А подарков у меня три:

— отрывок тестового перевода «Девяти принцев Амбера»,

— подборка фото для зимнего новогоднего настроения,

— неизвестные (не опубликованные) иллюстрации Дениса Гордеева к «Волшебнику Земноморья»,
(прошу меня простить, не закончил последнюю часть интервью с художником, отвлёкся на Желязны. Со мной такое бывает достаточно редко, но вот, случилось).

Всем, конечно, подарками не угодишь, но я старался

Из дежурного пожелания это вдруг стало пожеланием насущным, а само состояние мира для многих просто жизненно важным.

Сейчас, даже там, где всё внешне спокойно, возникают странные идейные раздоры, мороки, помрачения и помутнения сознания, навязанные пропагандой. Так что будьте трезвыми на следующий год в переносном смысле, и всяческого веселья на следующие несколько дней в смысле прямом.

Это первый для меня год, когда я в меру активно участвую в жизни сайта, кое-что даже удалось сделать. Было приятно общаться в этом году, будет интересно и в году Новом.

Статья снята с публикации в связи с планируемой реорганизацией колонки (ох, уж мне эта проблема с совмещением вёрстки HTML и phpBBCode, которая где-то раз в три месяца корёжит тексты в моей колонке).

Материал перенесён сюда: «Неопубликованные иллюстрации Дениса Гордеева к „Волшебнику Земноморья“ Урсулы Ле Гуин (первая трилогия) — приложение к интервью».

В продолжение предыдущих осторожных намёков. Уже почти традиционная благодарность фантлабовцу kastian'у, вычитавшему первоначальный «поток сознания». Сразу предупреждаю, что пока не буду вдаваться в историю изданий и разнообразных веток перевода. Возможно, в следующий раз. Сегодня об общем состоянии русских переводов «Хроник Амбера» на текущий момент плавно переходя к самому переводу.

Вначале просто читал, потом стал отмечать и записывать кусочки перевода понравившихся фрагментов, пропущенных фраз, сложных мест. Задумывался над сглаженными в переводах местах. И в один прекрасный день как-то переключился совсем и увлёкся, а затем решил закончить и причесать хотя бы пару глав. А заодно определить, на что я способен в переводе при помощи знакомой и знаковой вещи, который по этой причине проще оценивать. Чтобы в конце концов решить самому ли переводить «Паутину колдовства» Джуаниты Коулсон и/или «Вергилий в Аверне (Авернусе)» Аврама Дэвидсона над которыми тоже когда-то задумывал поработать.

«Девять принцев Амбера» — книга для тренировки замечательная: маленькая, известная, интересная, простая, но одновременно напичканная определённым количеством подтекстов и аллюзий, скрытых классических цитат, с которыми можно ковыряться столько, сколько захочется. Есть и моменты в которых присутствовал просто «спортивный» интерес. Интересные «чисто лингвистически». Например, передача всех многозначностей и недомолвок первого разговора Корвина и Флоры в библиотеке. Так что это личный эксперимент с лишь некоторой претензией. Отдельно надо бы упомянуть о полезности существующего расклада с этим романом для изучения языка (множество переводов, спорность, существование оригинальной авторской начитки, цитаты классики, существующие во множестве разных переводов и др.). Далее речь пойдёт главным образом об этой книге, первой в цикле.

Сразу скажу по поводу полноты и идентичности. Перевод максимально полный и максимально повторяет структуру оригинала (абзацев и даже предложений). Так называемой «отсебятины» в переводе у меня пока немного. Формально я оглядывался на следующее соотношение: чтобы перевод составлял примерно тот же объём текста, что и оригинал (+ от 5 до 25% по объёму). Тут нет ничего нормативного или принципиального, просто самодисциплинирующий принцип (и реакция на недостатки одного из существующих переводов). Переписывал лишь отдельные фразы и предложения, если видел, что калька со структуры предложения на английском получается уж очень замысловатая. Так что это — почти подстрочник. Не отходящий далеко от оригинала, и который можно ещё пригладить в последующей редактуре. По возможности, вникал в литературные и прочие приколы Желязны. Например, в тот, всем уже давно известный, намёк на который, вынесен в заголовок этой заметки.

О нём и порассуждаем для разминки. К сожалению, именно этот отдельный пример (в оригинале In the State of Denmark there was the odor of decay) мне ничего не оставалось, как усилить: и в пику всем известной истории с предыдущими переводами, и просто для передачи всего смысла абзаца. Эту (простите за каламбур), набившую оскомину фразу, теперь уже нельзя переводить мягко, просто чуть искажая классические переводы Шекспира, как, например: «В державе датской запах/привкус разложенья». А также вне контекста эпизода. Ведь уже были: и «здание», и Дания. Где пахло, и даже что-то прогнивало, правда, непонятно что, от чего и, главное — зачем? И сливы. И пудинг. Которые скорее изюм (или любой сухофрукт, цукат). И это всё притом, что эта фраза мусолится уже два десятилетия в разных переводах, комментариях к тексту в сетевых библиотеках, обсуждениях в околопереводческих ЖЖ и тематических форумах.

А смысл в ней, надо думать, начинается от ощущения Корвина после физических усилий на голодный желудок, низкого содержания сахара в крови (I was sweating and shaking) или недостатка гликогена в мышцах. Такой своеобразный физиологический эффект, который комментируется ещё и смутным привкусом классической цитаты из потерянной памяти.

Так что, вероятнее всего, наша ситуация — обычное следствие голодания и/или нагрузок: «гипогликемия». И хотя, я, признаюсь для точности, здесь несколько ввожу читателя в заблуждение: вообще-то диабет это — «гипергликемия». Но это уже для медиков, эндокринологов, физиологов и всяческих дигностов (кстати, исходный термин «гликемия» — это сам процесс, баланс сахаров и отчасти углеводов). Как и всякие «кетонемии» или «ацтонемии», что тоже, кстати, примыкающие биохимические дебри. Короче, не буду утверждать, что конкретно по представлениям Желязны ощущал Корвин, приходящий в себя после отключки (абстинеция тоже в наличие), судя по всему, голодавший эти несколько дней, но всё это явно связано с указанными фактами. И в одном из вариантов перевода передано мною пока что так. Кто сомневается, посмотрите обсуждения побочных эффектов, выражающихся в привкусе во рту, на любом форуме любителей голодания :)

Всё это, разумеется, никак не ощущается в простом искажении цитаты из «Гамлета». Потому что уже было трансформировано при поэтическом переводе. А с десяток различных переводов Шекспира (удостоенные разной степенью читательского признания и каноничности) также затрудняют правильную трансляцию. Ведь как можно слегка исказить то, что уже было искажено, причём в самой минимальной степени и как раз с целями наибольшего соответствия. Подразумевающие зыбкость всех вариаций уже своим существованием. Какую ни сделай интерпретацию, она всё равно будет «одной из». А как сделать интерпретацию на интерпретации?

А что если у Желязны в оригинале неточная цитата — внимание! — специально для того, чтобы по ней читатель впервые задумался/догадался, что с этим миром что-то не так? Если теперь опираться уже на эту мысль, то искаженная цитата в оригинале работает на несколько уровней: первый заход на амнезию, первое подозрение о вторичности мира (и даже вторичность/«теневость» по отношению к уже нашей Земле в начале книги). Тогда, к сожалению, добро пожаловать, в «отражение Россия» с десятком переводов-отражений Шекспира, где этот авторский намёк просто и адекватно (с нужной степенью давления на каждого из читателей) отразить почти невозможно.

Так что было принято самое простое и даже резкое в этом случае решение. Как смотрится это решение в тексте, его альтернатива и ещё множество дополнительных вариантов на любой вкус — читайте. Подробно всё это расписано во вложенном файле с переводом. Получился адекват, или какая-то пасхалка в переводе, уж не знаю. С другой стороны, бесконечно ковыряясь и порождая интерпретации, можно довести до абсурдного, намеренно искаженного варианта, вынесенного в заголовок этой заметки как раз с целью показать все заморочки ассоциации.

Но хватит ковыряться в мелких деталях. А то меня постигнет недуг Яна Юа, «Пауля» Вязникова, и отдельных переводчиков ВК: болезнь понтов, примечаний, вываливания на читателя переводческой кухни (что было когда-то даже интересно, но сейчас уже лично мне изрядно поднадоело). И приписывания автору какой-то по-звериному серьёзной конкретики, вместо прозрачных намёков. Словом, грех перебарщивания. У меня этот случай с ковырянием смыслов — вроде бы, единичный. Хотя, кто его знает, может быть, и я перестарался? И ещё не раз перестараюсь. Перевод, он, к сожалению, увлекает и даже иногда несколько портит характер. Короче, там ещё будут заморочки (я в них сам до сих пор не уверен), на которые я намекал картинками в предыдущим посте: по поводу хеллоуиновского скелета, гончих в трёх ипостасях и ещё пары почти ничтожных нюансов.
Для удобства оценки оригинал приведён параллельно. Перевод Тогоевой, Юа, Гилинского — в сети. Вообще, говорить спустя столько лет о старых переводах несколько странно ещё и потому, что некоторые к ним привыкли, а некоторые знатоки уже обнаружили в них гораздо больше ляпов, чем я могу себе представить. Перевод Гилинского сокращён и не всегда точен, но, пожалуй, более других стилистически попадает в текст Желязны. Это исторически от ФЛП — «Федерации любительских переводов» — самый ранний перевод. Перевод Яна Юа показался мне всё-таки не таким плохим, как о нём иногда писали. Пересказывать расшифровку истории, кто этот прославленный виртуальный полиглот, я не буду, по-моему, она до сих пор сомнительна. У этого перевода две проблемы: с именами (в первом издании) и чрезмерно задранная (провозглашённая в предисловии и комментариях) планка качества. Этот текст явно изначально имел некоторое отношение к переводу ФЛП («бета-версия Гилинского») и где-то процентов на двадцать-тридцать так им и остался. В связи с этим достаточно странно, что он не выдержал старого испытания шкафами и клозетами (по крайней мере, в первой редакции), а ведь этот момент был правильно переведён ещё в ФЛП. На одной и той же странице присутствует, как правильный, так и не правильный варианты слова closet. Остаётся только сделать вывод, что над ним явно работали несколько (даже больше двух) человек. И собирался он из каких-то кусков. Словом, качество на уровне остальных (иногда — выше, иногда — ниже) сочетается с не совсем уместными претензиями на сверхкачество.

Тогоева же подчас, склонна к многословию и беспричинным усилениям. Кое-кто уже называл её переводы истеричными. Кто-то просто подметил экзальтированность, сверхэмоциональность, многословие. Про это стоит говорить не так прямо, но под этим есть некоторое основание. Например, вначале, достаточно беглое описание Корвином своих ощущений от отключки под наркотиками:

цитата

«Я вспомнил ночи, медсестёр, уколы. Каждый раз, когда что-то начинало проясняться, кто-то приходил и вкалывал мне дозу».

цитата

«Я вспоминал бесконечно долгие ночи, бесчисленных сиделок, инъекции, инъекции, инъекции… стоило мне чуточку прийти в себя, как тут же кто-нибудь являлся и всаживал в меня шприц с какой-нибудь дрянью».

Я нисколько не ставлю под сомнение её профессионализм (не «по чину» и всё прочее), но у неё с Желязны встречаются явные разногласия, обнаруживаемые именно в стилистике, а иногда и в фактах (какая-то странная беда у неё с цифрами). В целом — получается несколько иной вязкий ритм и звучание текста. У неё меньше ошибок, логически и синтаксически приглаженный текст (поабзацный перевод), но одновременно по общему восприятию её перевод гораздо дальше от оригинала, чем два других.

К излишнему многословию и лёгкому, иногда забавному искажению фактов ведёт также редактирование ФЛП-перевода без оглядки на оригинал (это видно по переводу, изданному в кишинёвско-новосибирском издательстве «ЭЯ»). Пока в этой редакции ФЛП-перевода запомнился момент, когда Корвин, который только что разломал гипс и едва держался на ногах, «быстро юркнул» в кровать. Редакторские воспоминания о подпольном чтении фантастики в детстве после полуночи, не иначе.
И ещё пара маленьких штришков по тому, что есть у всех. Администратор клиники в первой главе у Желязны ни разу не назван доктором. То, что он вдруг стал доктором на совести всех переводчиков, и это странно, ведь в каждой из интерпретаций текста он сидел в офисном кабинете в домашнем халате. Беседа Корвина и Флоры в библиотеке, по-моему, недокручена по линии недомолвок и намёков: переводчики открывают читателю чуть больше, чем надо.

Итого, Гилинский тяготеет к сокращению и выхолащиванию, но от этого, как ни странно, иногда выигрывает, его русский текст порой приобретает нужную отрывистость и лаконичность. Тогоева перевела полнее, обильнее, речистее, поэтому почти всегда точнее, правильнее, но многословнее, что производит впечатление, пока не заглядываешь в оригинал Желязны. Ну а Ян Юа никак не может определиться между этими двумя образами действия, подсматривает одним глазком в ФЛП-перевод, и итог получается очень неровный (точно могу сказать об издании 1992 г). Отдельные ошибки есть у всех.
Теперь немного осажу конька переводческого критика. Хотя ещё чуть-чуть чтения разнообразных авторитетных мнений о переводах, и я начну думать, что ругать переводы друг друга — это такой хороший тон, критерий сопричастности к литературным кругам (и ещё я теперь, кажется, понимаю, зачем всё-таки литераторам псевдонимы). Я здесь выступаю пусть и не карликом на плечах гигантов, как в науке, но, определённо, на чьих-то плечах всё-таки стою. Поэтому всем первым переводчикам и издателям — читательское спасибо. Первый перевод — перевод хороший. Пусть Желязны и был «недопереведён» в 90-х, но прошло уже 20 лет и ответственность за текущее состояние переводов его книг целиком лежит тоже на определённых плечах — на плечах уже нового поколения издателей. Просто потому, что продолжается издание всё тех же переводов по инерции или некоторым коммерческим причинам. Тут надо заметить, что так обстоит дело практически со всей классикой фантастики и фэнтези. Впрочем, всё это пока не слишком уместно в комплекте с собственным переводом, обо всём об этом в отдельном материале (материалах). Также, простите, если повторил здесь давно известные вещи. Хотя, чтение «народных» комментариев на переводы Желязны в сетевых библиотеках в который раз убеждает, что лучше всё-таки повторить. И желательно при этом охватить по возможности как можно больше существующих вариантов перевода.

В целом Амберский цикл для рядового непритязательного читателя переведен прилично (ох, и поспорят со мной некоторые). Я веду отсчёт не относительно какого-то идеального перевода, а в сравнении с общим уровнем переводов, как фантастики, так зарубежной беллетристики вообще. По большому счёту от существующих переводов пострадали только некоторые «взрослые» вдумчивые читатели, которые либо не могут эти переводы читать, так как смотрели оригинальный текст, либо пока не «рубят фишку» и считают «Хроники» более примитивными, чем они есть на самом деле. Читать и получать удовольствие от чтения вполне можно. И есть, из каких вариантов выбрать. Просто у Желязны несколько не так, подчас неуловимо не так. С одной стороны лаконичнее, отчетливее и даже… прохладнее. С другой стороны написано залихватски, со свободным подтруниванием надо всей этой охапкой литературно-мифических образов. Коктейль: смешивание и взбалтывание. Такой неожиданно прохладный, отрывистый и хулиганский текст. Который иногда ещё и пенится. Но тем сильнее впечатления от отдельных моментов, тем ощутимее и элегантнее кажется решение банального, казалось бы, приёма с потерей памяти.

Воспоминания, нахлынувшие на Корвина, во время прохождения Прообраза (Эскиза, Лабиринта) — я ещё не окончательно определился с терминологией. Весь калейдоскоп его воспоминаний, от отрывочных отсылок очевидца истории Земли до образа вечного города Янтаря в стилистике наших представлений о легендах и мифах, к прямым аллюзиям к «Песни песен» выполнен как своеобразное литературное, образное, мифопоэтическое цитирование. Промахнулись те, кто привязывал Амбер только лишь к кельтским мифам (это всё больше про имена и названия): там много всего остального, как мифологического (сам концепт «амбериты» — «хаоситы» больше смахивает на генезис древнегреческого пантеона, а сам «янтарь» уже даже про индуизм), так и просто литературного, разного. К примеру, меня, сейчас довольно сдержанно относящегося к Шекспиру, идентификация бардовских цитат уже изрядно напрягла. Спасает «ирония детектед»: если Корвин шутит (ирония, сарказм или легчайший их налёт), то, скорее всего, он «шутит Шекспиром». В связи с этим появляется некоторый дальнейший алгоритм идентификации: любое сомнение сначала проверяем «на Шекспира», потом идём дальше по литературе и мифам.

А ещё — весьма своеобразные эксперименты со стилем. В пределах нескольких абзацев может быть стилизация под классический детектив (нуар), сменяющаяся парой поэтических предложений, иногда авторских, что-то вроде верлибра, иногда это просто искажённая цитата, иногда прямая (хотя это, конечно, не «Порождения…», но всё же). И это может встречаться, как наплывами, подстраивающимися под действие, сюжет, обстановку (подчёркивающие их), так и специально для внимательного читателя, чтобы чуть подчеркнуть, стилистически выделить слабо уловимую аллюзию и для контраста. В первых главах это используется для создания атмосферы смазанной тайны, почти неуловимой «нетаковости», изменённости. Да что там говорить, на понимании всех вплетённых в текст стилистических и литературных ниточек Желязны, если судить по вопросам в зарубежных форумах, иногда спотыкаются даже некоторые «носители языка». Причём, нет, это всё совсем не так изощрённо, как я об этом написал, просто само присутствие всего этого во внешне достаточно в простом по стилю и жанру приключенческо-фэнтезийном романе даёт именно такое странное ощущение.
Ещё вся эта стилевая чехарда, особенно в первой половине «Девяти принцев…», на мой дилетантский взгляд очень напоминает либо какой-то эксперимент с текстом, либо текст написанный по наитию, но по каким-то причинам не выправленный в дальнейшем. Желязны — явно не Муркок, чтобы переписывать по нескольку раз тексты из 60-70-х. Всё это, как мне сейчас кажется, изрядно сглажено в существующих русских переводах, хотя, пожалуй, что, наоборот, нуждается даже в усилении по отношению к оригиналу.

Что с этим делать? И как это обнаруживать? Постепенно привыкаю и вырабатываю определённый алгоритм, как упомянутый с Шекспиром. Мне-то сейчас легко это делать просто потому, что я спотыкался буквально через абзац. Я отчётливо вижу на своей скорости перевода даже если не авторскую задумку, то «переводческую кочку», место на котором надо остановиться и задуматься. Другое дело, хватит ли навыка закончить и привести во что-то лучшее, чем это есть сейчас. Кроме того, не надо думать, что это встречается так уж постоянно, иногда Желязны расслабляется или наоборот увлекается действием, и ты ускоряешься вслед за ним и уже проскакиваешь места, которые надо было обдумать.

Посмотрим с другой стороны. Если говорить о фэнских попытках, то русский Желязны, бывший вначале, в 90-е, недопереведённым, сейчас иногда рискует скорее быть перепереведённым копанием в различных нюансах и американских реалиях 60-х, блюзах, уже упомянутой мифологии и некоторых культурологических приколах, которые, будем откровенными, сейчас интересны отнюдь не все, и отнюдь не каждый. С этого ракурса надо тоже быть осторожным, не увлекаться деталями. Существующие версии переводов, прежде всего Гилинского потому так хорошо и читаются, что выхолощены до совершеннейшей гладкости: вся эта заумь либо пропущена/проигнорирована, либо приглажена, либо отброшена. Формулировка «не перемудрить» — также должна сейчас стать девизом переводчика Желязны. По крайней мере, лично мне бы не хотелось читать «Хроники Амбера», полные сносок и примечаний (кое-кто однажды даже надумал объяснять читателю значение слова «Ад»).

Поэтому что нам, любителям, делать? Либо внимательно вычитать существующие переводы, кусок за куском, поправляя всю ассоциативную мелочь, чтобы в итоге стилистически их исправить. Можно подсократить, отредактировать, отшлифовать канонический теперь уже перевод Тогоевой и всех остальных. Но работа в этом случае предстоит не просто редакторская, а редакторско-соавторская. Задача в сетевой реальности большой степени, решаемая «программистским подходом к коду», соответствующей системой правки и небольшой командой читателей, знающих, что к чему (хотя есть уже выправленные редакции, полноту передачи всех нюансов я по понятным причинам ещё не могу определить). Или же кому-то одному, взяться и перевести хоть что-то заново, хотя бы для затравки, отправной точки, оставив дальнейшую инициативу всем остальным. Потому что, как я уже сказал вначале — это прекрасная тренировка. А уж по одному роману или половине оных осилить смогут многие. Насколько я сейчас понимаю ситуацию с издательской политикой по художественным переводам, новых принципиально отличающихся по качеству переводов той фантастической классики, которая уже много раз издавалась и вполне хорошо себе продаётся в существующем виде, нам не дождаться никогда. Я пока обхожу стороной вопрос о литературных достоинствах «амберского цикла». Нужно ли так напрягаться с идентичностью? Это — вопрос спорный, да и предмет разговора — неоднозначный. Но думаю, по крайней мере, перевод на русский двух первых романов нужно привести к состоянию, близкому к идеальному. Эта «первая дилогия» хороша не только для чтения, но именно там есть чему поучиться и в литературном аспекте, как в том, как нужно делать, так и в том, как делать не нужно (это я к истории о первоначальной авторской задумки и что из этого получается затем). По крайней мере, мне — интересно и это тоже.

Начиная подытоживать: для чего это всё написано? Для того чтобы поделиться кусочком работы, которая будет продолжаться неопределённый срок. Пока не понятно, будет ли закончена и даже в каком именно направлении продолжена. Сейчас мне видится неспешная работа для себя в пределах года над первой частью, и некий методический задел на будущее, который, возможно, будет интересен кому-то ещё.

Я воспринимаю эту работу, как некий текстовой квест и довольно интересную тренировку в языке. Указанная вначале относительная сложность «амберского цикла» Желязны только разжигает аппетит. Что будет дальше — посмотрим. А ещё, у меня случилось высказать намёк на очередное частное мнение о переводах фантастики и фэнтези. Критическая часть — это просто кусочек другой большой заметки, приведённый здесь отнюдь не для того, чтобы как-то превознести свой вариант. Я отнюдь ничего не отстаиваю и ни на чём не настаиваю. Просто пытаюсь определить «как надо» и намекаю на причины. Кроме того, за последнее время у меня накопилась большая куча обрывочного материала по переводам классического фэнтези. И прежде чем целенаправленно, последовательно и кропотливо топтаться на чужих переводах, надо дать возможность оттоптаться на своём всем желающим.

Немного отвлекусь: уже почти написал эту заметку, подоспел ещё один нюанс этой темы, а именно, оценки переводов и участия в них читателей-любителей, по поводу Патрика Ротфуса. Поэтому сам сказал пару слов там и на Фантлабе. Так вот, лично я, в общем-то, не жду совсем богатого отклика. Просто тема переводов Желязны была в прошлом обсуждаема, чтобы далеко и в давность не залезать, например, здесь. Интерес, вроде бы, есть. Если есть время, не проходите мимо, тем более, что я дам гораздо больший простор для критики и возможности сделать или даже выбрать собственный вариант, чем это дают профессиональные переводчики. Даже искать особо не надо. Например, кому-то не понравятся «мороки» (мы знаем о «горячей любви» многих к славянизмам) во втором абзаце — ну уж очень мне хотелось передать fogs break (там в значении умопомрачение, наваждение, морок) по форме самой фразы поближе к оригиналу. Передавать эту фразу пересказом «туман в сознании несколько рассеялся» почему-то мне не очень хотелось.

В общем, смотрите, что получается: кому не лень, читайте первые две главы в рабочем файле или во временном чистовике. Кто всё-таки озадачится качеством — критикуем.

Однако мне стоит попросить сделать небольшую скидку на то, что задачи этого перевода менялись неоднократно, а заметка писалась ему в параллель. Поэтому что-то, разумеется, пока недокручено. Надо еще править стилистику. Но это уже задача для реализации по итогам перевода всего романа.

Не забываем, что я совсем не профессионал. Да и для чего-то серьезного у меня была бы ещё пара проходов вычитки от представленного варианта. Это в том смысле, что выложенный перевод пока ещё без серьёзных претензий в плане перспектив. Он в том объёме, и в том качестве «как есть». Моя цель — показать сейчас не результат, но процесс. Он именно больше предназначен для критики, чем для расслабленного чтения. Не то, чтобы я особо надеюсь получить подробный разбор полётов — это совсем уж вряд ли, для этого придётся постепенно подтягивать фанатов личным общением, как только немного освоюсь. Но всё-таки: ну а вдруг?!

По поводу помощи, если заинтересуетесь. Мне было бы неплохо заранее узнать о сомнительных или просто сложных местах, если вы о них знаете. Чем больше их у меня будет в списке «для озадачивания», тем меньше я их пропущу, тем адекватнее получится окончательный перевод и даже, возможно, быстрее получиться что-то готовое. Хотя, прежде всего, мне бы нужно составить список авторов, которых цитировал Желязны. Следующий раз, я уже попробую написать обо всех найденных в первом романе закавыках, затем уже «о тех самых именах и названиях».

Привет старым изданиям и переводам. За прошедшие 20 лет я читал их все. И не смотря ни на что, или, наоборот, благодаря, я их всех люблю.

Я, конечно, не могу влезть в шкуру автора. Но. Если бы я изначально писал на русском книжку про прекрасный вечный город Янтарь, мироздание, основанное художником-архитектором, ремесленным творцом, как «сущего», так и его связей. Если бы я писал про исчадье хаоса, «отринувшего» этот Хаос, через начертание Прообраза (Эскиза) и побочный эффект расходящихся в первозданном Хаосе его беспредельных копий-Отражений/Теней, этот Хаос теснящих с смешивающихся с ним, то я бы подобрал именно такие имена и названия. В общем, ещё раз на ум приходит аналогия: перевод Хроник — равен Тени (Отражению) настоящего Амбера Желязны. Кстати, когда я уже написал эту заметку и стучался в колонку «Переводы и переводчики», то обнаружил там в одном из текстов похожую метафору (заметка «Метафоры перевода»).

+Несколько технических моментов перевода.

+2014-12-29 11-30. Всё-таки хотелось бы больше обсудить не результат, а процесс. Тем более, что результата пока нет, а то что предлагается — это моментальный срез этого самого процесса. Да, я сам бываю потребителем, так что, если разочаровываю отсутствием ожидаемого результата, то прошу меня заранее простить.

Если ситуация с календарём более менее общая (если не брать в расчёт часовые пояса), ситуация с зимней атмосферой у всех разная. Причём иногда на это не влияет такая «постоянная», как географическое положение, а напротив, влияет такая «переменная», как погода. Где-то снег был, но уже нет. Где-то снег вообще так и не лёг. У кого-то наблюдается временная оттепель. В Брянске так, например, сейчас -19, чуть припорошено, а к 31-ому будет около ноля.

Поэтому решил я посмотреть, что имеется для поднятия зимнего настроения в моих фотоархивах. И понаскрёб по сусеком зимних фоток разных реальных мест, сделанных разными гаджетами, в разное время, и даже в самых разных уголках страны, но соответствующей тематики и лично для меня памятных.

Дальше будет много фоток, поэтому осторожнее с мобильным трафиком.

Поэтому приступим к тематическому.

Дачное, знакомое по предыдущим «оффтопным постам»:

— https://fantlab.ru/blogarticle33101">один,

— https://fantlab.ru/blogarticle33189">два,

— https://fantlab.ru/blogarticle33270">и три.

Вот она, натуральная зима. Брянск.

Чуть ближе к середине страны. Деревенское. Пермский край. Климат, что называется, — резко континентальный. Снега — достаточно.

Несколько московских фоток, сами знаете откуда. Шумновато, странновато. В метро и на металлодетекторах — столпотворение. Но забавно. Хотя во второй раз в следующем году идти совсем не тянет. Чисто для «городской и праздничной иллюстрации».

Противоположный конец страны, Хабаровск. Зимой бывает достаточно лихо. Мороз под тридцать в сочетании с амурской влажностью. Зато в центре на достаточно большой территории — ледяные скульптуры. Тот, кто там живёт или просто часто бывал, уже к ним привык. То же распространяется и на соседние области и, разумеется, Китай.

Ну и чуток производственного, зимнего. Для разнообразия. И для контраста с Москвой. Тоже Дальний Восток и Восточная Сибирь.

Ну и под конец, как бы в тему, уже ставший классическим анекдот про ёлочные игрушки.

цитата

Граждане, будьте осторожны! В магазинах нашего города появились фальшивые ёлочные игрушки. С виду они — совсем, как настоящие. Только радости от них — никакой.

Так что в этой заметке я хочу пожелать радости и Новогоднего настроения. Ну а дальше — больше.

Сегодня будет своеобразное «вступление для вступления». Интриги ради, и потому, что испытываю несколько противоречивые чувства к постепенно складывающемуся материалу. И рука не поднимается выдавать его без предварительной артподготовки. Поэтому, следующий текст — это первый заход, приближение, замах «на великое» и прочее.

Итак, есть один из интересных и известнейших фэнтези-циклов, на который по сложившимся обстоятельствам я сейчас обратил внимание: ещё раз, спустя двадцать четыре года после первого прочтения и лет двенадцать после последнего. Я посмотрел всё, до чего смог за полтора месяца добраться: оригинальный текст, большинство изданий и переводов на русский и прочитал обсуждения в сети за всё время. И сам уже успел написать по этому поводу «много букаф», а также вплотную подошёл к своему собственному переводу. И вот теперь думаю, в какой форме и в каком количестве всё это представлять. И потихоньку разминаюсь. Следующий текст пытается дать это представление как бы в миниатюре и к тому же намёками. Мне не хочется грузить сразу чем-то большим и серьёзным, так что давайте лучше поиграем. А всё большое и замысловатое будет в большой заметке в самом конце месяца.

Итак, о переводе. Интересно в первую очередь то, что опираясь на следующий пример, можно в значительной степени оценить уже существующие переводы. То есть, чтобы практически сразу увидеть их принципиальные достоинства и недостатки, можно даже не идти дальше первого предложения. Всё прекрасно экстраполируется на весь роман. Смотрим.

цитата

It was starting to end, after what seemed most of eternity to me.

Итак, с виду простой и многими почитаемый за примитивный роман задаёт задачку уже с первой строчки. Если, разумеется, стараться делать всё с определённой степенью перфекционизма.

Вопрос «как переводить» и «что именно я перевожу» появляется уже сразу. Удерживаться в холодноватом стиле оригинала и даже несколько калькировать («Так заканчивалось то, что уже казалось мне самой вечностью»), или переформулировать, подключать «великий и могучий»: «Вечное небытие, в которое я почти уверовал, нехотя отпускало меня» (красиво, но чуть мимо).

Когда я начинал фиксировать отдельные моменты, практически ещё просто читал, то на этом предложении я несколько напрягся, но благополучно его проскочил. Необходимость ещё раз к ней вернуться и уделить подбору вариантов гораздо больше времени стала до меня доходить только при первой вычитке. Тогда и подумалось, что про перевод первой фразы романа даже можно писать отдельную заметку — что я и делаю. Это практически самый первый сигнал переводчику: хорошо бы задуматься, по какому из путей двигаться. Буквализм, пересказ, аналогия? И здесь бы надо стилистически насторожиться.

А в сочетании со следующими страницами, вплоть до середины главы уже ощущается, что это не совсем обыкновенный текст, и вариант пересказа не совсем приемлим. А всё из-за предельной лаконичности, доходящей до нарочитости — автор писал именно так, как хотел написать. Как-то трудно представить иные варианты ещё в оригинале. Есть характерный стиль. Точнее, особое сочетание жанровых стилей. Если начинать пересказывать, то придётся уходить гораздо дальше, чем планируешь и в итоге фактически заново переписывать текст, как Заходер в «Вини Пухе». Поэтому мой выбор — наиболее приближенный к оригиналу текст, сокращённый только за счёт замены сложных конструкций русскоязычными устойчивыми словосочетаниями. Но об этом чуть позже, закрепляем здесь эту мысль, и давайте посмотрим, как переводили первую строчку профессионалы:

Ирина Тогоева

цитата

Похоже, наступал конец тому, что казалось мне вечностью.

Деловито, профессионально, к точности не подкопаешься, правда, ощущение зыбкости передают «похоже» и «казалось», вместе они как-то не совсем уместны, а без них... ну да ладно. А вот «вечность» действительно зря раздета и брошена. Я бы добавил «самой вечностью», если «больше чем вечность» кажется неуклюжей (недостаточно устойчивой или устоявшейся) конструкций. То есть IMHO, в этом варианте в целом получилось верно, но пресновато.

Михаил Гилинский

цитата

После целой вечности ожидания, кажется, что-то стало проясняться.

Граничит с пересказом, но интересным, сочным, как и всё у Гилинского. Этот вариант нравился бы мне больше остальных, если бы «ожидание» не попадало мимо цели.

Постараюсь объяснить. Перевод what seemed most of eternity to me как «после целой вечности» вполне удался, тем более, что what seemed an eternity и for an eternity также есть устойчивые словосочетания.

цитата

Collins COBUILD Advanced Learner’s English Dictionary

eternity

1) N-UNCOUNT Eternity is time without an end or a state of existence outside time, especially the state which some people believe they will pass into after they have died.

I have always found the thought of eternity terrifying.

...laying him to rest for all eternity.

2) a N If you say that a situation lasted for an eternity, you mean that it seemed to last an extremely long time, usually because it was boring or unpleasant.

The war continued for an eternity...

The ringing went on for what seemed an eternity, and then someone answered.

Syn: age

Кстати, обратите внимание на «boring» в пояснениях словарной карточки. «Целая вечность» это хорошо. Однако против всего варианта «после целой вечности ожидания» я продолжаю решительно возражать.

Так что зайдём с другого конца. Начнём со способа, который я очень люблю, обратного перевода. Как я понимаю, в английском есть куча других способов выразить именно «целую вечность ожидания». Начиная со словосочитаний: for ages, just ages, for yonks или даже совсем просто forever.

It took her forever to find the answer. — Ей понадобилась целая вечность, чтобы подыскать ответ.

Заканчивая идиомами: donkey's years, till one's dying day, a week of Sundays, week of weeks, a month of Sundays, in a coon's age, cool one's heels, until the cows come home, forever and a day, so pally, to last a lifetime.

I ain't seen him in a coon's age! (E. S. Gardner, ‘The Case of the Smoking Chimney’, ch. 13) — Я не видел шерифа Лассена целую вечность.

Все переводы не привожу, они не суть важны, это вроде аналогов нашего «пока рак на горе свиснет».

Ну и ещё один попавшийся под руку пример из словаря с eternity:

The speaker droned on for an eternity. — Выступавший бубнил целую вечность.

(очень долгое время, вечность, целая вечность)

С чем употребляется seemed, когда речь идет об ожидании:

After what seemed a long time — После томительного ожидания.

Опять порыскав по словарям и интернету, найдём, что seemed чаще употребляется совместно с time, age, и реже в сочетании с eternity. Вечность в приниженном значении, в просторечии, в сочетании с «ожиданием», и применительно к «ожиданию» — это скорее в русской традиции: «Ну что тебя целую вечность ждать?!»

Так что IMHO, если бы автору нужно было написать «целая вечность» в значении ожидания, то он бы написал просто to wait an eternity for или to wait for an eternity или же воспользовался всем остальным приведённым богатством. Поэтому вечность не должна уходить в переводе от своего второго значания «небытие», а она это делает (уходит) при добавлении к ней «ожидания».

И по смыслу «ожидание» уж как-то совсем неуклюже. Уж лучше бы, наверное, вместо «ожидания» поселить радом с вечностью «небытие»: «после целой вечности в небытие», тем более, что значения eternity и смысл всей фразы это позволяют.

Ян Юа

цитата

Это было началом конца того, что мне казалось целой вечностью.

Попытка уточнить, буквализм. Выражение «это было» съело всю динамику, зыбкость фразы (was starting to end): переход, «выныривание». Вроде бы, в отдельности всё правильно, но в целое не складывается. Получается эклетика и противоречия на уровне предложения. Кроме того, Ян Юа у нас в каком-то виде читал перевод Гилинского.

Да, starting прекрасно вживается в роль существительного, но оно же вместе с «was» есть — и страдательный залог, и группа Past Continuous, что предполагает уймищу вариантов перевода.

Выводов я из этого пока не делаю, они будут в основной статье и её продолжениях.

Ну а теперь подброшу своих вариантов, и посмотрю, что будет. Это не значит, что я испробовал их все, пока не нашёл приемлемый вариант. Это значит, что я не остановился на первом, втором, третьем… найдённом варианте, а честно продолжал искать, пока не проработал весь этот вариативный ряд, и не стал отбрасывать лишние сущности. Ловил я именно своё читательское ощущение, стараясь не сильно отойти от смысловой точности «прямого» перевода.

Всё это чем-то похоже на мои прошлые издевательства с обложками. Кстати, заметьте, все эти варианты вы вполне могли бы встретить в профессиональных переводах. Переводчики, как и художники, как и дизайнеры тоже иногда «так видят». Итак:

1. Так заканчивалось то, что уже казалось мне самой вечностью.

— мой первоначальный вариант, так сказать «сходу» особо не задумываясь, до того как я решил для себя, что первая фраза такого цикла заслуживает нескольких часов времени на разбор всех вариантов. Далее идёт проработка разных вариантов в этом же ключе

2. То, что казалось мне больше, чем вечность, подходило к своему концу.

3. Завершалось то, что уже стало для меня почти вечностью.

4. Так приходил конец тому, что я уже посчитал за вечность.

5. Наступал конец тому, что я принимал вечностью.

А вот здесь мы начинаем чуть отдаляться от подстрочника:

6. Безвременье отступало, а ведь я уже признал в нём саму вечность.

7. Вечное небытие, в которое я почти уверовал, нехотя отпускало меня.

8. Уходило то, что я почтил за саму вечность.

9. Ускользало то, в чём я видел безбрежность вечности.

10. После целой вечности в небытие, я заскользил к свету.

11. Сверхнебытие, что я уже почти принял, отступало.

12. Я скользил к самому краю вечности, постепенно возвращаясь к жизни.

13. Я выскальзывал из объятий бесконечности, которую уже почтил за вечность.

14. Подходил конец, уже казалось, вечному небытию.

15. Принимаемое мной за вечность безвременье, отпускало меня.

16. Чтимое мною за вечность безвременье размыкало объятья.

17. Настало время, хотя казалось, сама вечность уже окружила меня.

18. Время пришло, хотя мне уже стало казаться, впереди была ещё целая вечность.

19. Казавшееся прежде самой вечностью небытие исчезало.

20. Принимаемое мной за саму вечность безвременье рассеивалось.

21. Настал конец тому, что уже казалось мне самой вечностью.

Ну а теперь пробуем отыскать альтернативу интерпретации «starting to end», как «подходил конец».

22. Наступал предел вечности, которая казалась мне совсем бескрайней.

23. Наступал предел бесконечности, раньше казавшейся мне целой вечностью.

24. За, казалось, целой вечностью небытия замаячил её предел.

25. Наступал исход того, что уже казалось мне самой вечностью.

26. Наступал исход того, что длилось для меня целую вечность.

27. Наступал исход, будто сама вечность отпускала меня.

28. Я медленно переступал порог иллюзорной вечности.

29. После казавшегося мне целой вечностью состояния, наступал исход.

Два шаблона на итоговый вариант (плюс помним изначальный вариант, самый незамысловатый):

30. Наступал исход того, что я принял за саму вечность.

31. Наступал исход того, что казалось мне целой вечностью.

Ну и итоговый выбор:

Наступал исход того, что уже казалось мне самой вечностью.

Итого, основная статья будет примерно в таком ключе, но совсем о разном. Разбирается, разумеется, не каждая фраза, а всего несколько самых трудных или интересных на каждую главу, однако прикладывается рабочий файл с переводом, где можно посмотреть всю работу над двумя главами. Как она есть. Вот там-то достаточно много похожих вариантов.

Будет 29 декабря. Так что получается уже «Новогодним чтивом по переводам фэнтезийной классики». Вся приведённая выше вариативная тягомотина предлагается в качестве затравки. Если кому-то это уже здесь покажется скучным, то и основную заметку можно не читать. Те, кому интересно, уже догадались или посмотрели, что это будет за цикл (первый роман в нём), и, возможно, даже выбрали вариант перевода первой фразы по вкусу, ну или нашли мои собственные ошибки, придумали свой вариант, что не менее важно.

Этот небольшой анонс специально и только для подписчиков колонки. И для тех, кто действительно интересуется переводом этой самой фэнтезийной классики. Основную статью я, пожалуй, закину в рубрику «Переводы и переводчики». И дам ссылку в двух тематических форумах («Переводы и переводчики» и «Собственные переводы»), потому что в итоге получается именно некоторый гибрид заметки про существующие варианты переводов, из которой вырос проект перевода нового, пока что просто утилитарного.

Хорошо заметно, что как у всех непрофессионалов, у меня пока получается излишне подробно и вязко, как в оценке переводов, так и в самом переводе, но возможно, это тоже кому-то будет интересно.

В общем, если хотите узнать, что получается с таким дилетантским и отчасти перфекционистким подходом к переводу, читайте уж совсем неслабую статью вместе с примером перевода из нескольких глав 29 декабря (ну или отложите на новогодние каникулы). На SZfan.ru — чуть пораньше. Эта заметка будет называться (пусть канает за ещё одну подсказку) тоже довольно замысловато «В державе датской — призрак диабета». Такая в итоге получилась ассоциация, личное впечатление наложилось на распутывание всех хитросплетений перевода. Надеюсь, заинтересовал. Беру себе 10-дневный таймаут на вёрстку и правку 35-страничного текста.

И, дабы совсем уж заинтриговать и чуть озадачить: а теперь — слайды. С текстом-то всё слишком просто, но скучновато, а с картинками будет весело, но чуть сложнее. Привожу несколько тех самых ассоциативных приколов-загадок для понимающих. Сложились из подручных материалов, как раз для интересных в переводческом плане моментов. Возможно, удасться посмотреть, кто тут у нас «в авторитете», внимательно читал книжку, причём читал именно в оригинале. Ну, или себя проверить, может, я попадаю пальцем в небо или открываю давно известные вещи.

Забавно получилось, прямо хоть конкурс устраивай. Напомню, речь идёт пока о первых двух главах этой замечательной в самых разных отношениях книжки.

Ну и последнее, если кого-то уж совсем заинтересовал, хотите чуточку поучаствовать, пишите в личку. Нужен трезвый взгляд для сокращения материала (а то у кого-то может сложится впечатление, что попали на урок литературы) и обнаружения и исключения авторского самолюбования (дебют в рубрике как-никак). Да и как получше всё получившееся упаковать, никак не определюсь. Пока что всё.

P.S. Да, забыл спросить для верности, если кто знает, то пусть подскажет: могу ли я здесь выложить две главы оригинального текста плюс свой перевод в контексте авторских прав на оригинальный текст. Если нет, не страшно, есть же и свой сайт.