| |
| Статья написана 10 декабря 2017 г. 22:27 |
Перевел киргизскую сказку "Достук" (Дружба). Это интересный образец кумулятивных сказок, которые есть, наверное, у каждого народа. К сожалению, в сборнике для детей, где я ее нашел, нет никаких данных об источниках этой сказки, но, насколько я могу судить, на русский она ранее не переводилась.
Дружба
Давным-давно это было — как-то барсук и удод стали неразлучными друзьями, пообещав друг другу, что не будут враждовать. Поклялись они в этом и всегда с той поры были вместе.
Пернатые, зная удода как верного своему слову, твердо держащего обещания, назначили его себе бием, то есть выборным судьей.
Стал удод день за днем разбирать жалобы и тяжбы всех пернатых, выступая беспристрастным судьей, не говоря никому худого слова, никого не обижая. Поступая всегда правильно, обрел удод почет и уважение, пошла о нем слава среди всех зверей и птиц в лесу. Все животные, встречая удода, приветствовали его, низко кланяясь, от таких почестей возгордился удод, испортился у него нрав и в это время, когда он одержим стал такими настроениями, вспомнил он про своего друга барсука. Вытребовал удод к себе своего друга и говорит ему:
— Если крепка наша дружба, давай зарежем того из нас, кто жирнее, да наедимся вволю его мясом и жиром!
Барсук, зная, что удод зазнался, отвечает ему:
— Друг удод, были мы неразлучными друзьями. Был ты справедливым судьей у пернатых, пусть не пустыми будут твои слова, я жирнее тебя — дабы пища твоя была чистой, вымой свой клюв в воде, вычисти его, потом режь меня и ешь.
Обрадовался удод словам друга и чтобы вымыть свой клюв, полетел к реке и говорит ей:
— Река, река, дай мне воды, вымою и вычищу я свой клюв, разрешил мне барсук съесть его, наемся-ка я его жирным мясом.
Удивилась река — что за глупец будет есть своего друга, стало ей жалко барсука, волны свои туда-сюда погоняла и отвечает:
— Дам я тебе воды, только нет у меня сосуда, иди к гончару и принеси сосуд для воды.
Отправился удод к гончару:
— Дай мне кувшин, наберу я в него воды, обмакну в воду свой клюв — жирен друг мой барсук, поем-ка я его мяса.
Разозлился гончар на удода за то, что собирается он съесть своего друга и говорит:
— Иди к полю, принеси мне глины, сделаю тебе из нее кувшин.
Полетел удод к полю.
— Поле, поле! Дай мне твоей глины. Отнесу я ее гончару, пусть он мне сделает кувшин! Наберу в кувшин воды, опущу в воду свой клюв, вымою его, да поем мяса своего друга барсука.
Отвечает поле:
— Нет у меня лопаты, чтобы накопать глины, отправляйся в горы к козерогу, да попроси у него рог. Этим рогом и накопаешь себе моей глины.
Летел удод, летел, взобрался в великие горы, по склонам бродил, по ущельям скользил, наконец нашел пасущегося на островерхой скале горного козла. Говорит ему удод:
— Дай мне свой рог, накопаю я им глины, дам глину гончару, сделает он мне кувшин, наберу в этот кувшин воды, опущу в воду свой клюв, вымою-вычищу, да поем мяса своего друга барсука.
Разозлился горный козел:
— Не дам рог, коли ты такой удалой, приводи собак, натрави их на меня, тогда и забирай рог.
Полетел удод обратно к людям, живущим на равнине, стал по селам высматривать собак. Вот набрел он на одну собаку и говорит ей:
— Эй, собака, идем со мной. В горах пасется один горный козел, ты его загони, да наешься его мясом. Я же заберу его рог, этим рогом накопаю глины, глину дам гончару, пусть он мне сделает кувшин, наберу я потом в этот кувшин воды, обмакну в воду свой клюв, вымою его дочиста, да поем-ка мяса своего друга барсука.
Говорит собака:
— Нет у меня сил догнать и загрызть козла, голодна я, принеси мне молока и насыть меня, потом только загрызу я тебе козла.
Полетел удод на пастбище. Нашел он на пастбище козу, что обирала полынь, да объедала горный ковыль, и говорит ей:
— Дай мне своего молока, дам я его собаке, насытится она им, да загрызет мне горного козла, возьму я рог козла, накопаю им глины, отнесу глину гончару, гончар сделает мне кувшин, наберу в этот кувшин воды, опущу в воду свой клюв, вымою его, да поем мяса своего друга барсука.
Разозлилась коза на удода, отвечает ему, отвернувшись:
— Постарела я, даже козленка своего не могу насытить, все не доберусь до горного ковыля. Принеси мне ковыля, набью я им брюхо, потом только дам тебе своего молока.
Полетел удод в спешке, добрался до горного ковыля, говорит ему:
— Эй, ковыль! Поделись своей травой, дам я ее козе, пусть она наестся и даст мне молока! Дам я это молоко собаке, загрызет она мне горного козла, возьму я рог козла, накопаю им глины. Глину дам гончару, гончар мне сделает кувшин, наберу в него воды, обмакну в нее свой клюв, вычищу, да поем мяса своего друга.
Думает ковыль — "своего друга собирается съесть, нет у него ни стыда, ни достоинства, ни верности дружбе" — разозлился и говорит удоду:
— Сходи за серпом, будет тебе трава.
Отправился удод в село на равнине. Нашел там кузнеца. Кузнец решил извести кровожадного людоеда, что хочет съесть своего друга, и говорит ему:
— В том амбаре есть уголь, принеси мне его, сделаю тебе серп.
Забрался удод в амбар. Запер кузнец амбар, так в этом амбаре удод и нашел свою погибель. С тех пор и повелась в народе пословица — "Копаешь яму для кого-то, копай неглубоко, вдруг сам в нее провалишься".
|
| | |
| Статья написана 21 октября 2017 г. 07:59 |
Взято из книги Дыйканбаевой Айгерим "Кыргыз уламыштары" (Киргизские предания). В книге приводится под 123-м номером. Об источнике даны следующие сведения:
Информант: Жумаев Кадыраалы.
Место рождения: Нарынская область, Атбашинский район, село Карасуу.
Год рождения: 1937.
Образование информанта: среднее.
От кого услышал данное предание: от своего отца.
Профессия: санжырачы (знаток родословных).
Место, где записано предание: Нарынская область, Атбашинский район, село Карасуу.
Дата записи: 5 августа 2003 года.
Фольклорист, записавший предание: Калиева Кенжегул.
Зловещая мельница
В нижней части села Айбике, в местечке, называемом Кекире, один богатый человек построил как-то мельницу. Как только мельница заработала, земля под жерновами провалилась и жернова погрузились в землю. Несколько раз всё возводили заново, но история повторялась. Отчаявшийся богач устроил чтение сур из Корана, провел обряд "кадим" и спросил у муллы, как ему поступить, на что тот ответил, что мельница "жаждет крови". Надо закопать под жерновами живьем человека, посоветовал мулла. Богач купил одного бедняка, жившего в этом селе, оценив его в 50 коз, и захоронил этого бедняка живьем под жерновами своей мельницы. Но не прошло и нескольких дней, как жернова опять провалились под землю. Тем временем пока жена бедолаги, жизнь которого была куплена за 50 коз, убитая горем по несчастному, пожертвовавшему собой ради своих, осиротевших, детей, проводила дни, оплакивая своего мужа, кто-то украл всех этих коз. Бедная вдова, после этой кражи, потерявшая надежду прокормить своих осиротевших детей, забралась на скалу, расположенную в восточной стороне Кекире, и, проклиная богача, хозяина зловещей мельницы, сложила такой плач:
Из-за обилия своих черных коз
Разжирел наш дядюшка Карабек.
Пусть поглотит его одинокую голову
Проклятая мельница.
Стало много у него черных коз,
Стал богачом наш дядюшка Карабек.
Запродав ему свою голову,
Чтобы прокормить свою жену,
Погребен мой несчастный муж.
Стала пропастью его могила.
Мельница о двух жерновах,
И два раза не обернувшись, остановилась.
Не пошли впрок пятьдесят коз,
И двух месяцев не прошло, пропали они.
Вдову, потерявшую своего мужа,
Кто из ее народа будет искать?
Брошусь я со скал-близнецов,
Может тогда стану я подобной своему мужу.
Пропела женщина этот плач и, не перенеся своего горя, спрыгнула со скалы, разбившись об эту самую мельницу.
|
| | |
| Статья написана 17 мая 2017 г. 21:29 |
Перевел киргизскую сказку "Мүрөк суусу" (Живая вода). Записана она от сказительницы Бубусайра Ботбай келини (Абдырахман кызы) [Бубусайра, сноха Ботбая (дочь Абдырахмана)] в Кеминском районе Чуйской области.
Живая вода
В прежние времена жил один очень мудрый человек. Но сильно он постарел, одряхлел. У этого человека из родных были единственный сын и невестка, жена сына. Сын и невестка этого человека оказались достойными людьми, очень хорошо заботились о нем. В эти времена не было покоя для народа, все воевали друг с другом, сильные притесняли слабых, люди не задерживались на одном месте, кочевали без остановки, свирепствовали голод и бескормица, люди измучились. Сын этого человека тоже был вынужден, взяв отца, кочевать с места на места, исхудал, измаялся, испытывая лишения наравне со всеми. Вот как-то отец спрашивает у сына:
— Сынок, что за беда случилась?
— Отец, вот уже два года народ потерял покой. Не то что мы, даже наш хан уже отчаялся.
— А-а, сынок, так это, похоже, гонит людей черный мотылек. Помимо прочего научил я тебя как охотиться. Если ты подстрелишь этого черного мотылька, то принесешь людям мир и покой. Иди к хану, расскажи ему об этом и попроси у него порох и хорошее ружье. Скажи ему: — "Мой хан, гонит людей черный мотылек. Поэтому все кочуют без остановки, потеряв покой. Берусь я застрелить черного мотылька и показать вам". Как даст тебе хан хороший порох и ружье, принеси их мне. Я тебе все объясню.
Сын отправился к хану, как и велел ему отец, и объявил:
— Мой хан, вот уже два-три года потеряли мы покой, вынуждены метаться с места на место, не задерживаясь нигде. Совсем отощали, измучились. Это гонит людей черный мотылек. Собираюсь я застрелить этого мотылька и принести вам. Дайте мне порох и ружье, пригодное для этого.
Обрадовался хан:
— Ты, оказывается, хороший джигит. О где же этот долгожданный день, когда удастся избавиться нам от этой напасти, согласен я!
Дал хан джигиту порох и хорошее ружье.
— Если ты сумеешь подстрелить этого черного мотылька и народ обретет тишину и спокойствие, то одарю я тебя девятью наградами и сделаю своим джигитом.
Рад парень, что хан хорошо его принял, вернулся к отцу. Говорит ему старик:
— Теперь слушай меня, сынок, внимательно. Люди вскоре друг за другом засобираются в путь. Люди зажиточные, имеющие много скота, отправятся во главе кочевья на лошадях и верблюдах. Люди со средним достатком поедут в середине. А в конце последует всякая голь перекатная, сироты, оборванцы, кто пешком, кто кое-как верхом на осле, усевшись по двое, по трое. Как пройдет все кочевье, спустя время, достаточное, чтобы вскипел чай, по дороге, вслед за людьми, протрусит, свесив язык до земли и издавая звуки "кёч-кёч", большой черный четырехглазый пёс. Ты затаись у дороги и когда этот пёс пройдет, стреляй в него сзади. Пёс завоет, повернется назад, тут стреляй ему прямо в лоб. Потом доставишь тушу хану. Шкура этого пса очень ценная, может исцелить от некоторых болезней. И все, даст бог, затихнет, народ обретет долгожданный покой.
Сын старика на другой день взял с собой припасы, оседлал хорошего коня, повесил через плечо ружье и отправился в путь. Как и сказал его отец, проехал он большое кочевье. Через пять-шесть лошадиных перегонов закончились последние ряды кочующих, поехал он в чистом поле. Съехал джигит с дороги, укрыл коня, спутав ему ноги, в неприметной для глаз ложбине, а сам затаился за одним огромным камнем и стал следить за дорогой. Через некоторое время, точно в соответствии со словами его отца, появился на дороге большой четырехглазый черный пёс. Бредет, свесив язык до земли. Остановился пёс, огляделся по сторонам и стал тявкать — "Кёч, кёч, кёч-кёч". Приготовил джигит ружье и когда пёс прошел мимо него, выстрелил ему прямо в копчик. Пёс тут же свалился и распластался на земле. Взял джигит мертвого пса, взвалил на седло и отвез хану. Младшая сестра хана много лет страдавшая от тяжелого недуга, исцелилась, съев почки этого пса. Шкуру же хан повесил в своей ставке всем напоказ. Сделал хан, как обещал, стариковского сына своим джигитом. А народ действительно, как и говорил мудрый старик, обрел мир и покой. Так, дни обернулись месяцами, месяцы годами, прошло время. В один из дней хан вызвал давешнего джигита и сказал ему так:
— Ты один из моих любимых и разумных джигитов. Твой отец тоже очень мудрый и сведущий человек. Есть у меня к тебе одно тайное дело. Семь поколений моих отцов и дедов были ханами. И я в тридцать лет воссел на престоле после своего отца. С того времени вот исполнилось мне в прошлом году шестьдесят шесть лет. Можно сказать, что не о чем мне жалеть в этом мире, ездил я на самых лучших скакунах, любил самых красивых девушек. От семи жен у меня тридцать детей. Но все эти прошедшие счастливые дни для меня даже одним днем не кажутся. Не могу я никак насытиться жизнью. Хочу жить еще и еще. Если бы только мог я помолодеть заново! Не мог бы ты, когда в очередной раз будешь просить у отца мудрого совета, помочь мне исполнить мою мечту? У меня к тебе есть просьба — говорят, что существует источник живой воды. На вершине, которая называется Тальниковой вершиной, есть высокая скала, подпирающая небо. На этой скале есть русло ручья, в котором только один раз за день появляется по капле влага. Если согласишься, снабжу я тебя достаточным количеством кулазык (походная пища, концентрат из вяленого мяса и толокна, род пеммикана), дам хорошего коня, дам тебе, как говорится, все необходимое. Пока тебя не будет, буду я ухаживать за твоим отцом даже лучше, чем ты сам. Ты только достань мне живую воду, помоги мне стать бессмертным.
Отвечает на это джигит:
— Мой хан, нелегкое это дело. Отец мой уже стар, слабеет день ото дня его разум. Но попробую я с ним поговорить. Если скажет "иди", тогда отправлюсь в путь, если скажет, что ничего не выйдет, никуда я не пойду.
Пришел джигит к своему отцу и рассказал ему, не упустив ничего из слов хана. Хоть и стар стал его отец, но не потерял еще остроты своего ума. Уход за ним хороший, сын и невестка не дают болеть, исполняют все его пожелания, балуют его. Говорит старик сыну:
— Что же поделать, сынок, отправляйся, не гневи хана. Только вернешься через два месяца, целый месяц придется тебе только ждать пока наберется живая вода. И то наполнится только половина ручного бурдючка. Если тебе будет этого достаточно, то вернешься через месяц.
Пошел джигит к хану и сообщил ему, что отец отпустил его на поиски живой воды. Собрался он за пять-шесть дней, попрощался со всеми и пустился верхом в путь. И правда, ушел у него месяц на то, чтобы добраться до вершины. Месяц он набирал живую воду, наполнил половину своего бурдюка. Когда начал он спускаться с Тальниковой вершины, то услышал вдруг исходящий откуда-то печальный голос. Прислушался джигит, слышит: "Сын смертного, не пейте эту живую воду, станете как я". Осторожно пошел на голос джигит и наткнулся на сухие кости, лежащие, сохраняя форму человеческого тела. Спросил джигит:
— Кто вы, откуда доносятся эти слова?
— Э-э, сынок, я и есть лежащий перед тобой скелет. Выпил я живой воды, вот уже много лет не могу испустить дух, так и лежу, испытывая мучения. Увидел я тебя и хочу предостеречь. Послушайся меня, не должен смертный пить эту воду, не пей и ты.
Поразился джигит и продолжил свой путь. Спустя два месяца вернулся он домой. Отнес живую воду хану, но рассказал при этом о том, что он увидел, спускаясь со скалы. Хан, услышав рассказ джигита, велел унести бурдюк с живой водой и повесить его на вершине одной сосны. Взял он в провожатые джигита и отправился туда, где лежал тот скелет. Добрались они с джигитом до места, лежит скелет, испуская горестные вопли. Поприветствовал хан сухой человеческий остов и задал такой вопрос:
— Вы столько лет провели, лежа здесь в муках. Как помочь вам вернуть человеческий облик?!
— Если хочешь меня обратно сделать человеком, доставь ко мне четырех пятнадцатилетних девочек. Ты, я смотрю, сам хан, думаю это в твоих силах. Если нет, то не утруждайся.
Тут же велел хан джигиту скакать обратно и привезти четырех пятнадцатилетних девочек. Говорит опять хан скелету:
— Исполнил я твою волю, что теперь нужно сделать?
— Теперь только не сдвиньте с места мои кости. Положите мне в объятия двух девочек.
Хоть и неохотно, но уложили двух девочек в объятия скелета. Пролежали две девочки так день и ночь, состарились на глазах, стали они как восьмидесятилетние старухи, одряхлели, иссохла вся кровь и влага в их телах, померли они. У скелета же наросла плоть на костях, обрел он человеческий облик, стал двигаться. Положили тогда ему в объятия еще двух девочек. День и ночь прошли, состарились и эти девочки, превратились в восьмидесятилетних старух. Ну а скелет стал уже как обычный человек, встряхнулся и встал на ноги. Усадил его хан в седло и привез к себе в ханство. А четыре девочки из бедных семей так и сгинули, стал на хане грех за их гибель. К бурдюку же с живой водой так никто и не притронулся, пока как-то ворон не продырявил его. Полилась живая вода на сосну, ворон досыта напился этой воды, не выдержал, стошнило его на арчу (можжевельник). С тех пор и повелось, что ворон живет очень долго, а сосна и арча круглый год стоят зеленые, как молодые деревца.
|
| | |
| Статья написана 5 мая 2017 г. 11:04 |
Перевел киргизскую сказку, являющуюся любопытной вариацией на тему сюжета, известного под условным названием "Двенадцать месяцев". Записана она от сказительницы Бубусайра Ботбай келини (Абдырахман кызы) [Бубусайра, сноха Ботбая (дочь Абдырахмана)] в Кеминском районе Чуйской области.
Чилде
На слышавшем ухе вины нет — как услышал, так и расскажу. Зима, говорят — это токсон (букв. "девяносто" — название трех зимних месяцев), чилде (название сорока самых холодных и сорока самых жарких дней в году, в киргизский язык перешло из персидского), беш тогоол (букв. "пятая встреча, пятое совмещение" — название весеннего месяца по старинному календарю киргизов, основанному на взаимном расположении Луны и созвездия Плеяд, пятая встреча означает, что в этом месяце Луна и Плеяды совмещаются на пятые сутки после новолуния), кемпир суук (букв. "старуха холода", "старуха холод" — название периода весенних морозов), жалама айран (букв. "оближи айран", "айран на донышке" — название весеннего периода времени).
Киргизы в давние времена кочевали и зимой, и летом там, где гора гору не знает, скалу скала не знает. Был тогда один охотник. Если приходили к нему гости, то добывал он диких жвачных, как свой скот в загоне. Вот как-то зимой отправился он в горы, чтобы подстрелить косулю или архара. Долго бродил он и набрел на обычную дверь у подножия одной скалы, видит — появилась из этой двери красивая девушка, и, увидев охотника, зашла обратно. Еще больше удивился охотник, говорит себе:
— Что за диво! Сколько лет хожу я по этим горам, знаю здесь каждую заячью лежку как свои пять пальцев. А такой двери раньше не видел. Это — чудо. Эх, была не была, войду-ка.
Зарядил он ружье, обнажил нож, расположил их наготове и вошел в дверь. А там дом как дом, сидит белобородый благообразный старик, рядом с ним стройный черноусый мужчина и пятилетний мальчик. Охотник, не засмущавшись, поздоровался с ними.
Старик и мужчина в доме ответили на его приветствие, старик говорит:
— Заходи, сынок, проходи на тёр (почетное место в доме, находится напротив входа).
Прошел он туда, постелена там обычная выделанная и изукрашенная шкура косули, сел на нее охотник. В доме тепло, разговорился охотник с хозяевами. Говорит старик:
— Пусть будет у тебя добрым путь, сынок. Зимой, в пору белого снега и голубого льда, без страха в одиночку бродишь по горам, видно ты — ловкий и смелый охотник.
— Да, дедушка, сызмальства и по эту пору, мое ремесло — охота. Хлеб мой насущный — мясо диких горных копытных зверей. Много лет я хожу по этим горам, сделав их своим пристанищем, каждый склон и каждое ущелье здесь знаю как свои пять пальцев. Но ваш дом я вижу впервые, дивлюсь очень этому. Жили здесь одни только улары (горные индейки). Даже в трех снах подряд не привиделось бы мне, что здесь могут жить люди. Кто вы, откуда здесь появились?
Отвечает ему на это старик:
— Сынок, твое удивление понятно. Объясню тебе я всё. Мы — хозяева зимы. Я — старик Токсон. Три месяца длится мое время. Этот джигит — мой сын Чилде. Сорок дней, как известно, свирепствуют трескучие морозы. Так и есть — сорок дней мой сын трещит стужей и холодом, потом истратив свои холода, уходит восвояси.
Этот пятилетний мальчик тоже мой сын, это про него говорят — "пока не пройдет Беш Тогоол, не распоясываются, не снимают теплую одежду".
Тем временем зашла через дверь старуха — хозяйка дома. Накинулась она сердито на сына, закричала на него — "Не отощали груди у девушек, не сошел жир с шей молодых кобылиц! Хватит бездельничать!"
Приложила тут она ладонь козырьком ко лбу, всмотрелась в охотника и воскликнула:
— Ох! Кокуй, татай (женский возглас удивления)! Да кто это?!
Старик продолжил свой рассказ:
— Это моя супруга, старая Кемпир Суук (старуха холода), та самая, что морозит по весне яблони, абрикосы и прочие фрукты-ягоды. Та девушка — моя дочь. Она и есть та самая Аш-Афран, с подснежниками на голове, в платье из бабочек, что приходит весной, в пору которую называют "жалама айран" (букв. — оближи айран, айран на донышке). Наша последняя обязанность в жизни — быть хозяевами зимы. Я не старею и не молодею, мне всегда девяносто лет. Возраст моего сына тоже всегда у сорока лет, не младше и не старше. Младшему моему сыну всегда пять лет. Аш-Афран тоже всегда остается в своем возрасте, старуха моя тоже неизменна — с криками, с воплями губит фруктовые сады.
Охотник, не веря своим глазам, так и застыл на месте от удивления.
Старик велел своей дочери Аш-Афран:
— Угости-ка парня.
Девушка подала охотнику выдолбленное копыто косули, полное айрана. Только охотник взял в руки копыто и собрался пригубить, как вдруг оказался сидящим на земле в пустынном месте. Давешние люди и их дом исчезли с глаз, истаяли как дымка. Но в руках у охотника осталось копыто, полное айрана. Сколько он не пил, не смог выпить этот айран до дна. Принес он это копыто домой. Все село пило этот айран, но он так и не закончился. Говорят, что это копыто с айраном сохранилось в семье охотника до сего времени.
|
| | |
| Статья написана 4 мая 2017 г. 08:58 |
Знакомство с переводами на русский язык народных сказок продолжается. Сегодня это сказка монгольских казахов "Аққайшы" (Белые ножницы). Насколько я знаю, на русский язык ранее не переводилась. Записана среди казахов, проживающих на территории Монголии. Впервые была опубликована в сборнике К. Калиаскарулы "Халық жырлары" (Народные сказания), изданном в 1970 году в Баян-Улгий, Монголия, первая публикация в самом Казахстане состоялась в сборнике К. Соян "Бозiнген" (Белая верблюдица), изданном в 1971 году в Алматы. Тексты в обеих изданиях схожие. Я взял оригинальный текст из 79-го тома "Фольклор казахов Монголии" сто-томного собрания казахского народного фольклора.
Аккайшы
В старину был один хан по имени Алип. Был у него единственный сын. Сын был безобразным, глупым и безвольным. Очень хан горевал, что его единственный сын оказался таким. Если умру, думал хан, то как этот плохой мой сын может быть моим преемником, золотой мой трон, бесчисленный мой скот, все добро, все имущество пойдет прахом, станет добычей чужих.
Собрал хан своих визирей и самых достойных людей своего ханства, стал держать с ними совет, как ему быть. Говорят они хану:
— Подберите среди народа умную девушку и жените на ней сына. Родит она вам внука, вот он и станет вам достойным преемником.
Стал хан искать среди народа умную девушку себе в невестки, да не найдет никак. Вот однажды вызвал хан самого знаменитого в своем ханстве художника и говорит ему:
— Нарисуй картину, изобразив на ней все, что есть в наших землях одушевленного и неодушевленного.
Художник проработал над картиной несколько месяцев кряду, без сна и отдыха, приложив все свое умение, и нарисовал то, что потребовал хан. Нарисованную картину хан велел повесить у начала большого ущелья. Люди, спускающиеся вниз с жайлау (высокогорных пастбищ), все следовали через это ущелье. Вот стали кочевья вереницей идти через это ущелье. Увидели люди картину и поразились. Стали они любоваться и восхищаться картиной. Рядом с картиной стояли назначенные ханом люди, наблюдающие за тем, как люди любуются этой картиной. Ни один человек не нашел в картине изъяна. Поручил хан наблюдателям — если кто найдет в картине хоть один изъян, тут же взять этого человека на заметку и доставить к нему.
Позади всех кочующих шел один бедный старик. Дырявую свою кибитку навьючил он на сивого вола, сам ведет вола, дочка его погоняет вола сзади. Дочь старика была красавицей. Увидела она картину, полюбовалась на нее и сказала:
Столько уменья приложил,
Как про барса позабыл?
Столько думал, рисовал,
Как луну он прозевал?
— и пошла дальше. Наблюдатели тут же рассказали хану про этот случай.
Задумался хан. Хочет сообщить сыну про найденную девушку, но смущает его то, что она низкого происхождения. Думает не говорить, так ведь не нашлась в ханстве другая такая умная девушка. Посоветовался хан с визирями и достойными людьми ханства, решил сам съездить, посмотреть на девушку и испытать ее.
Когда хан приехал к кибитке старика, девушки не было — ушла она в поле собирать кизяк, в кибитке был только один старик. Говорит хан старику
приказным тоном:
— Я завтра вернусь. Должен ты к моему приезду сквасить катык (вид густой и жирной простокваши) из молока своего сивого вола. Если не исполнишь — отрублю тебе голову.
Вернулась девушка со сбора кизяка, смотрит — старик сидит в глубокой печали, ахает и охает. Обняла она отца и спросила, почему он опечален. Рассказал ей старик о случившемся.
Подумала немного девушка и говорит:
— Отец, не беспокойся, хану я сама дам ответ. Завтра, когда хан подъедет к кибитке, не выходи, завернись и сиди в кибитке.
Завтра приехал хан, только собрался было слезть с коня, вышла из кибитки девушка и говорит ему:
— Досточтимый господин, сегодня в нашу кибитку нельзя заходить.
— Это почему же? — удивился хан.
— Господин, мой отец только что родил, пока еще лежит, прижав ноги и руки к животу. Поэтому нельзя входить.
— О, время наше непростое! Где это видано, чтобы мужчина рожал?! Зачем, доченька, издеваешься над человеком, который тебе в отцы годится?
— О, время наше непростое! Если мужчина не может родить, то где вы видели, чтобы вол давал молоко?
Признал хан, что девушка поймала его на слове и уехал. На другой день хан прислал человека, который доставил старика хану. Говорит хан старику новое повеление:
— Завтра принесешь мне путы, свив их из пепла. Если не сделаешь — распрощаешься с головой.
Вернулся старик в кибитку и рассказал о ханском приказе. Девушка нарвала сухой травы и дала отцу, чтобы он свил из нее аркан для пут. Затем положила этот аркан на железный лист и подожгла. Сгорел аркан, но сохранил свою форму.
Сказала девушка отцу, передав ему путы из пепла:
— Отнесешь этот сгоревший аркан хану, только осторожно, чтобы он не рассыпался. Скажешь ему — "Путы я свил, а вот, как ими пользоваться, чтобы они не рассыпались, уже ваша забота".
Явился старик к хану и сделал все, как ему поручила дочка. Говорит хан старику:
— Завтра явишься ко мне рано утром. Только прибудешь ни конным, ни пешим. Когда прибудешь, и домой ко мне на заходи, и во дворе не стой. Если не выполнишь хоть одно из этих условий, отрублю тебе голову.
Старик передал дочери ханское повеление. Девушка немного подумала и говорит отцу:
— Ночью заберись на скотный двор к хану и уведи оттуда холощенного козла. Утром оседлаешь этого козла и поедешь к хану. Так ты явишься к нему и не конным, и не пешим. Когда прибудешь к ханской юрте, заберись между верхним войлочным полотнищем юрты и внутренними циновками из чия. Оттуда окликнешь хана. Так ты поговоришь с ханом, находясь и не в доме, и не во дворе.
Сделал старик всё в точности, как научила его дочь.
Хан, задававший эти условия, чтобы испытать девушку, убедился, что она легко сумела с ними справиться и сообщил своему сыну, что нашел ему жену.
Устроили большой пир и ввели невестку в семью. Хан дал своей невестке вместо ее прежнего имени имя Аккайшы, то есть Белые Ножницы, в том смысле, что ум девушки оказался таким же острым, как ножницы.
Как-то в один из дней хан вызвал своего сына и сказал ему:
— Езжай к пасущимся кобылицам и вернись оттуда верхом на двухголовой лошади!
Когда сын хана собирался в дорогу, увидела это Аккайшы и спросила у него:
— Куда собрался?
Рассказал ей муж, что для того, чтобы исполнить отцовское распоряжение, отправляется он к пасущимся кобылицам, чтобы найти двухголовую лошадь.
Говорит Аккайшы мужу:
— Не найдешь ты двухголовую лошадь. Договорись с конепасами, пусть они оседлают тебе кобылицу, которая должна вот-вот ожеребиться. Когда уже доедешь ты домой, погоняй ее и пусти вскачь. Когда явишься ко двору отца, закричи: "Отец, приехал я верхом на двухголовой лошади!".
Сделал джигит все так, как его научила жена. Уже добравшись домой, пустил он кобылу вскачь. От этого у кобылы сзади вышла голова жеребенка, болтается на ходу. Увидел это хан и говорит сыну:
— Годится, сынок, нашел ты под седло двухголовую лошадь. Теперь вот что — есть на пастбище три рыжих коня, подготовь их к скачкам, должны они отощать прямо там на пастбище, только связывать и спутывать их нельзя. Через семь дней приеду, проверю.
Отправился джигит к пасущимся лошадям и стал гонять взад-вперед этих трех рыжих коней. К концу дня и лошади выдохлись, и сам джигит с ног валился от усталости. Рассказал он о таком положении своей жене.
Аккайшы, услышав ханское повеление, объяснила своему мужу:
— Пусть конепасы поймают трех рыжих коней и перетянут им языки шелковой нитью.
Через семь дней хан приехал на пастбище, а три рыжих коня совсем отощали, в одров превратились, чуть не издохли.
Хан велел поймать и привести ему трех необъезженных четырехлеток и говорит своему сыну:
— Присмотри сегодня за этими тремя необъезженными четырехлетками, не давай им разбредаться, — и вручил сыну ремень из кожи в сажень длиной.
Растерялся джигит, не знает как связать трех необъезженных коней одним ремнем всего лишь в сажень длиной. Тогда пришла к нему на помощь Аккайшы:
— Пусть просверлят трем коням копыта, пропусти через дырки ремень и свяжи концы.
Сделал джигит как велела ему жена. Понимала Аккайшы, что хан дает ее мужу такие поручения, чтобы испытать ее, поэтому легко исполнила их, показала свою мудрость.
Вереницей прошли годы. Мудрость Аккайшы стала очевидной всем людям. В один из дней напало на народ хана Алипа большое войско другого хана,
захватили они все их земли. Сам хан попал в плен, увели его на чужбину. Вот как-то привели хана Алипа перед очи тамошнего хана:
— Сделаешь ли весь свой народ подневольным мне, или я тебе сниму голову с плеч? — говорит другой хан.
— Мой народ и так подчинится, не надо отправлять войска. Я напишу письмо, распоряжусь, чтобы все полностью перекочевали сюда, не надо отправлять много людей, отправьте только троих надежных людей.
Поверил чужой хан Алипу и отправил посланниками трёх своих людей. Хан Алип написал своему главному визирю такое письмо -
"Живу я среди этого народа в благоденствии и одних удовольствиях. Под себя стелю я черный шелк, укрываюсь шёлком голубым. При ходьбе меня сзади поддерживают десять человек. Выделенному мне здешним ханом имуществу нет счета. Поэтому перебирайтесь все сюда. Переселите всех людей полностью. Из трех тополей, что посажены перед дворцом, один срубите и сожгите сразу, как явятся к вам эти три посланника. Еще один тополь сожгите в пути, третий доставьте мне, должен я его увидеть своими глазами. При перекочевке весь рогатый скот пустите впереди".
Три посланника добрались до народа хана Алипа и вручили его письмо главному визирю. Прочитав письмо, жена хана, его сын и визири очень обрадовались. Одна только Аккайшы опечалилась. Собрала она тайком в одном месте жену хана, визирей и наиболее достойных людей ханства, и растолковала им смысл послания хана Алипа.
— Стелить под себя черный шелк, означает, что нечего ему постелить под себя, спит он на голой земле, укрываться голубым шелком, означает, что нечем ему даже укрыться, спит он под открытым небом. То, что при ходьбе поддерживают его сзади десять человек, означает, что из-за того, что у него связаны сзади руки, десять пальцев своих держит он за спиной. То, что выделенному ему тамошним ханом имуществу нет счета, означает, что покрылся он весь вшами. Три тополя перед дворцом — это вот они, прибывшие с письмом три посланника. Один тополь срубить и сжечь на месте — одного из них надо убить тут же, еще один тополь сжечь в пути — второго посланника надо убить в дороге, еще один тополь доставить и показать мне — третьего посланника надо доставить хану Алипу живым. Пустить рогатый скот впереди, означает, что наши тяжеловооруженные воины должны войти первыми в пределы тамошнего ханства.
Визири хана Алипа, благодаря мудрости Аккайшы, поняли его замысел, собрали войско и поставили в его главе саму Аккайшы. Войско внезапно напало на, ничего не подозревающий, народ чужого хана и завладело их ханством. Алип хан освободился из плена и радостный вернулся к своему народу. Устроили на тридцать дней игрища, на сорок дней пир. Затем собрал Алип народ и перед лицом всех передал свой престол мудрой Аккайшы.
|
|
|
облако тэгов
