андрей Рубанов: Сорокин уже лет семь как живой классик. Не мне его оценивать.
Зря его поставили в премиальный список.
Для самого Сорокина «Теллурия» — роман вторичный, проходной. При всём уважении, новых горизонтов тут не видать. Всё это мы уже читали в «Голубом сале» и видели в фильме «Мишень».
При этом сравнительно со всеми остальными конкурсантами Сорокин объективно на голову выше по мастерству. Но победа в этом конкурсе Сорокину не нужна. Засчитываем «техническое поражение».
С другими отзывами Жюри на произведения-номинанты "Новых горизонтов" можно познакомиться здесь.
облако тэгов
Оргкомитет литературной премии "Новые горизонты" начинает представление произведений, претендующих на награду в 2015 году:
