В интервью Джулия Дональдсон поделилась с читателями своим отношением к детским книгам, рассказала о трудностях своего творческого пути и грядущих творческих планах. Джулия Дональдсон — современная английская поэтесса и прозаик, автор известных детских книг. В 1993 году она выпустила свою первую книжку с иллюстрациями Алекса Шеффлера и с тех пор достигла феноменального успеха, выпустив более двадцати книг, примерно половину из них с Шеффлером.
Одно из самых известных произведений Дональдсон —сказка в стихах «Груффало», в которой маленький мышонок выдумал страшного зверя груффало, а оказалось, что Груффало существует на самом деле. Недавно «Груффало» исполнилось пятнадцать лет. Более четырех миллионов книг о нем продано по всему миру, телеканал «Би-Би-Си» снял по книгам мультфильмы, шоу поставлено в Вест Энде, в магазинах с успехом продаются игрушки. Груффало затмил самого Винни Пуха — книга о нем уже считается классикой.
— Расскажите, какой путь прошел «Груффало» до того, как стал легендой? — Идея пришла в мою голову много лет назад (в то время я писала в основном научно-популярные книги). Но я не спешила ей воспользоваться, отложила в долгий ящик. На написание истории меня вдохновила китайская народная сказка. Главным героем должен был стать тигр, но он плохо рифмовался. Небольшой текст из 700 слов целый год пылился на столе у издателя, пока от отчаяния я не послала его Акселю Шеффлеру, мне уже доводилось с ним работать раньше. Когда впервые напечатали «Груффало», мне было 51. — С детства хотели стать писательницей? — Я росла в артистической семье – с родителями, младшей сестрой Мари, тетей, дядей и бабушкой, поэтому всегда хотела стать артисткой. Детские мечты об актерстве — отражение моей романтической натуры. Я обожала играть на сцене, и у меня даже был талант. Я крепко дружила с сестрой. Она все время мной восхищалась, а я притворялась (и притворялась довольно убедительно), что я законспирированная фея. У нас была двухъярусная кровать и лохматая собака с обожженным носом Мафлинда — я ее заставляла играть в наших спектаклях. Я свешивала Мафлинду вниз со своей кровати, и она отчаянно танцевала. А я была ведьмой, которая повелевала светом – я щелкала выключателем, и на стенке появлялась потрясающая тень от Мафлинды. Сестра была в полном восторге.
— Расскажите, как Вы встретились с Вашим мужем? Я изучала драматическое искусство и французский язык в бристольском университете, там и познакомилась с Малкомом, он учился на медицинском. Мы много путешествовали по Европе в качестве уличных музыкантов, в те годы я еще писала песни. Однажды отправила запись песни на «Би-Би-Си» — так началась моя карьера сочинителя песенок для детского телевидения. Когда Малком уйдет на пенсию, мы снова станем бродячими артистами. Возможно, переберемся на юг, но квартиру в Эдинбурге продавать не станем, чтобы время от времени возвращаться в Шотландию.
— Он поддерживает Вас на творческом поприще? — Малком меня очень поддерживает, и это не показуха, он искренний человек. Прибежит со службы и сразу пытает: «Ну что, были какие-нибудь хорошие е-мейлы?». Однажды он сказал, что если бы не работал врачом, был бы ассистентом на детской площадке. — С чего началась Ваша карьера писателя? — В 80-х я подрабатывала в школе и писала истории для детского клуба читателей. Свои наброски я прятала в ящик стола — никак не решаясь послать их в издательство. Так продолжалось до тех пор, пока в 1990 году мне не предложили превратить песню «Мнем и трем» в книжку-картинку. Так я начала работать с издательствами образовательной литературы — писала пьесы и обрабатывала народные сказки.
— Легко ли работалось с издательствами? Пытались ли редакторы повлиять на Ваш текст? — Помню, я годами переписывала свои рукописи, руководствуясь советами редактора. До тех пор, пока он однажды не умер. А другой редактор тут же посоветовал: «Попробуй писать стихотворные обработки классических сказок». Это именно то, что не советовал мне делать умерший! Сейчас я уже не использую в работе классические сказки и басни, а создаю свои собственные.
— Что помогло Вам справиться с трагедией, как Вы пережили смерть сына? [Старший сын писательницы — Хамиш — из ребенка с богатым внутренним миром и воображением превратился в сложного, неуправляемого подростка. Ему поставили страшный диагноз — шизофрения. Долгие годы Хамиш страдал от депрессии и психозов, пока в возрасте 25 лет не покончил жизнь самоубийством.] — Сегодня мало что известно о психических заболеваниях, мы словно до сих пор живем в каменном веке. Я думаю, мой сын просто родился «другим», хотя многие со мной не согласятся, я затронула эту тему в своем молодежном романе «Бег над расщелинами». Смерть сына мне помогла пережить карьера писателя. Очень важно суметь отвлечься, переключиться на что-то стоящее. Особенно если у тебя в жизни происходит трагедия. Я бы никогда не села писать о том, что нам пришлось пережить. Но время лечит, а вещи, которые меня тревожат до сих пор, проявляются в работе. Это, видимо, происходит на подсознательном уровне. Любопытно, например, что в «Человеткине» или в «Тимоти Скотте», даже в «Тюльке» — везде прослеживается идея потери. Быть может, потери душевной, которую я пытаюсь пережить. А, например, «Зог» – уже более светлая книга, написанная с легким сердцем.
— Что, по-Вашему, по-настоящему важно в детской книге? — Главное в истории — для детей или для взрослых — то, что она заставляет вас отправиться в приключение. Разумеется, тут очень важен крепкий сюжет. Я не люблю обобщать, книга любого жанра может быть как прекрасной, так и отвратительной. По-моему, книжка-картинка «Угадай, как я тебя люблю» вполне симпатичная, но сейчас так много книг о животных-отцах или матерях и их славных отпрысках, играющих в лесу на полянке. Все они практически одинаковые. «Ты будешь любить меня, мамочка? О, да!» Ничего страшного в таких книгах нет, но мне кажется, они больше подходят родителям, а не детям.
— А как Вы относитесь к детским книгам дидактического характера? Я не люблю книги-проповеди: «Жил-был такой-то, он был очень стеснительный, и в школе его никто не любил. У него были ужасные проблемы, тра-ля-ля-ля, и что он только не делал! Но однажды кто-то сказал ему «Улыбнись!», и он улыбнулся, и вокруг сразу зажглись улыбки». После такой вот истории сидишь и думаешь: а) что-то не очень правдоподобно! В такой ситуации дети бы беднягу задразнили: Улыбается, как дурачок! И б) как будто родитель стеснительного ребенка действительно считает: сейчас я куплю эту книжку, и все наши проблем исчезнут. Поэтому я скептически отношусь к подобной книготерапии. Не думаю, что если читать сыну такую книжку три раза в день, он покорит улыбками всю школу.
— Как Вы относитесь к цензуре в детских книгах? — Я категорически против. Недооценить ребенка легко, но лучше предоставить ему право выбора. Меня раздражают заявления Филиппа Пулмана о том, что он ненавидит «Нарнию» за ее религиозные аллегории. Постойте-ка минутку, ведь именно это самое прекрасное свойство книги — ты входишь в мир другого человека и смотришь на свой собственный мир чужими глазами. Я сделала ребенка Груффало девочкой. И знаете почему? Меня обвиняли в неполиткорректности из-за того, что все герои «Груффало» — мальчишки.
— Любимый писатель у Вас есть? — Я обожаю Арнольда Лобела. Он мое божество! В своих книгах о Кваке и Жабе он очень щедрый рассказчик, просто замечательный выдумщик. У него получается буквально нашпиговать историю потрясающими идеями, и все они безумно смешные. Его книга «Мышиный суп» в какой-то степени была источником вдохновения для моего «Груффало».
— Поделитесь Вашими творческими планами. — Иногда меня посещают поистине грандиозные идеи, и я обращаюсь за помощью к именитым иллюстраторам, которые очень мило мне отказывают. Хочу сделать с Акселем [Шеффлером] книжку о жуках. Я его маленьких жуков люблю всей душой! Но пока я не придумала хорошей истории. Кстати, идею «Человеткина» мне подкинул именно Шеффлер. Однажды он нарисовал дочурку Груффало с палочкой-куклой в лапе. Знаете, дети любят играть с палками, с ветками, а не только ими драться. Мой сын Хамиш все время играл с палочками, когда мы жили во Франции. У нас тогда было мало игрушек в доме, и он играл с кусками картона и мусором. Утверждал, что это у него мороженое или скрипка. С помощью воображения любая вещь может превратиться в чудо.
Источник: Guardian, текст Сюзанны Растин, перевод Анны Никольской для KidReader.
Сегодня исполняется 135 лет со дня рождения известного уральского фольклориста и сказочника Павла Петровича Бажова.
Бажов -лауреат Сталинской премии второй степени (1943) — за книгу уральских сказов «Малахитовая шкатулка».
Его сказы о жизни и работе гранильщиков, камнерезов, золотодобытчиков открыли миру уральские легенды, уральские характеры, уральский язык. Писатель активно использовал приемы народной смеховой традиции — фарс, бурлеск, грубый комизм.
Сказки Бажова многим из нас знакомы с детства, как знакомы их герои и образы: Хозяйка Медной горы, Данила-мастер, Каменный цветок, Серебряное копытце, Бабка Синюшка. Его произведения наполнены смыслом, неиссякаемой энергией, верой в торжество добра и справедливости, его герои обрели голос и смогли донести идеи писателя до нас, познакомить читателей с удивительным миром уральских сказов и преданий.
Евгений Гаглоев — один из самых популярных российских писателей. Читателям, вероятно, будет интересно узнать, что только лишь книгами для детей его творчество не ограничивается — захватывающие женские романы автора весьма популярны. В интервью Евгений Гаглоев рассказывает о своих героях, о творческих планах, об истории создания «зеркальной магии» и об отношении к критике.
— Странная вещь – книги из Вашего цикла «Зерцалия» покупают детям, однако ночью нередко и «Иллюзион», и «Трианон», и «Центурион» таинственным образом перемещаются под подушку к родителям. Как Вы, создатель этого фэнтези-мира, можете объяснить этот факт? — Это сложно объяснить. Мне самому интересна эта тема, а одним из любимейших фильмов детства является «Королевство кривых зеркал». Я стараюсь использовать нестандартные сюжетные ходы, описывать ситуации, близкие и понятные и подросткам, и взрослым. Не заигрываю с читателем, словно с несмышленым ребенком, чем грешат некоторые авторы, стараюсь общаться с подростками на понятном им языке. Ну и сюжетные линии «Зерцалии» — их несколько, и каждая уникальна по-своему. Что-то нравится юной аудитории, что-то — более взрослой. А вообще, может, просто в душе каждого взрослого продолжает жить ребенок, которому интересны не только классические, но и современные произведения для подростков?
— В одном из интервью Вы сказали, что в детстве зачитывались книгами Кира Булычева. Максим Полянский «взял» от Алисы Селезневой день рождения – 17 ноября. А какими чертами Гостьи из будущего вы стремились наделить Катерину Державину? — Катерина Державина, как и Алиса Селезнева, — это, прежде всего, обычная девочка, которая запросто может жить в соседнем подъезде. Она ничем не выделяется, разве что умеет дать сдачи обидчику и увлекается фехтованием. Катерине не нравится излишнее внимание, она не любит грубиянов и наглецов. Умная, добрая, справедливая, не зазнайка. Девчонка, которая запросто может дружить с мальчишками, не изображая жеманную недотрогу. Она горазда на разные выходки и не против приключений. Возможно, она и ссорится с друзьями, но готова ради них горы свернуть. Даже правда, которую она узнает о себе, не приводит ее в восторг, а скорее пугает. Она хочет просто радоваться жизни с родными и друзьями, а не участвовать в неких грандиозных событиях, решающих судьбу мира. Простая девчонка, каких миллионы. Которую читательницы – поклонницы «Зерцалии» — могут запросто ассоциировать с собой.
— Что подтолкнуло Вас к идее создания зеркальной магии? В Вашей жизни зеркала имеют какое-то особенное значение? — Эта тема давно меня интересовала. Я долго собирал различные идеи о необычном применении зеркал: слухи, статьи из так называемой «желтой прессы», городские легенды, различные приметы и суеверия. И в один прекрасный момент картинка сложилась воедино. Так и родилась идея о зазеркальном мире, где применяется именно зеркальная магия. Ну а в моей жизни зеркала особой роли не играют.
— Если бы съемки «Зерцалии» стартовали прямо сейчас, кого из российских актрис лично Вы утвердили бы на роль Катерины? — Я, к сожалению, не очень хорошо знаю наших актрис подходящего возраста. Ведь Катерине 15 лет. Так что пусть подходящую кандидатуру предлагают читатели. Знаю, что на роль Гертруды – одной из самых интересных злодеек серии, — поклонники книги предлагают Светлану Ходченкову, сыгравшую недавно антагонистку в «Росомахе». Вот с этим предложением я согласен. Светлана отлично вписалась бы в этот образ.
— Созданием продолжений каких советских книг-сказок Вы бы хотели заняться? — О, некоторым книгам лучше не писать продолжений, потому что все равно не сможешь сравниться с оригиналом, пользующимся всенародной любовью. Но если бы такое предложение поступило, с удовольствием написал бы несколько повестей о той же Алисе Селезневой. Возможно, еще одна история, происходящая в «Королевстве кривых зеркал». Развить эту тему, как в Америке поступили с «Страной Оз», сделать из нее красивый и масштабный долгоиграющий литературный проект. Ну и еще что-нибудь.
— Итак, прекрасная детская серия книг у Вас есть, интересные романы для представительниц прекрасного пола – тоже. Не хотелось ли Вам попробовать себя в жанре «суровой» мужской литературы? — Отчасти в этом ключе написан «Кошачий глаз». Это тоже подростковая фантастика, но ориентированная больше на мальчишек. Этакий боевик с примесью мистики и научной фантастики, где большой упор сделан на экшн, поединки и разборки со злодеями. Писать романы о бандитах и полицейских расследованиях мне точно не интересно, но если привнести в них немного мистики и хоррора – это уже другой разговор.
— Чем для Вас отличается работа над книгами для юных и для взрослых читателей? — В принципе, особых различий нет. И там, и там нельзя халтурить. Главное – книга должна быть интересной, должна захватывать, цеплять читателя с первых строчек и держать в напряжении до самой последней странички. И это не зависит от целевой аудитории.
— Как Вы считаете, стоит ли изучать фантастические произведения на уроках литературы в школе? Почему? — Думаю, стоит. Чтобы развивать у детей фантазию, способности к выдумыванию, к творчеству. Ведь именно фантастика зачастую заставляет нас представлять себе миры, в которых происходит действие книг. Ну а еще – чтобы разбавить интересными произведениями школьную классику, многие произведения из которой – давайте смотреть правде в глаза – скучноваты для школьников.
— Что означает Ваш ник (Latinos) на форуме издательства «Эксмо»? — Это просто ник, юношеское прозвище, и я даже не помню историю его происхождения. А еще под этим псевдонимом я публиковался в молодежной газете «5 углов» в самом начале своих писательских изысканий.
— Как Вы относитесь к критике своих произведений? — Когда критика чем-то обоснована, либо исходит от человека, разбирающегося в данной области — почему бы и нет? Но когда человек критикует, не читая книгу — это просто смешно. Мне как-то приходилось читать такие высказывания. Либо когда книгу начинает читать умудренный годами человек, который терпеть не может фантастику, а потом начинает возмущаться, забывая, что книга – фэнтези и адресована подросткам… Это тоже смешит. А вообще, сколько людей, столько и мнений. У каждого автора, у каждой книги есть свои поклонники и те, кому она не понравилась. Это нормальное явление. Но я критику стараюсь не читать. Да особо и некогда, нужно ведь работать над продолжением серии, ведь настоящих поклонников у этой саги, которые с нетерпением ждут следующих романов, куда больше, чем критиков.
Создавать миры фэнтези – особое искусство; населять их героями, понятными и близкими каждому подростку, и того сложнее, ведь дети, по признанию многих писателей, самые строгие критики, но вместе с тем и самые преданные поклонники. Украинская писательница Наталья Щерба в рассказывает о том, как создавались «Часодеи» и чем эти истории стали для неё.
— Наталья, «Часовой ключ» – книга, которая заложила основу серии «Часодеи», – буквально взорвала мир детской литературы. А чем эта книга стала лично для Вас?
— С самого начала – появления той первой крепкой идеи, впоследствии взятой за основу сюжета, я запланировала цикл из пяти-шести книг. Именно цикл, потому как «Часодеи» – это история с цельным сюжетом. В ней заложены три вещи, имеющие для меня в жизни первостепенное значение – это дружба, выбор между простым и правильным и ответ на вопрос, что такое Время.
— Сравнивать серию «Часодеи» с трилогией Э.Л. Джеймс «50 оттенков» немного странно, если честно – диаметрально противоположная читательская аудитория, разные жанры, разные миры, наконец. Однако всё же рискнем. Какова, на Ваш взгляд, главная причина того, что в рамках дебатов перед вручением авторитетной премии «Ревизор» саге для подростков удалось обойти мировой «взрослый» бестселлер?
— Да, очень приятно, что работу «Часодеев» оценили профессионалы книжной отрасли. Горжусь своим издательством «Росмэн», которое поверило в часовой мир не меньше, чем автор и приложило все силы к качественному изданию и продвижению книги. А ещё в тот день я получила много поздравлений от читателей, и это было так здорово!
— Совокупный тираж «Часодеев» превысил 300 000 экземпляров – фантастическая цифра для русскоязычной литературы. Вы помните момент, когда почувствовали себя, без ложной скромности, знаменитой?
— Я помню, когда почувствовала себя по-настоящему счастливой – когда увидела первый рисунок по «Часодеям». Это была прекраснейшая работа Диноры Нуртдиновой: Василиса, Фэш и Ник, каждый на полоске своего мира. Чудесное, ни с чем не сравнимое ощущение – видеть, как твой мир оживает в рисунках читателей. Сейчас таких работ собралось несколько тысяч, но я не перестаю удивляться каждому новому арту, все интересны по-своему. А сколько ребята изготавливают поделок – часолисты, часовые стрелы, куклы и украшения в стиле клокпанк, — вот это всё наблюдать – и есть самое прекрасное чувство, самые положительные эмоции.
— В то же время феноменальный успех «Часодеев» — это, на наш взгляд, некая планка для автора. Что вдохновляет Вас на создание новых произведений?
— Вдохновляет всё, что я вижу и чувствую в жизни: люди, события, путешествия, впечатления. Волшебство в обычных вещах. И – ежедневная работа над собой, постоянное оттачивание стиля, учёба и поиск новых решений. Писательство – трудная профессия, но и невероятно интересная, развивающая воображение, ум, интеллект, способность к неординарному мышлению.
— Недавно «Новости литературы» представили читателям фото кабинетов известных российских и украинских писателей. А где создавались «Часодеи»? Как выглядит Ваш кабинет? Есть ли у Вас какие-нибудь писательские «талисманы»?
— О да, у меня прекрасный личный уголок. Стол, окружённый «талисманами» — совами – стеклянными, керамическими, шерстяными, железными и даже бумажными, огромные тикающие часы на стене и гора блокнотов с самыми разными записями – схемами, дневниками, картами и рисунками. Обычный такой творческий беспорядок.
— Знаем, что первых читателей Вашей новой книги «Часограмма» ждет сюрприз – таинственное «перехваченное письмо». Приоткройте завесу тайны – о чем в нем идет речь?
— Это письмо – самая настоящая вещь из часодейного мира! В нём повествуется о некое важной (действительно важной!) тайне, которая полностью раскроется только после прочтения заключительной, шестой книги «Часодеев».
— «Часограмма» – предпоследняя книга серии. Какие эмоции вызывает у Вас скорое расставание с героями?
— Самые разные – грусть, радость, волнение. Я знаю, конечно, что уже никогда не смогу расстаться с героями – они всегда будут жить в моём сердце. Но история близится к финалу и должна быть завершена вовремя.
- Планируете ли Вы продолжать работу в жанре подросткового фэнтези или, может, создадите что-то столь же впечатляющее для взрослой аудитории?
— Мне нравится писать для подростков – это отличный возраст, когда происходит перелом в сознании, меняется мировоззрение, но ещё сильна вера в чудо и волшебство. Это время больших перемен и время становления личности, выбор жизненной позиции и определение мечты как цели, даже самой заветной и несбыточной. Подростковая фантастика – интереснейший жанр, в котором найдётся что сказать и о чём поговорить. Да, у меня есть определённые задумки на будущее, но для каждой истории своё время.
— Если бы в нашу реальность «просочилась» магия из Ваших книг, как думаете, каким бы стал мир, как бы он изменился?
— А как же! Мы не узнали бы электричества, зато постигли бы часовые законы времени. А ещё научились управлять часолётами и турбийонами, узнавать друг друга по часограммам, ходить в гости через зеркала по временным переходам, тратить эфлары и минутки, а ещё вовсю обсуждали бы, сократится Временной разрыв между планетами или всё-таки обойдётся.
— Живя в самом сердце Карпат, поневоле впитываешь легенды и сказания, «обитающие» в этом прекрасном и загадочном уголке Украины. Нашли ли они отражение в Ваших книгах?
— О, я очень люблю Карпаты! Это благословенный край, наполненный живой силой и волшебной энергией древних озёр, извилистых горных хребтов, сверкающих водопадов и чарующих лесистых склонов, окрыленных запахом мелиссы, мяты и душистого чабреца. Я часто хожу в горы и каждый раз открываю что-то новое для себя, что-то волшебное, загадочное и необыкновенное, что потом потихоньку ссыпаю в сказку – осторожно, чтобы ничего не уронить зазря, ничего не потерять и не утаить.
— Что, на Ваш взгляд, важно для молодого писателя сегодня, чтобы его книги заметили и оценили? Давайте примем за аксиому, что эти книги талантливы и это одаренный автор.
— На мой взгляд, вначале написать книгу, свою особенную историю, а потом уже пытаться пристроить её в издательство. Мне всегда казалось, что самый гиблый путь – это пытаться «попасть в струю», подстроиться под популярный формат. Такой автор всегда будет плестись в хвосте, потому что с хвоста начал.
— Какие книги Вы сами любили в детстве, что читали «под партой» в школе? А в юности, в студенческие годы?
— Любимых книг, что перечитывала не разы, а десятки раз, не счесть: «Три мушкетёра» Александра Дюма, «Щелкунчик» Эрнеста Гофмана, «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, «Пленники астероида» Кира Булычёва. Произведения Александра Беляева, Артура Конан-Дойля, Анатолия Костецкого, Георгия Мартынова, Генриха Сенкевича – о, список огромен. Пожалуй, самой потрёпанной в школьные годы была книга-трилогия Кира Булычёва «Непоседа», где в заповеднике сказок будущего с Алисой Селезнёвой происходили самые невероятные приключения в мире.
- Кто Ваш любимый автор-фантаст, если такой есть? Именно автор, то есть по большому счету – все произведения, а не одна книга.
— Иван Ефремов. Великолепный автор, философ, великий мыслитель, интересный человек. Его «Таис Афинская» — ода женской красоте, любви и искусству, песня о настоящей Женщине. В разном возрасте его книги воспринимаются по-разному, и всегда можно отыскать что-то новое, ещё не до конца осознанное и осмысленное для себя.
— Вы очень активно взаимодействуете с читателями и в «Живом журнале», и в других социальных сетях. Бывали ли случаи, когда по просьбе поклонников Вы меняли что-либо в сюжете книги?
— К сожалению, наоборот, у меня часто не хватает времени, чтобы достаточно много общаться с читателями. Даже пришлось закрыть доступ к обмену личными сообщениями, когда в день их стало приходить больше тысячи. Но взамен я предложила читателям писать мне обычные, бумажные письма, которые приходят по наземной почте – и это по-настоящему искренние, интересные, где-то смешные, где-то грустные, просто отличные письма. С открытками, рисунками, подарками, секретами и вопросами, на которые я всегда отвечаю.
— Что Вы сейчас читаете или только что закончили читать? Расскажите об этой книге.
— «Энн из «Зелёных крыш» канадской писательницы Люси Мод Монтгомери. Очаровательная, трогательная и забавная история о маленькой девочке, наделённой невероятным даром воображения, добрым сердцем, благородной душой и ярко-рыжими морковного цвета волосами. Прекрасная книга, которую хочется время от времени перечитывать.
110 лет назад родился детский писатель Аркадий Петрович Гайдар, кавалер Ордена «Знак Почёта» и Ордена Отечественной войны I степени.
Наиболее известные его произведения: «Школа», «Тимур и его команда», «Чук и Гек», «Судьба барабанщика», «Военная тайна». Многие его произведения ставились на сцене и экранизировались, были переведены на иностранные языки. Повесть «Тимур и его команда» стала знаковой и положила начало «тимуровскому» движению, целью которого была помощь пожилым людям и ветеранам.
Увлекательность сюжета, стремительная легкость повествования, прозрачная ясность языка и при этом внесение в детскую жизнь героев значительных и трагических событий вкупе с поэтической атмосферой, доверительностью и серьёзностью тона, верой в рыцарские идеалы – все это обеспечило искреннюю и долговременную любовь маленьких читателей к Гайдару.
облако тэгов
