* * * 

У многих людей укоренилось мнение, что научная фантастика не является серьезной литературой. Те, кому она нравится, особенно учёные и технологи, способные понять её самые амбициозные постулаты, считают фантастику упражнением в предвидении, классическим примером которого является роман "20.000 лье под водой" французского писателя Жюля Верна, где концепция подводной лодки появляется задолго до того, как первое подобное судно стало реальностью. Но мало кто задумывался о том, что научная фантастика, кроме того, обладает и тёмными силами, даже способными достучаться до зловещих, и на самом деле такое уже случалось на протяжении истории человечества. Жанр создал определённые вымышленные вселенные, которые всё ещё живы, и было бы неразумно преуменьшать их значение, полагая, что они забыты или находятся в спящем состоянии, потому что они дышат в опасной близости от нас, даже если мы этого не замечаем. Говоря об этом, я прежде всего думаю о двух авторах: англичанине Эдварде Бульвер-Литтоне, первом бароне Литтоне (1803-1873), и американце Говарде Филлипсе Лавкрафте (1890-1937). Работы обоих содержат элементы, породившие новые религии, а в случае первого автора, помогли человечеству войти в один из его самых мрачных периодов в истории.

ЧАСТЬ-I

Эдвард Бульвер-Литтон родился в 1803 году в семье старейшей лондонской аристократии. Он получил прекрасное образование, соответствующее его положению, и имел доступ к высокой культуре. Он был поэтом, драматургом, писателем-романистом, и сделал блестящую карьеру в политике и журналистике. Биографы описывают его в юности, как чувственного, невротичного и не по годам одарённого ребёнка, который провёл своё детство в частых разъездах по школам-интернатам из-за проблем с адаптацией. Он учился в Тринити-колледже в Кембридже, получил степень бакалавра искусств и выиграл крупные поэтические премии. После непродолжительной службы в армии Её Величества он заключил злополучный брак с женщиной (тоже писательницей), которую не одобряла его семья и он должен был содержать её на собственные средства в течение всего времени их недолгого союза. Он был избран в английский парламент, а затем назначен государственным секретарём по делам колоний. В 1862-ом году ему была предложена корона  Греции, от которой он отказался. Позднее его сын Роберт стал вице-королём Индии. Будучи писателем Бульвер-Литтон увлекался историческими и светскими романами, научной фантастикой, мистикой и оккультизмом. Его самый важный роман "Грядущая раса", также переведённый как "Раса будущего", начал свой загадочный путь с момента выхода из печати, став бестселлером и произведением, оказавшим огромное влияние на розенкрейцеров, мистиков, теософов и, полвека спустя, на германских нацистов. В этой книге, считающейся одним из первых произведений научной фантастики, впервые появляется придуманное автором понятие "Врил" для обозначения магической энергии; тот, кто овладевает ей — становится властелином своей судьбы и всего мира.

В романе "Грядущая раса" рассказывается о том, как американский горный инженер, проводя раскопки в каком-то неизвестном месте, заблудился глубоко в туннеле и обнаружил там высокоразвитую в технологическом плане цивилизацию, живущую под землёй. Её жители, называемые народом "Вриль-я", умеют летать, строят воздушные корабли и роботов для выполнения домашних дел, не знают преступлений и живут в мире и гармонии между собой. Женщины там эмансипированы и считаются выше мужчин. Эта раса, превосходящая человеческую, обладает энергией, называемой "Врил", в которой объединены гравитация, электричество, магнетизм и другие природные силы, присутствующие везде во Вселенной. Идея Бульвер-Литтона в определенном смысле напоминает китайскую жизненную энергию "ци" или индуистскую "прану", но разрушительная сила "Врил" настолько огромна, что кажется копией таинственной энергии, описанной в древних Ведических текстах Махабараты, способной испепелять армии, разрушать горы и сиять так ярко, что её изображают как "силу десяти тысяч солнц". Ею управляют с помощью металлического жезла, и среди жителей племени Вриль-я именно дети способны манипулировать ею наиболее эффективно, вплоть до того, что им поручено уничтожать любую опасность, угрожающую их миру, будь то гигантские подземные животные или другие мятежные и малоразвитые племена. Мальчик со своей магической палочкой может в одно мгновение сровнять город с землёй. Разрушение чего-либо с помощью энергии "Врил" на самом деле является частью инициации подростков во взрослый мир. Американский инженер с опаской отнёсся к этой расе, которая поначалу казалась ему идеальной, и задаётся вопросом, что может произойти, если когда-нибудь этот вид, выступающий за истребление тех, кого он считает низшими, решит покорить поверхность планеты. Об этом фантастическом романе, опубликованном в 1871-ом году и сразу же ставшем бестселлером, кто-то из критиков высказался следующим образом:

"Грядущая раса" должна находиться на полках запрещённых книг, в числе прóклятых изданий, чтение и интерпретация которых повлияли на экстремистские литературные, оккультные и идеологические движения, способные манипулировать обществом в определённый момент истории. Эта работа была настольной книгой розенкрейцеров, теософов, учёных-исследователей, одержимых "теорией полой земли", нацистских мистиков, отстаивающих идеи расового превосходства, и даже, совсем недавно, некоторых фриков из числа фанатов "Звёздных войн", увидевших во всемогущем "Вриле" имитацию "силы" рыцарей-джедаев. "Грядущая раса" — одно из первых научно-фантастических произведений в английской литературе; история, которая под кессонным утопическим покровом скрывает на своих страницах ужас антиутопии, где, как зловещее пророчество, источаются Дарвин и его теория естественного отбора ради доминирования сильнейших. Это также роман-предвидение, предвосхитивший такие острые вопросы, как эмансипация женщин, ужасающая мощь атомной энергии и расистский геноцид. Однако ни Адольф Гитлер, ни теософ мадам Блаватская, два самых известных почитателя и манипулятора содержанием "Грядущей расы", не смогли разглядеть глубокую социологическую и философскую подоплёку этого произведения, на десятилетия преданного забвению из-за отвратительного характера и чрезмерной высокой оценки, которую дали этой книге нацистские колдуны".

На фото справа: британский оккультист и церемониальный маг Алистер Кроули.

Не только из-за этого весьма противоречивого и, если хотите, гнусного романа, но и из-за многочисленных элементов платонизма, неоплатонизма, пифагореизма, каббалы, астрального мира, тайных обществ, оккультной физиогномики, месмеризма, учения Калиостро и ссылок на различные системы духовной инициации, встречающихся во всех произведениях Бульвер-Литтона, на которого, в свою очередь, повлияло оккультное возрождение, происходившее во Франции во второй половине XIX века, — как его современники, так и нынешние толкователи объявили его самым значительным оккультистом XIX века. Британские розенкрейцеры присвоили ему титул Великого Магистра своего Ордена, не принятого Литтоном, поскольку, очевидно, он не был заинтересован в приобретении дурной славы колдуна. Эта оценка оставляет на скромном втором месте некоторых его соотечественников-основателей Герметического ордена "Золотой Зари" (Golden Dawn), самого известного эзотерического общества своего времени, а так же великого мага Алистера Кроули*, своего рода звезды тогдашнего оккультного шоу-бизнеса и ключевой фигуры в последующем развитии европейского и северо-американского (западного) эзотеризма. Бульвер-Литтон, как и многие выдающиеся деятели Викторианского искусства и политики, часто посещал наиболее важные тайные общества своего времени и был посвящённым в некоторые из них, являясь высокопоставленным иерархом ордена "Золотой Зари", но справедливости ради стоит отметить , что он никогда не был фанатиком и всегда комментировал и писал о том, что не верит в присутствие демонов и прочих астральных сущностей в ритуалах, в которых принимал участие. Возможно, его подход к эзотерике был продиктован стремлением к знаниям чисто интеллектуального характера, что не мешало ему признавать существование определённых сил, способных воздействовать на человеческую волю, однако он не считал их магическими по своей природе и полагал, что когда-нибудь это обязательно будет объяснено наукой. 

(*прим., — Алистер Кроули, называвший себя "Великим Зверем 666" (Великий Зверь, — образ описанный в библейской Книге Откровения Иоанна), был влиятельным английским оккультистом, мистиком, алхимиком, церемониальным магом, писателем, поэтом, художником, альпинистом и путешественником, основавшим религиозную философию "Телема". Кроули являлся членом эзотерической организации Герметический орден "Золотой Зари". Он также основал оккультные общества "Astrum Argentum" и "Ordo Templi Orientis", и написал 80 книг, большинство из которых посвящены эзотерической тематике. Кроули считается одним из наиболее значительных мистиков XIX — XX в.в.).

На фото: Рудольф фон Зеботтендорф (1875-1945) — видный немецкий оккультист, основатель тайного Общества "Туле".

"Грядущая раса" была воспринята эзотериками как правдивая история и произвела глубокое впечатление на своих читателей, среди которых были философ Фридрих Ницше и композитор Рихард Вагнер, оба немцы, чьи произведения послужили концептуальной основой нацизма; а также, знаменитая русская аристократка и теософ мадам Е.П. Блаватская (1831-1891), чей труд "Тайная Доктрина" и концепция "шестой корневой расы" во многом тоже обязаны Бульвер-Литтону, и ещё одному малоизвестному персонажу — Рудольфу фон Зеботтендорфу, — масону, алхимику и основателю в 1918-ом году тайного Общества "Туле", — оккультной Мюнхенской группы, посвящённой поиску и спасению ценностей древней арийской расы (исследователи нацизма и специалисты по эзотерике считают, что данная секта, в действительности, намного старше и сохранилась в истории под разными названиями). В дальнейшем Зеботтендорф решил организовать новую группу под названием "Врил", для чего окружил себя несколькими немцами и австрийцами, склонными к его собственному пониманию эзотеризма, магии и мистицизма арийского превосходства. Следует понимать, что в конце Первой Мировой войны в Германии царило всеобщее недовольство по поводу понесённого военного поражения и сильная жажда национального оправдания, что способствовало расцвету многих сект и тайных обществ в послевоенной Германии, хотя, по всей видимости, практически ни одно из них не выжило после нескольких лет своего существования. В итоге Зеботтендорф объединился с ещё более зловещей личностью, чем он сам: с Дитрихом Эккартом (1868-1923), морфинистом и ярым антисемитом; одержимый идеей власти, он считал себя пророком и до своей смерти неоднократно был пациентом различных психиатрических клиник. Эккарт являлся другом Адольфа Гитлера и считал его Спасителем, призванным вернуть Германии её утраченное величие. 

На фото справа: русская аристократка, теософ и эзотерик Елена Петровна Блаватская.

Организация "Врил" начала функционировать как наиболее скрытое и таинственное ядро Общества "Туле". Их целью было создание системы обучения, которая позволила бы его членам использовать энергию "Врил" для завоевания мирового господства. Среди использовавшихся ими методов, были медитация и сексуальная магия. Благодаря влиянию Дитриха Эккарта группа "Врил" и Общество "Туле" спонсировали Гитлера и помогли ему прийти к власти. Именно из романа Бульвер-Литтона нацистские идеологи почерпнули навязчивую одержимость найти в Антарктиде вход в "полую Землю", способный привести их в Агарту, подземную страну народа "Вриль-я", и свою идею окончательного решения и полного истребления низших рас для создания на Земле единой империи арийского сверхчеловека. Они объединили идеи, представленные в романе Бульвер-Литтона, с древнегерманской и скандинавской мифологией, и создали собственный иллюзорный мир, в который они верили и, который, в итоге овладел их разумом совершенно нездоровым образом. Не все руководители высшего командования нацистской партии, а позднее и Третьего Рейха принадлежали к Обществу "Туле" или к группе "Врил", но членами, и того и другого были такие видные представители правящего германского истеблишмента, как Герман Геринг, Генрих Гиммлер, Рудольф Гесс, Альфред Розенберг, личный врач Гитлера доктор Теодор Морелль, Мартин Борман, открыто заявлявший о своём почитании Сатаны и бывший яростным сторонником уничтожения евреев и христиан (после падения Рейха, предположительно бежавший в Южную Америку) и, конечно же, сам Адольф Гитлер. Параллельно они также являлись выдающимися представителями академических и профессиональных кругов Германии, совмещавшими свои научные степени с высшим посвящением в масонство, алхимию, астрологию и другие области эзотерики. Некоторые исследователи нацизма допускают возможность того, что Гитлер, в действительности, не верил в идеи Рудольфа Зеботтендорфа и его приспешников, а попросту воспользовался оказанной ими поддержкой ради своего прихода к власти. Следующая цитата, взятая из книги Гитлера "Майн Кампф" (Mein Kampf, 1925), считающейся библией нацизма, похоже, подтверждает такую точку зрения: 

"Эти господа, — писал Гитлер, — мечтающие о героизме древних германцев с их примитивным оружием, каменными топорами, копьями и щитами, в действительности, являются самыми трусливыми. Я слишком хорошо знал этих людей, чтобы не испытывать сильнейшего отвращения к этим комедиантам… Особенно когда речь заходит о религиозных реформаторах, основывающихся на древнем германизме, — у меня всегда создавалось впечатление, что они были подосланы теми институтами, которые не желали возрождения нашего народа".

На фото справа: Дитрих Эккарт — один из основателей Немецкой Рабочей Партии (НСДАП), оказавший ключевое влияние на Гитлера.

Однако известно, что Гитлер любил читать об историческом и мифическом прошлом древних германцев, об индуизме, йоге, астрологии и средневековом мистицизме, а также известна его долгая связь с медиумами и астрологами, один из которых даже предсказал ему возможную дату высадки союзников в Нормандии, проигнорированную Гитлером, но всё-таки произошедшую. В разные периоды своего возвышения и пребывания на посту фюрера Германии он публично выступал как в поддержку христианства, так и, в частном порядке, против него, — это позволяет предположить, что на самом деле он являлся прагматичным, антиклерикальным атеистом с личными убеждениями, чуждыми любой устоявшейся церкви. В книге "Беседы с Гитлером" (Gespräche mit Hitler, 1940), немецкий политик и писатель Герман Раушнинг, недолгое время связанный с национал-социализмом (в 1934 году он отказался от членства в нацистской партии, а в 1936 эмигрировал в США, начав открыто осуждать нацизм), утверждает, что у него были многократные частные беседы с фюрером, где Гитлер упоминал о тайно посещавших его неких сущностях, которых он очень боялся, и называл "Неизвестными Высшими". Книга Раушнинга стала предметом ожесточённых споров, одни считали её апокрифом, другие — нагромождением лжи. Однако, когда умирал Дитрих Эккарт, присутствовавшие при этом свидетели утверждали, что его последними словами были: "Следуйте за Гитлером. Он будет танцевать, но музыку написал я. Мы дали ему возможность общаться с ними... Не оплакивайте меня: я повлиял на историю больше, чем любой другой немец". Также стоит вспомнить, что в заключительном предложении "Майн Кампф" говорится: "Я хочу процитировать человека, который, как один из лучших, посвятил свою жизнь поэзии, идее и, наконец, действию, возрождению вашего и нашего народа: Дитриха Эккарта".

Было бы чрезвычайно сложно и долго пытаться объяснять здесь, кажущиеся бредовыми идеи, которые нацизм намеревался материализовать с помощью науки и технологий своего времени. Об этом много и подробно написано, и существует несколько знаковых образов, как правило, всегда повторяющихся авторами при обсуждении данной темы, например, попытки Гитлера создать секретное оружие: летающие тарелки, межконтинентальные ракеты, психотронные и антигравитационные генераторы, солнечные и лучевые пушки, знаменитое гигантское зеркало, будучи установленным на острове Рюген, могло бы позволить немецким артиллеристам видеть британский флот, стоявший на якоре в шотландской гавани Скапа-Флоу и уничтожить его одним выстрелом, а также другие эксперименты и исследования, включая генные модификации, проводимые ещё одним абсурдным и мрачным учреждением под названием "Аненербе" (Наследие Предков) — институтом, существовавшим в Берлине с 1935-го по 1945-ый годы, созданным структурой "СС" для изучения истории, наследия и традиций нордической расы с целью оккультно-идеологического обеспечения государственного аппарата нацистской Германии.

На фото: план одного из прототипов летающей электро-динамической машины, которую нацисты называли ВРИЛ-8 "Óдин" (Vril-8 "Odín").

Секретные проекты Третьего Рейха по созданию сверх-оружия были вдохновлены энергией "Врил", изобретённой британским писателем Бульвер-Литтоном, и нацистские экспедиции в Антарктиду в поисках "полой Земли" также имели своими корнями идею подземного мира "Врил", с такой аккуратностью описанного в романе "Грядущая раса". Специалисты по изучению военных технологий, разработанных нацистами, уверяют, что немцы пытались создать машины, способные совершать межпространственные путешествия через вневременные измерения и гипер-пространство, подобно тому, как могли перемещаться люди народа "Вриль-я" в книге Бульвер-Литтона.

На фото справа: философ Фридрих Ницше и композитор Рихард Вагнер, их почти 10-летняя дружба закончилась разрывом отношений. 

Другой пример исключительного веса этого научно-фантастического произведения не только в Германии, но и вцелом в западной культуре, можно увидеть в трудах Ницше, в его концепции Заратустры, — сверхчеловека, оказавшей огромное влияние на всю философию Северного полушария, а также в музыкальных произведениях композитора Рихарда Вагнера, в его монументальных операх, основанных на древнегерманских и скандинавских мифах и легендах ("Кольцо Нибелунгов", "Валькирия", "Тристан и Изольда", "Парсифаль", "Тангейзер", "Зигфрид", "Золото Рейна", "Сумерки богов" и других), достигших вершин немецкого романтизма и изменивших структуру музыкальной композиции на Западе, влияя, кроме прочего, на всех великих европейских музыкантов, как в своё время, так и по сей день. Ницше и Вагнер были приняты нацистами в качестве концептуальных столпов национал-социалистической идеологии.

. 

На фото ниже: опера Рихарада Вагнера "Валькирия" (снимок постановки 1896-го года).

В конце Второй Мировой войны, после поражения Германии, американские военные обнаружили среди множества документов, которые нацисты не успели сжечь перед бегством, чертежи странных машин, вывезенные в дальнейшем в Соединенные Штаты вместе с пленными нацистскими учёными, перешедшими на работу в американские высоко-технологичные военные лаборатории. Вместе с этими людьми поиски "Врил" переместились в Северную Америку в рамках того, что вошло в историю под названием — операция "Скрепка", а руководителем НАСА впоследствии стал Вернер фон Браун — разработчик немецких военных ракет дальнего действия "Фау".

На фото: большая группа нацистских учёных, перебравшихся в конце Второй Мировой войны на работу в США.

Даже без возможности упоминания в этой статье всех аспектов германского национал-социализма, на которые "Грядущая раса" оказала жизненно важное влияние, становится очевидным, что, хотя писатель Бульвер-Литтон, безусловно, не ставил перед собой подобной цели и не мог представить себе масштабы своей антиутопии (или же мог...?), его можно рассматривать как одного из авторов, оказавших наиболее сильное влияние на судьбу человечества. Тот факт, что заключительные слова "Грядущей расы" говорят об опасности того, что раса, считающая себя выше остальных видов, рано или поздно решит уничтожить другие, чтобы завоевать мир — это предупреждение, явно противоречащее нацистской теории арийского сверхчеловека, воплощённое в геноцидном истреблении в рамках "окончательного решения вопроса", — показывает, что литература живёт своей жизнью и не подчиняется никакому хозяину, даже тому, кто её создаёт, и литературные произведения становятся независимыми от своего создателя, вступая на свой собственный путь, светлый или тёмный, но всегда неподконтрольный, и в некоторых случаях со временем далеко не угасают а, напротив, расцветают. К лучшему или к худшему...

_____________________________________________ 

ЧАСТЬ-II

Ниже слева: редкий снимок улыбающегося Говарда Лавкрафта (Бостон, штат Массачусетс, 5 июля 1921 года; отреставрированное фото).

Американский писатель Говард Филлипс Лавкрафт не слишком известен сегодняшней читающей публике на Кубе, я видела единственный сборник его избранных рассказов под названием "Крысы в стенах", изданный здесь, а также в антологии американских произведений, впервые появившейся в наших книжных магазинах в конце 1960-ых или начале 1970-ых годов, где была опубликована невероятная новелла "Цвет из иных миров" (1927), в которой фермерскую семью из Новой Англии преследует зловещая сущность со звёзд, отравляющая их урожай и истребляющая всех до единого членов семьи. Однако нет ни одного кубинского писателя-фантаста, который бы не знал почти всё Лавкрафтовское творчество и не почитал бы его как одного из божеств священного пантеона жанра. В этих кругах всегда велись споры о том, является ли Лавкрафт автором научной фантастики или сверхъестественного хоррора. Сегодня существует классификация космического ужаса, ведущим выразителем которого он считается.

Также не слишком широко известно о том, что Лавкрафт стал покровителем новой религии, поклоняющейся монстрам, созданным пером. Как и в случае с "Врил" из романа "Грядущая раса" Бульвер-Литтона, многие сторонники Лавкрафта также были убеждены, что все Лавкрафтовские создания реально существуют и сожительствуют на нашей планете рядом с человеком, без его ведома. Почитатели Великих Древних — рождённых, по мнению одних, из сновидческих кошмаров Говарда Лавкрафта, а по мнению других, из его проницательной и сознательной культурной изобретательности — объединены в одно из новейших эзотерических течений "Нью-Эйдж" — Магию Хаоса, и участвуют в своего рода скрытой секте, известной как Тифонианское Общество. Не каждому писателю удаётся воплотить настолько насыщенные и жизненные образы, чтобы они стали независимыми от своего создателя и начали свой собственный путь. Я полагаю, что первым, кто был бы поражён дальнейшей судьбой своих чудовищных существ, стал бы сам Лавкрафт, убеждённый атеист, заклятый враг спиритизма, столь модного в его время, склонный к наукам, усердный читатель трудов Альберта Эйнштейна, Макса Планка и Вернера Гейзенберга, автор статей по математике, физике, химии, астрономии и другим специальностям, публиковавшиеся им в научных журналах. Его художественные тексты, повторяющаяся тема которых, — ужас внеземных рас, являются впечатляющим примером того, как литература живёт своей собственной жизнью.

Любопытный феномен: писатели, обладавшие в детстве болезненным воображением и чувствительностью, заставившими их поверить в фей и чудовищ и искать связи с феерическими и тератогенными мирами (уродливыми, порождёнными монстрами), населяющими уединённые лесные места, воющие болота, обрывистые берега, где царит рёв моря, глубокие древние пещеры и старые заброшенные особняки, — они, становясь зрелыми личностями и художниками, сохраняют эти фантазии как некие творческие "осколки", но при этом дрейфуют в сторону радикального рационализма. Лавкрафт был одним из таких примеров. Он родился в Род-Айленде, самом маленьком штате США и первом, где была разрешена полная религиозная свобода. До прибытия европейцев это была индейская земля, населённая племенем наррагансеттов и другими малыми племенами. Она была "открыта" в 1614-ом году голландским исследователем Адрианом Блоком, основавшим здесь первую колонию. Новоприбывшие строили двухэтажные фахверковые каменные дома, с открытыми деревянными каркасами на фасадах, с огромными каминами, занимавшими всю стену, крошечными окнами, похожими на глаза, вглядывающиеся в ночь, и узенькими лестницами, где тело до боли прижимается к неровностям камня. Этот строительный стиль, известный как "Стоун-эндер" ("Stone-ender", в переводе означающий "Каменный торец"), обладал зловещей красотой, и нетрудно представить, какую жуткую ауру он придавал сельскому пейзажу, когда в этом месте ещё не существовало никакой другой архитектуры. (прим., — "Стоун-эндер" — уникальный архитектурный стиль Род-Айленда, сложившийся в XVII веке, когда одна из стен дома образована массивным торцевым дымоходом и большим каменным камином. Большинство колонистов, приехавших из Западной Англии, принесли с собой в Новую Англию преобладающие британские архитектурные идеи, но адаптировали их к среде Род-Айленда, используя строительные материалы, бывшие в изобилии в этом районе: дерево, камень и известняк. К XXI веку в Род-Айленде сохранилось менее десятка подобных строений. Почти все дома, построенные в этом стиле, были снесены в начале прошлого века). В 1636-ом году английский протестанский священник Роджер Уильямс, выступавший за равноправие и свободу всех вероисповеданий, купил у племени наррагансеттов часть их земли, на месте которой в последствии возник город Провиденс. Новая Англия — родина первых поселенцев Соединенных Штатов и, как таковая, является средоточием древних обычаев, легенд и традиций. Соединение пришедшего из Англии кельтского элемента с голландской кровью принесло, охваченный первобытными страхами плод суеверий, обезумевший перед лицом разрушительных сил Природы.

На фото справа: типичный сельский старинный дом в штате Род-Айленд, построенный в архитектурном стиле "Стоун-эндер". Именно в таком фермерском доме могли происходить события Лавкрафтовской истории "Цвет из иных миров". 

Лавкрафт был отпрыском представителя торговой фирмы, занимавшейся продажей серебра, драгоценных металлов и ювелирных изделий, а его мать — прямым потомком пионеров-поселенцев — протестанских "пилигримов" с корабля "Мейфлауэр", основавших в 1620-ом году колонию Плимут и положившую начало постоянному поселению европейцев в Новой Англии. Таким образом, у Лавкрафта была своего рода родословная основателей и обеспеченная семья. Когда ему исполнилось четыре года, его отец умер, и он остался на попечении матери и родных тётушек. Замкнутый, склонный к фантазиям, со слабым здоровьем, он любил уединяться и бродить в безлюдных местах, а также проводил много времени в великолепной библиотеке своего деда по материнской линии, где, вероятно, впервые прочитал Эдгара Аллана По и лорда Дансени, повлиявших на его будущее призвание писателя ужасов. Мать защищала его до крайности, запрещая ему играть с детьми более низкого социального статуса. Она внушала юному Говарду, что он уродлив и из-за отсутствия привлекательности у него не будет успешной жизни. Из-за слабого здоровья он не мог систематически посещать школу, и стал самоучкой. Когда умерла мать, Лавкрафту был тридцать один год, и близкие отношения, которые они всегда поддерживали, превратили эту смерть в шок для писателя, уже тогда страдавшего от неспособности к общению, с этикой архаичных предпосылок, поставившей перед ним две ловушки: она не позволяла ему зарабатывать деньги на литературе, потому что это казалось ему неподобающим поведением для джентльмена, и превратила его в изгоя с расистскими наклонностями, чертами характера, определившими аспекты его творчества. Неправда, что он жил в страхе перед собственным воображением, прячась в подвале, где лишь маленькое окно позволяло ему взглянуть на окружающий мир, как я где-то читала, однако правдой является то, что, прожив некоторое время в Нью-Йорке, он объявил себя неподходящим для городской жизни и вернулся в дом своих тётушек в Провиденсе, где жил до самой смерти, более или менее замкнувшись в себе и удалившись от мира.

Лавкрафт был недоверчивым и подозрительным человеком, в разных местах своей насыщенной переписки он признавался, что не верит ни в любовь, ни в какое-либо положительное ответное чувство. Похоже, у него не было полноценной сексуальной жизни или даже нормальных дружеских отношений с женщинами, однако он женился на Соне Грин, потомственной еврейке и своей единственной жене, старше его по возрасту, писательнице и владелице шляпного магазина. Как и в случае с британским автором Бульвер-Литтоном, этот брачный союз, не одобряемый его семьей, тоже был недолгим, но оказал очень важное влияние на жизнь Лавкрафта: по некоторым предположениям Соня Грин могла быть знакома с трансцендентным персонажем в истории западного оккультизма, тёмным магом Алистером Кроули; его ученики и соратники из различных тайных обществ, к которым он принадлежал, уверяли, что он имел контакт с сущностями не только из других измерений бытия, но также из других миров, то есть с инопланетянами, и ему удалось открыть врата для общения с ними. По мнению отдельных исследователей жизни Лавкрафта, Кроули и Соня познакомились на эзотерическом семинаре, который Кроули проводил в Нью-Йорке (по мнению других, что более вероятно, на встрече, посвящённой любительской журналистике), хотя убедительных доказательств того, что эти два человека когда-либо встречались или даже знали друг друга, нет. (известно лишь, что Кроули и Лавкрафт в одно и тоже время находились в гостях, всего в паре миль друг от друга, но врятли пересекались). В этом плане следует остерегаться излишнего энтузиазма поклонников и последователей этих гениев, у которых было достаточно много общего в плане интеллектуального потенциала и творческой силы воображения, хотя они не были похожи ни в одном другом аспекте жизни. 

Также не следует соглашаться с настойчивым утверждением, что Кроули оказал влияние на творчество Лавкрафта, поскольку существенная часть его произведений была написана ещё до того момента, когда их жизни могли пересечься, если это вообще когда-либо произошло. Кроме того, романы и рассказы Лавкрафта свидетельствуют о том, что он черпал вдохновение не только в родном Род-Айленде, но и во всём культурном наследии, которое Новая Англия могла привнести в творчество художника. Не стоит забывать, что город Салем, где триста лет назад состоялись знаменитые судебные процессы над ведьмами, до сих пор потрясающие мир, находился недалеко от Провиденса, а родной штат писателя имел давнюю историю вампиризма, отражённую Лавкрафтом в создании фантастической расы звёздных вампиров. Ещё в конце 19-го века Новая Англия была одним из многих мест на планете, где простые люди продолжали убеждённо верить в существование вампиров. В рассказе Лавкрафта "Цвет из иных миров" (1927) семья главного героя — фермера Нейхема Гарднера, имеет точки соприкосновения с реальной историей американской фермерской семьи Браунов из Род-Айленда, чья дочь Мэри умерла от пневмонии в юном возрасте 17-ти лет. Вскоре, один за другим начали слабеть и умирать остальные родственники, и когда у вдовца остался последний ребёнок, то подозрения в вампиризме, будоражившем умы соседей, вынудили его эксгумировать трупы жены и детей, и в итоге было обнаружено, что только тело Мэри странным образом оставалось нетленным, а её волосы и ногти продолжали расти. Её сердце, оказавшееся разбухшим от крови, вырезали и сожгли, однако Эдвин, последний мальчик Браунов, был уже очень ослаблен, и вскоре всё равно умер. Это лишь одна из многих историй о вампирах, переживших своё время в Род-Айленде. Я думаю, что умерший мальчик Эдвин Браун был воспроизведён Лавкрафтом в художественном образе Мервина Гарднера, младшего сына фермера Нейхема Гарднера, рядом с колодцем которого упал загадочный метеорит, положивший начало концу этой проклятой местности, позднее погребённой под водами плотины. Писатель Брэм Стокер, автор знаменитого романа "Граф Дракула" тоже проявил большой интерес к делу Мэри Браун и вдохновился её историей, для описания эксгумации одного из женских персонажей своего романа.

На фото: надгробие Мэри Браун.

На фото: фамильный склеп семейства Браун, куда изначально было помещено тело 17-летней Мэри Браун перед эксгумацией.

Ещё один аргумент в пользу обратной связи Лавкрафта с окружающей средой можно найти в описаниях пейзажей и старинных особняков, в которых он создаёт свои истории. Фермерский дом Нейхема Гарднера имеет тот же камин и дымоход, характеризующий традиционную архитектуру острова, а лестница, ведущая с первого этажа на чердак, где фермер держит взаперти свою одержимую жену и старшего сына, узкая и тёмная, как в каменных домах архитектурного стиля "Стоун-эндер". Но это ещё не всё: ослепительные образы, использованные Лавкрафтом в его страшилках, созданы в придуманной им географии: округ Аркхэм и его долина, города Данвич и Иннсмут, река Мискатоник, одноимённый университет с его знаменитой библиотекой и другие места, фигурирующие во многих Лавкрафтовских историях, никогда не существовали, но основаны на вполне конкретных географических точках Род-Айленда, легко идентифицируемых даже сегодня. Лавкрафт был крайне заинтересован в достижении максимальной степени правдоподобия в своих рассказах, и дошёл до того, что даже придумал целый корпус профессоров для своего апокрифического Мискатоникского Университета, чей состав датируется с момента основания этого учебного заведения и до дней жизни самого писателя.

На фото: план вымышленного города Аркхэм (адаптированный по наброску, сделанному Г.Ф. Лавкрафтом).

Хотя некоторые критики считают, что литературный стиль Лавкрафта посредственен, правда в том, что у него были весьма заметные эстетические предубеждения, побудившие его выражаться на английском языке с архаическим оттенком, имитирующем старинные словесные обороты, в манере тех техник, что используются, образно говоря, для искусственного состаривания пергамента и придания ему внешнего вида античности. На мой взгляд, в стилистическом плане он очень хороший писатель, но даже если бы это было не так, его статус создателя не уменьшился бы ни на дюйм, поскольку он всё равно остался бы великим благодаря своему вкладу в жанр. Лавкрафт появился как раз в тот момент, когда материя, уже существовавшая и искусстно бурлившая в предшествовавших ему других авторах, вот-вот должна была кристаллизоваться, и он стал тем алхимиком, который превратил её в философский камень. Перечитывая Лавкрафтовские произведения, я убеждаюсь, что его величайшее достижение заключается скорее в работе с саспенсом, с тем, как он справляется с напряжением неизвестности и состоянием тревожного ожидания, нежели в его кодексе ужаса, поскольку, например, в том же произведении "Цвет из иных миров" мы так никогда и не узнаем природу того, что скрывалось внутри фермерского колодца Гарднеров, и именно постоянно нарастающий повествовательный ритм крещендо подводит нас к высшей точке страха. Что касается созданного Лавкрафтом космовидения, известного как "Мифы Ктулху", то оно обязано не Алистеру Кроули, а скорее двум другим классикам, возможно, более близким к эстетическому совершенству, но не выходящим за пределы бытия, которые в своё время и по сей день являются культовыми авторами: британцам Артуру Мейчену и Алджернону Блэквуду, — писателям-мистикам, считающимся великими мастерами литературы сверхъестественных ужасов. В качестве более чем интересного факта стоит отметить, что оба они были тесно связаны с Герметическим орденом "Золотой Зари", и по всей вероятности, имели контакты с Алистером Кроули, — Вездесущей Тенью, маячившим за многими трансцендентными и важнейшими аспектами истории XX века. 

На фото: британские писатели-мистики Алджернон Блэквуд и Артур Мейчен.

Прежде чем развернуть перед читательскими глазами потрясающий галлюциногенный каталог существ, созданных Лавкрафтом, необходимо поговорить о, возможно, самой великой его апокрифической концепции, — знаменитом "Некрономиконе", — гримуаре ритуальной чёрной магии и тайных знаний, чьё прочтение "вызывает безумие и смерть" и, который, что очень важно, искали и продолжают искать так много людей, всё ещё убеждённых в его реальном существовании. Лавкрафт услышал слово "Некрономикон" в одном из своих сновидений, где ему было открыто, что его перевод будет звучать, как "Книга Законов Мёртвых" (Liber de Legibus Mortuis). Он изобрёл единого автора, "безумного араба" Абдула Альхазреда, йеменского поэта, которого, среди бела дня, на глазах у многочисленных свидетелей поглотило невидимое чудовище и, подобно библейскому Еноху, вихрем унесло в небосвод.

Эта книга представляет собой, своего рода руководство по формулам вызова и общения со сверхъестественными сущностями, в давние времена доминировавшими на нашей планете. Пытаясь сделать свою фантастику полностью правдоподобной, Лавкрафт утверждал, что среди составителей фолианта был арабский учёный Аль-Ки́нди, существовавший в реальной жизни, и уверял, что "Некрономикон" занесён в индекс и "Чёрную книгу", — каталог изданий, запрещённых католической церковью. Лавкрафт собрал столь большое количество убедительных доказательств, что сегодня для многих "Некрономикон" — такая же реальность, как Библия или "Тысяча и одна ночь", и переубедить их в том, что его не существует, невозможно, даже если об этом при жизни неоднократно заявлял сам Лавкрафт.

Некоторые авторы, члены группы, известной как "Кружок Лавкрафта", друзья и коллеги, с которыми писатель щедро делился своими идеями, творениями, персонажами и историями, рассказывают, что в отдельных университетах студенты-шутники включали карточку "Некрономикона" в библиотечные каталоги, так что многие люди просили его, включая профессоров, что также делал известный писатель Хорхе Луис Борхес в Университете Буэнос-Айреса, где он был профессором, поскольку симпатичный обман очень соответствовал его высокоинтеллектуальному чувству юмора. Из всех Лавкрафтовских изобретений "Некрономикон" наиболее близок к реальному предмету, что хорошо видно из следующего интернет-отзыва:

"Экстраординарный художник-карикатурист Ханс Руди Гигер (1940-2014) опубликовал сборник своих иллюстраций под названием "Некрономикон Гигера" в двух томах, в тщательно выполненном издании, предназначенном для коллекционеров (в чёрном кожаном переплёте, 666 экземпляров, со скрытой голограммой). Испанское издательство "La factoría de ideas" также опубликовало под этим названием книгу рассказов, написанных последователями Лавкрафта. В том числе следует отметить "Некрономикон" Дональда Тайсона, опубликованный в 2004-ом году издательством "Edaf", и написанный как биография Абдул Альхазреда от первого лица в литературной стилистике арабских писателей, где собраны и объяснены все мифы, а также города, фигурирующие в Лавкрафтовских произведениях, включая объяснение происхождения мира в трагической манере Лавкрафта". 

Если вы достаточно любопытны, чтобы поискать в интернете, вы даже сможете скачать несколько вариантов этого блестящего апокрифа, который перешёл из измерения неявного во вполне реальное здесь и сейчас. На одном из рекламных сайтов я насчитала до тридцати версий. Разумеется, для почитателей лавкрафтианских отродий "Некрономикон" является своего рода Библией, и каким-то образом они умудряются использовать его в своих заклинаниях и призывах к подобным сущностям.

Теперь настало время составить краткий каталог Великих Древних, Первородных и остального списка существ, населявших кошмары Лавкрафта или одного за другим, выходивших из-под его пера, рационально представленных, структурированных на основе концепции Хаоса, имеющей много общего с самыми передовыми научными дисциплинами современности. В целом, архетипическая схема, использованная писателем, — это схема господствующей расы, пришедшей со звёзд, которые, попав на Землю, создали расу рабов и остальные низшие виды. Рабы восстали и свергли господ, чтобы занять их место. По сути, в общих чертах, это тот же конфликт, что и у жителей "полой Земли" в фантастическом романе Бульвер-Литтона "Грядущая раса", так называемых — властелинов "Врила", вынужденных жить в постоянном беспокойстве и боевой готовности перед лицом восстания низших народов, стремящихся отнять у них власть. Ниже приводится краткое описание этих чудовищных существ, строителей циклопических городов, хоронивших своих мёртвых в курганах звёздообразной формы. Я не буду описывать их подробно из-за нехватки места, но они варьируются от растительных до животных форм, а некоторые являются просто пузырьками или газами: 

— Великий Ктулху: один из самых могущественных Первородных, он описывается как неопределённое антропоморфное чудовище, с головой похожей на осьминога, лицо которого представляет собой массу щупалец, с чешуйчатым, упругим на вид телом, огромными когтями на верхних и нижних конечностях и длинными узкими крыльями за спиной. Его студёнистое зелёное, необъятное тело имеет "километры" в высоту и обладает такой пластичностью, что способна восстанавливать свою форму. Он покоится в затопленном городе Р'льех вместе с другими меньшими порождениями своего рода. Он обладает способностью телепатически общаться с людьми, являясь им через сны, многие из них потеряли рассудок, страдая от ужасных кошмаров с жуткими макабрическими видениями, а другие образовали культы, и в тайных, уединённых местах эти последователи приносят жертвы вокруг древних монолитов в ожидании его возвращения.

— Дагон: это божество является культурным заимствованием Лавкрафта из древней ассирийской мифологии, в которой Дагон был Богом Рыб у ассирийцев и филистимлян, символом цивилизации и плодородия. Он неоднократно упоминается в христианской Библии. В "Мифах Ктулху", Дагон считается богом Глубинных существ, и ему поклоняются гибридные члены Эзотерической секты Дагона в городе Иннсмут. 

— Йог-Сотот: существо, внушающее зловещий ужас, единое со всем временем и пространством, обычно проявляющееся в виде скопления плавающих, радужных сфер. Почитается в секретных культах, таких как "El Del Mas Allá" (Тот, Кто За Гранью). "Йог-Сотот знает врата". Йог-Сотот — это врата. Йог-Сотот — это ключ и хранитель врат. Прошлое, настоящее и будущее едины в Йог-Сототе. Он знает, откуда Древние прорвались в прошлом, и где они прорвутся в будущем. Он знает, где Древние ступали по полям Земли, и где они продолжают ступать, и почему никто не может видеть, как они ступают по ним". 

— Азатот: это "ядерный хаос", аморфное чудовище безграничной необъятности, бурлящее и богохульствующее в центре вселенной, господствующее над всем временем и пространством. В "Некрономиконе" он назван слепым существом, лишённым разума и голоса, которое "голодно грызёт в мрачных залах за пределами времени" и является первопричиной Тьмы, разрушителем Мыслей и Форм, антитезой (противоположностью) Творения. Он пробуждается от своей летаргии только по циклам, и когда это происходит, он разражается ядерным хаосом. Азатот бесформенен и непознаваем для любого человеческого разума. Он — лидер восставших Первородных богов.

— Ньярлатхотеп: также известен как "Ползучий Хаос", "мрачный незнакомец" или "обитатель тьмы". Он — безликая душа и посланник Первородных и может принимать тысячи форм. Ему поклонялись в колдовских культах под именем Сатаны или Чёрного человека. Он часто овладевает телами людей, обладает великой мудростью во всех науках, а также знаниями в технике и предметах, ещё неизвестных человечеству. Он появился в Древнем Египте как забытый фараон Нефрен-Ка (или "чёрный фараон"), чьё имя было проклято египетскими жрецами и стёрто из династических хроник. Он связан с неким Сияющим Трапезоэдром, с помощью которого его можно призвать.

— Шуб-Ниггурат: божество, олицетворяющее принцип плодородия, являющееся матерью всех живых существ. Часто упоминается в ритуалах, но редко встречается. Мать всех живых существ и супруга Того, Кого Не Следует Называть. “Чёрный лесной козёл с тысячей младых“.

— Глубоководные: обитатели морского дна, выглядящие как нечто среднее между людьми, рыбами и лягушками. На суше они неуклюже прыгают, стоят прямо, и иногда на четвереньках, а их голос представляет собой нечто вроде воя или кваканья, что и составляет их язык. Они никогда не умирают, за исключением случаев насильственного убийства. Эти Глубоководные существа иногда спариваются с людьми, в итоге порождая гибридных существ, поначалу кажущихся людьми, но постепенно приобретающих отвратительный земноводный облик и, в конце концов, погружающихся в море, чтобы навсегда соединиться со своими братьями и сёстрами. Помимо поклонения Дагону, они также являются слугами Ктулху. Эти глубинные существа обитают в подводных городах, расположенных в некоторых уголках планеты, таких как "циклопический и многоколонный Й'ха-нтлей" у побережья Массачусетса, а также под некоторыми островами Полинезии. Их цель — распространиться по всей поверхности планеты. 

Это не единственные существа, созданные богатым и мрачным воображением Говарда Лавкрафта, но этих кратких описаний, взятых из его текстов, вполне достаточно, чтобы составить представление о том, каким божествам поклоняется сегодня так называемое "Тифонианское общество", эта своеобразная и современная Нью-Эйдж конструкция, решившая собрать религию из элементов произведений художника, подобно тому, как средневековый колдун брал части трупов, чтобы создать Голема, в которого затем вдохнул жизнь. Возможно, без кропотливой работы авторов, поддерживавших дружеские отношения с Лавкрафтом на протяжении многих лет, иногда только по переписке, и вошедших в историю литературы как "Кружок Лавкрафта", этого бы не произошло, но они, Роберт Блох (автор романа "Психо", вдохновившего Альфреда Хичкока на создание одноимённого фильма), Роберт И. Говард (создатель "Конана-варвара"), Кларк Эштон Смит и, прежде всего, Август Дерлет не только годами использовали в своих произведениях идеи, которыми Лавкрафт щедро делился с ними в причудливых упражнениях интеллектуального сообщества, но и после смерти мастера продолжили развивать его творения: персонажи и места, которыми они обменивались друг с другом и обогащали собственными фантазиями и теогонией "Мифов", подпитывавшими его легенду, в результате чего даже из могилы Лавкрафт не переставал жить в творчестве своих учеников и соратников, и его гипертелиальные* фантазии продолжают расширяться и по сей день, ибо из этого круга, со многими культиваторами и последователями, родилась школа и стиль научной фантастики, — сверхъестественная фантастика. 

(*прим., — термин  "Гипертелия" — "hypertelia" или "гипертелиальные признаки" относится к экстравагантным характеристикам животных, к их увеличенным чертам, таким как, например, хвост павлина или рога оленя. Этимологически эти термины означают тенденцию к выходу за пределы целесообразности (др.греч. "uper" — "сверх", "telos" — "цель"). Эти особые орнаментальные характеристики заинтересовали Чарльза Дарвина, поскольку их появление нельзя было объяснить только теорией естественного отбора, в следствии чего Дарвин разработал новую теорию полового отбора. Фактически, гипертелиальные или чрезмерные черты у биологических видов действительно являются результатом действия полового отбора, однако некоторые биологи настаивают на том, что эти характеристики часто ассоциируются с бойцовскими качествами и в большей степени зависят от антагонизма в половых отношениях. По мнению же сегодняшних учёных-биологов эта гипертрофия проистекает из общей тенденции эволюции к выработке сверхъестественных стимулов. Французский философ и директор Международного института Чарльза Дарвина — Патрик Торт, провёл критическое исследование концепции Гипертелии, поместив её в Дарвиновскую матрицу, и изучив её связь с биологическим зарождением Символического.).

На фото: писатель-оккультист Кеннет Грант, основатель Тифонианского Ордена, нью-эйджевской секты поклонников Мифов Ктулху.

Тифонианский или Тифонический Орден был создан Кеннетом Грантом, британским оккультистом и поклонником мифов Лавкрафта. Считается, что именно он несёт главную ответственность за ту текстуру реальности, которой сегодня пользуются чудовищные сущности, созданные воображением писателя. И здесь мы вновь натыкаемся на Вездесущую Тень, нависшую над всем этим: Алистера Кроули, личным помощником которого был Грант. После смерти Кроули Грант стал первосвященником (верховным жрецом) последней секты, созданной магом, "Ordo Templi Orientis", но вскоре он организовал свою собственную религиозную группу, названную Тифонианским Орденом. Он написал несколько книг, в которых развил теорию о том, что Лавкрафт общался с "обитателями безразмерной пропасти между вселенными", и приравнял это предполагаемое достижение мастера к определённым трудам, выполненным Кроули в 1918-ом году, и названных магом "работой Амалантры", результатом чего должно было стать открытие врат или порога, которые привели бы его к астральному контакту с существами из других измерений. Конечно же, Грант, будучи наследным первосвященником Кроули, также считал себя наследником этой ритуальной магии нового стиля и опирался на обнаруженные им сходства между художественной литературой Лавкрафта, включая "Некрономикон", и предполагаемыми находками Кроули, чтобы поддержать собственное утверждение о том, что такое совпадение доказывает истинное существование Древних и Первородных. Он также посвятил себя поиску совпадений между трудами этих двух людей, таких как, например, упоминание обоими сновидений с явлением Древних. Осознавая или нет свою собственную работу по созданию иллюзорного, Грант стал заклинателем Ктулху и других чудовищных сущностей, сопровождающих его в познании "Мифов"... Самым веским аргументом Гранта в поддержку реальности этих существ было то, что совпадающие моменты в творчестве Лавкрафта и Кроули не были обусловлены взаимным влиянием, поскольку Кроули никогда не встречался с Лавкрафтом и не читал его работ. Таким образом, речь идёт о том, что эти межпространственные боги использовали двух великих людей по отдельности, чтобы дать им трансцендентные откровения, то есть духовную или, возможно, телепатическую связь между Избранными. 

Заключение

В конечном итоге, я не считаю столь важным выяснять здесь, являются ли творения Лавкрафта результатом его галлюцинаторных видений, или он передавал послания из других измерений, или писал, чтобы получить катарсис от своих страданий, вызванных ужасными ночными кошмарами и призрачными тенями, которые, по словам известного психиатра Карла Густава Юнга, кроются в бессознательном каждого человека, или же он был атеистом, о чём всегда заявлял, а его творения — это культурные конструкции, рождённые мощным и вдохновенным авторским интеллектом. Также не имело бы большого значения и знание его политических позиций, чётко обозначенных им в одном из писем: "В социальном и политическом плане я — тори, монархист, патриций, фашист, националист, милитарист и сторонник олигархата", к этому ещё следует добавить, что он был ярым англофилом, прослеживавшим происхождение своей фамилии по отцовской линии до XV века. Эти детали важны не более, чем для тех, кто занимается подробным изучением психики и личности писателей, анализируя их тексты. Я же говорю, что всё это не важно, потому что никакие выводы об этом ни на дюйм не уменьшили бы тот пыл, который автор "Тени над Иннсмутом" и "Хребтов безумия" пробуждает в поколениях писателей-фантастов, последовавших за ним в шестидесятые годы, и в его горячих читателях тогда и сейчас. Ничего не изменит и то влияние, которое его литература оказала на других великих представителей этого жанра, на рок-группы, на кино, мир комиксов и видеоигр. И адепты Тифонианского Ордена по-прежнему будут обожать Шогготов и поклоняться им, потому что, в конечном счёте, Магия Хаоса — это выражение мира, в котором мы живём, остроумно прозванного тифонианцами Хаосферой, и страхов Лавкрафта, таких же, что и у Бульвер-Литтона, и все авторы научной фантастики и космического хоррора до и после них по-прежнему продолжают придерживаться единого ядра архетипического ужаса: технология может обернуться против человеческого вида, и в Конце, как это уже было в Начале, чужеродная раса, пришедшая со звёзд, истребит нас или навсегда вытеснит с Земли... 

                                                                                                      ***

Autor del ensayo: © 2019 Gina Picart. 

Copyright © 2022 El blog de Gina Picart "Hija del Aire".

El blog se mantiene con WordPress.com. 

Перевод: © 2022 ZaverLast.

Ссылка (часть-1): https://ginapicart.wordpress.com/2019/07/... 

Ссылка (часть-2): https://ginapicart.wordpress.com/2019/07/...

-------------------------

-------------------------------------

На фото: “Черная дыра – М 87*”, изображение с телескопа "Event Horizon" (лицензировано по лицензии CC BY 4.0, Wikimedia Commons).

Это самое первое в истории человечества качественное изображение тени чёрной дыры, полученное напрямую в радиодиапазоне.

                                                                                                    * * *

12-го мая 2022 года астрономы из коллаборации телескопов "Event Horizon Telescope" ("Телескоп Горизонт Событий") опубликовали первое изображение "Sgr А*", — чудовищной Чёрной дыры, обитающей в сердце нашей галактики Млечный Путь. Учитывая, что расстояние между Землёй и этим космологическим объектом составляет примерно 26.000 световых лет (или 152.844.259.702.773.792 миль), получение подобного изображения является выдающимся научным и технологическим достижением. В то время как сверхмассивный высокоплотный объект "Sgr A*" (Sagittarius A*; "Стрелец А со звёздочкой", как его ласково называют), весит в 4 миллиона раз больше массы нашего Солнца, он всего в 17 раз больше его размера. Такое сочетание массы и объёма приводит к гравитационным силам, настолько мощным, чтобы сформировать всю галактику Млечный Путь или даже исказить, как таковое, само существование – искривляя пространство, изменяя течение времени и даже свету не позволяя вырваться наружу.

Это не единственный случай, когда сотрудничество с телескопом "Event Horizon" (EHT) позволяет получить такое потрясающее изображение. В 2019-ом году был получен самый первый снимок Чёрной дыры. Этот первый объект, получивший название "M 87*" (Мессье 87*), находится в центре ядра другой гигантской эллептической галактики, находящейся в скоплении созвездия Девы, примерно в 500 миллионах световых лет от нас (или 2.939.312.686.591.800.000.000 миль). Обладая массой, в 6,5 миллиардов раз превышающей массу нашего Солнца, и размером более 23 миллиардов миль в поперечнике, "M87*" затмевает "Sgr A*". Для сравнения, расстояние от Солнца до Нептуна, самой удалённой планеты нашей Солнечной системы, составляет 3 миллиарда миль. Действительно, объект "M87*" считается одной из самых гигантских чёрных дыр в нашей части Вселенной.

Справа: снимок тени сверхмассивной чёрной дыры "Sgr A*" в центре нашей галактики Млечный Путь.

Сам размер и вес этих объектов, наряду с их удалённостью, не поддаются нашему пониманию. И хотя чёрные дыры, несомненно, являются уникальными небесными объектами, большая часть Вселенной развивается в столь же впечатляющих объёмах. Планеты, галактики, звёзды и квазары, а также множество других космологических объектов, существуют в географических и временных масштабах, намного превосходящих Землю. Просить кого-то представить себе один-единственный объект, по размерам значительно больший, чем вся наша Солнечная система, — значит просить постичь Немыслимое.

Мы просто не эволюционировали настолько и не созданы для того, чтобы думать о реальности в таких грандиозных понятиях. Будучи материальными существами, ограниченными одной планетой и одной жизнью, мы мыслим человеческими категориями; мы приспособлены для понимания Вселенной в наших границах. 

Но, независимо от этой нашей предрасположенности, Вселенная необъятна. Космические масштабы, в которых разворачивается наше существование, заставляет всё, что произошло здесь на Земле, от первых признаков жизни до вас, читающего это предложение, казаться бесконечно малым по сравнению с этим. Абсолютная неприступность понимания Сущего может наполнить сердце кошмаром, поскольку это означает, что Вселенная непостижима по своей природе. То есть, для нас, как ограниченных, смертных существ, подавляющая часть всего существующего навсегда останется домом для непознанного и неизвестного, а ничто так не нагнетает страх, как неизвестность. 

Этот страх, и особенно его возникновение из-за необъятной и безразличной природы Вселенной, является центральной темой в художественной литературе Говарда Филлипса Лавкрафта. Действительно, многие из его наиболее известных произведений – "Тень над Иннсмутом", "В хребтах безумия", "Цвет из космоса" – посвящены небольшой группе людей, борющихся со своей ничтожностью перед лицом огромного и совершенно безразличного Космоса. В то время как в его фантастике представлены сущности, в буквальном смысле не поддающиеся пониманию (один только вид которых способен довести персонажей до безумия), эти существа всегда служат воплощением того неопровержимого факта, что наши мимолётные жизни не значат ровным счётом ничего, в грандиозных масштабах пространства и времени.

Многие философии и религии сосредоточены на самом человечестве. Они приписывают нам какое-то жизненно важное место в божественном замысле, используя рациональность для построения связного мировоззрения или предоставляя рамки, в соответствии с которыми мы можем понимать, что такое Добро, а что — Зло. Но Лавкрафт стремился вывести рамки своей философии, известной как Космицизм, за пределы нашей ограниченной смертной перспективы. По его мнению, во Вселенной существует так много всего, что не имеет к нам никакого отношения. Для человечества попытаться осознать реальность во всей её полноте — значит пытаться осуществить невыполнимую задачу, которая даже при частичном достижении способна разрушить наш разум. Космицизм подчёркивает, что, хотя вещи и могут иметь для нас значение в человеческом масштабе, этот масштаб абсолютно бессмысленен по сравнению с необъятностью реальности. Другими словами, хотя вещи имеют значение для нас, в конечном счёте, мы сами никакого значения не имеем.

Справа: снимок с телескопа "Хаббл", сделанный в оптическом диапазоне. Галактика M87 и струйное течение (джет), выбрасываемое из её центра и растянувшееся в длину примерно на 5.000 световых лет. Для сравнения: радиус самой чёрной дыры "M87*", порождающей джет в центре этой галактики не превосходит всего нескольких световых дней! Изображение с сайта "nasa.gov".

Это осознание может показаться читателям, даже атеистически настроенным, как изначально мрачное по своей сути. Хотя можно смириться с мыслью о том, что бытие безбожно и что смысл создаётся сам собой; и это вовсе не то же самое, нежели утверждать, что из-за своего абсолютного безразличия Вселенная по своей структуре настроена против нашего присутствия; ведь это всё равно, что ботинок направленный против существования муравья. 

Однако такой печальный результат вовсе не обязательно должен быть единственным выводом из философии Космицизма. Можно читать Лавкрафтовские истории, созерцать и обсуждать необъятную и безразличную природу существования и быть ещё более благодарным за красоту в нашей жизни. Если противоречия и сравнения усиливают качества и характеристики — если добро является добром только в сравнении со злом, если жара является жарой только в сравнении с холодом, — тогда земные вещи, придающие смысл жизни людей, могут стать ещё более значимыми, когда мы признаем, насколько велико чудо, что они вообще существуют. Если имеются такие объекты, как чёрные дыры, способные разорвать планету на части менее чем за мгновение, тогда тот факт, что наша скудная земная жизнь протекает так, как она протекает, представляется ещё более удивительным.

Тот факт, что существует одинокий, маленький, голубой шарик, плывущий в темноте пространства и времени, где красоту и смысл (даже если это соответствует только человеческим меркам) можно найти среди равнодушного взора Бытия, должен умерить наш Ужас перед бездонным колодцем Вселенной... ну, хотя бы чуточку.

                                                                                                    * * *

.

Author: © 2022 Richard Gibson.

Copyright © 2022 The Prindle Post.

Copyright © 2022 The Janet Prindle Institute for Ethics. The Prindle Post is a digital publication of public philosophy, under The Janet Prindle Institute for Ethics at DePauw University (US).

Перевод: © 2022 ZaverLast.

Ссылка: https://www.prindleinstitute.org/2022/05/...

____________________________________________

.

"...Великие Древние — они существуют вне пределов Вселенной, где-то между тканями времени и сознания и, обладая мощью и масштабом галактического уровня кормятся энергетикой гравитации. Они искривляют пространство и время вокруг материи, чтобы как можно лучше впитывать её сущность. Космический универсум — это вампир...".

------------------------------------------------------ ----

Автор: Эрик Дэвис (Erik Davis; г.р.1967) — американский писатель, культурный критик, доктор философии и религиоведения (Университет Райса), бакалавр искусств, отмеченный наградами журналист, известный лектор и подкастер, эксперт по современным мультимедиа, независимый исследователь западного эзотеризма, оккультизма и фантастической литературы. Родился в 1967-ом году. Изучал литературу и философию в Йельском Университете, который закончил с отличием. Является автором семи научно-публицистических книг: "Личность, общество, и спонтанность: Фрейд:Маркс::Юнг:Хайек" (2022); "Высшая странность: наркотики, эзотерика и визионерский опыт в 1970-х" (2019); "Кодексы бродяг: приключения в современной эзотерике" (2010); "Возрождение племени: фестивальная культура Западного побережья" (2009); "Провидческий штат: путешествие по духовному ландшафту Калифорнии" (2006), "Лед Зеппелин — IV (33 1/3)" (2005). Его наиболее известная книга "ТехГнозис: мифы, магия и мистицизм в век информации" (1998) стала культовой классикой по исследованию современных средств масс-медиа, и была переведена на пять языков, выдержав три переиздания. Также Эрик Дэвис автор многочисленных статей и эссе, посвящённых искусству, музыке, технокультуре и современной духовности для многих популярных журналов, таких как: "Arthur", "Salon", "Gnosis", "Rolling Stone", "LA Weekly", "Spin", "Wired", "Village Voice", и других. Он снялся в нескольких документальных фильмах, выступал с многочисленными докладами в крупных американских и зарубежных университетах, проводил семинары, участвовал в различных конференциях по медиа-культуре и на фестивалях медиа-искусств по всему миру. У него брали интервью ведущие информационные компании: "CNN", "NPR", "New York Times" и "BBC". В течение десяти лет вёл популярный подкаст под названием "Expanding Mind" (Расширение Сознания) на "Progressive Radio Network". Награды: 2000 — "Премия Мэгги" от Западной Ассоциации Публикаций (WPA) — "За лучший очерк"; 1998 — "Премия Генри Стронга" по истории американской литературы (за экспертизу творчества писателя-фантаста Филипа К. Дика); 1987 — "Премия Кёртиса" за высокие достижения в области литературной композиции на английском языке. В настоящее время автор проживает в Сан-Франциско.

/Wiki/ 

------------------------------------------------------ ------------------

                                                                                               * * *

Введение в ГФЛ и его отношение к оккультизму.

Говард Филлипс Лавкрафт — американский писатель, известный главным образом своей странной фантастикой — британским и американским поджанром спекулятивного нарратива, который он помог охарактеризовать и, как критик, определить. В своих рассказах Лавкрафт соединил элементы фэнтези, ужаса и научной фантастики в поразительно оригинальную, заразительную и в высшей степени влиятельную повествовательную вселенную. Для Лавкрафтовской странной фантастики характерно увлечение оккультными гримуарами и запретными знаниями; причудливым пантеоном внеземных псевдо-богов, по своей сути, не имеющих никакого отношения к человеческой жизни; ностальгическая привязанность к истории и ландшафту Новой Англии; и сильно расифицированная обеспокоенность человеческим вырождением и атавистическими культами. В отличии от неявного и скрытого сверхъестественного в рассказах о привидениях или в готических сказках, метафизический фон Лавкрафтовских историй — это "космический индифферентизм", уходящий корнями в нигилистический и атеистический материализм, который Лавкрафт подробно исповедовал в своих увлекательных письмах. Эта философская позиция всей жизни привела Лавкрафта к тому, что он принял разочаровывающие силы науки, но также пессимистично предвидел, что наука окончательно уничтожит человеческие культурные нормы и комфорт. Его странные истории были образным отвлечением от этого нигилизма, но их ужас тоже отражал его. Кроме прочего, литературное видение Лавкрафта было усилено яркими, часто кошмарными и весьма подробнейшими снами, которые он видел на протяжении всей своей жизни. Сновидения Лавкрафта, оказавшие решающее влияние на его художественную литературу, можно рассматривать как фантазматическое (образное сновидческое) дополнение к редуктивному* натурализму его интеллектуального мировоззрения (*прим., — "редуктивный натурализм" — попытка объяснения сложных явлений с помощью законов, свойственных явлениям более простым), придающее его произведениям поразительный динамизм, помогающий объяснить их до сих пор сохраняющуюся способность стимулировать нашу мысль, воображение и культурное творчество. (см. С.Т. Джоши, "Мечтатель и провидец: Г.Ф. Лавкрафт в своё время", Liverpool University Press, 2001). 

Публикуя свою фантастическую литературу в основном в журнале "Weird Tales", Лавкрафт не был широко читаемым автором при жизни, а его архаизмы и прочие стилистические особенности отпугнули некоторых поклонников "pulp" так же, как они продолжают бросать вызов и сегодняшним читателям. Черпая вдохновение у более ранних мастеров "странной истории", таких как Эдгар По, Артур Мейчен, Лорд Дансени и Уильям Ходжсон, Лавкрафт написал десятки удивительных рассказов и новелл, которые, при всей их непоследовательности и даже противоречивости, удерживаются вместе загадочной интертекстуальной сетью, включающей в себя выдуманную географию Новой Англии — "страну Аркхем"; гримуары, такие как "Пнакотические рукописи" и зловещий "Некрономикон"; космологию со множеством измерений и Царствами Снов; и пантеон названных Варварскими Именами существ, таких как Ктулху и Азатот, более известных как "Великие Древние" или "Внешние Боги". Ещё при жизни Лавкрафт призывал членов своего литературного круга присылать рассказы для собрания, которое он сам неофициально называл в честь одного из придуманных им главных существ, "своей Йог-Сотерией" (Yog-Sothery). После смерти Лавкрафта Август Дерлет, основавший издательство "Arkham Horror" в основном для публикации работ своего товарища и наставника, ввёл термин "Мифы Ктулху" для общего описания этой вымышленной вселенной, которую Дерлет и другие члены кружка продолжали развивать и расширять. Со временем тысячи авторов-любителей и профессиональных писателей по всему миру стали делать то же самое, в том числе многочисленные кинорежиссеры, художники, скульпторы, иллюстраторы комиксов, дизайнеры ролевых игр и игрушек. Произведения Лавкрафта также породили достаточно процветающую и заумную область — Лавкрафтоведение, к которому обращались даже такие известные философы современности, как Грэм Харман и Жиль Делёз. Однако, самая необычная реакция на творчество Лавкрафта, пожалуй, исходила от оккультистов, сделавших его произведения, возможно, самым значительным вымышленным источником вдохновения для современной магической теории и практики, особенно в рамках Магии Хаоса, и различных течений "Пути Левой Руки" и Телемы. (см. С.Т. Джоши, "Тончайшая магия: труды и философия Г.Ф. Лавкрафта", Wildside Press, 1982).

Представление Лавкрафта об оккультизме. 

Чтобы пролить свет на Лавкрафтовскую художественную трансформацию оккультизма, полезно концептуально разграничить два потока знаний и практик Западных магических искусств. С одной стороны, есть элитарный поток изученной магии, связанный с образованностью, тайными знаниями и, в определённой степени, братскими орденами — “эзотерическая” культурная ориентация, включающая средневековых монахов, а также, например, Викторианских фри-масонов, увлёченных древне-египетскими мистериями. С другой стороны, существует довольно обширная, аморфная и часто крайне локализированная совокупность фольклора, сезонных ритуалов, траволечений, колдовства и целебных заклятий, связанных с сельской жизнью или сообществами с низким социальным статусом и формальным образованием — эта “народная” колдовская культура во многих отношениях оставила скудные следы в исторических записях, что, в свою очередь, позволило исследователям и оккультистам в равной степени изобретать иногда весьма спекулятивные описания её особенностей — рассказы, которые нередко сами становились частью оккультистской среды.

Наиболее подробное знакомство Лакврафта с Западным эзотерическим течением происходит в его небольшом романе "Дело Чарльза Декстера Уорда", написанном в 1927-ом году, но опубликованном только после его смерти. Относительно свободное от Йог-Сотерии, это произведение также является наиболее тщательной трактовкой Лавкрафтом его повторяющейся темы одержимости предками, а также памятником любви к архитектуре и истории Провиденса. В этом произведении мы узнаём об одержимости молодого Чарльза Уорда и о возможном воскрешении его предка Джозефа Карвена, некроманта XVIII века, алхимика и убийцы-психопата, открывшего искусство использования "необходимых солей" для оживления мёртвых теней. Хотя Карвен и не такой учёный, как многие другие Лавкрафтовские герои и злодеи, он — образованный человек с высокопоставленным статусом. В какой-то момент нам дают краткий каталог библиотеки Карвена, включающий в себя книги по оккультной и натур-философии Парацельса, Ван Гельмонта, Тритемиуса и Роберта Бойля, а также классические эзотерические тексты, такие как "Зоар" и "Герметика". Регулярное включение редких букинистических книг, а так же повествовательного элемента изучения молодым исследователем собственного прошлого и прошлого своей местности, помогали Лавкрафту сосредоточиться на ироничной диалектике запретных знаний. Чарльз Декстер Уорд, например, убит объектом своих генеалогических исследований. Но, возможно, наиболее ёмкое выражение этой диалектики содержится в ролевой игре весьма успешной RPG-франшизы "Зов Ктулху" (Call of Cthulhu) от изд-ва "Chaosium": чем больше персонаж узнает о Мифосе, тем быстрее он приближается к собственному безумию. 

В свои каталоги гримуаров Лавкрафт обычно включал копию одного из своих самых известных вымышленных изобретений: "зловещий Некрономикон" — книгу "безумного араба Абдула Альхазреда", посвящённую преданиям и призывам Великих Древних. Включив "Некрономикон" в один ряд с реальными эзотерическими фолиантами, Лавкрафт помогает прислушаться к своему собственному наставлению о том, что для того, чтобы странная история была эффективной, она должна быть придумана "со всей тщательностью и правдоподобием настоящей мистификации". Некоторые читатели, и тогда и сегодня, верили, что "Некрономикон" является реальным текстом, и сам Лавкрафт написал краткую псевдоисторию этой книги, которая, как мы узнаём, была переведена на греческий язык Теодорусом Филетасом, на латынь Олаусом Вормиусом, а позднее, в неопубликованное, фрагментарное издание на английском, сделанное магом Эпохи Возрождения Джоном Ди. Однако, несмотря на игривые отсылки в эзотерическую литературу, Лавкрафт не испытывал достаточного уважения к оккультизму, чтобы непосредственно стать его исследователем; в середине 1920-х годов, когда его "Йог-Сотерия" уже полным ходом была в работе, Лавкрафт признался, что его знания по истории магии в основном ограничиваются "Британской Энциклопедией". Тем не менее, Лавкрафт также говорил, что изученная магия отчасти характеризуется интертекстуальной сетью ссылок, растущей между в основном недоступными книгами с загадочными названиями, — сетью, которая сама по себе может быть расширена с помощью воображения. Наряду с "Некрономиконом", название которого пришло к Лавкрафту во сне, Лавкрафтовские рассказы о Мифосе содержат ссылки на многие другие вымышленные гримуары, такие как "Книга Эйбона" и "De Veris Mysteriis", которые, в качестве примера интертекстуальной сети второстепенного порядка, были придуманы другими писателями из литературного круга Лавкрафта. (см. Оуэн Дэвис, "Гримуары: История магических книг", Oxford University Press, 2010).

Наряду с изобретательным увлечением автора эзотерическим оккультизмом, Лавкрафт также одержимо писал о примитивных и атавистических магических культах, часто состоящих из сельских, маргинальных или обедневших общин, на Западе и за рубежом. Одним из важных научных источников этого видения была книга Маргарет Мюррей "Культ ведьм в Западной Европе" 1921-го года, также сыгравшей важную роль в становлении современного вероучения Викка. Хотя и спорно, Мюррей утверждала, что под жестоким церковным механизмом европейских процессов над ведьмами скрывались реальные остатки до-христианского культа плодородия. Для Лавкрафта, выросшего в шестидесяти пяти милях от места проведения Салемских процессов над ведьмами, видение Мюррей древнего ведьминского культа, включавшего обвинения в жертвоприношении детей, дало ему возможность развить тему архаичной и дикой магической религии, продолжающей сохраняться и в наши дни. Вдохновлённый вымышленными произведениями Артура Мейчена, связавшего колдовство со сказочными преданиями о “маленьких людях”, Лавкрафт также ассоциировал ведьмовский культ с до-арийскими или “монголоидными” народами, что он охотно совмещал со своими расистскими опасениями по поводу человеческого вырождения и иммигрантов. Примерами таких культов в его фантастической литературе являются смешанная секта Вуду из истории “Зов Ктулху” и езидские дьяволопоклонники в “Ужасе в Ред-Хуке”, нью-йоркском рассказе, который обычно не причисляют к Мифам. (см. Роберт Х. Во, "Доктор Маргарет Мюррей и Говард Лавкрафт: культ ведьм в Новой Англии", Lovecraft Studies, 1994).

Хотя Лавкрафт по отдельности переосмыслил эти два потока элитарной и народной магии, он добился собственного уникального видения оккультизма отчасти за счёт их беспорядочного смешения. Например, в “Данвичском кошмаре” Уилбер Уэйтли и его изолированная сельская семья объявляются дегенератами, практикующими странные ритуалы на зловещем холме Сентинел-Хилл, на вершине которого стоит камень, похожий на алтарь, и находятся тайники с древними, возможно, индейскими костями. В то же самое время Уэйтли, которому необходимо точно подобрать слова для одного из своих заклинаний, отправляется за официальным ответом в Мискатоникский Университет, чтобы сравнить латинское издание "Некрономикона" с фрагментарной версией Джона Ди, которой он владеет. В Лавкрафтовском мире изученная магия высвобождает атавистические и до-исторические силы, а не иерархии ангелов или дьяволов; таким образом, он способен изобразить древний, но жизненно важный Путь Левой Руки, свободный от сатанизма и христианской демонологии. С другой стороны, примитивные Лавкрафтовские культы, включая дикие экзотические племена, преследующие антропологическое воображение, характеризуются их постоянной связью с высшими силами Космоса. Впервые Лавкрафт делает этот новаторский шаг в своём знаменитом рассказе 1928-го года “Зов Ктулху”, где он переосмысливает примитивных богов, которым поклонялись посвящённые Вуду и отдалённые “эскимосские шаманы”, как внеземных или межпространственных существ.

Вошедшая позднее в популярную культуру как теория “древнего астронавта” швейцарского исследователя Эриха фон Дэникена, атавистическая научно-фантастическая космология Лавкрафта позволила его вымышленным историям подорвать прогрессивный просвещенческий взгляд на религиозную историю, популяризированный Э. Тайлором и Дж. Фрейзером*, и в то же время поддержать научный курс цивилизации. Дикие мистерии, одушевляющие самые примитивные человеческие культы, больше не являются результатом невежества и невроза, но вместо этого содержат реальные истины о космосе, включая могущественные внеземные сущности и такие измерения реальности, как Эйнштейновское пространство-время и не-Евклидова геометрия, используемые для его описания, которые астрофизика начала XX века только начинала понимать. Наиболее явное переплетение культа ведьм и науки о сверхъестественном происходит у Лавкрафта в рассказе 1932-го года “Сны в ведьмином доме”. Поначалу демонические персонажи, которых фольклорист Уолтер Гилман мельком видит в своих кошмарах и в углах своей комнаты странной формы, кажутся не традиционными как обычно для Лавкрафта: зловещая ведьма Кезия Мэйсон, её явный узнаваемый дух (фамильяр) и “Чёрный человек”, возможно, являющийся самой сатанинской фигурой Лавкрафта. Но Гилман также изучает Квантовую физику и не-Евклидову геометрию, и его кошмары, схожим образом, тоже происходят в “неописуемо угловатом” гипер-пространстве. В этих бурлящих безднах Гилман регулярно сталкивается с маленьким многогранником и массой “разрастающихся сфероидальных пузырей”, в конце концов оказывающихся ни чем иным, как Кезией и её духом-фамильяром. Таким образом, Лавкрафту удаётся "сохранить видимость" сверхъестественного фольклора, наложив его на экспансивно натуралистичный, хотя и не менее тревожный космос. 

(*прим., — Первая теория религии приписывается двум британским учёным-антропологам и религиоведам конца 19-го века, Эдварду Б. Тайлору (1832-1917) и Джеймсу Дж. Фрейзеру (1854-1941), внёсшим огромный вклад в изучение первобытной культуры, анимизма, тотемизма, магии, мифологии, религиозных обрядов, народных суеверий и трансформации религиозных верований на протяжении истории человечества. Они приняли эволюционный взгляд на религиозные верования, согласно которому люди перешли от "примитивной" религии к более рациональному мышлению (а именно, к науке). По мнению этих мыслителей религия возникла у первобытных народов как средство объяснения окружающего мира. Они использовали магию для управления силами природы. Собственно религия развилась позже, когда люди стали молиться Богу о достижении своих целей в природе. По мере развития человечества, некоторые примитивные практики сохраняются до сих пор. Магия и лженаука всё ещё практикуются многими "цивилизованными" народами, однако сама религия — это всего лишь устаревший способ объяснения Вселенной. Таким образом, религия и магия являются ложными науками до-логических умов, пытавшихся понять силы природы. Сегодня теория Тайлора и Фрейзера об эволюционной последовательности магии, религии и науки уже не является признанной, оказавшись неудовлетворительной. В настоящее время учёными-религиоведами рассматривается более десяти основных теорий возникновения религиозных верований. Фактически, ни одна из них до сих пор не принята. Однако, все вместе они оказывают большое влияние на понимание религии современными исследователями и широкой общественностью). 

Оккультистское восприятие Лавкрафта. 

После смерти Лавкрафта его имя и творчество поддерживались Августом Дерлетом и другими членами Лавкрафтовского литературного круга. Но массового возрождения Лавкрафта пришлось ждать до 1960-х годов, когда его рассказы, наряду с произведениями его друзей Роберта Ирвина Говарда, Кларка Эштона Смита и других авторов странной фантастики, начали в доступности появляться в мягких обложках, призванных использовать открывшийся благодаря "Властелину колец" Дж. Р.Р. Толкина, рынок фэнтези для взрослых, а также, возможно, "благодаря" растущему употреблению каннабиса и ЛСД в западном обществе. Неизбежно, экзотическая аура Тёмной магии, которой был наполнен Лавкрафт и лучшие писатели его круга, влилась в "оккультную среду", характеризовавшую большую часть тогдашней контркультурной духовности. (см. Гэри Лахман, "Выключи свой разум: мистические шестидесятые и тёмная сторона Эпохи Водолея", Sidgwick & Jackson, 2001). 

В религиозном плане контркультурный дух шестидесятых годов проявляется не столько в интерпретации представителями хиппи практики Дзен или Ведантистского мистицизма, сколько в подъёме явно магических религий: колдовства, сатанизма и язычества, причём последнее самоназвание впервые возродилось именно в контркультуре. Предшественниками этих явлений были: британское вероучение Викка и современная языческая экстатическая традиция Фери, основанная в 1960-ые годы в Калифорнии священником и религиозным поэтом Виктором Г. Андерсоном (1917-2001). Однако любой широкий взгляд на магические течения 1960-х должен учитывать и более мягкие сферы популярной культуры, где циркулировали образы и атмосфера, позже материализовавшиеся в духовную практику. Особенно важным являлся рынок фантастики, созданный огромной популярностью "Властелина колец", ставшего в 1965-ом году хитом университетских кампусов. Такие книжные издательства, как "Lancer" и "Ballantine", также начали переиздавать американскую странную фантастику предыдущего поколения, делая доступными инопланетную некромантию Говарда Лавкрафта и магические сказки Роберта Говарда о мече и колдовстве. Хотя широко-издаваемые комиксы уже давно торговали историями о потусторонних силах, в начале 1960-х годов они приобрели более высокий резонанс; к примеру, Марвеловский "Доктор Стрэндж"*, герой которого — западный маг, тем не менее, черпающий мудрость в восточном Тибете. (*прим., — "Доктор Стрэндж" — супергерой из американских комиксов издательства "Марвел Комикс" (Marvel Comics), исполняющий обязанности Верховного мага Земли и являющийся главным защитником планеты от мистических угроз. Стрэндж был создан во время Серебряного Века Комиксов, с целью раскрытия в "Марвел Комикс" темы магии и введения новых персонажей. Созданный художником Стивом Дитко и сценаристом Стэном Ли, этот персонаж впервые дебютировал в журнале "Strange Tales" №-110 в июле 1963-го года. Входит в "Топ-100 лучших персонажей комиксов всех времён", 38 место по версии IGN). (см. Роберт Прайс, "Говард Лавкрафт и мифы Ктулху", Crypt of Cthulhu №35, 1985).

Первое, явно оккультное присвоение фантастики Лавкрафта можно проследить на примере британского мага Кеннета Гранта, отступнического главы ложи "Новая Изида" и Тифонианского "Ордена Восточных Тамплиеров" (О.Т.О.), одной из наиболее ярких и противоречивых фигур, появившихся из течения Телемизма, начатого Алистером Кроули. В 1970-ом году в журнале "Человек, миф и магия", а два года спустя в своей книге "Магическое Возрождение" Грант утверждал, что благодаря своей удивительной сновидческой жизни Лавкрафт был связан с реальными традициями древней и современной магии; с подобной точки зрения, "Некрономикон" — это "реальная" книга, сокрытая в "Акашических текстах"*, принять которую бодрствующий разум Лавкрафта оказался слишком робким и замкнутым. Особенно Грант был увлечён выстраиванием любопытных сходств между именами и другими элементами Телемических и Лавкрафтианских историй, например, такими как Лавкрафтовский Йог-Сотот и Сат-Тот у Кроули. Во всём этом, как всегда, трудно оценить степень ироничности или дьявольской наигранности самого Гранта. Учитывая его яркое воображение и скупое использование научных данных, тексты Гранта — включающие, в том числе, размышления об актёре классических киноужастиков Бела Лугоши (1882-1956) — уже скребут границы между оккультной оригинальностью и вымыслом. 

(*прим., — "Акашические тексты", "книга Акаши" или "Хроники Акаши" — "Акаши" озн. "первоисточник, первооснова" — санскритский термин, заимствованный теософами 19-го века из Индуизма, обозначающий некую первоначальную субстанцию, нефизическую сферу бытия, в которой запечатляются все события нашей жизни. Профессор антропологии Университета Айовы Маршалл МакКузик отмечает, что понятие "Хроники Акаши" придумал австрийский философ, оккультист, ясновидящий и основоположник учения антропософии Рудольф Штайнер (1861-1925). Никаких научных доказательств достоверности существования хроник Акаши не существует. Согласно древне-индийской философии, именно из Акаши возникли базовые природные первоэлементы — огонь, воздух, земля, вода и эфир — все вместе они соответствуют пяти органам чувств человека. Хроники Акаши — это некий "сборник", "хранилище вселенских знаний" или "акашическое поле", в котором содержатся все события, мысли, слова, желания, надежды, грёзы и поступки каждого существа (не только человека), жившего в прошлом, живущего в настоящем и того, кто будет жить в будущем, а также содержится информация о путешествии Души между воплощёнными жизнями и об эволюции личности в целом. При этом Хроники Акаши никого не осуждают и могут стать доступными, поскольку «вибрируют» на особой энергетической частоте. Хроники или записи Акаши имеют трёхмерную природу. Обычно их видят в двумерной перспективе — как видеозапись: верх, низ и боковые стороны. Третье измерение даёт пространственное восприятие глубины этих записей, отражающих события, лежащие "позади" того или иного факта или действия, подобно заднему плану в сценическом спектакле, но в более широкой перспективе. Проникнуть в Хроники Акаши можно в состоянии медитации, экстрасенсорного восприятия или интуитивного видения. Иногда эта информация проявляется в сновидениях. Многие известные личности, в разной степени принимавшие теософскую доктрину, утверждали что они могут использовать Хроники Акаши, среди них: Чарльз Уэбстер Ледбитер, Эдгар Кейси, Анни Безант, Алиса Бейли, Самаэль Аун Веор, Уильям Лилли, Мэнли Палмер Холл, Лилиан Тримонт, Джордж Хант Уильямсон, Рудольф Штайнер, Макс Гендель и Елена Петровна Блаватская. Поскольку существование Хроник Акаши не может быть подтверждено эмпирически, их изучение не относится к области академических научных исследований. Кроме того, ни христианские, ни индуистские или ведийские традиции не содержат упоминаний о том, что их священные тексты основаны на какого-либо рода "хрониках Акаши". Несмотря на неакадемичность Хроник Акаши с сугубо научной точки зрения, они получили довольно широкую популярность в современной культуре, псевдонаучной литературе, оккультизме, эзотерике, жанрах художественной фантастики и фэнтези).

В 1972-ом году также была опубликована книга Антона Шандора ЛаВея "Сатанинские ритуалы", ставшая дополнением к популярной "Сатанинской библии" лидера Церкви Сатаны. Книга включает в себя два Лавкрафтианских ритуала, описанных заместителем ЛаВея, оккультистом Майклом Акино, — это "Церемония углов" и "Призыв Ктулху". В своём введении Акино узаконивает оккультное присвоение Лавкрафта в гораздо менее сверхъестественном ключе, нежели Грант, подчёркивая вместо этого аморальную философию самого Лавкрафта и субъективную, архетипическую и, возможно, пророческую силу его фантазии. Этот аргумент соответствовал языку "психодрамы", которую сам ЛаВей предлагал в качестве не-сверхъестественного объяснения преобразующей силы богохульного ритуала. В качестве прагматического следствия этого конструктивистского взгляда Майкл Акино разработал для своих церемоний бессмысленные ритуальные слова, так называемый "Югготский язык", будто бы основанный на инопланетной речи, которую Лавкрафт приводит в рассказах "Данвичский кошмар" и "Шепчущий во тьме". Эффективность такой гортанной и семантически пустой речи также описана Кеннетом Грантом в его обсуждении Культа Варварских Имён. (см. Дональд Тайсон, "Мир сновидений Г.Ф. Лавкрафта", Llewellyn, 2010).

В рамках Церкви Сатаны ЛаВей основал неофициальный "Орден Трапезоида", название которого отчасти было вдохновлено Лавкрафтовским рассказом "Призрак тьмы", где изображается "сияющий трапецоэдр", некогда использовавшийся исчезнувшим  культом под названием Церковь Звёздной Мудрости. Орден Трапезоида позднее станет высшим исполнительным органом Церкви Сета, образованной Майклом Акино, где Лавкрафтианское течение частично интерпретировалось как сила апокалиптической субъективности. Среди прочих известных на протяжении десятилетий Лавкрафтианских орденов, сегодня существуют: Лавкрафтианский Ковен (шабаш), основанный американским оккультистом Майклом Бертье, практиком "гностического Вудона"; Общество Бейта из Цинцинатти (Огайо), медийно-сектанская группа оккультных анархистов, в течение многих лет поддерживающих материалы из так называемых "Оккультных архивов Чёрной Луны" (создательница архивов Мишлен Линден); Эзотерический Орден Дагона (E.O.D.) — секта, вдохновлённая Телемой и Тифонианой, основанная Стивеном Гринвудом, который в 1960-х годах стал магическим образом отождествлять себя с вымышленным Лавкрафтовским героем Рэндольфом Картером; и, возрождённая оккультная группа "Звёздная Мудрость" во Флориде, названная в честь исчезнувшей секты XIX века, о которой говорится в новелле Лавкрафта "Призрак тьмы" 1935-го года — последнем прижизненном произведении писателя, относящимся к Мифам Ктулху. Также, в конце 1970-х Лавкрафтовская магия стала важным, почти сигнальным лейтмотивом для магов Хаоса, чей "пост-модернистский" (и, в значительной степени опирающийся на "Путь Левой Руки") подход к условностям традиционных оккультных систем находит своё резонансное подтверждение в адаптации вымышленной и глубоко антигуманистической космологии, к тому же созданной философствующим нигилистом. (см. Роберт Х. Во, "Монстр в зеркале: взгляд на Г.Ф. Лавкрафта", Hippocampus Press, 2006).

Достигнув интертекстуальной виртуальной реальности, "Некрономикон" в конечном итоге проявился и в физическом мире публикаций. В 1980-ом году издательство "Avon Books", ранее также издававшее Антона Ш. ЛаВея, выпустило для массового рынка (в мягкой обложке) версию книги Альхазреда под псевдонимом “Саймон”. Появившийся в нью-йоркском оккультном книжном магазине "Magickal Childe" Германа Слейтера текст "Саймона", ранее никогда не выходивший из печати, представляет собой практический гримуар с вымышленным обрамлением и ритуалами, в которых смешались древние Шумерские предания и европейская Гоэтическая магия. Менее популярным был "Некрономикон", изданный Джорджем Хэем, мешанина, включающая литературные эссе, сфабрикованные переводы Джона Ди и введение Колина Уилсона. Наиболее достоверная лавкрафтовская версия "Некрономикона", возможно, была написана канадским оккультистом Дональдом Тайсоном и опубликована издательством "Llewellyn" в 2004-ом году. С тех пор Тайсон стал единоличным автором Лавкрафтианы, включая книги заклинаний, разработанную Тайсоном колоду Карт Таро и переосмысленную литературную биографию писателя, сочетающую разумный критический анализ с Юнгианским и паранормальным подходом к стратегии легитимизации Кеннета Гранта. (см. Роберт Х. Во, "Доктор Маргарет Мюррей и Говард Лавкрафт: культ ведьм в Новой Англии", Lovecraft Studies №31, 1994).

Независимо от стратегий, оккультное присвоение Лавкрафта можно частично проследить в интертекстуальной и метафизической динамике самих текстов. Центральная тема, которую известный американский учёный, исследователь НЛО и критик Лавкрафта Дональд Р. Берлесон определяет как “онейрический объективизм” (объективность сновидческой реальности), сама по себе является центральным средством легитимизации оккультизма; с этой точки зрения, оккультисты навязывают уровень объективного сновидения второстепенного порядка текстуальной схеме, которую сам Лавкрафт установил между своими реальными снами и вымышленными мирами. Оккультистов, конечно, можно было бы обвинить в том, что они превратили Лавкрафта-писателя в то, чем он в действительности не является и, более того, порой даже отвратителен. Ирония, однако, заключается в том, что такое сверхъестественное переписывание авторского материализма само по себе вписано в фантастическую прозу Лавкрафта, которая — в отличие от детективной прозы, на которую она иногда похожа, — обычно побуждает читателя собрать воедино ужасающий космический сценарий задолго до того, как книжные и зашоренные главные герои сложат его кусочки вместе. В более широком смысле оккультистов можно рассматривать просто как творцов культуры, сродни тысячам писателей, принявшим Лавкрафтовское приглашение сыграть в игру по со-творческому созданию Мифов. Однако, в оккультистской версии этой игры, игроки рискуют элементом правдоподобия, считавшимся самим Лавкрафтом ключевым компонентом "мистификации". И подобно пустующим референтным (справочным) сетям, лежащим в основе оккультной литературы, такие игры могут жить своей собственной жизнью.

                                                                                                         * * *

.

Author: © 2014 Erik Davis.

Copyright © 2022 Techgnosis.com. 

Supported by WordPress.com. 

Перевод: © 2022 ZaverLast. 

Ссылка: https://www.techgnosis.com/h-p-lovecraft/

_____________________________________________

_______

.

При рассмотрении истории самой известной запрещённой книги в художественной литературе — «Некрономикона», выдвигаются, как минимум, три версии её появления, и все они, так или иначе, малоуспешные:

I. Лавкрафт действительно наткнулся на некий ветхий фолиант, полный древних обрядов и традиций, и включил его в свои работы.

Эту (достаточно абсурдную) версию невозможно доказать, даже если бы «Некрономикон» был заново обнаружен на чердаке какого-нибудь престарелого культиста. По крайней мере, мы в любом случае не смогли бы доказать, что Лавкрафт когда-либо его читал, хотя справедливости ради необходимо признать, что отшельник из Провиденса действительно прочёл несколько оккультных книг, не так много, но вполне достаточно, чтобы создавать атмосферу подлинности в своих произведениях. Тем не менее, в итоге про́клятая книга стала настолько важной в его творчестве, что он посвятил ей собственную сложную историю.

II. Лавкрафт и круг его друзей всё это придумали; «Некрономикон» — это вымысел; его никогда не существовало.

Большая часть здравомыслящих людей была бы рада оставить всё как есть. В конце концов, мистика «Некрономикона» и Мифов Ктулху заключается в этом неотъемлемом противоречии, присущем мышлению Лавкрафта, своего рода напряжении между его рациональным разумом и теми образами, на которые намекали его сновидения. Однако, чтобы всё это подтвердить, не нужна никакая про́клятая книга, написанная «безумным арабом».

III. Некоторые современные оккультисты, например, такие как Кеннет Грант, предположили, что «Некрономикона» Абдулы Альхазреда не существует... во всяком случае, в нашем материальном мире, но он абсолютно реален на Астральном плане, который может являться, а может и нет — «коллективным бессознательным» в научном понимании Карла Густава Юнга (1875-1961) — швейцарского учёного-психиатра, философа и одного из основоположников глубинной психологии. (Карл Густав Юнг является автором фундаментальных трудов по психологии и психиатрии; однако, некоторые работы Юнга выходят за рамки классических исследований и затрагивают темы, связанные с паранормальными явлениями, мифологией и парапсихологией, что, в свою очередь, делает его одним из наиболее выдающихся деятелей в данной области; благодаря чему, сегодняшние эзотерики и оккультисты общепризнанно считают Юнга «своим» человеком, одним из просветлённых представителей Западной эзотерической мысли).

Последнее, кажущееся чересчур надуманным предположение, утверждает, что некоторые одарённые оккультисты и особо чувствительные художники могли получить доступ к «Астральному Некрономикону» через свои сны, и вернуть часть его содержания обратно в нашу физическую реальность. В результате (только в рамках этой возможности) мы можем найти сегодня несколько копий и физических версий «Некрономикона», предположительно вдохновлённых этим астральным фолиантом.

                                                                                                       ~••~

Согласно хронологии, установленной Лавкрафтом, «Некрономикон» написан безумным арабом Абдулом Альхазредом в VIII веке нашей эры. Со временем он был переведён на греческий и латынь; пока в конце концов не попал в руки Джона Ди, великого некроманта эпохи английской королевы Елизаветы I, который перевёл его на английский. Данная версия интересует нас потому, что это единственная реальная или, скорее, отслеживаемая ссылка, предлагаемая самим Лавкрафтом. В то время как официальное мнение гласит, что «Некрономикон» является сугубо Лавкрафтовским изобретением, другие утверждают, что писатель из Провиденса изменил название и происхождение настоящего фолианта, на самом деле это реальная книга, принадлежавшая известному арабскому философу, магу и астрологу Аль-Ки́нди (ок. 801-873 гг. н.э.). Согласно движущей силе этой теории, про́клятая книга Аль-Кинди, несколько столетий считавшаяся утерянной, попала в руки доктора Джона Ди, который, как считают некоторые исследователи, зашифровал её тайны в мрачных страницах гримуара «Liber Logaeth» (1583), известного как «Книга Еноха», он же «Liber Mysteriorum», ныне хранящийся в Британском музее. Три столпа, на которых опирается вероятность существования истинного «Некрономикона» — это Говард Лавкрафт, Алистер Кроули и Джон Ди. Те, кто поддерживает теорию реальности «Некрономикона», полагают, что именно в общей работе этих трёх людей, в их конкретных и субъективных ви́дениях непостижимой истины, лежит матрица оригинала.

В своей книге 1972-го года — «Возрождение Магии», Кеннет Грант выдвинул волнующую теорию: американский писатель Говард Лавкрафт и английский оккультист Алистер Кроули ссылались на одни и те же вне-пространственные сущности, первый — в своих известных историях ужасов, второй — в собственных эзотерических трудах. Результат этой гипотезы может указывать на реальное существование Астрального Некрономикона, к которому Лавкрафт и Кроули подключались с совершенно разных сторон.

Говард Лавкрафт и Мифы Ктулху — настоящие эталоны истории ужасов, но также и менее популярной ветви художественной литературы: Оккультизма. Действительно, существует течение, находящее в рассказах Лавкрафта не только великолепные фантастические произведения, но и серию знаков, сигналов, кодированных сообщений, издаваемых межпространственными сущностями, которые Учитель Провидения каким-то образом уловил и воплотил в законченные произведения. Это течение объединено в так называемый Тифонианский Орден, представляющий собой эзотерическое направление, основанное на том, что его адепты называют Тифонианской Магией. Орден Тифонианцев считает возможным вызов Древних, являющихся, по их мнению, внеземными и вне-пространственными существами биологической природы, чьи планы находятся за пределами человеческого понимания. В этом смысле Тифонианский Орден находится под сильным влиянием концепции потусторонних сущностей из Мифологии Ктулху и, по сути, всей Мультивселенной Лавкрафта.

Согласно Тифонианскому Ордену, Лавкрафт находился под психическим и эмоциональным влиянием этих вне-пространственных сущностей, и его истории в определённой мере отражают то, что его воображению удалось запечатлеть в этом ченнелинг-канале. Проблема, однако, заключается в том, что Лавкрафт являлся атеистом, что сделало бы эти «сообщения» вымыслом, ошибкой, которая, согласно Тифонианскому Ордену, могла бы привести его к преждевременной смерти. Тифонианский Орден рассматривает кошмарные видения Говарда Лавкрафта как интерпретацию древнейшего языка и истории, существовавших до появления человечества и даже, возможно, до образования нашей Солнечной системы, и что Мифология Ктулху и, по сути, Лавкрафтовский подход к «Космическому Ужасу», — это попытка перенести на ментальный план Вселенную, гораздо более сложную, чем мы её себе представляем. Трудно предположить, каково было бы мнение самого Лавкрафта по этому вопросу. Вероятно, он не стал бы придавать этому большого значения, но также, и не стал бы недооценивать силу воображения и, в особенности, силу сновидений в раскрытии самых тёмных тайн Вселенной.

Здесь следует добавить, что введение архетипических элементов не обязательно может быть связано с сознательными аспектами автора. Они (архетипы) вполне могут проявляться самостоятельно, и это ещё раз подтверждает качество автора, особенно если он полностью посвятил себя созданию ужасов, как Лавкрафт, потому что это означает, что его разум был открыт для предложений бессознательного. Мы не будем разыгрывать здесь карту сновидений, дабы убедиться в том, что Лавкрафт поддерживал связь со своим бессознательным; на самом деле, достаточно прочесть любую из его историй, чтобы ощутить, как отчётливо проявляются эти архетипические элементы.

Кроули и Лавкрафт параллельно подошли к Астральному Некрономикону и, следовательно, к одним и тем же универсальным принципам, к тем же аморфным сущностям, и к тем же невозможным архитектурам, только они выбрали разные пути для их конечной интерпретации. Первый писал о них в рамках эзотерической схемы, а второй — воплотил эти видения в художественных произведениях. Важно отметить, что широко-обсуждаемая возможная связь между Кроули и Лавкрафтом носит сугубо умозрительный характер, поскольку два этих джентльмена не были знакомы лично; хотя, вероятней всего оба вполне могли быть знакомы с творчеством друг друга; и более того, по некоторым предположениям, оба могли встречаться с одной и той же женщиной — Соней Хафт Грин.

Большинство из попыток в общих чертах изложить «Некрономикон» можно без труда отбросить. К примеру, вариант «Некрономикона», выпущенный издательством «Owlswick Press» в 1973-м году под названием «Аль-Азиф» с предисловием Л. Спрэга де Кампа; со случайными и, по всей видимости, совершенно не связанными друг с другом арабскими текстами, в своём содержании не имеет никакого практического смысла. Гораздо более ценным является «Некрономикон» (изд-во: «Sphinx Verlag», 1977) от известного швейцарского художника Х.Р. Гигера, затрагивающего определённые элементы первобытного ужаса. И, хотя, он состоит в основном из визуальных образов, а не из жуткой Лавкрафтовской прозы, должная атмосфера в нём определённо присутствует. Также можно отметить большое количество изданных очерков и эссе о «Некрономиконе», в первую очередь сочинения того же Л. Спрэга де Кампа. Несмотря на то, что работы де Кампа представляют собой занимательное чтение; тем не менее вышеупомянутый гримуар «Аль-Азиф» с введением от де Кампа звучит как переписанные ереси Августа Дерлета. Сразу понимаешь, что читаешь не «Некрономикон». Нет ощущения приостановки недоверия при прочтении (как в оригинальных Лавкрафтовских историях).

Справа: изображение обложки иллюстрированного «Некрономикона» швейцарского художника Ханса Руди Гигера, с введением британского писателя-фантаста и режиссёра Клайва Баркера. >>>

Это подводит нас к главной теме данной статьи о «Некрономиконе», — книге, опубликованной ограниченным тиражом в 1977-ом году издательством «Schlangecraft.Inc», с редакцией и предисловием некоего Саймона. Лавкрафтовский читатель, несомненно, встречал эту версию, возможно в Интернете, или в ближайшем книжном магазине. Следует признать, что из всех предлагаемых «Некрономиконов», роящихся в книжных лавках, — это была лучшая попытка. «Некрономикон Саймона» связывает оккультные практики Алистера Кроули с работами Г.Ф. Лавкрафта, в результате чего получился один из самых необычных гримуаров нашего времени.

Разумеется, «Некрономикон Саймона» как и многие другие, тоже претендует на подлинность. Утверждается, что эта (предполагаемая) рукопись, какое-то время находившаяся во владении Саймона и приобретённая им у двух странствующих монахов, изначально была написана на греческом (или, даже, возможно, на шумерском) языке и переведена на английский небольшой группой независимых исследователей (ныне, разумеется, покойными) под руководством того же Саймона (в последнее десятилетие утверждается, что под псевдонимом «Саймон», предположительно, может скрываться известный британский оккультист Питер Левенда, ныне официально владеющий авторскими правами на данное издание). К сожалению, возможный оригинал недоступен для изучения, поскольку это может повлиять на его достоверность. В подобный момент можно подумать, что всё это фарс и мистификация; однако, также стоит остерегаться и того, что «Некрономикон», не желая быть найденным, возможно, каким-то образом способен разрушать любые усилия искателей запретных книг. Вне сомнения, если что-то похожее существует, то это вмешательство явно демоническое.

Рассматривая саму книгу, в начале мы сталкиваемся с продуктивным и толковым введением от Саймона, устанавливающим закономерность связей между фантастикой Говарда Лавкрафта, магией Алистера Кроули и их взаимным базисом из аккадо-шумерской мифологии и оккультизма. Похоже эти древние легенды, действительно, содержат некоторые удивительные (и зловещие) лингвистические параллели с Мифами Ктулху. Творения Лавкрафта до сих пор вызывают резонанс, поскольку они способны воплощать множество смыслов, многие из которых ужасны. Каким-то образом обобщать такое видение — занятие неблагодарное. Сказать, что Ктулху — это просто выражение ничтожности человечества перед лицом равнодушного космоса, так же ошибочно, как утверждать, что он — всего лишь огромное морское чудовище, похожее на кальмара.

Справа: изображение титульного листа оккультного гримуара «Китаб аль-Азиф» Олауса Вормиуса. >>>

Как уже говорилось, впервые «Некрономикон Саймона» начал распространяться в 1977-ом году. Его введение (составляющее 80 страниц из 263) — это единственное, что в книге приписывается самому Саймону, истинная личность которого неизвестна. Остальное, согласно тексту, относится к Немыслимому прошлому; хотя, в одном из мест в качестве указания на источник приводится латинский перевод «Некрономикона», сделанный Олаусом Вормиусом. Этот вариант «Некрономикона», приписываемый переводу Вормиуса, признан читателями далеко не самым лучшим из всех фальшивок и представляет собой «солянку» из беспорядочно собранных латинских писаний. В своей «Истории Некрономикона» (1927) Говард Лавкрафт упоминает имя Вормиуса как переводчика вымышленного манускрипта «Китаб аль-Азиф» (он же «Некрономикон») с древнегреческого на латынь; однако, Лавкрафт датирует сей перевод 1228-ым годом, за четыре столетия до жизни реальной исторической личности — Олауса Вормиуса (1558-1654) — датского учёного, королевского лекаря, профессора греческого языка и латыни, физики и естествознания, известного антиквара и археолога. Но настоящий Олаус Вормиус и тот, кого представлял себе Лавкрафт, всё-таки имеют несколько волнующих точек пересечения. Например, оба они являлись коллекционерами древней литературы. Датчанин Олаус Вормиус, был собирателем древне-скандинавских саг, он написал несколько интересных эссе о рунах, например, свою самую известную работу: «Руны: древнейшая датская литература», но его настоящим увлечением были так называемые, запрещённые книги. Говорят, его кабинет был заполнен всевозможными диковинами: странными окаменелостями, камнями с магическими свойствами, хищными плотоядными растениями, амулетами, талисманами, пророческими кольцами, загадочными кристаллами, в которых будущее являлось настоящим; но что более всего изумляло немногих привилегированных, допущеных в кабинет, так это некая таинственная книга в чёрной кожаной обложке с невероятными надписями, которой приписывали галлюциногенные свойства. Мало что известно об этом про́клятом томе. Его название реальным Олаусом Вормиусом никогда не упоминалось.

Также, во введении Саймона сообщается ещё одна любопытная деталь: «безумный араб» Абдул Альхазред вступает в контакт с истинным «Некрономиконом» после того, как стал свидетелем древне-египетского ритуального призы́ва, говоря точнее, обращения к меж-пространственной сущности по имени «Кутулу», что является несколько грубоватой отсылкой к имени Ктулху.

«Некрономикон Саймона» повествует о битвах полубогов с тёмными божественными или демоническими сущностями, об изгнании межпространственных существ, о борьбе между порядком и хаосом, светом и тьмой. Вызывают подозрение заклинания к Древним, указанные на скромном современном английском языке, «призывы» на аскетическом вавилонском языке и обряды на (возможно) воображаемом шумерском языке.

Спасают положение, с эстетической точки зрения, — более-менее удачные описания существ, преследовавших в сновидениях отшельника из Провиденса. Могли ли это быть те самые архетипы, о которых никто не любит говорить? Если скептически взглянуть на сам «Некрономикон Саймона», то возникает подозрение, что лавкрафтианские и шумерские сюжеты были переплетены воедино достаточно изощрённой рукой и относительно недавно.

Бо́льшая часть материалов в «Некрономиконе» Саймона взята из переработанных древне-шумерских источников, таких как ассиро-вавилонская космогоническая поэма «Эну́ма э́лиш» (или «Семь Вавилонских Таблиц Сотворения»; составленных около XII века до н.э.), а так же из древних текстов «МАКЛУ» и «МАГАНА». Первый представляет собой сборник экзорцизмов; второй — содержит часть истории сотворения мира, смешанной с легендой о нисхождении Богини Иштар в Нижний подземный мир. Такие гла́вы, как: «Зонеи и их атрибуты», «Книга о Входе, и о Хождении» и «Заклинания Врат», — описывают планетарную магическую систему, основанную на знаках и символах пяти традиционных планет (Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн), в их формах вавилонских божеств. В классической Западной магии существует множество похожих примеров, в основном основанных на средневековой астрологии и алхимии, или на сферах каббалистического Древа Жизни.

Другие части «Некрономикона Саймона» содержат более последовательное сочетание Лавкрафтовских элементов с неизвестными языками и древними мифами. Главы под названиями: «Заклинание Бога Огня», «Заклинание Наблюдателя», «Книга Призыва», «Книга Пятидесяти Имён» и «Текст УРИЛИИ» (Текст Р'льеха?), — следуют в этом смысловом направлении, в то время как две части «Свидетельства Безумного араба», как и следовало ожидать, по смысловому наполнению почти полностью Лавкрафтовские.

Здесь имеет место использование шумерского языка в Гоэтических целях (прим., — «Гоэтия», от др.-греч. «колдовство, ворожба, чары» — средневековая магическая традиция вызывания демонов и составления талисманов), мало чем отличающееся от призывания Варварских Имён, произносимых магами других традиций, стремящихся к собственным изменённым состояниям сознания. Тексты, Боги и Силы древнего Вавилона, рассеянные и забытые, в «Некрономиконе Саймона» объединены в последовательную и самостоятельную магическую систему. Иными словами, эта книга не имеет какой-либо исторической или филологической ценности, поскольку стремится не к подлинности (в традиционном понимании), а скорее к тому, чтобы помочь практикующему магу достичь определённых состояний сознания, позволяющих ему получить доступ к другим реальностям. Этих людей в большей степени волнуют результаты собственных магических операций, нежели культурная и идеологическая чистота того или иного текста.

«Варварские Имена» (Barbarous Names) — это оккультный термин, служащий для обозначения (на первый взгляд) бессмысленных магических слов, иногда используемых в ритуалах. Слово «варварский» происходит от греческого «barbaroi», как правило обозначавшее иностранцев, чьи языки звучали для греков как непонятный и невнятный лепет («бар-бар»). В оккультизме бо́льшая часть Варварских Имён имеет древне-египетское происхождение, хотя существуют и другие, в основном древние еврейские и персидские термины. Разумеется, смысловое значение Варварского Имени ва́жно, но при условии, что оно находится в гармоничном созвучии с вибрациями оригинального исходного слова. Другими словами, даже если практикующий маг знает оригинальное значение магического слова, он не должен его переводить, а тем более произносить вслух в качестве замены вместо оригинала во время прохождения ритуала, поскольку сила Варварских Имён заключается в их звучании, а не в их значении.

Этот же рабочий принцип примени́м ко всему «Некрономикону» Саймона: да, он придуман, но не ложен. Ничто на его страницах не имеет исторической поддержки, но те, кто верит в оккультизм, используют его для концентрации и направления своей психо-мыслительной силы, иначе говоря, «Некрономикон» функционирует также, как и Варварское Имя.

В главе «Пятьдесят Имён» (или «Пятьдесят Имён демонов Мардука») поднимается один из наиболее интересных вопросов; хотя, вполне может быть, что данные имена являются древними титулами самого бога Мардука. Но, откуда же тогда взялись эти сигилы, печати, схемы и диаграммы, разбросанные по всему «Некрономикону» Саймона? В чём-то они напоминают отдельные арабские фигуры, в то же время весьма отличающиеся от изображений сигил из более традиционных эзотерических книг, таких как «Ключ царя Соломона» (Clavicula Salomonis; 15 век) или «Гримуар Армадель» (Grimoire d'Armadel; 17 век).

Подобные параллели также наблюдаются между Пятьюдесятью Именами и анимистическими культами Вуду, что выглядит не столь уж необоснованно. В конце концов, некоторые учёные пытались проследить пути распространения Вуду через Африку до его египетских и, следовательно, шумерских корней. В любом случае, если за «Некрономиконом» Саймона действительно скрывается подлинный древний манускрипт, то подобный тип фигур и диаграмм мог появиться и оттуда.

Конечно, всё это только догадки, независимо от того, какое исследовательское направление мы выберем. Вопрос о том, является ли «Некрономикон Саймона» произведением художественной литературы, искусной смесью мифологии и фактов, или же чем-то реальным, абсолютно не важен для большинства людей, приобретающих эту книгу. Хотя вы, дорогой читатель, возможно будете возмущены, узнав, что многие из этих людей никогда и ничего не читали из художественного творчества Лавкрафта; они просто входят в эту магическую систему, предложенную в книге, и практикуют её. Сам Саймон, с момента публикации «Некрономикона» в 1977-ом году, наверняка получил немало писем с отзывами от полностью удовлетворённых покупателей.

«Некрономикон» Саймона предупреждает о нависшем проклятии каждого, кто читает или распространяет этот зловещий фолиант, — факт, похоже, никак не помешавший публикации его бесчисленных пиратских изданий. Прочтение книги, утверждает Саймон, может привести к безумию и самоубийству; и даже профилактические методы, пропагандировавшиеся Герметическим Орденом «Золотой Зари» Алистера Кроули, не эффективны против Древних Богов, населяющих её страницы.

Перевод некоторых книг, как мы видим, — дело опасное и требующее большой ответственности от переводчика. С другой стороны, справедливости ради следует отметить, что многим переводчикам удалось избежать участи, постигающей «запятнанные» версии, с помощью вполне законного защитного средства. Например, собрание сказок и наставлений «Тысяча и одна ночь», как известно, было образовано от древней тюркской книги под названием «Гесер-Эфсане» или «Хазар Афсана» (Hazâr Afsâna), что означает нечто вроде «тысяча легенд». В конце VIII века у неё появилось новое (арабское) название «Тысяча и одна ночь». Первым переводчиком книги был араб, отнюдь не сумасшедший, по имени Абу Абд-Аллах Мухаммад эль-Гахшигар. Именно он установил традицию, согласно которой ни один переводчик не может перевести всю «Тысячу и одну ночь» целиком, поскольку это означает смерть. Даже прочтение всей книги целиком, а ещё хуже — её декламация, способны привести к трагическому концу, о чём может свидетельствовать несчастная Шехерезада.

С тех пор и по сегодняшний день все переводы «Тысячи и одной ночи», являются неполными, вернее, полными, но сделанными только при сотрудничестве двух или более переводчиков, работающих над различными разделами книги по отдельности. Более прагматичный Абдул Альхазред пренебрёг правилами древних переводчиков и пустился в авантюру, в одиночестве сделав перевод «Некрономикона» целиком; и хотя, в итоге, ему не удалось ускользнуть от смерти, однако, распространив свою версию в трёх разных книгах, разбросанных по удалённым уголкам мира, он, возможно, сумел избежать вечных мучений своей души. (прим., — текстовые исследования показывают, что в своих произведениях Лавкрафт описывает не один «Некрономикон», а три разные книги, но, по всей видимости, являющиеся разделёнными частями одного древнего фолианта).

Как нередко бывает с такого рода запрещёнными книгами, подобные предупреждения скорее служат стимулом к их прочтению, нежели табу. В любом случае, самое кощунственное в этом издании, по крайней мере для меня, — это Дерлетовская идея, положенная в основу «Некрономикона Саймона»: классическое противостояние Добра и Зла, то, к чему сам Говард Лавкрафт относился с немалым отвращением.

Эта борьба между Добром (Старшими Богами) и Злом (Великими Древними), как известно, является после-лавкрафтовским творением. В «Некрономиконе» Саймона эти две группы включают в себя как аутентичных (подлинных) древне-месопотамских богов, так и вымышленных. Древние (здесь, а не в Мифах Ктулху) представляют собой воплощение Первобытного Хаоса. Главная из них — богиня и праматерь Тиамат. Старшие Боги — это младшие сущности, дети Древних, восставшие против своих создателей и одержавшие верх. Как повествует шумеро-аккадская мифология, Мардук (предводитель Старших Богов) убил богиню Тиамат (царицу Древних), затем разделил её тело на две части, создав Небо и Землю. Согласно всё той же ассиро-вавилонской космогонической поэме «Эну́ма э́лиш», Старшие Боги также создали человечество из крови побеждённого чудовища Кингу́ (Древнего, и сына Тиамат). Как следует из легенды, люди были созданы для того, чтобы работать, обслуживать, кормить, а заодно восхвалять Старших Богов. Оставшихся Древних, Старшие Боги заключили в тюрьму под землёй и в других вселенных.

Неутешительно читать во введении Саймона о том, что Мифы Ктулху якобы повествуют о борьбе Добра и Зла, воплощённых в Старших Богах и Великих Древних. Однако, в работах Лавкрафта подобного конфликта никогда не существовало; в действительности, этот «манихейский» аспект прежде всего принадлежит более позднему литературному вкладу Августа Дерлета. Космогония Лавкрафта избегает классического противостояния между добром и злом, то есть оно ускользает от любого «манихейского» видения этого вопроса. Именно в Манихеи́зме (иранское синкретическое религиозное учение), исконный Зороастрийский Дуализм света и тьмы, добра и зла, доведён до его крайней и, можно сказать, классической формы.

По словам Саймона, мы должны быть крайне осторожны. Древние возлежат «не мёртвые, но спящие», ожидая того дня, когда они смогут вернуться. До этого момента они зависят от положения звёзд, а также от жертвоприношений, совершаемых их смертными почитателями... традиционно.

В эпилоге «Некрономикона Саймона» безумного араба Альхазреда преследуют предчувствия скорой смерти, которая представляется ему чудовищной. Он понимает, что оккультный ужас «Некрономикона» разгневан и стремиться отомстить за то, что он раскрыл миру его существование. Текст изобилует несоответствиями, но важно воспринимать их, прежде всего, как признак нестабильного психического состояния автора и его желание защитить себя от предполагаемой опасности. Он не может подписать свою работу открыто и поэтому остаётся безымянным; хотя многим хорошо известно, кому именно принадлежит титул «безумный араб».

«Некрономикон Саймона» — это не только хорошо сконструированная мистификация, но и необходимая. В конце концов, ведь пастиш (стилизация) древних традиций, подхваченных тут и там, — это именно то, чем занимались создатели гримуаров в Средние века и в эпоху Возрождения. Говоря иными словами, ложность гримуаров — это то, что делает их подлинными. Пожалуй, в этом, и заключается (единственное ли?) достоинство «Некрономикона Саймона»: помочь осознать нам, что, хотя Лавкрафтовского «Некрономикона» не существует, его необходимо было изобрести.

«Некрономикон», как и любая другая запрещённая книга, независимо от того, принадлежит ли она к Мифологии Ктулху или нет, — есть не что иное, как портал. Взывая к его про́клятым страницам, а может быть, даже воображая их томной ночью, в одиночестве, под сопровождение непрекращающегося бормотания книг, дремлющих на полке в нашей комнате, мы ломаем печать, отделяющую воспринимаемую нами реальность от глубокого, непостижимого космоса, где обитает Невообразимое. Если «Некрономикон» — это стена, граница, отделяющая нас от невозможного, от фантастического, то мы вправе спросить себя, чем он отличается от любой другой книги. Быть может, его ужасы рассеяны по бесчисленным произведениям: безумные отрывки, сокрытые в сказке, дьявольские абзацы в философском тексте, устрашающие предостережения в старом эпистолярии, жуткие заклинания в Библии, накапливающие пыль и чувство вины в вашем собственном доме. Возможно, поэтому до сих пор никому не удаётся его найти. Может быть, поэтому «Некрономикон» — это в конце концов не книга, а все книги. Что, если «Некрономикон» находится в твоём доме?

                                                                                                                                                         ~•~

Author: © Sebastián Beringheli.

Propiedad intelectual © 2005-2022 «El Espejo Gótico» (ARG).

Powered by Blogger.com. All Blogs Blogspot Blog Directory.

Перевод: © 2022 ZaverLast.

Ссылка: https://twitter.com/ElEspejoGotico

===================================

Изображения ниже:

1. Одна из необычных иллюстраций французского художника фантастических комиксов и литературы — Филиппа Дрюйе (Philippe Druillet) в серии из 16-ти рисунков под названием — Druillet: «Le Nécronomícon, le Livre des noms morts» (Дрюйе: «Некрономикон, Книга мёртвых имён»), опубликованных в 1978-ом году во французском журнале «Metal Hurlant» (в сентябрьском спец-номере, посвящённом Г.Ф. Лавкрафту). В 1966-ом году Филипп Друйе стал первым, кто визуально материализовал «Некрономикон» для широкой литературной публики, представив в осеннем номере журнала «Anubis» три свои иллюстрации, как страницы из запрещённого «Некрономикона».

2. Ливанский постер неизвестного дизайнера, сделанный для премьеры итальянского фильма ужасов «Остров чудовищ» или «Остров рыболюдей» («Island of the Fishmen») 1979-го года, снятого режиссёром Серджио Мартино и культовым продюсером Роджером Кормэном по мотивам произведения Г.Ф. Лавкрафта «Морок над Иннсмаутом», с известной актрисой Барбарой Бах (Леди Старки) в главной роли, супругой знаменитого музыканта Ринго Старра (The Beatles).

______________________________

«ТКАЧ ГРЁЗ» <-> «DREAM WEAVER»

                          * *

Я только что снова закрыл глаза,

И поднялся в вагон поезда — ткача грёз.

Водитель, забери мои сегодняшние заботы

И, оставь позади завтрашний день.

                            •

Унеси меня высоко в звёздное небо,

Быть может, в астральную плоскость.

Пересеки магистральные фантазии,

Помоги мне забыть сегодняшнюю боль.

                             •

Хотя, скоро может наступить рассвет,

Есть ещё немного времени.

Унеси меня к сияющей стороне Луны

И встреть меня с другой стороны.

                              •

О, ткач грёз -

Я верю, ты можешь провести меня сквозь эту ночь.

О, ткач грёз -

Я верю, мы сможем достичь утреннего света.

Ткач грёз... Ткач грёз...

                                *

/Песня американского автора-исполнителя Гэри Райта (Gary Wright) из одноимённого альбома «The Dream Weaver» 1975 года. По словам Райта, эта композиция, сделанная в стиле «прог-рок/софт-рок», была вдохновлена ​​книгой «Автобиография Йога» Парамаха́нсы Йогана́нды (1893-1952), которую ему дал прочесть музыкант знаменитых «Битлз» Джордж Харрисон, увлекавшийся восточной религией и философией. В своей поэме «Бог!Бог!Бог!» великий индийский йогин Парамаханса Йогананда ссылается на «идею создания сновидений разумом». Само выражение «ткач грёз» впервые популяризировал Джон Леннон в своей песне «Всевышний» из сольного альбома «John Lennon/Plastic Ono Band» 1970 года. Песня Леннона отображает его заявление о том, что он являлся «ткачом грёз шестидесятых годов», отказавшись от влияний и догм, воздействовавших на его жизнь. Композиция Гэри Райта «Ткач грёз» звучит во многих художественных фильмах и телесериалах. По мнению известного кинорежиссера Уэса Крейвена, эта музыкальная тема, в особенности её клавиатурное вступление и завершение (intro/outro), во многом вдохновила концепцию, лежащую в основе знаменитого фильма ужасов «Кошмар на улице Вязов» 1984 года/.

______________________________________

                                                                                                       ~•*•~

Песенный текст в эпиграфе кажется естественным введением в необыкновенный мир фантастических грёз такого глубокомысленного человека, как Г.Ф. Лавкрафт. Классический хит Гэри Райта «Ткач грёз» обращался к целому поколению. Эта группа искала от жизни большего, чем то, что предлагал им наш прозаический мир. Как ни странно, фраза Райта «...унеси меня высоко в звёздное небо, быть может в астральную плоскость...» поразительно перекликалась с рассказом Г.Ф. Лавкрафта о его собственных снах: «...Воистину, я путешествовал по странным местам, которых нет ни на Земле, ни на какой-либо другой известной планете. Я был всадником комет, и братом туманностей...» (из письма Г.Ф. Лавкрафта Рейнхарту Кляйнеру, от 21-го мая 1920-го года).

Лавкрафтовские сновидения играли важную роль в его художественной литературе. Несколько своих ночных грёз он превратил в истории. Например, в «Заявлении Рэндольфа Картера» (1919) пересказывался один из снов Лавкрафта. В этом сне писатель воплощал роль Рэндольфа Картера, в то время как его друг Сэмюэль Лавман играл роль Харли Уоррена.

После смерти Лавкрафта спрос на лавкрафтовскую фантастику постепенно стал настолько велик, что американский литератор и художник Бернард Остин Дуайер (1897-1943), его литературный ученик, опубликовал в 1939-ом году один из снов писателя как небольшой рассказ под названием «Злой священник». (сон, описанный Г.Ф. Лавкрафтом в письме Б.О. Дуайеру в августе 1933-го года).

Помимо историй, которые якобы были сновидениями, они также занимали видное место в качестве сюжетных приёмов в Лавкрафтовском нарративе.

Иногда писатель помещал свой сон внутрь истории. В других случаях рассказанный сон представлял собой пересказ контуров реального сна в рассказе. Например, в «Зове Ктулху» (1926) сон персонажа Генри Уилкокса с древним глиняным барельефом, доставленным университетскому профессору Энджеллу для интерпретации, по-существу также представляет собой, если не в полных деталях, — часть Лавкрафтовского сна. (см. циклическую литературную переписку Лавкрафтовского корреспондентского круга «Галломо»: Говард Лавкрафт, Альфред Гальпин, Сэмюэль Лавман и Морис Уинтер Мо; январь 1920-го года).

Однако не следует делать поспешных выводов, что вся фантастическая литература Лавкрафта возникла из его сновидений. Как отмечал один из авторов Лавкрафтианских произведений, американский писатель-фантаст Уилум Х. Пагмайр (1951-2019):

«Собственный мир Лавкрафта был таким, что легко сливался с многочисленными мирами его грёз и фантазий, однако его сновидения, вопреки распространённому среди читателей мнению, далеко не часто переводились им в художественную литературу». (из рецензии на тематический сборник рассказов и эпистолярия Г.Ф. Лавкрафта «Сны и Фантазии», «Чудесная книжка», автор Уилум Х. Пагмайр, 2010).

Какими бы фантастическими не были сновидческие образы ГФЛ, их трудно было собрать в связную сюжетную линию с кульминацией. В этой статье мы рассмотрим три вопроса, которые окружают сновидения Лавкрафта:

1). Доказывают ли фантастические сны Лавкрафта, что он был тайным культистом, как утверждают некоторые оккультные адепты?

2). Какие факторы позволили Лавкрафту получить доступ к потрясающим фантастическим пейзажам в сновидениях, недоступным обычным спящим?

3). Что общего между Тимоти Лири, американскими индейскими знахарями и Лавкрафтовскими снами?

Фантастическая сновидческая жизнь Лавкрафта и утверждения об Оккультизме.

Основываясь на Лавкрафтовской сновидческой жизни и использовании им легендарного «Некрономикона», некоторые энтузиасты оккультизма изображают Лавкрафта как тайного культиста или скрытого колдуна. Тем не менее, убеждения Говарда Филлипса на протяжении всей его жизни свидетельствуют против принятия магии и сверхъестественного. Атеизм и материализм писателя были тщательно задокументированы. Например, Лавкрафт провозгласил:

«Я лишь говорю, что считаю чертовски маловероятным существование чего-то вроде центральной космической воли, мира духов или вечной жизни личности. Это самые нелепые и необоснованные из всех предположений, которые можно сделать о Вселенной, и я не настолько щепетилен, чтобы делать вид, что не считаю их вопиющим и ничтожным вздором. Теоретически я агностик, но в ожидании появления радикальных доказательств я должен быть классифицирован, практически и условно, как атеист». (из письма Г.Ф. Лавкрафта Роберту И. Говарду, от 16-гоавгуста 1932-го года).

Несмотря на откровенный Лавкрафтовский атеизм, отдельные оккультисты всё ещё предполагают, что автор вёл двойную жизнь и её скрытая часть была связана с магическими практиками.

Разумеется, некоторые Лавкрафтовские мнения с течением времени менялись и эволюционировали. Например, его отношения с евреями — брак с Соней Грин и пожизненная дружба с поэтом Сэмюэлем Лавманом (1887-1976) – опровергают элементы его расовых предубеждений. Это смягчение, возможно, также отражено и в том, как по-другому он относился к инопланетным пришельцам, в его чутком эмпатическом описании древних существ в романе «Хребты безумия» (1931):

«Они даже не были дикарями — ибо, в самом деле, что они сделали? Это ужасное пробуждение в холоде неизвестной эпохи — возможно, нападение мохнатых, бешено лающих четвероногих и ошеломляющая защита от них, и столь же неистовых белых обезьян в причудливых одеяниях и атрибутах... Бедный Лейк, бедный Гедни... и бедные Древние! Учёные до последнего — что они сделали такого, чего бы мы не сделали на их месте? Боже, какой ум и упорство! Какое столкновение с немыслимым, точно так же, как те высеченные родственники и предки сталкивались с вещами, лишь немного менее невероятными! Радианты, растения, монстры, звёздное отродье — кем бы они ни были, они были людьми!» (Г.Ф. Лавкрафт, «Хребты Безумия», 1931).

Возникает логичный вопрос: «С годами неизменный атеизм Лавкрафта менялся таким же образом?»

Является ли использование Лавкрафтом «Некрономикона» доказательством его оккультизма?

Согласно одной из городских легенд, эзотерическое посвящение Лавкрафта произошло через его супругу Соню Хафт Грин (1883-1972). Предположительно, у миссис Грин ранее был роман с небезызвестным английским магом и оккультистом Алистером Кроули (1875-1947):

«В 1918-ом году Кроули находился в Нью-Йорке. Как всегда, он пытался укрепить свою литературную репутацию и публиковался в изданиях «The International» и «Vanity Fair». Соня Грин была энергичной и целеустремлённой еврейской эмигранткой с литературными амбициями, она вступила в клуб лекций и ужинов под названием «Walker's Sunrise Club»; именно там она впервые встретилась с Кроули, который был приглашён выступить с докладом о современной поэзии… Кроули не терял времени даром, когда дело касалось женщин; они нерегулярно встречались в течение нескольких месяцев». (см. «Часто задаваемые вопросы по Некрономикону: почему писатель Г.Ф. Лавкрафт утверждал, что изобрёл Некрономикон?», автор Колин Лоу, 1995).

Как предполагается, благодаря связи между Соней Грин и Алистером Кроули Лавкрафт и получил знания о зловещей Книге. Некоторые оккультисты-кибернавты, считающие, что «если это есть в интернете, значит должно быть правдой», ухватились за подобную идею. Позднее, сам источник (писатель Колин Лоу) данной легенды о "Кроули-Грин-Лавкрафте-Некрономиконе" отказался от этой истории:

«Несмотря на многочисленные попытки показать, что «Некрономикон» — не более чем литературное изобретение Лавкрафта, группа выдающихся авторов и оккультистов заявила, что они подтвердили часть Лавкрафтовских утверждений... Единственное объяснение, откуда ГФЛ взял Некрономикон (выдвинутое автором в продолжительный момент негодования), что супруга Лавкрафта Соня Грин была связана с небезызвестным оккультистом и поэтом Алистером Кроули во время его проживания в Нью-Йорке в 1918-ом году, — является вполне правдоподобным и согласуется с их обоими персонажами, однако совершенно не соответствует действительности». (см. «Доктор Джон Ди, Некрономикон и очищение мира – Гностический след», автор Колин Лоу, 2000).

Тем не менее, сторонники «Некрономикона» изобретают всё новые способы доказать существование легендарного гримуара. Справедливости ради следует отметить, что лавкрафтианцы и сами любят порассуждать о том, имел ли «Некрономикон» реальные основания. Один из авторов сравнил Лавкрафтовский «Некрономикон» с гениальным ходом американского актёра и режиссера Джорджа Орсона Уэллса (1915-1985):

«Некрономикон Лавкрафта — это оккультный эквивалент знаменитой радиопередачи Орсона Уэллса «Война миров» 1938-го года. Как писал сам Лавкрафт: «Ни одна странная история не может произвести подлинный ужас, если она не придумана со всей тщательностью и правдоподобием настоящей мистификации». (см. «Книга лжи: Руководство по дезинформации в магии и оккультизме», редактор Ричард Мецгер, 2008).

Таким образом, широко обсуждаемое существование фиктивного «Некрономикона» не является доказательством такого же вымышленного представления о том, что Лавкрафт занимался оккультизмом.

Исключал ли атеизм Лавкрафта сверхъестественное?

Вообще, исключает ли Атеизм веру в Сверхъестественное?

Некоторые люди, даже будучи ярыми атеистами по отношению к традиционным божествам, тем не менее, вполне открыты для множества верований из которых состоит современное религиозно-эзотерическое течение 'Нью-Эйдж' (New Age). Системы 'Нью-Эйдж' часто предпочитают субъективное объективному. Опыт превосходит доказательства. Если что-то кажется истинным, то так оно и есть, независимо от того, можете вы это понять или нет. Интуиция вытесняет интеллект. То, что кажется истинным, становится функциональным фактом. Старая декларация из культового телесериала «Секретные материалы» (X-files) о том, что «Истина, где-то там, вверху», а не между вашими ушами, олицетворяет подобную этику. В противоположность этому метафизическому дуализму, Лавкрафт на протяжении всей своей жизни оставался непреклонным в вопросах паранормальных явлений и тому подобного. Когда речь заходила о потустороннем и использовании оккультизма в его рассказах, Лавкрафт заявлял следущее:

«Нет — я никогда и ничего не читал из жаргона формального «оккультизма»... сверхъестественное писание более эффективно, если оно избегает заезженных суеверий и расхожих культовых формул. Я являюсь... абсолютным материалистом... без малейшего доверия к какой-либо форме сверхъестественного — религии, спиритуализму, трансцендентализму, метемпсихозу или бессмертию. Впрочем, возможно, я мог бы почерпнуть зародыши некоторых хороших идей из нынешней болтовни о психически невменяемых крайностях; и я часто думал о том, чтобы приобрести кое-что из барахла, продаваемого в книжном магазине оккультистов на 46-ой улице. Беда в том, что это чертовски дорого стоит... при моём сегодняшнем положении. Сколько стоит брошюра, которую вы только что прочитали? Если у какого-нибудь из этих сумасшедших культов имелись бесплатные буклеты или «литература» с наводящим на размышления содержанием, я бы не возражал, если бы моё имя было в их «списках простаков». Идея о том, что Чёрная Магия в тайне существует и сегодня, или что дьявольские древние ритуалы всё ещё сохраняются во мраке забвения, — это та идея, которую я использовал и буду использовать снова». (из письма Г.Ф. Лавкрафта Кларку Эштону Смиту, от 9-го октября 1925-го года).

Лавкрафт использовал ссылки на такие книги, как «Некрономикон» или его пантеон Древних в крайнем случае и, самое большее, как реквизит для того, чтобы временно приостановить недоверие у тех, кто читал его фантастическую литературу. Нужно быть внимательным, чтобы не делать поспешных выводов, в обманчивой «виновности по ассоциации». Например, только то, что кто-то знаком с «Некрономиконом», ещё не делает этого человека оккультистом.

Непреднамеренный Шаманизм:

Далее, я хотел бы исследовать те аспекты образа жизни Лавкрафта, отражающие аскетические обычаи шамана. Следуя шаманистическим дисциплинам ГФЛ неосознанно всколыхнул бессознательные основы, из которых возникли традиционные шаманские видения.

Слово «непреднамеренный» в нашем обсуждении, имеет первостепенное значение. Как уже отмечалось, у Лавкрафта для шаманизма было не больше места, чем для любой другой духовной практики в его здравом, бодрствующем мире. И я считаю, что любая статья о Лавкрафте должна уважать его заявленные убеждения. Тем не менее, отдельные эксцентричные черты образа жизни писателя создали благодатную почву для его шаманских видений.

Эти тенденции таковы:

1). Депривация сна (лишение).

2). Голодание (пост).

3). Воздержание (безбрачие).

4). Изоляция (одиночество).

Шаманистическая тенденция №1: Депривация сна.

В первую очередь, Лавкрафт являлся законченным страдальцем от бессонницы.

Как известно, в раннем возрасте Лавкрафт испытывал «ночные кошмары» — целую серию из особенно ярких и образных кошмаров, когда человек в ужасе мгновенно просыпается от глубокого сна. Юного Говарда преследовало то, что он сам называл «Ночными Призраками» – огромные крылатые, безликие существа, чем-то похожие на летучих мышей, которые хватали его за живот, поднимали на головокружительную высоту, а затем сбрасывали вниз на верную гибель. Лавкрафт предпринимал юношеские шаги, чтобы избегать засыпания, поскольку даже дремота́ представляла собой врата к мрачным чудовищам его бессознательного.

Известно, что в зрелом возрасте писатель часто не спал во время своих поездок на встречи с корреспондентами. Иногда он мог оставаться без сна по трое суток. Справедливости ради следует отметить, что обходясь без сна Лавкрафт максимально использовал время, чтобы получить максимальную пользу от своих поездок. Экскурсии ГФЛ с целью знакомства с изысками старинной архитектуры были одной из его главных движущих страстей. Эти путешествия в архитектурный экстаз нередко оставляли Лавкрафтовских спутников с больными ногами. Один из биографов ГФЛ отмечал:

«При всех своих жалобах на недостаток энергии, Лавкрафт, осматривая достопримечательности, мчался галопом с такой скоростью, что изматывал своих спутников». («Г.Ф. Лавкрафт: Биография», Л. Спрэг де Камп, 1976).

Друг Сэмюэля Лавмана американский поэт Гарольд Харт Крейн (1899-1932), чьей стилизованной модернистской поэзией восхищался Лавкрафт, писал о способности писателя обходиться без сна в письме своей матери от 14-го сентября 1924-го года:

«...Говард Лавкрафт (человек, однажды летом посетивший Сэмюэля в Кливленде, когда Альфред Гальпин тоже был там) заставлял Сэма бродить по трущобам и набережным до четырёх утра в поисках образцов колониальной архитектуры, пока Сэмюэль не рассказал мне, что он стонал от усталости и умолял о метро!» («Г.Ф. Лавкрафт: Биография», Л. Спрэг де Камп, 1976).

Писатель-фантаст Эдгар Хоффман Прайс (1898-1988), также вспоминал об одной из бессонных прогулок ГФЛ:

«В следующем году (1933) мы встретились с Лавкрафтом в Провиденсе, на Колледж-стрит, 66. Миссис Гэмвелл тогда находилась в больнице, так что некому было уговорить нас соблюдать режим дня. Насколько я помню, на этот раз мы были в пути тридцать четыре часа...». («Г.Ф. Лавкрафт: Биография», Л. Спрэг де Камп, 1976).

Свою способность обходиться без сна Лавкрафт подкреплял с помощью крепкого кофе. Он пил огромное количество «Явы», сдобренной большим количеством сахара – до четырёх чайных ложек на чашку.

Дополнительной деталью сонной практики Лавкрафта было то, что он спал днём и бодрствовал глубокой ночью. Циркадные ритмы у людей регулируют температуру тела, активность мозговых волн, выработку гормонов, регенерацию клеток, секрецию эндокринной системы и другие биологические процессы. Циркадные ритмы человека модулируются 24-часовыми циклами солнечного света и темноты. Нарушение режима сна закономерно приводит к прерыванию фазы так называемого «быстрого сна» (REMS) – периода дремоты, сопровождающегося наиболее яркими сновидениями. Когда сновидения лишены бессознательного выхода, они ищут сознательного выражения. Могут возникать галлюцинации. Какой эффект оказало на Лавкрафта «короткое замыкание» его циркадных ритмов? Возможно, этот вопрос должен ставиться так: «Где заканчивается сон во сне и начинаются сновидения наяву?»

Шаманистическая тенденция №2: Голодание.

Во-вторых, Лавкрафт практиковал определённый пост.

В целом, писатель был в значительной степени равнодушен к еде. Его не прельщали изысканные блюда, и он хвастался тем, как недорого ему обходится еда. За исключением тех двух лет, что он прожил с Соней Грин, когда вес у Лавкрафта взлетел от его аристократического идеала – менее 150-ти фунтов, при росте 5 футов 11 дюймов, до 200-сот фунтов – после чего ГФЛ ел едва ли достаточно, только для поддержания жизни.

Пищевые пристрастия Лавкрафта не способствовали его здоровью. Недоедание, вызванное «спартанской» диетой Говарда, привело к нарушению иммунной системы, что способствовало развитию оппортунистического рака, который позже его убил. Однако, Лавкрафт действительно верил, что его мозг работает лучше, когда он немного недоедает. Он экспериментировал со своей скудной диетой, чтобы увеличить частоту и интенсивность своих сверхъестественных сновидений. («Г.Ф. Лавкрафт: Биография», Л. Спрэг де Камп, 1976).

Шаманистическая тенденция №3: Воздержание.

В-третьих, Лавкрафт практиковал сексуальное воздержание.

Аскетические преимущества воздержания, вне эзотерических или религиозных традиций, являются спорными. Кроме того, брак Говарда Лавкрафта с Соней Грин, судя по тому, что описывают различные биографы, существовал в условиях сексуально-репрессивных нравов, порождённых сильным влиянием Викторианских морально-нравственных идеалов. Помимо такого понимания, сексуальность Лавкрафта представляется подобной чернильной кляксе Роршаха* – то, что видит каждый человек, зависит от того, какую ориентацию он намеревается найти. (*прим., — «Тест Роршаха» — проективный психологический тест, созданный швейцарским психологом Германом Роршахом, в котором фиксируется восприятие испытуемым чернильных пятен, а затем анализируется с помощью психологической интерпретации и сложных алгоритмов. Психологи используют данный тест для изучения личностных характеристик человека и его эмоционального функционирования, а так же для выявления скрытых нарушений мышления. Тест Роршаха можно рассматривать как психометрическое исследование парейдоли́и — разновидности зрительных иллюзий, возникающих как у лиц с психическими расстройствами, так и у здоровых людей; при которой в абстрактных неодушевлённых объектах или узорах человек видит несуществующие лица или фигуры. Подобный тест широко использовался в психологии в 1960-ые годы).

Как и многие другие интеллектуалы, на практическом уровне: «Лавкрафт сосредоточил своё внимание и усилия на умственных, а не физических занятиях, и попросту вообще не имел очень сильных сексуальных интересов» (см. «Ошибочные представления о Г.Ф. Лавкрафте», Донован К. Лукс, 2011). Таким же образом, воздержание Лавкрафта от алкоголя и курения позволяло ему безраздельно и без остатка заниматься своими научными интересами.

Шаманистическая тенденция №4: Изоляция.

В-четвёртых, временами Лавкрафт иронично сравнивал себя с неким аскетом или отшельником.

Опять же, он не считал, что его аскетизм проистекает из религиозных или духовных представлений. Тем не менее, периоды физической и психологической изоляции были характерны для жизни Лавкрафта. На определённом уровне Лавкрафт чувствовал, что идёт не в ногу с окружающей его жизнью. Он чувствовал себя чужим в своём собственном мире и временами жил как отшельник. В период с 1908-го по 1914-ый год, из-за нервного срыва Лавкрафт самоудалялся из активной жизни. В остальном же, вопреки сложившемуся стереотипу, Говард участвовал в ней благодаря своему обширному кругу литературных друзей по переписке и частым поездкам к ним в гости.

Несмотря на его приверженность к жизни, Лавкрафт нередко чувствовал себя аутсайдером из-за своих финансовых трудностей, неспособности изменить эти обстоятельства, предрасположенности к депрессии и других факторов. Он говорил о своих чувствах в третьем лице, что зачастую является признаком ощущения отстранённости и дистанцированности от существующего бытия:

«Однако, я могу вас заверить, что к этой точке зрения присоединяется одна из самых простых, наивных, и ненавязчиво старомодных личностей — уходящий на пенсию старый отшельник и аскет, который даже не знает, на что похож ваш современный круг деятельности и «вечеринок», и который, в течении предстоящей зимы, вероятно, даже не адресует две фразы подряд ни одному живому человеку — кроме торговцев — не считая пары пожилых тётушек!» (из письма Г.Ф. Лавкрафта Августу Дерлету от 21-го ноября 1930-го года).

Кульминация или Синергетический эффект (совместное действие физиологических систем организма), связанные с непреднамеренным Лавкрафтовским аскетизмом:

Какие последствия вызывали непреднамеренные шаманские практики Лавкрафта?

Одним из результатов продолжительного недосыпания являются различные типы психозов. Лавкрафт часто проводил дни без сна. В одном из медицинских исследований сообщается, что 80% людей, испытывающих длительные приступы бессонницы, также страдают зрительными галлюцинациями. («Может ли депривация сна вызывать галлюцинации? Видения могут возникнуть при экстремальной потере сна», доктор медицины Брэндон Питерс; about.com, 2011).

Пограничное действие — когда человек переживает состояние сна или галлюцинации, которые кажутся такими же реальными, как если бы событие произошло на самом деле («Г.Ф. Лавкрафт и его наследие — Лавкрафтовские сны, часть-5: Осознанные сновидения?», автор Крис Перридас, 2006). Лавкрафт утверждал, что его сны были настолько подлинными, что после пробуждения впечатление их «правдивости» его сильно тревожило:

«Я рассказал об этом подробно, потому что это произвело на меня очень яркое впечатление. Это не роман Ко (сокращение от имени писателя и поэта, ученика ГФЛ, Айры Альберта Коула, 1883-1973) о реинкарнации — вы увидите, что в нём нет кульминации или точки — но это было очень реально... В этот момент вы спросите меня, откуда взялись эти истории! Я отвечаю — согласно вашему прагматизму, этот сон был так же реален, как и моё присутствие за этим столом с пером в руке! Если правдивость или ложность наших убеждений и впечатлений несущественна, тогда я действительно являюсь или был на самом деле и бесспорно бестелесным духом, парящим над очень необычным, молчаливым и очень древним городом где-то между серыми, мёртвыми холмами. Я думал, что был в то время — так что ещё имеет значение? Вы думаете, что я действительно был таким же духом, как и сейчас Г.Ф. Лавкрафтом? Я — нет». (из письма Г.Ф. Лавкрафта Морису Уинтеру Мо, от 15-го мая 1918 года).

Вкратце напомним, что элементы образа жизни Лавкрафта включали:

1). Нарушение циркадного ритма, так как он спал днём и бодрствовал ночью.

2). Самостоятельное лишение сна, часто длившееся по трое суток подряд.

3). Скудное питание, граничащее с голоданием, для ясности ума и улучшения сновидений.

4). Самоотречение в таких областях, как секс, курение и крепкие напитки, что позволяло сосредоточить энергию на творчестве.

5). Периоды физической и эмоциональной изоляции, способствовавшие развитию и усилению ощущения обособленности.

По мере того, как Лавкрафт переживал эти факторы, интеллект левого полушария мозга непредумышленно всколыхнул бессознательные основы, из которых возникли традиционные шаманские видения. Он описывал масштаб своих воображаемых видений следующим образом:

«...Как обычные небылицы, эти беспорядочные фантазии вряд ли чего-то стоили бы; но, будучи добросовестными сновидениями, они весьма живописны. Это даёт ощущение сверхъестественного, фантастического и неземного опыта, когда видишь эти загадочные достопримечательности, по-видимому, визуальным зрением. Я испытывал подобные сны с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы запоминать сновидения, и, вероятно, буду видеть их до тех пор, пока не спущусь в Авернус... Воистину, я путешествовал по таинственным местам, которых нет ни на Земле, ни на любой другой из известных планет. Я был всадником комет и братом туманностей...». (из письма Г.Ф. Лавкрафта Рейнхарту Кляйнеру, от 21-го мая 1920-го года) ; (прим., — «Авернус» — древнее название вулканического кратера с одноимённым озером, находящимся вблизи итальянского города Кума и считавшимся древними римлянами входом в Подземный мир).

Калейдоскопические сны и психоделические видения:

Что общего между современными шаманами, вроде американского писателя, клинического психолога и исследователя психоделических веществ Тимоти Лири (1920-1996), и древними шаманами, такими как коренные индейские знахари Америки? И современные, и древние шаманы использовали наркотики, с целью включить химические переключатели в своём мозге, что приводило их к ярким трипам (путешествиям) и видениям.

Доктор Тимоти Лири, в рамках научного исследования, использовал ЛСД, в то время как некоторые другие медицинские исследователи использовали Мескалин. Когда один из этих психоделических агентов запускает нужные химические триггеры, например ЛСД:

«...Глубоко изменяет и расширяет сознание, ослабляя или... полностью стирая привычные естественные фильтры и завесы между вашим сознанием и внешним миром. Когда эти фильтры сброшены, в сознание начинает поступать больше информации. Вы чувствуете больше, больше мыслите и больше ощущаете. Вы начинаете осознавать вещи, которые в обычном состоянии, как правило, отфильтровываются вашим разумом — визуальные, слуховые, сенсорные и эмоциональные. Замысловатые детали на поверхностях, богатство звуков, яркость цветов и сложность ваших собственных умственных процессов — всё это выходит на передний план вашего сознания. При более высоких дозировках прилив информации становится потопом, и ваши чувства фактически начинают сливаться и накладываться друг на друга... вплоть до того, что вы можете увидеть звуки и почувствовать цвета» (см. материал «Эффекты ЛСД» ; инфо-портал «Путеводитель по наркотикам, зависимости и лечению»: TheGoodDrugsGuide.Com).

Также ЛСД изменяет чувство времени и зрительное восприятие:

«Основные эффекты ЛСД — визуальные. Цвета кажутся более насыщенными, а свет — более ярким. Стабильные объекты могут показаться движущимися или вокруг них возникает световой ореол. Иногда от объектов могут исходить световые дорожки или они кажутся меньше или больше, чем есть на самом деле. Потребители ЛСД часто видят узоры, различные формы, цвета и текстуры. Иногда кажется, что время течёт вспять, или движется очень быстро, или очень медленно. В редких случаях... триппинг может вызвать синестезию — спутанность ощущений между различными типами стимуляторов. Некоторые люди описывают это как видение ярких цветов, издающих специфические звуки». (см. материал «Как действует ЛСД», автор Шанна Фримен; портал «Как всё устроено»: www.science.HowStuffWorks.com).

Один автор обобщил действующие эффекты подобных галлюциногенов следующим образом:

«Что делает психоделики наиболее интересными, так это их тенденция к бо́льшей универсальности в плане видов сложных образов, переживаний, и идей, которые они вызывают; они дают нам ощущение исследования глубинных структур человеческого разума, где непредвиденные обстоятельства из наших индивидуальных историй и вытекающие из них черты личности имеют тенденцию исчезать». (см. эссе «К визионерским антиподам человеческой психики, часть-2: Г.Ф. Лавкрафт и дверь в стене», автор Тристан Элдрич, 2013).

(Сам я никогда не употреблял психоделические препараты, поэтому не могу описать трип с ЛСД или Мескалином из собственного опыта. Вот почему я включил подробные описания того, как галлюциногенный агент влияет на восприятие и ощущения человека).

На что, действительно, я предлагаю обратить внимание в данном исследовании, так это следующее: «Когда Лавкрафт практиковал образ жизни, характерный для непреднамеренного шаманизма, в его мозге срабатывали, те же химические переключатели, для активации которых другим приходилось использовать галлюциногены».

В результате, воображение и сновидения Лавкрафта выражали тот же самый потусторонний опыт, что и у человека, употребляющего психоделики. Оккультный ирландский писатель Тристан Элдрич в своём эссе впервые сравнил художественные произведения Лавкрафта с психоделическим опытом. Однако, в том исследовании не рассматривается аскетический образ жизни Лавкрафта, как фактор, способствующий психоделическому масштабу (магнитуде) сновидений и вымышленной прозы писателя.

Обратите внимание, что Лавкрафтовская фантастика практически взаимозаменяема с калейдоскопом переживаний пользователя психоделических веществ:

«Звук необычной лирической мелодии — вот что пробудило меня. Аккорды, вибрации, и гармонические экстазы страстным эхом отзывались со всех сторон, а перед моим восхищённым взором разворачивалось потрясающее зрелище наивысшей красоты. Вокруг того места, где я, казалось, парил в воздухе, живым огнём сияли стены, колонны и архитравы, уходящие вверх к бесконечно высокому сводчатому куполу неописуемого великолепия. Сливаясь с этим проявлением дворцовой роскоши, или, скорее, временами вытесняя её, в калейдоскопическом вращении мелькали широкие равнины и изящные долины, высокие горы и манящие гроты, покрытые всеми атрибутами прекрасного пейзажа, который только могли представить мои восхищённые глаза, и всё же целиком сформированные из какой-то светящейся, эфирной пластичной сущности, по своей консистенции похожей как на дух, так и на материю». (см. рассказ Г.Ф. Лавкрафта «За стеной сна», 1919).

Помимо сходства в фантасмагорических переживаниях, ещё хотелость бы отметить восприятие искажения времени, которого Лавкрафт добивался эстетически, а так же нарушение времени в галлюциногенном трипе (путешествии). Лавкрафт искал эстетического экстаза:

«... которые... неизменно подразумевают полное поражение законов времени, пространства, материи и энергии — или, скорее, индивидуальную независимость от этих законов с моей стороны, благодаря чему я могу плыть сквозь разнообразные вселенные пространства-времени, как незримый пар... не нарушая ни одну из них, но превосходя их ограничительные факторы и локальные формы материальной структуры». (из письма Г.Ф. Лавкрафта Августу Дерлету, 25-го декабря 1930-го года).

Обратите внимание, писатель стремился к такому состоянию бытия, которое включало бы в себя ощущение независимости от законов времени. Лавкрафтовское описание соответствует искажению времени, являющегося частью психоделического опыта:

«...Иногда кажется, что время бежит вспять, или движется очень быстро, или медленно...». (см. материал «Как действует ЛСД», автор Шанна Фримен, портал «Как всё устроено»: www.science.HowStuffWorks.com).

Химические и Психоделические взаимодействия:

Теперь я хотел бы подчеркнуть механистическую природу психоделических трипов. Я использовал такие термины, как «химические переключатели» и «химические триггеры», чтобы описать функциональную динамику галлюциногенных инцидентов.

Аналогичным образом, существуют химические взаимодействия, лежащие в основе околосмертных переживаний (ОПС/NDE). А химические взаимобмены в мозге вызывают психоделические переживания. В состоянии околосмертного опыта нейроны во всём мозге работают синхронно. Когда все нейроны действуют вместе, с гораздо большей равномерностью, чем обычно, то в головном мозге возникает своего рода гипер-сознание. Кроме того, в мозге возникает так называемая обратная связь. Обработка информации снизу вверх, включающая в себя сенсорное восприятие, увеличивается в пять раз. Всё, что переживается в течении этого времени, кажется «гипер-реальным». (см. «Новое научное объяснение для околосмертных переживаний», автор Джозеф Беннингтон-Кастро ; научно-фантастический блог: www.io9.gizmodo.com, 2013).

То, как человек интерпретирует около-смертные переживания (NDE), во многом зависит от системы убеждений, которой он придерживался до этого события. Точно так же система убеждений человека определяет, как он понимает психоделические события, около-смертный опыт и образные сновидения Лавкрафта. Все три неврологических случая можно понимать как редко встречающуюся химическую интеракцию (взаимодействие, в ходе которого процессы восприятия и порождения информации могут чередоваться, либо накладываться друг на друга) в головном мозге. Желание получить что-то большее от любого из этих трёх опытов, с точки зрения Лавкрафта, привело бы к разочарованию:

«Уэст, будучи материалистом, не верил в существование души и все проявления сознания он объяснял телесными явлениями; разумеется, он не ждал никаких откровений о страшных тайнах невообразимых пучин, поджидающих нас за порогом смерти. Теоретически я был во многом с ним согласен, но в то же время сохранял смутные остатки примитивной веры своих предков. Вот почему я глядел на неподвижное тело с некоторой долей трепета и устрашающего ожидания... Я посмотрел на закрытые глаза трупа и мне показалось, что у него дрогнули веки. Наконец, они открылись, серые спокойные глаза, ещё лишённые разума и даже не выражавшие удивления. Движимый какой-то странной фантазией, я принялся шептать ему в розовеющее ухо вопросы о потусторонних мирах, память о которых ещё могла быть жива в его душе. Панический ужас, который я вскоре испытал, заставил меня забыть их, вычеркнув из моей памяти, но кажется, последний вопрос, я помню до сих пор: «Где вы были?!..». (см. рассказ «Герберт Уэст — реаниматор», Г.Ф. Лавкрафт, 1921/22).

Была ли генетическая предрасположенность в сновидениях Лавкрафта?

Прежде чем двигаться дальше, я хотел бы указать, что Лавкрафт мог быть генетически предрасположен к фантастическим видениям. Существует сходство между визуальными и сенсорными галлюцинациями при шизофрении и яркими сновидениями Лавкрафта. Органическая природа шизофрении находит своё подтверждение в новейших нейрофизиологических, биохимических и морфологических исследованиях.

Я полагаю, что генетическая связь могла быть по материнской линии. Хотя отец Лавкрафта умер в психиатрической лечебнице, его безумие, по всей вероятности, было вызвано осложнениями от болезни – сифилиса. С другой стороны, его мать Сьюзи Лавкрафт в последние годы жизни, находясь в зрелом возрасте, испытывала зрительные галлюцинации с участием тёмных призрачных фигур. Галлюцинации имели органическую природу.

Писатель также испытывал приступы психического расстройства, хотя считалось, что это была в основном биполярная депрессия. Однако, иррациональный расизм Лавкрафта, несмотря на его неистовую рациональность в остальном, возможно, имел органическую, бредово-иллюзорную основу.

Аналогичным образом, когда обычные генетические барьеры – те, которые сужают сознательные стимулы получаемые человеком, до управляемой реальности – оказываются неисправными, сенсорные переживания человека приобретают характер психоделических трипов.

Барьеры Говарда, за неимением лучшей метафоры, могли быть немногочисленными и неисправными. Это не означает, что способности Лавкрафта были несовершенны в любой момент повседневной жизни. Но их было достаточно немного, и они были ослаблены аскетическими наклонностями, чтобы превратить его сновидения в титанические циклопические видения других миров и других времён. Подобное несовершенство позволяло знаменитому голландскому живописцу Винсенту ван Гогу (1853-1890) видеть яркие краски в прозаических сценах природы, которые не видели другие, и вливать их в свои запоминающиеся полотна. Возможно, Лавкрафт созерцал явления в своих снах и в приступах воображения наяву, в следствии подобной дисфункции некоторых из его психических способностей.

Сжигая Разум читателя Космическим величием.

Я считаю, что совокупность факторов — как поведенческих, так и органических — предрасполагала Лавкрафта к доступу в миры воображаемых теней. Лавкрафт, как и другие великие художники, был уникальной личностью в истории. Мы никоим образом не можем проследить все иллюзорные факторы, которые осуществлялись в творческие моменты, когда Лавкрафт писал такие свои великие произведения, как, например «Хребты безумия».

Надеюсь, нам удалось проявить несколько причин, при помощи которых Лавкрафт создавал свои импрессионистские истории, до сих пор обжигающие сознание читателя космическим величием.

                                                                                                         ***

Author: © 2014 John DeLaughter.

Copyright © The Lovecraft eZine.

The Lovecraft eZine — horror community, podcast, micro-press,

blog about Lovecraftian horror and weird fiction: movies, books, news, and more.

Blog at WordPress.com.

Перевод: © 2022 ZaverLast.

Ссылка: https://lovecraftzine.com/

____________________________________________

Ниже: изображение обложки Лавкрафтианской хоррор-новеллы одного из японских авторов — современных последователей ГФЛ.