Отрывок из исследовательского эссе "Феномен сонного паралича: фольклорные интерпретации и современные гипотезы" (2016).
"Il fenomeno della paralisi nel sonno: interpretazioni folkloriche e ipotesi recenti".
.
Автор: Марко Макулотти (Marco Maculotti ; г.р.1988) — итальянский издатель, писатель, лектор, основатель и редакционный директор интернет-портала и ютуб-канала «AXIS Mundi» — онлайн-журнала, посвящённого мировой культуре, сакральной антропологии, истории религий, эзотерике, фольклору, мифологии и фантастической литературе. Автор многочисленных литературно-исследовательских эссе, научных монографий, статей и научно-публицистических книг: «Каркоза раскрыта: заметки к эзотерическому прочтению сериала «Настоящий Детектив» (2021), «Ангел бездны: Аполлон, Авалон, Полярный миф и Апокалипсис» (2022) и «Скандинавские мифы: боги и традиции Северной Европы» (2023), которые получили единодушное внимание критиков и читателей. Будучи поклонником фантастической и сверхъествественной литературы в своих работах Марко Макулотти исследует творчество таких писателей, как: Эдгар По, Говард Лавкрафт, Артур Мейчен, Монтегю Р. Джеймс, Алджернон Блэквуд, Густав Майринк, Томас Лиготти, Эрнст Гофман и Мишель де Гельдерод. В 2020 году он опубликовал серию масштабных эссе о творчестве Говарда Лавкрафта и Артура Мейчена, став одним из финалистов престижной премии «Premio Italia 2022» в категории «Лучшее оригинальное эссе». Также он публиковал документальные отчёты о своих исследовательских путешествиях по Северо-восточной и Юго-восточной Азии (особенно Монголии и Индонезии) и Южной Америке (Перу), уделяя глубокое внимание религиозным и фольклорным аспектам, и описанию священных мест. В свободное время Макулотти пишет собственные художественные рассказы о сверхъестественных ужасах, некоторые из которых были опубликованы в различных антологиях современной итальянской фантастики, а его произведение «Ледяной человек» получило специальное упоминание на вручении ежегодной премии «Premio Hypnos Award 2020» за лучший неопубликованный фантастический рассказ. В ближайших планах выход ожидаемого сборника с полной антологией произведений Макулотти. В настоящее время автор живёт и работает в Милане.
Сонный паралич, также называемый гипнагогической галлюцинацией, представляет собой расстройство сна, при котором в промежутке между сновидением и бодрствованием (то есть в момент перед засыпанием или в момент перед пробуждением) человек внезапно обнаруживает, что не может двигаться. В большинстве случаев, по словам тех, кто страдает этим расстройством, паралич начинается с ощущения покалывания, проходящего по всему телу, достигая головы, внутри которой субъект ощущает своего рода жужжание, "подобное пчелиному рою" или, похожий на звук стиральной машины или "стук и визг металлических предметов". Часто жертва подобного переживания пытается позвать на помощь, умудряясь однако, в лучшем случае, тихо шептать, испытывая при этом неприятное ощущение, будто собственный голос сдавлен чем-то неестественным.
Часто, если пострадавший находится в постели с кем-то, последний может ничего не замечать, настолько, что нередко даже самые тревожные явления (жуткие шумы и звуки, непонятные голоса, порой странные, призрачные огни, приходящие извне) не привлекают внимания тех, кто не переживает сам эпизод. Бывает и так, что суккуб (если раньше так называли таинственную сущность, вызывающую данный феномен, то теперь это является термином, которым медицинская наука называет «жертву») слышит знакомые — порой даже "демонические" — голоса, которые зовут его, спорят между собой за спиной субъекта или, что ещё хуже, шепчут ужасающим тревожным голосом сзади на уровне его шеи.
Современная наука считает, что такое аномальное положение обусловлено сохранением состояния атонии, в котором находятся мышцы во время сна, и вызвано диссонансом между разумом и телом: в результате чего, хотя мозг активен и находится в сознании, и субъект часто может ясно видеть и воспринимать окружающее, несмотря на всё это, его тело остаётся в состоянии абсолютного покоя, вплоть до того, что на время переживания любое движение исключается. Разумеется, наука отрицает реальность переживаний, испытываемых во время этого загадочного опыта, сводя их к простым галлюцинациям, вызванным столь же таинственными изменениями в мозговом балансе субъекта, которые происходят именно в точный момент перехода от бодрствования ко сну и наоборот.
Однако, многие, придерживаются мнения, что анализ данного явления невозможен только лишь с помощью одних инструментов, считающихся строго "научными". Некоторые указывают на то, что это явление отнюдь не недавнее и не характерно исключительно для нашей эпохи: ещё с незапамятных времён люди из самых разных географических регионов и исторических периодов переживали опыт, который сегодня носит название "сонный паралич", и старались расшифровать его с помощью имеющихся в их распоряжении средств, пытаясь придать ему смысл, соответствующий их собственному видению мира. Со своей стороны, мы отмечаем, что, действительно, сравнительно-синкретический анализ всей совокупности народных традиций, существующих на нашей планете, выявляет чётко определённую закономерность, которую нельзя исчерпывающе оправдать, сведя этот переживательный опыт только к простой нереальной галлюцинации, лишённой какого-либо фактического основания.
Мифы и фольклорные летописи с предельной ясностью донесли до нас то, как древние трактовали это явление: удивительно, но все хроники и легенды древности сходятся в утверждении, что ответственными за эти тревожные переживания является определённый тип астральных сущностей — иногда обозначаемых современным менталитетом как "духи", иногда как "демоны", а также как "феи" и т.п. — совершающих свои атаки исключительно ночью, часто придавливая тело спящей жертвы и иногда вступая с субъектом в сексуальные отношения. В различных культурах такие сущности носят разные названия, наиболее известными нам, европейским жителям, являются те, что имеют латинское происхождение: "суккубы", "инкубы" и "лярвы".
.
Ритуальные травмы и инициационные расчленения
Нередко встреча с духами перерастает в "ритуальное ранение", приводящее к настоящему "расчленению" (имеется в виду, в астральном плане, поскольку во время инициационного транса тело неофита остаётся неподвижным и не претерпевает ничего из того, что испытывает посвящённый во время шаманского путешествия), расчленению, которое, тем не менее, переживается шаманами как несомненная реальность, поскольку после пробуждения они обнаруживают, что наделены ранее немыслимыми экстрасенсорными дарами. В связи с этим давайте прочитаем, что пишет в своей работе "Шаманы" (2005) известный шотландский писатель-исследователь Грэм Хэнкок, который, анализируя этот феномен, находит исключительные соответствия между многочисленными шаманскими культурами:
В джунглях Амазонки, когда шаманы племени Хиваро (Дживаро) входят в транс под воздействием напитка из лианы аяуаски, они интерпретируют те же самые возникающие неврологически генерируемые ощущения на коже, как маленькие острые дротики, брошенные в них сверхъестественными существами. Сибирские тунгусские шаманы вместо этого говорят о трансе посвящения, вызванном приёмом в пищу мухомора "аманита мускария", при котором они чувствуют, что их тело пронзают стрелы, а их плоть и кости словно разрываются. Представители южно-африканского племени Джу Хоанси также верят в существование зловредных сверхъестественных дротиков — "стрел боли" — выпускаемых духами и видимых только шаманами в трансе. Некоторые испытуемые рассказывали антропологу Ричарду Кацу, что, когда это происходило, они ощущали, что даже их желудок внутри был "полон шипов", как будто "стрелы, прорастающие со всех сторон".
Также Грэм Хэнкок приводит высказывание киргизского шамана из Казахстана, в котором он утверждает, что имеет "пять духов на небесах, которые режут меня сорока ножами и жалят сорока гвоздями", и цитирует поверье якутов из Северной Сибири о том, что "иногда посвящённого в транс захватывают три чёрных дьявола, которые разрывают его тело на части, вонзают копьё в голову и бросают куски его плоти в разные стороны".
Десятки подобных примеров можно найти в монументальном труде философа-религиоведа Мирчи Элиаде "Шаманизм и техники экстаза" (1951) и в других работах, исследующих шаманские посвящения: обычно это "ритуальное ранение" приводит к фактическому расчленению, за которым следует инициационное возрождение начинающего шамана, который пробуждается, наделённый сверхъестественными способностями (дарованными, как считается, действием духов). Грэм Хэнкок придерживается той же точки зрения, ссылаясь на сакральные верования самых разных культур нашей планеты, в том числе и австралийских аборигенов, согласно которым "духовное расчленение и воссоединение их «знахарей» включает странные хирургические операции, во время которых сверхъестественные существа вставляют в тело посвящаемого небольшие фрагменты кристаллов горного хрусталя". Здесь следует отметить, что многие обычные люди, пережившие сонный паралич, также утверждают, что пострадали от травм или устрашающих пыток со стороны "демонов" или "чёрных теней", и, конечно, после пробуждения они понимали, что ничего из этого с их телом не произошло — во всяком случае, на сугубо физическом уровне.
.
Один феномен, разные реакции?
Теперь хотелось бы подчеркнуть, что если в обществах древнего мира и среди народов, шедших по шаманскому пути, подобная встреча со сверхъестественными сущностями считалась самым ценным подарком, который мог получить смертный человек, то в Шотландии конца 17-го века к таким вещам относились не очень благосклонно, вплоть до того, что после встречи с таинственными сущностями рекомендовалось провести сеанс "экзорцизма" и "очищения": с другой стороны, это вполне объяснимо в свете проводившейся кампании "охоты на ведьм", без устали продолжавшейся уже на протяжении нескольких столетий. Ясновидение и другие сверхъестественные способности неизменно сводились тогдашним христианским менталитетом к "демоническим" силам, и, следовательно, обладатели таких способностей не только больше не считались духовными наставниками (как это было в шаманских сообществах), но и с абсолютным изменением перспективы рассматривались обществом как "соратники демонов", и поэтому их избегали, а то и вовсе исключали из социального консорциума.
Наконец, в наш технологический и материалистический век уже не осталось места для каких-либо гипотез и теорий, выходящих за рамки того, что можно научно продемонстрировать с помощью повторяемых лабораторных экспериментов: очевидно, не слишком функциональный подход для расшифровки такого уникального и абсолютно невоспроизводимого по команде опыта, как сонный паралич. Плачевные последствия такого безответственного отношения со стороны академической науки видны всем: тех, кто сталкивается с этими странными эпизодами, сегодня в лучшем случае считают "странными" личностями, если не откровенными фантазёрами или, что ещё хуже, страдающими расстройством психотиками, полностью оторванными от так называемой "реальности", тогда как, казалось бы, для значительной эволюции с познавательной точки зрения, нам было бы желательно, чтобы человеческий разум адаптировался к событиям феноменологического мира, какими бы сложными они ни были для расшифровки и понимания, а не наоборот.
.
"Ночные Призраки" Говарда Филлипса Лавкрафта
Другие параллели сонного паралича можно найти в новейшей истории. Одна из самых нашумевших дошла до нас из-под пера Говарда Филлипса Лавкрафта, единогласно считающегося одним из величайших писателей литературы ХХ века, поведавшего своим корреспондентам о встречах, с так называемыми "Ночными Призраками" (Night-Gaunts), которые он каждую ночь переживал в детстве, в возрасте с шести до одиннадцати лет. Вот как писатель описывает эти леденящие душу переживания в письме Рейнхарту Кляйнеру от 16 ноября 1916 года (см. "Г.Ф. Лавкрафт. Ужас реальности", под редакцией Джанфранко де Турриса и Себастьяно Фуско, 2007):
"В январе 1896 года смерть моей бабушки погрузила всю семью в атмосферу глубокого траура, от которого они так и не оправились. Именно тогда моя естественная природная живость угасла. Мне начали сниться самые ненавистные кошмары, населённые вещами, которых я окрестил «Ночными Призраками» (Night-Gaunts) — составным термином, моего собственного изобретения. Я часто рисовал их после пробуждения (возможно, мысленное представление этих образов было навеяно роскошным изданием поэмы Джона Мильтона «Потерянный Рай» с иллюстрациями Гюстава Доре, что я обнаружил однажды в восточной гостиной). Во сне они утаскивали меня, летя сквозь пространство с головокружительной скоростью, при этом они кололи и терзали меня своими отвратительными трезубцами. Прошло уже целых пятнадцать лет — или даже больше — с тех пор, как я в последний раз видел "Ночного Призрака", но даже теперь, когда я нахожусь в полусне и позволяю себе дрейфовать в море своих детских размышлений, я чувствую дрожь страха, и инстинктивно отчаянно борюсь с тем, чтобы не заснуть. Каждую ночь, в 1896 году, это была моя единственная молитва: не спать и остерегаться Ночных Призраков!".
Читая свидетельство Лавкрафта, в глаза сразу же бросается несколько факторов, с которыми мы уже сталкивались в других источниках. Во-первых, ситуация сильного эмоционального стресса, в котором находился субъект в момент возникновения первых эпизодов: это классический пример из медицинской литературы, посвящённой случаям сонного паралича. Кроме того, то обстоятельство, что его переживания всегда происходили, когда он был "полусонным", то есть находился в промежуточном состоянии между бодрствованием и сном: эта характеристика также позволяет нам правильно объединить данное столкновение с "Ночными Призраками" с клиническим опытом сонного паралича.
Более того, помимо видения и восприятия этих загадочных существ, об их действиях писатель рассказывает, что они "кололи" и "мучили его своими отвратительными трезубцами": в таких аллюзивных намёках, в дополнение к аспекту появления сущностей, которых христиане определили бы как "демонические", нам представляется вполне уместно обнаружить значительные точки соприкосновения с известными описаниями шаманских переживаний, в которых потенциального инициатора (посвящённого) во время ритуала ранят и колют острыми дротиками, "стрелами боли", копьями, "горными кристаллами", и так далее. Поэтому мы считаем целесообразным отследить юношеские переживания гениального писателя из Провиденса в контексте сонного паралича и, что ещё более очевидно, в рамках шаманской встречи с духами других измерений, которая, как мы знаем, нередко приводит к (казалось бы, внешне непонятному для взора ребёнка буржуазного общества Новой Англии конца XIX века) реальному ранению с использованием колющего и режущего оружия.
Однако, любопытно отметить, несмотря на то, что у маленького Говарда не было подходящих адекватных инструментов для интерпретации этих эпизодов, мучивших его каждую ночь с шести до одиннадцати лет, тем не менее, он, похоже, пережил полноценный "путь посвящения": за встречей с таинственными тёмными духами последовало то, что шаманы называют "ритуальным нанесением ран и расчленением". И хотя Лавкрафт, вероятно, так никогда и не осознал этого полностью, на наш взгляд, это могло оказать реальное влияние на его литературное творчество в последующие годы. Не случайно, мы считаем, что писатель из Провиденса практически в одиночку породил настоящую "тёмную мифологию" космических пространств (где играют свою роль и "Ночные Призраки"), которую никто до него, даже отдалённо, не мог себе представить. По нашему мнению, мы имеем дело с редчайшим случаем современной шаманской инициации, не искомой и востребованной, как у древних шаманов, а просто случившейся с индивидуальным субъектом (особо предрасположенным, что совершенно очевидно), который в подростковые годы не обладал никакими представлениями о шаманизме.
Давайте теперь проведём сравнение с некоторыми выдержками из книги о мире фей "Тайное Содружество" (1692 год), шотландского пресвитерианского священника, преподобного Роберта Кирка:
"Существуют странные церемонии, когда человек наделяется всеми привилегиями этого таинственного второго зрения... Тогда он увидит множество духов, похожих на зловещих и сильных мужчин, приближающихся к нему со всех сторон горизонта, густые, как пыль в воздухе. И они не являются несуществующими вещами, или призраками, существами, возникающими в результате испуганного восприятия или спутанного и безумного ощущения: это реальности, которые проявляются уравновешенному человеку, владеющему всеми своими чувствами, так что он может иметь достоверное свидетельство их существования. Эти люди, о которых мы здесь говорим, воспринимают вещи, что из-за своей малости и прозрачности, невидимы для других, даже если они находятся рядом с ними каждый день. Ибо у них есть постоянный (внутренний) луч, подобный лучу солнца, который, только когда он светит ясно, позволяет обычным глазам видеть атомы пыли в воздухе, тогда как без этого луча они не могли бы их различить".
Возвращаясь к сугубо шаманским историям, следует отметить, что переживания такого рода всегда происходят в состоянии транса, то есть на пороге между бодрствованием и сном, точно так же, как это происходит с субъектами, страдающими от сонного паралича; единственное отличие состоит в том, что в случае с шаманским опытом это изменённое состояние сознания сознательно достигается субъектом, а также поддерживается постами и ритуальными практиками, нередко усиливаемыми приёмом соответствующих психотропных веществ. Иными словами, в отличии от клинических субъектов, "претерпевающих" подобные переживания, шаманы добровольно погружаются в эту неизвестную неопределённость между миром бодрствования и миром снов, дабы испытать встречу со сверхъестественными сущностями, чтобы, таким образом, обрести духовные силы.
Остаётся лишь отметить, что в клинических случаях сонного паралича реализовать взаимосвязь с духами такого рода затруднительно. Субъекты испытывают одни и те же переживания, они чувствуют себя парализованными и беспомощными, внешний мир населён тёмными и загадочными обитателями, часто пугающими, а порой и жестоко причиняющими насилие и боль. Как бы то ни было, в подавляющем большинстве случаев люди, страдающие от сонного паралича, переживают этот опыт самым драматическим образом и не сомневаются в том, что сущности, посещающие их в этом особом состоянии сознания, являются злобными, а то и "демоническими" или даже "сатанинскими". Но так ли это на самом деле? Действительно ли эти сущности жестоки? Или же это мы, люди, не знающие мифических и фольклорных традиций, передававшихся нашими предками на протяжении тысячелетий, больше не владеем необходимыми инструментами интерпретации, которые позволили бы нам расшифровать и понять такие неясные явления? Потомкам предстоит нелёгкий суд.
Essay «H.P. Lovecraft: Dreams Of An Accidental Shaman».
.
This post is by John A. DeLaughter, a Lovecraft eZine contributor.
Автор: Джон ДеЛотэр (John A. DeLaughter) — доктор медицины, магистр богословия и естественных наук, писатель, автор нескольких десятков исследовательских эссе о Г.Ф. Лавкрафте, участник известного сетевого сообщества ужасов «The Lovecraft eZine», публиковался в журналах: «Aphotic Realm», «Samsara: The Magazine of Suffering», «Tigershark eZine», «Turn To Ash Horror Zine», «The Atlantean Supplement», «The Eldritch Literary Review», «The Chamber», «Horizontum» (Мексика), «Círculo de Lovecraft» (Испания) и «Vastarien: A Literary Journal». Написал несколько романов-фэнтези в авторской серии «Сага о Тёмном Союзе»: «Ночь Квати» (книга 1), «Восход Тёмного Союза» (книга 2) и «День Верховного Мага» (книга 3), а так же ряд фантастических рассказов, выходивших в сборниках спекулятивной фантастики и ужасов, таких как: «Братство Древних», «Предки и потомки: Лавкрафтовские сиквелы и приквелы», «Антология Лавкрафтианских кошек», «Узники Элдрича: Антология мифов Ктулху» и других. В настоящее время автор работает аналитиком по безопасности компьютерных данных. Проживает с семьей в Пенсильвании. С юности увлекается творчеством Говарда Лавкрафта.
.
Джон ДеЛотэр (предисловие):« — Единственное, что я попытался сделать в своей статье, — это уважать личный материализм Лавкрафта перед лицом его фантастической жизни во сне. Да, существует баланс между убеждениями Лавкрафта, которые следует уважать, в то же самое время признавая его ночные кошмары и потусторонние сновидения. Тот факт, что некоторые работы писателя на каком-то уровне перекликаются с вашим личным опытом, подтверждает это. Однако, в лучшем случае, любая работа о Лавкрафте лишь царапает поверхность этого сложного художника и автора. Действительно, Лавкрафт был человеком, рождённым вне времени – чем больше я читаю о нём, от Л. Спрэга де Кампа, Дональда Тайсона до С.Т. Джоши и Мишеля Уэльбека, тем больше замечаю как каждый учёный улавливает часть головоломки, которой являлся этот загадочный человек. Несмотря на свой откровенный материализм, он относился к своим снам гораздо серьёзнее, чем обычные спящие или большинство тех, кто придерживается духовности. В своём исследовании я хотел применить феноменологический подход к его снам – какие шаги Лавкрафт предпринимал в своём личном, повседневном существовании, — которые потенциально подготовили почву для его ярких переживаний во сне. Я нашёл несколько упоминаний в письмах Лавкрафта, где он гордится тем фактом, что его сны обладают значительными психоделическими качествами, не прибегая к доступным в ту эпоху наркотикам, как некоторые другие авторы, использовавшие наркотичские вещества для улучшения своего письма. По-моему, именно поэтому термин «Непреднамеренный Шаманизм» в заголовке статьи вполне соответствует той серьёзности, с которой Лавкрафт относился к своей жизни во сне, хотя он всегда оставался рациональным материалистом. Я полагаю, что у некоторых людей также существует склонность к шаманским переживаниям, если они культивируют те же привычки и образ жизни, практиковавшиеся Лавкрафтом, даже несмотря на то, что некоторые из них, к примеру такие как плохое питание, были навязаны ему его бедностью. Могут быть задействованы и другие факторы, но сны наяву вполне возможны для человека, следующего этим дисциплинам. Существует гораздо больше возможностей для изучения способностей Лавкрафта проникать в призрачные глубины сновидений и бессознательного, чем можно было бы рассмотреть в рамках одного исследования. Я надеюсь написать вторую статью, в которой будет более конкретно рассказываться о жизни Говарда Лавкрафта в сновидениях, о темах наследственной и эволюционной памяти, которые он возможно затронул, уважая при этом его материалистическую позицию по отношению к жизни.
______________________________
«ТКАЧ ГРЁЗ» <-> «DREAM WEAVER»
* *
Я только что снова закрыл глаза,
И поднялся в вагон поезда — ткача грёз.
Водитель, забери мои сегодняшние заботы
И, оставь позади завтрашний день.
•
Унеси меня высоко в звёздное небо,
Быть может, в астральную плоскость.
Пересеки магистральные фантазии,
Помоги мне забыть сегодняшнюю боль.
•
Хотя, скоро может наступить рассвет,
Есть ещё немного времени.
Унеси меня к сияющей стороне Луны
И встреть меня с другой стороны.
•
О, ткач грёз -
Я верю, ты можешь провести меня сквозь эту ночь.
О, ткач грёз -
Я верю, мы сможем достичь утреннего света.
Ткач грёз... Ткач грёз...
*
/Песня американского автора-исполнителя Гэри Райта (Gary Wright) из одноимённого альбома «The Dream Weaver» 1975 года. По словам Райта, эта композиция, сделанная в стиле «прог-рок/софт-рок», была вдохновлена книгой «Автобиография Йога» Парамаха́нсы Йогана́нды (1893-1952), которую ему дал прочесть музыкант знаменитых «Битлз» Джордж Харрисон, увлекавшийся восточной религией и философией. В своей поэме «Бог!Бог!Бог!» великий индийский йогин Парамаханса Йогананда ссылается на «идею создания сновидений разумом». Само выражение «ткач грёз» впервые популяризировал Джон Леннон в своей песне «Всевышний» из сольного альбома «John Lennon/Plastic Ono Band» 1970 года. Песня Леннона отображает его заявление о том, что он являлся «ткачом грёз шестидесятых годов», отказавшись от влияний и догм, воздействовавших на его жизнь. Композиция Гэри Райта «Ткач грёз» звучит во многих художественных фильмах и телесериалах. По мнению известного кинорежиссера Уэса Крейвена, эта музыкальная тема, в особенности её клавиатурное вступление и завершение (intro/outro), во многом вдохновила концепцию, лежащую в основе знаменитого фильма ужасов «Кошмар на улице Вязов» 1984 года/.
______________________________________
~•*•~
Песенный текст в эпиграфе кажется естественным введением в необыкновенный мир фантастических грёз такого глубокомысленного человека, как Г.Ф. Лавкрафт. Классический хит Гэри Райта «Ткач грёз» обращался к целому поколению. Эта группа искала от жизни большего, чем то, что предлагал им наш прозаический мир. Как ни странно, фраза Райта «...унеси меня высоко в звёздное небо, быть может в астральную плоскость...» поразительно перекликалась с рассказом Г.Ф. Лавкрафта о его собственных снах: «...Воистину, я путешествовал по странным местам, которых нет ни на Земле, ни на какой-либо другой известной планете. Я был всадником комет, и братом туманностей...» (из письма Г.Ф. Лавкрафта Рейнхарту Кляйнеру, от 21-го мая 1920-го года).
Лавкрафтовские сновидения играли важную роль в его художественной литературе. Несколько своих ночных грёз он превратил в истории. Например, в «Заявлении Рэндольфа Картера» (1919) пересказывался один из снов Лавкрафта. В этом сне писатель воплощал роль Рэндольфа Картера, в то время как его друг Сэмюэль Лавман играл роль Харли Уоррена.
После смерти Лавкрафта спрос на лавкрафтовскую фантастику постепенно стал настолько велик, что американский литератор и художник Бернард Остин Дуайер (1897-1943), его литературный ученик, опубликовал в 1939-ом году один из снов писателя как небольшой рассказ под названием «Злой священник». (сон, описанный Г.Ф. Лавкрафтом в письме Б.О. Дуайеру в августе 1933-го года).
Помимо историй, которые якобы были сновидениями, они также занимали видное место в качестве сюжетных приёмов в Лавкрафтовском нарративе.
Иногда писатель помещал свой сон внутрь истории. В других случаях рассказанный сон представлял собой пересказ контуров реального сна в рассказе. Например, в «Зове Ктулху» (1926) сон персонажа Генри Уилкокса с древним глиняным барельефом, доставленным университетскому профессору Энджеллу для интерпретации, по-существу также представляет собой, если не в полных деталях, — часть Лавкрафтовского сна. (см. циклическую литературную переписку Лавкрафтовского корреспондентского круга «Галломо»: Говард Лавкрафт, Альфред Гальпин, Сэмюэль Лавман и Морис Уинтер Мо; январь 1920-го года).
Однако не следует делать поспешных выводов, что вся фантастическая литература Лавкрафта возникла из его сновидений. Как отмечал один из авторов Лавкрафтианских произведений, американский писатель-фантаст Уилум Х. Пагмайр (1951-2019):
«Собственный мир Лавкрафта был таким, что легко сливался с многочисленными мирами его грёз и фантазий, однако его сновидения, вопреки распространённому среди читателей мнению, далеко не часто переводились им в художественную литературу». (из рецензии на тематический сборник рассказов и эпистолярия Г.Ф. Лавкрафта «Сны и Фантазии», «Чудесная книжка», автор Уилум Х. Пагмайр, 2010).
Какими бы фантастическими не были сновидческие образы ГФЛ, их трудно было собрать в связную сюжетную линию с кульминацией. В этой статье мы рассмотрим три вопроса, которые окружают сновидения Лавкрафта:
1). Доказывают ли фантастические сны Лавкрафта, что он был тайным культистом, как утверждают некоторые оккультные адепты?
2). Какие факторы позволили Лавкрафту получить доступ к потрясающим фантастическим пейзажам в сновидениях, недоступным обычным спящим?
3). Что общего между Тимоти Лири, американскими индейскими знахарями и Лавкрафтовскими снами?
Фантастическая сновидческая жизнь Лавкрафта и утверждения об Оккультизме.
Основываясь на Лавкрафтовской сновидческой жизни и использовании им легендарного «Некрономикона», некоторые энтузиасты оккультизма изображают Лавкрафта как тайного культиста или скрытого колдуна. Тем не менее, убеждения Говарда Филлипса на протяжении всей его жизни свидетельствуют против принятия магии и сверхъестественного. Атеизм и материализм писателя были тщательно задокументированы. Например, Лавкрафт провозгласил:
«Я лишь говорю, что считаю чертовски маловероятным существование чего-то вроде центральной космической воли, мира духов или вечной жизни личности. Это самые нелепые и необоснованные из всех предположений, которые можно сделать о Вселенной, и я не настолько щепетилен, чтобы делать вид, что не считаю их вопиющим и ничтожным вздором. Теоретически я агностик, но в ожидании появления радикальных доказательств я должен быть классифицирован, практически и условно, как атеист». (из письма Г.Ф. Лавкрафта Роберту И. Говарду, от 16-гоавгуста 1932-го года).
Несмотря на откровенный Лавкрафтовский атеизм, отдельные оккультисты всё ещё предполагают, что автор вёл двойную жизнь и её скрытая часть была связана с магическими практиками.
Разумеется, некоторые Лавкрафтовские мнения с течением времени менялись и эволюционировали. Например, его отношения с евреями — брак с Соней Грин и пожизненная дружба с поэтом Сэмюэлем Лавманом (1887-1976) – опровергают элементы его расовых предубеждений. Это смягчение, возможно, также отражено и в том, как по-другому он относился к инопланетным пришельцам, в его чутком эмпатическом описании древних существ в романе «Хребты безумия» (1931):
«Они даже не были дикарями — ибо, в самом деле, что они сделали? Это ужасное пробуждение в холоде неизвестной эпохи — возможно, нападение мохнатых, бешено лающих четвероногих и ошеломляющая защита от них, и столь же неистовых белых обезьян в причудливых одеяниях и атрибутах... Бедный Лейк, бедный Гедни... и бедные Древние! Учёные до последнего — что они сделали такого, чего бы мы не сделали на их месте? Боже, какой ум и упорство! Какое столкновение с немыслимым, точно так же, как те высеченные родственники и предки сталкивались с вещами, лишь немного менее невероятными! Радианты, растения, монстры, звёздное отродье — кем бы они ни были, они были людьми!» (Г.Ф. Лавкрафт, «Хребты Безумия», 1931).
Возникает логичный вопрос: «С годами неизменный атеизм Лавкрафта менялся таким же образом?»
Является ли использование Лавкрафтом «Некрономикона» доказательством его оккультизма?
Согласно одной из городских легенд, эзотерическое посвящение Лавкрафта произошло через его супругу Соню Хафт Грин (1883-1972). Предположительно, у миссис Грин ранее был роман с небезызвестным английским магом и оккультистом Алистером Кроули (1875-1947):
«В 1918-ом году Кроули находился в Нью-Йорке. Как всегда, он пытался укрепить свою литературную репутацию и публиковался в изданиях «The International» и «Vanity Fair». Соня Грин была энергичной и целеустремлённой еврейской эмигранткой с литературными амбициями, она вступила в клуб лекций и ужинов под названием «Walker's Sunrise Club»; именно там она впервые встретилась с Кроули, который был приглашён выступить с докладом о современной поэзии… Кроули не терял времени даром, когда дело касалось женщин; они нерегулярно встречались в течение нескольких месяцев». (см. «Часто задаваемые вопросы по Некрономикону: почему писатель Г.Ф. Лавкрафт утверждал, что изобрёл Некрономикон?», автор Колин Лоу, 1995).
Как предполагается, благодаря связи между Соней Грин и Алистером Кроули Лавкрафт и получил знания о зловещей Книге. Некоторые оккультисты-кибернавты, считающие, что «если это есть в интернете, значит должно быть правдой», ухватились за подобную идею. Позднее, сам источник (писатель Колин Лоу) данной легенды о "Кроули-Грин-Лавкрафте-Некрономиконе" отказался от этой истории:
«Несмотря на многочисленные попытки показать, что «Некрономикон» — не более чем литературное изобретение Лавкрафта, группа выдающихся авторов и оккультистов заявила, что они подтвердили часть Лавкрафтовских утверждений... Единственное объяснение, откуда ГФЛ взял Некрономикон (выдвинутое автором в продолжительный момент негодования), что супруга Лавкрафта Соня Грин была связана с небезызвестным оккультистом и поэтом Алистером Кроули во время его проживания в Нью-Йорке в 1918-ом году, — является вполне правдоподобным и согласуется с их обоими персонажами, однако совершенно не соответствует действительности». (см. «Доктор Джон Ди, Некрономикон и очищение мира – Гностический след», автор Колин Лоу, 2000).
Тем не менее, сторонники «Некрономикона» изобретают всё новые способы доказать существование легендарного гримуара. Справедливости ради следует отметить, что лавкрафтианцы и сами любят порассуждать о том, имел ли «Некрономикон» реальные основания. Один из авторов сравнил Лавкрафтовский «Некрономикон» с гениальным ходом американского актёра и режиссера Джорджа Орсона Уэллса (1915-1985):
«Некрономикон Лавкрафта — это оккультный эквивалент знаменитой радиопередачи Орсона Уэллса «Война миров» 1938-го года. Как писал сам Лавкрафт: «Ни одна странная история не может произвести подлинный ужас, если она не придумана со всей тщательностью и правдоподобием настоящей мистификации». (см. «Книга лжи: Руководство по дезинформации в магии и оккультизме», редактор Ричард Мецгер, 2008).
Таким образом, широко обсуждаемое существование фиктивного «Некрономикона» не является доказательством такого же вымышленного представления о том, что Лавкрафт занимался оккультизмом.
Исключал ли атеизм Лавкрафта сверхъестественное?
Вообще, исключает ли Атеизм веру в Сверхъестественное?
Некоторые люди, даже будучи ярыми атеистами по отношению к традиционным божествам, тем не менее, вполне открыты для множества верований из которых состоит современное религиозно-эзотерическое течение 'Нью-Эйдж' (New Age). Системы 'Нью-Эйдж' часто предпочитают субъективное объективному. Опыт превосходит доказательства. Если что-то кажется истинным, то так оно и есть, независимо от того, можете вы это понять или нет. Интуиция вытесняет интеллект. То, что кажется истинным, становится функциональным фактом. Старая декларация из культового телесериала «Секретные материалы» (X-files) о том, что «Истина, где-то там, вверху», а не между вашими ушами, олицетворяет подобную этику. В противоположность этому метафизическому дуализму, Лавкрафт на протяжении всей своей жизни оставался непреклонным в вопросах паранормальных явлений и тому подобного. Когда речь заходила о потустороннем и использовании оккультизма в его рассказах, Лавкрафт заявлял следущее:
«Нет — я никогда и ничего не читал из жаргона формального «оккультизма»... сверхъестественное писание более эффективно, если оно избегает заезженных суеверий и расхожих культовых формул. Я являюсь... абсолютным материалистом... без малейшего доверия к какой-либо форме сверхъестественного — религии, спиритуализму, трансцендентализму, метемпсихозу или бессмертию. Впрочем, возможно, я мог бы почерпнуть зародыши некоторых хороших идей из нынешней болтовни о психически невменяемых крайностях; и я часто думал о том, чтобы приобрести кое-что из барахла, продаваемого в книжном магазине оккультистов на 46-ой улице. Беда в том, что это чертовски дорого стоит... при моём сегодняшнем положении. Сколько стоит брошюра, которую вы только что прочитали? Если у какого-нибудь из этих сумасшедших культов имелись бесплатные буклеты или «литература» с наводящим на размышления содержанием, я бы не возражал, если бы моё имя было в их «списках простаков». Идея о том, что Чёрная Магия в тайне существует и сегодня, или что дьявольские древние ритуалы всё ещё сохраняются во мраке забвения, — это та идея, которую я использовал и буду использовать снова». (из письма Г.Ф. Лавкрафта Кларку Эштону Смиту, от 9-го октября 1925-го года).
Лавкрафт использовал ссылки на такие книги, как «Некрономикон» или его пантеон Древних в крайнем случае и, самое большее, как реквизит для того, чтобы временно приостановить недоверие у тех, кто читал его фантастическую литературу. Нужно быть внимательным, чтобы не делать поспешных выводов, в обманчивой «виновности по ассоциации». Например, только то, что кто-то знаком с «Некрономиконом», ещё не делает этого человека оккультистом.
Непреднамеренный Шаманизм:
Далее, я хотел бы исследовать те аспекты образа жизни Лавкрафта, отражающие аскетические обычаи шамана. Следуя шаманистическим дисциплинам ГФЛ неосознанно всколыхнул бессознательные основы, из которых возникли традиционные шаманские видения.
Слово «непреднамеренный» в нашем обсуждении, имеет первостепенное значение. Как уже отмечалось, у Лавкрафта для шаманизма было не больше места, чем для любой другой духовной практики в его здравом, бодрствующем мире. И я считаю, что любая статья о Лавкрафте должна уважать его заявленные убеждения. Тем не менее, отдельные эксцентричные черты образа жизни писателя создали благодатную почву для его шаманских видений.
Эти тенденции таковы:
1). Депривация сна (лишение).
2). Голодание (пост).
3). Воздержание (безбрачие).
4). Изоляция (одиночество).
Шаманистическая тенденция №1: Депривация сна.
В первую очередь, Лавкрафт являлся законченным страдальцем от бессонницы.
Как известно, в раннем возрасте Лавкрафт испытывал «ночные кошмары» — целую серию из особенно ярких и образных кошмаров, когда человек в ужасе мгновенно просыпается от глубокого сна. Юного Говарда преследовало то, что он сам называл «Ночными Призраками» – огромные крылатые, безликие существа, чем-то похожие на летучих мышей, которые хватали его за живот, поднимали на головокружительную высоту, а затем сбрасывали вниз на верную гибель. Лавкрафт предпринимал юношеские шаги, чтобы избегать засыпания, поскольку даже дремота́ представляла собой врата к мрачным чудовищам его бессознательного.
Известно, что в зрелом возрасте писатель часто не спал во время своих поездок на встречи с корреспондентами. Иногда он мог оставаться без сна по трое суток. Справедливости ради следует отметить, что обходясь без сна Лавкрафт максимально использовал время, чтобы получить максимальную пользу от своих поездок. Экскурсии ГФЛ с целью знакомства с изысками старинной архитектуры были одной из его главных движущих страстей. Эти путешествия в архитектурный экстаз нередко оставляли Лавкрафтовских спутников с больными ногами. Один из биографов ГФЛ отмечал:
«При всех своих жалобах на недостаток энергии, Лавкрафт, осматривая достопримечательности, мчался галопом с такой скоростью, что изматывал своих спутников». («Г.Ф. Лавкрафт: Биография», Л. Спрэг де Камп, 1976).
Друг Сэмюэля Лавмана американский поэт Гарольд Харт Крейн (1899-1932), чьей стилизованной модернистской поэзией восхищался Лавкрафт, писал о способности писателя обходиться без сна в письме своей матери от 14-го сентября 1924-го года:
«...Говард Лавкрафт (человек, однажды летом посетивший Сэмюэля в Кливленде, когда Альфред Гальпин тоже был там) заставлял Сэма бродить по трущобам и набережным до четырёх утра в поисках образцов колониальной архитектуры, пока Сэмюэль не рассказал мне, что он стонал от усталости и умолял о метро!» («Г.Ф. Лавкрафт: Биография», Л. Спрэг де Камп, 1976).
Писатель-фантаст Эдгар Хоффман Прайс (1898-1988), также вспоминал об одной из бессонных прогулок ГФЛ:
«В следующем году (1933) мы встретились с Лавкрафтом в Провиденсе, на Колледж-стрит, 66. Миссис Гэмвелл тогда находилась в больнице, так что некому было уговорить нас соблюдать режим дня. Насколько я помню, на этот раз мы были в пути тридцать четыре часа...». («Г.Ф. Лавкрафт: Биография», Л. Спрэг де Камп, 1976).
Свою способность обходиться без сна Лавкрафт подкреплял с помощью крепкого кофе. Он пил огромное количество «Явы», сдобренной большим количеством сахара – до четырёх чайных ложек на чашку.
Дополнительной деталью сонной практики Лавкрафта было то, что он спал днём и бодрствовал глубокой ночью. Циркадные ритмы у людей регулируют температуру тела, активность мозговых волн, выработку гормонов, регенерацию клеток, секрецию эндокринной системы и другие биологические процессы. Циркадные ритмы человека модулируются 24-часовыми циклами солнечного света и темноты. Нарушение режима сна закономерно приводит к прерыванию фазы так называемого «быстрого сна» (REMS) – периода дремоты, сопровождающегося наиболее яркими сновидениями. Когда сновидения лишены бессознательного выхода, они ищут сознательного выражения. Могут возникать галлюцинации. Какой эффект оказало на Лавкрафта «короткое замыкание» его циркадных ритмов? Возможно, этот вопрос должен ставиться так: «Где заканчивается сон во сне и начинаются сновидения наяву?»
В целом, писатель был в значительной степени равнодушен к еде. Его не прельщали изысканные блюда, и он хвастался тем, как недорого ему обходится еда. За исключением тех двух лет, что он прожил с Соней Грин, когда вес у Лавкрафта взлетел от его аристократического идеала – менее 150-ти фунтов, при росте 5 футов 11 дюймов, до 200-сот фунтов – после чего ГФЛ ел едва ли достаточно, только для поддержания жизни.
Пищевые пристрастия Лавкрафта не способствовали его здоровью. Недоедание, вызванное «спартанской» диетой Говарда, привело к нарушению иммунной системы, что способствовало развитию оппортунистического рака, который позже его убил. Однако, Лавкрафт действительно верил, что его мозг работает лучше, когда он немного недоедает. Он экспериментировал со своей скудной диетой, чтобы увеличить частоту и интенсивность своих сверхъестественных сновидений. («Г.Ф. Лавкрафт: Биография», Л. Спрэг де Камп, 1976).
Аскетические преимущества воздержания, вне эзотерических или религиозных традиций, являются спорными. Кроме того, брак Говарда Лавкрафта с Соней Грин, судя по тому, что описывают различные биографы, существовал в условиях сексуально-репрессивных нравов, порождённых сильным влиянием Викторианских морально-нравственных идеалов. Помимо такого понимания, сексуальность Лавкрафта представляется подобной чернильной кляксе Роршаха* – то, что видит каждый человек, зависит от того, какую ориентацию он намеревается найти. (*прим., — «Тест Роршаха» — проективный психологический тест, созданный швейцарским психологом Германом Роршахом, в котором фиксируется восприятие испытуемым чернильных пятен, а затем анализируется с помощью психологической интерпретации и сложных алгоритмов. Психологи используют данный тест для изучения личностных характеристик человека и его эмоционального функционирования, а так же для выявления скрытых нарушений мышления. Тест Роршаха можно рассматривать как психометрическое исследование парейдоли́и — разновидности зрительных иллюзий, возникающих как у лиц с психическими расстройствами, так и у здоровых людей; при которой в абстрактных неодушевлённых объектах или узорах человек видит несуществующие лица или фигуры. Подобный тест широко использовался в психологии в 1960-ые годы).
Как и многие другие интеллектуалы, на практическом уровне: «Лавкрафт сосредоточил своё внимание и усилия на умственных, а не физических занятиях, и попросту вообще не имел очень сильных сексуальных интересов» (см. «Ошибочные представления о Г.Ф. Лавкрафте», Донован К. Лукс, 2011). Таким же образом, воздержание Лавкрафта от алкоголя и курения позволяло ему безраздельно и без остатка заниматься своими научными интересами.
Шаманистическая тенденция №4: Изоляция.
В-четвёртых, временами Лавкрафт иронично сравнивал себя с неким аскетом или отшельником.
Опять же, он не считал, что его аскетизм проистекает из религиозных или духовных представлений. Тем не менее, периоды физической и психологической изоляции были характерны для жизни Лавкрафта. На определённом уровне Лавкрафт чувствовал, что идёт не в ногу с окружающей его жизнью. Он чувствовал себя чужим в своём собственном мире и временами жил как отшельник. В период с 1908-го по 1914-ый год, из-за нервного срыва Лавкрафт самоудалялся из активной жизни. В остальном же, вопреки сложившемуся стереотипу, Говард участвовал в ней благодаря своему обширному кругу литературных друзей по переписке и частым поездкам к ним в гости.
Несмотря на его приверженность к жизни, Лавкрафт нередко чувствовал себя аутсайдером из-за своих финансовых трудностей, неспособности изменить эти обстоятельства, предрасположенности к депрессии и других факторов. Он говорил о своих чувствах в третьем лице, что зачастую является признаком ощущения отстранённости и дистанцированности от существующего бытия:
«Однако, я могу вас заверить, что к этой точке зрения присоединяется одна из самых простых, наивных, и ненавязчиво старомодных личностей — уходящий на пенсию старый отшельник и аскет, который даже не знает, на что похож ваш современный круг деятельности и «вечеринок», и который, в течении предстоящей зимы, вероятно, даже не адресует две фразы подряд ни одному живому человеку — кроме торговцев — не считая пары пожилых тётушек!» (из письма Г.Ф. Лавкрафта Августу Дерлету от 21-го ноября 1930-го года).
Кульминация или Синергетический эффект (совместное действие физиологических систем организма), связанные с непреднамеренным Лавкрафтовским аскетизмом:
Одним из результатов продолжительного недосыпания являются различные типы психозов. Лавкрафт часто проводил дни без сна. В одном из медицинских исследований сообщается, что 80% людей, испытывающих длительные приступы бессонницы, также страдают зрительными галлюцинациями. («Может ли депривация сна вызывать галлюцинации? Видения могут возникнуть при экстремальной потере сна», доктор медицины Брэндон Питерс; about.com, 2011).
Пограничное действие — когда человек переживает состояние сна или галлюцинации, которые кажутся такими же реальными, как если бы событие произошло на самом деле («Г.Ф. Лавкрафт и его наследие — Лавкрафтовские сны, часть-5: Осознанные сновидения?», автор Крис Перридас, 2006). Лавкрафт утверждал, что его сны были настолько подлинными, что после пробуждения впечатление их «правдивости» его сильно тревожило:
«Я рассказал об этом подробно, потому что это произвело на меня очень яркое впечатление. Это не роман Ко (сокращение от имени писателя и поэта, ученика ГФЛ, Айры Альберта Коула, 1883-1973) о реинкарнации — вы увидите, что в нём нет кульминации или точки — но это было очень реально... В этот момент вы спросите меня, откуда взялись эти истории! Я отвечаю — согласно вашему прагматизму, этот сон был так же реален, как и моё присутствие за этим столом с пером в руке! Если правдивость или ложность наших убеждений и впечатлений несущественна, тогда я действительно являюсь или был на самом деле и бесспорно бестелесным духом, парящим над очень необычным, молчаливым и очень древним городом где-то между серыми, мёртвыми холмами. Я думал, что был в то время — так что ещё имеет значение? Вы думаете, что я действительно был таким же духом, как и сейчас Г.Ф. Лавкрафтом? Я — нет». (из письма Г.Ф. Лавкрафта Морису Уинтеру Мо, от 15-го мая 1918 года).
Вкратце напомним, что элементы образа жизни Лавкрафта включали:
1). Нарушение циркадного ритма, так как он спал днём и бодрствовал ночью.
2). Самостоятельное лишение сна, часто длившееся по трое суток подряд.
3). Скудное питание, граничащее с голоданием, для ясности ума и улучшения сновидений.
4). Самоотречение в таких областях, как секс, курение и крепкие напитки, что позволяло сосредоточить энергию на творчестве.
5). Периоды физической и эмоциональной изоляции, способствовавшие развитию и усилению ощущения обособленности.
По мере того, как Лавкрафт переживал эти факторы, интеллект левого полушария мозга непредумышленно всколыхнул бессознательные основы, из которых возникли традиционные шаманские видения. Он описывал масштаб своих воображаемых видений следующим образом:
«...Как обычные небылицы, эти беспорядочные фантазии вряд ли чего-то стоили бы; но, будучи добросовестными сновидениями, они весьма живописны. Это даёт ощущение сверхъестественного, фантастического и неземного опыта, когда видишь эти загадочные достопримечательности, по-видимому, визуальным зрением. Я испытывал подобные сны с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы запоминать сновидения, и, вероятно, буду видеть их до тех пор, пока не спущусь в Авернус... Воистину, я путешествовал по таинственным местам, которых нет ни на Земле, ни на любой другой из известных планет. Я был всадником комет и братом туманностей...». (из письма Г.Ф. Лавкрафта Рейнхарту Кляйнеру, от 21-го мая 1920-го года) ; (прим., — «Авернус» — древнее название вулканического кратера с одноимённым озером, находящимся вблизи итальянского города Кума и считавшимся древними римлянами входом в Подземный мир).
Калейдоскопические сны и психоделические видения:
Что общего между современными шаманами, вроде американского писателя, клинического психолога и исследователя психоделических веществ Тимоти Лири (1920-1996), и древними шаманами, такими как коренные индейские знахари Америки? И современные, и древние шаманы использовали наркотики, с целью включить химические переключатели в своём мозге, что приводило их к ярким трипам (путешествиям) и видениям.
Доктор Тимоти Лири, в рамках научного исследования, использовал ЛСД, в то время как некоторые другие медицинские исследователи использовали Мескалин. Когда один из этих психоделических агентов запускает нужные химические триггеры, например ЛСД:
«...Глубоко изменяет и расширяет сознание, ослабляя или... полностью стирая привычные естественные фильтры и завесы между вашим сознанием и внешним миром. Когда эти фильтры сброшены, в сознание начинает поступать больше информации. Вы чувствуете больше, больше мыслите и больше ощущаете. Вы начинаете осознавать вещи, которые в обычном состоянии, как правило, отфильтровываются вашим разумом — визуальные, слуховые, сенсорные и эмоциональные. Замысловатые детали на поверхностях, богатство звуков, яркость цветов и сложность ваших собственных умственных процессов — всё это выходит на передний план вашего сознания. При более высоких дозировках прилив информации становится потопом, и ваши чувства фактически начинают сливаться и накладываться друг на друга... вплоть до того, что вы можете увидеть звуки и почувствовать цвета» (см. материал «Эффекты ЛСД» ; инфо-портал «Путеводитель по наркотикам, зависимости и лечению»: TheGoodDrugsGuide.Com).
Также ЛСД изменяет чувство времени и зрительное восприятие:
«Основные эффекты ЛСД — визуальные. Цвета кажутся более насыщенными, а свет — более ярким. Стабильные объекты могут показаться движущимися или вокруг них возникает световой ореол. Иногда от объектов могут исходить световые дорожки или они кажутся меньше или больше, чем есть на самом деле. Потребители ЛСД часто видят узоры, различные формы, цвета и текстуры. Иногда кажется, что время течёт вспять, или движется очень быстро, или очень медленно. В редких случаях... триппинг может вызвать синестезию — спутанность ощущений между различными типами стимуляторов. Некоторые люди описывают это как видение ярких цветов, издающих специфические звуки». (см. материал «Как действует ЛСД», автор Шанна Фримен; портал «Как всё устроено»: www.science.HowStuffWorks.com).
Один автор обобщил действующие эффекты подобных галлюциногенов следующим образом:
«Что делает психоделики наиболее интересными, так это их тенденция к бо́льшей универсальности в плане видов сложных образов, переживаний, и идей, которые они вызывают; они дают нам ощущение исследования глубинных структур человеческого разума, где непредвиденные обстоятельства из наших индивидуальных историй и вытекающие из них черты личности имеют тенденцию исчезать». (см. эссе «К визионерским антиподам человеческой психики, часть-2: Г.Ф. Лавкрафт и дверь в стене», автор Тристан Элдрич, 2013).
(Сам я никогда не употреблял психоделические препараты, поэтому не могу описать трип с ЛСД или Мескалином из собственного опыта. Вот почему я включил подробные описания того, как галлюциногенный агент влияет на восприятие и ощущения человека).
На что, действительно, я предлагаю обратить внимание в данном исследовании, так это следующее: «Когда Лавкрафт практиковал образ жизни, характерный для непреднамеренного шаманизма, в его мозге срабатывали, те же химические переключатели, для активации которых другим приходилось использовать галлюциногены».
В результате, воображение и сновидения Лавкрафта выражали тот же самый потусторонний опыт, что и у человека, употребляющего психоделики. Оккультный ирландский писатель Тристан Элдрич в своём эссе впервые сравнил художественные произведения Лавкрафта с психоделическим опытом. Однако, в том исследовании не рассматривается аскетический образ жизни Лавкрафта, как фактор, способствующий психоделическому масштабу (магнитуде) сновидений и вымышленной прозы писателя.
Обратите внимание, что Лавкрафтовская фантастика практически взаимозаменяема с калейдоскопом переживаний пользователя психоделических веществ:
«Звук необычной лирической мелодии — вот что пробудило меня. Аккорды, вибрации, и гармонические экстазы страстным эхом отзывались со всех сторон, а перед моим восхищённым взором разворачивалось потрясающее зрелище наивысшей красоты. Вокруг того места, где я, казалось, парил в воздухе, живым огнём сияли стены, колонны и архитравы, уходящие вверх к бесконечно высокому сводчатому куполу неописуемого великолепия. Сливаясь с этим проявлением дворцовой роскоши, или, скорее, временами вытесняя её, в калейдоскопическом вращении мелькали широкие равнины и изящные долины, высокие горы и манящие гроты, покрытые всеми атрибутами прекрасного пейзажа, который только могли представить мои восхищённые глаза, и всё же целиком сформированные из какой-то светящейся, эфирной пластичной сущности, по своей консистенции похожей как на дух, так и на материю». (см. рассказ Г.Ф. Лавкрафта «За стеной сна», 1919).
Помимо сходства в фантасмагорических переживаниях, ещё хотелость бы отметить восприятие искажения времени, которого Лавкрафт добивался эстетически, а так же нарушение времени в галлюциногенном трипе (путешествии). Лавкрафт искал эстетического экстаза:
«... которые... неизменно подразумевают полное поражение законов времени, пространства, материи и энергии — или, скорее, индивидуальную независимость от этих законов с моей стороны, благодаря чему я могу плыть сквозь разнообразные вселенные пространства-времени, как незримый пар... не нарушая ни одну из них, но превосходя их ограничительные факторы и локальные формы материальной структуры». (из письма Г.Ф. Лавкрафта Августу Дерлету, 25-го декабря 1930-го года).
Обратите внимание, писатель стремился к такому состоянию бытия, которое включало бы в себя ощущение независимости от законов времени. Лавкрафтовское описание соответствует искажению времени, являющегося частью психоделического опыта:
«...Иногда кажется, что время бежит вспять, или движется очень быстро, или медленно...». (см. материал «Как действует ЛСД», автор Шанна Фримен, портал «Как всё устроено»: www.science.HowStuffWorks.com).
Химические и Психоделические взаимодействия:
Теперь я хотел бы подчеркнуть механистическую природу психоделических трипов. Я использовал такие термины, как «химические переключатели» и «химические триггеры», чтобы описать функциональную динамику галлюциногенных инцидентов.
Аналогичным образом, существуют химические взаимодействия, лежащие в основе околосмертных переживаний (ОПС/NDE). А химические взаимобмены в мозге вызывают психоделические переживания. В состоянии околосмертного опыта нейроны во всём мозге работают синхронно. Когда все нейроны действуют вместе, с гораздо большей равномерностью, чем обычно, то в головном мозге возникает своего рода гипер-сознание. Кроме того, в мозге возникает так называемая обратная связь. Обработка информации снизу вверх, включающая в себя сенсорное восприятие, увеличивается в пять раз. Всё, что переживается в течении этого времени, кажется «гипер-реальным». (см. «Новое научное объяснение для околосмертных переживаний», автор Джозеф Беннингтон-Кастро ; научно-фантастический блог: www.io9.gizmodo.com, 2013).
То, как человек интерпретирует около-смертные переживания (NDE), во многом зависит от системы убеждений, которой он придерживался до этого события. Точно так же система убеждений человека определяет, как он понимает психоделические события, около-смертный опыт и образные сновидения Лавкрафта. Все три неврологических случая можно понимать как редко встречающуюся химическую интеракцию (взаимодействие, в ходе которого процессы восприятия и порождения информации могут чередоваться, либо накладываться друг на друга) в головном мозге. Желание получить что-то большее от любого из этих трёх опытов, с точки зрения Лавкрафта, привело бы к разочарованию:
«Уэст, будучи материалистом, не верил в существование души и все проявления сознания он объяснял телесными явлениями; разумеется, он не ждал никаких откровений о страшных тайнах невообразимых пучин, поджидающих нас за порогом смерти. Теоретически я был во многом с ним согласен, но в то же время сохранял смутные остатки примитивной веры своих предков. Вот почему я глядел на неподвижное тело с некоторой долей трепета и устрашающего ожидания... Я посмотрел на закрытые глаза трупа и мне показалось, что у него дрогнули веки. Наконец, они открылись, серые спокойные глаза, ещё лишённые разума и даже не выражавшие удивления. Движимый какой-то странной фантазией, я принялся шептать ему в розовеющее ухо вопросы о потусторонних мирах, память о которых ещё могла быть жива в его душе. Панический ужас, который я вскоре испытал, заставил меня забыть их, вычеркнув из моей памяти, но кажется, последний вопрос, я помню до сих пор: «Где вы были?!..». (см. рассказ «Герберт Уэст — реаниматор», Г.Ф. Лавкрафт, 1921/22).
Была ли генетическая предрасположенность в сновидениях Лавкрафта?
Прежде чем двигаться дальше, я хотел бы указать, что Лавкрафт мог быть генетически предрасположен к фантастическим видениям. Существует сходство между визуальными и сенсорными галлюцинациями при шизофрении и яркими сновидениями Лавкрафта. Органическая природа шизофрении находит своё подтверждение в новейших нейрофизиологических, биохимических и морфологических исследованиях.
Я полагаю, что генетическая связь могла быть по материнской линии. Хотя отец Лавкрафта умер в психиатрической лечебнице, его безумие, по всей вероятности, было вызвано осложнениями от болезни – сифилиса. С другой стороны, его мать Сьюзи Лавкрафт в последние годы жизни, находясь в зрелом возрасте, испытывала зрительные галлюцинации с участием тёмных призрачных фигур. Галлюцинации имели органическую природу.
Писатель также испытывал приступы психического расстройства, хотя считалось, что это была в основном биполярная депрессия. Однако, иррациональный расизм Лавкрафта, несмотря на его неистовую рациональность в остальном, возможно, имел органическую, бредово-иллюзорную основу.
Аналогичным образом, когда обычные генетические барьеры – те, которые сужают сознательные стимулы получаемые человеком, до управляемой реальности – оказываются неисправными, сенсорные переживания человека приобретают характер психоделических трипов.
Барьеры Говарда, за неимением лучшей метафоры, могли быть немногочисленными и неисправными. Это не означает, что способности Лавкрафта были несовершенны в любой момент повседневной жизни. Но их было достаточно немного, и они были ослаблены аскетическими наклонностями, чтобы превратить его сновидения в титанические циклопические видения других миров и других времён. Подобное несовершенство позволяло знаменитому голландскому живописцу Винсенту ван Гогу (1853-1890) видеть яркие краски в прозаических сценах природы, которые не видели другие, и вливать их в свои запоминающиеся полотна. Возможно, Лавкрафт созерцал явления в своих снах и в приступах воображения наяву, в следствии подобной дисфункции некоторых из его психических способностей.
Сжигая Разум читателя Космическим величием.
Я считаю, что совокупность факторов — как поведенческих, так и органических — предрасполагала Лавкрафта к доступу в миры воображаемых теней. Лавкрафт, как и другие великие художники, был уникальной личностью в истории. Мы никоим образом не можем проследить все иллюзорные факторы, которые осуществлялись в творческие моменты, когда Лавкрафт писал такие свои великие произведения, как, например «Хребты безумия».
Надеюсь, нам удалось проявить несколько причин, при помощи которых Лавкрафт создавал свои импрессионистские истории, до сих пор обжигающие сознание читателя космическим величием.
облако тэгов
