Неспешное повествование об учёбе в закрытой школе для мальчиков разворачивается на фоне событий далёкой Второй мировой войны. Два ученика — Джин и Финеас, — разные настолько, насколько только могут быть разными два подростка, проводят в школе летний семестр, не особенно уделяя время учёбе. Казалось бы — это ли не начало пасторального повествования о двух неразлучных друзьях? На поверку же всё выходит гораздо сложнее. Джин, серьёзный, начитанный мальчик, любящий учиться, а не праздно проводить время, — полная противоположность Финни — разгильдяя и заводилы, любителя спорта, активных игр и выдумщика. Он-то и подбивает Джина и остальных на необдуманные поступки ради адреналина. До друзей докатываются вести с поля боя, и им непременно нужно вступить в ряды армии. Что ими движет? Не жажда славы, не желание послужить своей стране; они ничего не знают о войне и её ужасах. Ими движет жажда романтики, неизведанности, участия в самой гуще событий, а пока им кажется, что в скучной школе жизнь идёт мимо, они словно увязли в жидком сиропе и знойном мареве затянувшегося лета.

Повествование медленное и вязкое, поступки героев не всегда кажутся логичными, сами герои не вызывают сочувствия и сопереживания. Недостаток ли это истории или манеры автора — сложно сказать. Финеаса и Джина трудно назвать друзьями в классическом понимании этого слова, поскольку есть между ними и некое соперничество, попытка доказать что-то друг другу и окружающим, а потому они безоглядно бросаются в омут с головой причём в буквальном смысле: Финни придумывает прыжки с дерева в воду, а если на стене висит ружьё, то, как мы знаем, оно обязательно выстрелит. Попытка автора передать стремления и сомнения молодости не увенчалась успехом. Да, в романе достаточно много рассуждений главного героя: мы видим его метания, муки совести и воспоминания, которые будут преследовать его всю жизнь, будут гнать вперёд и заставлять задаваться бесконечными вопросами. Однако уже свершившееся изменить нельзя, и рано или поздно ему придётся это признать. Если и есть в этой книге мораль, то спрятана она бесконечно глубоко. На поверхности лежит лишь атмосфера — томная, как вечерний зной, тягучая, как патока, тяжелая и удушливая, как метания от жажды понять себя и свои мотивы.

Что касается самих героев, то они резко очерчены и чётко охарактеризованы, но обездушены, их мысли и эмоции, стремления и желания словно бы обезличены, как будто они действуют по заранее заданному шаблону, но не до конца в него вписываются и то тут, то там торчат острые углы. На фоне жизнерадостного, вечно в движении Финеаса не только Джин, но все прочие герои выглядят блёкло. Харизма и жажда жизни Финеаса затмевает собой всё прочее, оттесняет на второй план, а потому возникает ощущение идеализации персонажа, что, в общем-то, и неудивительно, поскольку повествование представляет собой воспоминания Джина сквозь призму времени. Сам же Джин видится неким аморфным существом, словно не может существовать без волшебного толчка своего товарища. Он следует за Финеасом по наитию, словно на поводке, словно не обладает собственной волей. А тот миг, когда воля проснулась в нём, обернулся катастрофой для них обоих.

В Америке этот роман стал классикой и изучается в школах. Для того, чтобы подобное произведение стало классикой у нас, ему, на мой взгляд, не хватает многого: жизни, эмоций, силы звучания, мотивации героев, некоего вывода, который бы читатель сделал для себя. История ли это о взрослении? Она поведает нам о годе в закрытой школе и о трагических событиях, которые не могли не оставить отпечатков на душах их участников, но произошло ли взросление? История ли это предательства, когда сами герои не могут точно определить, что же произошло? История ли это дружбе? Пожалуй, в некой упрощённой и несколько извращённой форме, ведь у дружбы много форм и обличий. Сложно дать этой книге и определение "тонкого психологического романа о взрослении", поскольку он оставляет после себя больше вопросов, чем ответов. Главный герой рассказывает историю из своей жизни, но отстранённо, не давая собственной оценки, как будто это лента кинохроники, а не лето, перевернувшее его жизнь.

6/10

Дженнифер Уорф — скромная лондонская медсестра, работавшая акушеркой в 1950-70-х годах. Она решила поведать миру о незаметном для большинства самоотверженном труде монахинь, медсестер, акушерок, помогавшим малышам появляться на свет, поспособствовавшим развитию акушерства и дородового ухода. Они были беззаветно преданы своему делу, помогали женщинам из беднейших слоев населения получить качественную помощь при родах и уход.

Трилогия цельная и очень трогательная, но вместе с тем достоверно показывающая мир бедной части Лондона середины прошлого века и состояние медицины того периода. Однако в каждой бочке меда есть ложка дегтя. Здесь это корректура текста: в целом язык достаточно хороший, однако в тексте много опечаток, грамматических, стилистических и порой даже речевых ошибок. Работа корректора оставляет желать лучшего.

Первый том рассказывает о начале службы Дженни Ли акушеркой в Ордене Святого Нонната. Перед нами разворачивается калейдоскоп зарисовок, лоскутное одеяло лондонской жизни 1950-х годов. Читатель знакомится с обитателями монастыря — яркими и самоотверженными женщинами: монахинями ордена и служившими там акушерками. Автор также расскажет о жизни лондонских доков этого периода, об особенностях и состоянии медицины, о быте и жизни беднейших слоев населения. Это мир больших матриархальных семей, ютившихся в крохотных квартирках без удобств, но умеющих радоваться тому, что имеют. Перед взором читателя пройдут обитатели района Ист-Энд с разными судьбами — счастливыми и трагическими, интересными и удивительными. Герои будут жить, любить, радоваться и огорчаться. А фоном станет подлинная история Лондона того времени, свидетелем которой стала писательница. Мы почерпнем массу сведений о самоотверженном труде акушерок, этих удивительных женщин, всегда остающихся в тени, и о том, какой весомый вклад внесли они в развитие медицины. Мы побываем на улицах Лондона — не того рафинированного Лондона, который привыкли видеть с телеэкранов, а Лондона дикккенсовского, подлинного, его изнанки, окраин, где люди каждый день боролись за жизнь, побеждая нищету, анисанитарию и бытовую неустроенность.

Второй том поведает читателям о становлении работных домов и особенностях жизни там, кратко обрисует экономику Англии середины века и быт беднейших слоев населения. Мы также познакомимся с новыми героями, узнаем историю монахини Моники Джоан, прожившей долгую жизнь, наполненную событиями, она стала свидетельницей эпохи и боролась за право женщин на качественную медицину. Персонаж очень яркий и колоритный. Не обошлось здесь и без курьезных моментов и трагических историй.

Трилогия представляет собой единое целое — набор историй из жизни Ист-Энда 1950-х годов, фоном которых выступает история Лондона. Перед глазами читателя проходят яркие и запоминающиеся образы жителей доков, каждый обладает индивидуальным характером, их особенности автору удалось передать в полной мере при помощи ряда выразительных средств — будь то описание их жилищ, внешнего вида или манеры речи. Речевые характеристики героев заслуживают отдельного упоминания. Книги очень кинематографичны (не зря по ним снят сериал): мы словно бы окунаемся в сюжет, видим сценки из жизни, слышим запахи, звуки, голоса и интонации. Сюжет захватывает с первых страниц, хотя ничего остросюжетного здесь нет, как нет и какой-то драмы. Повествование о судьбах героев ведется неспешно, но вместе с тем нет затянутости и излишней детализации. Стиль автора сложно назвать лапидарным, но и "воды" здесь нет. Читать стоит любителям семейных историй, рассказов Диккенса, тем, кто не боится описаний медицинского характера. Книги весьма увлекательны и читаются довольно легко.

Магический реализм, абсурд, фантастика, сюрреализм – всё смешалось и получился пёстрый калейдоскоп, лоскутное одеяло, сотканное из десятков ярких нитей, переплетённых между собой самым причудливым образом. Это совершенно не мой жанр, но стиль авторов затягивает, хотя в моём случае и не с первых страниц. Поначалу абсурдность и сумбурность повествования отталкивают, читатель не понимает, что за фантасмагорическое действо разворачивается перед ним, но интерес узнать, а что же дальше, не ослабевает.

Сюжет тревожен, как тревожно ожидание неизвестного, – нагнетение и ощущение, что вот-вот произойдет нечто, создаёт эту тревогу, которая словно пронизывает сюжет. Один, чужак в незнакомом городе, полном странных персонажей, каждый из которых словно сошёл со страниц Кафки, Камю или Эдварда Лира, взирает на эту фантасмагорическую картину, нет, не с недоумением, скорее с лёгким налётом любопытства. Герой воплощает идеи разорванного сознания, отчуждения, замкнутости и надвигающегося хаоса. Абсурд – это другая сторона реальности, где некоторые черты, присущие социуму, возведены в абсолют и показаны гипертрофированными. Мир в романе словно вывернут наизнанку. И в этом мире оказывается главный герой. Поиски информации о писателе приводят его в маленький городок, где люди, на первый взгляд, ведут себя странно, а по прошествии времени становится ясно, что это вовсе не так – всё взаимообусловено и связано незримыми нитями, создающими единство этой пёстрой картины. Герой подспудно чувствует, что в воздухе витает тайна, пока сокрытая от него. Эту тайну и предстоит разгадать читателю.

Идея романа не нова, но и вторичным произведение не назовешь. Роман самобытен, это своего рода самородок, который пока не достаточно отшлифован, но потенциал есть. Идея исполнения желания путём заключения договора с некой силой тоже не нова, но удачно обыграна. Роман ставит главный вопрос – какую цену человек готов заплатить за исполнение своего заветного желания, а также насколько это желание оказывается заветным в контексте заплаченной цены. И с этой точки зрения роман интересен. Он не совершит переворота в сознании, но задуматься заставит. Но копнём глубже. Это не просто желание, это поиски себя, самоидентификация, если хотите. Через призму потаённых желаний человек познаёт саму суть себя. И поначалу кажется, что герой знает, чего хочет, но это только на первый взгляд.

Стиль и язык произведения на достаточно неплохом уровне, пестрит образными выражениями – хоть порой и несколько неуместными. Символика названия также присутствует. Стёкла и зеркала всегда отождествлялись с чем-то мифическим, колдовским, загадочным. Сюжет не однороден – повествования о прошлом героя прерывают основную линию, что иногда сильно выбивается из общей канвы повествования. Для дебютного произведения книга весьма неплоха. Определить жанр сложно, ибо роман вобрал черты нескольких, чем и интересен. Могу рекомендовать это произведения любителям необычных сюжетов, литературы абсурда и магического реализма в его неканонической форме.

Порою обитаю на природе

Порою обитаю в городке

Порою блажь великая приходит:

Дай прыгну я… и утоплюсь в реке.

В издательстве "Иностранка" вышло переиздание романа американского писателя Кена Кизи "Порою блажь великая".

«Веселый проказник» и глашатай новой реальности, Кен Кизи прославился первым своим романом «Над кукушкиным гнездом». Второй роман писателя явился не меньшим событием в мировой литературе. В орегонских лесах, на берегу великой реки разворачиваются события, накал которых сравним разве что с древнегреческой трагедией, а герои вырастают до всесильных гигантов. Они живут по собственным законам, и нет такой силы, которая способна их сломить. Эта история любви, непомерно тяжкой работы и борьбы со стихией оборачивается величайшей притчей современности.

Центральным объектом повествования является семья Стемперов, упрямый клан лесорубов. Они живут на границе леса, отделенные от остальных жителей Ваконды рекой. В книге одновременно развиваются два конфликта — внешний и внутренний. В книге постоянно используется особая техника изложения, когда несколько персонажей ведут речь от первого лица без указания на говорящую персону. Однако при более внимательном рассмотрении видно, кому принадлежит монолог. Этот прием позволил Кизи раскрыть внутренние мотивы персонажей без использования диалогов.

Название романа взято из текста известного фолк-стандарта «Goodnight, Irene», приобретшего значительную популярность в 1930-е годы в исполнении певца Лидбелли.

По роману в 1971 году был поставлен одноименный фильм с Полом Ньюменом и Генри Фондой в главных ролях, сам же Ньюмен выступил еще и режиссером. Картина была дважды номинирована на Оскар: за лучшую мужскую роль второго плана (Ричард Джэкел) и за лучшую песню к фильму.

В своём творчестве Армель Бой очень часто использует образы животных. Её первыми публикациями стали буквы алфавита в виде кошек и слонов, затем она работала над пособиями для внеклассной работы, но скоро переключилась на создание детских иллюстрированных книжек-альбомов (т.е. книг, в которых важную роль играют картинки, текста минимум). Её произведения публиковались французскими издательствами «Bayard», «Nathan», «Magnard», «Hachette», «Bordas».

Художница-иллюстратор стала писателем с рождением первой дочери. Так появились истории о животных с фермы в деревне Ростудель, которые завоевали популярность. На русском языке книги автора выходили в издательстве "Энас-книга" в персональной серии "Ростудель спешит на помощь".

Серия «Том и Леа» (“Tom et Lea”), вышедшая в издательстве «Nathan», представляет собой интерактивные книжки-игрушки с движущимися элементами.

Часто творчество Армель Бой сравнивают с творчеством Бенжамина Рабье (известного французского иллюстратора и автора комиксов) – их роднит общий взгляд на животных, умение придать им индивидуальный характер. Животные в изображении Армель Бой выглядят довольно реалистично, но выражают человеческие чувства.

Составители библиографии — Календула, Finefleur.