Виктор Пелевин «Чапаев и Пустота», Виктор Пелевин «Священная книга оборотня» Моё знакомство с творчеством Пелевина несколько затянулось. В своё время читал, а после пробовал и перечитывать его первый сборник рассказов. И впечатление оставалось весьма смазанное, а в целом – не впечатлило. Но вот наконец дошёл у меня ход и до его повестей и романов. Опять таки – впечатления разные, но вот эти два романа – цепанули всерьёз.
Владимир Сорокин «Метель» Если вы побаиваетесь эпатажа в произведениях Сорокина – прочитайте эту повесть. Удивительная фантазия, ассоциации с классической русской прозой — есть, а эпатажа – нет. Ну, или почти нет.
Юрий Коваль «Самая лёгкая лодка в мире» Изящная проза, в то же время без малейшей вычурности. Как же я такое люблю. Иногда бывает, читаешь – и ловишь себя на мысли, что произнеси это вслух – и язык сломаешь. А здесь – ощущение такой лёгкости, свежести. Ну, очень хорошо.
Михаил Веллер «Гонец из Пизы» Слегка испортила впечатление от романа сюрреалистическая концовка. А пока действие шло вполне в русле тезиса Варгаса Льосы – зачем нам сочинять фантастику, когда окружающая нас действительность более чем фантастична сама по себе – было просто здорово.
Евгений Лукин «Лечиться будем», Евгений Лукин «С нами бот» Найти такой небычный способ взглянуть на нашу действительность, такой хитрый угол обзора, такую неожиданную точку зрения – способен наверное сегодня только Лукин.
Генри Лайон Олди «Герой должен быть один» Потихоньку всё меньше непрочитанного у Олди остаётся у меня. Впрочем, я особо и не спешу. Но боюсь, что всё же они пишут медленнее, чем я читаю. Что поделать, начну тогда перечитывать.
Из прозы нефантастической упомяну, пожалуй, сборники Вячеслава Пьецуха «Предсказание будущего» и «Я и прочее» (хотя кое-что потустороннее в них отыщется). Очень жаль, что с творчеством Пьецуха знакомо так мало из посетителей сайта – судя по количеству оценок и отзывов в библиографии. У меня впечатление от чтения его книг – будто славно наговорился с умным человеком.
О своих книжных разочарованиях прошлого года я уже писал.
Надобно написать что-то и о радостных впечатлениях от прочитанного в прошлом году.
В памяти всё не удержать и тут хорошим подспорьем выступают оценки, выставленные на сайте, – конечно, если я не запамятовал их поставить по прочтении.
Сразу оговорюсь, что новинок я читаю мало – речь пойдёт по большей части о книгах хорошо известных, до которых ход у меня лишь сейчас дошёл ход.
С некоторым удивлением отмечаю, что по большей части высшие оценки получали у меня в 2010 году отечественные авторы.
Поэтому начну с книг авторов зарубежных.
Наверное, среди них не было ни одной чтобы – ах, это непременно должно читать и перечитывать, и тем более ни одной – срочно купить и спрятать под подушку.
Кларк подкупила оригинальным авторским подходом к описанию магов-волшебников. Эдакий производственный роман из жизни учёных, экспериментаторов и теоретиков, расширяющих горизонты познанного. Предмет их интереса – магия, почему бы и нет. Получилось и нескучно, и необычно, и местами ненавязчиво забавно.
Герой романа – не инопланетянин, не мутант, не вампир, не зомби. Он — человек, лишь немногим физически отличающийся от нас с вами, но это отличие привело к другому мышлению, другой логике, другой морали. Читать это на порядок интереснее, чем псевдонаучную фантастику, в которой мотивы поведения инопланетных пришельцев ничем не отличаются от мотивов ваших соседей по лестничной площадке. Впрочем и в плане сюжета роман захватывает вполне.
Схожее впечатление на меня произвёл незаурядный роман (нефантастический) Хелен Девитт «Последний самурай». Поведение, логика главной героини романа также выбивается из общего ряда и приводит к непредсказумым последствиям. Впрочем, Девитт совершенно не озаботилась добавлением в роман интриги – чего-нибудь этакого детекивно-приключенческо-завлекательного, но мне читать было очень интересно.
Весьма приятное впечатление оставили романы Барбары Хэмбли «Драконья Погибель» и «Те, кто охотится в ночи». И в драконоборческой и в вампирской тематике ей удалось (ну, может быть не до конца, но попытка засчитана) отойти от шаблона и банальщины.
И всё же впервые прочитанные в 2010 г. книги зарубежки уступили у меня в сравнении с зарубежкой перечитанной (благо – неважная память даёт мне возможность с удовольствием перечитывать книги не по одному разу).
Продолжаю, с помощью лф_ириски вспоминать разных-всяких зверюшек:
Василиска прекрасная – средних размеров ящерица премерзкого вида. Натуралисты утверждают, что это пучеглазое существо охотится на полевых мышей гипнотизируя их своими гляделками на манер удава.
Вопля глухнявая – птица побольше куропатки, но поменьше тетерева. Очень плохо летает. Известна своей способностью при опасности испускать необыкновенно громкий и пронзительный вопль, от которого любой хищник глохнет на несколько часов. Если вы увидели лису – её главного врага – которая судорожно трясёт ушами или изо всех сил трёт их своими лапами, не сомневайтесь, она только что повстречалась с воплей глухнявой. И не удивляйтесь, что вы ничего не слышали. Особенность этого крика в том, что он слышен только в радиусе нескольких метров от голосящей птицы. Звук словно аккумулируется в небольшом объёме, усиливая своё воздействие на подвернувшегося зверя или человека. Причину этого феномена никто не смог объяснить. Охотники не обладают достаточными познаниями в акустике, а учёные-физики делают вид, что ничего не знают об этой птице.
Вопля голенастая – небольшая птичка на длинных ножках. Не имеет ничего общего с воплей глухнявой. Этимология названия идёт, по всей видимости, от возгласа: «Во пляшет!». Брачный танец вопли голенастой длится не менее двенадцати часов и представляет собой воистину незабываемое зрелище. Существует поверье, что тот, у кого хватит терпения посмотреть танец маленькой плясуньи от начала до конца, будет до конца жизни счастлив со своей суженой.
Гидра массажная – пресноводное малоподвижное животное. Большую часть времени проводит, прилепившись ко дну водоёма. Если купальщик погрузится достаточно глубоко, гидра примется активно массировать ему спину или живот своими щупальцами. Для любителей подобных ощущений массажных гидр даже разводят в специальных ваннах.
Горихвост исключительный – крайне интересная редкая птица. Обитает в горных районах Китая. Её особенность – необычное строение перьев на хвосте у самцов. На длинных негорючих стержнях пушистые кисточки на концах. Такие перья и позволяют горихвосту осуществлять свой удивительный фокус. Приглядев сверху ночью костёр, разведённый какими-нибудь путниками, он пикирует прямо на него. Кончик хвоста вспыхивает, а горихвост взмывает вверх, рассыпая сноп искр. Излишне говорить, что самочки горихвоста, вдохновлённые изумительным зрелищем, наперебой отправляются к отличившемуся кавалеру, не смущаясь его отгоревшим кончиком хвоста. Именно полёты горихвоста и надоумили китайцев на изобретение фейерверков, что в свою очередь сильно навредило оригинальным птицам. Самки впустую тратят силы, вылетая на небесный огонь. Вполне очевидно и то, что именно горихвост исключительный послужил прототипом мифологической птицы феникс.
Дурошлёп ухокрылый – единственное животное, способное летать с помощью своих ушей. Находясь в возбуждённом состоянии, что бывает с ним весьма часто, если не сказать всегда, принимается быстро и часто хлопать своими весьма внушительного размера ушами и поднимается в воздух. К несчастью, обнаружив, что он летит, дурошлёп приходит в столь блаженное состояние, что от восторга перестаёт хлопать ушами и шлёпается на землю. Поскольку последствия этого часто бывают весьма печальными, популяция ухокрылых дурошлёпов неизменно сокращается.
Не очень у меня получается писать рассказы на заданную тему и в сжатые сроки. Обычно хороший рассказ сам забредает тебе в голову, а оттуда потихоньку перебирается на бумагу. Тем не менее в конкурсе с заданной темой "Узкий специалист" поучаствовал и результатом остался доволен. Нет, конечно, невыход во второй тур не порадовал, но хотя бы ради такого отзыва
цитата armitura
Кстати, непередаваемо жаль рассказ "Широкий профиль, узкий профиль". Вполне остроумная сатира.
стоило писать и выкладывать этот рассказ. Собственно, мне и самому понравилось, что получилось, а собственному вкусу я привык доверять.
А вот и сам рассказ — пока без каких-либо поправок — в том виде, в котором он и был на конкурсе:
Широкий профиль, узкий профиль
Очнувшись от сна, Геннадий Петрович недоумённо покрутил головой. Он лежал на широкой кровати, укрытый шелковистым одеялом, сияющая белизна вокруг явно указывала, что он находится в больничной палате. (Палата приличная, люкс, наверное, светильники вон по всей стене какие заковыристые. А пододеяльника почему-то нет, непорядок. Чёрт, когда это меня прихватило? Ничего не помню.) — Вы проснулись? Над ним склонились две улыбающиеся физиономии, врачи, или скорее студенты-практиканты, уж больно моложаво они выглядели. — Ну и как вы себя чувствуете? – бодрячком спросил один из студентов. — А что со мной случилось? Почему я здесь? Не понимаю... — Сейчас мы всё объясним. Это — клиника хроноинкарнации. Здесь вы будете проходить адаптацию после восстановления как материального объекта и как личности. Вы оказались в будущем, можно сказать – совершили скачок во времени. Ваши воспоминания сглажены, начиная с определённого момента, но это непременное условие для стабилизации психики. Скажите – сколько вам лет, кем вы работаете? — Э-э, пятьдесят шесть, директором Института литых твёрдых сплавов. — Есть! – радостно отозвались студенты. — Так это вы меня что – клонировали, что ли? — Нет, это несколько другой процесс, но в принципе похоже. — И зачем же я вам понадобился? — Вы, возможно, помните об опасениях компьютерного коллапса на рубеже тысячелетий? — Ну, что-то было там такое. — Так вот, тогда ничего страшного не произошло, да и информация у вас, как правило, дублировалась на бумажных носителях. А вот у нас произошла настоящая катастрофа. — Эт-та какое же у вас, стало быть, тысячелетие настало? — Да нет, тысячелетие то же самое и смена дат тут ни при чём. Вирус поработал, скажем так, чтобы вам было понятнее. Главное – результат, безвозвратно утеряны огромные массивы данных. Расчёты показывают, что затраты на хроноинкарнацию специалистов вполне сопоставимы с затратами на восстановление данных обычным путём. — Мы очень на вас рассчитываем, – добавил чернявенький, который до сих помалкивал. — Польщён, весьма польщён. — Геннадий Петрович слегка приосанился, что, впрочем, вызвало определённые затруднения. Он только сейчас сообразил, что лежит под одеялом совершенно голый. Хорошо хоть студенток в палату не набежало. — У нас к вам несколько тестовых вопросов. – Чернявенький вытащил что-то вроде блокнота. – Каким образом добавки марганца сказываются на качествах сплава КМ-100? -М-м... — Какие ___ ___ ___ ___? — Э-э... — Что ___ ___ ___ ___ ___ ___ ___? — Ну-у... — Как ___ ___ ___ ___? — Ы-ы... — Дай-ка я, — вмешался кучерявый блондин. Теперь он уже не улыбался и выглядел поэтому как-то постарше, посолиднее, что ли. Наверное, всё же не студент. Должно быть, лаборант. — Какие вы знаете металлы? — Какие, значит, металлы? – Геннадий Петрович воспрянул духом. – Алюминий, железо, свинец, олово, медь, сталь, чугун, титан, никель, хром. Ртуть, между прочим, тоже металл. — Вы в этом уверены? — В словах кучерявого явно почувствовалась насмешка, если не сказать издёвка. У Геннадия Петровича противно ёкнуло то ли в печёнках, то ли ещё где. (Так, кто это мне тогда про ртуть напел? Кирилл Сергеевич? Точно он, крыса очкастая. Не иначе — наврал, а я уши развесил. Ну доберусь я до тебя. Да нет, куда уж теперь доберёшься.) — Есть такая теория, научная, — осторожно ответил он. (Да, надо быть поаккуратнее, слова – серебро, а молчание – золото.) — Да, вот ещё – золото, серебро, бронза... — Достаточно, вполне достаточно, – замотал головой блондин. — Скажите, вы ведь соавтор двадцати научных статей? — снова вступил в разговор чернявый. — Да, где-то так. — Вы что же, не участвовали в работах, по которым публиковались эти статьи? — Что значит – участвовал, не участвовал, да я им жизнь, можно сказать, дал. — Как это? — Как, как. А вот так. Это же я их визировал — «К исполнению» или «В работу». — И всё? — Нет, конечно. Это же наша молодёжь, нельзя их без внимания оставлять, нехорошо... И после, подкрепил авторитетом, так сказать. Подпись директора, знаете ли, не шутка. — А вы всё подряд визировали «К исполнению»? — Нет, конечно. Лиска, в смысле Лизавета Петровна, мне приносила: в коричневой – подписать, в синей папке – резолюцию к исполнению наложить, в красной – отказать. Пока всё завизируешь, так намашешься, бывало... — Значит вы вообще никакие документы не читали и не готовили? — Как это никакие? — Геннадий Петрович даже слегка обиделся. — А графики отпусков? А представления на командировки за границу? А заявки на конференции, симпозиумы? Бывало, ночей не спишь, всё мозгуешь, как бы это самому... Ну, в смысле — самому всё это надо решить. — Ладно, спасибо. На этом, пожалуй, мы опрос закончим. — Ну и как, оправдал я ваши ожидания? — А как же. Просто слов нет. – Студенты-лаборанты зашагали к двери. На пороге чернявый вдруг обернулся. — Да, а кем вы работали до этого? До Института сплавов? — Заведующим сектора животноводства в Краснопольском облисполкоме. — А можете назвать... — Запросто. Коровы и свиньи. Всё. Козы только у хуторских, это не подотчёт. — А породы какие? — Породы? Ну, породистые, конечно. В основном. Местные породы. — Понятно. Ну, вы отдыхайте пока.
***
Выйдя за дверь, Степанов и Вольф молча присели на скамью, говорить было не о чем. В коридоре послышались чьи-то шаги. Кого это там нелёгкая несёт, сегодня же ограниченный допуск? А, вторая смена. По коридору вышагивали Фрунзик Енгибарян и Роман Лисицкий. — Привет воскресникам! — на ходу выпалил Фрунзик. — Не вижу радости на лицах. Метод тыка не сработал? Что так? Сзади что-то пробормотал Роман. Как всегда, то, что он говорит, с лёту смог уловить только его напарник. — Ах, да. Вы же у нас сторонники теории «узких специалистов». Что – скудный улов? И ведь всё было в ваших руках, первый номер на эксперименте. А теперь — Президент Академии Наук будет наш. Чур, не завидовать. Ромка снова что-то буркнул. Не то – «хорош трепаться», не то – «не говори гоп». Енгибарян умолк и попытался придать своему лицу степенно-серьёзное выражение. — Ребята, — начал было Ваня Вольф, приподнимаясь со скамьи, но осёкся, ощутив чувствительный тычок под ребро. — Удачи вам, ребята, — плавно пропел Степанов. Меланхоличный Роман лишь кивнул в ответ головой, а озорной Енгибарян, прежде чем войти во второй бокс, полуобернувшись, расплылся в широкой улыбке и выпалил напоследок: — Широкий завсегда ширше будет!
***
— Может всё-таки надо было предупредить? — Да не поверили бы они, это во-первых. А во-вторых, хоть будет с кем нашему Петровичу в шахматы играть. — В шахматы? — Ваня иронично изогнул бровь. — Ну, не в шахматы — в шашки. Хотя нет – скорее в домино. Широкого профиля.
Мне тут подумалось, что хорошо бы в авторской колонке выкладывать не только свои рассказы и рассказцы, отзывы да рецензии. А хорошо бы делиться какой-нибудь полезной информацией. Для начала хочу вам рассказать то, что мне припомнилось про всяких разных зверюшек. Тем более, что, как выяснилось, моя хорошая знакомая лф_ириска даже сумела кое-кого из них сфотографировать. Ну если и не их самих, то кого-то очень похожего.
Так что предлагаем вашему вниманию первую страничку из "Нашего Зверуария":
Ааббабка непримечательная – невзрачного вида бабочка, ничем особо не выделяющаяся кроме того обстоятельства, что указана первой во всех зоологических справочниках.
Акула тупорылая – страшный морской хищник. Из документально зафиксированных случаев нападения на человека более половины приходится именно на этот вид акул. Но и её понять тоже можно. Нефиг было обзываться.
Ахтотама носатая – крайне любопытное животное. Любопытное как само по себе, так и по свойствам характера. Услышав странный звук, либо завидев что-нибудь непонятное, ахтотама бросает все свои дела и бросается в ту сторону с целью удовлетворить своё ненасытное любопытство. Охота на неё не требует особой выдумки – достаточно двум охотникам расположиться на двух концах лужайки, захватив с собой набор трещоток, пищалок, дудок и прочих издающих громкий шум инструментов. Ахтотама бросается в одну сторону на стук и замирает, уставившись на охотника с безопасного, казалось бы, расстояния. Но тут писк с другого конца лужайки заставляет её сорваться с места и устремиться в галоп. Так она носится туда-сюда, пока не падает в изнеможении. После чего ахтотаму можно спокойно брать голыми руками.
Барахолка неразборчивая – небольшой зверёк. Отличается маниакальной склонностью стаскивать себе в нору всяческий хлам. Когда нора полностью забивается бутылками, банками, клочьями картонных упаковок и полиэтиленовых пакетов, барахолка наглухо заделывает входное отверстие и принимается быстро рыть новое складское помещение. Наиболее часто место обитания зверька – окрестности городской свалки. Средних размеров колония барахолки неразборчивой способна за несколько месяцев перетаскать себе в норы содержимое средних размеров городской свалки. А куда, вы думали, девается всё то, что вывозится городскими мусорщиками? Неудивительно, что этот симбиоз так устойчив в современной урбанистической среде. Однако есть и тревожные факты, недавно выяснилось, что руководители ряда атомных станций также занимались расселением возле своих территорий барахолки неразборчивой.
Бензососка скользкая — небольшая неядовитая змея. Питается смесями лёгких углеводородов. Обитает на территориях автостоянок и паркингов, как открытого, так и закрытого типа. Пользуясь своим длинным тонким жалом, змейка умудряется отсасывать бензин даже из закрытых на ключ бензобаков. Предпочитает высокооктановый бензин, но не брезгует и дизельным топливом. Справедливо подвергается обструкции со стороны служителей автостоянок за недобросовестную конкуренцию.
Бестолкуша разлапистая – вроде как хищник. Охотится на птиц и мелких животных, маскируясь под дикорастущий куст или деревце – застывая в нелепой позе и раскинув в стороны мохнатые лапы. Для дополнительной маскировки использует сорванные цветочки, еловые шишки и падалые яблочки. Получается в итоге не очень. Документально не засвидетельствовано ни одного случая, когда бы птичка или зверушка клюнула на приманку. Тем не менее, этот промысел обеспечивает таки пропитание незадачливому мимикроиду. Собравшиеся подивиться на восхитительное зрелище животные ухахатываются до упаду, а отдельные особи лопаются от смеха, не давая бестолкуше умереть с голоду.
Бурболка болотная – малоизученное неприметное животное. До сих пор все попытки организовать научно-исследовательскую экспедицию по изучению бурболки кончались одним и тем же резюме: «А ну её в болото».
облако тэгов
