1. Рассказ английского писателя Гарри Килворта/Garry Kilworth, который называется в оригинале ”In the Country of Tattoed Men” (1990, ”Omni”, Sept.; 1993, авт. сб. “In the Country of Tattoed Men”; 2006, авт. сб. “ In the Country of Tattoed Men and Other Cyphers”), перевел на польский язык под адекватным названием ”W krainie wytatuowanych ludzi/В стране татуированных людей” РАФАЛ ВИЛЬКОНЬСКИЙ/Rafał Wilkoński (стр. 3-9). Иллюстрации ПЕТРА КОВАЛЬСКОГО/Piotr Kowalski.
«Страной татуированных людей» некогда называли Вьетнам. Однако зачем эти люди, вьетнамцы, покрывали свои тела татуировкой? И, кто знает, быть может, не только во Вьетнаме живут сейчас татуированные таким образом люди?.. Эта публикация номинировалась на получение польской премии “SFinks”.
И это вторая наша встреча с писателем на страницах журнала (первую см. “Nowa Fantastyka”, № 9/1990).
Рассказ переводился на немецкий язык, на русский язык его перевел А. МАСЛОВ в 1995 году. Почитать об авторе можно здесь А карточка рассказа находится тут
2. Небольшой рассказ американской писательницы Мэри Сун Ли/Mary Soon Lee, который называется в оригинале “The Day Before They Cam” (1998, “Interzone”, № 133, July; 1999, ант. “Year’s Best SF 4”; 2002, авт. сб. “Ebb Tides and Other Tales”) перевел на польский язык под названием “Dzień przed/Предыдущий день” АРКАДИУШ НАКОНЕЧНИК/Arkadiusz Nakoniecznik (стр. 10-11). Иллюстраций нет.
В этот день, предшествовавший тому, в котором Они прилетели, все на Земле шло как обычно, своим чередом, все занимались какими-то своими, будничными делами…
И это вторая наша встреча с писательницей на страницах журнала (в “Nowa Fantastyka” № 9/1997 печатались два другие рассказа).
Этот номинировавшийся на получение премии BSFA рассказ переводился на итальянский язык, на русский язык не переводился. На его карточку можно глянуть здесь Биобиблиографии писательницы на сайте ФАНТЛАБ нет, но кое-что о ней можно узнать, пройдя в этом блоге по тэгу “Ли М.С.”.
3. Рассказ американской писательницы Эстер Фриснер/Esther M. Friеsner, который называется в оригинале “A Birthday” (1995, “The Magazine of Fantasy and Science Fiction”, Aug.; 1998, ант. “Nebula Awards 32”; 2002, авт. сб. “Death and the Librarian and Other Stories”) перевел на польский язык под названием “Urodziny/День рождения” РАФАЛ ВИЛЬКОНЬСКИЙ/Rafał Wilkoński (стр. 12-16; 25-28). Иллюстрации ПАТРИЦИИ МОРАН/Patrycja Moran.
Этот рассказ, трагическая история женщины, допустившей в своей жизни ошибку и понесшей за нее жуткую кару, отмечен премией “Nebula” и номинировался на получение премии “Hugo”. Рассказ переводился на японский язык, на русский язык его перевели под тем же названием «День рождения» Э.ДЕЙНЕКА и О. ЛИ в 1998 году, на его карточку можно глянуть здесь А вот биобиблиографии его автора на сайте ФАНТЛАБ, увы нам, нет.
4. Рассказ американской писательницы Нэнси Кресс/Nancy Kress, который в оригинале называется “The Price of Orange” (1989, ”Asimov’s Science Fiction”, April; 1990, ант. “The Years Best Science Fiction: Seventh Annual Collection”; 1993, авт. сб. “The Aliens of Earth”), перевела на польский язык под названием ”Cena pomarańczy/Цена апельсина” ДОРОТА МАЛИНОВСКАЯ/Dorota Malinowska (стр. 29-40). Иллюстрации МОНИКИ РОКИЦКОЙ/Monika Rokicka.
Этот рассказ о не совсем обычных путешествиях во времени номинировался на получение премий “Asimov’s Riders”, “Hugo” и “SFinks”. Он переводился на немецкий, французский, японский, испанский языки. На русский язык не переводился.
И это восьмая публикация замечательной писательницы в нашем журнале (другие ее произведения были напечатаны в “Fantastyka” №№ 3/1987 и 6/1990, а также “Nowa Fantastyka” №№ 8, 9/1994; 5/1995; 11/1997; 2/1998, 2-3/1999).
Об авторе можно почитать здесь. Карточка повести находится тут.
Колин Гринлэнд/Colin Greenland (род. 17 мая 1954 в г. Довер) – ведущий британский писатель и критик научной фантастики. Окончил Пембрукский колледж Оксфордского университета, там же защитил докторскую диссертацию по теме «Британская “новая волна” научной фантастики», основной материал которой был опубликован в виде книги «The Entropy Exhibition: Michael Moorcock and the British “New Wave” in Science Fiction/Энтропийная выставка: Майкл Муркок и британская “новая волна”в научной фантастике» в 1983 году. И в диссертационной работе, и в книге всесторонне рассматривалось творчество не только Майкла Муркока, но также Брайана Олдисса и Джеймса Балларда, подробно осуждались проблемы британской научной фантастики; не случайно книга была отмечена премией “Eaton Award” в том же 1983 году.
Эта тема получила дальнейшее развитие в более поздней книге Гринлэнда «Michael Moorcock: Death is No Obstacle/Майкл Муркок: смерть не помеха» (1992), написанной в виде интервью с указанным писателем, где идет речь о его более поздних произведениях.
Переехав из Оксфорда в Лондон, Гринлэнд в течение двух лет был стипендиатом Фонда научной фантастики, а позже тесно сотрудничал с этой структурой. Вдобавок к этому Гринлэнд выступал в 1980-х годах в качестве соредактора ведущего британского журнала НФ “Interzone” (и в 1985 году составил вместе с Джоном Клютом и Дэвидом Пришлом сборник “Interzone: The 1-st Anthology/”Interzone: первая антология"),
вел регулярные обзорные колонки в журналах “New Statesman”, “The Face” и “Sunday Tames”, где «терпеливо объяснял скептическому миру сущность НФ и фэнтези», читал лекции о НФ и ее месте в современном литературном мире в лондонском Бирбек-колледже.
Согласно собственному признанию, первый фантастический рассказ Гринлэнд сочинил в пятилетнем возрасте, писал он время от времени художественные произведения и в студенческие времена, дебютировав в 1982 году рассказом “Miss Otis Regrets/Мисс Отис сожалеет”, напечатанным в журнальчике “Fiction Magazine” и занявшим второе место в конкурсе “Faber & Faber”. Первый роман – “Daybreak on a Different Mountain/Рассвет на другой горе” – опубликовал в 1984 году.
И этот роман, и следовавшие за ним два романа: “The Hour of the Thin Ox/Час тощего буйвола” (1987) и “Other Voices/Другие голоса” (1988), действие которых разворачивалось в других частях описанного в первом романе мира, демонстрировали спокойный, четкий и хорошо отработанный писательский стиль и почти реалистический сюжет с некоторым уклоном в фэнтези и размышлениями «о войне и мире, предрассудках и любви», но не пользовались особым успехом у британских читателей (а американские читатели и вовсе о них не знали).
Иное дело – четвертый роман: «Таке Back Plenty/Вернуть изобилие» (1990), завоевавший премии имени Артура Кларка и Британской ассоциации НФ и ставший в 1990-х годах «одним из первоисточников и локомотивов британской космической оперы».
Этим романом писатель открыл самую успешную свою серию «Plenty/Изобилие», в которую вошли также романы «Seasons of Plenty/Времена года изобилия» (1995),
«Mother of Plenty/Мать изобилия» (1997)
и сборник рассказов «The Plenty Principle/Принцип изобилия» (1997),
где описываются дальнейшие захватывающие приключения юной космонавтки Табиты Джут.
Эти книги послужили важным образцом для британских авторов НФ. В США, где и своей космической оперы более чем хватает, их влияние сказалось меньше, хотя первый роман серии номинировался на получение премии имени Филипа Дика (в качестве лучшей оригинальной книги в мягкой обложке, опубликованной в 1992 году в США). «Колин Гринлэнд освободил суставы и конечности космической оперы из насильственно скрюченного состояния, в котором оставил их Гаррисон,-- писал Кен Маклеод в журнале “Locus”.-- В романе “Вернуть изобилие” он откровенно заимствует у Гаррисона, выбирая, однако, более легкий тон повествования. Название романа намекает на ту веселую наглость, с какой он присвоил себе Солнечную систему золотого века фантастики: гринлэндовская Венера заросла джунглями, его Марс перепахан каналами, однако его персонажи – это космические извозчики и музыканты, которые могли бы вываливаться из любого гаррисоновского притона в холодное утро Кэмдена».
Другие романы писателя: “Harm’s Way/Путь зла” (1993)
и “Finding Helen” (2003).
Произведения писателя переводились не только на польский, но и на французский, немецкий, чешский, голландский языки.
На русском языке опубликован лишь первый роман трилогии «Plenty» -- «Вернуть изобилие» (1993)
1. Рассказ американского писателя Pеджинальда Бретнора/Reginald Bretnor, который называется в оригинале “Kat” (1953, “The Magazine of Fantasy and Science Fiction”, Apr.; 1982, ант. “The Eureka Years”; 1997, авт. сб. “The Timeless Tales of Reginald Bretnor”) перевела на польский язык под названием “Koci/Кошачий” ДАНУТА ГУРСКАЯ/Danuta Górska (стр. 8-10). Иллюстрации ПАТРИЦИИ МОРАН/Patrycja Moran.
Рассказчик, преподаватель колледжа, находясь на отдыхе (в отпуске), узнает, что его молодой коллега, только что женившейся на эффектной и энергичной юной блондинке, сделал вместе с ней эпохальное лингвистическое открытие – обнаружил, что коты и кошки обладают своим высокоразвитым кошачьим языком и даже своей художественной литературой. Вернувшись в колледж, рассказчик, объединившись с другим коллегой, пытается уличить молодую супружескую пару в наглом шарлатанстве…
Этот забавный рассказ переводился на французский язык. Перевода на русский язык нет, а на малоинформативную карточку оригинала можно глянуть здесь
И это вторая наша встреча с писателем (первую см. “Nowa Fantastyka” № 8/1998). Среди материалов обзора указанного номера в этом блоге можно найти и небольшой очерк о писателе, поскольку на сайте ФАНТЛАБ его биобиблиографии нет.
2. Небольшой рассказ американского писателя Тимонса Эсайаса/Timons Esaias, который называется в оригинале “The Brifing”, перевел на польский язык под названием “Odprawa/Совещание” АРКАДИУШ НАКОНЕЧНИК/Arkadiusz Nakoniecznik (стр. 11). Иллюстрация МОНИКИ РОКИЦКОЙ/Monika Rokicka.
Инопланетяне уже прилетали к нам, на Землю. На свою беду. И, возможно, на беду землян тоже…
Это единственная публикация рассказа. Его оригинальный текст не печатался. На русский язык рассказ не переводился, его карточки на сайте ФАНТЛАБ нет.
И это третья наша встреча с писателем (первые две см. “Nowa Fantastyka” №№ 10/1998, 4/1999). Его биобиблиографии на сайте ФАНТЛАБ нет, но кое-что о нем можно узнать, пройдя по тэгу “Эсайас Т.” в этом блоге.
3. Рассказ британского писателя Колина Гринлэнда/Colin Greenland, который называется в оригинале “Miss Otis Regrets” (1982, "Fiction Magazine"; 1997, авт. сб. “The Plenty Principle”) перевела на польский язык под названием “Pani Otis żaluje/Госпожа Отис сожалеет” ДАНУТА ГУРСКАЯ/Danuta Górska. Иллюстрации ЗУЗАННЫ СИКОРЫ/Zuzanna Sikora.
Вот попробуй найди общий язык с пришелицей из космоса, когда она невесть что собой с виду представляет и, можно сказать, языка не имеет…
Этот дебютный рассказ известного писателя и критика НФ на русский язык не переводился. На его скудноватую карточку можно глянуть здесь А вот биобиблиографии писателя на сайте ФАНТЛАБ, увы, нет.
4. Новеллу американской писательницы Кристин Кэтрин Раш/Kristin Kathryn Rusch, которая называется в оригинале «Flowers and the “Last Hurrah”» (1999, “Analog Science Fiction and Fact”, March; 2002, авт. сб. “The Retrieval Artist and Other Stories”) перевел на польский язык под названием “Kwiaty i “Ostatnie Hurra”/Цветы и “Последнее ура” МАРЦИН ВАВЖИНЬЧАК/Marcin Wawrzyńczak (стр. 25-40). Иллюстрации РАФАЛА ШЛЯПЫ/Rafał Szlapa.
В некоем необозначенном ближе будущем освоили технику клонирования людей. А научная мысль никогда не спит. Можно ведь генетически модифицировать клоны так, чтобы они развивались от рождения и до смерти очень непродолжительное время – для медицинских, понятно, целей. Ну, как мушки-дрозофилы. Или как цветы: взошел, расцвел, увял…
И это уже пятая встреча с писательницей на страницах нашего журнала (предыдущие см. “Nowa Fantastyka”, №№ 9/1992, 11/1992, 6/1993, 4/1996). На русский язык этот рассказ не переводился. На его скудную карточку можно глянуть тут А почитать о писательнице можно здесь
1. Рассказ американского писателя Орсона Скотта Карда/Orson Scott Card, который называется в оригинале ”The Elefants of Poznan” (1999, ”Nowa Fantastyka”, May; 2001, “Galaxties”, № 2; 2008, авт. сб. “Keeper of Dreams”) перевел на польский язык под названием ”Poznańskie słonie/Познаньские слоны” АРКАДИУШ НАКОНЕЧНИК/Arkadiusz Nakoniecznik (стр. 3-13). Иллюстрации ПЕТРА КОВАЛЬСКОГО/Piotr Kowalski.
Это «мифологически-зоологическое видение Познани» (Мацей Паровский).
Разразившаяся эпидемия неведомой болезни в одночасье истребила большую часть людского населения земного шара. И стерилизовала почти всех выживших. Спустя четверть века на остатках бывшей цивилизации прозябают мелкие колонии, лишенные всякого будущего. В центре Познани, где живет рассказчик этой истории – едва полсотни обитателей. А вот животных беда почти не коснулась – за исключением, разумеется, тех, за которыми приглядывали люди. Самым удивительным образом повели себя слоны. Африканские слоны прошествовали вдоль Нила, форсировали вплавь Суэцкий канал, прошагали по Палестине, Сирии и Армении, перевалили через Кавказский хребет и теперь пасутся в степях Украины, плещутся в реках Белоруссии и трубят на побережье Эстонии и Поморья. И, похоже, внимательно следят за доживающими свой век людьми…
Вот что пишет автор в прилагаемом к рассказу обращении к польским читателям:
«В 1970-80-х годах Польша находилась в самом центре мировой цирковой арены, а поляки и польский Папа изумляли нас отвагой и решимостью канатоходцев, выступающих на этой арене без какой бы то ни было страховки. Мы полагали, что в Польше все закончится тем же, чем закончились более ранние события в Венгрии и Чехословакии. Нам казалось, что мы знаем будущее Центральной Европы, которое будет таким же, как и ее прошлое.
Однако же, в значительной мере именно благодаря Польше, будущее оказалось совершенно иным. Когда поляки наконец почувствовали себя хозяевами в стране, десятилетиями находившейся под влиянием чужого государства, они столкнулись с проблемами, лишь немногим отличавшимися от тех, которые двести лет назад пришлось решать американцам. Поскольку борьба за свободу увенчалась успехом, американские телестанции перешли к показу картинок из других частей мировой арены, но некоторые из нас по-прежнему внимательно следили за развитием событий над Вислой.
И мы вздохнули с облегчением, когда побежденный на выборах Лех Валенса мирно передал власть своему преемнику – это был первый важный экзамен для возрождавшейся демократии, экзамен, который многим из стран еще предстоит сдать. Этот факт сулил добро для будущего Польши.
“Валенса не мог покуситься на проведение государственного переворота, потому что его не поддержала бы армия”, – сказал мне позже один поляк, но это лишь утвердило меня в моем мнении. Ведь Лех Валенса, будучи президентом, мог посвятить гораздо больше времени на расстановку верных ему людей на ключевых государственных постах. Все, кто помнит примеры Фердинанда Маркоса и Фиделя Кастро, отдают себе отчет в том, как мало надо, чтобы пользовавшийся в свое время огромной популярностью предводитель борцов за свободу пришел к выводу, что стране гораздо больше требуется он, чем свобода. Как только такая мысль зародится в его голове, он делает все возможное для того, чтобы народу, сделавшему однажды выбор, уже никогда не пришлось выбирать.
Мое увлечение Польшей длилось гораздо дольше, чем период интереса американского телевидения к вашей стране. И, получив приглашение принять участие в съезде любителей фантастики в г. Катовице и встретиться с читателями в нескольких других польских городах, я не колебался и минуты. Я уже не езжу на американские НФ-конвенты, потому что в них участвуют одни и те же люди, которые говорят одно и то же, и я среди них -- самый нудный. Но если уж подвернулась возможность полететь в Польшу и увидеть эту страну своими глазами, я не мог ее упустить.
Я полагал, что увижу современный народ, живущий среди бесчисленных памятников чужого господства, и с удивлением обнаружил (поскольку раньше не имел об этом даже понятия), что поляки сами для себя создали великолепную культуру, что они обладают богатейшим языком и замечательными литературой, архитектурой и музыкой, что они, строя будущее, любят свое прошлое и гордятся им.
Меня удивило также то, что, несмотря на множество страданий, причиненных представителями иных народов, несмотря на длившиеся десятилетиями преследования и попытки денационализации, я не увидел никаких проявлений ненависти поляков к русским и немцам. Вероятно, к армиям оккупантов здесь относились так же, как мы, в Америке, относимся к ураганам: они ужасны, когда бушуют, но стоит им отбушевать, тут же превращаются в предмет для шуток… “Ты бы видел тот ураган, который накрыл нас в 1975-м!”
Мой друг и провожатый (а также, на радость мне, переводчик этого рассказа) Аркадиуш Наконечник повел меня на еженедельный концерт в Лазенки. День был довольно-таки холодным, и хотя озябшие пальцы пианиста время от времени нажимали не на те, что нужно, клавиши, у меня не возникало сомнения в том, что многочисленные слушатели настолько хорошо знают исполнявшиеся музыкальные произведения, что могут без особого труда скорректировать услышанное в уме. Публика складывалась не только из студентов и туристов, но и людей самого разного возраста – целых семей с детьми, пар молодых влюбленных и людей постарше, одетых с иголочки и таких, чья одежда носила следы долгого ношения. Все они не только гордились Шопеном, но и любили и понимали его музыку.
И я тогда подумал: как здорово было бы творить для такой публики, которая способна оценить не только внешний блеск, но также и само произведение! Но как мне, американцу, написать что-либо на языке, который, как бы мне этого ни хотелось, я не сумею изучить настолько, чтобы сочинять на нем? Ведь я – не Джозеф Конрад, а польский язык значительно сложнее английского. Поскольку сочинять на вашем языке мне не дано, я решил по крайней мере написать для вас о вашем народе.
Но это ведь еще бóльшая дерзость! Смогу ли я, после всего лишь одного короткого визита, сказать вам что-то, чего вы сами издавна не знаете? Самое большее, что я мог – это передать свои ощущения, рассказать о том, что видел, и о тех людях, с которыми встретился, о впечатлении, произведенном на меня вашей страной. Вы сами оцените, наделал ли я ошибок (и если ошибся, то в чем), сумел ли я в рассказе, который вы только что прочитали, передать хотя бы часть польской души, удалось ли мне показать упорство и решимость народа, способного обеспечить себе выживание наперекор истории, которая изничтожила столько народов и обрекла их на забвение. (Кто-нибудь видел гунна? Говорит ли кто-нибудь по-ламбардски? Или по-этрусски? До наших дней дожила едва горстка коптов и арамейцев. И жив ли еще последний айн?)
Я уверен в том, что полякам выпала на долю пропорционально равная часть банальных людских пороков. Меня не возили по образцовым селам, кишащим пухлыми смеющимися детьми, мне не демонстрировали тщательно ухоженных коров-рекордисток. Не все вопросы, которые мне задавали, были остроумными и лестными (хотя я не ожидал, что их уровень будет столь высок, это свидетельствует о том, что те поляки, которые читают и думают, не стесняются высказывать вслух свои мнения). Случалось, что на встречи с мной приходили особы, вид которых приводил меня (да и Аркадиуша тоже) в изумление, но решающее большинство составляли вежливые, милые и доброжелательные люди. Я горжусь тем, имею таких польских читателей. И не думайте, пожалуйста, что я написал только что прочитанное вами потому, что считаю Польшу сказочной страной, что я не знаю каково живется простым людям.
“Познаньские слоны” были вдохновлены тем благородством, с которым я встречался чуть ли не на каждом шагу в ходе этой поездки. За несколько тех дней я полюбил Польшу такой, какой во всей ее полноте увидел на познаньском Центральном рынке; мы, люди, идентичны в наших поражениях, в наших жестокости, грубости и трусости. И только тогда, когда взбираемся на вершины благородства, мы способны творить что-то новое и прекрасное. Именно такую новую, прекрасную Польшу я сохраню в своей памяти, и именно об этом, кроме всего прочего, идет речь в этом рассказе» (Орсон Скотт Кард).
И это пятая публикация писателя в нашем журнале (первые четыре см. “Nowa Fantastyka” №№ 5/1990, 1-5/1991, 3/1992, 2/1993). Рассказ номинировался на получение премии журнала “Locus” и вышел в голосовании на 5-е место. На русский язык он не переводился.
Карточка рассказа находится здесь Вот только датировка рассказа, получается, в карточке неправильная. Она почерпнута, судя по всему, из ISFDB, а там рассказ датирован лишь в приближении с пометкой: «Первая публикация в журнале “Fantastyka” (что тоже не точно – нужно “Nowa Fantastyka”), дата не установлена». Почитать же об авторе можно тут
2. Pассказ английской писательницы Гвинет Джонс/Gwyneth Jones, который называется в оригинале “Grazing the Long Acre” (1998, “Interzone”, № 127, January; 1998, ант. “The Mammoth Book of Best New Horror: Volume 9”; 2009, авт. сб. “Grazing the Long Acre”) перевела на польский язык под названием “Długie pastwisko/Длинное пастбище” АННА ДОРОТА КАМИНЬСКАЯ/Anna Dorota Kamińska (стр. 14-16; 25-27). Иллюстрации ЯКУБА ЩЕНСНОГО/Jakub Szczęsny.
Здесь мы «глазами иностранной писательницы смотрим на эротический фольклор трассы Варшава-Катовице» (Мацей Паровский).
А вот что сама Гвинет Джонс пишет о своем рассказе:
«Когда этот рассказ впервые отправлялся в печать, я сказала Полу Брейзеру, готовившему рождественский номер журнала “Interzone”, что он – о Божьей Матери, подозреваемой в совершении серийных убийств. Разумеется, это была шутка. Хотя в этом есть доля истины, рассказ совершенно о другом. Затем “Grazing the Long Acre” включили в состав ежегодной антологии Стивена Джонса “The Year’s Best New Horror”. Подозреваю, что именно эти слова – “серийное убийство” – повлияли на его выбор.
На самом деле было так: я посетила Польшу на Рождество 1997 года. Мы провели некоторое время в Варшаве, где моя свояченица работает в Британском консульстве, съездили на юг страны (где видели комету Хейла-Боппа, очень отчетливо, с паркинга нашего отеля в Миколайках), а затем, вместе с мужем и сыном, отправились в Краков. Туристам советуют обычно путешествовать самолетом или поездом, однако мы хотели увидеть как можно больше, поэтому наняли таксомотор. Как вы сами понимаете, дорогие читатели, в ходе этого путешествия мы видели прежде всего старую добрую трассу Е 75.
Я – католичка. И поскольку обращаюсь сейчас к людям, выросшим и воспитанным в католической культуре (не важно верите вы в Бога, дорогие Читатели, или не верите), мне, видимо, нет нужды объяснять, что при посещении Польши мои мысли естественным образом обратились к Божьей Матери. Как выглядело бы чудесное явление Девы Марии в 1997 году? И где Пречистая Дева явилась бы? И как себя вела бы? Если бы Она возвестила современной девушке: “Я есмь Непорочное Зачатие”, как прозвучало бы это необычное заявление? И как его восприняла бы современная девушка?
Вот об этом я и думала, когда мы ехали мимо вызывающе одетых молодых женщин, занимающихся своим ремеслом на обочинах шоссе между Ченстоховой и Петрковом Трибунальским. Мои раздумья о Деве Марии смешивались с мыслями о широкой, жестокой, искусительной четырехполосной дороге благосостояния и свободы, ведущей никуда и всюду. Вот так и появилось “Долгое пастбище”».
На русский язык рассказ “Grazing the Long Acre” не переводился. На карточку не переведенного рассказа можно глянуть здесь
И это вторая публикация писательницы в нашем журнале (первую см. “NF”, 9/1993). Биобиблиографии автора рассказа на сайте ФАНТЛАБ пока нет, однако кое-что о ней можно узнать, пройдя по тэгу «Джонс Г.» в этом блоге.
Грэм Свифт/Graham Colin Swift (род. 4 мая 1949 в Лондоне) – известный британский писатель.
Окончил Кембриджский университет, где изучал историю, и получил магистерскую степень в Йоркском университете, специализируясь на викторианской литературе, затем некоторое время работал в Греции школьным учителем – преподавал английский язык. В 1980 году опубликовал первый роман "The Sweet Shop Owner/ Владелец кондитерской”.
За ним последовали психологический триллер "Shuttlecock/Волан” (1981; премия имени Джеффри Фабера);
сборник рассказов "Learning to Swim/Уроки плавания” (1982);
романы "Waterland/Водоземье” (1983; премия газеты “Gardian”; премия Гринцане-Кавур; мемориальная премия Уинфред Холтби);
"Out of this World/ В мир иной” (1988);
"Ever After /С тех пор” (1992);
"Last Orders /Завещание”, (1996; Букеровская премия; мемориальная премия Джеймса Тейта Блэка; международная Дублинская премия IMPAC; премия Коста);
“The Light of Day/Дневной свет” (2003);
“Tomorrow/Завтра” (2007);
сборник рассказов “Chemistry/Химия” (2008); сборник публицистических произведений “Making an Elephant” (2009);
роман “Wish You Were Here/Хотелось бы, чтобы вы были здесь” (2011);
сборник рассказов “England and Other Stories/Англия и другие рассказы”; (2014; премия Фолио);
роман “Mothering Sunday/Материнское воскресенье” (2016; Готорнденская премия; премия Вальтера Скотта).
Некоторые из названных произведений экранизированы: фильмы “Волан/Shuttlecock” (1991, реж. Эндрю Пиддингтон); “Земноводье/Waterland” (1992, реж. Стивен Гилленхол); “Завещание/Last Orders” (2001; реж. Фред Скепси).
Свифт – член Королевского литературного общества и любимец критики; его романы переведены на 30 языков. «Это пример писателя до мозга костей — персонаж, которого в современной культуре представить невозможно и который, тем не менее, успешно в ней существует».
На русский язык переведены два рассказа писателя («Химия» и «Антилопа Хоффмейера»), а также романы:
“Waterland” (как «Земля воды»; 2004, 2016, 2017) – история Болотного края, «одно из лучших произведений постмодернизма».
«Роман <…> сочетает элементы готической семейной саги, детектива, философского размышления о смысле истории и природе. Причем история у Свифта предстает в многообразии ипостасей: “большая” история, которую преподает школьникам герой романа, “малая” местная история Фенленда – “Земли воды”, история человеческих отношений, романтических и жестоких. Биография учителя, которому грозит сокращение и “отходная” речь которого составляет внешний уровень романа, на многих уровнях перекликается с двухвековой историей его рода, также полной драматизма и кровавого безумия поистине фолкнеровских масштабов…»;
“Last Orders” (как «Последние распоряжения», 2000).
Это «исследование повседневности, в котором история персонифицирована больше, чем в предыдущих книгах автора… Четверо мужчин, близких друзей покойного Джека Доддса, лондонского мясника, встретились, чтобы выполнить его необычную последнюю волю – развеять над морем его прах. Несмотря на незамысловатый сюжет, это самое увлекательное произведение Грэма Свифта – трогательное, забавное и удивительно человечное».
“Light of Day” (как «Свет дня», 2003, 2017).
Это «пример игры в жанр, когда автор отказывается от всех правил. Джордж Уэбб, бывший полицейский, а ныне частный сыщик, получает с виду очень простое задание от клиентки — проследить за ее мужем и его любовницей. После такого детективного начала Грэм Свифт, виртуозный стилист и обаятельный рассказчик, нарушает все правила не только детектива, но романа о любви. В любовном треугольнике автор "отламывает" угол, а запутанную интригу умещает в события одного дня, хотя охватывает тайны прошлого и загадки настоящего».
“Mothering Sunday” (как «Материнское воскресенье», 2016).
«Последний на сегодняшний день роман Свифта — это странное произведение, описывающее один день из жизни юной сироты Джейн Фэйрчайлд, воспоминания о котором главная героиня пронесет через всю свою долгую жизнь. День закончится трагедией, но именно это поможет Джейн превратиться из простушки-горничной в знаменитую писательницу».
облако тэгов
