16. В рубрике "Рецензии":

Якуб Винярский представляет читателям журнала антологию фантастических рассказов чешских и словацких писателей «Веди себя как порядочный труп» (“Zachowuj się jak porządny trup”. “Fabryka Słów”, 2008) с текстами Мирослава Жамбоха, Иржи Кулханека, Онджея Неффа, Михала Хворецкого и других авторов;

Мацей Паровский советует обратить внимание на монографию Петра Клетовского и Петра Марецкого «Жулавский. Путеводитель Политической критики (сборник интервью)» (Piotr Kletowski, Piotr Marecki “Żuławski. Przewodnik Krytyki Politycznej (wywiad rzeka)”. “Wydawnictwo Krytyki Politycznej”, 2008); «в 70-х годах прошлого столетия режиссер работал над экранизацией знаменитой НФ-трилогии своего великого деда, но работа эта была внезапно прервана. Жулавский рассказывает о причине такого решения польских властей, о характере своих взаимоотношений с ними, о ПНР-овском видении войны, о марте 1968 года, о формах идеологической войны между коммунизмом и Церковью, и мы находим в нем социолога, равного Зайделю. Также описаны французский период, интересные подробности сотрудничества с актерами (Клаусом Кински, Роми Шнайдер, Софи Марсо) и др. <…> Но когда он говорит о киноискусстве, о фантастике, об экранизациях, об актерской игре, о своей ситуации высоко поставленного сына коммунистического чиновника и вместе с тем бунтующего против коммунизма кинорежиссера – к этому безусловно нужно прислушаться. Может быть, впервые в Польше все это сказано настолько ясно и отчетливо»;

Павел Дептух рекомендует для чтения роман американского писателя Морта Касла «Чужаки» (Mort Castle “Obcy”. Tłum. Ewa Wojtczak. “Replika”, 2008); «Морт Касл — один из тех авторов, которым не повезло с польскими издательствами. Несмотря на его значительные писательские заслуги (семь романов, пятьдесят рассказов) и признание (десятки номинаций на важнейшие премии), в Польше у него вышли всего две книги. В чем же дело? Либо Касл — плохой писатель, либо с издателями что-то не так. Лично я склоняюсь ко второму утверждению, поскольку, прочитав недавно вышедших «Чужаков», не могу отрицать артистизм и литературное обаяние этого писателя. <…> Касл мастерски выстраивает напряжение и атмосферу с самых первых страниц. Используя скупо, но хорошо подобранные слова и шокируя наводящими на размышления образами убийств, он одновременно интригует и восхищает. Каждое предложение кажется хорошо продуманным, благодаря чему по страницам романа можно пронестись вихрем, а сюжет и загадки построены таким образом, что финал предсказать невозможно. Морт Касл – настоящий мастер ужасов. чья плавность стиля, элегантность фраз и описаний делают его заслуживающим признания. <…> «Чужаки» — это роман, который эффектно пугает от начала и до конца и остается в памяти надолго. Было бы полезно, если бы имя Касла чаще вспоминалось польскими издателями»;

Иоанна Коньчак в общем хвалит роман американского писателя Кита Донохью «Украденный ребенок» (Keith Donohue “Skradzione dziecko”. Tłum. Adriana Sokołowska. “Wydawnictwo Otwarte”, 2008); «В «Украденном ребенке» форма традиционного бытового романа наполнена сказочным фольклором. Где-то в лесах прячутся хохгоблины, которые похищают детей, оставляя вместо них своих детенышей (по-английски changeling, по-немецки Wechselbalg). Дети, запертые в маленьких телах, но с недетским разумом, обречены на долгое ожидание возвращения в мир людей и странную жизнь. Такова судьба и семилетнего Генри Дэя, который однажды убегает из дома, а его место занимает подменыш. <…> Писатель хотел написать сказку для взрослых, немного их очаровать. Генри и подменыш по его замыслу должны узнать, кто они есть на самом деле и разобраться в своих смутных воспоминаниях, а ощущение отчужденности — величайшая их трагедия. <..> Автору удалось создать довольно интересную историю о поиске себя, из под которой виднеется нечто другое. Тоска по тайне»;

Якуб Винярский находит достаточно интересным роман-фэнтези американского писателя Джима Хайнса «Задание гоблина» (Jim C. Hines “Zadanie goblina”. Tłum. Dominika Schimscheiner. “Fabryka Słów”, 2008) – о приключениях неудачливого гоблина Джига, который в компании с принцем Бариусом, его полубезумным братом, эльфийкой и гномом ищет легендарный Посох Творения, охраняемый драконом Страумом, в который после Войны Богов маг Эллнорейн, согласно преданиям, вложил путем заклинания огромную силу;

Ежи Стахович знакомит читателей журнала с романом испанского писателя Антонио Гомеса Руфо «Моря страха» (Antonio Gomez Rufo “Morza stracha”. Tłum. Wojciech Charchalis/ “Zysk I S-ka”); «Название книги предполагает, что читателю предстоит познакомиться с морской литературой, приправленной определенной дозой ужаса. Между тем, это исторический роман с элементами фэнтези, действие которого происходит преимущественно в Мадриде, на рубеже XVI и XVII веков. Главный герой – дон Фернандо Руис де Алькала, человек, одержимый желанием познать тайны жизни, в том числе тайну бессмертия, ради разгадки которой он жертвует отношениями с единственным человеком, который ему по-настоящему близок. К сожалению, годы, потраченные на изучение анатомии человека, не приближают Фернандо к желанной цели, но он начинает понимать, что его академические познания весьма скудны. Постепенно медик начинает поглядывать в сторону алхимических практик. Став тайным адептом искусства Гермеса Трисмегиста, он приобретает репутацию лучшего врача Мадрида, уважение короля и его загадочного друга Бена ар-Рази, который обещает познакомить Фернандо с более высоким уровнем герметических знаний. и раскрыть тайны знаменитой Изумрудной скрижали. Однако неизвестно, не погибнут оба мужчины в шестеренках жестокой машине инквизиции. Антонио Гомес Руфо — известный в Испании эссеист, обозреватель “El Pais”, политический и общественный деятель, участвовавший в движении за демократизацию Испании. Он не гонится за дешевыми сенсациями и в большинстве своих романов пытается затрагивать серьезные темы. Поклонники творчества Дэна Брауна и Пауло Коэльо могут быть разочарованы видением тайных наук испанским писателем. Врач, использующий запрещенные практики и приемы, показан здесь прежде всего как прототип современного психоаналитика. Ибо поскольку Фернандо посвящает себя погружению в глубины тайны жизни, он обнаруживает, что большинство его пациентов имеют проблемы в свой психике, и заставить их осознать свои собственные страхи — единственная возможная терапия. Для Дона Фернандо и его ученика, от имени которого ведется в романе рассказ, именно человеческое земное существование является путешествием по морям страха, страха перед смертью, любовью и инквизицией. Подводя итог, можно сказать, что это довольно изящный роман, намного лучший, чем это может показаться по обложке»;

Ежи Жимовский считает мудрой книгой роман американской писательницы российского происхождения Екатерины Седиа «Секретная история Москвы» (Ekaterina Sedia «Tajemna historia Moskwy”. Tłum. Maria Frąc. “MAG”, 2008); «это городская фэнтези, не только мощно укорененная в российской традиции, но и насквозь проникнутая русским духом. Можно догадаться, что именно выезд из родной страны дал Седиа перспективу, необходимую для столь выразительного показа представляемого образа. И образ этот не назовешь приятным. Во всем романе, в жизнеописаниях и раздумьях его героев, даже, когда они находятся “по другую сторону”, в сказочной стране, чувствуется горечь, разочарование, тоска по иному миру. Показательно то, как редко здесь появляются яркие, насыщенные краски <…> Сама же реальность блекла, бледна и грязна. Из судеб персонажей рисуется картина России, которая в своем стремлении к могуществу век за веком уничтожила создававших ее людей, а значит и саму себя. Герои Седиа заплутали в жизни, свою тревогу и ощущение неудовлетворенности они заглушают алкоголем, работой, мишурой богатства «новых русских». Они не находят смысла жизни в городах, поскольку Москва по обе стороны «зеркала» в равной степени развращена — они могут найти его только в других людях. Юмор в «Секретной истории Москвы» практически отсутствует, что резко отличает роман Седиа от романов Булгакова или Геймана, с которыми его сравнивают. Также сюжет романа менее искусен, он то и дело тормозится для описаний невеселых деяний очередных персонажей. Книгу не слишком приятно читать, хотя она мудра и полна точных наблюдений»;

Павел Матушек советует не пропустить замечательную книгу итальянского писателя Дино Буццати «Знаменитое нашествие медведей на Сицилию» (Dino Buzzati “Słynny najazd niedźwiedzi na Sycylię”. Tłum. Magdalena I Jarosław Mikołajewscy/ “Czuły Barbarzyńca Press”, 2008); «Выдающийся итальянский писатель, драматург и журналист Дино Буццати обладал огромным литературным талантом. Но не только. Также он умел очень хорошо рисовать, и помимо прекрасных романов («Татарская пустыня») и новелл («Шестьдесят рассказов»), он оставил после себя и необыкновенные картины, потрясающие комические стихотворные произведения («Поэма в картинках»), а также иллюстрированные сказки, такие как, например, «Знаменитое нашествие медведей на Сицилию». Его проза отличается своеобразным, меланхоличным тоном, приправленным иронией, юмором, фантазией, а иногда и кафкианской невероятью. Некоторые из этих элементов можно найти и в «Знаменитом нашествии», но в целом оно отличается от его типичных произведений, поскольку на этот раз перед нами прежде всего универсальная сказка о медведях, в которой нет недостатка в забавных иллюстрациях, иронических аллюзиях, поучительные историях и рифмованных вставках. <…> История замечательная, местами смешная, местами трогательная, но всегда мудрая и неизменно привлекательная для читателей всех возрастов. Его тон чем-то напоминает тон известного романа Джорджа Оруэлла «Скотный двор», но здесь меньше горечи и больше веры в доброту человека, то есть медведя, хотя речь идет об одном и том же, ведь все знают, что медведь – это тоже человек»;

Войцех Хмеляж приветствует возвращение на польский книжный рынок замечательного польского писателя Марека Баранецкого со сборником «Голова Кассандры» (Marek Baraniecki “Głowa Kasandry”. “superNOWA”, 2008); «В потоке серой, бездарной, скучной, написанной левой рукой польской фантастики «Голова Кассандры» — глоток свежего воздуха, первоклассное произведение, настоящая литература, безупречно написанная, элегантно изложенная, хорошо скроенная и опасно близкая к совершенству. Заглавная «Голова Кассандры» ошеломляет и восхищает современного читателя так же, как и новелла 1983 года, когда текст был впервые опубликован в журнале «Fantastyka». Это написанное с невероятным размахом произведение, одно из лучших когда-либо созданных видений постнуклеарной действительности, и в то же время история о долге и одержимости. <…> Еще два рассказа “Karlgoro, godz.18.00” и “Wynajęty człowiek”, также классика жанра, твердая научная фантастика, написанная в лемовской традиции. Очень солидные и сильные тексты, оставляющие в голове приятный осадок, в чем-то подобный тому, который можно почувствовать на языке после выпитой порции изысканного бургундского вина -- доказательство того, что у нас имеется возможность попробовать что-то действительно хорошее»;

Иоанна Кулаковская весьма невысоко оценивает роман чешского писателя Франтишека Новотного «Долгий день Валхаллы» (František Novotny “Dlugi dzień Walhalli”, t 1-2. Tłum. Joanna Czaplińska. “Solaris”, 2007); «Утверждают, что “Новый день Валхаллы” признан лучшим НФ-романом в Чехии и Словакии. Откровенно говоря, это весьма странно, и вовсе не потому, что это скорее фэнтези, а потому, что содержание обеих томов можно резюмировать так: горсть хороших идей, но совершенно провальное исполнение»;

Ежи Стахович расценивает как «великий финал великого цикла» роман американского писателя Нила Стивенсона «Система мира» (Neal Stephenson “Ustrój świata”, t. 1, 2, 3. Tłum. Wojciech Szypuła. “Warszawa”, 2007-2008); «название одолжено у Ньютона – его “System of the World” был опубликован в 1728 году. Наглость? Ну да, но не беспричинная. Этот захватывающий сериал, исполненный множеством приключенческих сюжетных витков, свойственных романам XIX века, представляет собой также что-то вроде сборника эссе автора, увлеченного культурными изменениями эпохи. В «Системе мира» читатель получает достойное объединение обоих дискурсов, представленных в книге»;

Рафал Сливяк считает роман украинских писателей Марины и Сергея Дяченко “Vita nostra” (Marina I Siergiej Diaczenko “Vita nostra”. Tłum. Piotr Ogorzalek. “Solaris”, 2008) «романом-метафорой, интересно показывающим трудный путь к зрелости и самопознанию. Ввиду того, что роман не чурается натурализма и брутальности, он не предназначен для детей, в отличие от приключений юного волшебника, с которыми сравнивает его издатель»;

Михал Цетнаровский находит неудачной научно-популярную книгу физика и математика, профессора Джона Бэрроу «Книга бесконечности» (John D. Barrow “Księga nieskończoności”. Tłum. Tomasz Krzysztoń. “Prószyński I S-ka”, 2008); профессор, конечно, великий ученый, лауреат премии Темплтона, автор почти двух десятков научно-популярных книг и театрального сценария, но с этой книгой он определенно дал маху: скачет с темы на тему; высказывая какую-то мысль, завершает ее совершенно неубедительным выводом; слишком увлекается обширными рассуждениями;

Ежи Жимовский увлеченно пересказывает сюжет замечательного романа американской писательницы Наоми Новик «Империя Слоновой Кости» (Naomi Novik “Imperium Kości Słoniowej”. Tłum. Jan Pyka. “Rebis”, 2008), «герои которого отправляются в Африку, чтобы отыскать там лекарство от смертельно опасной болезни, угрожающей драконам. <…> В томе много чего происходит, хватает сюрпризов, писательница с первых же страниц погружает читателя в стремительное действие и повышает ставки»;

Рафал Сливяк хвалит ретроспективный авторский сборник рассказов английского писателя Брайана Олдисса «Момент затмения» (Brian W. Aldiss “Chwila zaćmienia”. “Solaris”, 2008), 31 текст которого отобрал специально для польского читателя сам писатель во время пребывания на НФ-фестивале в Нидице;

Павел Матушек представляет читателям роман британского писателя кашмирского происхождения Салмана Рушди «Флорентийская чародейка» (Salman Rushdie “Czarodziejka z Florencji”. Tłum. Jerzy Kozłowski. “Rebis”, 2008); «писатель выделяется не только тем, что начинал с фэнтези. Гораздо интереснее то, что он почти во все свои произведения включает необычные, фантастические темы». В результате книги его представляют собой «блестящую смесь фактов и вымысла, которую можно увидеть в его лучших романах, в том числе и во “Флорентийской чародейке”. <…> Это великолепное произведение, которое неустанно водит читателя за нос. На первый взгляд это исторический роман. Однако быстро оказывается, что это лишь верхний слой литературного торта. Под ним скрывается притча о силах, высвобождающих хорошо рассказанные истории, и похвала магии сознательной женственности, способной вызвать философский и воистину диверсионный резонанс» (стр. 73—78).

17. В рубрике «Felieton» напечатана статья Ярослава Гжендовича/Jarosław Grzędowicz “Jak odróżnić język literacki/Как отличить литературный язык”, в которой автор предлагает свои критерии для решения указанной проблемы (стр. 87).

18. В этой же рубрике в статье “Twoje życie jest ustawione/Твоя жизнь налажена” Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski рассказывает о фильме “Suspension” (реж. Алек Джолер и Этан Шафтель, США, 2008) и делится мыслями, навеянными его просмотром (стр. 92).

.

19. В списках бестселлеров за октябрь 2008 года из книг польских авторов находятся книги “Nikt” Магдалены Козак, “Lód” Яцека Дукая, “Oko jelenia. Drewniana Twierdza” Анджея Пилипюка (стр. 93).

20. В рубрике «Присланное» названы 21 книга. Интересна их разбивка по издательствам: “Albatros” – 1; “Egmont” – 10; “Fabryka Słów” – 1; “Muza” – 2; “Initium” – 1; “Nasza Księgarnia” – 1; “Rebis” –4; “Replika” – 1; “Runa” – 2; “Solaris” – 2; “superNOWA” – 2; “Wydawnictwo Literackie” – 1; “W.A.B.” — 1 (стр. 93).

21. Список содержания годового комплекта журнала за 2008 год расположен на стр. 94—95.

14. В рубрике «Рецензии»:

Иоанна Кулаковская/Joanna Kułakowska рекомендует для внимательного чтения роман американского писателя Сэмюэля Дилэни «Вавилон 17» (Samuel R. Delany “Babel-17”. Tłum. Jołanta Pers. “Solaris”, 2008); «чтобы роман мог эффективно противостоять ходу времени, ему не обязательно следует быть лишенным недостатков. Нужна лишь интересная основная мысль, оригинальная сюжетная идея и эффектная игра слов. Пригодится также важное наблюдение относительно функционирования человеческого организма. Все это есть в удостоенном в 1966 году премии “Небьюла” романе “Вавилон-17”. <…> Это красочная история с великолепным дизайном, сочетающим космическую оперу с киберпанком, содержащая несколько деталей, которые заставляют задуматься. <…> Дилэни считает, что каждый может выйти за пределы узких рамок стереотипов – мы льнем к необыкновенными людьми, поскольку сила этих последних заключается в способности открывать глаза на мир другим людям. Он спорит с темами, электризовавшими общественное мнение в то время (время сексуальной революции, анархистов и холодной войны), показывая, что «жгучие проблемы» современности окажутся в будущем совершенно пустяшными. Однако самое главное – лингвистический аспект произведения. Во-первых, концентрация сюжета вокруг языковой проблемы все еще редко встречается в научной фантастике. Во-вторых, писатель обращает внимание на то, что языковая карта организует сознание и облик цивилизации. В-третьих, читатели, желающие расширить свои знания лингвистики, получат много информации о ней (хорошие энциклопедии и учебники обычно бывают тяжеловатыми для восприятия). Наконец, остается только похвалить язык самого романа, его композицию, подбор стихов, содержащих ключевые слова для глав, и чувство юмора автора»;

Рафал Сливяк/Rafał Śliwiak советует не пропустить книжный цикл английского писателя Теренса Уайта «Король былого и грядущего», три первые книги которого уже опубликованы в Польше: «Меч для короля», «Лесная ведьма», «Рыцарь Темной Звезды» (T.H. White “Miecz dla króla”, “Wiedźma z lasu”, “Rycerz spod Ciemnej Gwiazdy”. Tłum. Jołanta Kozak. “Solaris”, 2008); это «оригинальная интерпретация легенды о короле Артуре, отфильтрованная через личный опыт, страсти, взгляды и разочарования автора. Деяния Артура, Мерлина, Джиневры, Ланселота и других персонажей представлены Уайтом настолько современно, что не утратили своей выразительной силы и по сей день. Тем более, что автор приложил все усилия, чтобы сделать их метафорой не только последующих этапов взросления человека, но и развития всего человечества и его упадка. <…> Это метафора взросления невинной молодости до морально двузначных компромиссов взрослости, а также описание прогрессирующей горечи и разочарования в жизни. С другой стороны, это выражение великого стремления к простой жизни, гармонии и душевному спокойствию. И именно этот аспект придает прозе Уайта наиболее универсальный смысл, поскольку она говорит о надежде. Это она дает человеку силы и мобилизует его на достижение своей мечты, даже перед лицом растущих препятствий»;

(В настоящее время речь идет уже о пенталогии)

Якуб Винярский/Jakub Winiarski в общем хвалит второй роман польского писателя Войцеха Шиды «Город душ» (Wojciech Szyda “Miasto dusz”. “Zysk I S-ka”, 2008); «Шиду можно отнести к тем из писателей, которые смело берутся за самые важные темы, и условность фантазии позволяет им проводить самые смелые мысленные эксперименты. И в этом нет ни малейшего преувеличения. Шида строит многоуровневую историю с большим вниманием к деталям и наполняет текст историческими и философскими “вкуснотами”. Но есть кое-что еще. Писатель, который уже в дебютном романе “Отель “Вечность”» дал о себе знать, как о дерзком постмодернисте, извлекающим пользу из всех литературных традиций, также и в «Городе душ» преподнес читателю нечто дополнительное — на этот раз это рамочный рассказ о самом центре всеобъемлющего повествования, где расположена Башня Слов, называемая также Невидимой Библиотекой. За ее эфемерными, возможно, стенами живет хранитель -- библиотекарь, летописец этого мира, который знает, что даже если для человеческих душ и не существует загробной жизни, то для слов таковая есть. Души слов, убитых письмом, летят в библиотечную Башню, где Летописец вносит их в каталог. Когда истории переплетаются, сотрудничают и дополняют друг друга, как здесь, это не может быть плохо. Это хорошо»;

Ежи Стахович/Jerzy Stachowicz сообщает о появлении на польском книжном рынке романа американского писателя Брандона Сандерсона «Рожденный туманом» (Brandon Sanderson “Z mgły zrodzony”. “MAG”, 2008); «книга с одной стороны полна великих идей, с другой — содержит столько же много традиционных решений и развязок»;

Павел Матушек/Paweł Matuszek представляет читателям журнала книгу американского писателя и журналиста Дугласа Рушкоффа «Киберия» (Douglas Rushkoff “Cyberia”. Tłum. Dariusz Misiuna. “Okultura”, 2008); «что общего у Интернета, язычества, виртуальной реальности, хакерства, психоделических веществ, ролевых игр, оккультизма, хаус- и эмбиент-музыки, морфогенеза и прозы Уильяма С. Берроуза? Дуглас Рушкофф считает, что в современном мире все это существует в новом культурном пространстве, которое создается на основе контркультурных потрясений 1960-х годов и вдохновляется обратной связи, вызванной контактом с современными технологиями. Рушкофф назвал это пространство Киберией. В 1994 году он опубликовал книгу под этим названием. Сегодня мы видим, что это была новаторская работа. Он первым затронул культурообразующие явления, формирующие нашу реальность, и, несмотря на течение времени, его выводы не утратили значительной части своей актуальности»;

Вальдемар Мяськевич/Waldemar Miaśkiewicz рассказывает много интересного о довольно-таки неожиданной книге – «гибриде рассказа и альбома с рисунками» Нила Геймана и ЙОШИТАКИ АМАНО «Песочный человек: Сонные охотники» (Neil Gaiman, Yoshitaka Amano “Sandman: Senni łowcy”. Tłum. Paulina Braiter. “Egmont Polska”, 2008); «о сказке Геймана можно сказать много хорошего, но книга обречена на успех прежде всего благодаря картинам АМАНО. Они похожи на гобелены из материи сна — стихийные, легкие, тонкие произведения, прекрасно обогащающие скудные и экономные средства письменной речи, они излучают силу воображения, близкую к сонным видениям, не скованную рамками действительности и ограничениями повседневной жизни. Они вводят чувства в искушение, сбивают с толку глаза и превращают странствие по стране грез в еще одну метафору жизни»;

Войцех Хмеляж/Wojciech Chmielarz не слишком высоко оценивает двухтомный роман российского писателя Александра Рудазова «Архимаг» (Aleksander Rudazow “Arcymag”. T. 1 I 2. Tłum. Agnieszka Chodkowska-Guyrics. “Fabryka Słów”, 2008); ”Польский читатель, перелистывая романы и повести Булгакова, Стругацких, Сорокина, Пелевина, да того же Лукьяненко, может прийти к выводу, что каждый фантаст в России — потенциальный гений, а творчество Стругацких вскоре будет забыто, затменное достижениями их более талантливых последователей. Однако теперь, прочитав роман Рудазова, он убедится в том, что Россия — не страна фантастических Толстых <..> Это типичная развлекательная фантастика, немного смешная, немного грустная, лишенная амбиций и не требующая некоего особого внимания»;

Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski считает «приятным, хоть и несколько герметическим чтением» роман канадского писателя Стивена Эриксона «Подонки конца смеха» (Steven Erikson “Męty końca śmiechu” – это “The Lees of Laughter’s End”, 2007. Tłum. Michał Jakuszewski. “MAG”, 2008);

Михал Цетнаровский/Michał Cetnarowski довольно высоко оценивает роман американского писателя Сальвадора Пласенсия «Люди из бумаги» (Salvador Plascencia “Ludzi z papierzu”. Tłum. Bohdan Maliborski. “Świat Książki”, 2007); роман, «великолепно ломающий литературные привычки, можно поместить где-то между Кальвино, с его «Если зимней ночью путник» и О'Брайеном с его «Суинни между деревьев». Структурно книга состоит из отдельных колонок, в которых одни и те же события описаны с точки зрения разных героев, появляющейся каждые несколько страниц графики, внешне хаотичного расположенных абзацев и даже – именно так! – вырезанных из страниц слов и намеренно блекло отпечатанных предложений. Великолепная в издательско-типографском отношении работа!»;

Павел Матушек/Paweł Matuszek хвалит роман немецкого писателя Вальтера Моэрса «Румо, или Чудеса в темноте» (Walter Moers “Rumo I cuda w ciemnościach”. Tłum. Katarzyna Bena. “Wydawnictwo Dolnośląskie”, 2008); «героем этого романа является титульный Румо, из расы вольпертингов, то есть разумных собак, которые ходят на двух лапах, умеют говорить и в большинстве своем являются прирожденными воинами. <…> «Румо», как и другие книги Моэрса, с восхитительной легкостью вовлекает в свой мир, восхищает множеством оригинальных идей и никогда не скатывается к тривиальным, эскапистским развлечениям. Это связано не только с впечатляющим зверинцем неординарных персонажей, «шкатулочными» историями, коварным юмором и специфическими иллюстрациями автора, но и с тем, как все эти элементы переплетаются друг с другом и развивают классические сказочные схемы, известные, в том числе, из сказок и обычных фантастических рассказов» (стр. 69—72).

15. В рубрике «Felieton» напечатана статья Ярослава Гжендовича/Jarosław Grzędowicz “Jak czytać półtorej książki roczne/Как читать полторы книжки в год”, в которой автор касается проблемы чтения литературы в Польше. «Да нет никакой проблемы, – говорит журналист. -- Ну никогда не было такого, чтобы какая-то нация состояла целиком из читателей, так же как другие не состоят только и исключительно из теннисистов, игроков (неважно во что) или рыбаков. Чтение книг, особенно художественных, — специфическое занятие. Некоторые люди этим занимаются, и если посчитать количество проданных экземпляров книги, добавить к ним старые книги, прочитанные снова и снова, взятые взаймы, а также прочитанные на месте в книжном магазине, то окажется, что поляки читают довольно много. Конечно, те поляки, которые вообще что-то читают» (стр. 85).

16. В этой же рубрике в статье “O miłości I śmierci/О любви и смерти” Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski рассказывает о фильме “Dellamorte dellamorte” (реж. Мишель Соави, США-Италия, 1996) и делится мыслями, навеянными его просмотром (стр. 78).

17. В списках бестселлеров за июль 2008 года из книг польских авторов находятся книги “Płomień I kryż” t. 1 Яцека Пекары, “Żarna niebios” Майи Лидии Коссаковской, “Lód” Яцека Дукая, “Oko jelenia. Drewniana Twierdza”, "Oko Jelenia: Droga do Nidaros” и “Oko Jelenia: Srebrna Łania z Visby” Анджея Пилипюка (стр. 79).

18. В рубрике «Присланное» названы 21 книга. Интересна их разбивка по издательствам: “Egmont” – 8; “Hanami” – 1; “MAG” – 3; “Initium” – 1; “PIW” – 1; “Niebieska Studnia” – 1; “Rebis” –4; “Runa” – 2; “Wydawnictwo Literackie” – 1; “W.A.B.” — 2 (стр. 79).

12. В рубрике «Рецензии»:

Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski разбирает по косточкам сборник эссе польского писателя-фантаста и дипломированного философа Конрада Левандовского «Похвала ереси» (Konrad T. Lewandowski “Pochwała herezji”. “Fantasmagoricon”, 2008); это «во многих отношениях выдающаяся книга. Во-первых, это метафизический трактат, что само по себе в наши дни редкость. Чтобы иметь возможность написать эту книгу, которую сам КТЛ считает самой важной в своих достижениях, автор поступил в докторантуру по философии. А поскольку доступ к метафизике в этой области академического развития ограничен, то, чтобы обойти ограничения, ему пришлось получить докторскую степень по созологии – науке о взаимоотношениях и взаимодействиях между обществом и природой. Во-вторых, Левандовский представляет здесь совершенно новую метафизическую конструкцию: в первом очерке он формулирует ключевой для целого Принцип Сохранения Свободы Воли, который в некоторой степени сводится к тому, что свобода воли присуща самой природе существования (не только человеческого) и все и всякие ее ограничения рано или поздно обречены на провал. Например, именно из-за ПССВ невозможно ни однозначно доказать существование Бога, ни отказать Ему в существовании. А если кто-то признает ограничения, привязанные к определенному моральному кодексу (например, Декалогу), это не значит, что он лишается свободной воли, потому что сознательно делает выбор и придерживается его (или не придерживается) в дальнейшем поведении. ПССВ отрицает детерминизм: будущее никогда не будет определенным, потому что сам акт наблюдения меняет его. <…> Все это прекрасно вписывается в современный уровень научных знаний и в то же время позволяет надеяться, что Вселенная и мир никогда не перестанут нас удивлять. Во втором эссе «Движение познания» КТЛ развивает свою структуру и расправляется, совершенно бесцеремонно, с основами классической и новой философии — как с аристотелевским гилеморфизмом, так и с томизмом. Вместо материи и формы мы получаем бытие и познаваемость. Потенциальные сущности возникают в результате изменения (сдвига) познаваемости, из общего числа возможностей одна становится фактом. Существование основано на потоке познания между тем, что было, есть и может быть. И опять же, Левандовский создает свою метафизику не в вакууме, рядом или против физики и других точных наук, а дополняет свою теорию доказательствами как раз из этих областей. Таким образом он показывает, что метафизика не ограничивается только деятельностью в сфере отвлеченных понятий, но неустанно влияет на действительность. И все это описано не характерным для научного труда исключительно доступным языком, а это значит, что «Похвала ереси» — произведение не для герметической группы избранных ученых, а для всех, кто может интересоваться поднимаемыми в нем вопросами»;

Рафал Сливяк/Rafał Śliwiak знакомит читателей журнала с романом американского писателя Томаса Диша «Концентрационный лагерь» (Thomas M. Disch “Obóz koncentracji”. Tłum. Dariusz Kopociński. “Sołaris”, 2008); проза Диша «многомерна и неоднозначна, можно даже сказать, что порой чрезмерно интеллектуализирована. Она насыщена цитатами из произведений высокой и популярной культуры, отсылками к поэзии, эзотерике, философским произведениям. Но эта интеллектуальная игра с читателем является лишь фоном для исследований автора и не мешает пониманию основных идей его книг. <…> Каждый творец в той или иной степени раскрывает свою внутреннюю сущность в своем творчестве. Иногда случается, однако, что произведение и его создатель настолько неразрывно связаны друг с другом, что трудно определить, где заканчивается самоанализ и начинается творение. Тогда внутренняя жизнь писателя – его дилеммы, фобии, навязчивые идеи -- непосредственно отражается в его книгах. Клиническим примером этого в области фантастики был Филип К. Дик. Подобные отношения со своей работой были и у Диша. Он одержимо поднимал вопросы свободы и порабощения – физического, но прежде всего душевного. Это прекрасно видно в «Концлагере», а также в более позднем романе «На крыльях песни». Другой мотив, присутствующий в творчестве Диша, — это отчуждение героя, его непонимание и преследование со стороны окружения, его гениальность, неспособная проявиться во всей красе. Судьба этих несбывшихся героев отмечена фатализмом и трагизмом. Все это в немалой степени касалось самого писателя»;

Ежи Стахович/Jerzy Stachowicz советует обратить внимание на новую книгу польского писателя-фантаста и ученого-химика Анджея Зимняка «Как человечество не погибнет» (Andrzej Zimniak “Jak nie zginie ludzkość”. “Solaris”, 2008); книга «поднимает настроение читателя уже одним своим названием. Зимняк рассматривает взгляды современной науки на то, что может ожидать людей в будущем. <…> Книга разделена на три части: "Тело", "Земля", "Космос" и дополняющие их "Беседы". Короткие главы делают чтение легким и приятным, и люди, не обладающие специальными знаниями, легко во всем разберутся. <…> Хороший ход — включить микробиблиографию после каждой главы. Однако мы найдем здесь не научные труды, а продолжение тем в области фантастической литературы. Благодаря этому помимо видения будущего Анджея Зимняка читатель получает субъективный литературный путеводитель»;

Войцех Хмеляж/Wojciech Chmielarz, рецензируя роман американского писателя Патрика Ротфусса «Именем ветра» (Patrick Rothfuss “Imię wiatru”.[/i] “Rebis”, 2008), начинает издалека: «История показывает, что принятие рациональных решений может привести к катастрофе. Примером могут служить действия издательства “Allen & Unwin”, которое первым опубликовало «Властелина колец» Дж. Р. Р. Толкина. Книга задумывалась как замкнутое целое, и автор не мог себе даже представить, что труд всей его жизни можно разделить на три части. Между тем эксперты издательства утверждали, что из-за послевоенного дефицита бумаги лучше разделить произведение на части, что это положительно скажется на популярности книги, что в случае рыночной успешности первого тома, это позволит минимизировать бизнес-риск. Эти аргументы нельзя было опровергнуть. “Властелин колец” превратился в трилогию. Таким образом издательство нанесло невообразимый вред зарождающемуся жанру. Потому что если флагман, архетипическое --- трилогия, каждый из десятков подражателей захочет создать свою. И по этой причине нам приходится бороться с потоком трилогий с драконами и эльфами в главных ролях и с обязательной картой на первой или последней странице первой, второй и третьей частей романа. Вот и все. Последний пример: “Именем ветра” Патрика Ротфусса, первого из трёх томов «Хроник убийцы короля» cамо название которого настолько претенциозно, что вызывает беспокойство у рядового читателя. А когда мы узнаем, что главный герой разговаривал с богами, воровал принцесс у королей и сжёг город, всё это кажется неприятно стандартным. Дальше, как ни странно, гораздо лучше. Ротфусс знаком с произведениями Урсулы К. Ле Гуин, читал «Золотую ветвь» Фрейзера и неплохо пишет. Правда, его персонажи, живущие в квазисредневековом мире, используют такие термины, как автомат, психология, микроэлементы и обладают более чем базовыми знаниями современной химии, но ведь в конце концов это фэнтези. Немного нелогичная, но все же фэнтези. И было бы здорово, если бы «Хроники убийцы короля» не были трилогией. Потому что на протяжении восьмисот страниц не произошло ничего, что оправдало бы такое словоизвержение. Вместо восьмисот вполне хватило бы двухсот страниц и одной книги вместо трех. Ну, если дебют, то трилогия, а если трилогия, то надо дожидаться оставшихся двух частей, а в междучасье мечтать о мире, в котором Властелин колец» был издан единым томом»;

Павел Матушек/Paweł Matuszek не слишком высоко оценивает дебютный роман российской писательницы Анны Старобинец (Anna Starobiniec “Schron 7/7”. Tłum. Ewa Skórska. “Prószyński I S-ka”, 2008); «С молодой русской писательницей Анной Старобинец мы познакомились в прошлом году, когда вышел ее небольшой сборник рассказов “Szczeliny”. Чтение этого тома показало, что у автора нет недостатка в интересных идеях, но не хватает писательских навыков, а главное, несмотря на несомненный талант, она все еще пишет через призму своих любимых авторов, таких как Филип К. Дик или Стивен Кинг. Короче говоря, проза Старобинец казалась произведением талантливого эпигона. Это подтверждает и ее дебютный роман "Убежище 7/7". Правда, писательница неустанно развивается и вторая книга немного лучше первой, но, к сожалению, она страдает теми же недостатками – недостатком навыков, слишком очевидными литературными источниками вдохновения и явным отсутствием творческой дисциплины. <…> Поначалу книга производит хорошее впечатление, увлекает и интригует. К сожалению, через некоторое время оказывается, что автор не контролирует множество тем и с трудом объединяет их в единое целое. Но самое ужасное, что впечатление оригинальности пропадает. Реальность представляемого мира пропитана сказочным светом, напоминающим произведения Геймана, приправленные идеями Пелевина. Детская трагедия, открывающая дверь в сказочный мир, кажется прямиком взятой из романа Уильяма Браунинга Спенсера “Zod Wallop”. Все это означает, что Старобинец — пока все еще лишь многообещающий эпигон»;

Михал Цетнаровский/Michał Cetnarowski несколько растерянно листает роман немецкого писателя Герберта Розендорфера «Письма в китайское прошлое» (Herbert Rosendorfer “Listy w chińską przeszlość”. Tłum. Ryszard Turczyn. "PAX”, 2008); «автор возрождает идею путешествия во времени.

В романе рассказывается история средневекового поэта Као Таджа, который решил посмотреть с помощью “компаса времени”, как будет выглядеть Поднебесная через тысячу лет. Однако вместо Китая герой попадает в Западную Германию 1980-х годов. Благодаря специальному тайнику он может отправлять письма другу в прошлое и потихоньку начинает описывать увиденное глазами “гипериностранца”. Не самый редкий сюжетный ход в фантастике. Удалось ли Розендорферу все-таки открыть Америку? К сожалению, книга опубликована у нас слишком поздно (в оригинале была издана в 1983 году). Сейчас, будучи перенесенным на почти тридцать лет в будущее, она не говорит нам ничего из того, чего мы еще не знаем…»;

Павел Дептух/Paweł Deptuch с энтузиазмом приветствует появление нового романа американского писателя Стивена Кинга «Рука мастера» (Stephen King “Ręka mistrza” – это “Duma Key”, 2008. Tłum. Michał Juszkiewicz. “Prószyński I S-ka”, 2008); это «первая книга Кинга за многие годы, которую можно назвать типичной для этого автора. Здесь есть все, что делало его любимым в былые времена. Необычный герой, атмосфера, запоминающиеся фрагменты и отличный финал. Хотя в последнее время король немного сбился с пути, оказывается, он не отказался от трона. “Ты сумеешь” и “ты справишься”, которые звучат как мантра на протяжении всех страниц романа, являются доказательством того, что Стивен Кинг вернулся в свою прежнюю высокую форму. Это одна из его лучших книг»;

Якуб Винярский/Jakub Winiarski несколько насмешливо (но, смею заметить, умело) привлекает внимание читателей журнала к роману польского писателя Петра Рогожи «По спирали» (Piotr Rogoża “Po spirali”. “Wydawnictwo Dolnośląskie”, 2008); это «приключенческий роман. Герой-старшеклассник живет в Целенцине, велосипедной столице Любушского воеводства. Он только что перешел во второй класс, обладает кое-какими психотронными способностями, его кличут Дубарем (Modrzew). У него есть друзья Будзигнев (Budzigniew), Мышарь (Netopyr) и девушка Малая (Mała). В романе также фигурируют кореши во главе с Паровиком (Parówy), носящимся <как c писаной торбой> с не очень стройной фигуркой Великой Блудницы, которую они называют Мать-Блудницей (Kurwa Maci), и ведьма Зита (Zita), которая летает не на метле, а на моторе от МиГа и умеет превратить кого угодно в жабу или изнасиловать. Еще есть Встанько (Wstańko), ищущий сокровища тамплиеров, похожий на “ветерана-хиппи на последней стадии своего романа с компотом”. А на заднем плане движется Смолень (Smoleń), сумасшедший, который уже много лет пытается построить самолет. Вот и все обыденные, можно сказать, персонажи. Потому что в Целенцине мы также встретим и гораздо более фантастических персонажей. Оборотня Пимпуся (Pimpuś), Князя Тьмы, говорящее зеркало и древнеславянских призраков. Присутствует и преподавательский состав, в качестве фона, но описанного весьма добросовестно. Действие происходит в быстром темпе. старшеклассники время от времени сталкиваются с чем-то паранормальным, в остроумных диалогах нет недостатка, чего большего желать? Может быть, единственное, чтобы талант автора и дальше так же быстро и незатейливо развивался, и чтобы последующие его книги уже были бы литературой не только для подростков, достигших возраста пятнадцати лет»;

Славомир Уляш/Sławomir Uliasz в общем хвалит роман польского писателя Рафала Косика «Хамелеон» (Rafał Kosik “Kameleon”. “Powerograph”, 2008); «Что случится, когда человек наконец обнаружит жизнь в огромном космосе? А что, если эта жизнь будет не такой уж инопланетной, как можно было бы ожидать, а наоборот, окажется очень похожей на ту, которую мы знаем. Как отреагирует исследовательская экспедиция? Какие появятся намерения у человечества в отношении планеты? <…> “Хамелеон” ни в коем случае не является новаторской книгой. Все это в той или иной форме уже присутствовало, например, у Лема или у братьев Стругацких. Косик обобщает историю человеческого рода, показанную с точки зрения людей с другой планеты. Здесь мы видим промышленную революцию, священную инквизицию, французскую революцию — все это происходит примерно за месяц. В книге задаются вопросы о морали и о том, что делает человека человеком. К счастью, писатель задает эти вопросы не слишком навязчиво и не пытается морализировать, а лишь показывает действия и оставляет их оценку самому читателю. Однако, что действительно отличает роман от многих ему подобных, это концовка. Не раскрывая слишком многого, можно сказать, что последняя глава – это практически отдельная история, по сути приквел ко всей истории. Из-за блестящей концовки однозначно оценить данный роман очень сложно. С одной стороны, мы имеем дело с довольно средней и очень многословной историей, сюжет которой сам по себе шаблонен и наивен. Автор нас ничем не удивляет, особенно если мы знаем классиков научно-фантастической литературы. Персонажи несколько однообразны, из-за чего сложно идентифицировать себя с ними и по-настоящему переживать за их судьбу. С другой стороны, перед нами последняя глава, которая лишь незначительно связана с основным сюжетом и посвящена описанию судьбы первой земной экспедиции, достигшей планеты. Этакий horror о первом контакте человека с совершенно неизвестной и в то же время тревожно знакомой формой жизни. Динамичное действие упаковано в несколько десятков страниц, а атмосфера сгущается с каждым мгновением. Несмотря на. что книгу трудно назвать оригинальной, от нее трудно оторваться и она читается с неослабным вниманием до самого конца. В конце концов с этим романом стоит ознакомится хотя бы ради того, чтобы прочитать то, с чего он начинается»;

и снова Павел Матушек/Paweł Matuszek советует обратить внимание на авторский сборник «ужасных» рассказов американской писательницы Эдит Уортон (Edith Wharton “Duchy I ludzie”. “C&T”, 2008); «сборник содержит одиннадцать рассказов. Все они написаны красивым, сочным языком, который безусловно выдержал разрушительное воздействие времени. Правда, между строк видна вовлеченность автора в борьбу за права женщин и ее забота об обеспечении им достойных условий труда, что ясно показывает время, в которое были написаны эти тексты. Однако благодаря впечатляющему мастерству создания необыкновенной атмосферы, уже упомянутой красоте языка и последовательному использование недосказанностей эти фрагменты не только не портят общей картины, но и служат дополнительными центрами притяжения — интригующими картинки мира, которого больше не существует» (стр. 65—68).

13. В рубрике «Felieton» напечатана статья Ярослава Гжендовича/Jarosław Grzędowicz “Jak zastrzelić wzystko, co się rusza/Как застрелить все, что движется”, в которой автор касается проблемы использования оружия в фантастике (стр. 77). Мы к ней вернемся.

14. В этой же рубрике в статье “Duch Orsona Wellesa/Призрак Орсона Уэллса” Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski рассказывает о фильме “Malpertuis” (реж. Гарри Кюмель, Франция-Бельгия-ФРГ, 1971) и делится мыслями, навеянными его просмотром (стр. 78). А пожалуй что и к ней мы вернемся.

15. В списках бестселлеров за июль 2008 года из книг польских авторов находятся книги “Ani słowa prawdy” и “Płomień I kryż” t. 1 Яцека Пекары, “Żarna niebios” Майи Лидии Коссаковской, “Galeony wojny” t. 2 Яцека Комуды, “Oko jelenia. Drewniana Twierdza” и “Oko Jelenia: Srebrna Łania z Visby” b]Анджея Пилипюка[/b], а из книг российских авторов “Dzienny Patrol” Сергея Лукьяненко, “Korund I Salamandra” Аллы Гореликовой и “Nekromeron” Виктории и Олега Угрюмовых (стр. 79).

16. В рубрике «Присланное» названы 18 книг. Интересна их разбивка по издательствам: “Kultura Gniewu” – 2; “MAG” – 1; “Nasza Księgarnia” – 6; “PIW” – 1; “Powergraph” – 2; “Rebis” –3; “Siedmiogród” – 2; “Wydawnictwo Krytyki Politycznej” – 1 (стр. 79).

17. В рубрике «Рецензии»:

Рафал Сливяк/Radał Śliwiak сообщает о переиздании (в новом переводе) классического романа американского писателя Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» (Ray Bradbury “451o Fahrenheita”. Tłum. Iwona Michałowska. “Solaris”, 2008); «сомнения — враг любой формы тоталитарного мышления, любой утопии, диктатуры, фундаментализма. Сомнение является не только источником критики существующего положения вещей, но и порождает предположения. Что бы было, если бы наши село, район, страна и мир выглядели иначе, если бы те, кто правят ныне, не правили? Что, если бы мы узнали что-то другое, подумали что-то другое, поверили во что-то другое? Вопрос: “А что если?” — очевидная основа фантастики. Отсюда ее огромные заслуги в развитии свободного мышления. Особенно если речь идет о таких произведениях, как «451 градус по Фаренгейту». Впервые опубликованный 55 лет назад, роман остается актуальным и по сей день, и даже с течением времени продолжает приобретать новые смыслы. Это лишь показывает, какое универсальное, даже пророческое видение создал Брэдбери. И это видение описывает войну, которую политический тоталитаризм вместе с тоталитаризмом неконтролируемого маркетинга и поп-культуры вел бы против свободного мышления. <…> Если мы оглядимся вокруг и с ужасом увидим, что видение брэдбериевского будущего разворачивается перед нашими глазами, давайте сделаем все возможное для того, чтобы не допустить этого. Прежде всего: давайте будем читать книги»;

Якуб Винярский/Jakub Winiarski не очень высоко оценивает составленную рассказами молодых польских писателей (не выпустивших еще ни одной авторской книги) антологию «Новое идет» (“Nowe idzie”, red. Michał Cetnarowski. “Powergraph”, 2008); «в состав авторов антологии входят Пшехшта, Рогожа, Малецкий, Збежховский, Олейничак, Юрашек, Килиан, Вегнер, Майка, Мищак и Скальская. Безусловно, среди них есть те, о которых Орбитовский как-то сказал: “Благодаря их творчеству мы получаем что-то свежее, хищное, свирепое в своей увечности, нечто, в чем естественно присутствует и стихийно проявляется сила неофита”. Но также, как сказал Косик в послесловии, у большинства рассказов из этого сборника есть общая черта: идеальная идея не используется так, как следовало бы использоваться»;

Иоанна Кулаковская/Joanna Kułakowska хвалит роман российского писателя Сергея Лукьяненко «Черновик» (Siergiej Łukjanienko “Brudnopis”. Tłum. Ewa Skórska. “MAG”, 2008); это «нестандартная история, хотя и основанная на, казалось бы, устоявшихся мотивах. Как и большинство романов Сергея Лукьяненко, этот также насыщен не просто универсальными наблюдениями о человеческой природе, но и наблюдениями, свойственными жителю современной России, особенно москвичу, чья повседневная жизнь находится между западным образом жизни и пережитками коммунизма. Эта специфическая смесь формирует атмосферу книги, позволяет проникнуть в менталитет россиян, их точку зрения на многие дела и тревоги, которые сопровождает их на каждом шагу… Это само по себе интересно, а еще у нас есть выразительные персонажи, сражающиеся друг с другом. прекрасно выстроенные диалоги (всегда сильная сторона Лукьяненки), ироничный авторский юмор и изобретательная интрига. <…> Благодаря этим действиям писатель поднимает вопрос о личности, столкнувшейся с системой, впутавшейся в нечто непонятное, а также о людях “равных и более равных” — жертвах социальных экспериментов. Однако прежде всего здесь мы имеем размышления о писательстве, комментарии к коллегам-писателям, ссылки на Дика, Кафку, Борхеса и рассуждения о построении миров, искусно внесенные в сюжет (и название). Это интересная книга, к сожалению, несколько испорченная затянутостью, но так бывает со всеми размышлениями»;

Войцех Хмеляж/Wojciech Chmielarz c некоторым сомнением разглядывает книгу польского писателя Якуба Малецкого «Ошибки» (Jakub Malecki “Blędy”. “Red Horse”, 2008); «это наполовину роман, наполовину сборник рассказов, сочетающих ужас с религиозным моралитетом – история о молодых людях, которые предпочитали развлекаться, а не слушать мрачные слова песни, заглушаемые веселой музыкой. <…> Многим роман не понравится — они найдут множество аргументов в обоснование своего мнения. Однако это не меняет того факта, что “Ошибки” попросту нужно прочитать»;

Иоанна Коньчак/Joanna Kończak представляет читателям журнала роман канадского писателя Гая Гэвриела Кея «Песнь для Арбонны» (Guy Gavriel Kay “Pieśń dla Arbonne”. Tłum. Agnieszka Sylwanowicz. “MAG”, 2008); это «типичная для Гая Гавриела Кея историческая фэнтези, но на этот раз автор вдохновлен историей Средневековья и Франции, где на юге, на границах Нарбоннской Галлии, богатая провансальская культура процветала, сильно отличаясь от строгих обычаев франконского севера. <…> Как и в других произведениях Кея, главное — не эпический размах, а люди: Блез, пришелец с севера, медленно осваивающийся в Арбонне, и два дворянина, которых много лет назад поссорила любовь к одной и то же женщине. Чувства противоречат разуму, страсти сталкиваются с государственными соображениями. Однако необычно для автора то, что эмоций несколько не хватает, а некоторые сюжетные решения больше похожи на мыльную оперу, чем на литературу. Раздражает одномерное изображение Арбонны как земли, полной меда, молока и музыки, захваченной варварской Империей Зла с карикатурным правителем. Однако есть и сильные стороны -- жесткая и бескомпромиссная прорисовка политических игр, а также чрезвычайно интересного в своей слабости характера Ранальда де Гарсенца»;

Павел Матушек/Paweł Matuszek сообщает о выходе из печати романа американского писателя Дэна Симмонса «Падение Гипериона» (Dan Simmons “Upadek Hyperiona”. Tłum. Wojciech Szypuła. “MAG”, 2008); «”Падение Гипериона” Дэна Симмонса не является простым продолжением более раннего “Гипериона”. Фактически с самого начала книга представляла собой один тысячестраничный роман, который издатель разделил на два тома. С точки зрения читателя видно, что "Гиперион" извлек из этого максимальную выгоду. Он обладает всеми достоинствами обеих частей и дополнительным преимуществом в виде окончательной приостановки действия, оставляющей место для тайн. В отличие от него, "Падение" опирается на ответы. Поэтому его чтение уже не производит такого впечатления, и целое явно тяготеет к слегка архаичной космической опере»;

Агнешка Хаска/Agnieszka Haska советует не пропустить сборник из первых двух частей трилогии «Старкросс» британского писателя Филипа Рива «Космическая гостиница Старкросс» (Philip Reeve “Kosmiczny hotel Starcross”. Tłum. Jacek Drewnowski. “Nasza Księgarnia”, 2008); это «роскошное развлечение с викторианскими манерами и космосом на заднем плане»;

Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski хвалит очередной том цикла “Плоский мир” британского писателя Терри Пратчетта «Чудовищный полк» (Terry Pratchett “Potworny regiment”. Tłum. Piotr W. Holewa/ “Prószyński I S-ka”, 2008); «В романе Терри Пратчетта война показана с той стороны, которая пропагандистской машиной тщательно умалчивается, а государственными лидерами и генералами не принимается во внимание. Это точка зрения простых людей, втянутых помимо их воли в непонятное, чужое безумие. И прежде всего точка зрения женщин, чьи мужчины ушли на фронт: матерей, дочерей, сестер и жен — проще говоря, точка зрения вдов и сирот. Фарсовый юмор уже давно отошел у Пратчетта на второй план, уступив место горькой сатире. Автор акцентирует внимание на издержках, которые понесли люди, управляемые слепыми идиотами и угнетаемые религиозным фундаментализмом, далеким от истинной веры. "Чудовищный полк", пожалуй, можно назвать самым феминистским романом Плоского мира. И даже если автора обвиняют в проповеди банальных истин, порой легче всего бывает забыть именно об очевидных вещах»;

Ежи Стахович/Jerzy Stacowicz советует обратить внимание на сборник научно-популярных статей «Клан киборгов. Брачный союз человека с технологией»(“Klan cyborgów. Mariaż człowieka z technologią”, red. Grażyna Gajewska, Jacek Jagelski. “Wydawnictwo Fundacji Collegium Europaeum Gnenense”, 2008); этот «прекрасно изданный том пытается взглянуть на тему киборга с культурной точки зрения, предоставить голос гуманистам, не забывая при этом о корнях этого термина, лежащих в точных науках. Уже во введении читатели задаются вопросом, не является ли киборг чем-то большим, чем герой фэнтези. <…> Редакторы Гражина Гаевская и Яцек Ягельский разделили том на три части. В первом из них, под названием «Метатория», киборг предстает как символическая фигура в научно-фантастической литературе и кино – символический образ, отражающий состояние человека. Здесь находятся помимо прочих статьи Антония Смушкевича и Мацея Паровского. Вторая часть, «Субъектность», трактует идентичность человека по отношению к технологиям, а третья часть посвящена виртуальной среде компьютерных технологий. <…> Книга феноменальна на польском издательском рынке во многих отношениях. Прежде всего, это сборник эссе и научных текстов, рецензируемых, с английскими аннотациями, сносками и т. д., поэтому это надежная научная книга, посвященная теме из области научно-фантастической литературы, что редкость в наши дни. Во-вторых, она имеет альбомный формат, что побуждает потянуться к ней тех людей, которых книги научных серий попросту устрашают. Помимо теоретических текстов, книга также содержит рассказ Войцеха Шиды и репродукции картин, вдохновленных темой киборгизации»;

Павел Матушек/Paweł Matuszek рекомендует для чтения роман канадского писателя Питера Уоттса «Ложная слепота» (Peter Watts “Ślepowidzenie”. Tłum. Wojciech M. Próhniewicz. “MAG”, 2008); «роман Уоттса — прекрасный пример современной, идейной научной фантастики, которая, с одной стороны, выводится из научных концепций, а с другой — не боится выпустить бразды правления фантазией и открыто усомниться в объективности механизмов человеческого познания. Уоттс решительно отвергает наследие классической научной фантастики с ее верой в технологический прогресс и человеческую уникальность. “Ложная слепота” демонтирует и осмеивает ту наивную постановку проблемы, которую мы знаем из сотен схематичных книг о будущем покорении космоса, вместо этого он предлагает нечто, составленное из аналогичных элементов, но дающее совершенно новые интеллектуальные переживания и вызывающее страх. <…> Книга написана холодным, скудным языком, нафаршированным сложной научной терминологией, но идеально соответствующим характеру рассказчика истории и видению дегуманизированного будущего. Потому что блестящая и интригующая концепция первого контакта – это еще не все. Уоттс также рисует пессимистическую, но пугающе правдоподобную картину развития земной цивилизации. По его словам, передовые технологии будут доминировать над людьми до такой степени, что позволят им беспрепятственно и, на их несчастье, развивать свои негативные качества. Отчуждение, эгоистичная изоляция в собственных виртуальных раях и комфортная зависимость от ИИ приведут к тому, что мы станем марионетками в руках наших машин. В результате всего этого “Ложная слепота” читается с возрастающим ужасом и с ощущением растворения в небытии собственного “Я”» (стр. 66—68).

18. В рубрике «Felieton» напечатана статья Ярослава Гжендовича/Jarosław Grzędowicz “Jak przeżyć sezon ogórkowy/Как пережить отпускной сезон”, в которой автор вспоминает, как хорошо отдыхалось летом совсем недавно – никакой политики, жизни хозяйственной тоже, НЛО вокруг так и шастают (ну надо же журналистам писать о чем-то). И, кстати, тут недавно была годовщина (которая-то) посадки астронавтов на Луну. А вот интересно, почему теперь на Луну никто не летает? (стр. 77).

19. В этой же рубрике в статье “Absolutny koniec świata/Абсолютный конец света” Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski рассказывает о фильме “Cigarette Burns” (реж. Джон Карпентер, США, 2005) и делится мыслями, навеянными его просмотром (стр. 78).

20. В списках бестселлеров за июль 2008 года из книг польских авторов находятся книги “Ani słowa prawdy” Яцека Пекары, “Wypychacz zwierząt” Ярослава Гжендовича, “Ostatnie życzenie” Анджея Сапковского, “Oko jelenia. Droga do Nidaros” и “Oko Jelenia: Srebrna Łania z Visby”, Анджея Пилипюка, “Lód” Яцека Дукая, а из книг российских авторов “Wyższa magia” Киры Измайловой и “Oblicze Czarnej Palmiry” Владимира Васильева (стр. 79).

21. В рубрике «Присланные книги» перечислены 18 наименований, в т.ч. “C&T” – 1; “Fabryka Słów” – 5; “MAG” – 5; ”Solaris” – 3; “Swiat Księżki” – 1; “Prószyński I S-ka” – 1; “WAB” – 1; “Wydawnictwo ASTRA” – 1 (стр. 79).

13. В рубрике «Рецензии»:

Давид Юрашек/Dawid Juraszek рассказывает много интересного о книгах Аноним XVI века «Справедливые приговоры судьи Баогуна» (Anonim z XVI wieku “Sprawiedliwie wyroki sędziego Baogonga”. Tłum. Tadeusz Żbikowski. “Iskry”, 2008) и Пу Сунлина «Монахи-чернокнижники, или Удивительные истории о странных людях». (Pu Songling “Mnisi-czarnoksiężnicy, czyli niesamowite historie o dziwnycz ludziach”. Tłum. Tadeusz Żbikowski, Bożena Kowalska, Stanisław Pawelczyk, Agnieszka Łobacz. “Iskry”, 2008); «Главный герой первой книги — реальный человек, судья, действовавший при династии Северная Сун (960-1127), слава которого привлекла внимание самого императора. Путешествуя по стране, он настолько эффективно исправлял пути правосудия, что стал постоянной частью китайской культуры. Польское издание содержит двадцать текстов, выбранных из анонимного сборника из 62 рассказов, описывающих его приключения. Еще более тщательного отбора потребовала вторая книга. Ее автор Пу Сунлин (1630-1715) был учителем, который в течение многих лет безуспешно добивался получения официального звания и написал целых 431 (!) «странных рассказа», из которых семнадцать вошли в состав польского сборника. Обе книги, как и многие другие книги китайских авторов на польском языке, были опубликованы уже при коммунистах, но в отличие от многих других были переведены непосредственно с китайского языка. Сегодня, спустя полвека после первого издания, они вновь попадают в руки польских читателей.

Оба тома содержат предисловия Тадеуша Жбиковского из предыдущих изданий и современные статьи Марцина Яцобы, которые раскрывают предысторию рассказов и знакомят читателя с историей китайской литературы. Общий эффект также усиливают древнекитайские иллюстрации. Обе коллекции сочетают в себе приятное с полезным, развлекая учат и обучая развлекают»;

Михал Цетнаровский/Michał Cetnarowski советует обратить внимание на сборник эссе итальянского писателя Умберто Эко «Супермен в массовой литературе» (Umberto Eco “Superman w literaturze masowej”. Tłum. Joanna Ungiewska. “Znak”, 2008);

Агнешка Хаска/Agnieszka Haska с некоторым недоумением разглядывает роман итальянской писательницы Люсии Троизи «Войны Всплывшего мира. Гильдия убийц». Т. 1 (Licia Troisi “Wojny Świata Wynurzonego: Sekta zabójców”. T. 1. Tłum. Zuzanna Umer. “Videograf II);«несмотря на вторичность сюжета, «Гильдия убийц» Люсии Троизи, первый том цикла «Войны Всплывшего мира», была бы интересным предложением для читателя среднего возраста, если бы не несколько моментов. Прежде всего, автор не полностью использует потенциал главной героини — убийцы с моральными проблемами, борющейся со своим внутренним зверем. Во-вторых, до самого интересного доходит лишь к середине тома, когда начинаются политические игры между землями Всплывшего мира. Но на эти недостатки можно закрыть глаза и надеяться, что в следующих томах что-то изменится. Однако самой большой проблемой является непреодолимое впечатление, что что-то важное для сюжета рассмотрено слишком кратко или опущено. Это вина не писательского мастерства автора, а польского издателя, потому что «Войны Всплывшего мира» являются продолжением трилогии «Хроники Всплывшего мира», действие которого разворачивается сорок лет назад и повествует о событиях, имеющих решающее значение для приключений героини. Видимо, было решено, что умный польский читатель справится и без первых трех томов. Пробелы в повествовании не настолько тревожат, чтобы портить удовольствие от чтения, но было бы неплохо узнать, что произошло раньше. И судя по эпилогу и анонсам последующих томов, у меня есть противное ощущение, что это даже необходимо»;

Якуб Винярский/Jakub Winiarski представляет читателям журнала сборник рассказов словацкой писательницы Александры Павелковой «Сказания о Вимке» (Alexandra Pavelkowa “Opowieści o Vimce”. Tłum. Alina Kalandyk. “Fabryka Słów”, 2007); «Ах эта Вимка! Все боятся ее, как урода, который да, может помочь, но может и навредить. Вам это ничего не напоминает? Потому что мне напоминает. И у меня есть простое объяснение. Наши южные соседи уже много лет читают серию «Ведьмак» Анджея Сапковского. И весь сборник рассказов Александры Павелковой живо напоминает атмосферу и персонажей из серии произведений о приключениях Геральта из Ривии. В книге словацкой писательницы имеем титульную Вимку — молодую, красивую и добрую ведьму, которую люди также называют Скорбной из-за ее дара принимать или передавать боль. Есть сильный, ловкий и эмоционально неприступный Жилица — истребитель драконов и всей прочей фауны, доставляющей людям неприятности. Есть Виарец, жестокий и злой властитель Скалки, которого деревенские жители боятся не меньше, чем Жилицы и Вимки. Есть еще единственный настоящий друг Вимки — девятисотлетний дракон Бурштын, любящий копченую на драконьем огне оленину, и – такова уж у него невинная слабость — карамельные конфеты. Если добавить к этому набору циничных моряков, называемых Пловцами, которые продают оружие всем, кто способен за него заплатить, Всадников, то есть кентавров, а также племя амазонок, вампиров, призраков и прочие стандартных для такого типа историй существ, мы получим картину фантастической страны, которую на первый взгляд можно считать вариацией той, в которой «приключались» Геральт, Йеннефер и Цири. Сказанное может показаться осуждением прозы Александры Павелковой, но это вовсе не обязательно. Здесь я говорю только о видимых связях «Сказаний о Вимке» с более старым, богатым и наверняка более известным циклом. И я говорю это потому, что все рассказы у Павелковой хорошо написаны, эти истории интересно читать, персонажи привлекают внимание и лишь в целом книга кажется чуть легче, чем должны быть такие книги. А так кажется, потому что до этого был цикл историй про Ведьмака»;

Ежи Стахович/Jerzy Stachowicz не слишком высоко оценивает первый том «Легенд Дюны» американских писателей Брайана Герберта и Кевина Андерсона «Дюна. Батлерианский джихад» (Brian Herbert, Kevin J. Anderson “Diuna. Dżichad Butlerianski”. Tłum. Andrzej Jankowski. “Rebis”, 2008); «Ключом к этому прекрасно изданному тому может служить примечание об авторах. Один из них — сын Фрэнка Герберта Брайан, он прославился благодаря книге о своем отце и на этом должен был остановиться. К сожалению, он решил использовать легенду о Герберте-старшем как машину для зарабатывания денег. А может, он завидовал славе отца? Фамилия автора создает впечатление преемственности — это все-таки «Дюна» Герберта, писателя из тех же Гербертов, а не какое-то несанкционированное апокрифическое произведение. Таким образом читатели уже получили несколько книг, посвященных знаменитому произведению. Имя Кевина Дж. Андерсона также указано на суперобложке. У меня такое впечатление, что именно на его плечи легла непростая задача добавить что-то к известному имени и названию. Однако он -- хорошо подготовленный к такой нагрузке писатель, специалист по написанию книг на основе чужих идей. Прежде чем взяться за «Дюну», он с успехом писал книги, действие которых происходит во вселенной «Звездных войн», и публиковал новеллизации серий «Секретных материалов». <…> Сюжет книги сводится к истории о восстании машин – прямой, словно римская дорога, и отважных людях, которы наконец перехитрили механических противников, потому что способны не только логически мыслить, но и руководствоваться чувствами. От романа, как целого, прямо таки издали несет залежалыми идеями. Это не значит, что роман плохо читается. Однако возникает вопрос: не лучше ли почитать нечто оригинальное? А так да – книга издана весьма изящно, в твердом переплете, с иллюстрациями СЮДМАКА, которые, к сожалению, не имеют никакого отношения к содержанию книги»;

Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski знакомит читателей журнала с масштабным романом-фэнтези британского писателя Алана Кэмпбелла «Кодекс Дипгейта. Ночь Шрамов» (Alan Campbell “Kodeks Deepgate: Noc Bliżn”, t. 1. Tłum. Anna Reszka. “MAG”, 2008), сравнивая его с романом польского писателя Конрада Левандовского «Мост через бездну»; «Место действия — над бесконечной пропастью, существование которой определяет жизнь жителей, конфликт с кочевыми племенами, тайны, скрываемые церковными патриархами — вот общие черты обоих романов. Основное отличие состоит в том, что Кэмпбелл использует гораздо более обширный фэнтезийный стаффаж, тогда как у Левандовского фантастика служит инструментом, подчеркивающим универсальные и вневременные механизмы. В “Ночи шрамов” меньше универсальности, больше авторского и несомненно интересного построения Мира, меньше недосказанностей и символов, позволяющих найти собственные ответы и интерпретации, и больше очистки действительности от все новых и новых пластов иллюзий»;

Павел Матушек/Paweł Matuszek советует обратить внимание на большой сборник написанных на протяжении длительного промежутка времени коротких текстов японского писателя Харуки Мураками «Слепая ива и спящая девушка» (Haruki Murakami “Ślepa wierzba I śpiąca kobieta”. Tłum. Anna Zielińska-Elliott. “Muza”, 2008);

Рафал Сливяк/Rafał Śliwiak в общем хвалит сборник из 2-х романов американского писателя Фрица Лейбера «Муж колдуньи. Необъятное время» (Fritz Leiber “Mąż czarownicy. Wielki czas”. Tłum. Dariusz Kopuciński. “Solaris”, 2008);

а Павел Матушек/Paweł Matuszek находит интересным написанный в стиле «нью-вирд» роман австралийской писательница К. Дж. Бишоп «Офорт» (K. J. Bishop “Akwaforta”. Tłum. Michał Jakuszewski. “MAG”, 2008); это даже не столько роман, сколько «портрет иного мира, состоящий из эпизодических событий и множества увлекательных деталей, смысл которых ускользает от ясного толкования, т.е. что-то вроде литературного офорта. <…> <Одна из героинь этого произведения> Бет утверждает, что можно сознательно трансформировать и себя, и свой мир, а искусство — один из инструментов, позволяющих совершать такие преобразования. Судьбы отдельных героев показывают, к чему они могут привести.      «Офорт» — это не только оригинальная, авторская фэнтези, но и интригующее сочетание апологии искусства и мотивов, которые словно живьем взяты из Телемы — философско-религиозной системы, созданной Алистером Кроули и опирающейся на познании и сознательном использовании своей истинной воли. Кроме того, этот великолепный роман написан прекрасным языком, напоминающим загадочные фразы Кортасара. Как ни парадоксально, эскапистская проза выступает здесь носителем универсальной проблематики, касающейся формирования воли и управления собственной жизнью. Оксюморон? Да нет же. Офорт» (стр. 65 – 68).

14. В рубрике «Felieton» напечатана статья Ярослава Гжендовича/Jarosław Grzędowicz “Jak w ogóle nie mieć świadomości językowej/Как вообще не иметь языкового чутья” (стр. 77).

15. В этой же рубрике в статье “Anty-Amelia/Анти-Амелия” Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski сравнивает героинь фильмов “Le fabuleux destin d’Amelie Poulain” (реж. Жан-Пьер Жëне, Франция, 2001) и “May” (реж. Лаки Макки, США, 2002), делая далеко идущие выводы (стр. 78).

16. В списках бестселлеров за май 2008 года из книг польских авторов находятся книги “Wrota 2” Милены Войтович, “Wypychacz zwierząt” Ярослава Гжендовича, “wiedzma.com.pl” Евы Бялоленцкой, “Oko jelenia. Droga do Nidaros” и “Oko Jelenia: Srebrna Łania z Visby” Анджея Пилипюка, “Lód” Яцека Дукая (стр. 79).

17. В рубрике «Присланные книги» перечислены 22 наименования, в т.ч. “Fabryka Słów” – 6; “Korporacja Halart” – 1; “Kultura gniewu” – 2; “MAG” – 1; ”Mucha Comics” – 1; “Nasza Księgarnia” – 1; “Nibieska Studnia” – 1; “Nisza” – 1; “Prószyński I S-ka” – 1; “Rebis” – 2; “Runa” – 1; “superNOWA” – 2; “WAB” – 1; “Zysk I S-ka” – 1 (стр. 79).