Аннотация:

1888 год. 12-летнего мальчика-сироту Уилла Генри берет к себе в услужение блестящий, хотя и очень замкнутый доктор Пеллинор Уортроп. Быстро выясняется, что у доктора редкая специальность. Он монстролог: изучает (а при необходимости и уничтожает) различных монстров, которые, оказывается, в изобилии водятся в Новой Англии. В чопорные викторианские времена человек такой профессии обречен на полуподпольное существование. Однако, когда городу начинает грозить опасность уничтожения, монстрологу и его ученику приходится выйти из тени — только им известно, от кого исходит угроза.

A tajemná je kletba předků, jméno rodu, starý řád

A všechno zahaleno je tajemstvím duše neví kam se dát

Stopy tajemného řádu kniha stínů jiný svět

A historie chrání stopy své vítr popel rozvane

A všechno v životě už ztratil znova těžko nalézá

Kroky padnou do neznámá Mistr Leonard

Mistr Leonard to ví

Дорогой друг, как ты знаешь, в нашем книжном обществе вновь разгорелась дискуссия вокруг эсквайра Рика Янси. Причиной сему послужил выход из типографии третьей части его сочинений под заголовком, сколь же звучным, сколь и будоражащим — "Кровавый остров". Не стану скрывать, оный заголовок, а более – оная дискуссия, всколыхнули во мне любопытство. До этого сочинений Янси я не читал, поэтому незамедлительно послал в "Black Books" и вскоре получил первый том – "Монстролога". С некоторыми заметками о нём я и предлагаю тебе ознакомиться сейчас.

Позволю себе начать с конца, поэтому primo – о сюжете. По прочтении "Монстролога" он кажется чрезмерно простым и безыскусным. Не вдаваясь в подробности, способные приоткрыть завесу тайны, если ты не успел ознакомиться, скажу лишь, что подобное впору не роману, а повести – причём короткой. До романных объемов опус доходит лишь благодаря вязкому, перегруженному языку написания – призванному, по всей видимости, послужить средством стилизации под готический роман, в последнее время пользующийся, если не популярности, то стабильным читательским спросом – точно. Но то, что у Бойна в "Здесь обитают призраки" выглядит легко и естественно, у Янси натужно и нарочито.

Secundo – о персонажах. Я затрудняюсь сказать, чего в них больше – характерности или карикатурности, поэтому склоняюсь и к тому, и к другому единовременно. Характерны собственно доктор Уортроп и его ассистент Уилл Генри; другие – констебль Морган, Джон Кернс, Малакки, et al. в большей степени напоминают олицетворенные функции, необходимые автору.

И, наконец, tertio – о том, чем одних Янси приводит в восторг, а других отталкивает. Он крайне кровав, это, если угодно, его pelagus property – постоянно декларируемая кровавость и ультимативная жестокость по отношению ко всем персонажам, включая и малолетних. Автор много и часто пишет о вещах, леденящих сердце, а волосы заставляющих шевелиться. Так много и так часто, что вскорости описание очередных кровавых зверств перестают оказывать хоть сколько-то будоражащих эмоций. Увы, такова природа человеческая – даже немыслимая жестокость, даже самый жуткий кошмар из тех, что, казалось бы, лишают ночного сна и отдыха навсегда, повторяясь вновь и вновь, формируют не новые приступы страха, но только пресыщение. В любой какофонии ужасов, в любом дьявольском карнавале убийств и насилия необходима передышка, какой-то наполненный светом и спокойствием момент, когда герои, а вместе с ними и читатели смогут перевести дух – хотя бы для того, чтобы с новой силой кричать дальше.

Я мог бы посетовать ещё о многом, в частности – почему в книге, одним из главных героев которой является доктор монстрологии, до удивительного мало самой монстрологии, как науки. Но боюсь тогда бы у тебя, мой друг, сложилось мнение, что книга мне не понравилась, а это, на самоv деле, не так. Ты, наверное, запутаешься ещё больше, но и сказать, что она пришлась мне по душе, я тоже не могу! Я даже не могу определить, была ли она написана для юных читателей, как прежние труды Рика Янси (в пользу этого говорят первые две моих претензии), или автор решил обраться к аудитории более взрослой – не наработав, однако, с ней общего языка (на это косвенно указывает пункт третий). Но в одном я уверен и уверен точно – при всех своих недостатках "Монстролог" вполне заслуживает вотума доверия, и я уже послал к Бернарду, чтобы ознакомиться со следующими похождениями доктора Пеллинора Уортропа и его юного ассистента Уилла Генри. Так что ожидай вскоре нового моего письма, а с ним, по-видимому, и окончательного вердикта.

P.S. Буду рад получить от тебя весточку.

цитата

— Что ты так уставился на меня?

— Мистер Эразмус Грей… — начал я, но Доктор меня перебил.

— Мы — рабы, все мы — рабы, Уилл Генри, — сказал он, вынул книгу у меня из рук и положил сверху ближайшей стопки. — Некоторые из нас — рабы страха, другие — рабы разума, третьи — основного инстинкта. Но все — рабы, Уилл Генри, и все чему-то служим. Вопрос должен быть поставлен так: чему мы служим? Чему посвящаем себя? Выберешь ты служение правде или лжи, надежде или отчаянию, свету или тьме? Я выбираю служение свету, даже несмотря на то, что служба эта подчас проходит во мраке. Не отчаяние побудило меня нажать на курок, Уиллл Генри. Моею рукой двигало милосердие.