This dreadful history we have sired

Is the black bleached future you have desired

The embers of your ashen dreams

Are raked and scattered upon a pauper's grave

В "Городе лестниц" очень легко увлечься поиском аллюзий и аналогий – сюжет поначалу развивается крайне неспешно, а обстановка располагает. Континентцы некогда владели магией, которую даровали им боги, и с её помощью подчинили себе если не весь мир, то значительную его часть – ныне же лишились своих Божеств, своего чудесного могущества и вот-вот лишатся истории. Переписать историю Континента, вымарав из неё все следы божественного, хотят в Сайпуре – тамошнее население долго ходило в рабстве, но сумело вернуть себе независимость, более того — убив Божеств, сайпурцы перешли в наступление, смогли захватить недавнюю метрополию и теперь диктуют недавним хозяевам, как жить. Типичный для фэнтези конфликт способен спровоцировать острый приступ парейдолии – континентцы все как один носят славянские фамилии, а столица их называется Мирград (в «девичестве» был Буликов, но в русском издании некоторые имена облагородили, согласовав правки с автором), узнаваема и тоска по героическому прошлому. Сайпурцы же темнокожи, толерантны к однополым отношениям и постоянно говорят о сверхдержаве.

С одной стороны, подобный ход привлекает к сочинению Роберта Беннетта дополнительное внимание. С другой – на ономастике всё и кончается, и увлеченно разыскивая параллели с современной геополитической ситуацией можно пропустить мимо большую часть здешнего мира. А мир "Город лестниц" достоин внимания, не то что типовые фэнтези-кубиклы. Лишенный божественной поддержки, Сайпур развивался как технологическая цивилизация и к моменту описываемых в книге событий дорос до телеграфа, фотографии и автомобилей (при этом не используется ручное огнестрельное оружие, якобы на острове недостаточно селитры для производства пороха – но при обороне посольства применяют пушки, причём довольно скорострельные). На Континенте же уцелело немало божественных чудес и креатур – и большинство из них чихать хотело на привычную физику или логику. Столкновение цивилизаций порождает дикую сюрреалистическую смесь, и львиная доля очарования "Города лестниц" — именно в сюрреализме происходящего (и отсюда, по-видимому, растут ноги сравнения Беннетта с Мьевилем). А детективное расследование позволяет провести героев по самым необычным местам.

На "отлично" отработав с антуражем, по остальным параметрам Беннетт тоже неплохо справился – но только неплохо. Его герои симпатичны, но заурядны и не очень подходят заявленным ролям. Шара Тивани, конечно, умненькая, а местами даже сообразительная, но больше походит на лучшего студента курса, чем на опытнейшего оперативника. Её "секретарь" Сигруд, как и полагается северянину, брутален и молчалив – но автор зачем-то засунул ему в прошлое тайну, которая соврешенно очевидна и раскрывается самым невнимательным читателем, стоит только о ней обмолвиться. Единственная, кому комфортно в амплуа, бой-баба Турин Мулагеш — флэшбэков для показа внутреннего мира ей не досталось, а единственный момент крутости у генерала Мулагеш проходит за кадром.

Туда же, за кадр, Беннетт выносит и рассуждения. Дело в том, что он время от времени касается таких типичных для фэнтези тем как коллаборационизм, ксенофобия, взаимоотношения богов и паствы, и прочая – в том же духе. Но именно, что касается – обозначив момент, почти сразу отходит от него и предоставляет читателю рассуждать дальше самостоятельно. Или не рассуждать – если тот не хочет. Всё же "Город лестниц" — развлекательное фэнтези, на первом плане здесь загадки исчезнувших Божеств Континента и шпионские похождения Шары Тивани – shake, no stir – а остальное идёт факультативом. И вот как развлекательное чтиво "Город лестниц" крепенький такой, хороший роман на пару-тройку вечеров. Заслуженные 7 баллов + 1 балл за кульминацию сцены, вынесенной на обложку. Сыру Роберту Беннетту и всем сопричастным!

Шара вежливо покашливает:

– Прежде чем мы продолжим обдумывать это предложение, – говорит она, – я бы хотела заручиться одобрением капитана Незрева.

– А вам-то на кой сдалось мое одобрение? – удивляется капитан. – Это ж ваш человек – не мой собирается тут самоубиться!

– Видите ли какое дело. Несмотря на всевозможные Установления, плавающее сейчас в реке существо почитается как священное практически всеми жителями Континента, – говорит Шара. – Это ведь, как ни крути, герой мифов и легенд, ваше национальное культурное достояние. Часть вашего культурного наследия. Если вы хотите, чтобы мы его убили – по сути, убили вашу живую легенду, – мы бы хотели получить от вас четкое и ясно сформулированное разрешение на подобное действие.

С весьма кислым выражением лица Незрев замечает:

– Жопу пытаетесь прикрыть, да?