Этот роман-эпопея стал плодом соавторства двух (точнее трёх) достаточно разных писателей. Я хочу начать говорить о нём с нескольких слов о людях «сотворивщих сиё».

Итак, Андрей Валентинов — прежде всего служитель музы Клио, очарованный историей человеческой цивилизации он пишет, по сути, исторические романы, вот только не следуя в фарватере литературного реализма. Привлекают его и мистические толкования течений истории (нередко совершенно органичные для описываемой им эпохи) и просто любопытные версии исторических событий (впрочем тон тут задал ещё Александр Дюма, который отец не только своему небезызвестному сыну). Делает ли он это из соображения привлекательности для читателя, как намекнул в одной из статей (кажется, в этой), или просто из любви к искусству — Бог весь. Так или иначе литературное блюдо, которое получается у Валентинова он называет криптоисторией.

Олди же (для простоты будем считать их за единого автора, это прочный литературный дуэт, как и, к глубокому нашему сожалению покойные ныне, братья Стругацкие, работающий свои книги, что называется, «двуручной пилой») пишут в несколько ином жанре, который они определили в своё время как «философский боевик». И корни этого жанра следует искать у тех же Стругацких (что, как не философские боевики, представляют собой такие вещи А.Б.С. как «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», «Жук в муравейнике» или «Пикник на обочине»?). Как и Стругацкие, Олди — моралисты (в хорошем смысле слова) и рассматривают фантастическое допущение, прежде всего как инструмент исследования человека.

Что же получилось в результате сотрудничества таких не слишком похожих авторов, какой вышла она, эта «земная опера»?

Из всех перечисленных в начале книги «гигантов, на плечах которых» прежде всего вспоминался именно Александр Дюма-отец, недаром ставший одним из достаточно заметных героев книги (впрочем личность колоритная, грех было бы пройти мимо). То есть мы имеем стилизованный под позапрошлый (уже позапрошлый) век авантюрный роман на околоисторическом материале. Который, несмотря на его немалый объём, при желании, вполне можно было бы уложить в одно-трёхсерийный художественный фильм.

Видимо это предопределило недоумение многих читателей, не заметивших ничего, кроме внешней фабулы: криптоисторической мозаики где мистика сплетается с наукой, а Восток — с Западом, жанр путевых заметок — с жанром готического романа где всё увязано в причудливое макраме «линейно-параллельного сюжет с экскурсами», построенного по законам симфонической музыки. И как это часто бывает в симфониях использованы тут вариации на тему нескольких народных песен, ставших чем-то вроде музыкальной визитной карточкой героев. (Олди — вообще умелые стилисты). Всё это поёт (мощным тенором польского князя и бывшего вампира Волмонтовича), пляшет и сверкает и кого-то, наверное, могло и несколько оглушить. (В ходе творения данного фантасмагорического полотна авторам, действительно, пару раз изменяла чувство меры и несколько «юрийникитинских» шуточек таки присутствует)

Поэтому на этот раз, судя хотя-бы по здешним отзывам на трилогию, Олди-стилисты (помноженные на историка Валентинова) для многих заслонили Олди-моралистов. Хотя, честно говоря, я не представляю, как надо было читать, чтобы не заметить хотя бы основнй темы: конфликта настоящего с будущим (здесь Олди по-прежнему верны школе Стругацких, достаточно вспомнить такие их вещи, как «Улитка на склоне», «За миллиард лет до конца света» и «Волны гасят ветер».) Книга эта — прежде всего комплексное лекарство от футуршока, она учит видеть нас в откровениях (греч. ἀποκάλυψις) грядущего не картины конца света, но нечто куда более оптимистичное. Не прошли авторы и мимо традиционных для литературы тем любви и смерти, дружбы и предательства, цели и средств.

Я бы обратил внимание коллег-читателей на ещё одну диалектическую пару, вплетённую в идейную ткань эпопеи — это вынесенное в аннотацию противопоставление мистика и наука. На этот раз тема, характерная именно для наших современников Олди, обитателей эпохи перемен, а не для ставших уже классикой Стругацких, сохранявших верность научной фантастике. Позволю себе процитировать маленький кусочек эпилога, в котором выводы из данного противостояния (точнее — «единства и борьбы противоположностей») озвучиваются напрямую:

цитата

«— <...> Вам не кажется, что мы сами себя заводим в тупик? Всё таки должна быть грань между наукой и шаманством <...>

— <...> Знаете, Огюст, в таком случае я предпоситаю остаться романтиком. Мир сложнее, чем это кажется нам. Жизнь не описать математическим методом, не разложить по пробиркам. Служить прогрессу — не значит замкнуться в границах сиюминутного Познания. Иначе мы возведём не Храм Науки, а очередное капище с фанатиками жрецами и идолами, вымазанными кровью».

Обрываю цитату, далее следует блестящая отсылка к воспетому Камю мифе о Сизифе, и, право, три тома этого романа стоит прочитать хотя бы для того, чтобы оценить её блеск.

Dixi.

Этот пост я посвящу одной непрофильной трилогии, незаметно присутствующей в базе ФантЛаба. Незаметно, поскольку библиография её автора тут ещё не составлена (или по крайней мере — не открыта). Так уж получилось, что я первый из фантлабовцев прочитал/оценил эту вещь, и, поэтому, считаю своим долгом, написать про неё поподробнее.

Итак — встречайте: Игорь Пресняков «Время Януса»

Для начала, пара слов об её авторе — объясняющих, как эти книги попали в местные «закрома». Дело в том, что Игорь Пресняков является если и не легендой фэндома, до уж по-крайней мере местным «интернет-мемом». Под именем «классика американской фантастики» Генри Д. Престона, написавшего в начале 90-х повесть «Адский рейд» a.k.a. «Пятнадцать отважных». Времена были лихие, «книжных пиратов», как группы лиц, противопоставленной издательствам — не было, «пиратствовали», собственно, в основном издатели.

Вот и растиражировали напечатанную в местной газете под англофицированным псевдонимом вещицу скромного воронежского киоскёра. Вещь достаточно знаковая, написанная лихо, недаром некто Николай Андреев положил её сюжет в основу бесконечного сериала про «звёздный взвод»… Правда к «шедеврам мировой фантастики» имеет отношение заметно меньше, чем даже незабвенный «Меч и Радуга» Мэделайн Симмонс (которая Хаецкая). Но речь не о том.

Об истории Генри Престона/Игоря Преснякова, можно прочитать в статье Юрия Данилова, которую не так сложно найти в сети. Под конец он пишет:

цитата

«Перед нами образец историко-детективного жанра. Действие происходит в 1924 году. В уездный городок прибывает уволившийся из Красной Армии командир-орденоносец Андрей Рябинин. Получает должность на заводе, решительными методами наводит порядок среди несознательного элемента, зарабатывает авторитет у пролетариев и влюбляется в дочь зампреда ОГПУ. Никто не знает, что под маской красного героя скрывается белогвардейский офицер Михаил Нелюбин. Малейшая ошибка, и друзья предадут, а могущественные покровители обернутся палачами.

„Время Януса“ — не фантастика, хотя элементы альтернативной реальности налицо. Автор претендует на психологизм и философское осмысление бытия. Насколько это ему удается – судите сами.

На мой взгляд, Генри Престон писал лучше.»

Собственно, прочитав эту статью я и взялся за трилогию. Мне интересен этот исторический период, меня заинтересовала сюжетная завязка, в конце-концов мне захотелось проверить — действительно ли «Генри Престон писал лучше».

Ну, начну с ответа на последний вопрос — думаю, нет. Если, конечно вы ищете в книгах «лихую фантастегу», то тут её нет. Да и приключений тоже не густо. Историческим детективом эта книга и подавно не является. А вот с философским осмыслением исторических путей нашей Родины (не будем замахиваться на «бытиё») тут весьма неплохо.

Очень такой здоровый взгляд на весьма интересное время (не дай нам Бог в такое жить), последние годы НЭПа, плавно переходящего в «сталинщину». Чувствуются явные параллели между НЭПом и [пост]перестройкой, но суть не в них. В те времена «жернова истории» перемалывали страну куда сильнее, и, на мой взгляд, автору не плохо удалось описать их механизм.

Да, лично я никаких таких особых «элементов альтернативной реальности» в книге не нашёл. Да, героя можно, при желании, обозвать словом «попаданец», но ведь и вправду, когда наступает «время перемен» во всей его красе, «попасть» в чуждый тебе мир куда как легко.

Правда, как один из минусов трилогии, я бы отметил некоторую неуместность кое-каких монологов, которые произносят герои о судьбах России. Мало-того, что они напоминают этой страстью «толкать речи» «классических» НФ-изобретателей (по которым блестяще «проехались» А.Б.С.), так иногда и выдают свои откровения в ситуациях, когда про подобное поведение можно сказать лишь одно — «совсем страх потеряли».

Другой минус произведения Преснякова — проблемы композиции. Всё таки историческая трилогия, это совсем не повестушка в жанре фантастического боевика — совсем другая весовая категория. И, чувствуется, далеко не всегда автор с этим весом справляется. В этом смысле, да — «Генри Престон писал лучше».

Но, тем не менее, результат показался мне вполне достойным. На пространстве «истории СССР в беллетристике» между глыбами альтисторического аксёновского «Острова Крым» (ближе к концу этого самого СССР) и написанных «красным графом» А. Н. Толстым «Хождениями по мукам» (а это — начало) вполне найдётся место и труду Игоря Преснякова. Хотя ни до Аксёнова, ни до одного из Толстых, он не дотягивает.

Так что оценка за цикл — скромная, но твёрдая семёрка.

Возникло тут у меня пару мыслей о всем известной книжке. Вернее о двух всем известных книжках.

Алексей Николаевич Толстой прочитал в детстве гениальную, но тяжёлую, мрачную и слишком нравоучительную книгу про Пиноккио, и сделал из неё то, о чём мечтал каждый ребёнок, читавший это — весёлые приключения. Без всякой «занудной» морали. Вернее мораль есть — но о ней чуть позже.

Вспомним оригинал. Пиноккио и его друг Джепетто проходят через ряд соблазнов и испытаний, некоторым из которых больше подходит слово «мытарства», включающих в себя (для каждого героя — по своему) смерть и воскрешение. Их цель — стать Настоящими Людьми, на пути к этой цели нужно научится много работать, и, да, куда ж без этого, слушать тех, кто мудрее.

А Буратино, Буратино — это развесёлый мелкий трикстер. Он врывается в эту жизнь нарушив все возможные и невозможные правила игры — и… побеждает. Несмотря, или даже скорее благодаря этому. Ведь актёрам кукольного театра надоело играть свои роли, и они стали играть совсем в другую игру. Да и хозяину их старые игры надоели, он вслед за всеми остальными погнался за призрачным счастьем… вот только в бороде запутался. И всему, чему стоит научится, Буратино учится на своих ошибках. Школа с букварём, и сверчок с его мудростью остались где-то там, за спиной…

Такая вот сказка про «не стоит прогибаться под изменчивый мир — пусть лучше он прогнётся под нас». А то, что её герой не настоящий, то ли голем, то ли дальний родыч дриад, так тем лучше. Ему, деревянному, легче не прогибаться. Да и что может быть настоящего в нашей насквозь виртуальной «голографической вселенной»? Турбореализм, однако, на дворе.

ps. А вообще-то всё это написалось спонтанно, в ходе очередного обсуждения Волкодав vs. Конан. Хотя, конечно, мысли в голове и раньше такие были.

upd. И это… Если кто непонятный термин где встретит, я не даром гиперссылки по тексту сеял. Все они — по делу. Только две — из хулиганства, хотя, если подумать, может и они по делу.

Наверное почти любой фантлабовец, если и не прочитал книгу The Omen, то уж её экранизацию видел точно. Её даже я видел, хотя кино почти не смотрю.

Многим нравится. Некоторые даже называют лучшим произведением на тему антихриста. Не знаю, может оно и так, возможно… Написано весьма неплохо — я даже 4 балла из десяти книге поставил, а не один или два. Откуда такие низкие оценки, объясню чуть ниже.

А пока вернёмся к произведениям об антихристе. Самый известный после «Омена» роман на эту тему — «Ребёнок Розмари» Айры Левина. И лично мне он понравился гораздо больше… Но, пожалуй, как раз таки открытым финалом, оставляющим героям книги возможность выбора. (Вышедшее позже продолжение в расчёт не беру, не читал, и возможно никогда не прочту). В душе этого младенца Дьявол борется с Богом так же, как и в наших душах, людей с нормальными глазами и ногтями. Он может вырасти как Антихристом, так и Мерлином (легенда о том, что этот знаменитый маг — крещённый и принявший сторону света сын Сатаны достаточно распространена).

А Омен — это чистая предопределённость, Дэмьен — это зло и ничего кроме погибели от него ждать не стоит.

А если сделать шаг в сторону от околокатолической мифологии то можно сделать весьма любопытное наблюдение. (Да именно от околокатолической, дух католичества стоит искать не у Зельцера, а у Честертона, из наших, пожалуй, у Хаецкой, а если уж брать литературу ужасов — то, на худой конец, в «Экзорцисте»).

Да шаг этот мы сделаем в сторону классического психоанализа (по Фрейду и Юнгу). И что же мы видим? А видим мы присутствующий в тёмных глубинах нашего подсознания страх перед собственными детьми. Который имеет место быть, ведь наши дети — это не только наше продолжение, но и наше отрицание (что довольно точно подмечено у Кастанеды).

И если, допустим, Стругацкие (скажем в гадких лебедях) или тот же Крапивин (больше с «детской» стороны) порой касаются конфликта поколений, как, порой, не самого приятного механизма прогресса человеческого общества, то Зельцер (подсознательно, видимо) предлагает нам повернуть колесо истории вспять — к кострам инквизиции.

Да, хочу ещё сравнить (вне всякой связи с антихристом), Зельцера с "королём ужасов" Кингом. Понятно, что король — он и есть король, но дело не в этом. Если Кинг в том же "кладбище домашних животных", погружаясь в пучину общечеловеческих страхов, вытаскивает оттуда нечто, что может служить если не оружием против этих страхов, то хотя бы прививкой против них, то Зельцер в Омене прививает нам живую культуру опасного штамма, обернув ампулу с этим делом в красивую открытку с видом католического собора. Примерно так.

Да, Кинг тоже описывал детей-убийц в «Детях кукурузы», но у него чаще всё-таки дети или подростки оказываются «со светлой» стороны. Взять хоть то же «Сияние» или «Талисман».

А, если вы хотите страха перед детьми в очищенном от посторонних наслоений виде: так это есть у (достаточно раннего) Брэдбэри. Возьмите те же Вельд и Час Zero. Только у Брэдбэри (в отличии от) получается мораль вполне гуманистическая — не доверяйте воспитание детей абы кому или абы чему. И этим рассказам я поставил заслуженные ими высокие баллы.

А после знакомства с Оменом (хоть в виде книги, хоть в виде фильма, хотя фильм, по мне, ещё и скучен) хочется найти такой душ, в котором можно пополоскать от налипшей грязи собственную душу.

Dixi.

Итак, свою авторскую колонку я хочу начать с мини-рецензии на цикл книг пермского фантаста (но не А.Иванова), героя которого, я, пожалуй, могу назвать моим любимым героем в отечественной фэнтези.

Итак — Дмитрий Скирюк, тетралогия «Жуга».

Жанр, место действия, особенности стилистики — всё это сближает эту тетралогию с «Ведьмаком». А сделав Геральта героем одной из новелл «Осеннего Лиса» Скирюк сцепил «Жугу» с эпопеей Сапковского якорной цепью такой толщины, что её просто невозможно не заметить.

Но за этим сходством многие «не замечают леса» (или Лиса ?), то есть, собственно того, о чём повествуют эти 4 книги. Поскольку это окончательно проясняется только в «Кукушке» (при чём далеко не с самого начала), тег «спойлер» мне придётся использовать часто.

Да, маленькое замечание относительно времени действия. В нашем классификаторе уважаемые лаборанты определили его как «средние века», но с каждой новой книгой оно всё более тяготеет ко времени излома между поздним средневековьем и возрождением. То, что в первых книгах было рядом «авторских анахронизмов», в последних становится уже неотъемлемой приметой времени (а анахронизмом становятся те же викинги). Любители всё и вся объяснять логически могут списать это «спрессованное» время на последствия некоего взрыва в пещере гномов (описанного в новелле «Прах и пепел»), где те проводили собственные эксперименты с течением времени.

Но начну сначала. «Осенний лис»