(Для родной газеты.)

Древние китайцы говорили: «Когда вещи доходят до своего конца, они поворачивают обратно». С тех пор мир ушел далеко вперед, и мы живем в счастливую эпоху, когда вещи, дойдя до конца, никуда не поворачивая, прут дальше, живо превращаясь в пародию на самих себя. Особенно ярко они это делают в кинематографе. Вроде и серьезный фильм смотришь, а ржешь, так сказать, поневоле. «Пятая волна» Джея Блэйксона – отличный тому пример.

По сути это вроде как научно-фантастический триллер о том, как злобные пришельцы захватывают Землю. Название отсылает к волнам уничтожения людей. После того как в небе зависают громадные корабли, в какой-то момент отключается все электричество, перестают летать самолеты и ездить автомобили. Это волна № 1. Потом выходят из берегов океаны, реки, озера и даже лужи (№ 2), потом людей косит модифицированный вирус (№ 3).

Поскольку после всех этих ужасов кое-кто еще не умер, включая околопубертатную главгероиню Кэсси Салливан (Хлоя Морец), ее отца и ее братика, запускается волна № 4: инопланетные сволочи подселяются в мозги к отдельным людям, берут контроль над их телами и отстреливают нас индивидуально. Кэсси с родст­венниками спасаются в лагере для беженцев, куда внезапно приезжают (хотя машины, мы помним, не ездят) военные во главе с полковником Вошем (Лев Шрайбер). Вояки провоцируют расстрел взрослых, а детей увозят на базу, где обучают их сражаться с инопланетянами. Кэсси случайно сбегает из лагеря и долго добирается до базы, чтобы узнать страшную правду.

О страшной правде все догадались, конечно, как только на экране появился полковник Вош: у него автомобили ездят – явно засланец! Расстрел взрослых – лишнее тому доказательство. Но и Кэсси, и ее братик оказываются тупы как пробки, и ни о чем не подозревают до финала, в котором Вош оказывается – кто бы сомневался! – именно той, за кого себя выдавал: инопланетной вошью, вероломно подселившейся в голову (или куда они там селятся) честного американского военного.

Отряды детишек, расстреливающих «инопланетян» (спасшихся людей), и есть волна № 5. Остальные вопросы остаются без ответа. Как вшам из дальнего космоса удалось построить огромные корабли? Почему они убивают людей, если могут запросто подселиться в наш мозг и нами управлять? В НФ-романе Александра Мирера «Дом скитальцев», скажем, аналогичные подселенцы берегли каждое тело – им же там жить. И так далее.

Увы: «Пятая волна» получилась сентиментально-глуповатой, и даже Хлоя Морец ее не спасает. К сто раз пережеванной в литературе и кино идее «похитителей тел» фильм ничего не прибавляет. И, кстати, ни одну вошь в натуре не показывает – тоже способ сэкономить на спецэффектах.

Кэсси (Хлоя Морец) в раздумьях: чем травить инопланетную вошь?

(Для родной газеты.)

Квентин Тарантино уходит в отрыв: судя по отзывам на «Восьмерку», дилижанс режиссера выехал из округа Понимающих Критиков и вот-вот пересечет вброд реку Зрительской Любви.

Понимающие Критики – существа загадочные: на них не угодишь. Если ты снял массовое кино а-ля последние «Звездные войны», намеренно следуя голливудским схемам и изо всех сил теребя вкусовые сосочки невзыскательного зрителя, значит, ты продался Рынку. Предположим. Но если ты снял кино авторское, фирменное, с отсылками к любимым лентам... «Да ты идешь на поводу у внутреннего гика! – гневно возопит хор Критиков. – Гадкий Тарантино! Если уж мы, Понимающие Критики, ничего не поняли...»

И довольно о них. Тарантино давно заслужил право быть понятым: если вы не вникли в его фильм, это основание для вывода скорее о себе, чем о режиссере. И, конечно, Тарантино давно доказал, что не сводится к популярной в Интернете формуле (простите, блюстители духовности!) «кровь, кишки, распидорасило», несмотря на присутствие всего этого в его кино. Тарантино непрост, совсем непрост! Вот «Омерзительная восьмерка»: для начала пересчитайте персонажей – тогда и поговорим.

Никто не выйдет отсюда живым

Однако начать надо с того, что восьмой фильм Тарантино (аж с двумя восьмерками в оригинальном названии: «THE H8FUL EIGHT») прекрасен чисто кинематографически. Начинается он с панорам заснеженных гор и северных, штат Вайоминг, пейзажей, и все это под музыку Эннио Морриконе. Так могли начинаться фильмы в Италии или Японии полвека назад. Но не к черту ли условности вроде эпох и культур? Определенно к черту!

Первый и главный символ фильма – деревянный Христос на кресте, еле узнаваемый сквозь метель. Бог мог умереть, Его можно спрятать в ледяном аду, о Нем можно забыть – но все-таки Он есть. И проявит себя, дополнив всякое преступление наказанием.

...Итак, Вайоминг, 1870-е. Буран и множество иных обстоятельств собирает на горном перевале, в лавке «Галантерейные товары Минни», она же постоялый двор, разношерстную компанию. По преимуществу мужскую, с одним исключением: Дэйзи Домерг (Дженнифер Джейсон Ли) – женщина со следами побоев на лице, беглая преступница, убийца и так далее. Ее изловил и везет в город Ред-Рок охотник за головами Джон Рут (Курт Рассел) – суровый мужик в меховой шапке, прозванный Вешателем, ибо предпочитает брать бандитов живыми и лично доставлять их к месту казни.

По пути дилижанс Рута, ведомый кучером О.Б. (Джеймс Паркс), принимает на борт майора Маркиза Уоррена (Сэмюэл Л. Джексон), чернокожего коллегу Вешателя. Уоррен менее щепетилен и везет замерзшие бандитские трупы. Чуть погодя к ним присоединяется Крис Мэнникс (Уолтон Гоггинс), едущий в тот же Ред-Рок, чтобы вступить, по его словам, в должность шерифа.

В «Товарах Минни» их встречают не менее колоритные джентльмены: Освальдо Мобрей (Тим Рот), англичанин и, по его словам, палач; Джо Гейдж (Майкл Мэдсен), по его словам, ковбой, едущий к матушке; Сэнфорд Смитерз (Брюс Дерн), по его словам, генерал армии конфедератов; и мексиканец Марко (Демиан Бишир), по его словам, подменяющий Минни – та с мужем поехала проведать родных.

Ясно как день, что не все эти люди – те, за кого они себя выдают: кажется, банда мисс Домерг решила отбить ее по пути в Ред-Рок. Это и есть интрига: две трети ленты – сплошь диалоги (а также стрельба, кровь, кишки и далее по тексту) на постоялом дворе. Перед нами своего рода герметический детектив: запертым в замкнутом пространстве героям надо выяснить, кто из них кто, – и желательно прежде, чем бандиты реализуют свои гнусные планы. Иначе мало кто выйдет отсюда живым.

Собственно, это всё, чем фильм хочет казаться. Эдакий кроссовер «Великолепной семерки» и «Десяти негритят». Безделушка, порожденная внутренним гиком Тарантино, не более.

Но – пересчитайте героев. Их точно восемь? Вы уверены?

Черно-белый ад беззакония

Их, разумеется, девять. Если верить постеру фильма, кучера можно не считать, но постеру в частности и этому режиссеру вообще на слово верить не следует. И дело не в О.Б., просто... извините, обойдемся без спойлеров. Поверьте на слово: пересчет действующих лиц – важен. Восьмерка в «Восьмерке» есть, но ее нужно вычислить. Если зритель хочет понять кино, ему придется влезть в шкуру сыщика – и стать героем действа по сценарию хитроумного Тарантино.

Важнее другое: «Омерзительная восьмерка» – нечто большее, чем немудреный детектив. Кровь-кишки и поиски волков в овечьих шкурах – прикрытие. В действительности все не так, как на самом деле.

В действительности Тарантино снимает в последние годы мощное идеологическо-историческое кино. «Безславные ублютки» (именно так) – фильм о нацизме, о непротивлении нацизму и сопротивлении нацизму. «Джанго освобожденный» – фильм о рабстве, о том, почему рабство в США было возможно, и опять же о сопротивлении. Странно было бы после таких работ снять ниочёмный детективчик. Но нет: «Омерзительная восьмерка» – фильм о Гражданской войне, о расизме и его преодолении, о братоубийственной бойне и ее последствиях, ну и о том, что единственной пристойной идеей, которая может объединить самых разных людей, является идея справедливости.

Не зря нам так долго показывают черную и белую лошадей, скачущих рядом сквозь буран; не зря майор Уоррен чернокож и воевал, естественно, за северян, противников рабовладения. Он даже возит с собой письмо от Линкольна (уже убитого). И, наоборот, Крис Мэнникс – сын Мародера Мэнникса, одного из командиров армии южан. Как и старый генерал Смитерз, едущий в Ред-Рок, чтобы найти могилу сына, который, оказывается, поехал туда, чтобы убить Уоррена. Уоррен в итоге сделал с этим сыном кое-что страшное. Или не сделал – возможно, эта жуткая история выдумана им так же, как история с письмом Линкольна, – но ненависть, ненависть не подделаешь!

Отношения героев, их мотивы, их разговоры, их лексика («ниггеры», «белые») – все вертится вокруг войны, которая кончилась несколько лет назад, но в сердцах продолжает бушевать. Освальдо Мобрей в какой-то момент предлагает разделить постоялый двор на две половины: Север и Юг – и разойтись по своим углам. И, наверное, все тут по-своему виновны, все преступники, все омерзительны – как и бывает на гражданской войне, – но постепенно становится видна разница: одни переступают через Закон, другие – нет.

Даже если итог почти одинаков, разница эта существенна. По Квентину Тарантино единственная имеющая смысл граница пролегает не между белыми и черными (или Севером и Югом), а между беззаконием и законностью. И Бог Тарантино, само собой, раздаст всем по заслугам – но поборники законности проживут все-таки несколько дольше.

Эпизод VII, тезисно и без спойлеров. Совершенно прекрасное кино. Очень викторианское (а Лукас себя называл викторианцем в одном интервью).

Кто смотрел "Евангелион 3.33", тот поймет, а кто не смотрел, извините, но тут тот же исходный зачин — и это, видимо, нормально для саг такого масштаба (их, в общем, раз-два и обчелся в нашем мире): все должно было быть хорошо, но внезапно все плохо и не так, как мы вчера еще смотрели, и то, что мы не понимаем, ПОЧЕМУ, добавляет интриги. Достигается это следующим образом:

1) нас бросают в новый мир неподготовленными (в этом смысле плывущие строки в начале — не самая удачная вещь, но традиция, что ж тут);

2) те, кто мог наладить мир, ушли неизвестно куда, потом прошло много времени — и то, что в прошлой серии было с нами въяве, вдруг оказывается легендариумом;

3) происходит смещение парадигмы им. Еськова: то, что вчера было всей вселенной, сегодня — лишь уголок ее.

И, да, "Пробуждению Силы" можно много что вменить, но, вы понимаете, бессмысленно — отмазки возникают сами собой. Архаичность? Традиция киносерии. Формульность? Это "золотой век" НФ, он каноничен по определению, come on. Повторяемость, пусть и реверсивная (полуспойлер: кульминация эпизода VII отражает кульминацию первой лукасовской трилогии чуть менее, чем полностью)? А это смотря как посмотреть. Можно ведь сказать, что это архетипичность ("Человек с тысячью лиц", ау!). Можно, что кармические законы, что в саге про дзэн-буддизм очень логично.

Кстати, я считаю, что стоит перестать притворяться и сказать уже: дзэн — вот главный герой "Звездных войн". Всегда был и всегда будет. Лукас вообще голова, несмотря ни на что, потому что (повторю) легко слабать гениальный арт из гениальных и идеально сочетающихся частей, а вот поди попробуй слабать гениальный арт из дешевого палпа, спиритуализма на грани нью-эйджа и абсолютной сказочности.

И так далее. Как обычно, оценка фильма — производная от выбора зрителя. Бывает, что фильм не оставляет выбора и приходится оценивать его плохо, но тут все обстоятельства позаботились о том, чтобы умный зритель оправдал что угодно. Главное — не иметь предвзятых идей, я считаю. Когда за протагониста дзэн-буддизм, иначе и нельзя — Будда не велел.

[У нас в Эстонии издается бесплатный журнал "PLUG" на русском языке, и меня пригласили побыть редактором одного номера. Номер в итоге оказался посвящен фантастике, точнее, альтернативной истории. В частности, там есть следующее интервью про эстонские АИ; думаю, оно кому-то может показаться интересным.]

Юри «Гуру фантастики» Каллас: от «фантастики возмездия» до альтернативок мирового уровня

Тех, кто не имеет удовольствия читать на государственном языке Республики, существование объективно прекрасной эстонской фантастики неизменно ставит в тупик. Эстонская литература сама по себе в мире известна — имена Яана Кросса, Мати Унта, Андруса Кивиряхка людям начитанным обычно знакомы, но местная фантастика на иностранные языки не переводится, в том числе тексты в жанре альтернативной истории. Об этом аспекте эстонской ulme рассказывает Юри Каллас, известный в нашем фэндоме как Ulmeguru, — и этим все сказано.

Почти детективная история.

Сочиняя свой магнум опус про Филипа К. Дика (по-прежнему ручаюсь, что это самый крутой в мире текст о Дике), я, естественно, остановился на загадочном письме из Таллинна, которое сыграло в жизни позднего Дика некоторую роль.

Помню, мы обсуждали этот момент на Эстконе в прошлом году, и мне даже называли имя фэна, который в 1970-е сумел добраться до PKD, но потом я это имя благополучно забыл.

Вчера в ночи мой добрый знакомый Юри Каллас, оправдывая свое прозвище "Ульмегуру" (эст. Гуру фантастики), сказал мне, что это был человек по имени Мартин Роогна (Martin Roogna), ныне, увы, покойный.

Я тут же вспомнил к ужасу своему, что в середине 1990-х наткнулся в библиотеке в Копли (это такой достаточно бедный и некогда бандитский район Таллинна) на оригинальное издание то ли "Девяти принцев в Янтаре", то ли "Ружей Авалона" Роджера Желязны с автографом, который тогда показался мне именем "Мартин Кунья" — Martin Coogna. Я еще недоумевал, как книга с автографом Желязны могла попасть в Эстонию. Теперь ясно, что это был автограф для Мартина Роогна как раз. (Книжку я, как ни удивительно, не спер. Просто сделал ксерокопию автографа.)

На этом история не заканчивается. Юри сказал мне, что в библиотеке то ли Тарту, то ли Таллинна видели оригинальные "Цветы для Элджернона" Киза с автографом для Роогна тоже.

Больше того: свой третий роман из цикла "Ксанф" Пирс Энтони назвал "The Castle Roogna" угадайте в чью честь. По-русски книжку перевели как "Замок Ругна". Вот какой крутой был наш эстонский фэн :)