Густав Майринк «Голем»

Мистический «Голем» Густава Майринка.

Здравствуйте. В этой статье, продолжая тему големов, я расскажу вам про книгу Густава Майринка, написанную на заре прошлого века и ставшую одним из важнейших текстов европейского литературного модернизма. Речь идёт о «Големе». Не будем же тянуть кота за колокольцы и начнём.

***

Для начала начну с биографии автора. Густав Майринк (1868—1932 гг.) — австрийский писатель 20 века, работавший в жанрах эзотерики и мистики. Для меня творчество этого писателя характеризуется такими прилагательными: загадочное, таинственное, почти непонятное, но очень интересное. Это, например, объединяет тексты Майринка с произведениями Франца Кафки, Ролана Топора, Эдгара По и Лео Перуца.

В молодости Густав Майринк увлёкся восточной мистикой, теософией, каббалой и оккультизмом. Увлечение началось после странного случая, когда молодой Густав собирался совершить самоубийство: он уже приготовился покинуть тоскливый подлунный мир, но вдруг к нему в комнату таинственный незнакомец подбросил брошюру «О жизни после смерти». Это загадочное и спасительное событие убедило писателя в существовании высших сил, чьё незримое присутствие он ощущал всю оставшуюся жизнь.

В старости Майринк принял буддизм и уже через несколько лет отправился по ту сторону бытия, на встречу с неизведанным.

Литературное наследие Майринка нельзя назвать объёмным. За всю жизнь автор написал пять романов и несколько сборников рассказов. Я подозреваю, что, помимо задерживавших факторов (работа в банковской сфере и большое количество переводческой работы), существовал и субъективный фактор: Майринк как бы «переживал» каждое произведение, аккумулировал мистический опыт, и только потом, в концентрированном виде, он описывал полученные ощущения на бумаге.

Много ли напишешь, пропуская всё через сердце?.. Думаю, со столь скрупулёзным подходом к творчеству трудновато публиковаться ежегодно (не правда ли, господин Пелевин?). Майринк работал не на количество, а на качество; мне кажется, что это по-настоящему хорошо, и что именно о таком подходе говорил Герман Гессе в эссе «О чтении».

Цитирую:

***

Вернёмся к Майринку. В 1915 году, будучи зрелым человеком, он заканчивает дебютный роман «Голем», на написание которого автор потратил примерно семь лет. Дебют имел необыкновенный успех и разошёлся по всему миру большими тиражами.

Чем для нас интересна история, рассказанная в «Големе»? Хороший вопрос. Потому как книга может в равной мере как заинтересовать, так и отпугнуть потенциального читателя. Дело в том, что «Голем» достаточно сложен для понимания. И я не то чтобы подразумеваю стиль и художественные особенности романа. Нет. С этой точки зрения он воспринимается легко (если читать в классическом переводе Давида Выгодского).

Не советую вам брать другие переводы, в особенности от Владимира Крюкова. В переводе Крюкова читатель рискует утонуть в тоннах прилагательных и прочих языковых надмозговых отсебятин, — но на вкус и цвет, как известно, все фломастеры разные. Кстати, про переводы «Голема» на русский язык есть статья «Как не надо переводить книги» Годлевского; там всё детально расписано и показано на конкретных примерах. Рекомендую!

Итак, Густав Майринк всю жизнь увлекался мистическими учениями, в том числе восточной мистикой. Он был начитанным автором, эклектические мысли которого порождались идеями буддизма, еврейской философии, европейской мистики и так далее. Чтобы понимать его тексты, нужно быть хотя бы минимально осведомлённым в упомянутых темах, но чем больше читатель знает о мистике и чем лучше он ориентируется в ней, тем больше слоёв открывается для его восприятия при чтении Майринка.

Иными словами, в отношении этого писателя хорошо работает принцип «читаешь — соответствуй».

Так вот. Всё сказанное о «Големе» в значительной мере усложняет правильное восприятие этого текста, ведь неподготовленному читателю сложно «правильно» понять эту книгу (как понимал её автор). Хотя никто и не запрещает читателю понимать произведение, опираясь только на личный опыт и школьный минимум. На то оно и настоящее искусство: многослойное, многогранное, запутанное и субъективное.

Поэтому не спешите расстраиваться и думать, что «Голем» — чтение не для вас. Оно очень даже для вас. Потому что сюжет рассказывает о том, каково это — быть големом. Тем самым глиняным истуканом, про которого я говорил в статье про мировые мифы о големах.

Согласно сюжету, к безымянному рассказчику попадает странная шляпа с указанным на полях именем: Атанасиус Пернат. Шляпа магически воздействует на рассказчика: во сне он переносится в тело Атанасиуса Перната и проживает вместе с ним часть жизни.

Однажды Атанасиус Пернат внезапно понял: он — голем. Пернат с ужасом осознал, что он — лишь оболочка, внутри которой пустота; он — глиняный истукан, в которого вдохнул жизнь непонятно кто и ради чего. У Перната нет прошлого, воспоминаний, привязанностей, хотя ему около 40 лет и, казалось бы, он как взрослый человек уже должен был давно укорениться в жизни, обрасти связями, воспоминаниями…

Но нет. Пернат живёт в съёмной комнатке в еврейском квартале Праги, профессионально занимается резьбой по камню… И всё. Атанасиус Пернат отчуждён от общества вокруг. Он презирает большую часть людей, считая их (иронично, да?) големами.

Вот вам большая цитата:

***

Я не хочу пересказывать остальной сюжет «Голема» или пытаться делать полный анализ произведения; оно действительно многослойно, и говорить о нём можно долго, обстоятельно и подробно, но нужно ли? Кроме того, «Голема» я понял довольно-таки прямолинейно. Дескать, человек — не человек до тех пор, пока не начнёт осознавать себя, свою жизнь и поступки. Банальщина, но куда деваться?

К слову, моя точка зрения основана на фразах мудрого архивариуса Гиллеля:

Я не зря привёл эти цитаты, и не зря упоминал, что Густав Майринк в конце жизни принял буддизм. Уже в первой главе «Голема» автор приводит нам интересную буддийскую притчу о вороне и камне. Если вкратце: мы все — глупые вороны, которые летят к камню, думая, что это кусок сала. Но мы обманываем себя, так как не знаем себя, а, значит, не знаем и мира вокруг. Мы — неотполированное, мутное зеркало, обречённое на страдание, когда его полируют. Цитата:

Зеркало, зеркало… Где-то я слышал про зеркало: уж не в «Солярисе» ли Станислава Лема, уж не в страшном и великом фильме Андрея Тарковского?Цитирую:

К чему это всё? Я всего лишь хочу сказать: всё это имеет прямое отношение к буддизму. Но зачем здесь буддизм? А затем. В книге «Японская художественная традиция» Татьяны Петровны Григорьевой есть следующая фраза:

Мрак рассеивается мудростью… Не находите ли вы прямое родство между всеми этими цитатами и авторами? На мой взгляд, родство определённо прослеживается. Однако повторюсь: скорей всего, «Голема» я понял слишком прямолинейно, грубо и по-крестьянски. Но разве прямолинейность моего понимания умаляет актуальность поднятой автором темы?

***

Итак, вот мой вывод по «Голему»: все люди рождаются големами — необразованными, грубыми, пустыми кусками глины. И многие из нас в дальнейшем добровольно выбирают подобный образ жизни, образ жизни пресловутого живого трупа, быдла, мещанина, маленького человека, — называйте как хотите. Естественно, в этом нет ничего хорошего, и големы вряд ли осознают всю трагедию своей жизни. Но шанс изменить жизнь, по Майринку, есть практически у всех, даже у совсем уж пропащих существ.

Тем не менее, пустая жизнь приносит огромное удовольствие уже за счёт того, что глиняный болван не понимает абсурдности мира и собственного существования. Голему слишком легко жить, и он смутно боится потерять эту лёгкость, поэтому предпочитает избегать сложного, красивого и волнующего душу. Ещё у Экклезиаста давным-давно была заповедь, которую истуканы успешно применяют:

А, стало быть, меньше знаешь — крепче спишь. И жизнь твоя наполнена примитивными радостями да хлопотами земными. Сразу же мне вспоминается российский артхаус «Пыль» Сергея Лобана, где Доктор отчитывал глупого Пациента:

Прошлое, память — ничего не надо! Главный герой «Голема» тоже был существом без прошлого и памяти. Как говорится, взял денег и пошёл. Вообще, настоящая литература и настоящий кинематограф так или иначе посвящены поискам голема в человеке. Они посвящены цели мотивировать человека ступить на путь самопознания, заставить его в муках расширять свою душу, благодаря чему он сможет объять душой весь мир, как писал Герман Гессе в «Степном волке».

Повторно процитирую Гессе:

Все мы — големы по рождению. Человеком никто не рождается, раз уж говорить начистоту. Человеком надо стать. А големы? Да, они могут быть признанными мастерами в своём деле, быть уважаемы в обществе таких же големов, являться хорошими семьянинами, и в равной же мере они могут и быть отбросами, преступниками или бродягами, — суть всё равно не изменяется, они остаются заготовками человека ровно до тех пор, пока не познали себя и не предприняли попыток расширить свою душу, чтобы объять Вселенную.

Как я ранее писал в статье про «Солярис» Станислава Лема, где цитировал стихотворение французского поэта Франсуа Вийона, люди и правда не знают самих себя. Помните то стихотворение Вийона: «Я знаю всё, но только не себя»? Можно всю жизнь прожить чужим себе же человеком, не понимать потаённых уголков души и скелетов в шкафу, но всё-таки прожить спокойную, достойную, насыщенную жизнь, радоваться ей, растить детей, копать огороды… И в конце концов умереть, так и не успев понять, что всё отпущенное тебе земное время ты был глупым глиняным истуканом, дуболомом, всегда действовавшим по чужой, навязанной кем-то воле.

И не думайте, пожалуйста, будто я сижу тут умный-преумный, и на хитрый манер обзываю всех вокруг тупыми. Нет, этой задачи я ни в коем случае не ставлю, по крайней мере, не вижу её осознанно (а подсознание ещё тот подвал). Всегда, когда я пытаюсь говорить о людях, о смысле нашей жизни, о ничтожности и абсурдности нашего земного бытия, когда я, казалось бы, оскорбляю людей, я в первую очередь во всём сказанном обвиняю себя, в первую очередь всю критику отношу на свой же счёт.

Но да вернёмся к нашим глиняным болванам. За всей мистической ширмой и флёром «Голема» угадывается вполне понятная для читателя мысль: главный герой стремится познать себя. Он хочет вырваться из цепи животного существования (существования без памяти, прошлого, будущего, без высоких желаний и стремлений). Полагаю, здесь уместно сказать и так: главный герой подсознательно созрел для побега из Круга Перерождений и Страданий (из колеса буддийской Сансары).

Его подсознание услужливо выпускает на волю странных существ, назначение которых — помочь потерянному Атанасиусу Пернату понять великий Путь. Путь, по которому ему отныне суждено идти до конца жизни. Пернату противны люди вокруг, но, наверно, на подсознательном уровне он себе противен ещё больше, что и становится ключевым фактором для развития сюжета.

В ходе мистических приключений в Праге, главный герой занимается самопознанием и (как итог) видит голема внутри себя. Осознание своей сущности пугает главного героя, но, тем не менее, испугу он не поддаётся, предпочитая липкому парализующему страху — борьбу за своё счастье. Концовка этого произведения оставляет надежду не только главному герою, но и читателю: такому же, в сущности, растерянному голему, каким долгое время был и Атанасиус Пернат.

***

Надеюсь, я вас заинтересовал. Советую вам прочитать «Голема», и желательно несколько раз с перерывами. Или хотя бы послушать: существует замечательный трёхчасовой радиоспектакль, а ещё есть и целая аудиокнига, начитанная Виктором Рудниченко. Прекрасные, великие творения!.. А я же на этой ноте заканчиваю. Спасибо за ваше внимание.

Талантливый ювелир и резчик по камню Атанасиус Пернат живет в еврейском гетто — бедном пригороде Праги, где проводят свои однообразные дни люди самых разных профессий. Они дружат и ссорятся, убивают и занимаются любовью, мечтают и галлюционируют. А также придумывают самые разнообразные истории и легенды, позволяющие им разнообразить свое житьё-бытьё, чтобы ненароком не сойти с ума. Одной из подобных историй является сказание о мифическом Големе, которого местный равви Иуда Лёв бен Бецалель создал для защиты собственного прихода (к евреям в те времена относились весьма плохо, на полном серьезе считая, что те предали и распяли на кресте своего Мессию). Слово «голем» не является именем собственным — на иврите оно означает «сырой, необработанный материал», намекая тем самым на несовершенство личности человека, которого Бог изгнал из Эдемского сада за дерзкий проступок — кражу плодов с Древа Познания. Литературный Голем днем помогал своему создателю, а ночью превращался в глиняного истукана, поскольку бен-Бецалель лишал его жизни, изымая изо рта т.н. «шем» — тетраграмматон с именем Бога. Но однажды он забыл это сделать, и Голем превратился в настоящую машину убийств, остановить которую было не под силу никому, кроме ее создателя.

Несмотря на название романа, в нем рассказывается история не самого Голема, а некоего его подобия. Герой романа случайно обменивается головным убором с другим человеком и ... начинает проживать во сне его жизнь. То есть, автор утверждает, что наши вещи хранят частицу нашей личности, которую вполне может осознать человек с повышенной чувственностью (т.е. экстрасенс). Главный герой, настоящее имя которого неизвестно, как раз и является такой личностью: одев шляпу Перната, он на какое-то время сам стал Пернатом. Только, не совсем полноценным — его память ограничена только последними годами, в течение которых Пернат носил на себе этот головной убор. Но читатель изначально не догадывается о подобной связи, поэтому все происходящие с героем события кажутся ему если не сказочными, то уж точно мистическими. Но на самом деле это не мистика, а самый натуральный сюрреализм. Ибо личность самого героя подавлена, зато активирована личность Атанасиуса Перната. Автор намеренно избирает такой стиль изложения своего произведения — загадочный и туманный, — чтобы подчеркнуть нереальность происходящего. Обычно подобное человек испытывает или во снах, или в кошмарах, вызванных приемом наркотических препаратов. Поэтому в романе всё так зыбко и ненадежно, что кажется сверхъестественным. А на самом деле довольно просто объясняется особым состоянием психики безымянного героя. Концовка произведения раскрывает все тайны, поясняя происходящее самым что ни есть материальным образом.

Сразу стоит предупредить читателя, что творение Мейринка чрезвычайно сложно для понимания, ибо содержит в себе описание еврейского менталитета — философию, религию и быт этого народа-изгоя, живущего за пределами своей нативной родины. Кроме того, сюрреалистический стиль сильно сбивает с толка, не давая возможности детально осознать и понять происходящее с героем романа. Концовка написана в традиционной манере, ибо герой сбрасывает с себя чары чужой личности, полностью возвращая себе собственную идентичность. Так что любителям мистики и приключений здесь искать совершенно нечего. Если вы во всем ищите ясность и определенность, то данный роман определенно не для вас.

-----------

РЕЗЮМЕ: сказание о последних днях еврейского гетто в Праге, данное от лица некоего Атанасиуса Перната. Точнее, его ментального двойника, случайно одевшего чужую шляпу.

Произведение написано совершенно генильно по форме и замыслу, но это тот род гениальности, когда слепнешь, глядя на солнце в полдень, а не любуешься красивым закатом. Сравнить можно с «Горменгастом» Пика — городские «кирпичные» локации еврейского гетто, сверхдетальное описание страниц на 10 занавесок, молодых девок, алкашей, ветра, еды, пьянки и т.п. Майринк , будучи сам евреем, пишет про богоизбранный народ с натурализмом Бабеля прямо как есть — ничего не преукрашивая, а местами даже и сгущая краски беспросветной несчастной жизни. Детективное действие умышленно запутано, так что не понятно, от имени кого идет рассказ , кто рассказчик и в каком времени все происходит, сон-явь путаются, водят хоровод какие-то бессмертные колдуны, педофилы, эрос, смерть, каббала, Голем из легенд. От этой книги идет весь Дэвид Линч со своим «Твин Пиксом», но Майринк пренадлежит не к индуистской или буддистской мистической традиции, а к еврейской, поэтому пристегните ремни, тут все намного реалистичнее и ужаснее. Эзотерика просто термояденого уровня, вроде как у Мамлеева или Головина, она аналогично охватывает всю суть человеческого бытия. Ощущаешь себя полностью погруженным в мир фантазий автора, как будто ты в кино... Иной раз чувствуешь, что ты сам воплотился в одного из персонажей романа — и у вас мурашки по коже пойдут, когда вы поймёте, в какого именно. Игры кончились, тут все серьёзно... Читать только с бокалом кошерного вина и не перед сном. 11 баллов из 10.

Известный немецкий писатель — Густав Майринк — рисует мрачную атмосферу загадочной чешской столицы начала 20 века. В начале XX века, когда технический прогресс, индустриализация и урбанизация привели к резкому росту отчуждения жизни, эксплуатации и обнищанию целых слоев населения, человеческий прогресс был окончательно остановлен благодаря прогрессу в науке и управлении природой – процесс, который продолжается и по сей день, вплоть до глобализации. Книга Мейринка «Голем» — это стремление к лучшему, другому миру, полному гармонии, человечности, полному совершенного человеческого бытия. Мастер Атанасиус Пернат живет в Праге, в переулке у входа в еврейский город, среди мерзких бродяг, прелюбодеев, студентов-клеветников, забавных марионеток, восковых кукол, самоубийц, молодых проституток, друзей-художников, мелких торговцев и бродяг, а также среди каббалистов и мудрецов. Его посещают странные, похожие на сон видения, полунамёки и призраки. Он все чаще задается вопросом, откуда он родом, кем он был и где начинается его память. Голем — искусственный средневековый человек, созданный в Праге легендарным еврейским раввином. в мрачно-демоническом мире образов свою встречу с миром духов, который питается мистикой, оккультизмом.

Роман представляет собой головоломку из центрально европейской истории, легенд, философии и удивительно красивых, пугающих и ярких образов о встрече рассказчика с Големом в еврейском квартале Праги. Это также захватывающий детектив об охоте на убийц и почти кафкианским арестом нашего ненадежного рассказчика Пернат!..

Я испытывал отвращение к этому негодяю; он положительно плевал мне в лицо своей лестью.

Густав Майринк -- Голем

Могучая книжка. Старое, но грозное оружие, как сказал бы поэт, полное забытых нами смыслов. Размеренное повествование, колоритные персонажи, хлесткие суждения, суровая ирония, причудливые нити сюжета (Голем, големы — одна из них) — из тех книжек, к которым можно то и дело возвращаться в поисках новых нюансов. Классика в классическом её понимании. :) Чего нельзя отнести к творческой удаче, так это финал.

Единственное доступное для меня достоинство романа — его стилистическое совершенство. Если говорить о стиле в «околошпенглеровском» понимании слова, то «Голем» — результат выражения тех подспудных сил, которые формируют высокий стиль: целостный — и оттого эстетически прекрасный. Целостность в нашем случае диктуется сложностью и герметичностью эзотерических доктрин, адептом которых был автор. Но отсюда вытекает и условный недостаток книги: чтобы понять, что происходит с героем, нужно быть посвященным в «Цепь Мириам». Буквально. Такое заключение (и следующие ниже) — результат не только (и не столько) моих размышлений, сколько работы по наведению справок на тему Майринка.

Ещё раз. Если вы считаете, что описываемое в романе — это как бы художественный «сюр», за которым ничего принципиально важного не стоит и который, следовательно, можно пропускать мимо ушей — то это методологическая ошибка. Майринк не писатель, увлекающийся эзотерикой, а мистик, увлекающийся литературой. Поэтому все, что он писал (или почти все) имеет реальный, подлежащий расшифровке смысл. Но расшифровать все эти слои непосвящённому не по силам. Увы мне, я непосвящённый, поэтому ничего не понял, хотя знаю, что в романе реально ЕСТЬ, что понимать.

Обратите внимание на то, как автор выбрал героя. Атанасиус Пернат — наименее интересный и наиболее похожий на читателя персонаж. Он только пассивный участник или свидетель происходящего. При этом понимает не намного больше читателя. Гораздо более интересным персонажем является, например, студент Хароузек. Почему тогда главным героем автор сделал Перната, а не его? Потому что Хароузек понимает происходящее как посвященный. То же самое с Гиллелем. Но сделать главным героем кого-то из посвященных автор не имел права, так как это требовало обнажить таинства ордена. Поэтому Пернат, поэтому он «участник» и, скорее, жертва играющих с ним таинственных сил, чем действующее лицо, и поэтому мы с вами мало что понимаем. Как Фолкнер любит с ходу и без объяснений погружать читателя в вымышленный мир, так это делает и Майринк. Только у Фолкнера — Йокнапатофа, а у Майринка — реально существующее эзотерическое пространство с реально существующими мистериями, и инициатическими практиками.

Пространство для досужих интерпретаций широкое, но любые попытки будут фехтованием пальца с небом, поскольку, повторюсь, есть одна конкретная корректная интерпретация, которую знали автор и круг посвященных. Впрочем, глупостью такие попытки назвать не могу. Они, как минимум, чреваты философскими идеями, над которым можно поразмышлять.

«Голем» — самый известный и самый лучший роман Густава Майринка, сильный во многих отношениях, как сильны, в принципе, все работы именитого пражца. Описать происходящее в произведении сложно, поскольку любая попытка пересказа окажется поверхностной, ввиду многоуровневой структуры, свойственной прозе автора.

Тем не менее, не стоит ожидать, что «Голем» — это неприступная заумь, ничего не дающая неподготовленному читателю. Напротив: слог дружелюбен и лёгок, действия героев ясны и понятны, а самой впечатляющей стороной романа является мастерски выписанная атмосфера. Два-три случайно выбранных предложения глубоко и неотвратимо погружают в текст, дают проникнуться неповторимой аурой Майринковского мира.

И всё же, о чём эта история? О человеке, живущем в начале XX века в гетто. Его посещают странные, похожие на сон видения, полунамёки и призраки, в то время как вокруг, в мире обыденном, люди плетут интриги. Оба этих наиболее заметных пласта «Голема» в равной степени сосуществуют в каждой главе, что отражает уникальное, комбинированное мировосприятие героя, исполненное потрясающих воображение химерических образов. При этом акцент делается на ассоциативно-эмоциональной нише сознания.

По ходу повествования герою предстоит оказаться в подземелье, потайной комнате, темнице и других необычных местах и состояниях, а его ни на что не похожая призма восприятия только подчёркивает готический антураж происходящего. Кресты, могильные плиты, фонари, тени, алхимия, магия — всё это только кожа произведения.

За красивой оболочкой скрывается ещё более примечательная картина, но способность различить её не зависит от интеллекта читателя, а определятся исключительно эрудицией. Знакомые с оккультизмом, буддизмом, индуизмом, книгами Кастанеды, Блаватской или кого-то другого из видных эзотериков, несомненно, найдут в романе намного больше, чем простую художественную прозу. «Голем» — иллюстрация духовного пути, и каждый персонаж здесь — олицетворение какого-либо явления, а все события обусловлены этапами саморазвития, упоминаемые в таких учениях, как, например, хатха-йога.

Можно ожидать, что такой подход сделает повествование зависимым и натянутым, но Майринк блестяще избежал подобного эффекта. Поступки героев мотивированы, переход между локациями логичен, да и вообще вся структура произведения выглядит цельной и продуманной, что удивительно, поскольку подобный уровень недостижим для многих именитых авторов, даже не пытающихся ставить какие-либо сверхзадачи для своей прозы.

Возвращаясь к художественным достоинствам, нужно сказать пару слов о персонажах: они интересны, живы, индивидуальны. Следует оговориться, что это не лучшие герои в творчестве Майринка, и та же «Вальпургиева ночь» или «Зелёный лик» включают более яркие типажи.

Разумеется, стиль автора, как всегда, непревзойдён: точно найденные слова, предложения без излишков, захватывающие образные находки — пример настоящего искусства, порождённого неоспоримым гением.

Приступать к чтению следует без определённых ожиданий, так как в любом случае «Голем», как и все работы Майрника, — роман не похожий на остальную мировую литературу. Это трансполяция эзотерики на художественное полотно, вытканное красивым метафорическим языком, звучащим где-то на границе сна и яви.

Хорошая, сложная вещь, идею которой я понял прямолинейно: все мы големы от рождения, и только немногие могут это осознать и встать на человеческий путь развития. Если уж мы ещё и не человеки даже, то о сверхчеловеке (по И. Ефремову) остаётся только мечтать и мечтать...

Густав Майринк относится к разряду мистиков и мастеров темного жанра литературы европейского толка, наряду с такими авторами как Стефан Грабинский или Жан Рей. Именно по этой причине вся проза Майринка глубоко пронизана европейскими легендами, еврейской мифологией и потусторонними образами, обрамленными старыми европейскими пейзажами и интерьерами. Так и «Голем», самое знаменитое его произведение, рассказывает о событиях, происшедших в одном из красивейших городов Европы – Праге.

В узких переулках этого удивительного града однажды появляется жуткое, странное человекоподобное существо, искусственный человек, которого можно создать согласно иудейским канонам из глины – Голем.

О подробностях его появления и обстоятельствах последовательно рассказывает главный герой, которого преследуют власти и сажают в тюрьму, дабы сломить волю. Хотя сюжет в романе не слишком захватывающий, это следует признать, зато атмосфера происходящего весьма насыщенна благодаря живописным деталям, географическом подробностям города и познавательным фактам из мифологии и истории. Также в романе есть центральный образ – Луна, поскольку основная масса событий происходит именно ночью, под ее призрачным, серебристым светом, который как известно усиливает мистический эффект и усиливает разные магические заклинания.

Но «Голем» — это не фэнтези в традиционном понимании жанра. Никакого сеттинга здесь нет и близко, Майринка не интересует сама по себе магия, ему гораздо более интересны смыслы, порождаемые магическими ритуалами и знаками. Как истинный эзотерик, автор исследует уровни текста, мира и сознания, переплетая все это в единое целое, отчего представляется весьма сложным какой-то рациональный анализ текста. Действительно, любая попытка познать «Голем» с научных позиций будет обречена на провал; нет, здесь надо действовать иначе, такие истории узнают интуитивно, образно, ассоциациями, что роднит произведение с лучшими образцами магического реализма и тревожно-компульсивной прозой Кафки. Наверно поэтому действие романа разворачивается ночью, в период, когда люди спят, а их подсознание выбирается наружу и обретает над человеком абсолютную власть, стирая все границы дозволенного.

При этом «Голем» нельзя назвать легким, развлекательным чтивом. Он не пугает, а чарует и заставляет размышлять о психологии героя и его судьбе: Майринк создал яркий, драматичный образ далеко не самого счастливого человека, несущего на себе бремя Виктора Франкенштейна, то есть бремя создателя. А как известно из произведения Мери Шелли, создатель несет ответственность за свое творение, раз уж претендует на статус бога. Но это только первый слой, первый уровень. Повторимся: в тексте уложено таких смыслов немало.

Словом, «Голем» — нестандартная, очень атмосферная мистическая вещь, несомненным достоинством которой является образный ряд и декорации. Вязкий, аморфный, смутный как сон, этот роман либо запоминается навсегда, либо забывается без следа — как это и происходит со сновидениями с приходом дня.

Вышел на Майринка в поисках «чего-то похожего на Кафку». Был разочарован. Ален-Фурнье, на мой взгляд, куда ближе к Кафке в «Большом Мольне». Местами «Голем» интересен, живописные вставки повседневности, реалий далеких мест и времен. Но перемежается скучными, совершенно не нужными и пустыми мистическими вставками, которые местами просто до смехотворности нелепы. Хотя вкрапления похожего на Кафку все же встречались. Подумалось, что если бы люди в те времена читали Кафку, может, Второй Мировой — чем кто-бы то ни было не шутит — и не было бы... Но люди читали такую вот мутноватую и не шибко умную лабудень... Кстати, рассказы Майринка понравились гораздо больше

Крайне занятно, как Майринк до того как Юнг разработал свои концепции, создал роман о бессознательном, снабдив это всё знатной долей теософии и мистицизма.

В своей основе — это чисто диккенсовская история о маленьких людях, и она, будем честны, для современного человека не очень увлекательна. Герои несимпатичны и «расплывчаты», драматургия примитивна, разве что закольцованное повествование может ещё продемонстрировать какое-то художественное содержание.

А вот для любителей поисков инакосмыслов, эзотерики и оккультизма здесь откроется настоящая бездна мистического поиска.

Не ищите в тексте того самого Голема, чудища из иудейской каббалистики — это ещё один символ, аналогия с героем, который находится в поисках души для своего пустого потерянного тела.

В мистификации, облаченной в форму философского романа, описывается сложный мир человеческой психики. В повествовании Густава Майринка элементы оккультных учений и картины гипнотических состояний, состояний транса, вплетены в интригующий детективный сюжет, разворачивающейся на мрачном фоне старинного пражского гетто ХIХ ст. В переплетении реалий тех времен с кошмарами и мистериями иудейского фольклора, разворачивается невероятная история человека, который за ночь переживает целый ряд потрясающих событий, всего лишь прикоснувшись к шляпе своего двойника. Автор называет это — Habal Germini – дыханием костей.

Атанасиус Пернат – главный герой – реставратор, слыл безумцем и сумасшедшим, но был загипнотизирован и забыл свое прошлое, и вот, он снова начинает соскальзывать в ирреальность. Случайно или преднамеренно ему в руки попадает странная книга — «Ibbur» — прочтения которой переворачивает внутренний мир Атанасиуса. Пытаясь снова обрести себя, он мимо вольно становится свидетелем и участником сведений счетов соседей, каждый из которых хранит страшные тайны. И в этот ход событий искусно вплетен Голем – мифическое глиняное существо, созданное и оживленное средневековым раввином с помощью непостижимых заклинаний.

Он является раз в 33 года, после чего, место, которое он посетил, охватывает безумие и окутывает страх. И вот – Голлем посетил Атанасиуса Перната! И даже больше – Атанасиус Пернат сам чувствовал себя Големом! Он обнаружил тайную комнату, в которой, якобы таилось все это время глиняное существо, и колоду карт, которую, якобы сам нарисовал, когда-то, будучи еще ребенком. И главный козырь – пагад – символ Гермафродита, короля на перламутровом троне, с короной из красного дерева, на которой червь разрушения начертил таинственные руны – трансформируется в Голема. Главный герой пытается постичь его, а за одно и свою сущность. А меж тем, грань между материальным миром и запредельем духовности становится все тоньше…

Вы скажете, наркоманский бред?! Нет! Наркоманский бред, это «Физиогномика» Джеффри Форда, например, а «Голем» Густава Майринка полон тайных знаний, пусть и обрывочных, но с них можно сложить определенную картину. И в этом его ценность! Книга содержит в себе несколько ключей к расшифровке этого мира, но, еще больше в романе тайн, загадок, анаграмм, которые будут преследовать Вас и после прочтения.

Взять хотя бы имя главного героя – Атанасиус. Что сразу бросается в глаза – оно зашифровано содержит в себе и сатану и Иисуса. Темное и светлое начало каждого человека. И в романе герой выбирает путь, по которому должен проследовать до конца.

Роман мистификация, да! Но также не лишен и мощных элементов ужаса,

Роман потрясающий! Произвел на меня огромное впечатление.

Взялся за Майринка, памятуя, что его очень ценила парочка моих хороших друзей, а одна знакомая даже кандидатскую по его творчеству писала. Приступал к чтению, по-традиции, без каких-либо ожиданий.

Не зашло. Как-то неубедительно. Скучно. Не понятно вообще зачем. Местами, конечно, было интересно, познавательно и даже сильно. Но очень заумно, я бы даже сказал занудно. Неестестенно. И что любопытно, интеллектуальная литература меня вовсе не пугает, а скорее наоборот. Однако никаких эмоций при прочтении не испытал. Вот не возбудили меня скелеты в шкафах в еврейском гетто Праги. Как-то мелко. При всех нагнетаемых слогом страстях и атмосфере.

Возможно, это не мой автор. Или не мой жанр. Или не мой роман.

Темна вода во облацех

Кто пробудился, тот уже не может умереть. Сон и смерть – одно и то же.

«Голем» — такой must read, который необходимо иметь в активе, считая себя продвинутым читателем. Вроде «Золотой горы» Манна, «Человека без свойств» Музиля, «Эвмесвиля» Юнгера, «Другой стороны» Кубина. На самом деле, подобных, трудных для понимания и неохотно ложащихся на восприятие книг, много больше. Названные объединяет язык — немецкий, и время написания — первая половина прошлого века.

Еще общего, то, что со всеми было чудовищно неуютно, все, на том или ином этапе чтения казались заумью, порождением нездоровой психики и/или веществ; герои не вызывали живого сочувствия и симпатии. В этом смысле «Голема» можно объявить чемпионом. Автора часто сравнивают с Эдгаром По, говорят, что сделал для немецкой литературы то же, что По для американской; у них и дни рождения совпадают, с разницей в шестьдесят лет.

Астролог сказал бы, что на солнечном возвращении в мир часто приходят люди, наделенные способностью понимать и транслировать идеи своих кармических предшественников. В этом смысле Майринку повезло больше, По оставил колоссальное по объему творческое наследие, а помнят полдюжины рассказов да «Ворона», в то время, как успех уже дебютного «Голема» у современников был феерическим.

Хотя отнести Майринка лишь к немецкой литературе, было бы неверно. В неменьшей, если не большей, степени, он порождение еврейской культуры благословенного периода до национал-социализма. Кто бы мог подумать, что время милитаристского психоза начала Первой Мировой можно будет в каком-нибудь контексте назвать благословенным, и однако, роман вышел в 1915, тотчас сделав автора популярным, обеспечив дальнейшему творчеству интерес у читателей.

А все же, что такое этот Голем? Персонаж иудейской мифологии, существо из глины, оживленное посредством вложенной в рот таблички с заклинанием, и предназначенный для исполнения несложных хозяйственных работ, требующих большой физической силы. По сути — примитивный робот. XX и XXI век после неоднократно обращался к этому персонажу, страсть, как люблю «Ноги из глины» Пратчетта, и в «Кавалере & Клее» Шейбона дивно обыграна тема пражского Голема.

В этом смысле герой, порожденный фантазией Майринка, просто никакой. Появляется эпизодически, его образ не несет сколько-нибудь внятной смысловой нагрузки, большую часть времени воспринимается как фикция. Слухи об убийствах, сопровождающих всякое явление голема воспринимаются скорее попыткой свалить на сверхъестественное вполне себе осязаемые злодейства, чинимые преступниками из плоти и крови.

Герой-рассказчик, по ошибке надев чужую шляпу, после проживает в предельно явственных видениях чужую жизнь. Атанасиус Пернат, резчик по камню (не тот, что ваяет памятники, а скорее ювелир: геммы, камеи). Семья его в далеком прошлом разорена старьевщиком Вассертрумом, в действительности, подпольным миллионером, наживающимся на разного рода неприглядных и прямо преступных делах. Героя домогается рыжеволосая проститутка Розина, он вожделеет даму из высшего общества прекрасную Ангелину, а подлинной любовью пылает к скромнице Мириам, дочери архивариуса Гиллеля, искренне верующей в чудеса.

Многовато? Ну, что уж тут поделаешь. Повествование распадается на ряд не связанных между собой эпизодов: пирушка отребья в местном кабаке; сомнабулические блуждания Перната в подземных переходах и нахождение убежища голема; рассказ о враче, под предлогом лечения катаракты, лишавшем пациентов зрения; рассказ о законнике, сердце которого разбила измена жены и склонила его к созданию пражской мафии; ночной визит Ангелины; просветляющая беседа с Гиллелем; искушение Голема; студент Харусек,

исподволь склоняющий злодея Вассертрума к самоубийству; арест и заключение героя с последующим освобождением. Осознание им, что со времени событий, участником которых себя считает, прошло полвека.

Редкостная бессюжетная муть, исполненная, тем не менее, жалостной чарующей поэтики.

Книга не простая. В нее начинаешь буквально вгрызаться с первых строк и как правило не очень удачно. Стиль написания абсолютно противоположен большинству современных авторов, тем более фантастов, и характеризуется очень длинными сложноподчиненными придаточными предложениями, прочитав которые, не так просто понять о чем же оно было написано, где сказуемое и куда потерялось подлежащее. По манере, стилю и атмосфере произведение схоже с «Преступлением и наказанием» Достоевского. Так что вы должны быть готовы к непростому чтению, к мрачным нездоровым картинам.

Я готов не был. Прочитав две главы — бросил. Однако, взыграла гордость и спустя неделю я решился сделать новый рывок и перевалил за 3-ю главу. Дальше стало намного легче — начались действия, загадки, над которыми можно подумать и не слишком повредить свой мозг, а главное, я стал привыкать к этому странному стилю изложения. Он начинает даже нравится. Я не согласен, что стиль простой и путанный. Мастерство автора налицо, да черт возьми, сам словарный запас заставляет проникнуться уважением к Майринку! Кто из современных писателей может сравниться? Уэльбек? Не знаю. Это классическая книга, ее место там, рядом с Достоевским, Кафкой и Камю. Нельзя ее оценивать и сравнивать с космооперами и эпическим фентези. Нельзя также снижать баллы из-за того, что вы чего-то не поняли. Это не проблема Майринка, это наша проблема.

Окончательно я восхитился талантом автора, прочитав ничем не примечательный абзац про три обрывка бумаги на улице:

«Однажды я видел, как на пустынной площади большие обрывки бумаги в диком остервенении кружились и гнали друг друга, точно сражаясь, тогда как я не чувствовал никакого ветра, будучи прикрыт домом. Через мгновение они как будто успокоились, но вдруг опять напало на них неистовое o ожесточение, и они опять погнались в бессмысленной ярости, – забились все вместе за поворотом улицы, чтобы снова исступленно оторваться друг от друга и исчезнуть, наконец, за углом. Только один толстый газетный лист не мог следовать за ними, он остался на мостовой, бился в неистовстве, задыхаясь и ловя воздух.»

Кто из современных писателей так может описать сущий пустяк?

Вообщем, чем дальше, тем интереснее. Последняя глава открывает карты и я бы посоветовал после нее прочитать первую, чтобы замкнуть для себя эту цепь.

Да, чтобы окончательно во всем разобраться, нужно что-то знать про Гермафродита с заячьей головой, культ Осириса, Голема и Каббалу. Но даже если вы не особо в курсе таких вещей, ничего страшного нет. Все равно будет интересно узнать тайну главного героя и пройти вместе с ним его путь Жизни.