В не столь давние, но уже кажущиеся едва ли не былинными, времена конца 90-х, когда ещё не существовало ругательного слова «попаданцы», а Отто фон Бисмарк ещё не произнёс своей знаменитой фразы:

книги, в отсутствие «этих ваших интернетов», приобретались в книжных магазинах, а выбирались исключительно по обложке и аннотации. Тогда-то и довелось мне, тогда ещё весьма неискушённому в фантастической литературе школьнику, приобрести роман Анта Скаландиса с интригующим названием Меч Тристана, который, собственно и стал для меня первым романом о тех самых «попаданцах». Да-да, даже роман "Янки из Коннектикута при дворе короля Артура" был прочитан мной позже!

Скажу сразу: обложка хотя и была украшена иллюстрацией Бориса Вальехо, который хорошо умеет привлекать внимание подростков мужского пола, но не стала решающим фактором к покупке. Гораздо больше подкупили меня авторские благодарности и предуведомления, в которых было и упоминание о кельтских корнях знаменитой истории роковой любви Тристана и Изольды, и многообещающие намёки автора: «<...> хочу предупредить всех, кто искусен в истории средних веков, филологии и лингвистике: не обращайте внимания на языковую эклектичность. При озвучке имён использовались как древнеирландские, древневаллийские и старонорвежские корни, так и специфические особенности некоторых других наречий, ещё более дремучих или вообще современных», и уверения о том, что автор при написании сего труда перелопатил гору специальной литературы. Кельтами и всем, что с ними связано, я тогда буквально бредил, но ту самую специальную литературу в нашем маленьком городе было найти нереально, поэтому я, до этого знакомый с данной легендой лишь в общих чертах по нескольким пересказам, приготовился погрузиться в чарующий мир раннего Средневековья...

Сказать, что я был разочарован — не сказать ничего. В книге оказалось намешано слишком много всего. И те самые пресловутые «попаданцы», в лице увлечённой легендами о Тристане и Изольде филолога Маши и бравого лейтенанта спецназа ФСБ Ивана Горюнова, погибшего на Первой Чеченской (и не только, но это — лютый спойлер); и представители Высших уровней бытия в лице Мерлина/Мырддина, который всё это перемещение, в общем-то, и затеял; и многочисленные рояли из-за каждого куста, вернее — из будущего, проясняющие некоторые фрагменты исходной легенды; и реалии 90-х, вроде «новых русских» с мобильниками и мифологизированной «правды» о Чеченской войне со стандартным набором штампов (исламские наёмники, насилуемые федералами «белые чулки» и постулат «в чеченском плену было не хуже, чем в тогдашней российской армии»), и много чего ещё. Отдельно стоит упомянуть какую-то нездоровую зацикленность автора на теме секса. В этом романе трахаются все и со всеми, причём спектр этих развлечений весьма широк — от групповухи и лесбийской любви до петтинга и заказного изнасилования, поэтому читать временами было откровенно неприятно. Но больше всего меня разочаровал тот факт, что вся обещанная «языковая эклектичность» свелась к переименованию рыцарей Круглого Стола во всяких разных Похерисов, Голоходов и Обломуров, сенешаля Кэя — в Куя, и прочее петросянство уровня «короля Рыбалиня Когнинадеса, что на одном из испанских наречий означает «достойный пример для подражания», принцессы Блиндаметты и прочих оруженосцев Курнебралов и баронов Роялей по прозвищу Фортепьян.

Через пару лет книга каким-то образом оказалась со мной в студенческой общаге, её несколько раз брали у меня почитать и, видимо, неоднократно роняли, но этот томик (кстати, с насмерть оторванным блоком, приклеенным к переплётной крышке голубоватым скотчем, который тоже, к счастью, остался где-то там, в 90-х), несмотря на произведённое неоднозначное впечатление, почему-то так и не отправился на букинистические развалы или взрослую библиотеку любимого города, а терпеливо дожидался все эти годы момента, когда мне захочется его перечитать.

И вот не так давно перечитал я (хоть и в сокращении) Роман о Тристане и Изольде Жозефа Бедье...

Далее были освежены в памяти соответствующие статьи из шикарной Энциклопедии короля Артура и рыцарей Круглого Стола Анны Комаринец, перечитаны не ведомо в какой раз кельтские саги (которые на самом деле совсем не саги, о чём я впервые тоже узнал именно из книги Скаландиса ) и предания, которые могли быть вероятными первоисточниками некоторых элементов легенды, а потом и найдена в электронке книга Тристан и Исольда: От героини любви феодальной Европы до богини матриархальной Афревразии издательства Академии наук СССР 1932 года. И вспомнил я, что именно с чтения филологом Машей статьи не кого-нибудь, а самого Александра Александровича Смирнова из этого сборника, собственно, и начинается "Пролог второй, или прим-скель" романа Скаландиса, и осознал, что время перечитать — пришло:

И знаете, что я вам скажу? А ведь погорячился я, лет семь назад выставив роману жалкие 6 баллов! Неплохо, оказывается, у автора получилось, если забыть о «родимых пятнах» фантастической литературы «лихих девяностых». Минусы, о которых я говорил выше, разумеется, никуда не делись, но даже количество «клубички» сейчас, когда даже Ирвин Уэлш и Чак Паланик (не говоря уж о всяких оттенках серого) давно признаны "боллитрой", а фантастическим романам порой позавидует любая порнуха (привет, Luna Йена Макдональда!), кажется каким-то совсем безобидным, в чём-то даже наивным. Но ведь получилось у Скаландиса самое главное — продемонстрировать всю неоднозначность образов Тристана и Изольды! При чтении оригинальной легенды меня даже по неопытности лет всегда смущал тот факт, что эти персонажи врут, предают и убивают ради собственной любви (читай — своих желаний), но при этом они, по умолчанию, считаются несчастными, едва ли не праведными жертвами обстоятельств, а все их прегрешения сводятся к воздействию неосторожно выпитого «приворотного зелья». Так вот, Скаландис прекрасно демонстрирует, что и без всякого «любовного напитка» (напомню: герои — наши современники, прекрасно знакомые с сюжетными поворотами знаменитой легенды, поэтому могут избежать подобных неприятностей) люди способны на страшные вещи ради своей любви, своих чувств, своих представлений о том, что правильно, а что — достойно наказания. И пусть с потрахушками автор действительно переборщил (время, видимо, было такое...), некоторые эпизоды исходной легенды объяснил он просто блестяще! Знаменитый «прыжок Тристана» был, разумеется, предсказуем, как только стало понятно, что в этот мир могут попадать вещи из XX века, а вот «волшебная собачка фей» и объяснение вырастающих из могил героев переплетающихся растений — это, конечно, прям авторская находка!

Чувствуется, что автор действительно не поленился ознакомится с литературой по теме, поэтому вылавливать щедро рассыпанные по тексту отсылки — отдельное удовольствие. От того, что роман написан тогда, когда написан, никуда не деться, но тут уж ничего не поделаешь. Лично я перечитал книгу не без удовольствия, да и балл к оценке накинул, потому как не раз за время чтения ухмыльнулся, наткнувшись на упоминания реалий, когда-то бывших неотъемлемой частью нашей жизни (если вам значительно за тридцать, вы не можете не помнить, что такое «Инвайт» ).

Подводя итог, рекомендовать роман к прочтению всем и каждому — поостерегусь, но тем читателям, которые знакомы с парой-тройкой интерпретаций знаменитого сюжета, когда прочитаны Бедье, Мэлори, вероятные кельтские первоисточники и многочисленные пересказы, а душе по-прежнему хочется чего-то нестандартного и нешаблонного про Тристана и Изольду — стоит обратить внимание.

P.S. Но трахаются все и со всеми — я предупредил!

В современной массовой культуре, вернее в её визуальной, если можно так выразиться, составляющей, достаточно широко распространено изображение различных существ, которых условно можно назвать «демоническими» или даже «адскими». Не буду вспоминать всемирно известных Уэйна Барлоу или пана Бексински, не говоря уж о давних традициях средневековой демонографии, но сегодня достаточно зайти на любой ресурс, посвящённый цифровой живописи, чтобы увидеть целые галереи не только «страшных» существ с банальными рогами, копытами, лишними конечностями и признаками разложения, но и совершенно немыслимые образы, смотреть на которые действительно неуютно и неприятно, а взгляд при этом отвести не получается — слишком уж они омерзительно-прекрасны. Ради простого примера (слева и в центре — работы "Молитва" и "Проповедник разложения" соответственно авторства Богдана Резуненко, справа — безымянная работа Дениса Жбанкова, причём к творчеству обоих авторов лицам, неравнодушным к "мрачной" тематике, советую приглядеться):

Приблизительно понимаете, о чём я толкую? Тогда идём дальше.

Начав читать роман Питера Ньюмана Странник, повествующий о мире, несколько лет назад пережившем вторжение демонических сущностей-инферналей, я было немного приуныл, решив, что основной упор будет сделан как раз на описание этих самых демонов и ужасов осквернённого ими мира. То есть нам не просто продемонстрируют этих тварей на картинках, как на примерах выше, а подробно распишут их во всей красе, подумал я. При этом, нужно отдать автору должное — демоны, отвергаемые реальностью мира, в который они прорвались, для которых ядовит сам воздух этого мира, получились действительно необычными, вызывающими отвращение и очень неприятно кинематографичными, если вы понимаете, о чём я. Но очень уж не хотелось мне читать почти пять сотен страниц про грязь, кровь, трупы, скверну и искажённые ею тела, если именно они будут поставлены во главу повествования с целью шокировать и эпатировать читателя.

К счастью, уже в первой трети книги стало понятно, что перед нами — именно героическое фэнтези, хотя и помещённое в обёртку предельно мрачного и жестокого мира. Сюжет произведения сводится к одной фразе: герой, не произнёсший за всю книгу ни одного слова, известный как Странник, несёт могущественный меч по имени Злость в последний оплот светлых сил (хотя светлых ли — тот ещё вопросик), но дело осложняется тем, что на руках у него — младенец, ради молока для которого приходится тащить за собой козу со скверным характером, а в душе — ещё осталось место идеалам. Поэтому чем дальше читаешь, тем яснее понимаешь, как бы пафосно это не звучало, что «Странник» — это стильная и самобытная история о том, что человеком можно оставаться даже в мире, который окончательно слетел с катушек, а может быть уже и умер навсегда...

Написано — хорошо. Вот прям именно это слово. Без каких-либо языковых выкрутасов, и в какой-то мере даже суховато, но в этом есть какая-то своя прелесть, потому как описываемый мир явно не располагает к многословным описаниям природы и окружающих пейзажей. Смешение жанров, как отмечают практически все авторы отзывов на ФантЛабе, тоже не может не радовать — тут вам и мир по всем канонам дарка, в котором «наши» уже проиграли, и царящий в результате этого тотальный постапокалипсис с выживанием «кто как умеет», и даже вполне ощутимые нотки киберпанка, потому как мир до вторжения демонов находился на очень высоком уровне технологического развития, а уж после него и вовсе отвечает классическому «high tech, low life». Одним словом, Ньюман смог рассказать историю, которая прям задела меня за живое. Честно — не ожидал, что сюжет вывернет туда, куда он в итоге вывернул. Недоумения некоторых читателей по поводу перебора с "умилительными" сценами с участием ребёнка и общим хеппи-эндом оставлю на совести этих самых читателей. По крайней мере, мне, сорокалетнему дядьке с довольно своеобразными пристрастиями к мрачняку, зашло прямо-таки на ура

Так что если вас, как потенциального читателя, отпугнёт аннотация или ознакомительный фрагмент — всё-таки стоит прочитать хотя бы несколько глав, чтобы понять, что Ньюману интереснее рассказывать о том, что творится в душах людей, чем живописать мерзости и ужасы внешнего мира. Прекрасно понимаю, за что роман получил премию «David Gemmell Legend Award» в 2016 году. И очень рекомендую «Странника» всем, кого не смущает фэнтези, широко раздвигающее рамки жанра — эта книга прекрасно демонстрирует, что фэнтези отлично чувствует себя и в постапокалиптически-киберпанковском антураже. Однозначно жду продолжения, а первому роману цикла выставляю заслуженную девятку с двумя жирными плюсами: плюс первый за то, что это — дебют, имеющий полностью завершённый промежуточный финал, чего по нынешним временам не часто встретишь; плюс второй, разумеется, за козу — о ней действительно нельзя не упомянуть, рассказывая о данном романе.

К самому изданию претензий не имею вообще. Обложка, как по мне, не хуже западной (как их вообще можно сравнивать, если на западной даже козы нет? ), полиграфия в серии меня тоже вполне устраивает, ошибок, опечаток и косяков с вёрсткой — не обнаружено, перевод — отличный. И это заявление никак не связано с тем, что мой экземпляр украшает такое вот пожелание:

Правда-правда не связано!

ВНИМАНИЕ! Далее — спойлер!

По ходу чтения возник только один вопрос ко всем прочитавшим: как вы считаете, позволили бы Страннику остаться на "оккупированной территории" со столь важным мечом, даже если учитывать, что его "вели" агенты Сияющего Града?

Хотелось бы услышать мнения уважаемых лаборантов.

Должен признаться сразу: я не вполне объективен в оценке переиздания знаменитого романа Жозефа Бедье Тристан и Изольда, не так давно вышедшего в издательстве Аркадия в отличной серии Black & White, причём сразу по двум, совершенно не зависящим друг от друга причинам.

Во-первых, я являюсь давним поклонником творчества Ольги Исаевой. Я не разбираюсь в техниках живописи, поэтому скажу просто, как чувствую: работы Ольги можно рассматривать бесконечно, подмечая всё новые детали, причём совершенно не важно, обращается ли она к экзотической мифологии, вроде якутской, рисует забавных несуществующих зверушек, или создаёт обложки для романтического фэнтези.

Дабы не быть голословным — всего один пример из сотен работ Ольги, выложенных в сети:

Стоит ли говорить, что когда я узнал о предстоящем выходе знаменитого романа, проиллюстрированного Ольгой, вопрос о приобретении даже не стоял?

Во-вторых, я НЕ являюсь большим поклонником романа Бедье — как по мне, в нём слишком много розовых соплей, да простят мне натуры романтические столь нелестную характеристику. Поэтому я могу лишь приветствовать решение издательства напечатать роман в сокращении. Разумеется, определённое количество деталей, порой весьма важных для сюжета, оказывается опущенными, но я не могу сказать, насколько сильно повлияет это на восприятие романа человеком, прочитавшим его впервые. К примеру, в сокращённой версии отсутствует рассказ о том, что служанка Изольды Бранжьена, "чтобы скрыть бесчестье своей госпожи и спасти ее от смерти, заняла ее место на брачном ложе". (Кстати, позднее, опасаясь что Бранжьена может об этом проболтаться, Изольда, которую вообще-то принято считать всю из себя сугубо положительной, хотела служанку убить, ну да это так, мелочи...) Важная для повествования деталь? Безусловно. Заменена она на гораздо более нейтральную формулировку: Благодаря разумной Бранжьене никто не застал королеву в объятиях её друга; но не видел ли каждый всегда и везде, как их томило желание, сжигая их, словно струясь из них, как молодое вино льётся через край чана? А вот исключение из повествования той же волшебной собачки фей или бесконечное описание драпировок на стенах, на мой взгляд, оправдано на все сто.

В любом случае, выбрать полный или сокращённый текст — решать читателю.

Меня, дабы освежить роман в памяти, вполне устроила и сокращённая версия, причём прочитал я книгу буквально на одном дыхании, не переставая удивляться, как сквозь розовые сопли порой проступает жутковатый реализм оригинальных сказаний с их "обычным уровнем средневековой жестокости":

Внезапно Горвенал заслышал лай своры: собаки мчались, выгоняя оленя, который бросился в овраг. Вдали на лугу показался охотник. Горвенал признал его: это был Генелон, тот из баронов, которого больше всего ненавидел его господин. Спрятавшись за деревом, Горвенал подстерегал его.

Вот он проезжает. Выскочив из засады, Горвенал валит его с коня, кромсает мечом и удаляется, унося с собой отрубленную голову. Там, под навесом из листьев цветущей зелени, спали, крепко обнявшись, Тристан и королева.

Когда охотники нашли под деревом обезглавленный труп, они так перепугались, как если бы Тристан уже гнался за ними по пятам; они бросились бежать, убоявшись смерти. С тех пор никто уже больше в этом лесу не охотился.

Чтобы порадовать сердце своего господина, когда он проснётся, Горвенал привязал голову за волосы к шесту шалаша; густая листва её обрамляла.

Хорош подарочек, не находите?

Учитывая вышесказанное, могу подвести итог одной фразой: я в восторге от вышедшей книги!

Далее, дабы не растекаться мыслью по древу, предлагаю читателям колонки просто посмотреть несколько примеров шикарных иллюстраций госпожи Исаевой (кстати, всего их в книге два десятка, не считая угловых орнаментов и небольших заставок в конце каждой главы, которые и сами по себе — настоящие произведение искусства):

Поздравляю уважаемых лаборантов (а читателей этой колонки — в особенности), неравнодушных к культуре ирландской, а в более общем и широком смысле — кельтской вообще, с Днём Святого Патрика!

Разумеется, я прекрасно понимаю, что многие считают традицию отмечать этот праздник в России глупой, и видят в этом всего лишь очередной лишний повод напиться для определённого круга лиц. Более того, я даже готов признать, что считают они так — не без оснований!

Однако, для меня этот праздник на всю жизнь останется воспоминанием о тех прекрасных временах, когда я и тогдашние мои друзья-товарищи были беззаботными студентами, времени на чтение у которых было не в пример больше, чем сейчас, и все мы тогда только познакомились с богатейшей ирландской литературной традицией, и только дорвались до кельтского фолка во всех его проявлениях (страшно подумать, но слушали тогда мы его ещё на кассетах! ), и нам всем было что сказать об этом друг другу...

Поэтому когда в город-герой Волгоград приходила весна, мы обязательно встречались где-нибудь в Центре шумной компанией увлечённых людей и, в зависимости от финансового положения, либо совершали набег на бары и пабы, либо просто хлестали тёмное пиво (не обязательно как-то связанное с Ирландией — "Сталинградское. Тёмное" по 11 рублей за бутылку тоже шло на ура! ) на прогретых солнцем пригорочках, делясь впечатлениями от прочитанного, меняясь книгами, кассетами и CD-дисками (к этим вашим интернетам тогда имели доступ единицы), и до хрипоты споря о месте фэнтези в мировой литературе...

И пусть с большинством из этих людей наши дорожки в жизни разошлись, а мой родной Камышин сегодня с утра завалило снегом, лично я к празднованию Дня Святого Патрика — готов:

Книгу Стивенза получил несколько дней назад, и буквально бил себя по рукам, чтобы не начать читать. Но сегодня сделать это, как говориться, сам Святой Патрик велел, поэтому, пока добирался до работы по заснеженному городу, четверть романа (он совсем небольшой по объёму) уже прочитал. Что можно сказать? По предварительным ощущениям, это именно тот Стивенз, очарование которого сложно объяснить словами. Это проза одновременно глубокая, потому как автор простым языком говорит с читателем о непростых вещах, но в то же время — лёгкая, остроумная, а местами так и откровенно смешная. А ещё это прекрасный пример прозы по-настоящему филигранной, если угодно — "хрустальной", в которой каждое слово на своём месте. Дабы не растекаться дальше мыслью по древу, позволю себя процитировать небольшой фрагмент:

Не дерзала она к нему приблизиться; боялась, что, если склониться, распахнёт он глаза и на неё посмотрит, а она пока не могла выдержать этот взгляд. Знала: спи она сама, а он склонись над нею, она бы проснулась от прикосновения его взгляда — и устыдилась бы, и испугалась.

Не стала смотреть на него.

Вновь вернулась на своё место и принялась разводить в жаровне огонь, а покуда сидела, в рассвете послышалось пение голоса — не громкое, а очень нежное, очень сладкое. Не время птицам петь — слишком рано, и не узнала Мэри напев, хотя звук его восторгом наполнил ей всё тело. Мягче и мягче, о Провидческий Голос! Неведома мне твоя речь, не знаю, какое счастье ты прочишь, о листве ль говоришь иль о гнезде, что дрожит высоко в косматой кроне, где подруга твоя качается и воркует сама себе. Качается и воркует, покоем обернута, и малые белые облака плывут мимо и не осыпаются.

Вот так невообразимым путём сочилась та песня, возвышался напев, и не постигала Мэри; но не птичий то был напев — это её же сердце выводило смутную музыку, переливы таинства, неприученные стансы рассвета.

Понимаю, что подобный стиль не всем придётся по душе, но Стивенз, как я уже говорил, он очень разный, и никогда не знаешь, что случится с текстом через пару-тройку страниц — останется ли он лиричным, начнёт сочиться ядовитой сатирой или наполнится фольклорными персонажами и мифологическими аллюзиями.

Одним словом, продолжаю получать удовольствие от чтения, и очень надеюсь, что в серии Скрытое золото XX века выйдет ещё не один томик этого замечательного ирландского писателя и поэта.

Ещё раз всех — с праздником!

Первые анонсы о грядущем издании на русском языке цикла Яцека Комуды Якса появился больше года назад. Не могу сказать, что в последние лет пять-шесть испытываю какой-то недостаток в том, чего бы такого почитать, но этот цикл заинтересовал сразу, несмотря на тот факт, что предыдущий том Комуды, вышедший в серии Шедевры фэнтези, а именно Имя зверя. Ересиарх, не понравился мне настолько, что я его до сей поры так и не дочитал, не продвинувшись дальше половины первого сборника. Однако, в анонсах обещали масштабную картину вторжения условных "монголов/гуннов" в условную же Восточную Европу, а учитывая, что подобные вторжения приводят к непредсказуемым последствиям хоть в плане социально-экономического развития, хоть в плане политического устройства, да ещё и приводят к разрушению сложившихся устоев, ожидания были самые радужными...

И вот книга прочитана. Не могу сказать, что книга идеальна во всём и полностью, но разочарованным я не остался, поэтому хотелось бы поговорить о первой книге цикла несколько подробнее. Итак, встречайте:

Яцек Комуда Якса. Царство железных слез Издательство: М.: АСТ, 2021 год, 2500 экз. Формат: 84x108/32, твёрдая обложка + супер, 448 стр. ISBN: 978-5-17-120891-2 Серия: Шедевры фэнтези Аннотация: Королевство Лендия пало на колени перед дикой ордой кочевников. Предатели становятся победителями, а останки великих воинов гниют в полях. Те же, кому удалось уцелеть, прячутся в лесах как дикие звери. Всеобщей сумятицей пользуются колдуны, призывая старых богов. И опьяненные пролитой кровью, на разоренную землю выходят настоящие чудовища, а демоны с иной стороны овладевают душами людей и целыми городами. Посреди хаоса и кровопролития начинается история о Яксе, обреченном на смерть воине, проклятом с рождения из-за деяний отца и матери. Кажется, что у него нет шансов в этой бесконечной погоне, но судьба снова и снова благоприятствует ему. Только он еще не знает, что удача никогда не дается бесплатно и за цепочкой счастливых случайностей стоит нечто куда страшнее любого преследования. Комментарий: Первая книга цикла «Якса». Иллюстрация на обложке М. Емельянова.

Прежде всего, хотелось бы обратить внимание читающей общественности, что перед нами — тот редкий случай, когда аннотация целиком и полностью соответствует сюжету книги! А приведённая выше иллюстрация художника под ником Black Gear (которая, насколько я понял, представляет собой пример внутреннего оформления польского издания книги) заявленную атмосферу "гниющих в полях останков великих воинов" великолепно передаёт...

Нужно понимать, что "Якса" — фэнтези мрачное. Довольно объёмный отзыв я уже написал, причём не только получил за него (к своему удивлению) два с половиной десятка плюсов, но и стал "лауреатом трёх премий" (StasKr, Ученик Дьявола, ааа иии — спасибо, ребят! Видит Праотец и наибольший вспомоществователь его король-дух Есса, я старался!), поэтому сегодня хотел бы остановится на трёх особенностях авторского текста, которые в данном произведении понравились лично мне больше всего.

1. Структура повествования.

Сразу оговорюсь, что мне искренне жаль любителей линейного повествования: "Царство железных слёз" — вообще не из этой оперы. Если говорить совсем уж просто, перед нами — несколько фрагментов из истории вымышленного мира, в которых Якса присутствует, но не играет ведущей роли практически нигде. С одной стороны, — и это уже отметили в отзывах другие лаборанты — это выглядит довольно странно, потому как о самом Яксе мы не знаем практически ничего чуть ли не до последнего рассказа сборника. С другой — это даёт автору широкий простор для создания убедительных психологических портретов тех, кто сыграл (или сыграет в дальнейшем?) свою роль в становлении Яксы не только как героя и воина, но и как преследуемого всеми беглеца. Узнать, как автор раскроет характер главного героя в дальнейшем — пожалуй, основная интрига ещё не написанной трилогии, но уже сейчас понятно, что образ главного героя будет максимально далёк как от традиционного для классического фэнтези "избранныого", которому суждено сворачивать горы, так и не менее традиционного для dark fantasy беспринципного отморозка, которого интересует только он сам. Что же касается внутренних связей между отдельными частями сборника и грядущим продолжением, я бы настоятельно рекомендовал ознакомится со статьёй в авторской колонке переводчика Сергея Легезы, за которую ему — большое человеческое спасибо!

2. Сословные противоречия в Лендии и за её пределами.

Будучи историком по образованию и специалистом по идеологии "сарматизма" в Польше (ох, не зря переводчик прямо использует в тесте слово "шляхта"! ), Комуда весьма убедительно прописал надменное отношение привилегированного сословия к автохтонному населению Лендии. Не важно, что государство пало, а дикие хунгуры грабят и убивают — для славных рыцарей нет важнее занятия, чем заняться "разбором полётов" постигшей страны катастрофы в плане выяснения, кто больше запятнал свою честь. В этом отношении образ самого Яксы Дружича, сына человека, убившего хунгурского кагана подлостью, а значит эту самую честь запятнавшего по самое не хочу, нарисован автором весьма убедительно. Скрывающиеся в лесах местные партизаны-Проклятые едва намечены общими штрихами, да и не совсем понятно, как они вообще могут эффективно действовать без поддержки местного населения, но встреча Яксы с человеком, которого он видит впервые в жизни, и который не сделал ему ничего плохого, весьма показательна:

цитата

— С вашего позволения, — сказал Дрогош, — я не ваш слуга, но — свободный. Не приказывайте, но просите.

Рыцарь ударил как тур. Просто схватил Дрогоша под шею, толкнул — да так, что парень ударился спиной в дверь.

— Слушай, кабан, на свинском навозе зачатый! — рявкнул приезжий ему в лицо. — Я, Якса из Дружичей, не прошу, даже когда молюсь. Где володарь?

— Он вас слушать не станет! — выдавил Дрогош.

— Тогда я покорную просьбу мою выпишу ему кнутом по морде!

— Он погиб! — простонал Дрогош.

Не знаю, станет ли автор развивать эту тему в последующих романах цикла, но подобный образ героя в фэнтезийном антураже, где все мы привыкли к рыцарям без страха и упрёка, благородным подонкам или циничным мерзавцам (нужное — подчеркнуть), выглядит, как минимум, свежо и честно, что-ли... Не знаю, какое ещё слово подобрать. Тот случай, когда средневековые реалии преподнесены максимально откровенно во всей своей нелицеприятности, но без каких-либо излишков.

3. Нормальный уровень средневековой жестокости.

Многие потенциальные читатели, и я в том числе, опасались, что в данном цикле Комуды будет столько же грязи и дерьма, сколько в уже упомянутом цикле о Вийоне. К счастью, опасения — не подтвердились. Разумеется, нужно понимать, что "Якса" — цикл жёсткий, и описаний различных зверств в нём хватает, но тут уж ничего не поделаешь — таковы реалии описанного мира, воссозданного на свидетельствах об истории мира нашего. По уровню жестокости мир "Яксы" никоим образом её не превосходит. Можно, конечно, много говорить о зверствах монголо-татар или других кочевников на покорённых территориях, но и вполне себе просвещённые византийские императоры творили такое, что волосы дыбом встают. Ослепить 15 тысяч пленных болгар и отпустить их на волю, оставив в каждой сотне по одному одноглазому поводырю — это, знаете ли, вполне для dark fantasy сюжет, а ведь было же, да ещё и к правителю почётное имя Болгаробойца приклеилось... Так что повторюсь ещё раз: никакого смакования жестокости и упоения насилием в книге нет, но если приведённый ниже отрывок для вас жестковат — книга может и не понравиться:

цитата

Хуже всего был скулёж — потому что даже не плач — отрываемых от матерей детей, которых бросали на пол, топтали, словно ядовитых червей, окованными сталью ногами. И они рыдали, когда лендичи разбивали им головы о горячие камни очагов, добивали рукоятями мечей, били кулаками, бросали на деревянные столпы, подпирающие потолки рядом с дымовыми отверстиями.

Особо хотелось бы подчеркнуть, что творят это всё "условно-положительные" персонажи, в рядах которых едва ли не на ведущих ролях всё тот же Якса Дружич...

Таким образом, подводя промежуточный итог, можно сказать, что первая книга нового цикла, при всей своей неоднозначности, получилась у Комуды яркой, запоминающейся и весьма необычной. Знаю, что с моей оценкой уже есть несогласные, поэтому приглашаю все заинтересованных лиц к обсуждению в комментариях

Со своей стороны могу сказать только одно — продолжения на русском я очень и очень жду, потому как монолог скандинга Вигго в последнем рассказе внушает определённый оптимизм:

цитата

— Я делал с тобой вещи, достойные описания в сагах, — загремел он. — Я похищал кагана Ширу из лагеря хунгуров. Я рубил сварнов, горделивых, словно дубы, валил кровавых идолов Людей Огня, насиловал боевских девок, спасал короля Гедеона взамен на милость ехать у его левого стремени... Я даже защищал иерарха Старой Гнездицы взамен за почесть поцеловать его в толстые пальцы да за малую запись в книге мастера Контрима. Я притворялся хунгурским евнухом, набожным иноком Ессы и неразумным манкуртом. Но... воровать упыря посреди села?! Вот истинное деяние берсерка! Ты не мог вместо этого трупа захватить какую-нибудь сисястую девицу, господин мой лендич? По крайней мере, я был бы тогда вторым в очереди.

Не знаю, как вы, а я после подобных подробностей — однозначно в деле! Ждём продолжения!