Михаил Павлов. Вариации на тему фэнтези (Жанровое разнообразие фэнтезийной литературы) // Дамаскин, 2016, вып. 1(34), с. 34-43.

Фэнтези в жанровом разнообразии vs христианство.

с. 34-35:

цитата

Книги, написанные в жанре фэнтези, весьма популярны у современной молодёжи. По статистике, они занимают одну треть российского книжного рынка, деля пьедестал с историческими и любовными романами. Из десяти новых фильмов, ежегодно выходящих в прокат, два-три обязательно сняты в стиле фэнтези. Популярность фэнтезийной субкультуры не только не уменьшается со временем, напротив, медийные магнаты находят выгодным переснимать даже старые сказки — «Золушку», «Красавицу и Чудовище», пропустив их сквозь призму фэнтезийного мировоззрения. Некоторые, всем нам известные образы просто украшаются новыми чудесными деталями, другие — например, Малефисента — злая королева из «Спящей Красавицы» или принцесса Феона из «Шрека» — переосмысливаются в противоположном ключе.

С другой стороны, фэнтези считается несерьёзной, низкопробной литературой, неким аналогом духовного или интеллектуального фастфуда. Нет ли, однако, в подобной критике фэнтезийной литературы скрытого конфликта отцов и детей? В старые‑то времена, как известно, и «трава была зеленее», и фантастика интеллектуальнее. Действительно, фэнтези часто противопоставляют так называемой серьёзной литературе. Если не проводить совсем уж неприемлемых параллелей между этим жанром и классической литературой, подобные книги сравнивают чаще всего с научной фантастикой. Авторы таковых сравнений утверждают, что для научной фантастики характерен интеллектуальный подход — мол, чтобы её понимать, нужно обладать эрудицией в области естественных наук, биологии, квантовой механики и многих смежных областей, а вот чтение фэнтези всех этих знаний не требует.

с. 35:

цитата

В фантастических произведениях достаточно подробно описаны так называемые биологические цивилизации. Все достижения научно-технического прогресса в рамках данной концепции находят решение в биологическом ключе: можно, например, получать электроэнергию от специальной станции, а можно вывести электрического ската или иное существо, которое будет решать ту же задачу. Ну ладно, а как же все эти маги, экстрасенсы и прочие ненаучные персонажи? Что ж, ментаты, телепаты, ситхи, джедаи и прочие духовно-магические ордена «Дюны» вполне прилично себя чувствуют в научно-фантастических мирах, причём они могут быть как одиночками, так и коллективами, и даже целыми расами вроде вулканцев или зергов. Чем они отличаются от цивилизации эльфов или орков из фэнтези — вопрос достаточно сложный. «Хорошо не подумав ответил ты», — мог бы возразить критикам мистического начала в фэнтези общеизвестный магистр Йода.

Противоречий между техникой и магией не видят и сами авторы — писатели фантастических новелл: есть многочисленные произведения, где магические существа путешествуют на звездолётах, сражаются с помощью заклинаний с космодесантниками и пришельцами. Такие творения получили даже специальное название — технофэнтези (Technofantasy).

с. 36-37:

цитата

К рассмотренному выше жанру техномагического фэнтези тесно примыкает и так называемое твёрдое фэнтези (Hardfantasy). Этот разряд вымышленных историй обычно имеет дело с чётко прописанной картиной фантастического мироздания. Каждый обычай, поступок, обстоятельство, закон природы должен быть объяснён, неважных деталей не существует. Такой подход позволяет автору произведения в дальнейшем уже не останавливаться подробно на разъяснениях картины мира и полностью сосредоточиться на судьбе героев и идее повествования. Кроме этих незначительных мелочей, которые принимаются за константы, всё остальное в этом жанре повторяет канву обычной художественной литературы. С этой точки зрения, читать такого рода книжку так же интересно или так же скучно, как, например, иностранные приключенческие или исторические романы: вы либо увлечены сюжетом и судьбой главных героев, либо уже через десять страниц отчаялись разобраться в именах графов, баронов, виконтов и их родственных связях.

Упомянутая выше «твёрдая фантастика» и отпочковавшееся от неё фэнтези дали начало ещё одному термину, применяющемуся для характеристики обсуждаемого направления — мир, или миры. Миры Толкиена, миры Лавркрафта... Подобная классификация удобна тем, что в её рамках можно не называть основных особенностей того или иного произведения, а просто указать — написано в стиле Толкиена, Перумова, Роулинг. Для литературы, написанной в подражание Профессору, даже выдумали специальный термин — высокое фэнтези (Highfantasy).

Кроме классификации по отцам-основателям произведения фэнтези можно разделить и по стране происхождения. Условно говоря, Толкиен — это ирландско-кельтское фэнтези, Гарри Поттер — общеевропейское, ну а остальных «варваров» вполне возможно объединить под общим названием «языческое фэнтези» — в основном, славянское и скандинавское.

В языческом фэнтези, как правило, описан мир, ещё не просвещённый христианскими миссионерами, Церковь же, если и существует, то выступает, скорее, фоном или оппозицией сюжетному повествованию. Чтобы быть уж совсем точными, вспомним ещё и азиатское фэнтези, однако оно построено в целом по тому же принципу, да и малоизвестно русскоязычному читателю.

Жанру фэнтези нередко дают такое определение: историко-приключенческий роман, действие которого происходит в эпоху Средневековья. Таким образом, описываемый мир должен быть сориентирован не только в пространстве, но и во времени. Средние века, возможно, неслучайно выбраны в качестве исторического фона. Эта эпоха лучше всего отвечает стремлению к умеренной урбанизации, поискам высшего смысла и единению с природой. Как ни желают современные противники прогресса освободиться от технократического рабства, но переезжать в пещеры или жить под деревом они всё-таки не готовы, так что средние века — идеальная среда.

с. 38:

цитата

Желание представителей фэнтезийной литературы по тем или иным причинам воспроизвести обстоятельства определённой исторической эпохи стало причиной возникновения ещё одного вида фэнтези — альтернативной истории. Впрочем, альтернативная история рассматривается и в качестве самостоятельного жанра, который может как включать в себя элементы фэнтези — мистическое объяснение тех или иных исторических событий или их фольклорно-религиозное обрамление, — так и быть сугубо рациональным, являясь, по сути, вариантом исторического романа: в этом случае для создания интриги используются конспирологические теории и социально-психологический фактор — возможные скрытые мотивы действий тех или иных известных персон.

Из этой идиллической картины средневекового фэнтези несколько выбивается и заставляет усомниться в правильности изложенной гипотезы так называемое городское фэнтези.

Наиболее популярные произведения городского фэнтези — вероятно, «Гарри Поттер» Джоан Роулинг и «Дозоры» Сергея Лукьяненко. В отличие от средневековой парадигмы сюжетная линия этого вида фантастической литературы разворачивается обычно в современный читателю период: вокруг привычные нам виджеты и гаджеты, иногда самые новомодные, а также урбанистический пейзаж, который, собственно, и подарил название данному жанру. Почему не Средневековье? Возможно, для городского фэнтези это не принципиально, так как город есть некое подобие закрытой экосистемы, и тут, по большому счёту, столетиями ничего не меняется. Сам город — лишь фон, декорации, а проблематика здесь всё та же.

с. 41:

цитата

Говоря о готическом романе, стоит упомянуть и о таком особенном его направлении как южная готика (Southern Gothic). Это литературное явление, возникшее в США в первой половине двадцатого века. Своё название оно получает от более благочестивого и провинциального юга, побеждённого прагматичными северянами‑рационалистами. Горечь победы, сожаление о былом величии зачастую обращают авторскую мысль этого жанра к размышлениям о грехе и добродетели, пороке и воздаянии, что в силу выше писанных причин направляет главных героев к церкви, молитве и библейским коллизиям. Вероятно, эти произведения уже вполне можно считать христианским фэнтези. Да-да, не удивляйтесь, есть и такое!

Христианство вообще проходит сквозной идеей через всю историю фэнтезийной литературы: тут и упомянутые выше средневековые романы, и дантовский «Ад» эпохи Возрождения, и мрачные легенды нового времени, и, конечно же, оксфордский кружок инклингов и его знаменитые участники Дж.Р.Р. Толкиен и К.С. Льюис. Этот английский «джентльменский клуб», в своё время объединивший филологов, писателей и богословов, вполне мог бы именоваться кружком любителей благочестия. Его участники стремились научаться благовествовать современникам на понятном им этно-культурном койне.

Дж.Р.Р. Толкиен в этом обществе занимался эпохальными и метафизическими вопросами: творение мира, уничтожение зла. К.С. Льюис же пытался решать нравственные и богословские проблемы. Эпос у него тоже есть — это «Хроники Нарнии». К сожалению, в России это произведение больше известно как сказка, а между тем в нём показаны и Жертва и Воскресение, и даже сделана гениальная догадка насчёт Страшного суда: некоторые человекоподобные животные (обитатели Нарнии) во время последнего испытания становятся просто животными и окончательно лишаются человеческого, а значит и божественного подобия.

с. 42:

цитата

Среди русских авторов представителем христианского фэнтези можно, безусловно, считать Юлию Вознесенскую. В её повести-притче «Мои посмертные приключения» рассказывается о загробной участи души. В «Приключениях с макаронами» приоткрывается тайна «числа зверя» — действительно ли оно мистическое и несмываемое или всё‑таки «число человеческое»? «Опасные игры» — талантливая «анти-поттериана», причём без передёргиваний и натяжек. Есть и многие другие... Над страницами её произведений весьма часто задаёшься вопросом: всё, о чём Юлия Николаевна пишет, — вымышлено или реально? (Понятно, конечно, что любая художественная литература есть вымысел, но описывает‑то она реальный мир). А вот у Вознесенской все эти ангелы, бесы, загробный мир — реальность? Или всё‑таки нет?..

с. 43:

цитата

Удивительное дело, но современные исследователи действительно относят христианские апокрифы к жанру фэнтези. Их составители, полагают они, пытались творчески дополнить Евангелие. Каждый размышлял и мечтал о том, чего ему не хватало. Одному не хватало чудес, другому недостаточным казалось устное Откровение, третьи желали видеть за персонажами священной истории характер и душу живого человека, описанного в «официальных» текстах слишком скупыми строчками.

Принимая во внимание всё вышесказанное, более понятным становится и такое известное произведение русской литературы, как «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова. С одной стороны, это типичное, хотя и умеренное, «тёмное фэнтези», а с другой — художественный апокриф. С этой точки зрения всё в произведении становится на свои места: история Га Ноцри — не альтернативное Евангелие, а скорее, те его черты, на которые Булгаков посчитал важным и необходимым указать людям современной ему эпохи. Возможно, ему также хотелось видеть в советских людях больше доброты, терпимости, взаимопонимания и человечности, столь им не достающих, и Булгаков выразил это своими писательскими средствами. По слову Блеза Паскаля, «Человека иногда больше исправляет вид зла, чем пример добра, и вообще хорошо приучиться извлекать пользу из зла, потому что оно так обыкновенно, тогда как добро так редко».

Михаил Павлов — магистратрант Нижегородской духовной семинарии.

Е.В. Галанина, Д.А. Батурин. Фэнтези как неомифологическая реальность // Вестник Челябинского государственного университета, 2016, №3 (385), Философские науки. Вып. 39, с. 41-45.

цитата

В статье исследуется жанр фантастической литературы — фэнтези, ставший значимым феноменом массовой культуры XXI века. Фэнтези рассматривается в первую очередь не как сказка и художественный вымысел, а как неомифологическая реальность, обладающая собственными онтологическими основаниями. Описаны характеристики фэнтезийного неомифа, показана мифологическая сущность фэнтезийного мира.

Ключевые слова: фэнтези, миф, неомиф.

с. 41:

Актуальность исследования неомифологической сущности фэнтези обусловлена необходимостью философского осмысления феномена фэнтези, ставшего воплощением новых мифологических, культурных и социальных форм в духе «Нью-Эйдж».

Сегодня конструируются различные фэнтезийно-мифологические миры – «Вселенные», предлагающие совершенно новые системы норм и ценностей, новые идеалы героя, новые образы, символы, поведенческие практики, такие, как, например, практики ролевых игр. В настоящее время мы должны констатировать необходимость философского исследования идей, которые привносит фэнтезийная идеология и влияние фэнтези на мировоззрение человека, чтобы лучше понять культурные ценности современного мира, в котором фэнтези стала популярным трендом.

Действительно, жанр фэнтези сегодня имеет огромное количество последователей по всему миру, формирует особую субкультуру, обладает значительной возможностью влиять на массовое сознание, способен погружать человека в мифологические миры, действовать в которых предлагается по собственным установленным законам и правилам. Однако к настоящему времени существует лишь несколько философских исследований феномена фэнтези как мифологической реальности, обладающей собственным онтологическим основанием.

Современность сделала возможным существование множества онтологически независимых мифологических миров. В целом, на наш взгляд, культура постмодерна неомифологична. Фэнтези становится заметным феноменом современной культуры, оказывающим значительное влияние на массовое сознание. В этом аспекте представляется необходимым исследовать неомифологическую сущность фэнтези.

Фэнтези представляет собой жанр фантастической литературы, появившийся в начале XX в. Фэнтези формирует особый вымышленный мир, действия в котором происходят в эпоху, во многом напоминающую эпоху средних веков. Фэнтезийным миром управляют сверхъестественные процессы и явления, однако они воспринимаются героями как закономерные и обыденные.

с. 41-42:

Фэнтези следует рассматривать не как сказку, а как неомифологическую реальность. Поскольку миф предстает истинной и жизненно необходимой реальностью для субъекта, погруженного в его пространство, а сказка и легенда для субъекта уже понимаются как иллюзия, вымысел. Лишенный своей жизненной силы миф в результате развенчания идеалов превращается в сказания, легенды и сказки. В случае с фэнтези мы наблюдаем обратный процесс: изначально сконструированный автором художественный вымысел, фэнтезийная сказка в результате интерактивности насыщается жизненными смыслами, воспроизводится определенными сообществами субкультуры фэнтези, превращаясь из сказки в неомиф.

Фэнтези формирует особое смысловое пространство, создает неомифологическую реальность, начинающую жить как суверенная форма в среде поклонников фэнтези, переносящих образцы вымышленного мира в повседневную реальность, придумывающих свои собственные продолжения любимого сюжета. Как и миф, фэнтези создает целостную картину мира, содержит в себе религиозно-мистическую идеологию и обряды. Мир фэнтези функционирует по мифологическим законам.

с. 42:

Как и миф, фэнтези обладает своими собственными онтологическими основаниями, собственной логикой и рациональностью. Миф содержит свою систему форм созерцания и понятий, на основании которых возможен опыт и познание мира. Для человека, погруженного в пространство фэнтезийного неомифа, этот мир предстает как первичная реальность, обладающая всем спектром ценностно-смысловых оснований.

Рассмотрим более подробно характеристики фэнтезийного неомифа:

1. Миф представляет собой единство противоположностей, единство материального и идеального, общего и частного, внутреннего и внешнего, профанного и сакрального. Как и миф, фэнтези предлагает нам единство времени сакрального и профанного.

с. 42:

2. Пространство фэнтезийного мира устроено подобно мифу.

с. 43:

3. Элементы сверхъестественного органично вплетаются в структуру фэнтезийного неомифа.

с. 43:

4. По правилам пространственно-временной модели формируются и персонажи фэнтези: боги, маги, чародеи, волшебники, духи. Темные существа локализованы в подземелье, в хтоническом, почвенном мире, на севере и востоке. Боги и светлые духи – на юге. Символом центра мира часто выступает главный герой, человек. Функция героя – установление нового порядка, может называться мифологической. Поведение героя в классической фэнтези продиктовано самой традицией фольклорного эпоса и рыцарского романа и так же этическими установками самого автора.

5. Ритуальные и обрядовые действия воспроизводят миф. В фэнтези обряд и ритуал также занимают центральное место. Герои фэнтези часто используют обрядовые действия для разрушения замков, приручения драконов, общения с духами и т. д. Самое интересное заключается в том, что фэнтезийный обряд часто начинает воспроизводиться в реальной действительности ролевыми молодежными субкультурами. Вот уже миллионы «толкиенистов» поют эльфийские гимны, поклоняются светлым богам валари, не задумываясь о том, что мир Средиземья есть, по сути, фэнтезийная неомифологическая реальность, новое прочтение древних ритуалов.

с. 43:

6. Фэнтези содержит архетипы. В качестве примера можно привести фэнтезийный архетип мессии. «Мессия» представляет собой героическую личность, которая демонстрирует черты как положительного, так и отрицательного героя, но внутренне этой личности абсолютно чужды как злые, так и добрые душевные порывы.

с. 43:

Таким образом, как архаический миф обуславливал мышление и мировоззрение древнего человека, так и фэнтезийный неомиф оказывает воздействие на сознание современного человека. Создаваемая автором фэнтезийная реальность есть, по словам А.Ф. Лосева, «смысловое бытие», реальное, как и миф. Но фэнтезийный неомиф, на наш взгляд, в отличие от мифа архаического, объяснявшего мироздание, противопоставляет себя реальной действительности.

Галанина Екатерина Владимировна – кандидат философских наук, доцент кафедры культурологии и социальной коммуникации, Томский политехнический университет

Батурин Даниил Антонович – кандидат философских наук, преподаватель кафедры культурологии и социально-культурных технологий, Тюменский государственный институт культуры

Демьяненко И.В. Этно-мифологические образы и символы в декоративно-пластической композиции «Легенда о сихиртя»: теоретический аспект (часть 1) // Успехи современной науки и образования (Белгород), 2016, том 5, №11, с. 156-158.

цитата

В данной статье рассмотрены этнографические источники: предания ненцев, в которых упоминаются сихиртя. Отражено влияние древнего населения — сихиртя, в традициях художественной культуры Ненцев на тенденции современного профессионального искусства Ямала и Югры. Проанализировано историческое развитие керамики как вида ДПИ, а также формирование основных видов керамики. Статья будет полезна для прочтения студентам и профессионалам в области ДПИ.

Ключевые слова: ДПИ, керамика, искусство, искусствоведение, монументальная керамика.

с. 156-158:

Цель статьи – рассмотреть легенду о сихиртя (часть 1 и 2) и разработать декоративно-пластическую керамическую композицию, отвечающую обобщениям существующих в современной литературе сведений об этом легендарном народе (часть 3 и 4). Объектом статьи является легенда о сихиртя. Предмет исследования – керамика как вид декоративно-прикладного искусства, раскрывающий образ древнего населения Ямала – сихиртя.

Для понимания таинственного мира сихиртя обратимся к крипноэтнологии. Крипноэтнология – это совокупность исторических и этнографических исследований, основная задача которых поиск доказательств существования различных исчезнувших этнических групп или их потомков, данные по ним основываются на малодостоверных источниках. Как правило, объектами криптоэтнологии являются этносы, являвшиеся чуждыми в языковом или культурном отношении по отношении к своему окружению. От мифических народов (например, ацанов) объекты криптоэтнологии отличаются наличием более-менее достоверных сведений об их существовании в тот или иной исторический период.

Одними из наиболее популярных объектов криптоэтнологии являются сихиртя, легендарный народ Ямала, якобы живший там до ненцев и обладавший выдающимися охотничьими и ремесленными навыками (существуют археологические находки, подтверждающие существование доненецкого населения Ямала). Криптоэтнологические построения иногда использовались в политических целях для обоснования «исторической» принадлежности той или иной территории.

Сиртя (а также сииртя, сихиртя) – в ненецкой мифологии мифический народ, ныне живущий под землёй, боящийся дневного света, обитавший в заполярной тундре до прихода ненцев – «настоящих людей». Сиртя описываются как люди очень низкого роста. Название народа существует в различных вариантах: в краткой форме – «сиртя», «сирчи»; в полной форме – «сихиртя», «сихирчи». Ненцы перевода этого этнонима не дают.

Существуют различные этимологии данного мифонима: как производное от глагола «сихирць» (приобрести землистый цвет кожи, чуждаться, избегать), от «си» (отверстие, дыра), от названия жука «си» (в которого превращается душа умершего). Существует версия что сиртя — ненецкое название племени печора. Печо́ра, Печѐра, Пече́ра — предполагаемом финно-угорское, или самодийское племя, населявшее район р. Печоры. В Повести временных лет говорится, что печора (печера) платили дань Руси. Племя упомянуто в списке между ямь и пермь. Обратимся к версии самодийского происхождения племени «печора».

В исторических источниках сначала появляются сведения о реке с таким названием (1096 год), и только позже – о племени, которое обитает по берегам этой реки, соседствуя с народами коми и югрой. Наиболее проработанными являются версии о самодийском происхождении этого народа, ближайшими родственниками которого считаются ненцы. Обратимся к версии финно-угорского происхождения. В раннее средневековье V-X вв. н.э., в субарктических широтах северо-востока Европы жили племена охотников на морских зверей и северных оленей, этническая принадлежность которых не установлена. Письменные источники указывают на то, что ещѐ недавно, в конце XVIII в. на всей территории проживания ненцев находились запустевшие, похожие на пещеры, жилища неизвестного народа.

Распространена гипотеза, что этот народ пришёл с нижней Оби. Другая гипотеза считает этот народ выходцами с берегов Белого моря, из земель, заселённых протосаамскими и чудскими племенами. Возможно, что они, во второй половине I тысячелетия нашей эры обжили тундры северо-востока Европы и проникли на Ямал. Разговаривали эти люди, вероятно, на древнесаамском языке. В русских летописях XI-XIV вв. этот народ называется «печера», а в ненецких легендах — «сиртя», или «сихиртя», это название сохранилось до наших времен в отдельных топонимах: Сиртя-саля (мыс Сирти), Сиртя-яха (река Сирти), река Печора.

В процессе археологических раскопок, выполненных в 1980-1990-х годах, найдены памятники материальной культуры сихиртя, остатки укрепленных поселений (племенных центров): городище в устье реки Гнилки, рядом с Пустозерском и Ортинское городице в устье реки Печоры. Поселения датируются VI-X вв. н.э. В городищах сохранились развалины деревоземляных оборонительных сооружений, бревенчатых жилищ и хозяйственных построек, украшений и предметов обихода. На реке Гнилка найдено жертвенное место (периода VI-XIII в. или начало XIV в.). Состав находок на реке Гнилке по временному срезу аналогичен святилищу на острове Вайгач Некоторые святилища на острове Вайгач сохранялись и после XIII столетия, неся следы новой, ненецкой культуры. В настоящее время нет точных ответов, как долго эти племена заселяли субарктические территории и что случилось с ними дальше.

Однажды сиртя переселились в сопки и стали подземными жителями, на поверхность тундры выходят по ночам или в туман. В своѐм подземном мире они владеют стадами мамонтов («я-хора» – земляных оленей»). Встречи с сиртя одним приносили горе, другим – счастье. Известны случаи женитьбы ненцев на женщинах сиртя. В то же время, сиртя могли украсть детей (если те допоздна продолжали игры вне чума), наслать порчу на человека или напугать его. Есть упоминания и о военных столкновениях ненцев с сиртя, при этом последние отличались не столько ратной доблестью, сколько умением неожиданно скрыться и внезапно появиться вновь.

Реальные сведения об этой нации приходится, действительно, собирать по крупицам. Легенды сходятся во многих положениях: маленький рост, светлые (белые) глаза, жизнь под землей (пещеры, высокий сопки) и т.д. Кроме подробностей жизни и были в легендах рассказывают, что народ сихиртя имел развитую культуру. Их внешность напоминала славян из легенд: небольшого роста, светлые глаза, белые волосы. Сихиртя жили тем, что занимались охотой, ловлей рыбы. Интересно, что в различных легендах упоминается о том, что люди сихиртя спали днём, а уже ночью жизнь у них проходила достаточно активно.

Кроме того, легенды приписывают сихиртя обладание сверхъестественными силами. В соответствии с преданиями, люди обычные, которых сихиртя увидели, достаточно скоро умирали. Таким образом, в давние времена легенды упоминали, что ненцы часто находили около обрывов либо около осыпавшихся курганов черепки от красиво выделанной глиняной посуды, остатки бронзовых женских украшений и прочих расписных бытовых изделий. В соответствии с одной из легенд о сихиртя, аргиш проезжал мимо одной высокой сопки. Дело происходило летом. Именно возле этой сопки было решено сделать привал, чтобы олени передохнули. Было решено в процессе отдыха обследовать сопку. Возле травяной кочки неожиданно была обнаружена спящая девушка очень маленького роста, но очень красивую. Одета девушка была красива, одежда украшена серебряными бляшками, расписными пуговицами. Рядом с девушкой находился мешочек с шитьем – туча.

Такая невиданная красота поразила нашедших девушку людей – они никогда не видали такой красивой вещи. Мешочек украшал блестящий, искрящийся на солнце бисер, бусы. У девушки были бронзовые ажурные подвески, которые звучали тонко, мелодично, звенели, если их коснешься. От этого звона девушка проснулась, резким прыжком вскочила на ноги и мгновенно исчезла в ближние кусты. Долго искали чудесную девушку, но успехом поиски не увенчались. Девушка как будто провалилась сквозь землю, оставив свою тучу-мешочек с шитьем. Тогда люди тронулись они с места и отправились дальше. В конце дня они оказались на месте и поставили чумы. Но ближе к ночи все услышали жалобный женский крик: «Где моя туча?» Это девушка искала свой мешочек с шитьем. Этот крик был слышен до самого утра, и все боялись выйти из чумов и вернуть девушке-сихитря тучу-мешочек для шитья. Мало того, семью, подобравшую эту красивую сумочку, вскоре настигла смерть. А родственниками всѐ равно сохранилась эта драгоценная находка. (Считается, что до сих пор эта туча находится в священной нарте у одного из жителей в Находкинской тундре).

Обилие легенд, упоминания в фольклоре говорит о том, что под этими преданиями действительно существует некая реальная подоплека.

В целом, можно сказать, что ненецкие сказания о сихиртях не являются вымыслом, а выступают переработанным народом материалом и о коренном населении Ямала. Проводимой археологами работой постоянно преподносятся материальные подтверждения о пребывании в Приполярье сихиртя и их влиянии на пришлое самодийское население, которое во многом выражается в преемственности культурных традиций.

Демьяненко Иван Владимирович — старший преподаватель, кафедра архитектуры, дизайна и декоративного искусства, Нижневартовский государственный университет.

Арутюнов А.А., Борисов Л.А., Зенюк Д.А., Ивченко А.Ю., Кирина-Лилинская Е.П., Орлов Ю. Н., Осминин К.П., Федоров С.Л., Шилин С.А. Статистические закономерности европейских языков и анализ рукописи Войнича // Препринты ИПМ им. М.В. Келдыша, 2016, №52, с. 1-36.

цитата

Исследованы статистические закономерности распределения частот букв в текстах на европейских языках. Проанализирован уровень достоверности логарифмической аппроксимации упорядоченного распределения частот для текстов без огласовки, написанных одним алфавитом на одном и на двух языках. Предложены варианты языков, на которых мог быть написан Манускрипт Войнича, и рассмотрена его внутренняя структура. Построены спектральные портреты матриц условных вероятностей двухбуквенных сочетаний для текстов без огласовки и Манускрипта Войнича.

Ключевые слова: распределение частот буквенных сочетаний, группы европейских языков, Манускрипт Войнича, спектральный портрет.

Работа выполнена при поддержке гранта РФФИ, проект №16-01-00342

Введение и постановка задачи 3

1. Статистика символов транскрипций Манускрипта Войнича 6

2. Распределение расстояний между одинаковыми символами 14

3. Статистика частот символов в искусственных языках 18

4. Статистика частот символов в двуязычных текстах 20

5. Идентификация языка фрагмента текста 25

6. Анализ спектрального портрета Манускрипта Войнича 27

7. Замечания о структуре Манускрипта 30

Заключение 34

Литература 36

с. 34-35:

цитата

Заключение

В результате проведенных статистических исследований было установлено следующее.

Во-первых, групповая классификация индоевропейских языков может быть осуществлена формальной математической операцией – попарной кластеризацией распределений упорядоченных частот текстов без огласовки. Во-вторых, внутри подгрупп родственные языки могут быть смешаны без существенного изменения таких распределений. В-третьих, для уральской семьи кластеризация языков по указанному выше правилу не проходит, т.е. это правило не является универсальным. В-четвертых, показатель Херста (или его распределение) представляется устойчивым инвариантом языка. В-пятых, спектральные портреты текстов на языках индоевропейской семьи имеют сходные черты в расположении групп собственных значений.

В дальнейшем предполагается продолжить исследования в направлении поиска языковых инвариантов с целью установления статистических связей между различными языковыми группами и семьями. Возможно, это позволит лучше понять процессы, лежащие в основе самоорганизации (происходящей через посредство людей, конечно) набора слов в лексикон.

Что касается Манускрипта Войнича, то наиболее вероятной гипотезой о структуре языка, на котором он написан, является такая: МВ написан на смешанном языке без огласовки, 60 % текста написано на одном из языков западногерманской группы (английский или немецкий), а 40 % текста – на языке романской группы (итальянский или испанский) и/или на латыни. Аргументами в пользу такого вывода являются следующие: статистика символов МВ похожа на статистику осмысленного текста, но поведение показателя Херста для расстояний между одинаковыми символами значительно отличается от текстов, написанных на одном языке – естественном или искусственном; в то же время существует смесь, обладающая требуемыми статистическими свойствами; также и расстояния между алфавитными распределениями крупных частей МВ характерны для текстов, написанных на разных языках.

Кроме того, по-видимому, последовательность листов МВ может быть уточнена, если считать, что листы тематически должны быть собраны воедино. Считать ли части Манускрипта разными произведениями или одним, пока не ясно, поскольку большие расстояния между частями характерны для разных языков, а не разных произведений. Для последних они существенно меньше.

И все же на один из самых интригующих вопросов для многих о том, что на самом деле представляет собой Манускрипт Войнича, откуда он появился и кто, а главное, зачем его создал, авторы не могут пока дать однозначного ответа, ибо для этого требуется реальная и обоснованная расшифровка рукописи. Проведенное исследование позволяет предположить следующее (на правах исторической реконструкции).

Возможно, что некая небольшая группа (алхимиков?) – учитель и его немногочисленные ученики – разработали алфавит на основе современного им шрифта. На данном, весьма неплохо проработанном, надо сказать, шрифте они записали несколько текстов для внутреннего употребления, причем сами авторы, судя по легкости письма (символы не нарисованы каллиграфом, а написаны, причем многие из них слитно – см. рис. 20), хорошо понимали, что написано. Впрочем, сначала мог быть изготовлен черновик с переводом обычного текста на шифр, а уже затем этот шифр был записан в виде изучаемой нами рукописи. Однако эта, допустим, «алхимическая школа» достаточно быстро перестала существовать по неизвестным нам причинам, оставив после себя несколько (предположительно три) текста, которые и дошли до нас: «ботанический», «анатомический» и «астрологический». Хранились они, скорее всего, вместе, а после того как попали к другим алхимикам, уже никогда не использовались по причине того, что никто не смог их прочесть. Все последующие владельцы этих текстов не имели достоверного понятия о том, что попало им в руки: десяток страниц случайно переместился в неподходящие для них места, и лишь после этого страницы были пронумерованы одним из новых владельцев (видимо, для того, чтобы страницы не перепутались окончательно). Дальнейшее известно из стандартных описаний Манускрипта: тексты попали в папскую библиотеку, где были обнаружены Войничем и впервые им описаны.

Нам, конечно, неизвестно, о чем конкретно написано в этих текстах. Однако мы надеемся, что при помощи настоящей работы, опираясь на развитые методы и создавая новые, кто-либо из будущих исследователей сумеет это выяснить. Но, почти наверное, мы никогда не узнаем, что же в точности произошло с «алхимической школой», которая когда-то, пытаясь сохранить свои тайны для узкого круга посвященных, создала этот манускрипт.

— Арутюнов Андроник Арамович — МФТИ

— Борисов Леонид Андреевич — ИПМ им. М.В. Келдыша РАН

— Зенюк Дмитрий Алексеевич — ИПМ им. М.В. Келдыша РАН

— Ивченко Анастасия Юрьевна — МФТИ

— Кирина-Лилинская Елизавета Петровна — ИПМ им. М.В. Келдыша РАН

— Орлов Юрий Николаевич — ИПМ им. М.В. Келдыша РАН

— Осминин Константин Павлович — Мехмат МГУ

— Федоров Сергей Леонидович — ВЦ РАН

— Шилин Сергей Анатольевич — МФТИ

Боркин Л.Я. Защита Ивана Ефремова, палеонтолога и писателя-фантаста (1974) // Историко-биологические исследования, 2016, том 8, №1, с. 94-120.

цитата

В конце января 1974 г. оргкомитет XX сессии Всесоюзного палеонтологического общества (Ленинград), посвящённой проблемам тафономии и памяти её основателя профессора И.А. Ефремова (1907–1972), был извещён о запрете упоминать имя этого известного палеонтолога и писателя-фантаста. Доклады памяти И.А. Ефремова, подготовленные ленинградскими палеонтологами М.В. Куликовым (1913–1985) и Л.И. Хозацким (1913–1992), были отменены. Кратко изложена биография И.А. Ефремова. Тучи над писателем стали сгущаться после публикации его романа-антиутопии «Час Быка» (1968, 1970), который вызвал серьёзную озабоченность в ЦК КПСС и КГБ. Через месяц после смерти писателя (1972) в его квартире был произведён обыск. Неожиданный запрет на имя И.А. Ефремова на XX сессии ВПО, по-видимому, был следствием общей нездоровой атмосферы, сложившейся вокруг писателя и учёного в начале 1970-х годов, хотя конкретные причины и инициаторы запрета остаются неизвестными. В статье впервые публикуются документы, раскрывающие протестные письма учёных Москвы и Ленинграда в ЦК КПСС, снятые тогда цензурой тезисы докладов об И.А. Ефремове, а также письма вдовы И.А. Ефремова к Л.И. Хозацкому.

Ключевые слова: Всесоюзное палеонтологическое общество, И.А. Ефремов, М.В. Куликов, Л.И. Хозацкий, идеология, научная фантастика, палеонтология, протесты, советская наука

с. 111-112:

Приложение 1.

Снятые цензурой тезисы доклада Л.И. Хозацкого для XX сессии Всесоюзного палеонтологического общества

[46. Приводимые ниже документы хранятся в личном архиве Л.И. Хозацкого (отделение герпетологии ЗИН РАН). Везде соблюдены особенности написания оригинала, включая пунктуацию и подчёркивания слов в тексте. Сопоставление текстов показывает, что тезисы предполагаемых докладов были использованы при составлении письма в ЦК КПСС.]

Выдающийся ученый и писатель И.А. Ефремов

[47. Неподписанный второй (под копирку, судя по качеству) экземпляр машинописного текста.]

с. 112-113:

Приложение 2.

Снятые цензурой тезисы доклада А.К. Рождественского [49. Рождественский Анатолий Константинович (1920–1983) — советский палеонтолог, работал в Палеонтологическом институте АН СССР, специалист по динозаврам, проводил полевые исследования в Центральной Азии (в том числе в Монголии и Китае), автор известной книги «На поиски динозавров в Гоби» (1954), которая неоднократно переиздавалась на разных языках.] и Л.И. Хозацкого для «Ежегодника Всесоюзного палеонтологического общества» об И.А. Ефремове

Выдающийся исследователь древних фаун позвоночных

[50. Неподписанный первый экземпляр машинописного текста на 2,5 страницах. Текст предназначался для публикации в «Ежегоднике Всесоюзного палеонтологического общества» (том XIX), но был снят цензурой (см. выше письмо М.В. Куликова и Л.И. Хозацкого в ЦК КПСС, пункт 6).]

с. 114-116:

Приложение 3.

Письма Т.И. Ефремовой Л.И. Хозацкому.

— 21 ноября 1973 г., Москва.

— 28 января 1974 г., Москва.

— [Первая половина апреля 1976 г.], Москва.

Лев Яковлевич Боркин — кандидат биологических наук, снс, Зоологический институт РАН, председатель Правления Санкт-Петербургского союза ученых.