| |
| Статья написана 23 августа 2019 г. 17:42 |
Перевел киргизскую сказку на мотив L37A. Узнать причины несчастий, Th H1291, ATU 460A.
Сказка предположительно на русский язык прежде не переводилась и в вышеупомянутом мотиве не была зафиксирована. Оригинальный киргизский текст взят из хорошо знакомого постоянным читателям колонки издания -
Жомокчулар жана жомоктор / Түз. Б. Сабыр уулу. – Б.: Турар, 2008. – 604 с.
(Сказочники и сказки / Сост. Б. Сабыр уулу)
ISBN 978-9967-421-50-9
стр. 146-150
Сказитель — Соодаке Сейдиман уулу (1898-1986), г. Чолпон-Ата, Иссык-Кульская область Киргизской Республики.
Поручение
Один богатый человек отдал своего единственного сына в школу. В один из дней этот человек, сидя за трапезой и наслаждаясь вкусной едой, сказал жене:
— Ну вот, байбиче (жена, хозяйка, также почтительное обращение к пожилой женщине, также так называли старшую жену, при наличии других), прожил я с тобой пятнадцать лет. Видели мы с тобой за это время и хорошее, и плохое, а теперь, по божьей воле, зимой расстанемся.
Жена его даже подпрыгнула от неожиданности:
— Что ты такое говоришь?!
— С судьбой не поспоришь, чего уж тут прыгать. Что я хочу сказать — есть у нас единственный сын. Первое — не лишай его возможности учиться, второе — останется у тебя скот, вряд ли ты сможешь его содержать. Сын твой еще юн, понадобится тебе помощь, старайся поддерживать добрые отношения с хорошими людьми. Пусть и не все, но некоторые вернут тебе добро сторицей. Пока еще будет у тебя скот и добро, найди сыну достойную невесту, которая сумеет тебя порадовать. Вот и все, что я хотел сказать, — попрощался он с женой заранее.
Но женщина она женщина и есть, разбазарила туда-сюда весь скот, осталась ни с чем. Стала она людям, на которых потратила скот и деньги, и у которых оказались подходящие дочери, говорить:
— Отдайте дочь за моего сына, вырос он уже, породнимся.
— Мы вами не пренебрегаем, и сын твой хороший парень, и сама ты достойный человек, но есть у тебя деньги и скот?
— Истратила я весь скот и все деньги, породнимся просто так.
— Как это просто так?!
Всех она обошла и от всех получила один и тот же ответ.
— Горе неимущему! — воскликнула она, погоревала и вернулась домой.
Вот как-то в один день подслушала она, как разговаривали несколько людей:
— Есть, оказывается, один непростой человек, который знает все, что произойдет в будущем, у одной ложбины в черной скале есть пещера, поселился он в этой пещере. Дорога к нему занимает три дня, сходи-ка ты к нему, — рассказала она сыну.
— Коли так, схожу я к нему, — ответил юноша.
А в те времена еда была очень дорогой.
— И в самом деле, сходи, сынок. Я тебе на три дня нажарю пшеницы, заверну в узелок, — сказала женщина и из расчета, что на дорогу туда уйдет три дня, на дорогу обратно три дня, приготовила ему узелок с провизией на шесть дней.
— Ладно, прощай, матушка, смотри одна за хозяйством! — сказал юноша и пустился в путь.
По дороге юноша был у разных людей, но никто не пустил его на ночлег. Смотрит — на вершине одного крутого обрыва стоит алачык (алачык — вид жилья, представляет собой неполную сборку юрты, которая ставилась или неимущими, или находящимися, скажем, в боевом походе, либо как быстрый и временный вариант переночевать на одном месте; было два вида алачыка, первый — "сайма алачык", то есть буквально "втыкаемый алачык", когда устанавливалась только верхняя куполообразная часть юрты, состоящая из кольца верхней отдушины юрты тюндюк и стыкуемых с ним изогнутых жердей уук, которые втыкались в землю, затем все накрывалось войлочными полотнищами, вместо двери просто откидывали угол одного из войлочных полотнищ, в таком варианте можно было разводить внутри огонь; второй — "ит арка", буквально "собачья спина", в этом варианте решетчатые плоскости кереге, образующие нижнюю цилиндрическую часть юрты, составлялись друг с другом в два ската, затем все накрывалось войлочными полотнищами юрты, получался своеобразный шалаш, в таком варианте разводить огонь внутри уже не было возможности), а чуть поодаль от него старик пасет коров.
— Салам алейкум! — поздоровался юноша.
— Мои это коровы, — невпопад ответил старик, оказавшийся тугоухим.
— Это наш алачык, вон там на вершине обрыва. Если есть что сказать, иди туда, — сказал старик.
Юноша отправился в алачык и сказал старухе, что была там:
— Матушка, можно мне переночевать у вас, еда у меня есть своя. Никто меня не пустил переночевать.
— И-и-и, сынок, оставайся, если хочешь. Ложись туда, старик мой сейчас придет, я ему скажу.
Вот пришел старик:
— Ну, и что он за человек?
После того как старуха растолковала своему глухому старику что и как, тот согласился:
— Если хочет переночевать, пускай ночует.
Поделились даже бедняги своей немудреной едой с юношей, налили по чашке айрана-чалапа (в данном случае выражение "айран-чалап" представляет собой пример лексической редупликации, выступая собирательным названием различных кисломолочных продуктов; айран — кислое цельное молоко, очень густое; чалап — производный из айрана напиток, либо айран, разведенный водой, либо более сложный продукт, когда из айрана путем сцеживания сыворотки получают сузьму, белую пастообразную массу; далее сузьма солится и подвяливается на солнце, после чего ее разводят водой, получившийся напиток и есть чалап). Утром старуха спрашивает:
— Ии, сынок, куда направляешься?
— Вон там, в трех днях пути, есть, говорят, один непростой человек, который может видеть будущее. Поручила мне мать сходить к нему.
— Ох, да заберу я все твои беды и напасти, сынок, и мы слышали про этого человека! Видишь, сидит у угла джюк (в старом быту киргизам мебель заменяли тёшёк — длинные стеганые своеобразные "матрацы", на которых в юрте сидели и лежали; запас таких "матрацев", помимо тех, что расстилались по периметру юрты, складывали высокой прямоугольной стопкой, которая и называлась джюк, в определенном месте юрты, называемом тёр, располагалось это место прямо напротив входа и считалось самым почетным местом в юрте; обычно джюк размещали не просто на земле, а на сундуках, которые в юрте играли роль шкафов для хранения различного имущества) наша единственная дочь, красотой превосходящая луну и солнце. И красавица, и возраст у нее уже на выданье, да вот беда — хоть и раскрыты широко ее глаза, ничего она ими не видит, слепая совсем. Может спросишь заодно у этого провидца, что можно сделать, чтобы она прозрела?
— Хорошо, спрошу. Прощайте, если вернусь я благополучно, сообщу вам ответ, — сказал юноша, показав свою вежливость и великодушие, и пустился снова в путь.
Шел, он шел, заходил по дороге к разным людям, но никто его не пустил на ночлег, а некоторые даже спускали на него собак. Шел он и дошел до густого сада, в котором стоял черный алачык. Зашел он в него и попросился:
— Можно мне переночевать у вас? А еда у меня своя есть.
— И-и-и, сынок, что ж ночуй, раз у тебя есть своя еда, — ответили ему.
Поделились хозяева с юношей своей пищей, пришелся им по душе добрый нрав юноши. Переночевал он у них, а утром говорит:
— Пойду я.
— А куда же ты идешь, сынок?
— Если Бог будет милостив, доберусь я сегодня до своей цели. Говорят, что один человек может видеть будущее, хочу я узнать свою судьбу.
— Пусть падут твои беды и несчастья на мою голову, сынок, мы тоже краем уха слышали про этого человека. Видишь этот сад, засадили его разными плодовыми деревьями мы с моей старухой еще в юности. Но так и не довелось нам отведать ни кусочка этих плодов, цветы на всех деревьях осыпаются, как только распустятся. Одна только польза от этого сада, спиливаю я засохшие деревья на дрова. Что мне сделать, чтобы наконец-то отведать плодов из моего сада? Спроси об этом у этого вещего человека, сынок, а я тебе припасу еды на дорогу.
— Прощайте, — показал свою вежливость юноша и отправился в путь.
(здесь вероятно небольшой пропуск в тексте)
— Что же мне повернуть обратно? — заплакал юноша, сидя на берегу реки, как вдруг приплыла к нему какая-то рыба.
— Что плачешь, сидя тут? — спросила она.
— На том берегу, говорят, есть человек, что может предсказывать будущее. Отправила меня к нему моя мать, чтобы узнал я, что за будущее меня ожидает.
— Ай, перевезу я тебя через реку, только есть у меня к тебе одно поручение, сможешь его выполнить?
— Выполню.
— Тогда садись на меня верхом.
Сел он на рыбу, мигом она перевезла его через реку. Когда юноша сошел на берег, спросил он:
— Что за поручение у тебя ко мне?
— Ай, все мои сородичи, другие рыбы одного со мной возраста, один раз зимой и один раз весной отправляются в море, куда впадает эта река, там вырастают и возвращаются назад. Сколько бы их люди не ловили, не уменьшается их число. Ну а я, и не расту, и не уменьшаюсь. Плаваю я вверх по разным рекам в свое удовольствие, как видишь. Нахожу я в воде и съедаю свою долю пропитания, но нет от меня никакой пользы моему роду. Смогу я вырасти или так и останусь такой? Спроси об этом у того человека, — сказала рыба юноше.
Отправился юноша вверх по горной ложбине и добрался до черной скалы, которая выглядела как рукотворная. Над подобием двери висела надпись — "Человек, пришедший ко мне, может задать только три вопроса. На четвертый ответа не будет".
Пошла у юноши голова кругом. Вместе с поручением матери ведь выходило так, что надо ему задать четыре вопроса.
Подумал юноша и решил: "Промолчу я о мамином поручении, спрошу о том, что мне поручили по дороге".
В этот момент вышел какой-то человек и обратился к нему:
— Эй, кто ты и что тут делаешь?
— Шел я, чтобы встретиться с вами, как увидел на вершине одного обрыва алачык, возле которого пас коров один старик. Поздоровался я с ним, а он мне ответил — "Ай, мои это коровы". Стал я ему еще что-то говорить, а он отмахнулся, не морочь мне голову, говорит, иди в тот алачык, там есть старуха, если есть тебе, что сказать, говори ей. Пошел я к старухе, а там у угла джюк сидит юная девушка, обращается к старухе как к матери. Попросился я у них переночевать, разрешила мне старуха заночевать. Утром спросила она у меня, куда я направляюсь. Рассказал я ей о своей цели. Воскликнула старуха — "И-и-и, мы тоже слышали о вещем человеке, но не чаяли сами до него добраться. Дам я тебе одно поручение, исполнишь ли его?". Согласился я, сказала она — "Видишь, сидит у угла джюк красавица, с луной бы сравнить, да не луна, с солнцем бы сравнить, да куда там солнцу? Да вот горе — широко открыты ее глаза, но не видит она ничего. Спроси, что можно сделать, чтобы она прозрела?". Ответил я — "Хорошо, спрошу" — и ушел оттуда.
Заходил я после в разные дома, но никто меня не пустил на ночлег. Дошел я до густого сада, стоит там один алачык. Зашел я, поздоровался, а там сидят старик и старуха. Ответили они на мое приветствие и спросили откуда я. Сказал я, что есть тут где-то один вещий человек и что мать отправила меня к нему, узнать о своем будущем. Воскликнул старик — "И-и-и, пусть заберу я твои беды и напасти, сынок, мы тоже слышали про этого человека. Коли так, хочу я тебе дать одно поручение". Сказал я — "Говорите!". Поведал он — "Мы со старухой ухаживаем за этим садом с первых дней, как поженились, каких только плодовых деревьев не сажали в нем. Но видно судьбе было угодно так, что не довелось нам попробовать плодов с них — опадают цветы с деревьев, как только распустятся. Одна только польза, спиливаем засохшие деревья на дрова, нет у нас в них недостатка". Пообещал я им, что спрошу про это и пустился в путь. Шел я до вечера, а под вечер пришел к большой реке. Умылся я слезами, сидел и печалился — "Видно придется мне здесь повернуть обратно", как приплыла одна рыба и говорит — "Эй, человече, что сидишь да плачешь?". Рассказал я, что есть в этом месте один человек, предсказывающий будущее, и, что отправила меня мать к этому человеку узнать свою судьбу. Вызвалась рыба переправить меня через реку, если соглашусь я исполнить ее поручение. Согласился я, тут же рыба подплыла к берегу, подставила мне спину и сказала: "Садись на меня, да держись крепко за два уха!". Мигом перенесла она меня через реку, спросил я тогда у нее каково ее поручение. "Все мои сородичи уже стали джаянами (джаян — у киргизов мифическое водное чудовище, исполинская рыба) и плавают в море, каждая кормит целый город. Только от меня нет толку. Что мне сделать, чтобы вырасти? Спроси об этом, буду я ждать тебя" — сказала она. Потом я шел, шел и добрался к вам, — поведал юноша обо всем, о чем собирался сказать.
— Этой бедной рыбе не повезло. Есть у нее в глотке драгоценный камень величиной с чашку. Если вытащить этот камень, вырастет она в два раза, — сказал вещий человек.
Пришел юноша к рыбе:
— Эй, рыба, у тебя в глотке драгоценный камень величиной с чашку. Если извлечь этот камень, вырастешь ты вдвое.
— Открыла я рот, сунь туда руку! — велела рыба и юноша вытащил драгоценный камень величиной с чашку.
— Вот! — воскликнул он и протянул камень рыбе, но она сказала:
— На что он мне, положи его к себе за пазуху.
— Беднягам в том саду тоже не повезло. Есть у них под алачыком серый камень с дом величиной. Если его вывернуть, то под ним лежит золотой слиток величиной с лошадиную голову. Если убрать его оттуда, заплодоносит их сад, — сказал еще вещий человек.
Пустился юноша бегом в тот сад, взял там кетмени-мотыги, раскопал камень, а из под камня вытащил золотой слиток величиной с лошадиную голову. Сказал он старику и старухе:
— Возьмите! — но не захотели они его взять.
— Это плата тебе.
— Возьмите хотя бы часть, — стал он их упрашивать.
— Нет, и пылинки не возьмем.
Пустился он в путь, несет золотой слиток величиной с лошадиную голову, за пазухой держит драгоценный камень величиной с чашку.
— И слепой девушке не повезло. Как только будет она предназначена кому-то в жены, в тот же миг прозреет, — сказал напоследок вещий человек.
Вот идет юноша, несет золотой слиток величиной с лошадиную голову, как вдруг вдали показался алачык. А девушка в это время, оказывается, стояла снаружи алачыка.
— Как бы не оказался это тот юноша, что гостил у нас, — сказала она.
— Где, доченька? — воскликнули старик со старухой и тоже вышли из алачыка.
— Во-о-он же он идет, еще и несет с собой что-то.
— Ай, и вправду это он!
Всполошились тут старик и старуха, голосят — "О, Господи! Родненькая ты наша!". Было у старика столько-то коз, приволок он тут же одну, заклал ее в жертву. Встретили они юношу, расцеловали его. Отец девушки укладывает мясо зарезанной козы в котел и кричит, созывает людей на искупительное угощение:
— Эй, народ, да падут на мою голову все ваши беды, прозрела моя дочь!
Собрались люди, стали расспрашивать юношу:
— Это ты тот парень, что шел к прорицателю?
— Да, был я у него.
— Что же он сказал?
— Он сказал, что в тот же день, как будет предназначена эта девушка кому-то в жены, прозреет она.
— И-и-и, милый, так это ты же, оказывается, сынок ты наш родной! — заголосили старик и старуха, повалились они перед ним, вцепившись в него, — Бери эту девушку в жены, ведь наш долг перед тобой теперь с гору величиной.
Так старик выдал свою дочь за юношу. Выделил он молодым скота сколько смог, и проводил их в путь домой. Привел юноша девушку к матери, бросил перед ней золотой слиток величиной с лошадиную голову и драгоценный камень величиной с чашку. С тех пор зажили они среди своего народа в счастье и благодати.
|
| | |
| Статья написана 31 июля 2019 г. 17:09 |
Перевел на русский язык киргизскую сказку, с довольно необычным сюжетом, аналогов которому я пока-что не могу припомнить. Поэтому буду рад любым подсказкам.
Весьма вероятно, что сказка прежде на русский язык не переводилась. Как обычно, все сноски (мои) даны прямо в тексте, в скобках, и выделены курсивом.
Взята она из фольклорного сборника, уже хорошо знакомого постоянным читателям колонки -
Жомокчулар жана жомоктор / Түз. Б. Сабыр уулу. – Б.: Турар, 2008. – 604 б.
(Сказочники и сказки / Сост. Б. Сабыр уулу)
ISBN 978-9967-421-50-9
стр. 99-100
сказительница — Бюбю Алтыбай кызы (1886-1977), Иссык-Кульская область Киргизской Республики.
Рассказ о волшебном источнике
Давным-давно жил один ишан (ишан, или по-киргизски эшен — глава суфийской общины или братства, киргизы прежде обычно называли ишанами всех суфиев высокого ранга, в отличие от обычных бродячих дервишей дубана или думана), хоть и перевалил его возраст уже за седьмой десяток, все не мог он успокоиться, не уставал скитаться по белу свету. Уходил он из своего села, возвращаясь домой только через три месяца. А бывало, что был он в пути еще дольше. Вот как-то ишан засобирался в очень дальнюю дорогу. Много дней он провел в пути, оказался в какой-то дикой пустыне, девять дней не мог он выбраться из этой пустыни, иссякли все его силы, отчаялся он совсем, высох его язык, глаза выпучились. Не в силах и слова вымолвить, изошел он потом, сильно измаялся.
Брел ишан в таком положении по дороге, как вдруг увидел рядом с ней текущий родник. Вода в этом роднике была сладкой как шербет, но это был не простой родник, а волшебный источник, принадлежащий одному дэву. Вода в нем обладала волшебным свойством — если выпьет этой воды мужчина, превратиться в женщину, если выпьет женщина, станет мужчиной. Но ишан, измученный жаждой, не знал об этом, лег на берег и стал жадно пить воду из родника. То да сё не успел он молвить, как превратился в восемнадцатилетнюю девушку. А самому ишану-то об этом невдомёк. Совсем от жажды загустела у бедолаги кровь, снова он припал к воде, стал пить. Вдруг он увидел в воде красивую девушку, несмотря на свой преклонный возраст заволновался, дрогнуло его сердце. Стал он поправлять свою одежду и головной убор, захотелось ему позубоскалить с девушкой, не понял он, что это его собственное отражение.
— Иди же сюда, как тебе не скучно в воде одной? Проживем вместе наши жизни, — сказал ишан и захихикал как полоумный. Стал он манить ее. Что бы он не сделал, девушка в воде делает то же самое. Стал он без слов, зажав рот, махать ей. Девушка в воде тоже, молча, машет ему рукой. Показалось ему, что девушка из воды зовет его к себе. "Ладно, пойду" — молвил он, шагнул в воду, взбаламутил ее, стал шарить в воде рукой, ищет, а в воде никого нет.
Именно в этот момент появился дэв, хозяин родника. Стал он расспрашивать ишана:
— Кто ты и откуда явился? Что ищешь?
— Я странник, вот потерял в воде девушку в расцвете лет, — ответил ишан и рассказал как было.
— Эй, странник, не лги мне и не морочь мне голову, то, что ты видел в воде — это твое собственное отражение. Как выпил ты воды из источника, стал ты девушкой, а вовсе не ишаном, разве ты этого не понял? — сказал дэв.
Не верит ему ишан:
— Как такое может быть!
Сначала взглянул он на свое отражение в воде, потом в зеркале. Стал он бить себя по голове, не знает как ему теперь быть. "Как я вернусь к своей супруге, что я ей скажу?" — стал он горевать. "Что мне сделать, чтобы вернуть свой прежний облик?" — взмолился ишан к дэву.
— Ты обманщик, с чего бы мне тебе говорить правду, — заупрямился дэв.
Отчаявшийся ишан продолжил свой путь. Не прошло много времени, как встретился ему один охотившийся падишах.
Смотрит падишах, а перед ним необычная девушка, красавица, каких свет не видывал, с луной бы сравнил, да куда уж там луне, с солнцем бы сравнил, так солнца краше. Влюбился падишах без памяти, все свои дела забросил. Отвез падишах девушку к себе во дворец, устроил брачный обряд, сделал девушку своей женой. Вот прошло пять-шесть дней, заголосила девушка, рыдает без остановки, совсем не дает покоя падишаху.
Забросал падишах девушку вопросами, рассказала она ему обо всем, что случилось без утайки. Но не поверил падишах ни единому ее слову.
— Как может мужчина превратиться в женщину, — сомневается падишах, — пока не увижу собственными глазами, не поверю. Отправляйся к этому роднику, только там признаю я твой рассказ правдивым.
Порешили они утром рано пойти к роднику. Падишах, не признавая волшебного свойства родника, не остерегся, лег на берегу и напился воды из него до отвала. Тут же превратился и он в восемнадцатилетнюю девушку. Сидят две девушки у родника, не знают как быть, стали они реветь в три ручья.
Проходила в это время по дороге одна старуха-сплетница, увидела двух девушек, удивилась, повернула к роднику. Решила она напиться воды из родника, сколько не пугали ее девушки, не переменила она своего решения.
— Да благословлены будут ваши уста, я тоже хочу стать молоденькой девушкой, — заюлила, залебезила она.
Не поднимая головы от воды, вволю напилась старуха из родника. Тут же превратилась она в пригожего джигита — молодого богача-бая. Смотрят они друг на друга, ишан-девушка, падишах-девушка и старуха-бай. Согласились девушки стать женами бая, отправились они все вместе в дворец падишаха. Никому они ни слова не сказали про случившееся, свыше шести лет правили тем народом. Ишан в женском обличье рожал каждый год по двойне, всего у него стало двенадцать детей.
Вот как-то Кемпирбай (от слова "кемпир" — старуха) заснул со своими двумя женами, а, проснувшись, уже не смог больше сомкнуть глаз. Измучился Кемпирбай, не знает как быть, решил пойти к волшебному источнику. Как добрался он до родника, появился там давешний дэв. Стал дэв задирать его:
— Чего это ты зачастил к моему источнику?
Рассказал дэву Кемпирбай все без утайки.
— Ну коли так, приходите все вместе, верну я вам прежний облик, — обрадовал его дэв.
Бай тут же пустился в обратный путь, затем вернулся к роднику со своей семьей. Дэв в особенности стал дразнить ишана-девушку:
— Обманщик, стольких людей околпачил, за это и случилась с тобой такая история.
— Ну а ты, — обратился дэв к падишаху, — был, видно, плохим правителем. Чем быть несправедливым государем, лучше не быть совсем.
— А ты, Кемпирбай, был прежде сплетницей, не гнушавшейся оболгать и очернить любого, ведь, правду я говорю? — обратился дэв поочередно ко всем троим.
— Прав я? — переспросил он и объявил им, что только тогда вернет им прежний их облик, если встанут они на путь истины, поклянутся, что не будут больше творить плохих дел.
Воскликнули все:
— Нет, не будем больше совершать плохих поступков!
Стали они слезно умолять дэва вернуть им их прежний вид.
Нажили они в совместном браке двадцать детей. Расколдовал их дэв, вернул им прежний их облик. Зажили они, как и обещали, в мире и согласии, не поддаваясь на соблазны, поступая всегда по справедливости.
|
| | |
| Статья написана 21 февраля 2019 г. 10:55 |
Перевел киргизскую сказку на мотив (по указателю Томпсона) K962 "Верблюда уговаривают предложить себя в жертву". Данная киргизская сказка предположительно происходит от басен со схожим сюжетом из индийских сборников "Панчатантра" и "Хитопадеша". Один из вариантов этой сказки уже переводился с киргизского языка на русский язык, был издан в 1944 году. Но русский текст из этого издания найти не удалось, поэтому я нашел сказку в оригинале и перевел на русский. Источник:
Кыргыз эл жомоктору / [Көркөмдөгөн К. Сейталиев; Басмага даярдап түшүндүрмөлөрүн жазган А. Токомбаева]. — Ф.: Кыргызстан, 1985. — 224 бет.
Киргизские народные сказки / [Художественная обработка — К. Сейталиев; Подготовила к печати и написала комментарии А. Токомбаева]. — Фрунзе: издательство "Кыргызстан", 1985. — 224 с. (на киргизском языке)
с. 19-20
Лиса, тигр, медведь, волк
Тигр, волк, лиса и медведь стали вчетвером товарищами. Договорились они все добытое делить сообща. Как-то, идучи, повстречались они с верблюдом. Приняли четверо верблюда к себе — "будь нам товарищем".
Долго они были в дороге, проголодались. Предложила лиса:
— Если этот верблюд согласится, назначим ему цену в десять овец. Весной, с каждого по две овцы, всего вчетвером выставим восемь овец. Еще две овцы пусть будут за его счет, так и выйдет ему цена.
Вот начала лиса такие речи, обратились они к верблюду, с намерением зарезать его:
— Возьми с нас четверых восемь овец, две овцы за твой счет. Если все решится по уговору, зарежем тебя, а по весне возьмешь овец, вот и будет тебе радость. Не будем разбирать овец на стельных и яловых, какие попадутся, тех и отдадим. Если окажутся овцы стельными, после окота станет у тебя шестнадцать овец. Ягнята это тебе прибыток, где еще найдешь такую выгоду для себя? — обхаживает лиса верблюда, не подавая виду.
Задумался верблюд: "И впрямь ведь изрядная была бы прибыль, надо брать у них этих овец". Оценил он себя в десять овец, опустился, растопырившись, на колени, и улегся, вытянув шею и прикрыв глаза.
"Хитрая лиса, искоса смотрящая, где она, там веселье настоящее, верблюд этот — добыча ей принадлежащая" — с этими словами лиса разделила верблюжью тушу на пять частей: одну часть тигру, одну часть медведю, одну часть волку, одну часть себе. "Что же, верблюд с пустыми руками останется?" — сказала лиса, еще одну часть назначила верблюду и добавила ее к своей доле мяса. Оставшиеся после раздела верблюжьи почки, лисонька исподтишка проглотила. Когда же она делала знаки волку, чтобы он и себе взял, медведь, вздыбив шерсть, пробурчал — "а сердца-то нету".
Взметнулся тигр, заревел:
— Где верблюжьи почки?
Тут лиса скосила глаза на волка, как бы намекая "похоже, волк их съел". Разъяренный тигр тут же убил волка одним ударом лапы. Медведь и тигр сложили свое мясо отдельно и отправились поразвлечься. Ну а лиса, пока их нет, разве будет теряться? — перенесла она все верблюжье мясо в одну пещеру. Через некоторое время вернулись медведь и тигр, опешили:
— Где мясо?
Ответила на это лиса:
— Засомневался верблюд, "уже теперь они ссорятся и грызутся, как же от них потом овец дождешься", передумал, встал, да и ушел прочь.
Поверили они ей. Лиса, чтобы отвлечь их внимание, привела медведя и тигра к огромной скале и обратилась к тигру:
— Покойный твой отец бывало с этого края ущелья на другой перебирался одним прыжком! Тебе, похоже, не перепрыгнуть, что-то трусоват кажешься!
Тигр неприязненно, с видом "что это ты говоришь?", уставился на лису и, расправив плечи, пошел к краю. Захотелось ему, видно, похвалиться, разбежался он и встал на изготовку на вершине скалы. А лиса еще пуще подливает масла в огонь:
— Вышагивает, да землю лапами взрывает, прямо как его покойный отец. Аяй-аяй, если бы не трусоватость, был бы прямо вылитый отец!.. Был твой отец большим смельчаком, если собрался напасть, не отступал, и пойманным пощады не давал. Встав лицом к преграде, никогда он не пятился, как сжался для прыжка, так и прыгал. Не хочу я сказать, что у тебя боязливое сердце, это все, видно, молодость твоя сказывается.
Тут тигр, неуклюже подобравшись, прыгнул. Так и загремело его тело с камня на камень, сломав хребет, погиб тигр. Сказала лиса: "Пойду, похороню Жоке (фамильярное сокращение киргизского слова "жолборс" — тигр) на чистом месте", — надежно спрятала его труп, чтобы потом съесть. Остался с ней один только медведь, всех остальных погубила лиса своей хитростью.
"Ну теперь пришла очередь дядюшки медведя, надо и ему дать расчет" — задумалась лиса. Залегла лиса над спрятанным мясом, изловчившись, тихонько стала поедать это мясо. А медведь об этом не ведает, изнывает от голода, совсем обессилел.
Не может медведь заснуть, кажется ему, что лиса что-то с хрустом поедает. Вот говорит он жалобно лисе:
— Эй, друг любезный, лиса, что это ты ешь?
— Ээ, могучий медведь, не выдержала я мук голода, вспорола себе брюхо, вытянула толстую кишку, ее и ем. Голод такое мучение.
— Раз так, значит и я могу вытянуть свою толстую кишку и есть ее?
— Отчего же не мочь, и ты такая же живая душа как и я, вытягивай кишку, да и ешь ее. Завтра же все заживет.
Собрался медведь с силами, прикусил свое брюхо и дернул, но не выдержав боли, воскликнул:
— Эй, лиса, дружище, не стерпеть мне, кусая самого себя, как ты это делаешь?
— Не сможешь ты сделать как надо, давай я проткну тебе живот без боли и вытяну кишку.
Лег медведь, развалившись, на спину. Запустила лиса морду ему в брюхо, вытянула его толстую кишку. Застонал медведь, когда распороли ему брюхо, света белого невзвидел от боли, тут и помер.
Завладела кумушка лиса мясом медведя, тигра, волка и верблюда. Ест она мясо с одного края, спит вволю, соскучится — опять за мясо примется, жажда одолеет — пьет, пошла у нее раздольная жизнь. Обросла она жиром на целую пядь.
Ох и ловка лиса, хоть и слаба. Всех хищников, которых она боялась, при которых тряслась, одолела она. "Ну а теперь избавлюсь-ка от блох" — решила она, закусила клок войлока и отправилась к реке. Осторожно опустила она хвост в воду. Блохи, спасаясь от воды, перешли с хвоста на спину. Погрузила она туловище в воду, блохи со спины перебежали на шею. А лиса и шею погрузила в воду, перебежали тут блохи на войлок в ее зубах. Разжала лиса зубы, пустив войлок с блохами по течению. "Дерзость блох сносить невмочь, посему плывите прочь!" — сказала лиса и важно пустилась в путь.
|
| | |
| Статья написана 11 февраля 2019 г. 12:02 |
Сказка, насколько я понял, ранее на русский язык не переводилась. Аналогичный сюжет встречается в монгольском фольклоре (полагают, что история к монголам попала из индийских рассказов о царе Викрамадитье). Смотрим, например, монгольскую сказку "Арджи-Борджи", которую приводили А. Н. Веселовский и Г. Н. Потанин. Весьма вероятно, что киргизская сказка была заимствована у монголов.
Оригинальный текст взят из известного уже вам издания —
Жомокчулар жана жомоктор / Түзгөн Буудайбек Сабыр уулу. – Бишкек: "Турар", 2008. – 604 с. (Сказочники и сказки / Составитель Буудайбек Сабыр уулу)
ISBN 978-9967-421-50-9
стр. 127-130
Рассказчик — Муса Байгарин уулу, с. Чон-Арык, сельсовет Аксуу, Московский район, Чуйская область, Киргизская Республика.
Мальчик-Правитель
В стародавние времена в одной местности дети, собравшись, стали играть в игру "Город и правитель". Мальчика по имени Джедигер выбрали правителем, другие стали, кто визирем, кто беком, кто стражником. Кто-то из детей стал казы (кадием — судьей), кто-то суракчы (лицом, проводящим дознание), остальные, набрав в поле камней, построили правителю дворец и назвали его "город правителя Джедигера".
Однажды, когда дети гурьбой играли в городе, который построили сами, к ним пришел настоящий правитель этого города, человек по имени Абдыракман. Понаблюдав за игрой детей, он подозвал одного мальчика и спросил его:
— Что у вас за игра такая?
Мальчик на вопрос правителя Абдыракмана дал такой ответ:
— Вот это — город нашего правителя Джедигера, вон тот, кто сидит на троне, это наш правитель Джедигер. Все мы, преклонив головы перед приказами нашего правителя, работаем по этим приказам.
Хан Абдыракман, видя как работают дети, и какой они построили город, был очень удивлен.
— Скажите вашему правителю! Пусть продаст мне этот город, дам я одну золотую монету, — сказал Абдыракман.
Слова хана Абдыракмана этот мальчик передал своему хану Джедигеру. Сказал детский хан Джедигер:
— Пусть этот город будет продан, мы построим город в другом месте.
Город продали, взяли золотую монету и положили ее в свою казну.
Хан Абдыракман сказал:
— Этот город теперь мой, купите землю в другом месте и переселяйтесь туда, — и ушел оттуда.
На другой день дети ушли с этого места, перешли на другое, построили там город и дворец еще лучше прежнего, стали играть там.
В один из дней хан Абдыракман, заснув, увидел сон. Во сне он прогуливался по саду, благоухающему цветами, среди дворцов, украшенных золотом и драгоценными камнями, и повстречался с неким человеком в белой чалме. Тот ему:
— Ты, хан Абдыракман, не ходи здесь, иди гулять по дворцу, который купил у мальчика-правителя.
Обрадовался правитель увиденному во сне, раздал подаяние нищим, и отправился в новый город правителя Джедигера.
— Продайте мне эти дворцы за сто золотых, — сказал он, отдал сто золотых и со словами:
— Теперь эти дворцы мои! — ушел.
Дети продав свои дворцы за сто золотых, построили в другом месте еще дворец и город.
Хану Абдыракману еще в один день опять приснился сон. Во сне он увидел дворец, еще великолепнее, чем виденный прежде. Гуляя по этому дворцу и его садам, он встретился с давешним человеком в белой чалме.
— Хан, эти дворцы, по которым вы гуляете, принадлежат правителю Джедигеру. Присмотритесь хорошенько, — сказал он.
Проснувшись, правитель Абдыракман очень обрадовался своему сну, собрал всех страждущих и нуждающихся, раздал им подаяние. После осчастливленный хан Абдыракман отправился в развлекательную поездку. Возвращаясь после всяческих утех и забав, Абдыракман отправился к мальчику-хану Джедигеру. Опять он купил у мальчика-хана Джедигера его новый город и дворцы за тысячу золотых. Говорит им:
— Этот город и эти дворцы тоже теперь мои. Вы идите в другое место, стройте дворец там.
Прошло время, как-то к правителю Абдыракману пришли с тяжбой два человека, не сумевшие решить один спор между собой. Каждый из тяжущихся привел с собой кобылу, а у этих двух кобыл был только один жеребенок. Обе кобылы были вороные. А единственный жеребенок тоже был черной масти. Этот вороной жеребенок, оказывается, сосал молоко у обеих кобылиц. И кобылицы тоже, оказывается, обе подпускали к себе этого жеребенка. Каждый из этих тяжущихся людей утверждал, что жеребенка родила его кобыла. Когда правитель начал задавать им уточняющие вопросы, то каждый из них сказал, что его кобыла ожеребилась в один и тот же день — пятницу. Но своими глазами, как родился жеребенок, оба человека не видели. Но то, как днем, две кобылы кормили жеребенка, видели оба человека, что они и удостоверили. Спор, вылившийся в тяжбу, начался у них именно с этого. Проверив все, правитель оказался в затруднении, не зная как вынести справедливое решение. Тут один мальчик сказал следующее:
— О Боже, столько людей тут сидят, и никто не знает, как различить, от какой кобылы этот жеребенок.
— Эй, твою же мать... что за ерунду городит этот мальчишка, не болтай зря, когда тут люди головы ломают, сиди смирно! — накинулись с руганью на мальчика визири.
На что мальчик стал говорить:
— Ругать ругайте, но если бы здесь был наш Джедигер, он бы не держал этих людей столько времени.
Услышав слова мальчика, правитель Абдыракман спросил его:
— Эй, мальчик, смог бы ваш детский правитель разрешить это дело?
— Таксыр (господин), если бы за него взялся наш правитель Джедигер, давно бы разрешил его.
Тогда хан Абдыракман отправил человека, вызвал семилетнего детского хана Джедигера и рассказал ему, в чем заключается дело:
— Сынок, что скажешь на это? — спросил он.
— Ну а чего тут долго думать, — сказал Джедигер, потребовал чашку с водой, поймал жеребенка, надрезал ему кончик уха, и сцедил в воду в чашке три капли крови. Затем он взял три капли крови от одной из кобыл, тоже капнув ими в чашку, посмотрел в воду и объявив:
— Вот кобыла, что родила этого жеребенка, — указал на настоящую мать жеребенка.
Собравшийся народ спросил:
— Сынок, как ты это определил?
Объяснил детский хан Джедигер:
— Кровь настоящей матери, что родила этого жеребенка, в воде сольется с кровью жребенка. Кровь же кобылицы, не рожавшей жеребенка, не будет смешиваться с кровью жеребенка, будет плавать отдельно.
Тут собравшиеся люди, рассмотрев кровь в воде, убедились, что все обстоит так, как сказал детский хан Джедигер. Жеребенка отдали хозяину той кобылы, которая оказалась его настоящей матерью.
Еще в один из дней перед ханом Абдыракманом пали ниц два человека, не могущие поделить одного холощеного верблюда-пятилетку. Оба человека наперебой утверждали, что собственноручно приняли верблюжонка от своей верблюдицы. Хан отправил их для разрешения тяжбы к казы, казы, не сумев разрешить спор, обратно отправил их к правителю. Не зная, кому присудить верблюда, озадаченный хан ломал голову, когда вдруг встал еще один маленький мальчик и сказал:
— Наш бы хан Джедигер уже давно бы решил этот спор.
На что хан Абдыракман предложил ему:
— Сынок, позови своего хана Джедигера, посмотрим как он поступит.
Побежал мальчик, привел своего хана Джедигера. Поставил Джедигер двоих людей друг перед другом и спросил:
— У этого холощеного верблюда есть мать?
— Есть, — ответили оба.
— Приведите каждый тогда верблюдицу, что родила его.
При всех собравшихся, во все глаза смотревших, как выйдет из положения детский хан, те двое привели своих верблюдиц. Джедигер оставил на некотором удалении верблюдиц на привязи, затем заставил опуститься на колени холощеного верблюда-пятилетку, туго связал ему все четыре ноги и стал скручивать ему ляжку волосяным чембуром.
— Когда чембур вопьется в плоть верблюда и станет он испытывать сильную боль, отпускайте верблюдиц, — велел он.
Одна из верблюдиц, когда верблюд, не выдержав мук, закричал, признала голос своего верблюжонка, тоже заголосила и, прибежав к верблюду, накрыла его своим телом. Тогда сказал Джедигер:
— Этот верблюд был рожден этой верблюдицей.
Все сидящие люди были поражены мудростью мальчика-хана.
Еще в один день к хану Абдыракману пришел некий человек и привел двух смуглых мальчишек десяти-одиннадцати лет.
— Один из этих детей мой собственный сын, второй же не мой. Сегодня утром смотрю, на постели, на которой спал мой сын, лежат два мальчика. Смотрю — обликом, одеждой, речью, смехом и повадками они похожи как две капли воды. Спрашиваю я — кто из вас мой сын — каждый говорит, что он мой сын. Не смог я распознать, кто из них мой сын, потому и пришел к вам.
Поставил хан Абдыракман двух мальчиков подальше друг от друга, стал их спрашивать о том, что с ними случилось в прошлом, все сказанное ими совпало. Пораспрашивал правитель мальчиков о разных вещах, не сумел найти в них различий. Под конец, решив посмотреть, как он поступит, вызвал Абдыракман Джедигера, рассказал ему суть дела. Сказал хан Джедигер:
— Это дело, оказывается, совсем не трудное .
Попросил он дать ему пустую бутылку, взял ее в руки и говорит двум мальчикам:
— Ребята, кто из вас сможет забраться в эту бутылку, тот и окажется настоящим сыном этого человека.
Тут же один из мальчиков подпрыгнул и залез в бутылку. Зажал мальчик-хан Джедигер горлышко бутылки большим пальцем и сказал тому человеку:
— Тот, кто стоит рядом с тобой, и есть твой настоящий сын. А этот, который в бутылке, это шайтан, который вас обманывал.
Изумились собравшиеся люди увиденному.
Ну а хан Абдыракман собрал народ и объявил всем:
— Всему народу я хочу объявить, что вот этот семилетний мальчик Джедигер оказался гораздо мудрее меня, поэтому с сегодняшнего дня я передаю всю свою власть в его руки. Отныне не я ваш правитель, а Джедигер.
Вот так вот Джедигер взошел на трон в семь лет, прослыв мудрым и справедливым правителем.
|
| | |
| Статья написана 7 февраля 2019 г. 13:37 |
Перевел киргизскую сказку на известный мотив, по каталогу Березкина — F5 "Невесты для первых людей". Насколько я могу судить, ранее на русский не переводилась. Сказка мне прежде казалось немного странной, тем неожиданнее было обнаружить, что схожий сюжет есть у целого ряда этносов.
Рассказчик — Мамыт Алдаяр уулу, с. Ортонура, Нарынская область, Киргизская Республика.
Сказка публиковалась в уже хорошо известном вам издании -
Жомокчулар жана жомоктор / Түз. Б. Сабыр уулу. – Б.: Турар, 2008. – 604 б.
(Сказочники и сказки / Сост. Б. Сабыр уулу)
ISBN 978-9967-421-50-9
стр. 280
Три девушки
Давным-давно у некоего человека была одна дочь. Пришел к нему человек, сватать дочь, дал ему он свое согласие. На другой день пришел другой человек, тоже сватать дочь, и ему он дал согласие. Еще через день пришел еще один человек, тоже сватает дочь, и этому он не отказал. Стало их трое. "Дочка-то у меня одна, ох и осрамлюсь же я" — подумал тот человек, привел молодую ослицу и щенка-сучку, поставил их рядом со своей дочерью.
Наутро смотрит — а там три одинаковые девушки. Не смог он различить среди них свою дочь. Достигли три девушки совершеннолетия. Выдал он их замуж. "Ну-ка, спрошу-ка я их мужей" — решил тот человек и отправился к первому своему зятю. Вот гостит он у своего первого зятя и спрашивает его:
— Сынок, как тебе твоя жена, хорошая она?
— Хорошая. Правда, нет-нет, разозлится — залает по-собачьи, — отвечает ему зять. "Это, оказывается, та моя дочь, которая собака" — отметил человек.
Отправился он ко второму своему зятю. Поздоровался он с дочерью, с зятем, и, улучив момент, когда дочь вышла, спрашивает у зятя:
— Сынок, да падут твои беды на мою голову, как тебе твоя жена? Хорошая?
— Хорошая, батюшка, вот только иногда вдруг заорет словно ишак. Других изъянов в ней нет — отвечает ему зять. "Это, видать, та моя дочь, которая ослица" — подумал человек.
Пришел он к третьему своему зятю, поздоровался с дочерью своей, с зятем, дождался, когда они останутся с зятем наедине, и спрашивает у него:
— Ээ, сынок, ну как тебе твоя жена?
— Отец, хороший она у меня человек, не могу я найти в ней ни одного изъяна, — отвечает ему зять.
"Вот, оказывается, собственная моя дочь" — понял человек.
|
|
|
облако тэгов
