Главные итоги: можно порадоваться за Конни Уиллис, дилогия которой "Blackout/All Clear" (на деле это один роман, разбитый надвое для удобства публикации), посвященная приключениям людей будущего в бомбимом немцами Лондоне, побила и Буджолд с ее "Криожогом", и Джемисин с "Сотней тысяч королевств", и МакДоналда с "Домом дервиша", и Миру Грант с романом "Feed". Отметим, что зомбикалипсис Грант — первая книга трилогии; "Сотня тысяч королевств" — первая книга трилогии; "Криожог" — энная книга энлогии; и только МакДоналд выбивается из общего ряда. Справедливости ради надо сказать, что "Затемнение / Отбой" тоже не на пустом месте возникли — как я понимаю, будущее там то же, что и в "Книге Судного Дня", и в "Не говоря о собаке", — и все-таки мораль прослеживается: не спешите писать сериалы.
В номинации "длинная повесть" Тед Чан со своим "Жизненным циклом программного обеспечения" победил Элизабет Хэнд, Джоффри Лэндиса, Алестера Рейнолдса и Рэйчел Свирски. В свой черед "Император Марса" Аллена М. Стила стал лучшей короткой повестью; среди побежденных — Альет де Бодар и Джеймс Патрик Келли. Лучший рассказ — у Мэри Робинетт Коваль.
Решительную победу одержал "Доктор Ху" — и в виде "книги, имеющей отношение к жанру" (сборник "Chicks Dig Time Lords: A Celebration of Doctor Who by the Women Who Love It" — женщины любят Доктора, дык), и в виде части сериала (двойная серия "Пандорика открывается"/"Большой взрыв", заключающая шестой пятый сезон). Причем книга о Докторе положила на лопатки первый том академической биографии Хайнлайна, а двойная серия отправила в нокаут еще два эпизода о том же Докторе, ну и клип "Fuck Me, Ray Bradbury" заодно.
Лучшим фильмом признан "Inception" в противовес первой части "Гарри Поттера" (поделом), "Игрушечной истории 3" (поделом), "Как приручить дракона" и "Скотту Пилигриму" (жаль).
За пределами "Хьюго" награду Джона Кэмпбелла как best new writer получил Лев Гроссман, очевидно, за своих "Волшебников", которые, по утверждению Джорджа Мартина, соотносятся с "Гарри Поттером" примерно как виски со слабым чаем. Возрадуемся.
Премьера "Меланхолии" Ларса фон Триера в нашей богоспасаемой стране через неделю, но вчера был предпремьерный показ, и мне удалось, так сказать, насладиться. Надо сказать, что о фон Триере я много слышал, но никогда ничего у него не смотрел. Интуитивное ощущение "без меня" переросло в сознательный отказ от похода на "Антихриста", потому что ну не хочу я видеть, как красивая женщина и прекрасная актриса Шарлотта Генсбур отрезает себе клитор маникюрными ножницами. Это как раз случай, когда лучше сто раз услышать, чем один раз взглянуть своими глазами. Чтобы потом не хотелось годами это дело, так сказать, unsee.
Но про "Меланхолию" ничего такого я не слышал и потому пошел на это кино с легким сердцем. Тем более, что разведка донесла, что это фантастика.
И это, что характерно, действительно она. Но фильм фантастика не спасает. Наоборот.
Я думаю, можно постулировать вот что: блеск и нищета мэйнстрима/артхауза ярче всего проявляются именно тогда, когда в них насильственно привносят элемент необычайного. Чаще всего становится заметно, что король, мягко говоря, неодет. С Ларсом фон Триером примерно это и произошло. "Меланхолия" — кино очень красиво снятое, но абсолютно бессмысленное. От фантастики тут — странствующая планета Меанхолия, которая на протяжении всего фильма приближается к Земле (очень долго, больше двух часов; местами хочется, чтобы она уже приблизилась наконец) и в финале врезается в наш мир, превращая его, понятное дело, в грандиозное кладбище домашних и прочих животных. Причем о том, что Ларс фон Триер даст апокалипсиса, мы узнаем в первые пять минут. Ну он в итоге и дает, чего; что на витрине, то и перед финальными титрами.
По сюжету "Меланхолия" — история двух сестер, Джастин (Кирстен Данст) и Клэр (Шарлотта Генсбур). В первой части фильма Джастин выходит замуж, точнее, пытается это сделать, за Майкла (Александр Скарсгорд). На свадьбе, которую устраивают Клэр и ее фантастически богатый супруг Джон (Кифер Сазерленд), присутствует папаша сестер (Джон Хёрт) с двумя любовницами, коих зовут Бетти, мамаша (Шарлотта Рэмплинг), на редкость жуткая особа, и другие люди, и почти никто из них симпатии не вызывает. Между тем Джастин постоянно пребывает в состоянии задумчивости и даже депрессии, вызванной фиг знаем чем. Во второй части нам скажут, что она предчувствовала приближение планеты-убийцы, но, вероятнее всего, мы имеем дело с обычной апатичной дурой, зацикленной на своем очень глубоком внутреннем мире. Друзья и родственники, как уже было сказано, малосимпатичны. Никто никого не любит. Посреди свадьбы Джастин вступает во внезапную половую связь с мальчиком-дебилом, но солнце-то как было гребаный фонарь, так и есть, заканчивается всё ничем, жених уносит ноги, бессмысленность бытия обнажается во всей своей неприглядной красе. "Земля — это зло, никто ее жалеть не будет".
Клэр, с другой стороны, есть что терять — они с мужем любят друг друга и у них есть ребенок. Поэтому по мере приближения апокалипца Клэр, в отличие от Джастин, переживает бурю самых разных эмоций. Беда в том, что перед лицом меланхолии и Меланхолии бессмысленно абсолютно всё. Под трагическую симфоническую музыку смерть поглотит всех без разбора. Никто из нас не выйдет отсюда живым. Ashes and diamonds, foe and friend, we were all equal in the end. Скоро рассвет, выхода нет.
В общем, вы поняли.
Дальше можно рассуждать о многом. Например (явное), о роли, которую играет в фильме живопись, от "Охотников на снегу" Брейгеля Старшего (нить к "Солярису", нить к "Жертвоприношению") до "Смерти Офелии" Джона Эверетта Милле. Или (скрытое) о параллелях между "Меланхолией" и "Евангелионом", особенно "Концом Евангелиона".
Но толку рассуждать, если единственная идея, которую толкает нам режиссер, — это пошлейший махровый нигилизм? Зачем говорить о смысле кино, утверждающего окончательную, ультимативную, терминальную бессмысленность в том числе самого себя? "Что снимаете — еще один фильм, лишенный всякой надежды?"
Мне продолжает казаться потому, что любая картина о Джеймсе Бонде или там о Супермене, не говоря о Докторе Ху, объективно куда полезнее.
***
Немного иллюстраций к сказанному:
— Земля налетает на небесную ось;
— Кирстен Данст косплеит Офелию;
— надвигается беда / жди дурного гостя;
— конец всему;
— выхода, как уже было сказано, нет.
***
Фантастика заслуживает лучшего, чем новый фильм Ларса фон Триера.
Славная новость: Джоан Д. Винджи, бывшая супруга Вернора Винджи, возвращается в строй. (В русской традиции принято писать "Виндж", но это, как легко убедиться, катастрофически неверно. Впрочем, всё фигня, кроме пчел.)
Девять лет назад, 2 марта 2002 года, Джоан попала в аварию — машину, где она находилась, протаранил грузовик. У писательницы было сотрясение мозга, и несколько лет она не могла сочинять вообще. Смогла только в 2007 году, вернулась к роману "Ladysmith", который писала в 2002-м и который не закончен до сих пор. И еще написала новеллизацию сценария "Ковбоев против пришельцев", который "Cowboys & Aliens".
На странице издательства Tor Джоан рассказывает о том, как ее воспоминания об аварии парадоксальным образом помогли ей написать эту книжку. И о том, что она с детства бредила ковбоями. Фотка прилагается:
"Ковбои против пришельцев" — не первая новеллизация Джоан, до того она обработала нехилую кучу сценариев, включая третьего "Безумного Макса", "Уиллоу", "Леди-ястреб" и "Затерянных в космосе".
По весне участвовал в одном ЖЖшном конкурсе фантастического рассказа и на днях обнаружил файл с выписками из сочинений участников, о котором милосердная память дала мне позабыть. Но рукописи, как известно, не горят. (Форма "мастер-класс такой-то" сплагиачена из "Ансибля" Дэвида Лэнгфорда, разумеется.)
Мастер-класс вездесущего обоняния: "Чтобы я не купил в этом адском киоске, мороженые котлеты, презервативы или кекс, все пахло застарелым куревом..."
Мастер-класс ударных перечислений: "Выйдя из квартиры, я закрыл дверь на ключ, спустился вниз, перешел дорогу и упал от ножевого удара в спину".
Мастер-класс имени Аркадия Аверченко: "...Но в этот самый момент все завертелось и меня снова охватил экстаз битвы".
Мастер-класс глагольного управления: "Немало он попил кровушки у девственниц, немало перепортил нервов у отцов города".
Мастер-класс запутанной аксессуаризации: "Очки на молодом человеке постоянно соскальзывали на кончик носа..."
Мастер-класс точного прицеливания: "Он направил пистолет с глушителем в голову пенсионерке".
Мастер-класс гаптических реакций: "...Схватила юного Штрыля за гульфик и потащила в небо".
Мастер-класс эротического плеоназма: "Ночью Бэтман лежал в одной постели со своей возлюбленной".
Мастер-класс имени Горбатого: "...Не забывая при этом сплетничать о делах своих скорбных".
Мастер-класс искусства прятать язык: "И, наконец, мой язык. Он начал удлиняться, пока не стал свешиваться изо рта до самого пола, и это явно был не предел. Поначалу я прятал его под одеждой, начал носить на поясе специальный мешочек..."
Мастер-класс застенчивой продавщицы: "...Стащить пирожок, когда продавщица отвернется, чтобы пересчитать сдачу..."
Мастер-класс скоростной онейрофизиологии: "...Я заглянул в ванную комнату, там, в полудреме и с медленной рукой в паху лежала моя красавица".
Мастер-класс удивительных органов тела: "Выдвинув, насколько смог, «глаз», я оглядел себя. «Мужчина», «ничо так» – возникли в мозгу ассоциации на новом для меня языке..."
Мастер-класс описания эмоций: "Презрение вперемешку с гневом отразилось на морщинистом лице продавца".
Мастер-класс бодрости духа: "Женщина упала на пол и бодро билась в конвульсиях..."
Мастер-класс глагольного управления-2: "...увлеченно объясняя приятелю о перспективах..."
Мастер-класс "теперь это так называется": "...Объявил барон маскарад – чтобы каждый мог потешить себя и жён соседских, жён знакомых, да и просто девок прохожих, до кого дотянешься".
Мастер-класс идентификации в полутьме: "Фокс вошел в полутемный бар. Было довольно людно: наркоманы, мошенники, убийцы".
Мастер-класс нетрезвой мягкости (дело происходит в том же баре): "Я был мягким, поддатливым..."
Мастер-класс "хочу напечататься в Playboy": "Я пил кофе и думал про Свету, которая придет в восемь часов утра. У Светы, которая придет в восемь часов утра, прекрасная жопа".
Мастер-класс народной этимологии: "Титива пропела свой изящный мотив..."
Мастер-класс мятущейся души: "То открывая глаза, то со стороны, я смотрел как меня несут в адский киоск..."
(Дисклеймер: сам я временами пишу ничуть не лучше, так что.)
Про китайскую фантастику мы по понятным причинам знаем немного, но она, как тот суслик, все-таки есть. Какие-то вести из-за Великой Стены досюда доносятся. Не так давно, например, случился скандал с назначением редактором китайского фантжурнала какого-то совершенно к фантастике не подходящего, но весьма партийного человека (если ничего не путаю).
И вот — новый скандал, связанный с Чань Кун-чуном, 59-летним гонконгским китайцем, который какое-то время жил в Тайбэе (это Тайвань, с точки зрения КНР не существующий вовсе), а потом переселился на материк, в Пекин. В свое время Чань основал журнал, потом телеканал, а в 2008 году, когда весь мир уже был глубоко в кризисе, а Китай проводил Олимпийские игры (и активно богател за счет измененного внутреннего курса юаня), решил написать фантастический роман. И написал — "盛世：中国2013年" ("Шэнши: Чжунго 2013 нянь"), "Золотой век: Китай-2013".
Роман этот начинается с того, что из памяти всего Китая словно бы выпадает один месяц 2013 года. И всем всё равно, кроме группки героев, которые решают докопаться до истины, для чего похищают члена Политбюро. Выясняется, что после того, как мир потряс второй финансовый кризис, компартия удержала власть лишь ценой месяца кровопролития, после чего стала подмешивать в питьевую воду субстанции, которые делают народ счастливыми и порождают в нем желание потреблять без конца, что ну очень хорошо для экономики (вспомним "Симбионтов" Олега Дивова, где то же самое хотели провернуть посредством микротехнологий).
Ударных мест в романе, как следует из рецензий, два: во-первых, кровавый месяц выпал из памяти китайцев не вследствие потребления субстанций, а потому что они предпочли об этом месяце забыть (Чань говорит, что забывчивость — это реалия современной китайской жизни: "Мы по-прежнему обсуждаем Опиумные войны, но забыли о Великом голоде и Культурной революции"); во-вторых-и-главных, интеллигенция, раскопавшая все тайны КНР, решает в итоге, что правительство абсолютно право — и добровольно принимает таблетки счастья. Оруэлл и Замятин, да. "He loved Big Brother".
Чань Кун-чун роман, конечно, написал, но в КНР его никто издавать не захотел. В конце 2009 года его опубликовали в Гонконге и на Тайване. Власти КНР изъяли книгу из продажи и запретили ее ввоз. Энтузиасты выложили роман в Сети. Проблема в том, что на Тайване и на материке немного разная письменность: обжитая гоминьдановцами Формоза придерживается традиционной иероглифики, а материковый Китай уже полвека использует упрощенные знаки, отчего китайцы не очень могут понять тайваньские книги и блоги. Энтузиасты перепечатали роман в упрощенной иероглифике. Автор сам выправил все ошибки и выложил роман в Интернет на своем личном сайте. Власти позакрывали все раздачи, включая сайт автора, но было уже поздно, паблисити совершилось, и 21 июля этого года перевод книжки на английский опубликовало издательство "Doubleday" — под названием "The Fat Years", то бишь "Тучные годы" (аллюзия на сон фараона и толкование Иосифа, Бытие 41).
При всем том Чань Кун-чун остается жить в Пекине, не считает себя диссидентом, вхож в круги, близкие к высшему руководству КПК, и, судя по всему, неплохо себя чувствует. Книга его расходится в Китае самиздатом с поправкой на современные технические возможности. Переведут ли ее на русский — вопрос, как я понимаю, не только и не столько коммерческо-литературный.
облако тэгов
