1. На внутренней стороне передней обложки размещена статья Рафала А. Земкевича/Rafał А. Ziemkiewicz, которая называется «Przeglad fanzinów polskich/Обозрение польских фэнзинов». Весьма даже интересная статья. Для меня по крайней мере… Поэтому дадим слово Земкевичу.
«Почти с самого начала существования польского движения любителей фантастики честолюбивым устремлением каждого клуба было издание собственного фэнзина. Так что любительские журналы НФ и у нас имеют свою, теперь уже почти семилетнюю, историю.
Уже в 1976 году начал издаваться «Informator miłośnika fantastyki/Информатор любителя фантастики». Этот журнальчик, печатавшийся в Варшаве вплоть до распада OKMFiSF, если придерживаться точного значения этого термина, фэнзином все же не был, а имел скорее характер внутреннего информационного бюллетеня (6 – 8 страниц формата А4).
Очередной попытки нам пришлось ждать до сентября 1978 года. Ее предпринял KMFiSF, действовавший при Силезской (Шлëнской) медицинской академии, издавая журнал «Somnambul/Сомнамбула (Сомнамбул, Лунатик)». В 1978 – 1979 годах вышло 10 номеров журнала. С нынешней точки зрения выглядят эти номера просто ужасно. И редакторская обработка и художественное оформление желают много-много лучшего, в журнале отсутствует даже нумерация страниц. Однако его все же можно назвать первым польским фэнзином, поскольку в нем использовались результаты самостоятельного литературного творчества членов клуба, ими же сделанные переводы, а также перепечатки из прессы. Журнал размножался с использованием ксерографической техники. Его редактировали Анджей Ковальский/Andrzej Kowalski, Анджей Вольский/Andrzej Wolski и Ян Машчишин/Jan Maszczyszyn. К сожалению, после каникул 1979 года, когда распался клуб, опочил и его фэнзин.
Вообще-то характерной чертой ранних фэнзинов служит весьма малое количество продуктов собственного творчества, вытесненных перепечатками из газет и журналов. Похоже, что в некоторых клубах фэнзины появились прежде, чем образовалась нужная для их существования база, то есть составленная начинающими писателями и переводчиками среда. Примером такого фэнзина может служить ежемесячник «Materiały/Материалы», издававшийся в 1979 – 1980 годах в Познани под редакцией Мирослава Муравского/Mirosław Murawski.
Этот журнал, со страницами формата А4, размножался ксерографическим способом и состоял практически полностью из перепечаток. Он перестал издаваться, когда в познаньском клубе образовалась группа авторов и переводчиков, которая могла обеспечить наполнение соответствующим материалом более серьёзного журнала, каковым и явился «Kwazar/Квазар».
В июле 1979 года в Варшаве вышел в свет первый (и, к сожалению, единственный) номер весьма много обещавшего фэнзина «Pulsar/Пульсар», посвящённого истории и критике НФ и содержавшего критические эссе Ришарда Хандке/Pyszard Handke и короткие рецензии издательских новинок.
1979 – 1980 годы ознаменованы значительным оживлением в любительском издании НФ. Старания отдельных клубов относительно издания собственного фэнзина документирует изрядное количество «однодневок», которые в принципе должны были стать пилотными номерами периодических изданий. (Поговорим малость о термине: польское слово «jednodnówka» вполне себе внятно переводится на русский язык как «разовое издание», но при этом теряется намек на эфемерность, который дает второе значение этого слова в польском языке – «бабочка-поденка». На русском языке существует подобный термин «книжка-минутка». Это уже ближе, но досада в том, что русский термин касается вполне определенных, популярных в свое время изданий, которые выполнялись в другое время и с использованием другой полиграфической техники. Поэтому я здесь (да и в дальнейшем тоже, если потребуется) останусь при этом калькированном, но хорошо передающем характер явления термине. W.) Так, например, познаньский клуб издал в 1979 году брошюрки «Mini-prezentacja/Мини-презентация» и «Kwazar/Квазар» -- низким тиражом и в очень плохом художественном оформлении. В декабре 1979 года в Лодзи вышел в свет первый номер фэнзина «Kurier fantastyczny/Фантастический курьер», подготовленный Мареком Кубалей/Marek Kubala и Марцином Пыдой/Marcin Pyda. Этот журнал, в отличие от других фэнзинов, был выдержан в шуточно-насмешливой тонации, что унаследовала от него «однодневка» «Altair/Альтаир» (май 1980) и другие лодзьские издания.
Среди интересных «однодневок» того периода следует отметить быдгощский «Maskon/Маскон» в интересном художественном оформлении Виктора Жвикевича, шчецинский «ACT-sf-UAL-Polish Edition», подготовленный Богданом Ясиньским/Bogdan Jasiński и «Molnię», изданный в Гожуве-Велькопольском.
В 1980 году успешно стартовали целых четыре фэнзина. С марта Анджей Ковальский/Andrzej Kowalski начал издавать в Силезии «Тахион/Tachion» -- бюллетень одноименного корреспондентского Клуба любителей фантастики. Этот журнальчик объемом около 50 страниц (односторонняя ксерографическая копия) немногим отличался от фэнзина «Somnambuł» из которого часто перепечатывал материалы. «Тахион» скончался в июле 1980 года на четвертом номере.
Несколько дольше продержался «Radiant/Сияющий (англ.)», один из самых интересных фэнзинов, издававшийся в Томашове-Мазовецком по инициативе Марека Каминьского/Marek Kamiński. «Radiant» упорно воздерживался от перепечаток выдержек из прессы, целиком опираясь на оригинальные материалы, прежде всего на дебютантские тексты. В тоже время «Radiant» был первым из польских фэнзинов, в котором опубликовали свои произведения профессионалы: Анджей Трепка/Andrzej Trepka и Збигнев Простак/Zbigniew Prostak. Позже такие публикации вошли в обыденную практику. К достоинствам фэнзина следует отнести также смелую публицистику, мягкий юмор и хорошо представленные извлечения из истории НФ. К концу 1980 года были изданы три номера фэнзина.
В отличие от «Radiant»-а, журнал варшавского SFAN-клуба «SFANzin» поначалу составлялся лишь из перепечаток из газет и журналов. Удачный подбор текстов, осуществлявшийся Мареком Нововейским/Marek Nowowiejski, хорошее художественное оформление, за которое отвечал Анджей Беджицкий/Andrzej Biedrzycki, старательная подготовка текстов, оснащение их авторскими справками и указание их источников делали «SFANzin» одним из лучших польских периодических изданий такого типа. К сожалению, издателям не хватило размаха. В 1980 и 1981 годах было выпущено по два номера фэнзина (№ 4 уже целиком опирался на оригинальные материалы). Изданный в декабре 1983 года № 5/6 стал не более чем надгробием скончавшемуся журналу.
Четвертым фэнзином, стартовавшим в 1980 году, был познаньский ежеквартальник «Kwazar/Квазар». Уступая «SFANzin»-у в увлекательности текстов, а «Radiant»-у в уровне дебютов, он, однако, превосходил все остальные фэнзины по размаху (100 страниц формата A4, плотная картонная обложка), по цене и по упорству и стойкости редакции. Ибо журнал этот поначалу был принят фэнами весьма холодно, ему ставили в упрек и издательские недочеты, и плохонькую полиграфию, и слабое художественное оформление и нечестную практику вроде публикации произведений американских и английских авторов в переводах с русского языка. За пять лет существования журнала эти недочеты были постепенно ликвидированы и уровень журнала стал подниматься от номера к номеру.
В 1981 году к названным журналам присоединился фэнзин «Wizje/Видения» (задуманный как ежеквартальник), издававшийся в Белостоке. По моему мнению, это лучший польский непрофессиональный журнал НФ. Он специализировался в американской литературе и кроме публикации интересных текстов характеризовался также высокой издательской культурой и прекрасным художественным оформлением. Тиража этого журнала мне, увы, установить не удалось, а его редакторы, переводчики и художники спрятались за псевдонимами Aquarius, Virgo, Cancer и Libra. К сожалению, после выхода в свет второго номера журнал по неизвестным причинам прекратил свое существование.
В августе 1981 года была издана «однодневка» «Tly/Основы», ставшая предвестником фэнзина «No Wave», издававшегося одноименным вроцлавским литературным объединением. Печатавшийся офсетом журнал, имевший объем 24 страницы формата А4, содержал исключительно тексты дебютантов и не пользовался особой популярностью. К настоящему времени вышли в свет четыре номера журнала и похоже на то, что клуб утратил интерес к его дальнейшему изданию.
Расцвет издательской деятельности польского фэндома был прерван в декабре 1981 года. Не вышел первый номер журнала «Spectrum/Спектр», планировавшегося в продолжение журнала «Radiant». В свое время он мог бы произвести изрядное впечатление на фэнов. Недавно изданный, он стал всего лишь диковинкой. В следующем, 1982, году издавался только «Kwazar» и было напечатано также несколько «однодневок», в том числе «Fantastyka/Фантастика» и «Robot/Робот» силезского (шлëнского) КЛФ и «Fandom/Фэндом» SFAN-клуба, содержащий плоды творчества авторов литературного объединения «Trust».
Некоторое оживление издательской деятельности принес лишь 1983 год. С января этого года начал издаваться ежемесячник силезского (шлëнского) клуба «Fikcje/Фикции (Вымыслы)». Брошюрного формата, с обложкой из тонкого картона, старательно составленный и оснащенный постером журнал добился, вероятно, наивысшего среди фэнзинов тиража – 3000 экземпляров. Несмотря на мало подходящее журналу художественное оформление, излишнюю снисходительность к дебютантам, фатально снизившим литературный уровень «Фикций», частые публикации UFO-логических и демонологических (иногда бульварного характера) материалов, журнал неплохо держится и имеет значительный успех.
В середине 1983 года было возобновлено издание фэнзина «Kurier fantastyczny/Фантастический курьер» (с № 2 в формате А5) – в намеренно кичеватом художественном оформлении. Его очередные номера выходят в свет довольно часто, но не регулярно, редактируют журнал Конрад Зелиньский/Konrad Zeliński и Ромуальд Шока/Romuald Szoka. В последнее время его литературный уровень заметно снизился – это касается как пускаемых в ход насмешек и шуток, так и самих текстов. С некоторого времени «Kurier» все чаще пользуется перепечатками из «Altair»-а и «Radiant»-а.
Из новинок 1983 года следует назвать также серию «XYX», хоть это и не фэнзин, поскольку в очередных выпусках серии нет ничего иного кроме переводов рассказов известных западных авторов. К настоящему времени вышло 8 выпусков серии, и они пользуются значительным спросом. В 1983 году вышло в свет также много однодневок, среди которых оказались аж три разовых издания быдгощского клуба: «Na granicy snu/На рубеже сна», «Zwycięstwo Eischteda/Победа Эйсхтеда» и «Arlekin/Арлекин». Как и «Strefa/Зона» и «Twierdza trzech studni/Крепость Трех Колодцев», изданные варшавским отделением PSMF, они представляют собой малоформатные брошюрки, содержащие только литературные произведения.
В настоящее время регулярно издаются «Kwazar/Квазар», «Fikcje/Фикции», «Kurier fantastyczny/Фантастический курьер» и «XYX». Много это или мало, решать читателям».
Ну и небольшое, но, вероятно, необходимое дополнение.
Фэнзин «Wizje» попытался-таки возродиться в 1986 году, но запала у его издателей хватило лишь на один 3-й номер (его обложка выложена выше).
Познаньский «Kwazar» издавался вплоть до 1987 года, в свет вышли 32 номера журнала.
Фэнзин «Fikcje» завершил свою деятельность в 1988 году, всего было издано 54 номера журнала.
Юмористический фэнзин «Kurier fantastyczny» скончался в том же 1984 году на 9-м номере.
Серия переводов «XYX» также закончила свое существование в 1984 году на 16-м томе.
Славное, я бы сказал даже героическое, это было время. И все это уже, увы, достояние истории. Любительская литературно-критическая деятельность поклонников НФ ушла в сеть Интернета, и я не думаю, что она когда-нибудь вернется на бумажные носители информации. Разве лишь тогда, когда всем остальным информационным носителям наступит полный кирдык.
7. В блок «Из польской фантастики» включены три конкурсных рассказа:
«Mutant/Мутант»Яна Любоса/Jan Lubos – поощрительная премия. Графика З. ЛЯТАЛЫ/Z. Latała. Перед полетом в космос один из космонавтов рассказывает напарнику историю своей жизни. Весьма необычную историю…
«Świat za szkłem/Мир за стеклом» Дариуша Романовского/Dariusz Romanowski – поощрительная премия. Мир за стеклом – вроде бы рядом, но так ли это?..
«Okrąg czasu/Кольцо времени»Яцека Мартыника/Jacek Martynik – поощрительная премия. Графика М. ЗАЛЕЙСКОГО/M. Zalejski. Время течет, считаем мы, прямолинейно -- из прошлого через настоящее в будущее. Ну-ну…
Два последних рассказа вошли в состав сборника «Trzecia brama/Третьи врата» (1987). Из указанных трех авторов лишь один – Дариуш Романовский, проявил в дальнейшем некоторую активность в написании фантастики, опубликовав несколько рассказов в периодике.
В блок включена также подборка коротеньких фантастических рассказов («шортов») разных авторов (Рафал А. Земкевич/Rafał A. Ziemkiewicz, Пшемыслав Скульский/Przemyslaw Skulski, Лешек Красковский/Leszek Kraskowski, Павел Томчык/Paweł Tomczyk, Еугениуш Дембский/Eugeniusz Dębski, Анджей Джевиньский/Andrzej Drzewiński, Томаш Матковский/Tomasz Matkowski). Чтобы показать, как они выглядят, я выставляю одну страничку.
Отметим, что в этом номере на страницах журнала впервые появился Рафал А. Земкевич/Rafał A. Ziękiewicz (как автор нескольких «шортов»).
8. В разделе «Критики о фантастике» публикуется статья Гражины Ласонь/Grażyna Lasoń «Baśń a fantasy – podobieństwa i rożnice/Сказка и фэнтези – подобия и различия». Автор – выпускница факультета польской филологии Варшавского университета. Статья – глава ее магистерской работы «Funkcjonowanie wątków baśniowych w literaturze SF/Функционирование сказочных сюжетов в научно-фантастической литературе», написанной в 1983 году под руководством профессора Яна Тшинадлëвского/Jan Trzynadlowski.
9. В рубрике рецензий Мацей Паровский весьма раздраженно высказывается о вышедшем четвертым изданием романе Чеслава Хрущевского «Феномен Космоса» (Czesław Chruszczewski «Fenomen Kosmosu». Wydawnictwo Poznańskie, Poznań, 1984), Дорота Валясек/Dorota Walаsek пишет о романе венеcуэльского писателя Педро Берроэты «Саламандра» (Pedro Berroeta «Salamandra». Przeł. W. Tinajero i R. Samsel. «Czytelnik», Warszawa, 1983), а Лешек Бугайский/Leszek Bugajski вспоминает о тех условиях, в которых некогда вышли публикующиеся ныне уже 3-м изданием и тиражом 100 тысяч экземпляров «Диалоги» Станислава Лема (Stanisław Lem «Dialogi». Wydanie III. Wydawnictwo Literackie, Kraków -- Wrocław, 1984).
Здесь же публикуется подборка издательских анонсов («Zapowiędzi wydawnicze»), подготовленная Доротой Малиновской/Dorota Malinowska. И это дебют пани Дороты на страницах «Фантастыки», о котором она, наверное, и сама забыла… Надо будет при случае напомнить.
10. Польский знаток, библиограф и писатель фантастики Яцек Изворский/Jacek Izworski публикует следующую часть своей великолепной библиографии «Фантастические произведения, изданные в Польше после 1945 года/Utwory fantastyczne wydane w Polsce po 1945 r.» -- только книжные издания. В этой части библиографии описан 1956 год (окончание). Отметим, что библиография насчитывает уже 207 позиций.
11. Замечательный «Словарь польских авторов фантастики» стараниями Анджея Невядовского пополняется персоналией Адама Холлянека/Hollanek Adam (род. 1922) – писателя, журналиста. Здесь же публикуется отрывок из его романа «Катастрофа на “Солнце Антарктиды”» («Katastrofa na “Słońcu Antarktydy"», «Wiedza Powszechna», Warszawa, 1958).
12. В статье Мацея Иловецкого/Macej Ilowecki «Nieśmiertelność w pojemniku/Бессмертие в контейнере» речь идет о криогенике – эамораживании биологических структур и возвращении им жизнедеятельности через какое-то время, проведенное в замороженном состоянии. Цветная иллюстрация М. ЗАЛЕЙСКОГО/M. Zalejski.
13. Статья Джерри Пурнеля/Jerry Pournelle «Czas mózgów/Время мозгов» -- это еще одна глава (с сокращениями) из книги «A Step Farther Out» в переводе на польский язык КШИШТОФА РУДЗИНЬСКОГО/Krzysztof Rudziński. Описание новейших на тот момент достижений в исследовании функций мозга, возможное их применение на практике.
14. В рубрике «Среди фэнов/Wśród fanów» Мацей Маковский/Maciej Makowski в статье «Pod znakiem video/Под знаком видео» дает сводку событий, происходивших в польском фэндоме с апреля по июль текущего года; здесь же публикуется список клубов системы PSMF c указанием их почтовых адресов и аналогичный список КЛФ, не входящих в указанную систему. Уже заголовок дает представление о главном направлении клубных мероприятий – фэны используют любые предоставляющиеся им возможности для того, чтобы посмотреть и (что вовсе не обязательно) обсудить новые (и старые тоже) кинофильмы НФ. В анонсах, правда, упоминается также о клубных встречах с авторами НФ, готовящихся «Днях фантастики», которые на этот раз будут проходить в октябре в Сташуве. И еще одна важная информация: PSMF анонсирует издание двух новых журналов – двумесячника «SFera» (формат A3, 16 страниц) и ежеквартальника «Feniks» (формат А4, 120 страниц). Рассказы НФ отечественных и зарубежных авторов, критика, паранаука, перепечатки из фэнзинов и большой прессы, анонсы книгоизданий, информация о КЛФ, графика. Тираж 3000 экземпляров, распространение по подписке. И это, пожалуй, первое упоминание в «Фантастыке» о «Фениксе», который вскоре составит ей не абы какую конкуренцию.
1. В рубрике «Читатели и “Фантастыка”» -- 19-я «посадка» (Lądowanie XIX). Читатели обсуждают (в основном критически) постеры «Фантастыки».
Из далекого Капштадта прислал письмо Анджей Урбаньчик/Andrzej Urbańczyk – известный польский яхтсмен, журналист и писатель. Пишет, что вместе с другими журналами ему доставили и номер «Фантастыки», после чего он немедленно телеграфировал, чтобы ему обеспечили подписку на два адреса: американский (где он будет проездом) и польский, в Гданьске, где живет постоянно. Просит, чтобы его не забыли, когда в словаре польских фантастов дойдет очередь до буквы «U». Ведь, как-никак, среди 14-ти его книг (в основном о море и плаванье под парусами) ( O-о-х, ныне более 50 книг. W.) есть сборник фантастических рассказов, да и в периодике и по антологиям рассыпано больше десятка новелл.
Да и кроме того, как еще, кроме как фантастом, можно назвать странного парня, который делает кругосветку на девятиметровой яхте в компании с котом и с гитарой подмышкой? И живет уже явно в будущем, поскольку яхта, на которой он ходит по морю-океану, изготовлена из тефлона, несет парусное оснащение из дакрона, имеет спутниковый навигатор, оснащена энергетическими солнечными батареями, оборудована осмотическим опреснителем морской воды и радарным автопилотом, включаемым ночью…
2. Неутомимый Анджей Невядовский/Andrzei Niewiadowski в небольшой статье, предваряющей номер, пытается дать читателям «Фантастыки» хоть какое-то понятие о неведомом им звере, называемом «фэнтези». Трудная задача, поскольку такого понятия в польской литературной критике попросту не существует. Писал, правда, о фэнтези Станислав Лем, писали о ней (нем?) Марек Выдмух, Марек Згожельский, Мария Эдельсон, но все это были не более чем упоминания. В польском «Словаре литературных терминов» есть статьи «фантазия/fantazja» и «фантастика/fantastyka», термина «фэнтези/fantasy» -- нет. И пан Анджей пускается во все тяжкие, вводя дефиниции «литературной сказки/baśni literackiej» (вспомним том молодогвардейской «Библиотеки современной фантастики»), «heroic fantasy», «swords and sorcery», «science fantasy», «gothic fantasy» и даже «gothic high fantasy» и «gothic low fantasy». У читателя голова идет кругом, но основной цели автор все же добивается: страница переворачивается с надлежащим трепетом. A ну-ка, ну-ка -- что там?
3. А там замечательный рассказ замечательной американской писательницы Урсулы К. Ле Гуин/Ursula Kroeber Le Guin (имеющей польские корни – не забывает напомнить Невядовский), который в оригинале называется «The Rule of Names» (1964, Fantastic Stories of Imagination, арr.). Его перевел под адекватным названием «Reguła Nazwisk/Правило Имен» МАРЕК ДОСКОЧ/Marek Doskocz.
Не очень понятно, правда, зачем он это сделал, поскольку рассказ был опубликован в очень даже неплохом польском переводе четырьмя годами ранее – в авторском сборнике Урсулы Ле Гуин «Wszystkie strony świeta/Все стороны света» (1980) (переводчики З. УРЫНОВСКАЯ-ХАНАШ/Z. Urynowska-Hanasz и Л. ЕНЧМЫК/L. Jęczmyk). Писательницу и до этого знали в Польше – по нескольким рассказам, опубликованным в антологиях и периодике. Публикация в журнале сопровождается цветной иллюстрацией Г. БЕДНАЖ/G. Bednarz. На русском языке этот рассказ из цикла «Земноморье» был впервые опубликован в 1991 году под названием «Правило имен» в переводе А.Китаевой (или, возможно, первым в том же 1991 году вышел перевод И. Рабинович под названием «Укравший имя»). О писательнице (c польскими корнями – подыграю пану Анджею) можно почитать здесь
4. Рассказ американского писателя Роберта Говарда/Robert E. Howard, который в оригинале называется «The Shadow Kingdom» (1929, Weird Tales, aug.), перевел на польский язык под названием «Królestwo cieni/Королевство теней» ПЕТР В. ХОЛЕВА/Piotr W. Cholewa. Две цветные иллюстрации Г. БЕДНАЖ/G. Bedmarz. Это первая польская публикация произведений Р. Говарда. На русский язык этот рассказ -- пожалуй, лучший в цикле рассказов о короле Кулле, перевел в 1991 году под названием «Королевство теней» В. Карчевский. О писателе можно почитать здесь Карточка рассказа тут
5. Рассказ американского писателя Питера Бигла/Peter S. Beagle, который в оригинале называется «Come Lady Death» (1963, The Magazine of Fantasy and Science Fiction, аug. 1966), перевел на польский язык под названием «Śmierć na balu/Смерть на балу» МАРЕК ДОСКОЧ/Marek Doskocz. Две графические иллюстрации Е. ПОГВИЗД/J. Pogwizd. Это первая публикация произведений автора на польском языке. На русский язык этот уже классический рассказ перевела в 1971 году под названием «Милости просим, леди Смерть» Н. Евдокимова. Об авторе можно почитать здесь
Вернувшись к повестям «Восьмой круг ада» и «Грань бессмертия», следует сказать, что они, хоть и позиционировались в СССР как антирелигиозные, таковыми на самом деле не были. Вот антиклерикализма в них действительно хватало.
А что касается веры… Борунь с 12-летнего возраста считал себя атеистом, но никогда не относился к рангу воинствующих в этом убеждении. И он никогда не отождествлял атеизма с марксизмом, как, впрочем, и католицизма с патриотизмом. А под конец жизни пришел к выводу, что Бог, однако, все-таки существует. Своеобразным результатом этих… ну, скажем так – духовных исканий явились две последние его книги: «В мире привидений и медиумов. Спор о духах/W świecie zjaw i mediów. Spór o duchy» (1996) и «На краю потустороннего мира. Споры о духах продолжаются/Na krawiędzi zaświtów. Spóry o duchy ciąg dalszy» (1999).
Их трудно назвать научно-популярными, уж больно неоднозначны в научной и прочей трактовке поднятые в них темы: жизнь после смерти, реинкарнация, добрые и злые духи (ангелы и черти), прогностика с использованием пророчеств, ясновидение и предсказание будущего, чудеса самоизлечения, признанные католической церковью чудеса. Он пытается разобраться во всем этом, опираясь на современные достижения психологии и психофизиологию. Предсказания и откровения анализируются им с учетом современной им общественно-политической обстановки. При этом он говорит о том, что некоторые хорошо документированные явления этого рода, вероятно никогда не найдут научного подтверждения, но не педалирует это как утверждение, а оснащает каждый раздел книги краткими комментариями, исходящими из уст исследователя-скептика, католического и протестантского теологов, буддиста и индуиста, оккультиста и спиритиста.
Мой очерк о Кшиштофе Боруне близится к концу, и прежде чем завершить его на грустной ноте, я хочу сказать, что вообще-то Боруню ничто человеческое было не чуждо. Он был женат и прожил в добром согласии с супругой, Марией Борунь (в девичестве Сташевской/Maria Staszewska) более полувека – до самой своей смерти. Вот они на фотографии -- не иначе доченька фотографировала.
А здесь он с дочерью.
Их дочь Катажина (ныне Борунь-Ягодзиньска/Katarzyna Boruń-Jagodzińska) (род. 1956), замечательная поэтесса, переводчица с чешского и словацкого, журналистка – родила Боруню внуков, с которыми он успел вдоволь повозиться. Она чтит память отца, и многие из представленных здесь фотодокументов происходят из ее домашнего архива. Вот еще одна фотография с Полкона – 2013, где она с книгами отца и их издателем.
По ее словам, Борунь любил и умел мастерить, во всяком случае, очень многое в их летнем домике в Залесье сделано его руками. Борунь любил рисовать и писать красками. Я в начале очерка показал его детские «творческие достижения», а ведь он занимался этим до конца своих дней, хотя нигде и не выставлялся.
Ну и, чтобы не быть голословным, вот его живописное полотно 1947 года, называется «Триумф войны».
Вот тщательно разработанный «Лучемет» (1961).
А это залихватская зарисовка, которая называется «Конец вселенной» (1990).
И еще одна – тех же лет.
Ну и еще одна, "Ангел-хранитель", не поддающаяся, увы, датировке.
Дочь вспоминает, что иногда, работая над книгой, он сначала зарисовывал то, что возникало в его воображении, а уж затем брался за словесное описание. А вообще он хорошо разбирался в изобразительном искусстве, а из художников выше всех остальных ставил сюрреалистов.
Был заядлым меломаном. Даже написал (вместе с Анджеем Тульчиньским/Andrzej Tulczyński) либретто «кибернетического мюзикла» «Изгнание из рая/Wygnanie z raju». Музыку написали Ежи Абратовский/Jerzy Abratowski и Кшиштоф Комеда/Krzysztof Komeda. Мюзикл был поставлен в Музыкальном театре города Гдыня в 1969 году, но вскоре сошел со сцены – не без натиска со стороны цензуры.
Борунь писал также сценарии радиоспектаклей и телеспектаклей(«Человек из мглы», «Алги», «Cogito, ergo sum», «Прежде чем умру/Zanim umrę»). Из них лишь «Алги» промелькнули как-то на экране.
Ну а здесь он с младшими коллегами по цеху: Висьневским-Снергом, Зайделем, Паровским.
Кшиштоф Борунь умер 22 мая 2000 года. «Поздно выявленный рак, излишнее доверие к медицине» -- по словам дочери. Да покоится он с миром. Пусть земля будет ему пухом. Хороший он был человек.
Стоит обратить внимание на еще один рассказ из сборника «Антимир/Antyświat» (1960) -- тот самый, который дал ему название. Встречаются журналист и астронавт, дружившие в студенческие годы. Астронавт только что вернулся из экспедиции к звездной системе Проциона. Один-одинешенек, остальные погибли. Что послужило причиной трагедии? Столкновение с антиматерией? Или что-то другое? А может, лучше и не спрашивать? Рассказ можно отнести в разряд «political fiction». Но вообще-то элементы этой самой «political fiction» можно найти во многих произведениях Кшиштофа Боруня. Политика была «коньком» Боруня, он мог говорить о ней часами напролет.
Вот этот вот интерес Боруня к политике и нашел выражение в самом большом его, двухтомном, романе «Маленькие зеленые человечки/Małe zielone ludziki» (1985), обложки кстати, делал Виктор Жвикевич. Герои этого романа живут в изрядно деградировавшем обществе, управляемом циничными манипуляторами. В последнем своем романе «Ясновидения инженера Шарека/Jasnowidzienia inżyniera Szarka» (1990) Борунь показал в кривом зеркале экономику эпохи Герека, ну и малость поиздевался над фанатами, слепо верящими в парапсихологию и НЛО.
Почему Борунь, хоть и планировал это, но так и не написал следующий фантастический роман? Переломным был 1989 год. В знак протеста против политики тогдашнего руководства Демократической партии он вышел из ее рядов. Борунь был сторонником Демократической унии и реформ Бальцеровича, он внимательно следил за новыми общественными явлениями и движениями, в том числе религиозными и парарелигиозными, проникновением в польское общество идей New Ege, развитием бионергетики и альтернативной медицины. Собирал материал для новой книги, но так и не успел приступить к ее написанию.
Ну и, подводя итог сказанному, давайте вспомним, с каким трудом добирались до читателей его фантастические произведения, последовавшие за «космической трилогией». Первый небольшой авторский сборник «фантастически-научных» рассказов «Антимир/Antyświat», в который вошли всего лишь четыре новеллы, печатавшиеся до того в периодике, вышел в свет в 1960 году. Второго сборника «Токката/Toccata» (1980) ему пришлось ждать ровно 20 лет. Третий, последний, авторский сборник «Человек из мглы/Człowiek z mgły» попал в руки читателей в 1986 году.
По одному рассказу было напечатано в антологиях «Семеро фантастических/Siedmu fantastycznych» (1975), «Машина воображения/Wehikuł wyobraźni» (1978), «Гость из глубин/Gość z glębin» (1979), «Другая грань жизни/Drugi próg życia» (1980), «Польская фантастическая новелла/Polska noweła fantastyczna» (т.6, 1986).
Повесть «Восьмой круг ада/Óśmy krąg piekieł», написанная в 1966 году, оказалась напечатанной лишь в 1978 году. Подобная судьба постигла и повесть «Грань бессмертия/Próg nieśmiertelnośći», написанную в 1967 году и опубликованную лишь в 1975 году.
В двух последних случаях автору и его издателям пришлось преодолевать сопротивление представителей католической церкви, недовольных тем, как показаны в этих книгах священнослужители. К слову сказать, обе эти книги гораздо раньше вышли в переводах на русский и украинский языки. «Грань бессмертия» вышла в составе одноименного авторского сборника в издательстве «Мир» в 1967 году, а на украинском языке – в 1973 году; повесть «Восьмой круг ада» вошла в состав 5-го тома знаменитой «БСФ» (1966) и в 1968 году была напечатана на украинском языке.
Возможно, в какой-то мере, счастливой судьбе этих изданий помогла личная дружба Боруня с некоторыми советскими писателями-фантастами. На фотоснимке ниже можно видеть Боруня в компании с А.Днепровым и А.Стругацким.
Некоторые из рассказов Боруня в переводе на русский язык публиковались также в антологиях «Случай Ковальского» (1968), «Современная зарубежная фантастика» (1964), «БСФ, т. 23» , «Симпозиум мыслелетчиков» (1974), а также в ряде периодических изданий.
Были переводы и на другие языки: чешский, словацкий, венгерский, болгарский, немецкий, японский.
облако тэгов
