9 июня на 81-м году жизни умер писатель Павел Мисько.
Павел Мисько родился в 1931 году в крестьянской семье в деревне Старцевичи Слуцкого района Минской области. Учился на филологическом факультете Белгосуниверситета, работал корреспондентом газеты "Звязда", заведующим отделом культуры еженедельника "Літаратура і мастацтва", заведующим отделом науки и искусства журнала "Полымя", заместителем главного редактора издательства "Мастацкая літаратура".
Павел Мисько стал известен в первую очередь как автор книг для детей. Среди его произведений — роман "Мора Герадота" ("Море Геродота"), повести "Навасёлы" ("Новосёлы"), "Прыгоды Бульбобаў" ("Приключения Бульбобов"), "Грот афаліны" ("Грот афалины"), "Эрпіды на планеце Зямля" ("Эрпиды на планете Земля"). Перевёл на белорусский язык поэму Николая Гоголя "Мёртвые души". В 2007 году вышел его сборник «Прыгавораны да жыцця», в который вошли фантастические повести — «Востраў «Мёртвая галава» и «Ніль адмірары, або Я выбіраю смерць».
Прозвучало мнение, что мой обзор о белорусской фантастике наводит грусть-тоску.
Попробую несколько развеять это впечатление.
Хотя следует признать, что наиболее удачные произведения у белорусских писателей отыскиваются в основном где-то в приграничной зоне межу фантастической и реалистической литературой.
Вот и книга, написанная Франтишком Хлусом и Мартином Юром, (под этими псевдонимами укрываются – впрочем, не слишком старательно — Владислав Ахроменко и Максим Климкович) не вписывается ни в рамки научной (и ненаучной) фантастики, ни в реализм (это уж точно).
Итак:
Францішак Хлус, Марцін Юр «Здані і пачвары Беларусі» (1995 г.)
Книга издана где-то (и тут непонятки!) между Белостоком и Минском в 1995 году.
Как бы это лучше перевести название книги? «Призраки и чудовища Беларуси»? Или, может быть — «Нечисть Белорусская»?
Грусть и тоску эта книга, как по мне, ни у кого не вызовет. По содержанию и основательности она напоминает «Бестиарий» Сапковского, только с учётом белорусских реалий, да с присказками и историями в Швейковском духе:
Волколаки? Да, был тут у нас случай с волколаком в Збржеских Будейовицах Троицком предместье…
Для примера я попробовал перевести описание одного из видов нечисти на русский. Надеюсь, если авторы об этом прознают, то не сильно на меня заругаются. Не мудрствуя лукаво, взял первого из списка – Упыря Обыкновенного. Если перевод понравится, поищите в сети полный текст. Не знаю, с нарушением ли авторского права, или нет, но он пока доступен. И читайте на здоровье. Если перевод не понравится – значит, я не справился. Тогда поищите в сети текст, чтобы узнать, как оно там в оригинале. И читайте на здоровье.
Упырь
Нечисть эта водится на всей территории Беларуси и всюду выглядит одинаково. Правда, последнее время можно услышать, что кое-кто встречал в Чернобыльской зоне Упырей-мутантов. Если не обращать внимания на это обстоятельство, а мы вернёмся к нему позднее, Упырь Обыкновенный обладает такой внешностью и характером:
Выглядит он как обыкновенный мертвец трёх-четырёхдневной выдержки – с зелёными пятнами по всему телу, если это мужчина – то выделяется ещё и некоторой небритостью. Клыки у него примерно вдвое длиннее, чем резцы, и выпирают на нижнюю губу. Отличить упыря от нормального человека не сложно. Для этого надо отрезать ему голову – человек после этого молчит, а упырь сразу начинает ругаться. Характер у всех упырей весьма агрессивный и непредсказуемый, что видно из протокола, составленного младшим сержантом Ж. столичного отделения милиции со слов потерпевшего. В нём было сказано следующее:
«Дежурный сантехник Фёдор Т. возвращался со второй смены. На улице Миколы Гусовского в районе Кальварийского кладбища к нему привязался странного вида субъект с пустым эмалированным ведром в руке и предложил выпить. Фёдор, разумеется, согласился. Незнакомец уверял, что знает хату, где можно разжиться спиртным. Думая, что они направляются к обычной самогонщице за бимбером, труженик отправился следом за незнакомцем. Субъект старательно обходил дома, у которых на входных дверях или дворовых воротах были прибиты кресты. Наконец, он остановился перед домом с красной пятиконечной звездой и, попросив Фёдора подождать, зашёл внутрь. Через какое-то время он вернулся, пригибаясь от тяжести полного до краёв ведра. Компаньоны расположились рядом с автоматом с газированной водой и субъект разлил принесённый напиток по стаканам. В свете луны Фёдор заметил – в его стакане тёплая кровь и категорически отказался пить. Субъект вначале пытался убедить Фёдора Т., что это просто очень свежее и ещё не остывшее пиво, а потом, внезапно разъярившись, надел ему ведро на голову. Окровавленного сантехника в бессознательном состоянии и с ведром на голове подобрал участковый милиционер на патрульной машине. Специальное подразделение, отправленное в дом с красной звездой, обнаружило там обескровленный труп хозяина – заслуженного ветерана Вооружённых Сил. По свежим следам милиционеры отловили и субъекта-упыря, им оказалось лицо кавказской национальности и, как выяснилось при допросе – с гомосексуальными наклонностями. Кавказец превратился в упыря довольно необычным для этого недуга половым путём – разрыл свежую могилу и изнасиловал юношу-покойника.»
Если технология защиты от Упыря Обыкновенного имеет давние традиции и детально разработана, то чернобыльского Упыря-Мутанта не останавливают ни чесночный дух, ни святая вода, но серебряная пуля, помеченная крестом. Эту нечисть можно обезвредить разве что посредством дезактивации.
Наибольшую опасность представляют из себя Упыри-женщины, которые внаглую орудуют по ресторанам, барам и отелям под видом проституток. За небольшую плату они соглашаются заняться оральным сексом, после чего расслабленному и утратившему бдительность клиенту откусывают гениталии – таким образом упырицам весьма удобно выпивать кровь жертвы. Отличить их от обычных проституток не трудно, достаточно к ним прикоснуться – они жутко холодные. Если какая-нибудь необыкновенно холодная девица начнёт объяснять вам, что она просто замёрзла, стоя на улице, заставьте её смыть косметику, и под ней обязательно проявятся зелёные трупные пятна.
А вот полный классификатор сверхъестественных существ, обитающих в Беларуси и на страницах фундаментального исследования Франтишка Хлуса и Мартина Юра:
В принципе, найти статьи и обзоры по белорусской фантастике в сети можно. Но во всех из них есть неточности или пробелы. К тому же, размещая этот текст на Фантлабе, на котором и так сегодня дана наиболее полная информация о белорусских авторах-фантастах (на сайте размещены библиографии Янки Мавра, Владимира Шитика, Юрия Брайдера и Николая Чадовича, Сергея Булыги, Евгения Дрозда и многих других – всех перечислять не буду), я отчасти надеюсь привлечь внимание тех, кому интересна белорусская фантастика. Ведь сайт Фантлаб – это не только место, где можно получить необходимую информацию, но и площадка, где можно реализовать свой интерес к фантастической литературе в широком диапазоне – от написания рецензий до составления библиографий. Да и составление полной библиографии автора дело трудоёмкое и кропотливое, и не все писатели, упомянутые в этом обзоре, в скором будущем откроют свою страничку на сайте. А формат обзорной статьи позволяет охватить большее количество интересующих нас авторов и произведений.
Прежде чем начинать говорить о белорусской фантастической литературе, следует определиться – что мы будем понимать под фантастической литературой, и что мы будем понимать под белорусской литературой.
«Белорусская литература должна быть написана по-белорусски. Английская литература на португальском – это же бред.» Так считает современный белорусский писатель Адам Глобус. Сказано хлёстко, но не совсем корректно. Можно долго обсуждать положение с «роднай мовай» в Беларуси, разбираться в причинах и следствиях, но факт остаётся фактом – многие жители страны, в том числе и белорусы по национальности, думают и говорят по-русски. В стране официально – два государственных языка. В областном центре Гродно на моей памяти дважды закрывались последние школы и классы с обучением на белорусском языке. К сожалению, не сохранил газету, в которой обсуждалась ситуация, когда недавно житель нашего города потребовал, чтобы его дочь обучали на белорусском языке. Вопрос вроде бы решился обучением на дому – в пределах начальных классов, как дальше будет – непонятно. При этом в городе есть школа с обучением на польском языке. Так сложилось, что есть, то есть.
Тем не менее, я разграничу белорусскоязычную и русскоязычную белорусскую фантастику и начну пока с первой.
Если говорить о фантастике, как методе и приёме в литературе, понимать под фантастикой всё ирреальное, волшебное и мистическое, то и разговор о фантастике в белорусской литературе можно будет начинать издалека.
Например, с написанных и опубликованных в XIX веке поэм «Энеiда навыварат» Викентия Равинского и «Тарас на Парнасе» Константина Вереницына (ещё не так давно эти поэмы считались анонимными) или поэм Янки Купалы и Якуба Коласа, основанных на фольклорных мотивах. Можно назвать повесть-фантазию на исторические темы Вацлава Ластовского«Лабірынты» (1923 г.), последнее произведение Змитрока Бядули — повесть-сказку "Серебряная табакерка", впервые полностью опубликованную лишь после смерти автора — в 1953 году, мистическую повесть Владимира Короткевича «Ладья отчаяния» (1968 г.) и его же повесть «Дикая охота короля Стаха» (1964 г.), которую называют лучшим произведением советской литературы в жанре готики, поэму «Хвядос — Чырвоны нос» (1931 г.) и сатирическую пьесу «Врата бессмертия» (1973 г.) Кондрата Крапивы и многое другое.
Нельзя не вспомнить и Яна Барщевского, книга которого «Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастичных повествованиях» основана на белорусских легендах и преданиях, собранных автором в его странствиях по Беларуси. Хотя, строго говоря, Барщевский писал на польском языке. Полный перевод «Шляхтича Завальни» на белорусский язык был издан лишь в 1990 году.
Если же говорить о фантастике, как сложившемся в литературе жанре, то список белорусскоязычной фантастики будет куда скромнее. С чего началась эра научной фантастики? Здесь разброс мнений также велик чрезвычайно, для себя я когда-то давно взял за точку отсчёта 1895 год – год появления романа «Машина времени» Герберта Уэллса. А с чего и с кого мы начнём отсчёт фантастики в белорусской литературе?
Чаще всего упоминается повесть Янки Мавра «Человек идёт» (1927 г.). Однако, кроме подзаголовка «фантастическая повесть» более ничего фантастического в этом произведении мы не найдём. Книга, замышлявшаяся как дополнительный материал к учебнику истории, рассказывает о жизни первобытных людей, носит чисто познавательный характер и с натяжкой может быть отнесена лишь к приключенческой литературе. А вот не переводившаяся на русский язык повесть Янки Мавра «Аповесць будучых дзён», опубликованная в 1932 году – это уже действительно фантастика. Не самое удачное произведение писателя из обоймы так называемой фантастики ближнего прицела, в котором описывалось светлое будущее, ожидающее вдохновенных строителей коммунизма. Тем не менее, именно с этого произведения начинается белорусская фантастика.
Можно найти упоминания о том, что в этом же году был опубликован и первый белорусский фантастический роман. Это не совсем так. Правильнее сказать, что то была заявка на первый белорусский фантастический роман. В 1932 году в журнале «Молодняк» была опубликована первая часть романа Змитрока Астапенко«Вызваленне сіл». К сожалению, в марте 1933 года писатель был арестован и репрессирован. Сведений о том, возвращался ли писатель к написанию этого романа, был ли роман закончен – нет.
Несколько более интересной представляется вторая фантастическая повесть Янки Мавра «Фантамабіль прафесара Цылякоўскага», впрочем это уже – 1955 год и на русский язык она также не переводилась. Хотя это всё же произведение, адресованное детской аудитории. Герои повести, школьники Светозар и Светлана, отправляются в путешествие на межпланетном корабле, который приводится в действие силой человеческой фантазии.
Годом ранее была опубликована повесть Николая Гомолко«За великую трассу», которая позже вошла составной частью в роман «Шестой океан», опубликованный в 1959 году. Вряд ли этот первый белорусский научно-фантастический роман (переведённый в 1961 г. на русский язык) вызовет интерес у современного поклонника жанра, несмотря на внешнее присутствие всех атрибутов НФ. Разве что кто-то захочет ознакомиться с образцом «идеологически правильного» произведения времён холодной войны. Однако же и этот роман подвергся в своё время резкой критике по разным поводам, а фактически за саму попытку обращения к крамольному жанру, что отбило у писателя всякую охоту продолжать писать фантастику. Кстати, Гомолко ещё и автор первой белорусской пьесы в жанре НФ "Бітва ў космасе", поставленной в 1963 г.
Чаще других белорусских авторов к жанру научной фантастики обращаются в своём творчестве Владимир Шитик и Василий Гигевич.
Владимир Шитик – едва ли не единственный из белорусскоязычных авторов, кто довольно строго следует канонам НФ, рассказывая в своих книгах об отважных и бескорыстных исследователях и покорителях космических просторов. В 1962 году была издана его повесть «Последняя орбита», о космической экспедиции на Марс и Плутон. За ней последовали сборники рассказов «Зорны камень» (1967 г.), «Парсекі за кармой» (1970 г.), «У час не вярнуліся» (1975 г.), «Трансплутонавыя Афеліі» (1982 г.). Отдельные рассказы из этих сборников также были переведены на русский язык.
Фантастика Василия Гигевича более разноплановая и будущее в его произведениях предстаёт не столь оптимистично безмятежным, как это происходит в книгах Владимира Шитика. Это и антиутопия «Корабль» (1988 г.) в которой замкнутое пространство космического корабля, направлявшегося на Землю и ставшего причиной Тунгусской катастрофы, предстаёт моделью тоталитарного иерархического общества. И социальная сатира на фоне трагичной истории о попытке создания новых форм жизни в романе «Кентавры» (1992 г.). И сатирический памфлет-фантасмагория «Крыбаки» (1993 г.) об искусственно выведенных учёными разумных созданиях («крыбаки» образовано от слов «крыса» и «собака»). Повесть «Марсианское путешествие» (1990 г.) написана от имени одного из последних выживших людей из управлявшейся Искусственным Разумом марсианской колонии землян. Она, пожалуй, наиболее близка к традиционной научной фантастике. В 1992 г. в серии «Приключения и фантастика» издательства «Юнацтва» вышел одноимённый сборник фантастики Гигевича на русском языке. В него вошли также роман «Помни о доме своем, грешник» об открытии разумной расы незримо присутствующей на Земле и повесть «Полтергейст», с добродушной иронией рассказывающая об удивительных событиях, произошедших в небольшом белорусском городке Берёзове.
В 1987 году опубликована повесть Павла Мисько«Эрпіды на планеце Зямля». Автор с помощью инопланетных роботов-разведчиков (эрпид – электронный робот-полиглот изолированного действия) рассказывает детям о нашей Земле, о людях и народах, животных и растениях. В уже упомянутой серии «Приключения и фантастика» выходят фантастико-приключенческие повести для детей Алексея Якимовича (с явным креном в «приключенческое») «Эльдарада просіць дапамогі» (1989 г.), «Сакрэт Тунгускага метэарыта» (1993 г.), «Залатая дзіда» (2001 г.) и Янки Сипакова«Блуканне па іншасвеце». Детям адресованы и повести (которые всё же скорее следует отнести к литературным сказкам, нежели к фантастике) Раисы Боровиковой«Галенчыны «Я», альбо Планета Цікаўных Хлопчыкаў» (1990 г.) и «Дзве аповесці пра міжпланетнага пажарніка» (1996 г.).
В 1994 году изданы роман Леонида Дайнеко«Чалавек з брыльянтавым сэрцам», действие которого происходит в будущем, в эпоху ВЭП – Великой Эры Плюрализма, и книга Олега Минкина«Праўдзівая гісторыя краіны хлудаў», которая носит подзаголовок «кароткія антыўтопіі», но это скорее притчевые фантазии и сатира, нежели фантастика. В этом же году в библиотечке журнала «Маладосць» была опубликована повесть Александра Алешкевича"Д’яблава мора" (под псевдонимом Алесь Гара).
Ещё можно вспомнить сатирическую комедию Николая Матуковского«Мудромер» (1987 г.), по которой был снят одноименный фильм и последнюю пьесу Андрея Макаёнка"Дыхайце ашчадна" (написана в 1982 г.), которую можно определить как ядерную антиутопию.
Вот собственно и вся белорусскоязычная фантастика за весь прошлый век, не считая отдельных рассказов, публиковавшихся в периодике.
Ни одного из перечисленных выше писателей нельзя, строго говоря, назвать писателем-фантастом. Янка Мавр – детский писатель, автор приключенческих повестей. Шитик опубликовал несколько книг фантастики, но начинал с реалистической прозы, а с середины семидесятых годов переключился на детективный жанр. «Шестой океан» остался единственным фантастическим произведением в прозе у Гомолко, Дайнеко известен прежде всего своими историческими романами, Гигевич – реалистической прозой, Мисько – книгами для детей, Боровикова — поэзией.
Нельзя сказать и о каких-то особых успехах белорусских авторов, пробовавших свои силы в фантастическом жанре. Даже если смотреть чисто формально – многие произведения не были переведены на русский язык, а то, что переводилось, публиковалось лишь республиканскими издательствами. Можно, впрочем, упомянуть перевод на румынский язык повести Шитика «Последняя орбита». Конечно, наличие переводов, публикация в центральных издательствах – это ещё не гарантия качества, но всё же – это свидетельство определённого внимания со стороны читателей и издателей. У тех же Янки Мавра, Павла Мисько, Леонида Дайнеко произведения, написанные в других жанрах, и больше переводились, и больше издавались. Следует признать, что белорусскоязычная фантастика ни большого читательского спроса, ни издательского интереса не вызвала.
Что же дальше, как обстоят дела в веке нынешнем?
Книги с фантастикой на белорусском языке продолжают издаваться. В издательстве «Мастацкая лiтаратура» в серии «Млечны Шлях» вышло две антологии, в которых собраны фантастические рассказы и повести разных лет, написанные как на белорусском, так и на русском языках, «Люстэрка Сусвету» (2007 г.) и «У зеніце – Антарэс» (2008 г.). Появилась серия «Белорусская современная фантастика» (впрочем, у этой серии несколько вариантов названия ) издательства «Харвест», в которой вышли сборники Алеся Алешкевича«Дзеці зорак» (2009 г.), Геннадия Авласенко«Дзiкiя кошкi Барсума» (2009 г.), повесть Зинаиды Дудюк«Аднарог» (2010 г.). В 2010 г. в издательстве «Літаратура і Мастацтва» вышел сборник сказок и рассказов о космосе для детей «Касмічная кніга».
В 2009 году опубликована повесть Сергея Шамиёнко «Лішандскі кур'ер» (впервые в журнале «Першацвет» в 1995 г.) — в одноименном авторском сборнике этого же издательства.
Изданы антиутопии Юрия Станкевича – роман «П’яўка» («Галіяфы», 2010 г.), действие которого разворачивается в 2050 году, и повесть «Эрыніі», вошедшую в состав сборника «Мільярд удараў» («Галіяфы», 2008 г.). В периодике опубликованы его научно-фантастические повесть "Ліст у Галактыку «Млечны шлях» (Дзеяслоў, 2002 г. № 1) и роман "Пятая цэнтурыя, трыццаць другі катрэн" ("Маладосць", 2004 г. № 3).
У белорусского барда Сержука Соколова-Воюша, ныне проживающего в США, в 2004 году выщел мистический триллер "Крывавы памол", (строго говоря, предполагалось, что это первая часть романа, но вторая часть пока так и остаётся недописанной/неизданной).
Стоит также отметить сборник Андрея Павлухина «Электрычныя сны» («Беллитфонд», 2006 г.) и дебютный сборник рассказов Юрася Нератка«Закуцце» («Мастацкая літаратура», 2007 г.).
Скажем так – опять немного и опять нет произведений, которые заставили бы о себе говорить много и всерьёз. Хотя, может быть, мы ещё что-то не успели разглядеть?
В целом же как-то не очень складывается у белорусских литераторов со столь популярным у читателей жанром.
А, может быть, среди них укрепилось мнение о фантастике в её каноническом понимании как о недолитературе, не стоящей внимания и усилий?
«– Фантастыка? Гэта калі пішуць пра тое, што ў сапраўднасьці не існуе, — патлумачыў Шампанскі, любуючыся сваім новым палатном.
– Гм, зразумела, – уздыхнуў Цьвінтарэй, у свой чарод пакасіўшыся на мальбэрт.
Лічачы тэму вычарпанай, ён сабраўся быў ужо сысьці. Аднак Шампанскі, лебядзіным рухам пэндзля дадаўшы яшчэ адзін мазок, кінуў яму ўсьлед:
– Або, найчасьцей, фантастыка – калі ня ўмеюць пісаць пра тое, што ёсьць у сапраўднасьці.»
Или всё же отсутствие заметных достижений в жанре научной фантастики в белорусскоязычной литературе объясняется банальной нехваткой оригинальных идей и сюжетов?
P.S. Я сознательно старался не давать личные оценки перечисленным выше произведениям. Разумеется, и прочитана мною лишь небольшая часть из упомянутого, да и думаю — лучше это сделать на страницах произведений, в комментариях, или в отдельной статье.
P.P.S. Если вы нашли какие-то неточности в этом обзоре или у вас есть дополнения – оставляйте комментарии или пишите мне в личку. Текст будет правиться с учётом ваших замечаний и появления новой информации.
В минском издательстве "Літаратура і Мастацтва" вышел роман Владимира Короткевича "Христос приземлился в Городне. Евангелие от Иуды" в переводе на русский язык.
Переводчик — Петр Жолнерович — доцент кафедры стилистики и литературного редактирования факультета журналистики Белгосуниверситета. Есть основания надеяться, что одно из лучших произведений Короткевича наконец-то дойдёт до русскоязычных читателей в достойном этого автора переводе.
До этого роман переводился дважды. В 1966 году в журнале "Неман" был опубликован перевод Наума Кислика. В нём были некоторые сокращения, к тому же переводчик вынужден был придерживаться определённой самоцензуры. В романе много отсылок к библейским текстам, что во времена главенствующего атеизма не слишком приветствовалось. Напомню, что сам оригинальный текст Короткевича на белорусском языке был опубликован лишь шесть лет спустя — в 1972 году.
В 2006 году российское издательство Амфора издало роман Короткевича в переводе А. Сурнина. К этому переводу было немало нареканий, начиная с перевода названия — "Христос приземлился в Гродно". Ведь, очевидно, что автор не случайно взял старое название города "Гародня", вместо современного "Гродна". Понять, почему Сурнин это проигнорировал, довольно сложно. И в целом, многочисленные архаизмы, присутствующие в тексте Короткевича, переведены/подменены современными словами. В Интернете можно найти несколько разборов этого перевода, и, по мнению многих, переводчик, не обладая достаточными познаниями в истории, географии, фольклоре, этнографии Беларуси, просто не справился со своей задачей. В частности, наследница авторских прав Короткевича, наряду с претензиями к издательству по поводу игнорирования оных прав, высказывала и недовольство качеством перевода. Для иллюстрации приведу небольшой перечень красноречивых переводческих ляпов с одного из форумов: переведено — худой, как овца (у автора — худой, как вица [или палка]), мышиных мулах (авт. мышастых мулах), крики испуга (авт. крики козодоя), плетьми и оговорами (авт. сплетнями да оговорами), маленькие бульбочки (авт. маленькие пузыри)...
Сам я пока книгу с переводом Жолнеровича не читал, ознакомился только с небольшим отрывком, опубликованным в еженедельнике "Літаратура і Мастацтва". Вроде бы — вполне хорошо.
Сознательно размещаю этот пост не 1 апреля, а чуть попозжа. А то ж кто-нибудь ещё подумает, что я всё брешу. А я, с помощью лф_ириски, просто вспоминаю всяко-разных зверюшек:
Мерзавец редкостный – несмотря на своё название довольно распространённое животное. Среднего роста, средних размеров, весьма средних достоинств и способностей, за исключением способностей устраивать пакости и строить козни. Гнёзда не строит практически никогда. Разорить чужие всегда не прочь.
Муравей тунеядный — не отличается ни одним из качеств, традиционно приписываемых муравьям. Муравьи тунеядные целыми днями бездельничают. То валяются, грея брюшко на солнышке, то отплясывают джигу, забравшись на куст сирени, то горланят безобразные песни. Как правило, живут такие муравьи маленьким компаниями по две-три особи неподалёку от какого-нибудь муравейника. Вопреки ожиданиям рабочие муравьи не только их не трогают, но вроде как даже им сочувствуют и покровительствуют. Может быть, втайне мечтая в очередной реинкарнации превратиться в такого вот тунеядного муравья.
Никак недоступный — небольшой хищник субтильного телосложения, обитающий в предгорьях Сихоте-Алиня. Природа не одарила его ни крепкими зубами, ни сильными лапами, зато предоставила ему уникальный защитный механизм. Сколько ни забредали к сихотеалинцам учёные зоологи, ловчие от зоопарков или просто пришлые охотники, на вопрос: А что это за зверёк тут у вас, говорят, водится? — они неизменно получали ответ ответ: А это — зверёк никак недоступный. И вот результат — саблезубых тигров, пещерных медведей, да лохматых мамонтов уж давно на свете нет, а никак живёт себе потихоньку.
Обезьяна Дарвина – в естественной среде обитания – милейшее существо. Однако, когда туземцы, отловив такую обезьяну, начинают использовать её для подсобных работ (таких как прополка сорняков, выкапывание корнеплодов, сбор бананов и т.п.) она тут же обзаводится вредными привычками – начинает попивать и покуривать, сквернословить и плевать под ноги, пакостить исподтишка хозяевам и товарищам, и к концу жизни становится практически неотличимой от человека.
Облизиана сущеглупая — необычайно тупая обезьяна. В Зоотехническом институте города Массачусетса учёные десять лет безуспешно пытались научить такую обезьяну пользоваться элементарными орудиями труда, но даже палка-копалка или камень-ударялка бесполезным грузом валились из её лап. В конце концов, сотрудники МЗТИ махнули на неё рукой, а безмозглое животное попросту удрало из своей комфортабельной клетки, разукрасив напоследок стены бессмысленными надписями типа: «Фиг вам» и «Дураков нема». Да ещё понаделав в этих надписях кучу грамматических ошибок.
Околесица непутёвая – мелкий грызун, живущий небольшими колониями. Свои поселения зверьки, как это явствует из названия, предпочитают устраивать рядом с лесом и подальше от людских троп и дорог, всячески стараясь не показываться на глаза разным любопытствующим.
облако тэгов
