Прежде чем перейдем к следующему материалу из журнала “Nowa Fantastyka”, давайте познакомимся с весьма интересным польским писателем, чье литературное творчество, к сожалению, совершенно не известно российским любителям фантастики.

Марцин Цишевский/Marcin Ciszewski (род. 28 сентября 1963) – польский писатель (в том числе фантастики).

Родился и живет в Варшаве. В 1982 году окончил VI Общеобразовательный лицей им. Тадеуша Рейтана в Варшаве. Выпускник Института истории Варшавского университета со специализацией в новейшей истории – в 1989 году защитил магистерскую диссертацию по теме «Михал Карашевич-Токажевский как основатель SZP (сентябрь 1939 – март 1940)» (SZP – Służba Zwycięstwa Polski – польская подпольная военная организация). По специальности после окончания университета не работал, но неизменно интересовался историей Второй мировой войны, уделяя особое внимание информации о Сентябрьской кампании в Польше.

Перед литературным дебютом (2008) работал музыкальным обозревателем в Третьей программе Польского Радио, играл на басе в группах “Kosmetyka Mrs. Pinki”, “Delator” и “Full Metal Jaket”, с которыми выступал на фестивалях в Ополе, Сопоте и Яроцине. В 90-х годах работал в качестве менеджера в международных девелоперских фирмах. Тренировался в тхэквондо (дошел до 4-го дана), тайском боксе и горнолыжном спорте.

Дебютировал в жанре романом в жанре альтернативной истории «www.1939.com.pl». «В недалеком будущем на войну в Афганистане посылается из Польши современное (хотя и небольшое из-за ограниченных финансовых средств) воинское подразделение. Его командиром является подполковник Ежи Гробицкий, который не очень заинтересован в дальнейшей военной службе. Подразделение подкрепляется группой американских солдат, которые охраняют секретный грузовик с силовым полем для защиты солдат на фронте. Для полковника, командующего поляками, проблема заключается в том, что американцами командует его бывшая возлюбленная, капитан Нэнси Санчес. После прибытия на полигон под Радомом раскрывается еще одна особенность секретного аппарата, которая заключается в способности совершать короткие путешествия во времени с целью корректировки неверных решений на поле боя. В результате грозы запускается программа путешествий и весь батальон перемещается во времена Сентябрьской кампании. Солдаты неохотно, под давлением некоторых офицеров, решают принять участие в боевых действиях и поддержать Войско Польское в продолжающейся битве под Мокрой. Герои романа сражаются против сил XVI немецкого корпуса при поддержке Волынской кавалерийской бригады. Немцы несут большие потери». Роман был издан в марте 2008 года и выдержал два переиздания (2010 и 2023).

Этим романом была открыта весьма успешная серия «WWW», в которую в настоящее время вошли также романы «www.1944.waw.pl» (2009, переиздания 2009 и 2010);

«Major» (2010, переиздание 2023);

«Porucznik Jamróz/Поручик Ямруж» (2014 в виде аудиобука, 2015 – в составе тома “Scenariusze filmowe”);

«Kapitan Jamróz/Капитан Ямруж» (2016);

«www.ru2012.pl» (2011, переиздание 2016);

«www.afgan.com.pl» (2015, в соавторстве с Тадеушем Михровским).

Не менее успешной оказалась серия криминальных романов «Якуб Тышкевич», в которой речь идет о деятельности группы полицейских из столичной Комендатуры полиции под руководством суперинтенданта Якуба Тышкевича. Серию открыл роман “Mróz/Холод” (2010),

к которому в дальнейшем присоединились романы “Upał/Жара” (2012), “Wiatr/Ветер” (2014),

“Mgła/Туман” (2017), “Deszcz/Дождь” (2020).

И еще одну серию криминальных романов «Вильгельм Крюгер» составляют романы: “Krüger I Szakal/Крюгер I Шакал” (2014, переиздание 2016); “Krüger II Tygrys/Крюгер II Тигр” (2016);

“Krüger III Lew”/Крюгер III Лев (2017); “Krüger IV Lis/Крюгер IV Лис” (2017).

Другие романы: “Gliniarz/Мусор” (2013, в соавторстве с Кшиштофом Ледлом, специалистом по проблемам борьбы с терроризмом);

“Powstanie Warszawskie. Więdrowka po walczącym mieście/Варшавское восстание. Странствие по сражающемуся городу” (2016),

“Autor bestsellerów/Писатель бестселлеров” (2018, аудиобук),

“Invictus” (2019; ”Поляки проигрывают битву за Варшаву в августе 1920 года. Победное шествие большевиков продолжается. Революция охватывает всю континентальную Европу. Наконец, в декабре 1922 года образуется Союз Советских Социалистических Республик, охватывавший территорию от Владивостока до Лиссабона. В Европе только Великобритания остается демократической страной. США погружаются в кризис, сокращаются расходы на армию и флот. Оставшиеся средства направляются группой влиятельных политиков и военных на строительство вместо стандартных кораблей самого большого линкора в истории, корабля во много раз прочнее самых сильных советских линкоров. Его командиром является вице-адмирал Фрэнк Браттен, человек, который является убежденным противником строительства большого корабля. 1941 год. Советский Союз молниеносно завоевывает Англию. Защищая ее, американцы теряют большую часть своего флота. Еще одним объектом агрессии станут слабые, внутренне конфликтные Соединенные Штаты, которые к тому же подрываются изнутри советской агентурой. Единственной надеждой для Соединенных Штатов является USS George Washington с с Фрэнком Браттеном на капитанском мостике, мощный, но одинокий суперлинкор. Моряки называют его Invictus, Непобедимый. Сможет ли он противостоять самой мощной вражеской армаде в истории?”)

„Szpilka. Klub/Шпилька. Клуб” (2020), „Ostatni list/Последнее письмо” (2021),

“Most we mglie/Мост во мгле” (2021; ”Каковой была бы Польша, если бы она не потеряла XIX столетие и вместе со всей Европой вошла в эру интенсивного развития промышленности?”),

„Fantom/Фантом” (2023; Сравнительно недалекое будущее -- 2032 год. С Земли стартует космическая экспедиция, задача которой добраться до Альфы – планеты в галактике Андромеды. Организатором экспедиции выступает Аэрокосмическое агентство, совместное предприятие, организованное правительствами США и стран Европейского Союза, а также... Джанет Ли, владелица стримингового сервиса Real Life с десятками миллионов подписчиков по всему миру. Полет и пребывание на Альфе будут транслироваться в прямом эфире. Несмотря на то, что Альфа находится на невообразимом расстоянии в два с половиной миллиона световых лет от Земли, ожидается, что путешествие продлится всего два с половиной года благодаря открытию астрономами червоточины на орбите Юпитера, что позволит им добраться до места назначения. Экипаж космического корабля «Полярис» состоит из шести астронавтов – трех гармоничных супружеских пар. Сьюзан Монтеро, опытный журналист-расследователь, пытается найти ответ на вопрос о том, кто дал разрешение Real Life быть акционером Aero Space. Однако эта тема прикрывается заговором молчания... Добравшись до места, экипаж корабля быстро выясняет, что планета скрывает мрачную тайну. Во время одного из своих разведывательных полетов астронавты испытывают присутствие неизвестной, невидимой силы, которую они быстро начинают называть Фантомом...»

На русский язык произведения Марцина Цишевского не переводились.

12. В рубрике «Из польской фантастики» размещены два текста:

12.1. Рассказ “Z popiołów/Из пепла” написал Кшиштоф Коханьский/Krzysztof Kochański (стр. 38—53). Иллюстрации МАРЕКА КУЛАКОВСКОГО/Marek Kułakowski.

“В будущем герой рассказа обнаруживает, что некая знаменитость внешне идентична его жене, умершей шестьдесят лет назад. Мужчина решает разгадать эту тайну. Прежде всего, нужно похвалить рассказ за великолепную характеристику главного героя – одинокого старика, терзаемого угрызениями совести. В то же время читатель на протяжении большей части чтения не знает, действительно ли рассказчик заслуживает здесь доверия. Также на заднем плане есть много оригинальных и интересных идей, из которых меня, наверное, больше всего заинтересовал футуристический новый вид человека Robo Sapiens. При этом следует предупредить, что текст не дает четких ответов и решать головоломку придется самостоятельно» (Из читательского отзыва).

Рассказ получил премию читателей журнала “Nowa Fantastyka”. Позже он вошел в состав авторского сборника писателя “Europa po deszczu/Европа после дождя” (2017).

Кшиштоф Коханьский впервые напечатался в “Nowa Fantastyka” в феврале 1983 года, на самой что ни на есть заре юности нашего журнала. Эта его публикация в журнале – двенадцатая (см. тэг «Коханьский К.»). На русский язык указанный рассказ не переводился (и вообще у Коханьского переведен лишь один из более сотни рассказов), его карточки на сайте ФАНТЛАБ нет (как нет и карточек еще около 80 рассказов), равно как нет и биобиблиографии автора. Прискорбная, однако, картина…

12.2. Рассказ «Krzywizny zwierciadeł/Кривизны зеркал» написал Марек Крысяк/Marek Krysiak (стр. 54—64). Иллюстрации ЯРОСЛАВА МУСЯЛА/Jarosław Musiał.

“Главным героем рассказа выступает мужчина, который обрел способность проникать в человеческие сны. Здесь его нанимают для расследования странного состояния больного мальчика. Текст разделен на два слоя. Первый – квест главного героя. Здесь показаны его навыки и черты характера – остроумный и бунтарский, типичный “сладкий ублюдок”. Восхищение, однако, вызывает идея мира сновидений – странного и расплывчатого, полного неопределённых существ. Сюжет тоже неплохой, а концовка может удивить. Второй слой — это флэшбеки, объясняющие, как герой приобрел свои способности. С одной стороны, флэшбек сам по себе неплохо работает как самостоятельный сюжет, но с другой – выбивает из первого сюжета и излишне усложняет действие. Но, несмотря на некоторые проблемы, рекомендую для чтения” (Из читательского отзыва).

Рассказ подавался на литературный конкурс, объявленный журналом “Nowa Fantastyka” и был отмечен поощрительной премией, которой следует считать данную публикацию в журнале.

Позже рассказ нигде не перепечатывался, на другие языки (в том числе на русский) не переводился. Карточки рассказа на сайте ФАНТЛАБ нет, равно как нет и биобиблиографии его автора, что, впрочем, не вызывает удивления, поскольку об авторе известно крайне мало.

Марек Крысяк/Marek Krysiak (род. 1986) – автор научно-фантастического рассказа.

Родился и живет в г. Ченстохове. Изучал английскую филологию в Центре европейских языков и философии Ченстоховской академии им. Яна Длугоша. Входил в состав независимой группы кинематографистов “Syzygia”; получив поощрительную премию на литературном конкурсе журнала “Nowa Fantastyka”, опубликовал в 2009 году научно-фантастический рассказ “Krzywizny zwierciadel” (“NF” # 11). Эта публикация была дебютной, но, к сожалению, продолжения не имела и осталась единственным вкладом автора в копилку польской фантастики.

15. Очередная статья Агнешки Хаски и Ежи Стаховича о ретрофантастике из цикла «Из чулана» носит название:

Фантастические романы прежних лет не выдержали испытания временем по многим причинам. Кроме устаревания затрагиваемых тем, в большинстве случаев причина была прозаической, а точнее, графоманской. Однако в пантеоне довоенных польских писателей-фантастов был один автор, обреченный на забвение по причинам не столько литературным, сколько идеологическим. Речь идет о докторе Феликсе Бурдецком/Feliks Burdecki, писателе романов и рассказов, редакторе, публицисте и популяризаторе науки, ныне известном главным образом как «жалкий слуга в своре Франко и Геббельса», а ранее бывшим одним из самых активных редакторов рептильной прессы во времена оккупации.

Передвижное земное основание

Феликс Бурдецкий родился в 1904 году; он окончил факультет математики и естественных наук в Познани, а в 1927 году получил докторскую степень на электротехническом факультете Варшавского технологического университета. Он публиковался с конца 1920-х годов и был прежде всего популяризатором науки и, вероятно, одним из лучших в этой области. В своей журналистской работе по усилению тяги к знаниям среди граждан Второй Жечи Посполитой он занимал весьма важное место, не уступая его даже такому старому зубру, как Бруно Винавер. Бурдецкий публиковался в таких популярных периодических изданиях, как “Tygodnik Illustrowany”,

“Naokolo świata”,

“Kurjer Poranny”

и “Wiadomości Literackie”.

Кроме того, он издавал множество научно-популярных книг, предназначенных в первую очередь для молодых (но не только для молодых) читателей. Тематический диапазон Бурдецкого был весьма широк: от исторической монографии «Техника и промышленность в старой Польше»,

через очерки «Жизнь машин»

до актуальных и до сих пор пышущих неосознанным еще ужасом произведений типа «Борьба за атом» и «Планетарные миры».

Обычно это были не очень толстые, но содержавшие большое количество иллюстраций и схем книги. Писатель определенно не любил обыденное, ибо большинство его текстов сообщало о том, что происходит над Землей. То есть в его творческом багаже состояли «Польское небо», «Полет в стратосфере»,

еще более дальние «Межпланетные путешествия» с особым упором на «Тайны Марса».

Однако наибольшая изобретательность писателя в придумывании названий проявилась в издании книги с очень коротким и ясным заглавием «Освоение материи, или Книга о достижениях польской науки в области химии и физики, астрономии и геофизики, о польских изобретателях и инженерах, а также первопроходцах польской авиации» (на первопроходцев морского судоходства и автомобилестроения не хватило, наверное, места).

Одной из самых интересных книг Бурдецкого были упомянутые выше «Межпланетные путешествия» — научно-популярное исследование и обсуждение возможностей таких путешествий, изданное в 1929 году.

Бурдецкий, будучи энтузиастом науки, считал, конечно, что покорение далеких миров не за горами, поэтому предпослал книге позитивное, даже позитивистское предисловие-манифест: «Мы живем в новую эпоху. Если до сих пор мечты, фантастические представления и смелые взлеты над обыденной действительностью наших дел и поступков принадлежали поэтам, то сегодня именно те люди, которые овладели сухими рационалистическими знаниями (…) именно они держат в могучих ладонях бескрайнее царство грез и фантазий». А далее еще более патетично: «Сегодня, в сиянии новой эпохи, начинает вырисовываться юное тело рожденной недавно идеи полета в бескрайнее пространство Вселенной – и завтра свершится богатырский подвиг новых Икаров человечества». При такой склонности к пафосу неудивительно последующее приязненное отношение автора к некой определенной тоталитарной системе. К сожалению, дальше больше прозы – Бурдецкий описывает строение Солнечной системы, начиная с «предместья нашей Земли», т. е. Луны, а затем эволюцию транспортных средств с древнейших времен до XX века. И лишь в третьей главе появляется долгожданный герой – космическая ракета. Глава полнится диаграммами, графиками и формулами, с помощью которых вычисляется сила тяги, необходимая для достижения тех или иных космических скоростей. Бурдецкий даже задается вопросом о влиянии внеземных путешествий на организм и психику человека. Выводы, к которым приходит этот яростный технофил, очевидны: «Человеческий гений всегда сможет справиться там, где удастся использовать соответствующие технические устройства». В свою очередь, в «Жизни машин» (1934) Бурдецкий продемонстрировал несколько более реалистический подход к теме, написав, среди прочего, что «ошибкой было бы считать, что каждый изобретатель может рассчитывать на большие прибыли от своей работы».

Однако в завершении книги, где речь идет о машинах будущего, вновь звучит фантастика – по его словам, в конце XX века вулканические электростанции и солнечные двигатели войдут в повсеместный обиход, «и перед нами открываются перспективы сотен тысяч истории свободного и культурного человека, вместо которого будут работать металлические рабы-машины!»

Духовный телевизионный душ

Бурдецкий не обладал красноречием и высокоразвитым чувством юмора Винавера. Его научно-популярные тексты хоть и доступно объясняют различные физические проблемы, но, к сожалению, весьма скучны: в них слишком мало занимательных историй и слишком много формул. Тем же недостатком обладали и научно-фантастические художественные произведения Бурдецкого, построенные по образцу рассказов о чудесном изобретении или популяризующие уже существующие, но мало известные в Польше устройства. Примером может служить повесть «Спасительный телевизор» (“Zbawczy telewizor”, 1936), действие которого происходит в недалеком будущем, где герой вспоминает свое первое знакомство с телевизором в конце 1930-х годов.

«Происходящее превосходило возможности моего детского ума. В маленьком окошке я отчетливо увидел маленьких девочку и мальчика. Они красиво танцевали (...) сначала я подумал, что это такая заводная игрушка, стоит там что-то подкрутить и я вновь увижу все так же этих танцующих детей». Проходит около десятка лет, и уже взрослый герой отправляется на подводной лодке «Плутон» в полярную экспедицию, которая заканчивается катастрофой, и лодка застревает в ледяной трещине. К счастью, люди спасаются на льду. «Где ж тут телевизор?» -- спросит читатель? Есть таковой – Бурдецкий сунул телевизор в багаж потерпевших кораблекрушение, они мерзнут и смотрят прямые репортажи о подготовке спасательной экспедиции и это придает им сил! «Какое великое изобретение — телевизор! Телестанция в Порт-Симпсоне показала нам дирижабль, который собирался прийти нам на помощь. Это зрелище придало нам сил и бодрости». Повесть заканчивается спасением экипажа, а главный герой в конце говорит: «Не знаю, что бы случилось, если бы у нас не было телевизора».

Подобная идея проявляется в рассказе «В плену у морских чудовищ» (“W niewoli u bestyj morskich”,1934), напечатанном во втором номере журнала «Przygody I Podróże: Tygodnik dla mlodzieźy/Приключения и путешествия: еженедельник для молодежи» (ведущим автором этого журнала был, впрочем, Бурдецкий).

Здесь также сюжет является вспомогательным средством в прославлении науки, особенно польской науки. Герои — члены экипажа ультрасовременного батискафа “Hades” («Аид»), переживающие довольно-таки захватывающие приключения в путешествии ко дну Атлантики. Действие происходит в 1954 году, а «Аид» — «настоящее чудо техники из бериллиевого сплава. Этот сплав даже более устойчив к давлению, чем сталь, это новейшее польское изобретение». Экспедиция международная, можно сказать, прибалтийская, потому что кроме поляков в нем участвует эстонец Бирнбаум, говорящий по-польски со своеобразным акцентом, подобно Кали у Сенкевича: «“Аид” сделает в глубину. Мы откроем дно океана и там водрузим польский и эстонский флаги! Гип, гип, ура!» Подводные путешественники совершают чудесное погружение, но, конечно же, океанские глубины скрывают проблемы в виде подводной цивилизации чудовищных осьминогов, плавающих на спинах огромных рыб. «Они подчинили себе этих огромных рыб и на их спинах внедряют свои планы в жизнь. Таким образом они легко решают задачу, подобную нашей задаче воздушного полета». Конечно, подводные наездники не являются сторонниками межвидового мира и быстро дотягиваются своими щупальцами до «Аида». Путешественники опускаются на дно океана и их вместе с батискафом затаскивают в столицу осьминогов: «пещера была очень большой и, должно быть, имела размеры не менее трех километров в длину. Ее внутренняя часть представляла собой огромное помещение величиной с кафедральный собор, на стенах которого наши путешественники с удивлением заметили высеченные в скале изображения осьминогов (...) заднюю стену занимала колоссальная скульптура чудовищного осьминога высотой в несколько десятков метров. -- Это какое-то подводное общество! Подводная республика!» К сожалению, вместо того, чтобы исследовать тайны сей новооткрытой цивилизации, герои всплывают при первой же возможности, потому что боятся, что их батискаф принесут в жертву подводным богам.

В свою очередь, в повести «Ракетой на Меркурий» (“Raketą na Merkury”, 1934), трое поляков сталкиваются с более дружелюбной неизвестной цивилизацией динамомашин: «высотой около метра, [это существо] напоминало колпак, оснащенный снизу доброй сотней клубящихся ног, похожих на змеи. С боков, вдоль стенок колпака, спадали длинные конечности, оканчивающиеся чем-то похожим на человеческие ладони. В верхней части колпака имелось большое отверстие, возможно ротовая полость».

Динамомашины оказываются «радиосуществами», их змеиные ноги — радиоантеннами, излучающими волны, используемые для связи. Пищей этим «радиосуществам» служит некое вещество, добываемое из меркурианских скал, а на планете они построили довольно большой мегаполис с «подмеркурийной» железной дорогой и станциями («время от времени подъезжали и отъезжали небольшие тележки электропоездов, и толпы радиосуществ сновали по перронам»). Однако радиосущества оказываются слишком уж радушными и хотят удержать людей при себе, поэтому астронавты оглушают их и улетают.

Иногда в произведениях Бурдецкого чудесное изобретение становится причиной катастрофы: в рассказе «Профессор Миллион Атмосфер» (“Profesor Miljon atmosfer”, 1937) главный герой, профессор Ульпиньский, хочет построить шахту глубиной 300 километров, чтобы «использовать внутриземные силы в промышленных целях на благо всего человечества».

Коллеги не оставляют сухой нити на его идее, обзывая его диверсантом, разрушителем и врагом польского народа; однако неустрашимый Ульпиньский начинает бурение на восточных окраинах. Когда скважина достигает глубины 200 километров, происходит взрыв и разражается всеобщая катастрофа, в которой профессор погибает; к счастью, его сотрудник спасает человечество от вымирания, включив в последний момент специальный «амортизатор».

Бесцветное убожество

В начале оккупации Бурдецкий регистрируется как литератор и начинает сотрудничать с официальной прессой Генерал-губернаторства. Вскоре он становится руководителем издательства “Ster”, выпускавшего книги и журналы для детей и юношества: “Ster” для подростков и “Mały Ster” для детей младшего возраста. Сам он публикуется мало, в том числе печатает «Путь к универсальному идеалу труда» (“Droga do powszechnego idealu pracy”), где он утверждает, что гитлеризм — это вершина мечтаний рабочих (sic!). Однако он не бросает фантастики; в 1940 году публикует в «Стере» сценарий радиоспектакля под названием «Пан Твардовский отправляется на Луну» (“Pan Twardowski jedzie na księżyc”), где потомок его милости пана Твардовского хочет пойти по стопам своего предка. Поскольку магические заклинания не срабатывают, он навещает профессора Ракетовского, который вместе с инженером Монтальским конструирует и строит ракету. Лунные пилоты отправляются в путешествие; Твардовский немного шокирован пребыванием в космосе, особенно невесомостью («Да ты, сударь, никак черной магией занимаешься! Аааа! Оооо! Что случилось? Я лечу! Я падаю! Помогите!»), и Ракетовский торжествует: «Чего не смогли сделать заклинания твоего предка, то свершило неустанное развитие науки и техники». Однако польское подполье интересовало не то, что издавалось, а то, где издавалось; в соответствии с кодексом гражданской морали сотрудничество с оккупантом было предательством. Бурдецкий, вероятно, отдавал себе отчет в этом, поскольку перед окончанием войны исчез. Заочно приговорённый к пожизненному заключению в Польше, он, судя по сообщениям, умер в Южно-Африканской Республике в начале 1990-х годов.

14. В рубрике «Из польской фантастики» размещены три текста.

14.1. Рассказ “Głowa węża/Голова змея” написал Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski (стр. 38—55). Иллюстрации ЯРОСЛАВА МУСЯЛА/Jarosław Musiał.

«Журналист-любитель собирает сведения о проекте «Белладонна» -- экстравагантном жилом доме, построенном в глуши. Задание это оказывается не самым простым, и знакомство с жильцами порождает массу проблем и вопросов…»

Рассказ номинировался на получение премии имени Януша Зайделя и был включен в состав антологии “Nagroda im. Janusza Zajdla/Премия им. Януша Зайделя” (2010). Позже рассказ вошел в состав авторского сборника писателя “Rękopis, znalieziony w gardlie/Рукопись, найденная в горле” (2014), на русский язык он не переводился, но был переведен на украинский язык (2019, авт. сб. «Голова змiя»).

И это девятая (не считая статей и рецензий) наша встреча с писателем на страницах журнала (предыдущие см. “Nowa Fantastyka” №№ 6/01, 11/02, 5/03, 1/04, 12/04, 4/04, 9/07, 7/08). Заглянуть в карточку рассказа можно ЗДЕСЬ А почитать об авторе можно ТУТ

14.2. Рассказ «Dwieście milionów operacji/Двести миллионов операций» написал Михал Цетнаровский/Michał Cetnarowski (56 – 58). Иллюстраций нет.

«Небольшой текст о шахматах. Рудиментарный сюжет сосредоточен на шахматисте Гарри Каспарове и его дуэлях с Анатолием Карповым и компьютером. Его можно было бы превратить в исследование шахматного ума, но вместо этого представлены только сухой отчет, воспоминание, уходящее корнями в восемнадцатый век, и моральные головоломки. Если кто-то интересуется историей шахмат, он может извлечь из нее что-то интересное, но лично я устал от этой истории и толком не понял, для чего она вообще тут напечатана. Читать не советую» (Из читательского отзыва).

Позже рассказ не перепечатывался, на другие языки не переводился. Заглянуть в карточку рассказа можно ЗДЕСЬ

Почитать на сайте ФАНТЛАБ о писателе можно ТУТ

14.3. Рассказ «Horyzont zdarzeń/Горизонт событий» написал Томаш Орлич/Tomasz Orlicz (стр. 59 -- 64). Иллюстрации ЯКУБА КИЮЦА/Jakub Kiyuc.

«История о любви на другой планете. Мы знакомимся с шестнадцатилетней девушкой, которая вступает в отношения с мужчиной вдвое старше ее. По мере развития сюжета выясняется, что некоторые персонажи не те, каковыми кажутся, и именно это, а не другое место действия играет важную роль. Похоже, что писатель черпал вдохновение из некоего текста Станислава Лема, где также было мало диалогов, а главная загадка была очень похожа. Здесь, однако, обе стороны, кажется, искренне любят друг друга до самого конца, хотя обстоятельства этому не располагают. Стоит прочитать, хотя это сложное задание» (Из читательского отзыва).

Этот рассказ участвовал в литературном конкурсе, объявленном журналом «Нова Фантастыка», и был отмечен жюри конкурса.

Позже рассказ нигде не перепечатывался, на другие языки (в том числе на русский) не переводился. Ни карточки рассказа, ни биоблиографии автора на сайте ФАНТЛАБ нет. Впрочем, с автором рассказа нам уже приходилось встречаться на страницах нашего журнала – он дебютировал в “Nowa Fantastyka” 9/2007 небольшим рассказом “Zadupie (j)eden”. Поэтому кое-что о нем можно узнать, пройдя в этом блоге по тэгу «Орлич Т.»

12. В рубрике «Felieton» напечатана небольшая статья польского журналиста и литературного критика Якуба Винярского/Jakub Winiarski, которая носит название:

Все, что относится к разряду «неизвестный текст Станислава Лема», еще долго будет становиться приятным сюрпризом для каждого уважаемого журнала. Потому нет ничего удивительного в том, что «Младенчество кинофантастики» -- не публиковавшееся до сих пор <на польском языке> эссе Лема 1965 года, написанное им по просьбе московского журнала «Искусство кино» по случаю 4-го Международного кинофестиваля, было заявлено на обложке журнала “Film” (7/2009) как один из важнейших текстов этого номера.

Ну да, ну да -- времена такие, что даже пачки скомканных квитанций из стирки, документирующих состояние гардероба гения в годы его жизни и творчества, зачастую являются редкостью, за которую стоит побороться издателю или редактору, ибо фэн, жаждущий тотального знания о своем боге, купит все что угодно. Тем более «неизвестный текст», который всегда может оказаться тем таинственным апокрифом, тем благословенным фрагментом Книги, объясняющим все загадки и выправляющим все пути выдающейся личности. Великие надежды и великие ожидания возлагаются в тех случаях, когда. появляется неизвестный текст. Так что я, хоть и являюсь всего лишь умеренным поклонником творчества Лема, купил июльский “Film”, чтобы узнать, что наш мэтр и всесторонне выдающийся писатель рекомендовал в 1965 году из находящегося во младенчестве кино и что, пользуясь случаем, возвестил.

Не стану скрывать и не стану приберегать этих слов на завершение статьи: я пережил разочарование. Да, я прочитал «неизвестный текст Лема» и разочаровался. Разочаровался, потому что, зная о научно-фантастическом кино лишь то немногое, что я знаю, обнаружил, что знаю гораздо больше Лема, и отнюдь не потому, что знаю фильмы, снятые после 1965 года. К сожалению, даже если лишь кое-что знаешь о кинематографе до 1965 года, этого достаточно, чтобы прочитать статью Лема и его футуристические выводы с некоторой озабоченностью. Текст автора «Соляриса» имеет свою – извилистую, уж такова она есть – драматургию. После стандартного, лишь слегка расплывчатого определения своего места в кинематографической реальности («Как “частный зритель” я просто люблю хорошие фильмы. Думаю, что я зритель “нормальный”, хотя и не киноман») и после выражения надежды в связи со снимавшимся в то время, зрелищным в предвкушении Лема, научно-фантастическим фильмом, эстетика которого, вероятно, повлияла на создателей сериала «Звездная сага -1» — "Фараоном" Кавалеровича («от которого я жду многого»), Лем переходит к сокрушительной критике, типичной для некоторых его журналистских выступлений. В этот раз нацеленной на научно-фантастическое кино, находившееся в то время в младенческом возрасте. Но не только. «Прежде всего, — пишет набирающий разгон Лем, — я должен сказать, что не знаю ни одного полноценного в художественном отношении научно-фантастического фильма: если таковые и существуют, я их не видел». Те, однако, фильмы, которые Лем видел, подвергаются им изрядной порке. «Доктор Стрейнджлав» Кубрика — это «близкий сосед или даже родственник разной приключенческой дешевки».

«Дешевку» Лем, похоже, решительно презирает. Что ж – его право. Но почему он дальше нападает на фильмы Антониони? Я не знаю. Фильмы Микеланджело Антониони («и его подражателей») почему-то – наверное из-за их ничтожно малой, если память мне не изменяет, научной фантастичности -- получают от Лема даже еще большую трепку, чем фильм Кубрика. «Я вовсе не хочу сказать, -- наезжает Лем на режиссера, считая, вероятно, себя знатоком, хорошо разбирающимся в теме, -- что сомневаюсь в искренности намерений Антониони или его подражателей, но намерения в искусстве в счет не идут, во внимание принимается только их осуществление. А фильмы их почти пусты, а если они не пусты, то легко превращаются в обычную демонстрацию сентиментальных действий и сцен (ужасно длинные кадры, лица крупным планом)». Ситуация патовая: «приключенческая дешевка», то есть упор на действие, это, по мнению Лема, очень плохо для фильма, но художественная съемка («ужасно длинные кадры, лица крупным планом») как у Антониони – это вообще настоящее и непростительное преступление, убийство «нормального» зрителя, который «просто любит хорошие фильмы». Воистину, не родился в те годы такой режиссер, который бы понравился Лему. Но -- посмотрим, что дальше. Есть ли такое кино, не обязательно уж такое же научно-фантастическое, как у Кавалеровича или Антониони, которое понравилось Лему? С трудом, но кое-что все же нашлось. Похвалу из уст Лема заслужили себе такие фильмы, как «Обгон» («с превосходным Гассманом»). Это пример, как пишет Лем, фильма, «сделанного по старинке», в котором, однако видно, «что режиссер что-то ищет и что-то хочет сказать». Есть ли другой пример хорошего НФ-кино? Да нет вроде бы. И уж конечно Лем не рекомендовал бы экранизацию своих «Астронавтов», потому что хотя это кино в сущности правильное, -- тут я вспоминаю, в каком году и в какой стране текст Лема должен был напечататься и был напечатан, – плохо, однако, когда режиссер старается впихнуть в произведение «весь коммунизм, всю его социальную и психологическую проблематику, плюс космические полеты, плюс неслыханно развитую наземную технику и т. д. и т. п.» И это уже все, что Лем готов сказать о мировом кино и его связях с научной фантастикой. Конец. Шлюс.

Быть может это кого-то удивит, но, прочитав «неизвестный текст Лема», я не почувствовал себя особенно обогащенным. Однако тут же вернулся старый вопрос: должен ли мэтр разбираться во всем? И стоит ли извлекать из анналов мировой журналистики каждое предложение, каждую напечатанную мысль только потому, что она принадлежит знаменитости? Я знаю, и вы знаете, что апокриф, что Книга, что поиск откровенческого фрагмента -- и что со всем этим, как уже было сказано, всегда огромные надежды. Однако чаще всего — ведь так получилось не только в этот раз и не только бормотание Лема таким образом было вытащено на дневной свет. Старая истина гласит: лучшее, что может сделать художник, — это навести порядок вокруг своей работы. И эта тоска по великому «неизвестному тексту» -- должна остаться неудовлетворенной.

P.S. Должен заметить, что с фильмом Стэнли Кубрика кто-то определенно дал маху: то ли Якуб Винярский, то ли переводчик, чей текст (обратного перевода с русского на польский, надо понимать) был опубликован в журнале “Film”. Станислав Лем говорит о фильме Кубрика диаметрально противоположное тому, что приписывает ему автор статьи. Вот точная цитата:

«Фантастические фильмы обычно обходятся дороже “обыкновенных”, поэтому риск, который связан с их постановкой, исключительно велик. На Западе фантастический фильм – просто близкий сосед или даже родственник (за очень редким исключением) разной приключенческой дешевки. Что же касается этих редких исключений, то это уже, собственно говоря, не научно-фантастические фильмы, как, например, фильм Кубрика «Доктор Стрейнджлав». Таким образом, суждение (подтверждающееся на практике), что фантастический фильм – это художественная халтура, весьма распространено, и оно оказывает явное давление на умы, по крайней мере в кругах польских кинематографистов» («Искусство кино», 1965, № 6, стр. 10). W.