Оноре де Бальзак «Беатриса»

Несколько людей мне писали, что для них это любимейший из романов Бальзака, но я совершенно не могу разделить эти восторги. Книга была для меня тяжелой для чтения: это 19-й текст подряд из «Человеческой комедии», и первый, на который я затратила столько времени -- почти два месяца.

Сперва я думала, что просто что-то не так с моим настроением. Потом, когда треть книги была осилена, вскрылось то же самое, что надо сразу подозревать в ситуации «великая классика кажется скукотищей», то есть смотреть, что там с переводом. Действительно, дореволюционный перевод Погожевой оказался намного бойчее советского Жарковой. Однако он имелся только в дореформенной орфографии, которую я читать не люблю, а повторить свой подвиг с «Лунным камнем», который я весь перевела в современное правописание, сил у меня уже не было. (В первую очередь потому, что первую треть книги пришлось бы перелопачивать заново, а я только обрадовалась, что её осилила).

В итоге, впрочем, оказалось, что виноват не только перевод, но в принципе и самолично товарищ Бальзак. Об этом далее расскажу подробно; здесь же остановлюсь на информации, которая сразу же всплывает, когда речь заходит об этой «Беатрисе». Обязательно приходят в комментарии и указывают: мол, эти персонажи -- переодетые Жорж Санд, Ференц Лист и их полюбовники разных полов, культурные деятели помельче. Дывитесь, мол! Зырьте! Подобные указания мгновенно переводят эту книгу из категории фикшена в какую-то желтую журналистику, и читателя прельщают не литературой, а бульварщиной, возможностью заглянуть в постель (и душу) селебритис. Занятие, безусловно, заманчивое, вкусненькое, но из удовольствий более низкого ряда. «Беатриса» на самом деле -- фикшен, в котором реальные истории и характеры перелопачены, как ингредиенты в советском винегрете, изменены до полной неузнаваемости, в соответствии со вкусами Бальзака и его идеологической позицией, фантазиями насчет морали. Поэтому читать «Беатрису», исходя из предпосылки «а теперь мы узнаем-то про жизнь Жорж Санд!» такое же глупое занятие, как изучать «Унесенные ветром», чтобы узнать историю замужества Маргаретт Митчелл, или «Белую гвардию», чтобы по Шполянскому разобраться в характере Шкловского.

Санд с тусовочкой дали Бальзаку лишь толчок, намёк!

Особенно хорошо это заметно на примере мадемуазель Туш, безусловно основанной на Санд. Туш в романе приобретает несвойственные оригиналу длительное целомудрие, безупречную родословную, значительное состояние, способность к платонической любви, непреодолимую тягу к католической церкви, а также отсутствие законного мужа и детей (которые женщину, само собой, портят, в отличие от денежного капитала). При этом Бальзак сохраняет за ней литературный дар и успех прототипа, а также, как мне показалось, и свои собственные: по мере развития действия m-lle Туш становится и альтер-эго самого Бальзака, как наиболее проницательный персонаж, демиург и deus ex machina. (А также воплощение его мечтаний о деньгах и умении манипулировать).

C прочими героями происходит та же самая перелицовка: Бальзак не только меняет им национальности и лишает большинства из них самой достойной в мире профессии -- писательства, но и сплавляет разных реальных людей между собой, изменяя характеры и мотивации. На этом с темой прототипов закончу, все, плюньте бяку, читайте книгу исходя совсем из других установок.

Теперь о том, почему книга шла у меня так тяжело, и в чем она плоха. «Беатриса», как указывают литературоведы -- фактически три отдельных романа, объединенных одними и теми же героями, но совершенно отличающимися не только по стилю, но и по жанру. А также по мастерству, проявленному автором.

Первая часть («Действующие лица») -- это бесконечный пролог, введение в персонажей. У Бальзака всегда есть проблема с очень медленным темпом введения и напихивания туда совершенно ненужных подробностей и героев, но тут он превзошел себя, заняв этим почти треть книги. Именно этот кусок отнял у меня максимальное количество времени. Перед нами предстает провинциальный город в Бретани со средневековыми зданиями и замшелой аристократией. И ужасно подробное описание семьи, в которой вырос главный герой. Ценность в этой части только в очень красивых описаниях города Геранд и морского побережья, а все остальное (игра засаленных старичков в карты, например) больше пойдет любителям Гоголя, а не Бальзака. Есть смешные моменты, но их мало. В своих рецензиях я старательно не спойлерю, но вот тут прям можно, ибо почти нечем. Краткое содержание первой четверти книги: у Каллиста есть папа, мама и соседи, все жутко благородные, но нищеброды, а он очень красивый юноша. Точка.

Так что рекомендую сразу перематывать примерно к концу 1-й части, до фразы «...не сомневалась, что мадемуазель Фелисите де Туш безумно влюблена в этого красавца и что на нем она испытывает свои чары». Когда в тексте во плоти появляется писательница де Туш, книга перестает отдавать снулой рыбой, в ней наконец начинается действие.

Следом в Геранду приезжает пресловутая Беатриса с любовником-музыкантом, и диалоги между ней и Туш, насыщенные кислотою, украшают книгу еще больше. Затем начнется 2-я часть романа, под названием «Драма». Здесь сюжет развивается бойко, любовная линия заплетается, персонажи своими сердцами как будто играют в бильярд -- динамика, огонь!

Но у меня эта часть тоже шла небыстро. Причина: Бальзак сам реальную историю любви прототипов не наблюдал, а записал со слов Санд её скелет. И расцветил согласно собственным фантазиям и идеям о том, что такое плотская любовь, платоническая любовь, адюльтер и т.п. В чем тут проблема? В том, что у Бальзака как писателя -- две ипостаси: как реалист он безупречен, настоящий гений. А как романтик и проповедник теорий брака и привязанности -- прямо-таки наивный чукотский юноша, мыслящий заезженными литературными шаблонами. Все его тексты, написанные из второй позиции, мне не нравятся, они «порченные» (типа «Вендетты» или конца «Онорины»). Его персонажи там -- не живые люди, а картонные марионетки, двигающиеся согласно бальзаковским идеалам и фетишам. Пример такого из «Беатрисы»:- лучший способ влюбить в себя женщину, оказывается, попытаться ее убить по-настоящему. Цитата: «если только женщина не чудовище, она не может не быть счастлива и польщена тем, что стала объектом преступления». Понимаю, что мораль с 1830-х годов, конечно, изменилась, и дамам, наверно, тогда такое нравилось (читать и воображать), но в настоящей жизни инстинкт самосохранения наверняка все-таки срабатывал-то и у них, даже у графинюшек.

Итак, это то, чем страдает вторая часть: рассудочность выдумки. Я не верю в поступки и в мотивации, и в характеры тоже не верю. Особенно не удался главный герой -- у Каллиста нет никаких самостоятельных качеств, кроме того, что он молод, строен, красив и с длинной родословной (воплощая все то, чего нет у Бальзака, кроме денег, но позже автор даст ему и бабла, превратив в абсолютный эталон собственных недостижимых мечтаний о мужественности). Но при этом у героя нет мозгов, образования, остроумия, да вообще хоть как-то выраженного характера. Он туп как валенок и не слушается ни одного умного совета, ничьего. Почему его обожают все женщины в книге -- совершенно непонятно (кроме мамы, которой, конечно, можно). Реально, каждая баба, от 16 до 70, появляющаяся на страницах, без ума от Каллиста и пытается ему отдать то руку, то сердце, то состояние. Покупаются на личико и неоднократно подчеркиваемое автором «благородство»?

Но в общем вторая часть неплоха, потому что в ней много остроумных диалогов между теми персонажами, которые не безупречный красавчик Каллист, необыкновенно поэтичные и описания приморской природы (кажется, в первый раз у Бальзака я опьянялась ландшафтами), а также классные ретроспекции в богемную жизнь парижан.

Перекрестясь, я приступила к третьей части. И тут я ошалела от восторга. Если первая — это 3 из 10 баллов, вторая -- 7 из 10, то третья это все 10 из 10, и хочется еще, еще! Первую осиливала пешком, хромая, вторую — на самокате, а вот третья -- просто пронеслась, вжух, будто американские горки, причем так классно, что хочется еще, еще! Но прекрасную изобретательную развязку Бальзак опять скомкал (как и в «Дочери Еве»), а так бы было здорово, если б он подробно ее расписал.

Почему третья часть такая классная? Потому что, завершив вторую разбитым сердцем того телка на привязи, Бальзак отложил книгу на пять лет, кажется, вообще не намереваясь делать сиквел. Но потом молва принесла ему новость о новых постельных приключениях прототипа Беатрисы, не с Листом, а с журналистом Жирарденом, Бальзак напал на несчастную жену его, писательницу Дельфину Жирарден, навампирился ее горестями. И на этом материале воздвиг уже новый замок. Материал, видно, был получше, чем пересказ Санд. Вдобавок, очевидно, за прошедшие пять лет Бальзак невероятно вырос в писательском мастерстве.

Наконец, в третьей части он переносит действие из замшелой провинции в Париж два года спустя, и это дает ему возможность населить текст всем тем чудесным подлеском гламурных подлецов, богемных персонажей, которые делают цикл таким классным. Тут и писатель Каналис (которого он пришпилил в «Модесте Миньон»), и журналист Натан (из «Дочери Евы»), куртизанки, денди, шулеры, а также мама несчастной Клотильды, невесты Люсьена Рюбампре и проч. Прекрасная куртизанка Орели: она не влюбляется в Каллиста (впрочем, они лично и не встречаются, а то боюсь, Бальзак бы не удержался). Де Туш в этой части нет, а Беатрису и Каллиста автор перестает жалеть совершенно, что идет им только на пользу, и когда Каллист оказывается полным подлецом, это выходит совершенно логично. Третья часть -- это отдельный роман про интриги, манипуляции и то, как делаются дела в свете, когда герцоги хотят достигнуть своих целей. Ненадолго появляются два совершенно чудесных подлеца-аристократа -- де Трай и Ла Пальферин, у которых, слава богу, потом будут сольники.

В общем, третья часть доставила мне невероятное удовольствие. Пойду даже перечитаю ее в дореволюционном переводе, с ижицами и ятями, штоль.

Над романом «Беатриса» Бальзак работал шесть лет, с 1838 по 1844 годы. Произведение это отнесено Автором к «Сценам частной жизни» первой части «Человеческой комедии» — «Этюды о нравах» и посвящено описанию нравов провинциальной бретанской аристократии и парижского общества времен Июльской монархии, то есть от 1830 года до времени написания книг. Бальзак писал о том, что видел здесь и сейчас, создавая художественное полотно в режиме реального времени. Это весьма важный момент для понимания специфической стилистики произведения.

Начало романа очень затянутое. На протяжении нескольких десятков страниц Бальзак описывает провинциальный городок Бретани Геранду, жилище местного «сеньора» — престарелого барона дю Геника, принятый в его доме бытовой уклад. Городок, старинный замок и жизнь провинциального аристократического семейства с длиннющей родословной и две сотни лет назад заложенными землями описываются очень подробно, в мельчайших деталях. Временами это монотонное повествование почти усыпляет. Думается, что к такому эффекту Автор и стремился, чтобы в полной мере погрузить читателя в атмосферу полусонной, отупляющей, протекающей по раз и навсегда заведенному порядку жизни некогда блистательного семейства, младший отпрыск которого — юный Каллист дю Геник — главный герой романа и переходящий приз для нескольких героинь, женщин разного возраста, образования, развития, темперамента, но при этом удивительно похожих в чем-то основном.

Существует мнение, что Бальзак назвал свою «Человеческую комедию» в противовес «Божественной комедии» Данте. Если это так, имя главной героини (точнее, одной их трех главных героинь) можно было бы считать «говорящим», тем более, что носительница этого имени являлась страстной любовью молодого героя, за которой он шел, как Данте за Вергилием. Но по факту на круги взросления героя толкнула вовсе не Беатриса, а Фелисите де Туш, которую Автор в романе именует персонажем второстепенным. Тем не менее, именно эта довольно необычная, яркая женщина разыграла шахматную партию с участием героя и двух героинь, искусно манипулируя их поведением и чувствами. Ближе к финалу герои оказались во власти нового кукловода — Максима де Трай, который также манипулировал ими весьма успешно.

Суть современных Автору нравов, видимо, и заключалась в том, что умные и хитрые мастера интриг от скуки или по заказу манипулировали людьми менее опытными, побуждая их к определенному поведению с целью достижения своих целей. Отношения людей в свете представляли собой сложные многоходовые комбинации, понятные немногим избранным, благочестиво осуждаемые «порядочными» людьми, но принимаемые всеми как норма жизни.

Беатриса Данте воплощала в себе Божественную Любовь. Беатриса Бальзака всего лишь изображала чувства, не умея и не желая любить кого-либо, кроме себя. Эта дама все время смотрит на себя немного со стороны, для нее главное, не настоящая собственная жизнь, а впечатление, которая она производит на окружающих. Ей надо быть на виду, блистать, пленять и т.д., при этом не важно, кого и как. Есть правила игры, они приняты и понятны в свете, но воспитанный любящими родителями в провинции Каллист далек от парижских нравов. Он искренен в своей страстной увлеченности, он готов пожертвовать собой, убить, предать. Если бы не хитроумное вмешательство Максима де Трай, в угоду Беатрисе была бы растоптана жизнь Сабины — преданной жены, матери детей, и... тоже манипуляторше, желающей стать кукловодом.

Данте провел своего героя от сумрачного леса земной жизни к постижению любви, «что движет солнце и светила». Бальзак же начертал иной путь — от сна разума и чувств в атмосфере искренней нежности и заботы в родительском доме к тому же состоянию в собственном семейном доме, но уже без искренности. А короткий период пробуждения связан с погоней за фантомом — Беатрисой, которая существовала только в воображении.

Как почти во всех произведениях Бальзака, в романе этом присутствует эмоциональная опустошенность. Не видел Автор места для проявления подлинных человеческих чувств в современном ему обществе, и герои его этих чувств лишены, замещая их изломанными, искусственными переживаниями. Момент искренности связан только с семейством дю Геник в Гераде — родителями Каллиста и его старенькой тетушкой. Эти люди не пережили сильных страстей, но их отношения друг к другу проникнуто настоящей родственной любовью.

А за пределами старого разрушающегося замка — новый мир, новые нравы, стандартизация быта, мыслей и чувств. Наверное, именно поэтому в романе много описаний, объяснений, диалогов, которые невозможно проговорить вслух, поскольку назначение их в том, чтобы словами одного персонажа раскрыть характер другого, и реплики растянуты на две-три страницы. Если убрать все эти прямые «объяснялки», женские персонажи станут неразличимыми. У них разный возраст, внешность, статус, но поведение их по отношению к герою, в принципе, одинаково. Не важно, что Фелисите внезапно прониклась чувством материнства и решила материальные проблемы Каллиста, устроив его брак с прекрасной девушкой Сабиной, не важно, что Сабина старалась быть преданной женой, любящей мужа, их методы и конечная цель не отличаются от тех, которыми оперирует Беатриса, этакая респектабельная куртизанка. А различия мы видим только со слов Автора. Видимо, по другому невозможно показать женскую индивидуальность в обществе, ее не предусматривающем. И это тоже характеристика нравов, описанию которых в первую очередь посвящен данный роман.

Мы в своем скоростном двадцать пером веке отвыкли от таких книг, их чтение требует сосредоточенности и терпения, ведь речь идет о судьбах человеческих в привязке к конкретному историческому периоду, о людях и обществе, о чувствах и притворстве, о том, как изменение бытия меняет и ломает сознание человека, и никому не дано избежать перемен.