Кого только не заносит на Петербургскую фантастическую ассамблею! Например, как-то среди гостей внезапно, без объявления войны, нарисовался итальянский фантаст Франческо Версо. На русский его пока почти не переводили (хотя пару романов о России он написал), зато активно публикуют на английском. Ну а на родине, говорят, он вообще "звезда НФ №1". Мы наконец расшифровали интервью, продравшись через косяки переводчика, и сегодня опубликовали на сайте Петербургской книжной ярмарки ДК им. Крупской.
За помощь в подготовке материала отдельное спасибо Kons`у и Евгении Руссиян!
Франческо Версо: "Я вырос в эпоху киберпанка..."
— В свои книгах вы много пишете о постчеловечестве, о генетически измененных людях будущего. Как вам кажется, нужна ли нам антропологическая эволюция, и если нужна, то зачем, какие проблемы она поможет решить?
Франческо Версо: Мы, люди, очень своеобразный вид. Мы единственные создания на земле, не адаптированные к своей среде обитания. Мы преобразуем ее под себя с помощью созданных нами же инструментов — и одновременно меняемся сами. Мы связаны с технологиями, прикреплены к этим искусственным продолжениям себя. На определенном отрезке истории эти технологии могут стать разумными, живыми. Закономерный результат игры в бога: разница между человеком и искусственным интеллектом, созданным нашими руками, сотрется, исчезнет. В греческой мифологии есть миф о корабле Тесея: после возвращения героя с Крита в Афины корабль постепенно ветшал и разрушался, но каждый афиняне постоянно латали прорехи, меняли доски и снасти. В какой-то момент, когда все части корабля были заменены на новые, возник вопрос: это тот же самый корабль или новый? Тут есть прямая аналогия: мы используем очки, слуховые аппараты, множество устройств и гаджетов, которые облегчают нам жизнь. Если вы потеряете ногу, но сохраните вторую, вы останетесь собой. Если вы потеряете руку, вы тоже остаетесь собой. Какую же часть тела вы должны потерять, чтобы утратить свою идентичность? Когда человек перестанет быть человеком? Я не знаю, нужны ли эти изобретения и вся постчеловечность. Мы считаем, что технологии помогают нам, но, конечно же, иногда мы ошибаемся. Технологии призваны улучшить нашу жизнь, но не всегда улучшают. Тем не менее, с этим ничего не поделаешь: это просто данность, так уж устроен вид хомо сапиенс.
— Итальянская литературная традиция — древнейшая на европейском континенте. Как современные итальянские авторы, в первую очередь фантасты, используют эту традицию и используют ли ее вообще?
Франческо Версо: Зависит от конкретного автора, от его образования, от того, какие науки он изучал и о чем пишет. В Италии есть профессиональные инженеры, пишущие НФ — и есть прозаики, абсолютно чуждые науке. История фантастики в нашей стране насчитывает много десятилетий, случалось всякое. Первые фантастические произведения в Италии, конечно, были связаны с религией. «Божественная комедия» — в каком-то роде фантастическое путешествие, сочинения классиков Итало Кальвино и Бокаччо — тоже. Но настоящее рождение НФ связано, как и в случае с американскими бульварными журналами, с возникшим в пятидесятых годах прошлого века издательством «Mondadori» и с премией «Urania», которые до сих пор объединяют наших фантастов. Мы пытаемся очень осторожно использовать в своих произведениях темы, связанные с искусством, историей и культурой. Например, есть один автор юмористической прозы, Массимо Монгай, который создал так называемую «фуд-НФ», то есть научную фантастику, связанную с едой — роман о поваре на космическом корабле. Есть мы будем всегда, и в будущем в том числе. И это тоже часть традиционной итальянской культуры.
— Та итальянская «нереалистическая проза», которая известна за пределами страны — книги Дино Буццати, Итало Кальвино, Умберто Эко — в основном литература сложных жанров: сюрреализм, гротеск, социальная сатира. Не является ли обращение к жанровым канонам англо-американской фантастики для итальянцев некоей деградацией, шагом назад?
Франческо Версо: Когда я говорил о бульварных журналах, я имел в виду тексты, доступные массовому читателю. Произведения Умберто Эко написаны не для всех. Да, многие покупают его книги, но это еще не значит, что их когда-нибудь прочтут. Я не утверждаю, что бульварные американские журналы по определению дурны, а Эко — хорош. Я говорю о том, что литература это как музыка: есть джаз, есть рок, поп, рэп. Все могут найти себе что-то по вкусу.
Думаю, каждый автор выбирает, для какой аудитории он пишет. Если я планирую опубликовать более «твердую» НФ или более политизированную, я должен понимать, что могу потерять какую-то часть аудитории. Мои книги более мягкие, с уклоном в психологию. Хотя, конечно, рядовой читатель предпочтет скорее космическую оперу — с хорошими и плохими парнями, космическими схватками и жукоглазыми пришельцами.
Двенадцать лет подряд Книжная ярмарка ДК им. Крупской в феврале объявляла о начале приема рецензий и статей на конкурс "Фанткритик". 2017 год — тринадцатый в жизни этой премии — привнесет в регламент некоторые новшества. Во-первых, сроки проведения конкурса будут сдвинуты: прием работ начнется в апреле, а окончание конкурса и подведение итогов Оргкомитет приурочит к проведению Петербургской фантастической ассамблеи, которая проходит в августе. Заключительное мероприятие конкурса, напоминающее скорее работу семинара по "критике критики", станет частью программы Ассамблеи, в которой принимают участие любители фантастики из разных городов России, Ближнего и Дальнего зарубежья.
Напомним, что главной целью "Фанткритика", по-прежнему остающегося единственным в России конкурсом рецензий и критических статей на книги в жанре фантастики, является улучшение качества критики и рецензирования фантастической литературы. Основным событием "Фанткритика" остается разбор рецензий, который проводится известными писателями, критиками, журналистами, вошедшими в жюри. Интриги в это мероприятие добавляет то, что никто из членов жюри до последнего момента не представляет, кому принадлежит критикуемый текст. Таким образом, высказывания членов жюри являются максимально объективными и беспристрастными.
Конвент "Петербургская фантастическая ассамблея" впервые прошел в 2011 году. С тех пор этот фестиваль стал ежегодным. Основное его отличие от других конвентов фэндома — крайне насыщенная рабочая программа, включающая множество семинаров, круглых столов, дискуссий, лекций, рассчитанных как на начинающих писателей, так и на любителей фантастики в целом.
Литературоведы атакуют! К коллективу из двух кандидатов филологических наук (мастерам Дмитрию Вересову и Алану Кубатиеву) на литсеминаре Петербургской фантастической ассамблеи присоединился доктор тех же самых наук Андрей Степанов.
Обещанный в этом году цикл теоретических лекций на семинаре Петербургской фантастической ассамблеи прочтет Андрей Дмитриевич Степанов, петербургский писатель и переводчик, литературовед, доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета. Андрей Степанов – один из ведущих исследователей творчества Антона Павловича Чехова, специалист по истории русской литературы, объехавший с лекциями весь мир, от Южной Кореи до США и Германии. В 2011 году он стал обладателем премии имени Н.В. Гоголя Союза писателей Санкт-Петербурга за авантюрно-приключенческий роман «Эликсир князя Собакина», написанный в соавторстве с Ольгой Лукас, а в 2011 и 2014 годах входил в большое жюри одной из главных литературных премий России «Национальный бестселлер». Какие бывают типы композиции, чем фабула отличается от сюжета, как избежать смешных и обидных стилистических ошибок, что такое тропы и как с ними работать прозаику – все, что вы хотели знать о теории литературы, но боялись спросить!
Подробнее об Андрее Дмитриевиче Степанове — здесь.
Напоминаем, что рукописи на семинар принимаются до 20 марта 2017 года по электронному адресу seminar@fantassemblee.ru.
Поспешите, дедлайн приближается!
Распространение информации всячески приветствуется!
Дорогие друзья! Сообщаем, что Петербургская фантастическая ассамблея пройдет в загородном отеле «Райвола» с 18 по 21 августа 2017 года. Как всегда, мы готовим насыщенную, разнообразную и яркую программу – для всех, кто пишет, читает, переводит, смотрит, рисует, изучает фантастику.
В этом сезоне участников Ассамблеи ждут следующие секции:
— секция литературного мастерства;
— секция комиксов;
— секция телесериалов;
— секция «Книжный рынок»,
— а также — традиционно! — большой блок общелитературных, фантастических и развлекательных мероприятий.
Ну и первое мероприятие, которое мы хотим презентовать -
Мастер-класс по «малой форме» — традиционная часть Петербургской фантастической ассамблеи. В этом году разбирать присланные рассказы будет Владимир Аренев — прозаик, переводчик, литературный критик, лауреат премии «Новые горизонты», премии имени Александра Беляева и дважды — премии «Еврокон».
Бонус для участников: помимо прочего Владимир Аренев — составитель серии сборников фантастики и готов рассмотреть на предмет публикации увлекательные, внятно рассказанные истории в необычном, ярком, удивительном мире.
А условия участия в ассамблейских мастер-классах не сильно поменялись за последние шесть лет. Условия эти таковы:
— объём текста до 40 000 знаков по статистике Microsoft Word, считая пробелы;
— законченность рассказа и его принадлежность к фантастике (то есть наличие сюжетно значимого фантдопущения);
— отсутствие у присланной работы публикаций;
— личное присутствие автора на Ассамблее (заочного разбора не будет);
— готовность прочесть все принятые на мастер-класс рассказы и участвовать в обсуждении.
Сроки приёма — до 15 июля 2017 года (не включительно).
Работы присылайте на адрес:
seminar@fantassemblee.ru
…указав в теме письма «На мастер-класс Владимира Аренева».
И под занавес рабочей недели — большое интервью с волгоградским писателем Евгением Лукиным с Петербургской фантастической ассамблеи в онлайн-журнале "Питерbook". Переходим по ссылке внизу — много картинок в тексте на сайте, все кликабельны, персонажи фотогеничны.
Евгений Лукин. Баклужино и окрестности
Елена Бойцова: Так сложилось, что большая часть ваших повестей и рассказов, написанных с момента выхода романа «Алая аура протопарторга», принадлежит к условному циклу «Баклужино». Как появился баклужинский цикл, как из одного произведения вырос целый мир?
Евгений Лукин: Начну издалека. Во-первых, Баклужино — это то же самое, что Бакалда. По словарю Даля «баклужина» — яма, наглухо отгороженная от русла и заполняющаяся по весне пойменной водой, а летом тихонечко просыхающая. Бакалда, кстати, это реально существующее место рядом с Волгоградом — там находятся наши дачи. Когда мне понадобилось как-то назвать пристань, до которой доходит гребная регата в повести «Пятеро в лодке, не считая Седьмых», естественно, вместо Бакалды, которая в Волгограде всем известна, возникло Баклужино. Во второй раз этот топоним появился, если не ошибаюсь, в повести «Там, за Ахероном»: именно в районе Баклужино в Волгу впадает приток из Стикса, куда и вынесло ладью со сбежавшим из ада Дон Жуаном.
Если говорить о баклужинском цикле в целом, придется сделать небольшое отступление. Когда фантаст конструирует новый мир, перед ним встает несколько вопросов. Во-первых, как герои в этот мир попали? Если речь идет о другой планете, туда надо лететь, долго и нудно. Человек этого не выдержит — приходится вводить новое фантастическое допущение: анабиоз, мгновенные перелеты, деритринитацию как у Стругацких... Во-вторых, если на этой планете существует своя цивилизация, необходимо как-то изучать чужой язык, вникать в нюансы. Очень много мороки, если хочешь сохранить иллюзию правдоподобия.
Так вот, когда-то, в семидесятых-восьмидесятых, у меня возник изумительный замысел: а что, если в одном мире будет существовать множество русскоязычных государств, в каждом из которых действуют свои законы, в том числе физические, и тебе достаточно перейти границу, чтобы попасть в иную вселенную? С языком все в порядке — язык везде один и тот же; переход — всего один шаг. Но одна мысль, будто Советский Союз может распасться, по тем временам уже была крамолой. И я эту идею решил отложить — с сожалением, конечно, больно хорошая схемка, но замысел так и остался замыслом. А потом я попал в Приднестровье. Это русскоязычное государство — фактически, если не юридически. Население — 700 тысяч человек, меньше чем в Волгограде, и это вся республика, не только Тирасполь. Весь антураж «Алой ауры...» пришел оттуда. Блокпост срисован от и до, только американские самолеты над ним не ходили и домовой не пробирался под мостом.
Ну а «Алую ауру...» я начинал писать как рассказик. Представьте себе, хотел рассказать о том, как арестовывают человека, приковавшего себя на площади, — а кругом колдуны, черная и бела магия, и так далее, и тому подобное. Рассказик вполне получился. И вдруг я понял, что тема-то требует большего! Причем никакая это не политика, ни черта, это все антураж! О чем хотелось написать? О том, как друг становится врагом, а враг становится другом. Тем более что все мои знакомые к тому моменту успели поссориться, помириться и снова поссориться. Конечно, не так, как сегодня: то, что происходит сейчас, я до сих пор не могу переварить. Тогда ссоры шли единично, а сейчас — стенка на стенку, масса на массу.
Ну ладно, бог с ним, с нынешним днем, вернемся к «Алой ауре...». Возникли у меня, стало быть, два замечательных типчика: Африкан и Портнягин. Я отложил уже написанный кусочек и начал заново — почему-то с домового Анчутки. А потом и уж готовый фрагмент пригодился, ближе к середине. Вещь шла очень легко, все десять авторских листов. И все: я, честно сказать, не думал, что баклужинская история получит продолжение. Но вот какая штука: существует принцип экономии средств. Сел я писать «Чушь собачью» и задумался: как подвести историю России к тому, что люди собаками стали работать?.. А что, если взять этот самый Суслов? И получилось уже две вещи о событиях, происходящих в распавшейся Сусловской области.
Дальше — больше. Мне ничего не стоило, например, написать «Лечиться будем». С новой повестью на карту просто добавился еще один район: до этого существовали Лыцк, Баклужино и Суслов, тут появилось Сызново. Я просто не мог представить себе, что должно случиться в реальной России, чтобы к власти пришел такой вот психотерапевт и наломал дров. Не укладывалось, не умещалось в голове. А в маленьком Сызнове все работает, тут легче.
Поляки, которые у меня когда-то брали интервью по этому поводу, спрашивали про прогнозирование, пророчества, футурологию… Я говорю: ребята, я нисколько не предвещаю распада России на махонькие государства, и тем более ничего такого не пропагандирую. Мне это просто понадобилось в чисто сюжетном плане. Но знаете в чем ужас: каждый раз, когда фантаст отчинит что-нибудь, что ему кажется абсолютно невероятным — ну, как Сирано де Бержерак в своем «Ином свете» — именно так и происходит. Это ж надо, на чем он взлетел на Луну, ну может ли быть нелепее: шесть рядов ракет, каждая из которых отгорает и отпадает, и включается следующая! Это ж в голову не могло прийти! Я представляю, как ржали в семнадцатом веке над этой остроумной штукой.
Самое забавное, что по-настоящему обычно сбывается только то, что сам автор считал предельно нелепым, невозможным. Это вот то самое «человек предполагает, бог располагает». И если что-то подобное с Россией случится — ребята, я не виноват! Мне это нужно было только для удобства изложения...
облако тэгов
К коллективу из двух кандидатов филологических наук (мастерам Дмитрию Вересову и 
