Далее мы наблюдаем кошмарный военно-психологический эксперимент, когда для целей умерщвления солдата противника человека заставляют пережить самоубийство. Герой и его сослуживцы — даже не пушечное мясо, не объект эксперимента, они просто одноразовые пси-солдатики, и на всю жизнь — кто может выживать после военных акций, тот будет принуждаться к совершению их регулярно, пока есть что завоевывать.

В результате и герою, и читателю становится понятно: враг не по другую сторону амбразуры, враг тот, кто заставляет участвовать в войне и раз за разом убивать самого себя. Пытаясь создать живое оружие, военные создают врага государства, волю которого выполняют. И человек, осознавший врага своего, бежит, чтобы самому стать врагом, но получить шанс на жизнь.

Психологическое состояние и внутреннее перерождение героя показаны ярко и сильно. Про стиль ничего сказать не могу, поскольку на слова при чтении ни разу не обратила внимание — было интересно развитие сюжета, переживания героя, его путь от человека к чему-то иному, непонятному, не раскрытому, но оставляющему маленький шанс на жизнь, единственный шанс.

На антивоенную тематику писать сложно, много хороших произведений уже написано, что-то новое сказать не получится. А в этом рассказе получилось. Автор взял основу из "Звёздного десанта" и вывернул ее на изнанку. В итоге без вреда для сюжета сэкономил знаки на сеттинге и смог полностью сосредоточиться на герое, но скучных повторов классического сюжета избежал. Сюжет узнаваем, но он совсем другой и о другом.

Отец Ульян раскрывает практичность местной религии и морали. Корсару не пристало ссорится ни с Богом, ни с колдуном, и тому и другому почет надлежит оказать на всякий случай. Но без фанатизма.

цитата

Отпеть никогда не рано! Знавал я мертвяков, коих, к примеру, «Во здравие» корёжило, но чтоб живому поплохело от молитвы – такого не упомню.

В этом суть местной религии. Помолимся на всякий случай, живым хуже не станет.

Прокопий Мазур в сцене с предъявлением претензий Протасу-Вырвиглазу раскрывает психологию корсаров, которые всегда немного воины. Мара не обвиняла Савелия во лжи и не упрекала в том, что оставил без помощи друга. Она и в голове такое не держала. А у старых корсаров мысль возникла — вдруг кто-то расценит возвращение Савелия именно так. Для старого воина даже тень такой мысли о сыне мучительна. Поэтому пришли разбираться, поэтому отпевания требуют. Обвиняют женщину, но говорят о своем наболевшем, и все это понимают — и Протас, и отец Ульян, и Савелий, и Мара.

Мара сама по себе не слишком интересный образ, но она позволяет ярче раскрыться отцу Ульяну и старым корсарам.

цитата

Всё понимаю умом, а душа не позволяет. Она говорит мне: отпевают тех, кто умер, но и умирают те, кого отпели. Быть может, у моего Эрнандо нет другого шанса выжить, кроме как цепляясь за мою память о нём.

Это говорит женщина. Старый священник-колдун говорит иное, но и ее слышит. Ведь точно ничего не известно про силу молитвы. И может, действительно, не стоит отпевать того, кто неизвестно где. Может, лучше сосредоточится на боли близких его, находящихся рядом. Снова проявляется практичность местной религии, где не догма важна, но суть и смысл, людьми в ритуал вкладываемые. Савелий и Прокопий тоже слышит Мару, как и другие корсары. Она произнесла вслух то, что каждый из них носит в себе. поэтому был поддержан порыв Савелия, сначала три корабля устремились в Звезде Крови, потом весь флот.

Но и здесь на первом плане практические соображения. Война войной, а главное — добыча, источник существования корсарских семейств. Врага наказать необходимо, товарищей поискать также нужно, но и домой не с пустыми руками прийти, ведь жизнь продолжается.

Жизнь и психология балалайских поселенцев показана Автором просто блестяще, последовательно, через действие, диалог, когда слова не соответствуют чувствам и мыслям, но при этом доносят их до читателя.

Язык также очень неплох. Планета "придушена джунглями", которые сами в "ошейнике океана". Красиво и информативно. Правда, кое-где изысканные обороты приведены не к месту. Больше всего не понравилось "распахнув лазоревые бездны" в сцене, где Мара выслушивает сообщение о гибели мужа. Такие моменты требуют более строгой лексики. Неважно звучит и "восстановленный человеческий флот", заменившей на Звезде Крови балалайские корабли, которые как бы тоже не обезьяньи. Но это отдельные недочеты, в целом же читается рассказ легко и оставляет впечатление старинной корсарской легенды, которую не спеша рассказывают за кружкой пива или что они там пьют.

Общее впечатление самое положительное. Автору спасибо.

Ван Вогт показывает очень интересную философию жизни, восходящую к древнекитайским учениям, но адаптированную к современному технологическому обществу. Он дает набросок опять-таки очень интересного общества без властной структуры, основанного на массовом восприятии людьми нуль-А учения. И общество это показывает свою жизнеспособность даже в кризисной ситуации военного вторжения. Также очень хорошо раскрыто внутреннее состояние героя, который не знает, кто он, чувствует себя марионеткой в руках неизвестного, но при этом сохраняет самообладание и пытается действовать осмысленно.

Местами кажется, что роману не достает динамики, действие разворачивается слишком медленно для боевика. Но в этом есть своя изюминка. Это позволяет лучше уяснить особенности созданного Автором мира, проникнуться основами его философии. Герой такого сложного и одновременно простого мира не может мельтешить, как агент 007, в его мире слишком высокие скорости.

"Мир Нуль-А" разочаровал и понравился одновременно. Разочаровал, поскольку представленная в нем концепция бессмертия с позиций сегодняшнего читательского опыта выглядит наивной. Понравился, потому что действие происходит в оригинальном мире, мире логичном, сложном и развивающемся. При этом развитие касается не только технологий, но и идеологической составляющей общества. Оно опирается на реальный багаж философских знаний человечества, которые Автором переосмыслены творчески и в весьма своеобразном ключе.

Во втором романе "Пешки Нуль-А" получают объяснения почти все вопросы, возникшие после прочтения первого романа. География приключений расширяется, мы видим другие населенные людьми планеты, помимо Земли и Венеры, на первый план выдвигается военное противостояние Империи диктатора Энро и Лиги Благородных — объединения демократических планет. Энро талантлив, Империя имеет весомые шансы на победу, и главный герой призван переломить сложившееся соотношение сил.

В сюжет вводятся разные загадки и тайны: предсказатели, Спящий Бог, физиологические особенности мозга главного героя, инопланетяне. Тайны обозначаются, проявляют себя, озадачивают, раскрываются, иногда в полной мере, иногда в части, но в целом первые две книги цикла представляют собой законченную историю.

Галактическая война постепенно отодвигается на второй план, главный герой вовлекается в разгадывание гораздо более масштабных и интригующих событий. Феномен Гилберта Госсейна получает объяснение, правда, для Земли и других населенных планет он так и останется уникальным реликтом, ибо единственный, но, возможно, с его помощью человечество получит доступ к своей изначальной истории, расширит свои знания о мире.

Несмотря на насыщенный сюжет, и этот роман очень спокойный, в нем множество философских отступлений, с позиций нашего времени несколько наивных, но для 1949 года, когда он был написан, всё это наверняка выглядело свежо и оригинально. Автор предпринял попытку сформулировать принципы нового отношения к миру, жизни, мышлению, человеку. Попытка зачетная, суть философии Нуль-А по прочтении книги укладывается в голове, самоуправляющееся венерианское общество на базе такой философии выглядит достаточно реалистично.

В обеих книгах герои прописаны несколько блёкло. Даже Гилберт Госсейн скорее иллюстрирующий инструмент к идее, чем живой человек. Но применительно к главным целям цикла — показать принципиально новое социальное сообщество, скрытно интегрированное в привычную среду, значение воспитания, интеллектуальной и эмоциональной самодисциплины для расширения возможностей человеческого мозга, неабсолютности любых истин ввиду привязки их к конкретному ограниченному научному базису и многих других моментов, составляющих основу неаристотелевского взгляда на мир, таких героев достаточно. Яркие персонажи сработали бы даже во вред, отвлекая внимание и мысль.

В финале второй книги получает объяснение цель разработки технологии бессмертия и причины хаотичного поведения главного героя. Становится ясно, что с критикой в адрес первой книги я поспешила. Для финальной миссии необходимо было сохранить определенное тело, именно на это были направлены опыты доктора Лавуазье, неидентичность памяти и личности значения не имели. И хотя теория происхождения человечества от высокоразвитых инопланетных пришельцев за последние полстолетия набила оскомину, в этом романе она воспринимается органично и даже необычно благодаря эффектному обрамлению.

В связке первые два романа цикла оставляют очень хорошее впечатление. Их интересно читать, интересно следить за развитием авторской мысли и раз за разом проводить переоценку сюжета. Перед нами действительно золотая классика научной фантастики — литературы идей.

Но, с другой стороны, герои очень молоды, оба они получили аристократическое воспитание, развивающее в людях известную взбалмошность и экзальтированность. Мари, к тому же, одинока и не удовлетворена своим положением. Вполне возможно, что в контексте эпохи и воспитания такие странные романы могли иметь место. Тем более, что книга читается "на одном дыхании" даже при том, что не вызывает доверия в лирической части.

По-видимому, связано это с тем, что Автор изначально задумывал и создавал не любовный приключенческий роман, а добротное историческое произведение, в котором показаны истоки восстания шуанов Бретани, их тактика, скрытые влияния и интересы различных социальных групп. Реальные события выступают не как фон для связанной с ними истории любви, предательства, мести и самопожертвования, а как важная самостоятельная составляющая произведения.

Серьезный подход к исторической части произведения уравновешивает несколько чрезмерный романтизм любовной линии. И получается замечательный исторический роман -в нем виден большой мир, Франция в этом мире, мятежная провинция во Франции, планы роялисткой эмиграции по захвату власти, планы республиканских спецслужб по ликвидации главарей мятежников, и два человека, вовлеченные в движение этих безжалостных сил, которые неожиданно для себя оказываются еще и пленниками собственной страсти.

Считается, что в "Шуанах" сильно влияние Вальтера Скотта, творчеством которого Бальзак был увлечен в период работы над романом. Будучи поклонницей шотландского романиста, я бы не сказала, что влияние это так уж сильно. Общность присутствует в любовной линии, которая оживляет произведение, но и только. У Вальтера Скотта любовная линия почти всегда является главной составляющей книги, превалирующей над историческим аспектом, и даже мотивы исторических персонажей он часто пытается романтизировать. Бальзак же к теме истории подходит взвешенно и строго, и уделяет ей чуть большее значения, чем собственно любви.

После первой публикации "Шуаны" были освистаны критикой. Но уже тогда в одной из рецензий произведение было названо первым французским историческим романом.

Когда в 1831 году Бальзак начал создавать "Человеческую комедию", "Шуаны" были включены в "Сцены военной жизни" "Этюдов о нравах". Любопытно, что в этом романе упоминается барон дю Геник — отец главного героя Каллиста дю Геника из романа "Беатриса", о котором я ранее писала в своей колонке. Упоминается он в двух эпизодах и предстает человеком честным, бескорыстным, следующим своим принципам и долгу.

В 1988 году на экраны вышел фильм режиссера Филиппа де Брокка "Шуаны" с Софи Марсо в главной роли. Посмотрев данный фильм, я не обнаружила в нем никакой связи с романом Бальзака. Хотя фильм хорош, а Софи Марсо просто блистательна. Порыскав по интернету, выяснила, что фильм снят по самостоятельному сценарию, не связанному с каким-либо литературным источником. Фильм по мотивам романа "Шуаны" был снят в 1947 году режиссером Анри Калефом.

Герой романа — человек довольно интересный: разносторонне образованный, наблюдательный, понимающий природу, у него даже есть мечта. В книге можно найти мотивы подведения итогов прожитого, переосмысления опыта и жизненных ценностей, возвращения к истокам, наконец. Возраст героя и блуждания по сумрачному лесу — прямая аллюзия к Данте, причем не плохая, позволяющая сравнить нравственные коллизии человека времен итальянского Возрождения и образованного американца шестидесятых-семидесятых годов двадцатого века. Всё это в книге есть, но навязчиво повторяемый ненорматив вызывает отторжение, раздражение и нежелание разбираться в образе мыслей и мотивах персонажа.

Тем не менее, Джим Гаррисон считается классиком современной американской литературы. Его перу принадлежит повесть "Легенды осени", известная благодаря одноименному фильму. Считается, что роман "Волк" также послужил истоком для одноименного фильма по сценарию Джима Гаррисона — весьма известного, с Джеком Николсоном и Мишель Пфайффер в главных ролях. Правда, я никакой связи между романом и фильмом не увидела. По-видимому, связь эта настолько тонка, что уловить ее может только Автор и сценарист.

Дочитывала книгу с усилием. Вещь не моя. Но, вполне возможно, что она передает реальную атмосферу жизни поколения американцев шестидесятых-семидесятых годов двадцатого века. Это время заката субкультуры хиппи, последние рывки к свободе от общества, к природе, любви и пацифизму — случайные встречи, случайный секс, случайные работы, рождения, приходы, путешествия автостопом из ниоткуда в никуда, без цели, вне связей, просто движение и пассивный протест посредством неучастия в том, что считается "нормальной" жизнью...