"Have you lost your taste to be a lord of the living void, a king of chaos?" he asked. "Mayhap," I replied. "By the Unicorn, thy mother, I knew it would come to this! The Pattern is as strong in you as is the greater realm. What then is your desire?"
Вот как бы вы это перевели?
"Клянусь Единорогом, матерью твоей" -- не прокатывает. Во-первых, как в том анекдоте, уж больно похоже на "мать твою!" А во-вторых, Единорог по-русски не может быть женского полу...
А я придумал, кстати
Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
"Клянусь единственным рогом Породившей тебя!" И звучит естественно, и, главное, все понятно...
Очень краткое содержание "Битвы пяти воинств" в вольном авторском пересказе, со всеми действущими лицами, основными конфликтами и неожиданной, практически детективной развязкой.
Место действия: Поляна. На поляне представители разных народов. Идет перечисление достижений, как персональных, так и коллективных.
Торин, напыщенно, загибая пальцы:
— Мы Смога прогнали и заняли трон, Почти что нашли голубой Аркенстон, Нарушили клятву, и на договор Поклали с горы коллективный прибор. Да славится род наш во веки веков!
Азог из угла, тихо:
— А я приручил земляных червяков.
Торин бледнеет и смолкает. Король эльфов Трандуил, высокомерно:
— Во-первых, я вырастить лося решил С размахом рогов в сорок восемь аршин. И вырастил. Вон он, торчит за кустом Копытами кверху и жопой с хвостом.
/в сторону ржущего Дайна, раздраженно/
Ну, падает он из-за аццких рогов!
Азог из угла, вполголоса:
— А я приручил земляных червяков!
Трандуил, бросив на него грозный взгляд:
— Мой сын Леголас, как болван записной, Отдал свое сердце красотке лесной. И вот он, прекрасен и непогрешим, С рогами почти в сорок восемь аршин. Ну где вы видали таких дураков?
Азог из угла, настойчиво:
— А я приручил земляных червяков.
Даин, размахивая мечом:
Я, может, слегка не дружу с головой, Зато подо мною мой хряк боевой!
Радагаст, криво улыбаясь:
Я, может, совсем не дружу с головой, Зато меня зайцы снабжают травой. И, кстати, не нужно кому косяков?
— Я старый солдат и не знаю словес Таких, чтоб фиалками вспыхивал лес, Вот шишкой поджечь — это мы завсегда!
Азог: — А я приручил... Ну вы поняли, да?
Все, хором:
— Ну, хватит! Довольно! Да кто он таков, Чтоб вечно твердить про своих червяков! — Урод! — Деревенщина! — Пакостный орк! — А кто под седлом? — Да тамбовский же волк! — И это отродье нас будет учить?!
Бильбо, пискляво:
— Попробуй-ка бочку сперва приручи!
Азог, разъярившись:
— А сами-то, сами-то что — не дурней? Одни с Запорожья угнали свиней!
Дайн, покраснев:
Всего двух кабанчиков и порося...
Азог, не слушая:
— Другой спёр в Угре племенного лося!
Гэндальф, укоризненно:
— Позор! Как не стыдно!
Азог:
— Ты тоже хорош! Кто генно улучшил несчастных орлов?
Орлы дружно поворачиваются и внимательно смотрят на Гэндальфа.
Бард, увещевающе:
— Товарищи, хватит!
Бургомистр, внезапно проснувшись:
— А ты, голубок, убил Кэмбербэтча стрелою в пупок! Залез, понимаешь, ко мне на балкон... А Смог, между прочим, последний дракон! Других не родится, хоть ты утопись.
Голоса с разных сторон:
— Жестокость! — Убийца! — Зовите Гринпис!
Радагаст задумчиво, глядя, как орлы наступают на Гэндальфа: — Кому-то сейчас подрихтуют лицо...
Даин:
— Не трогайте хряка!
Саурон из кустов:
— Отдайте кольцо!
Азог, презрительно сплевывая:
— Сушилка подштанников, блин, а не лось!
Трандуил:
— Да кто здесь подштанники?!
И началось...
Чуть позже. Эльф пробирается среди тел и горестно поет на эльфийском:
— Закат разливается алой волной! Квэнталэ-о-квэнталэ! Цветет ацелас на тропинке лесной! Квэнталэ-о-квэнталэ! Щебечет малиновка! Листья дрожат! Герои сражений вповалку лежат! Ой-йоо! /вырывает несколько волос в знак скорби/
— От лося остались копыто и рог! Квэнталэ-о квэнталэ! От волка с Азогом остался Азог! От хряка остался щетинистый ком! Лишь Даин остался, увы, целиком. Ой-йооо!
[/p]/задирает голову/ На ветках орлы, как прищепки, висят! /разгоняет ладонью дым/ Внизу Радагаст забивает косяк! /трагично/ Не спасся никто в этой битве веков![/p]
Бильбо, уже очень далеко от места сражения, оглядывает безупречные круглые своды хоббичьей норы и усмехается:
Дисклеймер: это не рецензия, это просто "досужие мысли" по поводу...
***
***
"Торин, твой разум сковала жажда золота..." — "Да ни хрена ж не сковала, чё ты в сам-то деле, Бильбо?!" — "Но так написано в сценарии".
Стоит часовня в лучах заката. В ней — морда Бэрда, кусок шпагата... Над мордой Бэрда есть морда Смога, а остального — совсем немного.[/p]
***
Короче, все это мы уже видели и не раз. Совершенно обычный (я бы даже сказал — заурядный) ух-бух-губ-шлеп-блохбастер. 6\10 — и это еще не низкая оценка в моем понимании (хотел бы поставить низкую — поставил бы 5 или 3).
Драки (бессмысленные & беспощадные) — есть, и их до черта. Но нас ведь с самого начала готовили, что они будут => это не портит картину. Прыжок медведя со спины орла, полет Леголаса на лапках летучей мыши и прочее, о чем писал в своем ЖЖ Мих. Назаренко — есть, но тоже как-то так показано, что не режет глаз. Вообще, от этого фильма плеваться будут только те, кто голливудщины на своем веку не навидался. Для всех остальных — это будет просто "фильм, каких много". Ну, не шикарный. Так что ж... (Я, конечно, о кинотеатральной версии говорю). Единственно что: я бы вырезал, будь у меня монтажные ножницы, сцену
Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
"Даин едет на свинье с ирокезом на спине"
Ибо зачем в фильме кузен Торина, в отличие от книги, осталось непонятно... Бабочка не призывала орлов на этот раз — вместо нее это сделал
Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Радагаст
(все-таки Джексон молодец, могет, когда хотит ;-)) Пересматривать буду — хотя бы ради двух моментов: красивого и атмосферного поединка Торина с Азогом, а также его прощания с Бильбо. Ибо зацепило.
Майклу Муркоку в России одновременно и повезло, и не повезло. (Повезло — потому, что в начале и середине 90-х он издавался весьма приличными тиражами, да и чуть позже, даже когда читательский интерес сошел на нет, ЭКСМО продолжало кое-что по старой памяти выпускать. А не повезло прежде всего потому, что у нас его знают ТОЛЬКО как автора традиционной героической фэнтези (бароны-драконы, заклятые мечи и прочая хрень). И попробуй скажи какому-н. среднестатистическому читателю, что вообще-то Муркок — серьезный мэйнстримный писатель, эксцентрик-постмодернист, абсолютно не умещающийся в рамки "меча и магии"... Не поверят. Чрезмерная разрекламированность "Саги об Элрике" сыграла с автором злую шутку — его теперь меряют совсем не той мерой, какой надлежало. Только по некоторым вещам можно догадываться, каков же настоящий ММ (вспомним цикл "Корнелиус", недоизданный на заре перестройки; вспомним "Кочевников времени" и "Танцоров", а также "Город в осенних звездах", прошедший у нас незамеченным — в т.ч. из-за плохого перевода...) И вот перед нами еще одна книга. Роман "Кровь" — первая часть трилогии "Второй Эфир", где по-своему показана история борьбы Порядка и Хаоса (если хотите, становления морали в Мультивселенной, которая для Муркока почти всегда была и остается аморальной. Однако тут он делает очередной "финт ушами", заявляя — совсем в духе хиппи 70-х — что только Love & Peace... ну и так далее).
"Это прекрасная книга, сравнимая разве что с чрезмерно утонченными (на грани изврата) фантазиями Вэнса. С экзотичными, насыщенными живописной образностью новеллами Кларка Эштона Смита и — вероятно — с "Горменгастом" Мервина Пика (но вот насчет последнего не уверен, ибо не читал. Однако знаю, что Муркок им вдохновлялся).
И вместе с тем — УЖАСНАЯ книга, чуть не доконавшая меня за те (казалось) бесконечные недели, что я пытался преодолеть сложное словесное плетение, запутанный узор, по-муркоковски сюрреалистичный, абсурдный и "мозговыносящий". Очень трудная, неординарная вещь, вся построенная на тонких материях, неуловимых подтекстах и "флюидах". Либо вы чувствуете так же, как автор (т.е., еще до прочтения "настроены" на одну "волну" вместе с ним) — либо эта книга будет для вас, так сказать, мимо кассы"
Это прекрасная книга, сравнимая разве что с чрезмерно утонченными (на грани изврата) фантазиями Вэнса. С экзотичными, насыщенными живописной образностью новеллами Кларка Эштона Смита и — вероятно — с "Горменгастом" Мервина Пика (но вот насчет последнего не уверен, ибо не читал. Однако знаю, что Муркок им вдохновлялся).
И вместе с тем — УЖАСНАЯ книга, чуть не доконавшая меня за те (казалось) бесконечные недели, что я пытался преодолеть сложное словесное плетение, запутанный узор, по-муркоковски сюрреалистичный, абсурдный и "мозговыносящий". Очень трудная, неординарная вещь, вся построенная на тонких материях, неуловимых подтекстах и "флюидах". Либо вы чувствуете так же, как автор (т.е., еще до прочтения "настроены" на одну "волну" вместе с ним) — либо эта книга будет для вас, так сказать, мимо кассы: с ходу и не врубишься, кто они такие — описываемые в ней люди? Что за мир, в котором они живут? "On his way to his cabin he saw a movement high up where fronds were thinnest and the moonlight was turned to pale jade -- some sort of owl. Its eyes were huge and full of hope. Если не напрячь мозги и не сообразить вовремя, что "hope" — это в данном случае "голод", то потерян будет смысл целого абзаца.
"Почти сразу же, сойдя на берег, они наткнулись на оружие, потерянное жителями топей и занесенное далеко-далеко в камыши течением красочного потока. Сэм никогда еще не видал настоящего "Оливетти РР6", и держал его в руках бережно, как сокровище, изрядно удивляя этим Розу" ( далее следуют описания действий Сэма: вот он "нагнулся, чтобы поднять пистолет" — "земля сотряслась, вокруг внезапно заклубились облачные пейзажи" — а еще там, знаете, на заднем плане пролетали где-то птицы). Можно было бы сказать, что ММ вместе со своими героями постоянно рефлексирует над любой мелочью, но проблема в том, что тут и рефлексировать-то особо не над чем! Просто — такой стиль. Тягучий, ужаасно меедленный, до невозможности. Всякая подробность нужна и важна, даже если от нее в сюжете толку — ноль.
В то же время — ключевые сведения о вселенной Первого и Второго Эфира (например — что здесь белая раса стала эксплуатируемой, а цветные доминируют; или — что обитатели этой странной Земли, так похожей и непохожей на нашу, научились использовать как источник энергии... пигменты) — в общем, все эти важные д\сюжета вещи подаются как нечто второстепенное, само собой разумеющееся. Ну, а мелкие переживания типа "он так хотел ее, а она его — не очень" растянуты на десятки страниц. Очевидно, для автора ВСЕ они значимы одинаково — ММ не отделяет главное от сиюминутного. Я лично знаю только одну притчу (не постмодернистскую еще, хотя в какой-то мере уже предвещающую), которая была написана именно так, с предельным вниманием к быстро преходящим чувствованьицам: это — "Петербург" Белого. (И да, сравнение Муркока с классиком Серебряного века — на самом деле вовсе не странное, т.к. у Майкла, кроме "галимой фэнтезятины", серьезных и умных книг хватает).
В центре повестования — история двух авантюристов: Джека Караказьяна (египетского мистика с армянской фамилией, азартного игрока и вершителя судеб миров), а также его друга Сэма Оукенхерста (человека, не боящегося ни боли, ни смерти — благодаря своему странному духовному сродству с киборгами Нью-Орлеана:
"Кровь вскипала в жилах, когда он вспоминал те долгие, мучительные ритуалы в закрытом боксе: ожидания, связанные с инициацией, обучение искусству быть соблазнённым".
"Внешность его была так искажена, что и не узнать. Тонкие кости — сломаны и восстановлены, затем опять сломаны, и опять восстановлены, причем каждый раз добавлялся — не то наращивался — новый слой кости, пока они не стали вдвое больше своей первоначальной длины. Лицо было предметом многих эксцентричных хирургических операций, вернее, обрядов; сейчас оно имело чудовищный вид изуродованной временем морды мертвого козла, однако сохраняло своеобразную печальную красоту, которая, как знал Джек, была в характере его друга". Также стоит упомянуть присоединившуюся к ним княжну Розу фон Бек — красивую, смелую молодую женщину, тоже в душе авантюристку ("Ее кожа напоминала изящные, деликатной формы лепестки, мягко наложенные поверх прочного скелета"). Все трое ищут вход во вселенную, имя которой — Грааль; оттуда можно проникнуть во Второй Эфир, и — на зависть всем современным геймерам — принять участие в большой РПГ, называемой "война среди ангелов". Как знать, возможно, три молодых человека сумеют научить бесстрастных ангелов любви...
И — параллельно с этой историей — идут вставные новеллы: декадентские, изящные, во многом — лишенные смысла виньетки, стилизованные под "палп"-чтиво времен Золотого века фантастики: бравые корсары Второго Эфира, напоминающие героев третьесортной космооперы, совершают подвиги, летая туда-сюда на своих "живых кораблях" (привет Наташе Осояну, тем более, что и тут есть сходство кораблей с рыбами). Театр абсурда — как он есть; даст сто очков вперед тем же "Танцорам". "Его гранитные плечи", "ее голова, почти полностью состоявшая из сырого мяса — только вместо глаз были угли"... Муркок, собственно, и не скрывает своих намерений жОстко простебать читателя. Когда доходит до сути, он открытым текстом признается: пиратка Бегг и ее команда — не более чем герои комиксов, популярных в Первом Эфире. То другое дело, что некоторые люди в эти комиксы верят, и всерьез считают, что наша обычная жизнь может повлиять на войну Хаоса с Сингулярностью. А также — поможет победить зловещего Праотца Насекомых (the Original Insect — тут, похоже, какая-то отсылка к "Повелителю мух" Голдинга. А может, и нет; не знаю). Словом, многие верят в корсаров Второго Эфира. Ну и, как известно, каждому воздастся по вере его...
"И снова многие деревья уже сбросили листву. Сквозь их остовы в жемчужном небе виднелась бледная розово-золотая волна, показывавшая положение солнца. На фоне этого холодного, мягкого света каждое дерево было видно в деталях, и казалось — у любой ветки свои, неповторимые черты" (То, что я перевел как "волна" = wash. Ну вот как это перевести точнее? Струя, поток? След? А буквально-то будет вообще — "замыв"... Ох, Майкл, чтО же ты вытворяешь со своим родным языком!..)
"Двое плыли по поверхности большого золотого Блика, всматриваясь в его чистый цвет, словно и в самом деле могли уловить взглядом ту райскую действительность, которую она [= Колинда] расписывала.
Она скользнула за край [лодки] и, по-своему неповторимым рывком, прошла под ее дном, дабы, покоясь на прочном лоне золотого света, улыбнуться ему и продемонстрировать: для страха нет повода. Все такая же красивая, такая же совершенная, как этот цвет. Затем она поуютнее расположилась на мелководье, среди кувшинок, ряски и мокрых листьев.
-- Пойдем, Джек. Не мучь меня больше, любимый. Мы отправимся прямо сейчас. Но если ты останешься -- я не вернусь.
Напуганная тем, что сочла трусостью с его стороны, она нырнула внутрь Блика... отказываясь глядеть на Джека Караказьяна, оплакивавшего свою невезучесть, свою неспособность проникнуться этим кратким мигом, свой стыд и не забытые до сих пор сновидения... Свою нежданную потерю".
Казалось бы — уж куда глубже?.. Все как у Аберкромби (недаром же его называют гением современной литературы): "Никто не получает того, что заслужил". Но Муркок слишком легко относится к таким потрясающим психологическим находкам — он жонглирует собственными измышлениями, балуется, долго не задерживая внимание только на них. Боль, скорбь, тяжесть — и в то же время дешевенький фантбоевик; как сказал Роман Фомин в своем предисловии к другой книге ММ, это все — "смесь элитарности с попсовостью"; именно так — смесь. А не одно под видом другого (как, например, мы часто видим у Акунина).
Но Джек Караказьян — как бы трудно ему ни было преодолеть свою слабость — все-таки входит, вместе с друзьями, в сокровенный мир, имя которому — Грааль (конечно, право попасть в него окупается большой кровью; отсюда, собственно, и название романа. Не будем забывать, что San-Greal в эзотерической литературе часто трактуется как sang real, т.е., настоящее кровопролитие). Только не пожалев себя, можно спасти всех, и любимую тоже.
(А для русского читателя слово blood еще и звучит каламбурно — приобретая второй смысл: — Бл%д#, Муркок, ну сколько можно-то!.. Сил нет последние страницы "домучивать").
Пока главные герои ищут Второй Эфир, в первом тоже происходит много всего, что им потом придется расхлебывать, и не раз. Вот страшный недочеловек Поль Минкт (лицо его вечно остается скрыто визором, представляющим карту Штатов, только — изваянную в металле). Вот мрачные machinoix (как бы это поточнее перевести... киборги, что ли?..), исповедующие культ боли и мерзости (я уже приводил цитату про изломанные кости) — но, когда доходит до дела, вдруг обнаруживается, что лучше они, чем жадный, одурманенный опиумом богатей. Разумеется, те, кто знаком с творчеством позднего Муркока (в частности, с романом 2001 года "Дочь Крадущей сны") догадаются, кто такой этот Минкт: в нем легко узнать вечного врага многих муркоковских героев. Как сам автор охарактеризовал его, "Вечного Хищника" (" -- Все, что делаю, я делаю ради лучшего, более стабильного, более предсказуемого будущего. Веришь в такое будущее – добро пожаловать в наши ряды, будем сражаться бок о бок. -- Твоя ложь слишком откровенна, чтобы я мог поверить в искренность твоих нынешних речей. Ты на самом деле желаешь одного – сожрать нас всех с потрохами. Твоя любовь к Порядку – не что иное, как присущая безумцам одержимость чистотой и аккуратностью. Это не гармония. Это не Порядок в истинном смысле!")
В отличие от него, герои Муркока (которые не просто симпатичны автору -- он откровенно любуется их душевной красотой, силой и выдержкой!)... так вот, герои Муркока -- например, тот же Караказьян -- прекрасно понимают: в мире нет Порядка. Человечество возникло случайно; но в том, что оно существует, все-таки есть некая целесообразность. Придумать мотивировку, "зачем" мы живем, можно; суть в том, что -- БЕЗ всяких оправданий и мотивировок -- жизнь весьма сто'ящая штука. Осознание этого = осознание, что Бог есть. (Хотя Его, конечно же, нет). "I'm feeling it, Sam".
На этом, пожалуй, и следует подвести черту. "Второй Эфир" сейчас востребован нашим читателем — гл. обр. потому, что совершенно неизвестен ему. Не исключаю, что, ознакомившись с этой книгой поближе (если КК "Фантастика" все-таки издаст), многие будут испуганы ее необычностью и экзотичностью. Но поверьте — это стоящее чтение.
облако тэгов
