В далёкой-далёкой советской Галак... ой, извините, эпохе существовала на отечественном телевидении фантастическая (что для того времени — небывалая редкость) периодическая (а это и для нашего времени редкость не меньшая!) литературно-художественная передача «Этот фантастический мир». Основанная на великолепном литературном материале — в каждой передаче экранизировались несколько небольших рассказов из Золотого фонда мировой или отечественной фантастики (от Рэя Брэдбери до Роберта Шекли, от братьев Стругацких до Кира Булычёва) — программа уже при реальном существовании стала культовой, а сейчас и подавно обросла легендами. Являясь своеобразным аналогом зарубежного сериала «Сумеречная зона», отечественный вариант отличался высоким актёрским уровнем и серьёзным составом: Иннокентий Смоктуновский, Леонид Ярмольник, Михаил Глузский, Александр Абдулов, Юрий Яковлев, Юрий Богатырёв, Ольга Гобзева — это далеко не полный список без преувеличения Великих, работавших в этой команде.
Но это тема отдельного разговора, я же, собственно, речь веду о картине, которая к данному сериалу прямого отношения не имеет. А вспомнил я про «ЭФМ» потому, что фильм «Истории роботов» мне сильно напомнил один из выпусков советского телесериала, называвшийся «С роботами не шутят». Помимо внешнего сходства (малый бюджет; замкнутость съёмочного пространства — большинство действия происходит в помещении; структура картины — фильм состоит из небольших коротких историй; темы — роботы), у этих картин есть какое-то внутреннее родство. В ощущениях, в проявленных теплоте, бережности и нежности к исследуемому вопросу, в общей человечности и трогательности рассказанных историй.
Впервые термин «Робот» (от чешского — работник, рабочий, раб) был употреблён в 1920-м году Карелом Чапеком в пьесе «R.U.R.» («Россмусовские универсальные роботы») для обозначения механического работника. Этой первой литературно-драматической версией восстания машин была открыта глубокая, серьёзная и всё более актуальная тема, исследуемая в искусстве, психологии, философии и множестве других наук — взаимоотношения человека и его механического создания. И этот фильм — одна из иллюстраций на эту тему.
Не знаю, видел ли Грег Пак наш сериал, вряд ли, сомневаюсь в том, что он вообще видел наше кино, но четыре снятые им новеллы просто пропитаны той атмосферой старого советского телефильма. Начисто лишённое спецэффектов, его кино полно задумчивой глубины, но без ухода в созерцательность; человеческой морали, без морализаторства; рассуждения, на тему что хорошо, а что плохо, без учительского императива. Люди часто склонны одушевлять всё, чем они пользуются, к чему прикасаются, о чём думают; наделять это своими чертами — фильм прекрасно это показывает.
Молодая семья для того, чтобы усыновить малыша первоначально получает на месяц испытательного срока робота-ребёнка; мать, чтобы вытащить из комы своего сына собирает коллекцию редких раритетных игрушек-роботов, с которыми он любил играть в детстве; офисный андроид-кодировщик, предназначенный для безостановочной работы, влюбляется; умирающий от старости скульптор стоит перед выбором, что предпочесть: реальную смерть или оцифрованную жизнь в виртуальном пространстве? В этих историях не важен антураж, вопросы, исследуемые в них, остаются актуальными всегда.
В принципе, ни одна из новелл не может удивить нас излишней фантастичностью, но каждая из них трогает по-человечески. Вот такие истории для роботов…
В далёком 1953-м году, когда фантастические сюжеты ещё отличались свежестью, оригинальностью и яркостью, а писатели не жалели их тратить на короткие рассказы, один из величайших мастеров этого жанра, Роберт Шекли, написал рассказ «Седьмая жертва». Не самая лучшая из его жемчужин, но, несомненно, достойная новелла, отличалась, как всегда остроумием, иронией и оригинальной (на то время) идеей.
В 1965-м рассказ был удачно экранизирован, или, если быть более точным, по его мотивам был снят отличный фильм «Десятая жертва», такой же лёгкий и кажущийся несерьёзный, как и его литературный первоисточник. Через год тем же Шекли была написана новеллизация фильма, а в 1987-м и 1988-м годах вселенная Охоты была дополнена романами «Охотник-жертва» и «Первая жертва» соответственно.
Роберт Шекли — мастер искромётного юмора и парадоксальных концовок, а созданная им вселенная Охоты, как и все его миры, очень живописна и детализирована. Для полного ознакомления с ней я бы порекомендовал прочесть книги, но и в фильме присутствуют кое-какие интересные детали: стариков, переживших определённый лимит, отдают государству; жениться можно при помощи уличного автомата, бросив монетку; дорогие библиотеки классической литературы состоят сплошь из комиксов; и, конечно, сама Охота. Мир процветает. Войн больше нет, потому как есть Охота — экстрим-игра, возникшая в начале 1990-х, дуэль охотника и жертвы, выбираемых компьютером (очаровательная деталь фильма — архаичные вычислительные шкафы, зачитывающие механическими голосами результаты жеребьёвки). Правила просты: пребывание в роли охотника и жертвы происходит попеременно, выигравший 10 игр получает миллион долларов и живёт в своё удовольствие. Убить можно только жертву, убийство постороннего лица строго карается. Конечно, сейчас все эти детали кажутся сильно устаревшими и потасканным, но именно отсюда и растут ноги «Премии за риск», «Бегущего человека» и прочих «Уличных бойцов».
Сам фильм больше воспринимается, как смесь итальянской комедии об отношениях мужчины и женщины с первыми фильмами Бондианы. Вероятно, виноваты в этом в первую очередь исполнители главных ролей — Марчелло Мастрояни и Урсула Андрес, а также неповторимый флёр 60-х. Девушка Бонда №1, навсегда оставшаяся в истории кино выходящей из воды Афродитой, и здесь не лишит нас удовольствия наблюдать её роскошные телеса.
Резюме: тонкий юмор, сочный аромат ретро и чудесно наивная, не отягчающая бюджета картины, визуализация будущего)
облако тэгов
