Сегодняшняя подборка примечательных фотографий будет посвящена писателям-фантастам, запечатленным, так сказать, в неформальной, живой обстановке.

Итак, поехали!

Станислав Лем в парике, Берлин, 1973

Айзек Азимов, дурачась, улегся на колени к Энн Маккефри. На заднем плане Джуди-Линн Бенджамен, видный редактор многих НФ-изданий. В будущем, после смерти жены Лестера дель Рея, вышла за него замуж, и более известна как Джуди-Линн дель Рей. У Джуди-Линн было редкое наследственное заболевание, приводящее к карликовости. Фотография с 6-го конвента "Boskone", Бостон, 22-23 марта 1969-го года.

На тот момент, жена Лестера дель Рея была жива, это можно видеть на этой фотографии, снятой в то же время и в том же месте -

Слева направо — Айзек Азимов, Лестер дель Рей, его тогдашняя жена Эвелин дель Рей и будущая жена Джуди-Линн Бенджамен.

Рэй Брэдбери в образе капитана Ахава из "Моби Дика" Германа Мелвилла. Кстати, Брэдбери некогда работал над сценарием для классической экранизации мелвилловского романа с Грегори Пеком в роли Ахава.

Теодор Старджон исполняет "Песни звездных дорог" (возможно из хайнлайновского рассказа "Зеленые холмы Земли") на 10-м Всемирном конвенте научной фантастики (более известном как Tenth Anniversary World Science Fiction Convention — TAWSFiC), Чикаго, август-сентябрь 1952 года. Кстати, считается, что именно на этом конвенте был сформулирован знаменитый Закон Старджона.

Филип Дик на каком-то конвенте танцует с какой-то девушкой, 1972 год

Есть еще одна фотография этого момента -

На сегодня все! До следующих встреч.

цитата

"There's no cake under my pillow," he said.
"You don't understand poetry," said Dunno. "Of course there's no cake there. I just said there was for the sake of the rhyme. I've written a poem about Dr. Pillman too."
"We've got to put a stop to this, friends," cried Dr. Pillman. "Are we to stand calmly by and let him go on telling fibs about us?"

Nikolai Nosov. The Adventures Of Dunno And His Friends

цитата

INTERVIEWER: ... I suppose that your first important discovery, Dr. Pillman, was the celebrated Pillman radiant?
DR. PILLMAN: I wouldn’t say so. The Pillman radiant wasn’t my first discovery, it wasn’t important, and, strictly speaking, it wasn’t a discovery. It’s not entirely mine either.

Arkady and Boris Strugatsky. Roadside Picnic

В очередной раз не знаю куда написать о некоторых вещах, припомнившихся во время пролистывания библиографии Айтматова на ФантЛабе.

Так что напишу сюда.

Известный киргизский писатель Райкан Шукурбеков в 1935 году по заданию редакции киргизской газеты "Ленинчил жаш (Юный ленинец)" побывал в одном из детских садиков республики, где обратился к воспитанникам с вопросом "Кем вы будете, когда вырастете?". Среди этих детей был и семилетний Чингиз Айтматов. То ли сам бойкий мальчик заинтересовал Шукурбекова, то ли повлияло то, что он в ходе беседы с ним понял, что встретил своего маленького земляка (Шукурбеков был из Таласа, как и Айтматов, более того из одного с Айтматовым района Таласской области и из одного с Айтматовым таласского рода — кытай), но в итоге Шукурбеков посвятил беседе с маленьким Айтматовым отдельную заметку. Заметка называлась "Чингиз хочет стать шофером" и была опубликована в газете в этом же году.

Прошел не один десяток лет. Маленький мальчик вырос, но стал не шофером, а знаменитым писателем. И написал про шоферов повесть "Тополек мой в красной косынке". А отрицательную героиню, с которой своей любимой изменяет главный герой, шофер Ильяс, автор без какой либо задней мысли назвал Райкан (это к тому же женское имя, причем довольно распространенное). Повесть прочел Райкан Шукурбеков и страшно обиделся. Встретился он с матерью Айтматова (что было нетрудно — он был соседом Айтматовых в многоквартирном доме во Фрунзе, куда традиционно селили писателей республики) и стал жаловаться:

– Как мог Чингиз дать мое имя женщине, да еще и не очень хорошего поведения?!

Пришлось Чингизу Торекуловичу извиняться перед старшим коллегой:

– Извините, Райкан-аке, я не подумал об этом... В следующем издании обязательно заменю ей имя.

И действительно если раскрыть какое-нибудь современное издание повести, то можно увидеть, что помянутую героиню зовут уже по другому — Кадича.

Широко известен еще один случай из детских лет Чингиза Торекуловича, когда его, единственного в деревне, знающего русский язык (Торекул Айтматов, отец писателя, почувствовав, что машина репрессий подбирается к нему, выслал свою жену и детей из Москвы в Киргизию, в надежде, что там они затеряются и их не покарают как семью врага народа), привлекли в качестве переводчика, чтобы объяснится с приезжим русским специалистом по поводу гибели ценного породистого жеребца. Чингиз Торекулович часто вспоминал эту историю, указывая, что кусок вареного мяса, которым его тогда одарили за работу переводчиком (время было военное, голодное) был по сути его первым гонораром. В связи с этим интересно вспомнить, что еще до своих первых опытов в прозе, Чингиз Торекулович пробовал себя переводчиком. Он перевел с русского на киргизский повесть Валентина Катаева "Сын полка" и роман Михаила Бубеннова "Белая береза". В киргизском издательстве, куда он принес свои переводы, его огорчили известием, что книги эти уже переведены на киргизский и готовятся к печати. Но на этом переводческая деятельность Айтматова не закончилась. Помимо очевидных примеров, когда он переводил на русский некоторые свои собственные произведения, мало кто знает, что Чингиз Торекулович перевел на русский язык вторую часть классического романа "Среди гор" известного киргизского писателя Туголбая Сыдыкбекова.

Все, кто читал повесть Айтматова "Лицом к лицу" в советских изданиях, должны иметь в виду, что почти через 30 лет, автор значительно переписал и расширил повесть. Говорят, что по просьбе то ли немецких, то ли швейцарских читателей. Я сам об этом не знал до некоторого времени, что заметно по моему отзыву на киносценарий по этой повести — он уже писался по новой редакции повести и отличия в нем от ранних изданий (у меня книжка с повестью 1964 года) я счел сделанными сценаристом. Отличия, надо заметить, довольно объемные — повесть увеличилась почти на целую главу. Тут интересно другое — автор в свое время написал повесть на киргизском языке, потом ее перевели на русский другие. А свои изменения и дополнения писатель спустя много лет делал уже на русском языке (на киргизском языке он написал только свои ранние произведения, с некоторого момента полностью перейдя на русский язык), при этом естественно переделке подвергся не авторский текст, а текст русского перевода — случай, я думаю, уникальный в мировой литературе.

Если кто захочет ознакомиться с новой версией повести — текст повести на сайте http://www.lib.ru/PROZA/AJTMATOW/aitm_fac... как раз в новой редакции.

Один из ключевых и трагических эпизодов в повести "Лицом к лицу" — это кража единственной коровы у потерявшей мужа и отца многодетной семьи. Корова только собиралась отелиться и несчастные рассчитывали за счет ее молока пережить голод. Мало кто знает, что в основу этого эпизода положен реальный случай с семьей самого писателя. В 1943 году мать писателя, потерявшая мужа и кормильца, с 4 маленькими детьми жила в таласском селе Жийде. Жили трудно, село было неродное, считались они пришлыми, обитали в развалинах поселкового клуба. Единственной надеждой на выживание была стельная корова по кличке Сукра (Зухра), подаренная им родственниками как раз в надежде, что осиротевшая семья сможет прокормиться молоком. Корову, за неимением собственного двора и хлева, держали на колхозном скотном дворе. В один из дней, юный Чингиз, каждый день навещавший корову, чтобы напоить ее и задать скудный, кое-как добытый, корм, обнаружил, что стойло пусто, коровы нет. Боль этой потери будущий писатель запомнит на всю свою жизнь.

Также примечательно, что прототипом главного героя повести "Прощай, Гульсары!" Танабая Бакасова был близкий родственник писателя — двоюродный брат отца писателя Торекула Айтматова Керимбек Биримкулов. Вот он на фотографии -

В этом мнении сходились все родные писателя. Вот что писала сестра писателя Роза Айтматова -

цитата

Однажды, оседлав молодого, недавно обученного коня, Торекул и Керимбек поехали на учебу. Торекул, как старший, сидел впереди, а Керимбек – сзади. У молдо во дворе всегда лежала ко всему безразличная и вечно спящая собака, ей не было дела до того, что происходит, кто приехал и кто уехал. Но в этот раз по непонятным причинам собака с лаем бросилась навстречу двум всадникам. Молодой конь испугался, встал на дыбы и начал метаться в разные стороны. Торекул выпал из седла, а Керимбек, несмотря на то, что сзади удержаться труднее, смог остаться на коне и осадить его. После этого случая Биримкул сказал Айтмату:

– Видишь, какой у меня сын! Торекул старше, а управиться не смог. Пусть Торекул продолжает учиться, Керимбек же будет заниматься коневодством.

Так и получилось. Из Керимбека вышел прекрасный специалист: он знал толк в лошадях и особенно ценил породистых иноходцев. В народе с усмешкой говорили, что даже на сармердене, где все поют о любви, Керимбек поет об иноходцах и скакунах:

Асыл тукум жайлоодо

Асыл кулук байлоодо....

Высокородный конь пасется на жайлоо

Породистого скакуна готовят к скачкам на жайлоо...

Керимбек всю жизнь проработал табунщиком в колхозе. Он был немногословным, серьезным, добропорядочным человеком, не терпящим несправедливости. Его как передового работника не раз награждали медалями, грамотами, премиями за доблестный труд. В какой-то степени Танабай из повести «Прощай, Гульсары» Чингиза Айтматова списан с него. Это он бросился с вилами на секретаря райкома, который своими безграмотными указаниями создал невыносимые условия для табунщиков и приехал проверять, почему не выполняется план.

Сын учится во втором классе русской школы. На всякий случай напомню — мы в Киргизии. Математику и русский язык они проходят по российским учебникам (правда учебник русского языка издан здесь и отличается от оригинального российского издания — причем эти различия помечены). А другие учебники — киргизского языка, музыки, родиноведения, рисования и прочего — местные, написанные и изданные здесь.

То же самое касается учебника, точнее хрестоматии, по чтению. И вот с ним получается интересная штука. Стремление его составителей представить в нем как тексты русских писателей, так и тексты киргизских, вполне понятно и объяснимо. Но есть одна загвоздка. Ясно, что все тексты должны быть на русском языке. А надо заметить, что за редкими исключениями, киргизская литература на русский язык почти не переводилась. И получается такая неслабая проблема — произведений киргизских авторов, переведенных на русский (особенно таких, которые можно включить в круг детского чтения) — раз, два, и обчелся, на целую хрестоматию (пусть и с учетом включения произведений русской литературы) не хватит. Институт же переводчиков с киргизского на русский (имеется в виду — хороших, профессиональных переводчиков) в наше непростое время, можно сказать, совершенно исчез. Как в таком случае поступить составителям? Только так — засучить рукава и начать переводить самим.

Получилось, надо заметить, очень и очень неважно. Если прозаические тексты еще более-менее (ну как бы прозу даже кустари-переводчики могут перевести довольно сносно), то вот стихотворения — просто караул.

И чтобы это понять — не надо быть знатоком стилистики или поэзии. Как оно обычно бывает — второклашкам задают почти каждый день из хрестоматии по чтению учить стихотворения наизусть. И вот интересное получается наблюдение, постоянно замечаю за своим сыном — когда он учит стихи, написанные по-русски в оригинале, то выучивает их очень быстро, за несколько прочтений. А вот как только очередь доходит до стихов переводных — так сразу полный завал. Ходит, долдонит, мается целый день — и все равно запоминает очень плохо, сбивается, путается.

Чем не критерий?

Повесть была написана Айтматовым на русском языке. Чтобы соотечественники автора могли ее прочесть, она была переведена на киргизский язык. Перевод (причем отличный) сделал Ашым Жакыпбеков, земляк Айтматова из его родного села Шекер, работавший в Шекерской школе учителем русского языка. Кстати, факт написания повести на русском языке и то, что киргизский текст повести является переводом, пытались скрыть в республике. Сам переводчик, переведший на киргизский многие произведения писателя, с некоторого времени полностью перешедшего на русский язык в своем творчестве, вспоминал, что в собрании сочинений писателя на киргизском, его имя, как переводчика, было вычищено из текстов.

Видимо данные попытки оказались небезуспешными. Рассказывают, что как-то в одном киргизском научном институте киргизского языка был объявлен доклад и прения секции литературоведения на тему "О диалектизмах в языке Айтматова на примере повести "Прощай, Гульсары!". Ученые мужи увлеченно продискутировали не один час, и только под самый конец кто-то сообразительный спохватился, что авторского текста повести на киргизском нет и они, получается, обсуждали диалектизмы в языке переводчика, а не автора. После чего, говорят, один из присутствующих стал оправдываться — "Ну да ладно, они оба из одного села, так что в принципе разницы особой нет".

Есть как минимум три варианта названия повести на киргизском языке. Есть буквальный перевод русского названия — "Кош бол, Гүлсары!". Ашым Жакыпбеков в качестве названия своего перевода выбрал "Жаныбарым, Гүлсарым", то есть в вольном переложении на русский — "Родной мой, Гульсары" (буквально "Животинушка мой, Гульсары"). Ну и наконец сам автор выбрал такой вариант — "Гүлсарат" ("Конь Гульсары"), который и стал общепринятым. Правда он немного, так сказать, "спойлерный" — буквально его можно перевести и как "Мерин Гульсары".

Вставное "Сказание об охотнике Карагуле" является авторской контаминацией двух известнейших киргизских народных эпических произведений на сходную друг с другом тему — дастана "Карагул ботом" и эпоса "Кожожаш".

В дастане "Карагул ботом" рассказывается о метком и удачливом охотнике Ашыре, который за свою жизнь уничтожил немало диких зверей, зачастую убивая их больше, чем нужно было для своего пропитания. За это его семью преследовал злой рок — четверо его взрослых сыновей, Убагул, Эрегул, Байыргул и Дуйшегул погибли в стычках с воинственными соседями. На старости лет судьба улыбнулась Ашыру — его немолодая жена родила сына. Ребенка назвали Карагулом и он стал для пожилой четы единственной радостью. Чтобы прокормиться, старый охотник продолжал охотиться, и маленького Карагула одевали в одежду из шкур добытых косуль. Как-то, когда в юрте закончилось мясо, старый Ашыр отправился на охоту, а за ним, незаметно от матери, увязался Карагул. Не сумев догнать отца, он заплутал, долго плакал и, притомившись, заснул в зарослях высокой травы. Ашыр тоже весь день проходил без толку, и не найдя дичи, уставший и злой, возвращался домой, когда вдруг увидел в траве, как ему показалось, детеныша косули. От отчаяния и в надежде на хоть какую добычу, он выстрелил в детеныша, а подбежав к неподвижному телу, увидел, что застрелил не косуленка, а своего собственного сына, одетого в тулупчик, штаны и шапку из косулиных шкур.

В эпосе "Кожожаш" главный герой Кожожаш — смелый и сильный охотник, опора целого рода, живущего высоко в горах, существующего только за счет удачной охоты. Чтобы оправдать надежды своих соплеменников, Кожожаш убивает все больше и больше дичи, пренебрегая предостережениями Сур Эчки — Серой Козы, волшебной предводительницы горных копытных. Более того, он восстает против самой Сур Эчки, уничтожает почти все ее потомство и ее супруга, могучего вожака Алабаша. За это ему пришлось поплатиться собственной жизнью — Сур Эчки заманивает его, распаленного азартом преследования, на неприступную скалу, откуда он уже не может спуститься.

Примечательно, что Айтматов не был единственным, кто объединил эти два предания. То же самое, правда по другому, сделал еще один классик киргизской литературы — Мар Байджиев в своей повести 1982-го года "Однажды очень давно", позднее экранизированной киргизским режиссером Толомушем Океевым под названием "Потомок Белого Барса". Вот что писал Байджиев в заключительном слове к своей повести:

"Ты хорошо знаешь, мой юный друг, что сегодня все добрые люди нашей теплой планеты стремятся сохранить чистоту воды и воздуха, жизнь людей и животных, плодородие нашей кормилицы Земли. Цивилизованный мир тревожно заговорил об этом только теперь, накануне двадцать первого века, но народ думал и заботился о природе еще в тот далекий период, когда не было на земле ни аэродромов ни полигонов, ни автомашин. Во все времена народ был мудрым, неутомимым творцом: создавал полные поэзии песни, сказки, легенды, эпосы и передавал их из уст в уста. Одним из таких творений является сказ об охотнике Кожожаше, который вступил в борьбу с Серой козой, уничтожил все ее потомство. Серая Коза завела его в неприступные скалы и оставила его там навсегда. Так она отомстила за гибель своих детей – природа беспощадна к тому, кто пытается нарушить ее гармонию, обусловленную и сложенную миллионами лет.

Есть легенда и о другом охотнике, который в азарте охоты случайно застрелил своего сына. От этой легенды сохранился только плач-причитание. Известный кинорежиссер Т. Океев посоветовал мне соединить эти две легенды, и, как ты заметил, они легли в основу моего повествования. Я надеюсь, у тебя хватит великодушия простить меня, если сказка показалась тебе скучной."

Повесть экранизировалась дважды. Первой была картина 1968 года "Бег иноходца" Сергея Урусевского, знаменитого советского оператора, выступившего в этом фильме в двух ипостасях — режиссера и оператора.

Второй была казахская кинолента 2008 года "Прощай, Гульсары!" Ардака Амиркулова, известного казахского режиссера ("Гибель Отрара", "Абай"). Если фильм Урусевского основан на тех же реалиях, что и в оригинале, то в казахском фильме действие полностью перенесено на казахскую землю, а все герои стали казахами.

Интересно, что если роль главного героя Танабая Бакасова в советском фильме сыграл казахский актер Нурмухан Жантурин, то в казахском фильме роль Танабая исполнил наоборот киргизский актер Догдурбек Кыдыралиев. Примечательно, что Догдурбек Кыдыралиев сыграл в киргизском фильме "Потомок Белого Барса" роль Кожожаша, героя народного эпоса, история которого легла в основу вставного "Сказания об охотнике Карагуле" из повести "Прощай, Гульсары!".

Также интересно, что Ардак Амиркулов снял свою картину после продолжительного перерыва в своей кинематографической деятельности, во время которого он занимался частным бизнесом — разведением племенных лошадей. Кстати, Ардак Амиркулов — уроженец Таласского района Жамбылской области, а для роли иноходца Гульсары он выбрал племенного жеребца Гарпуна со своего конезавода в городе Таразе Жамбылской области, то есть по сути оба они из тех же мест, откуда на конные игры, описанные в повести, прибывали персонажи-казахи повести Айтматова.