Сделал второй заход на главный зомби-эпик последних лет. В прошлый раз прочитал тринадцать томов, которые на тот момент были на руках и прошёл первую игру Telltale. За сериал даже не брался — столько свободного времени у меня в принципе нет. Поэтому в этот раз, имея на руках всю серию в толстенных сборниках, решил закрыть вопрос махом.

На западе достаточно развита среда для создания независимых авторских комиксов. Но даже там запустить реальные бестселлеры удаётся лишь единицам. И предпосылок у этого множество. Причём несмотря на изменение экономической ситуации в последнее время, мало что на самом деле поменялось для авторов. Поэтому феномен «Ходячих мертвецов», которые в октябре отметят своё 20-летие, остаётся одним из самых значимых. Около 200 номеров, 16 лет выпуска, популярный сериал со спин-оффами, а также видеоигры и даже не знаю, что ещё. Мало кто может похвастаться подобными достижениями. (В голову приходят разве что «Черепашки-ниндзя». Правда, это немного другое). Но была ли эта популярность заслужена, или Роберту Киркману просто повезло? Потратил две недели, чтобы разобраться.

На самом деле, истина где-то посередине. Взяв предельно тривиальную фабулу зомби-апокалипсиса и откровенно стащив начало, где герой приходит в себя на больничной койке («28 дней спустя» вышли буквально за год до этого, про «День триффидов» уже вообще молчу), Киркман начинает многолетнюю эпопею. Шериф маленького городка с женой и сыном в компании небольшой группы пытаются приспособиться к новому миру, где правила игры изменились, а все моральные нормы поставлены под сомнение. Главное — выжить. Мы пристально следим за развитием отношений, изменением характеров и социальной динамикой. И этот чёткий фокус на людях сыграл на руку серии. Обычно в произведениях о зомби много времени уделяется объяснению самого феномена или как всё исправить. Здесь же эта тема даже не поднимается. Зомби служат лишь фоном и катализатором всевозможных трагедий и конфликтов, а цепляет серия по-настоящему теми же крюками, что и любая мыльная опера. Автор, особенно в первой половине серии, хорошо работает с персонажами и их развитием. Всегда интересно, что дальше станет с героями. Но вместо обычного «кто с кем будет?», здесь вопрос поинтереснее: «кто же погибнет следующий?» Разумеется, это обостряет всё до предела и приковывает внимание.

Тем более что автор активно раззадоривают эффектом неожиданности — по сути, вторым китом, на котором держится серия. Киркман честно отмечает это в послесловии к комиксу. Всё может пойти под откос в любой момент и будьте уверены, что художник услужливо покажет его на красивой полностраничной иллюстрации в конце выпуска или тома. Поэтому вы обязательно вернётесь, чтобы узнать, как герои выпутаются из очередной ситуации. К сожалению, у такого подхода есть обратная сторона. И если обилие шок-контента ещё и объяснимо жанром, то порой чрезмерное желание автора удивить читателя слишком уж начинает выпирать. Где-то Киркман слегка перегибает палку, а где-то откровенно подстраивает события таким образом, чтобы увеличить масштаб любой катастрофы. Особенно заметно это при перечитывании. Яркий пример — противостояние с Губернатором в первой четверти серии. Главный антагонист легко мог погибнуть минимум три раза до финального боя, но Киркман старательно отводит от него смерть, готовя для дамы с косой более обильную жатву.

С другой стороны, благодаря такой активной работе мрачного жнеца на страницах комикса образуется стабильный поток персонажей со своими судьбами. Кто-то чуть более интересный, кто-то менее, но всегда очень разные. При этом «Ходячие мертвецы» остаются историей конкретного героя — Рика Граймса. Автор проводит его через ряд ломающих любую психику событий, возвращая современного цивилизованного человека в каменный век, когда опасность подстерегала на каждом шагу и никто не гарантировал твоё выживание. Удивительным образом все случающиеся ужасы, смерти и разная жесть делает повествование настолько тягучим и атмосферным, что становится очень легко войти в состояние потока. Ощущение полной безнадёги обволакивает и несёт по сюжету. Самое забавное, в какой-то момент понимаешь причины такого эффекта. Ведь чтобы не происходило сейчас в жизни читателя, у героев всё всегда в сто раз хуже. И это по-своему успокаивает.

Визуально серия получилась тоже максимально размеренной с чёрно-белой цветовой гаммой, очень чётко передающей настроение комикса. Рисунок в серии практически не менялся, кроме одного момента в самом начале. Первые шесть выпусков рисовал Тони Мур. У него выразительный стиль со склонностью к мультяшности и вниманием к деталям. Из-за последнего пункта, думаю, им пришлось с Киркманом и расстаться. Мур, скорее всего, не сумел бы выдержать темп, необходимый для серии. Поэтому уже с седьмого выпуска эстафету перехватил Чарли Адлард. И хотя я хорошо отношусь к Муру, эта замена стала максимально органичной. Адлард рисует реалистично, грязновато и этим идеально попадает в меланхоличную атмосферу серии. Но главное, Чарли, похоже, робот — практически пятнадцать лет штамповать комикс, не выбиваясь из графика мало кто сможет. Правда, к 115-му выпуску Адлард всё же запросил пощады, и помогать ему с прорисовкой тушью позвали Стефано Гаудиано, что сделало иллюстрации более чистым.

Но не только люди имеют тенденцию выдыхаться, сериалам это также свойственно. К сожалению, «Ходячие» не стали в этом плане исключением. Уже к экватору у серии начинает ощущаться нехватка идей и сил, чтобы связывать всё вместе. Даже шок-контент перестаёт впечатлять. Фактически последним «эффектным» моментом становится убийство одного из центральных героев Ниганом при первом появлении в сотом выпуске. И хотя смертей по сюжету раскидано будет ещё достаточно, они перестают трогать, потому что в комиксе становится слишком много персонажей. Авторы просто не успевают привязать нас к ним, перед тем как отправить в утиль. Сами сюжеты тоже становятся натужными. Противостояние Нигану отчасти повторяет эпизод с Губернатором. Война с Шепчущими, которые живут среди зомби, вызывает множество вопросов к логике и получилась настолько громоздкой, что авторам пришлось сделать больно читателю необычным способом. Из-за обилия событий им стало тесно в рамках стандартной девяти кадровой сетки и они решили попробовать шестнадцать. Это резко бьёт по динамике и превращает чтение в пытку.

Финальная арка с Содружеством на этом фоне смотрится в целом неплохо, но она тоже довольно предсказуемая и короткая. Киркман раздаёт всем сёстрам по серьгам и ставит резкую точку в истории Рика. Увы, получается немного смазанно и трогает меньше, чем предыдущая смерть ключевого персонажа. А финал с прыжком во времени вообще получается весьма своеобразным. Вроде оптимистичный посыл автора понятен и приемлем, но слишком контрастирует с основной атмосферой. Причину резкого обрыва серии Киркман обрисовывает в послесловии: если бы он хоть немного продлил сюжет, то не влез в четвёртый «компендиум» — самый продаваемый формат серии. Одним словом, бизнес.

В целом эта борьба коммерции и творчества стала для «Ходячих мертвецов» определяющей и чётко их характеризует. При достаточно банальных вводных серия максимально реализовала потенциал к середине, но на волне успеха создатели не устояли перед соблазнами «золотого тельца» и не сумели вовремя остановиться, наплодив много сомнительных сюжетных решений и растеряв былой запал. Что не отменяет монументальности самой серии и её важность в культурном плане.

Понравился текст? Подписывайтесь на мой канал в Телеграме и группу в ВК. Там появляются тексты, которые по тем или иным причинам нельзя выложить полностью сразу на всех площадках.

Когда-то давно цикл Гжендовича рекламировали, как необычное технофэнтези со скандинавскими мотивами. Есть там пришелец с Земли, который попадает на странную планету со своими законами и правилами. Чем-то даже похоже на «Обитаемый остров» и «Трудно быть богом». Из-за этих дифирамб купил весь цикл, чтобы поддержать необычную новую кровь на отечественном фэнтезийном рынке. Дошли руки, правда, только сейчас… И, скажем так, сравнения с творчеством Стругацких сей опус недостоин.

Имейте в виду — многое в оценке литературы весьма субъективно, но с паном Ярославом мы не поладили практически сразу. На первых же страницах нас встречает прописанный, как в компьютерной игре, брифинг относительно молодого косморазведчика, который по самое «не могу» накачан разными апгрейдами для выполнения опасной миссии по эвакуации исследовательской группы с планеты Мидгард. Уже на этом этапе заявленная фантастика выходит покурить. Её составляющая в романе настолько бедна и малоубедительна, что избавься от неё автор, книга ничего бы не потеряла. Осталось бы фэнтези о попаданце. Ведь по всем параметрам перед нами именно классический попаданец: крутой, технологичный, ироничный, постоянно шпарит отсылочками и скучает по чашке капучино. При этом чем-то неуловимо напоминает Ведьмака, что лишь добавляет ему ещё больший налёт вторичности.

С художественной стороны уровень романа соответствует обозначенной попаданческой планке. На мой взгляд, он весьма специфичен. Не берусь судить, проблема эта в изначальном тексте романа или в переводе, но местами предложения и фразы звучит крайне странно — по-русски так не говорят. Где-то из-за рубленого стиля повествования становится непонятно, о чём идёт речь, а временами начинается жуткий перебор со словами и фразами на других языках без пояснений. Рад, что автор выучил матчасть по стойкам японского фехтования или хорватским ругательствам, но непонятно почему я должен это всё гуглить. Вишенка на торте авторского стиля — своеобразное чувство прекрасного Гжендовича. Говно, блевотина и регулярные сравнения происходящего с полотнами Босха не покидают страницы произведения.

Однако самое любопытное — роман ещё и умудряется быть несбалансированным. Ведь на середине мы узнаем, что у нас есть второй персонаж! К чести автора, часть о принце далёкой империи Амитрая — лучшая во всём романе. Правда, с рядом существенных оговорок. Здесь каждая из трёх глав рассказывает о каком-то важном событии в жизни принца: обучении стратегии через командование маленькими пушными зверьками, постижении премудростям любви и спасении бегством. На фоне скучной серости квеста Ночного странника — всё описано ярко и увлекательно. Однако многое ощущается недостоверным, а правящая династия вообще слишком идеализирована. И с течением времени становится понятно почему. Ведь эти приверженцы культуры индивидуализма выступают против исконного для империи верования в Подземную мать — эдакой ядрёной смеси коммунизма и ислама. Что сразу же оставляет неприятный привкус от чтения. Но главная проблема — сам кусок о принце мал и плохо стыкуется с основной частью, ощущаясь чужеродным как в сюжетном, так и в стилистическом плане.

Окончательно вбила гвоздь в крышку гроба моих взаимоотношений с автором последняя глава, где на страницах появился абсолютно ожидаемый антагонист (или один из антагонистов), а фантастическая составляющая стала чем-то напоминать другое известное произведение польского автора — «Солярис». Увы, как и всё остальное в романе — этот момент выполнен топорно. Учитывая, что даже те, кому понравился цикл, отмечали падение качества к четвёртой книге, на этом я с «Владыкой ледяного сада» и заканчиваю. Ну его к piczku materi.

Понравился текст? Подписывайтесь на мой канал в Телеграме и группу в ВК. Там появляются тексты, которые по тем или иным причинам нельзя выложить полностью сразу на всех площадках. Например, статьи и рецензии для «Мира фантастики».

Ричард Морган стал для меня одним из главных открытий последних пяти лет. Перед экранизацией «Видоизменённого углерода» попробовал для эксперимента ознакомиться с книгами и пропал. До выхода нового романа на русском уже успел прочитать всё, что было, у автора, вплоть до комиксов о «Чёрной вдове». Практически всегда для меня Морган бил точно в цель, и роман за романом читались взахлёб. Автор не особо скрывает коммерческую составляющую своего творчества, поэтому во многих книгах легко угадывается основной шаблон: щепотка наура с крутым героем, которому это не приносит ничего хорошего, мрачный дистопический мир и ураганный экшен, выдающийся строго дозировано. Даже в фэнтезийной трилогии данная база присутствует. Но очень важно — за простой фабулой Моргану всегда есть что сказать. Из-за чего многие абсолютно справедливо обвиняют его в многословности и даже недостатке действия. Хотя я этого практически никогда не замечаю, потому что нахожусь на какой-то своей волне с автором.

Важно отметить — все описанные особенности присущи и «Разреженному воздуху», который косвенно продолжает один из моих любимых романов у Моргана — «Чёрного человека». Но в отличие от последнего главная тема здесь не анализ маскулинности, хотя этого добра у героя даже с избытком, а влияние корпораций с правительством на жизнь обычных людей, и могут ли вообще они на это повлиять. Нечто подобное уже встречалось в тех же «Рыночных силах», но там происходящее было подано от лица корпоративного менеджера. В «Воздухе» же главный герой — Хакан Вейл — ходячий инструмент. Генетически и кибернетически изменённый в детстве, он создавался лишь затем, чтобы защищать казённую собственность. Эдакий очень дорогой и узкоспециализированный охранник для космических кораблей, который до возникновения ЧП постоянно находится в гибернации.

Отклонившись от указаний хозяев, Вейл обрёк себя прозябать на Марсе — задворках человеческой цивилизации. Его просто списали, ободрав по максимуму от всех технологических примочек. Никого вообще не волновало, как он будет поддерживать гибернойдный цикл, предполагающий трёхмесячный сон раз в году. Но Вейл выжил и приспособился. Вот уже четырнадцать лет он наемничает под куполом первого марсианского города. Дела шли в целом неплохо, пока Колониальная Инициатива (КОЛИН) не объявляется на Марсе с грандиозным аудитом. Случайно подвернувшегося под руку Вейла приставляют к одному из, казалось бы, незначительных членов делегации, и тут всё начинает идти по пи… Под откос. В лучших традициях наурных детективов наш герой оказывается втянут в игры такого уровня, что на их фоне кажется лишь песчинкой. А уж этого добра на Марсе и без него хватает. Вот только наша песчинка умеет чудо как больно впиваться во всякие неприличные места.

У Моргана и до «Воздуха» было достаточно опыта в написании технотриллеров, поэтому здесь он развернулся во всей красе. Повествование практически с самого начала берёт с места в карьер. Герой постоянно находится в лихорадочном поиске ответов и дёргает за разные ниточки, чтобы найти нужную, а часы все тикают, неумолимо приближая развязку. Динамика в романе отличная: все экшен-сцены захватывают, но распределены равномерно, аккуратно перемежая развитие сюжета, и только к концу врубается обязательный турбо-режим.

При этом всё происходящее мы видим от лица главного героя, который является классическим «чужим среди своих». Вейл мало того что гибернойд, так ещё и родился на Земле. Для него Марс и его обитатели, пропитанные авантюристским духом Фронтира, раньше были далеки, но уже к началу романа он оброс достаточным количеством эмоциональных связей. Из-за этого всё происходящее Вейл видит в более трезвом свете. Такая призма восприятия даёт Моргану возможность порассуждать о привычной для него концепции анти-Мидаса, когда всё, до чего бы ни дотянулась рука человечества, превращается в дерьмо: от самых желанных мест до возвышенных из идей. Атмосфера депрессии и безнадёги в этом разреженном воздухе ощущается так же отчётливо, как реголитовая пыль. Но, возможно, люди, которым ещё не совсем пофигу, смогут как-то сделать этот мир чуточку лучше.

Правда, по-хорошему это касается и самих персонажей. Хотя у многих нормально прописана мотивация, даже Хакан местами воспринимается крайне удачливой функцией, заточенной под решение определённых проблем. С остальными ситуация ещё более сложная — мало кто из них вызывает хоть какую-то эмоциональную реакцию, в основном из-за небольшого «экранного времени». Каждый из них служит определённым целям, выполнив которые он может бесследно исчезнуть. На фоне достаточно плотного сюжета — это небольшая проблема, но немного обидная, потому что раньше Морган грешил подобным только в первых книгах о Коваче. Сам сюжет захватывает и изобилует неожиданными поворотами. Да, временами ты догадываешься о каких-то мелочах раньше героя, но к чести Моргана угадать общую картину практически невозможно, хотя он и щедро рассыпает везде намёки. Единственный странный момент — это предыстория главного героя. Она так мелко нарублена, что причины, приведшие его на Марс, ты скорее интуитивно понимаешь, чем получаешь полноценную картинку.

«Разреженный воздух» — очень Моргановский роман со всеми плюсами и минусами. Он обладает удивительной аддиктивностью. Оторваться абсолютно невозможно, пока ты вместе с Вейлом не пройдёшь до конца этот путь по крови, дерьму и реголиту. Связка с «Чёрным человеком» здесь весьма условна, но начинать лучше всё же с него. Несмотря на крайне колоритные описания Марса, он будет чуть покрепче и драматичнее.

Понравился текст? Подписывайтесь на мой канал в Телеграме и группу в ВК. Там появляются тексты, которые по тем или иным причинам нельзя выложить полностью сразу на всех площадках. Например, статьи и рецензии для «Мира фантастики».

Пара дисклеймеров: 

— Рабочий файл книги для ознакомления предоставлен издательством. Он абсолютно читаемый, но судить о финальной редактуре по нему нельзя.

— Первую трилогию Куанг я купил, но прочитать не успел, поэтому только видел вдалеке зарево пожаров от священных войн вокруг этих произведений.

Бог разделил людей, лишив народы возможности общаться, за желание уподобиться ему. Этот миф о Вавилоне лежит в основе нового романа Ребекки Куанг. В нём языки стали не просто средством передачи информации, в них появилась сила влиять на физический мир довольно оригинальным образом за счёт «потерянного смысла» при переводе.

Главные герой — сын китаянки и англичанина Робин Свифт попадает из «отсталого» Кантона в прекрасную Британию. Здесь ему предстоит обогатить родным языком Королевский институт перевода в Оксфорде, носящей говорящее на многих уровнях название Вавилон. Дело происходит во времена индустриальной революции, вот только здесь она произошла благодаря магии перевода. Используя серебряную табличку с нужной словесной парой, можно заставить швейный станок работать без ручного труда, повозку ехать быстрее и безопаснее, а пушки стрелять дальше и точнее. Весь мир вертится вокруг практической магии переводов, а она, в свою очередь, сконцентрирована в Британской империи. К сожалению, пары из одних языковых групп в связи со взаимным проникновением культур начинают ослабевать, и для поддержания и развития технологий требуется «свежая кровь». Поэтому в институте появляется всё больше одарённых детей из колоний. Такие студенты — носители совсем других языков и способны помочь империи и дальше сохранять господство на мировой арене. Но за позолотой их нового существования проглядывает холодная сталь тюремной решётки, а закрывать глаза на многие вещи становится с каждым годом всё сложнее.

Лингвоцентричность — главная отличительная черта «Вавилона». Фактически это фэнтези, просто магия здесь необычная и основана на семантических особенностях. Их анализа и обсуждений в романе очень много и читаются они с большим интересом. Какие языки из родственных групп пересекаются между собой, откуда пошли общие слова и какие есть взаимосвязи у, казалось бы, кардинально различающихся между собой языков. В основном, понятное дело, что касается это латыни, греческого, английского в компании с главными европейскими языками и, разумеется, родного для автора китайского. Но объять необъятное Куанг не могла, к тому же такие ограничения понятны и логичны с точки зрения истории.

С помощью этого лингвистического оформления роман поначалу пытается замаскироваться под представителя «большой литературы», но если отбросить это и независимо оценить сюжет со структурой, то перед нами оказывается достаточно типичная жанровая история. По сути, это магическая академия пополам с классической революцией против тирании. Весьма стандартные фэнтезийные тропы. Всё это приправлено рассуждениями о природе жестокости, колониализма, расизма и немного феминизма. Из-за этого «Вавилон» слабо напоминает «Джонатана Стренджа и мистера Норрелла», на которым его периодически сравнивают. Зато тоже весьма известной трилогии о Бартимеусе Джонатана Страуда, на мой взгляд, разве что не икается. Причём в плане сюжетной канвы и атмосферы они местами похожи настолько, что впору говорить как минимум об идейном вдохновении.

Персонажи в книге под стать произведениям подобного жанра. Пылкие юноши и девушки с определёнными скелетами в шкафу, которые прилежно учатся и немного развиваются как личности в свободное время. Жаль только, что для большинства национальность становится более значимой отличительной чертой, нежели непосредственно сам характер. А попытка поиграть с оттенками серого у Куанг получилась не до конца, из-за чего практически все белые персонажи в книге сволочи разной степени тяжести.

Несмотря на общую предсказуемость основных сюжетных поворотов и блёклость героев, «Вавилон» хорошо написан и читается бодро. Да, с какими-то темами в нём есть лёгкий перебор, а где-то автор излишне сгустила краски, но это не мешает получать удовольствие от чтения. Тем более, обёртка получилась слишком уж необычная. Главное — не обманываться и не ждать от романа чего-то большего. Это просто хорошая развлекательная литература с глубоко проработанным лингвистическим и художественным бэкграундом. Благодаря чему, оставляет приятное послевкусие даже вопреки некоторым объективным минусам.

Понравился текст? Подписывайтесь на мой канал в Телеграме и группу в ВК. Там появляются тексты, которые по тем или иным причинам нельзя выложить полностью сразу на всех площадках. Например, статьи и рецензии для «Мира фантастики».

Дисклеймер: не являюсь профессиональным переводчиком или редактором, но английский знаю на достаточном уровне, чтобы читать художественную литературу.

Перевод «Квантового вора» был выполнен уже больше 10 лет назад в издательстве «Книжный Клуб Фантастики» штатным переводчиком Ириной Савельевой, которая обычно работает для них над книгами по Вархаммеру. При переиздании в fanzon была проведена небольшая дополнительная редактура (кажется, только первой книги). Не хочется делать выводы раньше доводов, но она делу помогла не сильно. Скорее даже наоборот. Потому что вместо одной исправленной ошибки редактор тут же делал другую.

Сам я лет 10 назад читал первые книги в оригинале и мне они очень понравились. Это великолепный цикл с абсолютно безумным миром победившей постсингулярности. Для дела решил перечитать и добить трилогию. Хотя текст на русском читается в целом нормально, в какой-то момент уже на первой книге мне стало многое казаться странным, и я полез в оригинал… Разумеется, полную постраничную сверку я не делал, но приведу примеры самых запомнившихся моментов и разбор одного последовательного куска, который наглядно иллюстрирует общий уровень текста. Постараюсь не акцентировать внимание на стилистических решениях, потому что они немного субъективны и здесь я не считаю себя вправе комментировать.

Глава 10. Вор и второе первое свидание

Фанзон: Она останавливается, чтобы съесть насыщенную и ароматную пищу, поданную молодым парнем, не перестающим улыбаться и забрасывать фрагментами воспоминаний с непристойными предложениями, пока она не закрывается гевулотом и не сосредотачивается на еде. Блюдо, названное мясным ассорти с бобами, вызывает неприятное чувство тяжести.

ФКК: Она останавливается, чтобы съесть насыщенную и ароматную пищу, поданную молодым парнем, не перестающим улыбаться и забрасывать ее фрагментами разделенных воспоминаний с непристойными предложениями, пока она не закрывается гевулотом и не сосредоточивается на еде. Блюдо под названием cassoulet[38] вызывает неприятное чувство тяжести.

Cassoulet[38] — блюдо французской кухни, рагу из бобов с мясом.

Оригинал: She stops to eat some of the rich, flavoured food here, served by a young man who keeps smiling at her, throwing suggestive co-memories at her, until she wraps herself in gevulot and eats in silence. The dish is called cassoulet and leaves her feeling bloated and heavy.

Комментарий: «cпасибо большое» редактору за то, что решил не усложнять для нас текст и убрал элемент французской атмосферы, на которой строится роман. Впрочем, в первой версии непонятно зачем было оставлять названия блюд латиницей, если есть их аналоги в нашем языке. И такая участь постигла даже макаруны.

Фанзон: Раймонда слегка опаздывает и намеренно проходит через небольшую агору рука об руку с высоким симпатичным парнем, обладающим львиной гривой. Он явно моложе своей спутницы и целует ее на прощание. Затем она машет мне рукой. Я встаю и придерживаю ее стул, пока она усаживается. Она с легким кокетством принимает проявление вежливости.

Я ждал ее в маленьком ресторанчике, выбрав место под открытым небом, рядом с обогревателем. Это необычное заведение с простыми стеклянными дверями и простой вывеской, но внутри сплошной фейерверк красок и экзотики — прозрачные сосуды с чучелами чужеземных существ, стеклянные глаза и яркие картины. После того как я проиграл в уме нашу первую встречу и понял, что она отреагировала не на таинственность, а на поддразнивание, я немного изменил свою внешность. Ничего такого, что могло бы еще больше открыть гевулот, просто добавил немного мальчишеского озорства. (Где улыбка?)

ФКК: Раймонда немного опаздывает и намеренно проходит через небольшую агору рука об руку с высоким симпатичным парнем с львиной гривой. Он явно моложе своей спутницы и целует ее на прощание. Затем она машет мне рукой. Я встаю и отодвигаю для нее стул. Раймонда с легким кокетством принимает этот знак внимания.

Я ждал ее в маленьком ресторанчике, выбрав место под открытым небом, рядом с обогревателем. Это необычное заведение с простыми стеклянными дверями и непримечательной вывеской, внутри которого царит настоящий фейерверк красок и экзотики — прозрачные сосуды с чучелами чужеземных существ, стеклянные глаза и яркие картины. Прокрутив в голове нашу первую встречу, я понял, что Раймонда отреагировала не на таинственность, а на поддразнивание, и немного изменил свою внешность. Ничего такого, чего нельзя было ожидать при постепенном открытии гевулота, просто добавил чуть-чуть мальчишеского озорства. Достаточно, чтобы вызвать ее улыбку.

Оригинал: Raymonde arrives late, taking care to walk across the small agora, hand in hand with a tall, handsome man with leonine hair, younger than her. He gives her a goodbye kiss. Then she waves at me. I get up and hold the chair for her as she sits down. She accepts the gesture, slightly cockily.

I have been sitting at the small restaurant she chose, outside by the heater. It is a strange little place, with plain glass doors and a blank sign; but the inside is a riot of colour and exotica, jars filled with exotic taxidermy, glass eyes and lush paintings. I have been replaying our first meeting, thinking about what she reacted to – not the mystery, but the banter. I have even altered my appearance subtly, nothing that could not be expected with more revealing gevulot, but appearing ever so slightly more mischievous. It is enough to warm her smile a degree.

Комментарий: больше таких объёмных кусков давать не буду, просто он хорошо отражает уровень перевода и редактуры. Что-то поправили и добавили, а затем что-то потеряли. Где-то переписали и стало лучше, а где-то получили слово простой два раза подряд. А где-то кусочек, как был потерян, так он и таким остался. В целом не критично, просто неряшливо.

Фанзон: С нашей скамейки можно увидеть парк Монгольфье, расположенный на другом краю парка, надутые шары вырисовываются над горизонтом, словно разноцветные фрукты. Она жадно рассматривает их.

ФКК: С нашей скамейки можно увидеть Монгольфьевиль, расположенный на другом конце парка, надутые шары тянутся вдоль горизонта, словно разноцветные фрукты. Раймонда жадно рассматривает их.

Оригинал: We can see Montgolfiersville from here, across the park, tethered balloon residences strewn across the horizon like many-coloured fruit. She watches them with an expression of yearning.

Комментарий: при редактуре решили зачем-то район Монгольфьевиль, где дома парят подвешенные как гондолы к шарам, переименовать в парк. Но даже не потрудились избавиться от таких маразмов, когда парк расположен на другом конце парка. В общем, по переводу, как вы видите, скамейки никакой вначале нет.

Фанзон: — Расскажи мне о наставниках, — говорит Миели.

…

— Кто они?

— Скрытность. Безжалостный. Эффективный. Футурист. Быстрый. Лукавый.

ФКК: — Расскажи мне о наставниках, — говорит Миели.

…

— Кто они?

— Безмолвие. Безжалостный. Умелый. Футурист. Быстрый. Лукавый.

Оригинал: ‘Tell me about the tzaddikim,’ Mieli says.

…

‘Who are they?’

‘The Silence. Brutal. Efficient. The Futurist. Fast. Playful.’

Комментарий: два важных момента. Во-первых, как вы видите, местных виджиланте, в оригинале называются Цадики (ивр. ‏צַדִיק‏‎ — праведник) — в иудаизме набожный и благочестивый человек. Зачем было упрощать это, когда у нас по тексту везде зоку, гувелоты и прочие радости, непонятно. Второй момент возник при редактуре, когда решили зачем-то поправить их кодовые имена. Вот только проблем, уже в следующей главе появляется цадик Безмолвие, потому что там его оставили как есть. Из-за этого непонятно, что за чушь говорит пленный гогол-пират.

Фанзон: Миели разбивает крыльями псевдостекло. Осколки, медленно кружась прозрачными снежинками, разлетаются по комнате. Из метамозга выплескивается поток информации. Вор здесь, наставник там — ядро из человеческой плоти, окруженное облаком боевой утилитарной пыли.

ФКК: Миели разбивает крыльями псевдостекло. Осколки, медленно кружась прозрачными снежинками, разлетаются по комнате. Из метамозга выплескивается поток информации. Вор здесь, наставник там — ядро из человеческой плоти, окруженное облаком боевого утилитарного тумана.

Оригинал: Mieli shatters the pseudoglass with her wings. The shards billow across the room in slow motion like snow. The metacortex floods her with information. The thief is here, the tzaddik there, a fleshy human core surrounded by a cloud of combat utility fog.

Комментарий: Есть, конечно, вопросы к тому, как у нас стекло кружится снежинками в слоумо, но больше всего понравилось, как туман на редактуре стал пылью… Чтобы строчкой далее снова стать туманом.

Фанзон и ФКК: Снова сыплются удары. Она пытается блокировать выпады, но они проскальзывают между ее руками. Наставник остается вне досягаемости, фоглеты образуют аморфные щупальца, подчиняющиеся ее воле.

Оригинал: More blows. She tries to block them, but they flow and snake around her arms. The tzaddik is out of reach, the foglets forming amorphous extensions of her will.

Комментарий: надеюсь, вы достаточно знаете английский, чтобы при чтении на русском понять, как частицы боевого тумана стали фоглетами.

Фанзон: …но кулак пронзает лишь образованный фоглетами силуэт.

Еще одной неожиданностью становится 120-децибельный динамик, прижатый к барабанной перепонке. Вирусы с генетическим алгоритмом наводняют все системы, отыскивая пути к ее человеческому разуму в обход машин. В голове пищит пронзительный голос гогола. Она запускает его в туман и отключает все системы.

ФКК: …но кулак пронзает лишь образованный фоглетами силуэт.

Еще одной неожиданностью становится 120-децибельный динамик, прижатый к барабанной перепонке. Вирусы с генетическим алгоритмом наводняют все системы, отыскивая пути к человеческому разуму Миели в обход машин. В голове пищит пронзительный голос гогола. Миели запускает его в туман и отключает все системы.

Оригинал: – and her hand passes through a foglet image.

The Gödel attack is a 120-decibel speaker pressed to her eardrum. Genetic algorithm viruses flood her systems, trying to get past the machines and into her human brain. The countermeasure gogol’s whiny voice says something. She launches it at the fog and shuts all her systems down.

Комментарий: на этом моменте, когда читал первый раз, я не выдержал и полез в оригинал. Да, понимаю, что там, кажется, потерялось слово like, но по тексту очевидно — динамик в ухо одному из бойцов сунуть никто не мог. Это атака вирусом Гёделя (опять спасибо, что выкинули название, отсылающее к известному ученому), который производит подобный эффект.

Фанзон: — Послушай, неужели все это было так уж необходимо? Я все контролировал.

— Я готова была оторвать тебе голову, — говорит Раймонда.

— Я полагаю, что верное слово в числе многих вещей, которые я не могу вспомнить, — со вздохом говорю я.

ФКК: — Послушай, неужели все это было так уж необходимо? Я контролировал ситуацию.

— Я готова была оторвать тебе голову, — говорит Раймонда.

— Я полагаю, спасительное слово остается в числе многих вещей, которые я не могу вспомнить, — со вздохом отвечаю я.

Оригинал: ‘And seriously, was this really necessary? I had things under control.’

‘I was about to tear your head off,’ Raymonde says.

‘I suppose the safe word is one of the many things I don’t remember,’ I say and sigh.

Комментарий: момент находится на соседней странице от предыдущего и здесь я уже просто смеялся в голос с этого подстрочника. Не знать выражения «стоп-слово»... Это какой скучной жизнью живут переводчик и редактор?))) Из-за чего вместо удачной шутки (а у героев как раз еще и связь была) получилась не пойми что.

Всё приведенное выше замечено мной на протяжении одной главы.  Да, в целом читать можно, но впечатление хорошо, если на тройку. Куча мелких ошибок, странностей и просто отсутствие консистентности в переводе. Это я ещё оставил за скобками опечатки и косяки вёрстки. Дальше я соберу любимые моменты, когда просто было смешно. К сожалению или счастью, копаться там в каждой странице времени уже не было.

Кстати, во второй и третьей книге я уже не нашел «следов» редактуры. Может оно и к лучшему.

Фанзон: Таваддуд поднимается и медленными скользящими шагами подходит к окну в форме замочной скважины. Это изысканный танец рабыни воплощения: при любом движении кувшин джинна остаётся вне поля зрения. Два часа уходит у неё на то, чтобы расположить в надлежащем порядке все вышитые подушки, зеркала и низкие столики, имеющиеся в этой узкой комнате.

Оригинал: She gets up, walks to the keyhole-shaped window with slow, careful steps. The delicate dance of the embodiment slave: moving so that the jinn bottle always stays out of sight. It took two hours to place the embroidered pillows and mirrors and low tables in the narrow room just right.

Комментарий: как банальнейшая ошибка делает из сцены комедию. Героиня «обслуживает» клиента, а потом неожиданно в процессе два часа расставляет подушки. Вместо того чтобы сделать это заранее, как в оригинале.

Фанзон: Что же это? Что могло его так сильно изменить? Что сделало таким, каким он стал? Жемчуга Марты Уэйн?[30] Дядя Бен?[31] Что бы это ни было, здесь я этого не найду.

30 Марта Уэйн – героиня комиксов о Бэтмене, мать Брюса Уэйна.

31 Имеется в виду известная американская марка пищевых продуктов «Uncle Ben’s» – «От дяди Бена».

Комментарий: видел этот момент в интернете ещё до того, как читать начал. Всё равно кричал как птеродактиль, когда дошёл до него. Дядя Человека-Паука вращается в вымышленном гробу как ротор.

Фанзон: — Мы вас остановим, — говорит Исидор. — Что бы вы ни задумали, у вас ничего не выйдет.

Сейджвин вздыхает, сцепляет руки за спиной и покачивается взад и вперед.

— И мы уже сделали это тридцать пять минут назад.

Старейшина зоку грустно улыбается.

— Я давно хотел сказать. — Он оборачивается и смотрит в небо. — В этом наверняка будут обвинять Соборность. И это тоже часть игры. Все подчинено цели.

Оригинал: ‘We’ll stop you,’ Isidore says. ‘Whatever you are planning, it won’t work.’

Sagewyn sighs and clasps his hands behind his back, rocking back and forth on his heels.

‘We already did it, thirty-five minutes ago.’

The zoku Elder smiles wistfully. ‘I’ve always wanted to say that.’ He turns to look at the sky. ‘They’ll blame the Sobornost for it, of course. It’s all part of the game. Nothing is without purpose.’

Комментарий: как пропустить отсылку и сломать сцену. Легко, потерять одно местоимение. В оригинале персонаж говорит, что давно хотел сказать ЭТО, имея в виду фразу ДО. В переводе получается — всё, что ПОСЛЕ. И это не имеет особо смысла. Ну, и хотел он сказать эту фразу, потому что она из культовых «Хранителей» Алана Мура.

Фанзон: Незадолго до того, как Япет поворачивает на юг, мы со старейшиной Ганклуба Барбикеном[12] наблюдаем, как дети зоку играют в глобальную термоядерную войну.

12 Импи Барбикен — персонаж романа Жюля Верна «С Земли на Луну».

Комментарий: Gun Club (в два слова) встречается три раза в предыдущей книге без какой-либо «привязки к местности». Но после этого момента в третьей книге становится же очевидно, что это «Пушечный клуб» Жюля Верна. Нет, ну, ладно ФКК, но при переиздании-то уже можно было поправить?

Фанзон: Корабельные датчики фиксируют в районе Чаши более двухсот кораблей: от репликаторов Нотч-зоку — крохотных коренастых насекомых — до густых зеленых деревьев Дайсона, веретенообразных кораблей Евангелистов-зоку из пурпурной псевдоматерии и даже отдельных базовых скафандров — серебристых человеческих

Оригинал: The ship’s sensors show over two hundred ships in Plate space, ranging from the Notch-zoku’s Replicators – tiny, blocky insects – to green dense Dyson trees, sleek, spiky, purple pseudomatter vessels of the Evangelion-zoku, and even individual baseline quicksuits, silver humanoids with large, circular waste heat fins.

Комментарий: а давай, думаю, залезу в оригинал и гляну, как пурпурных евангелистов звали в оригинале… И правильно, Евангелион-зоку они. А Нотч-зоку скорее должны быть из кубиков, потому что это, судя по всему, отсылка на Майнкрафт по нику главного разработчика. Зато, когда появляются Гринготс-зоку, даже сноску дали. Я прям так и вижу, как человек сидит и радуется, что хоть это-то он знает.

Здесь далеко не всё, что бросилось в глаза при чтении. Закладки я, увы, не делал, а вспомнить потом все не удалось. В сухом остатке, как уже говорил выше, перевод читабельный, но если вдруг у романов случится переиздание, очень бы хотелось, чтобы их отредактировали, как следует. Но не так, как первый роман, когда сделали если не хуже, то так же.

P.S. Извините, пришлось перевыложить статью.

Понравился текст? Подписывайтесь так же на мой телеграм-канал и группу в ВК. Пишу о комиксах, фантастике и многом другом.