Бифштекс а-ля-рюс? Берем кусок мяса и жарим. Подаем красиво, и обязательно разговаривать по французский с нижегородским акцентом. А что за мясо? Как его приготовили? Ну совершенно неважно.

Рассказ у меня не пошел с самого начала. Очень сильно досаждал тот самый акцент. Автор так старательно стилизовал язык подстарину. Расписывал-расписывал под хохлому, да в так расписал, что живого места не осталось. А речь не течет по-деревенски гладко, а спотыкается на каждом слове. Я старательно начал читать рассказ вслух, чувствуя, что запинаюсь и не могу заставить себя повторять эти великоречивости: «существо простое, сложностей колдовских не понимает. Исполняет свои надобности, как выйдет. Диковинно и выходит. Однако, отсюда сам пойдёшь!». Нет, ну пускай автор нам изо всех сил намекает, что колдун – человек недеревенский, четко знающий, что «заграница нам не поможет», а колдопугайграч должен говорить «харроший!». Но ведь и все герои говорят и думают так же: «Откуда взялась мудрость не кинуться горячим зверем? Колдовство, магия…»; «Это мой друг, милая, друг и помощник…».

А словообразование! Каждый раз когда доходил до очередного слова с «колдо», чувствовал, что вот-вот сломаю язык. Повторите-ка быстренько «колдуй колдодуб, наколдуй колдотальник, колдограч на колдодубицу, а колдопес дома». Получилось? У меня плоховато выходит. Хотя я скороговорки не слишком люблю.

Да и мелочи как будто специально подчеркивают лубочность, условность повествования. «Варвара ждала его, постелив ложе мягкой меховой рухлядью.» Хорошо жил мельник, что дочка могла позволить себе пушнину вместо простыней использовать.

Вопрос стоит и о соответствие темы. Но я, пожалуй, предположу, что тема все-таки раскрыта. Узкой профессия – это колдомышь, которая приносит счастье главному герою. Более никаких узких профессионалов в рассказе не встречалось.

Не убедил меня автор, в том что как подать важнее, чем что подать. Может попробовать что-то другое?

Какое блюдо проассоциировать с киберпанком? Даже не знаю. Виртуальность – малокалорийная пища. Ну что же, что-то легкое с сентиментальной яблочной кислинкой? Наверное все-таки это салат. Много зеленого, довольно грубо порезано. Хорошее блюдо для начала обеда, но ничего особенного.

Собственно перейдем к зеленному, не до конца порезанному. Многовато ошибок вышло, честно говоря:

Смотрю на собирающиеся над вечерним городом тяжелые облака и на ритмичную работу автомобильных дворников

Тучи еще только собираются, а дождь уже идет?

Демонстрационная, хакнутая версия.

У работника правоохранительных органов, хакнутая версия. Странновато как-то...

Чернобелая мешанина фраков и бледных, но лощеных лиц

Разве бледное лицо не может быть лощенным?

звездный барон с собственной империей на краю галактики

Бароны с империей?

Ну, или такие же меньшинства, как я.

Коряво звучит, меньшинство лишенное доступа к собственным виртуальным мирам. Вроде бы только одно?

Вот эта шавка, загоняющая примитивных людишек в миры простеньких фантазий.

Шавка кого либо куда-то загоняющая, образ как минимум спорный.

включенными фарами, и труп в пятне света.

Как была проведена диагностика? Точно труп, а может просто раненый?

И еще одна беда, как мне показалось, сюжет оказался заговорен автором, слишком он/она увлекся/увлеклась описанием виртуальных миров. Ну вот как славно, такие вот миры банальные, видишь читатель, какое слабое воображение у людей. И вдруг, хлопнув себя по лбу: "Ах да! Сюжет!". И пошел со второй половины сюжетный огрызок.

Я бы не стал говорить, что это неудача. Но салат совершенно точно нужно хотя бы дорезать до конца. И, как мне кажется, не хватает какой-то более пикантной приправы, чем сентиментальности.

Мой обед движется по причудливой траектории, от десерта перешел к вину. «Парис» — это рассказ по винному легкий, приятный, оставляющий после себя легкое послевкусие, море и скалы, по-моему. Регион?... Впрочем, к этому я еще вернусь.

Рассказ читается глоточками, автору здорово удается держать темп и читательское внимание. Он ловко меняет эпизоды действия, не вдаваясь в долгие описания быта или службы главного героя. Благодаря этому сюжет по-хорошему «держит» почти до самого конца. И очень удачно получилось закольцевать сюжет (быть может было бы лучше, если бы это была спираль, дающая какую-то надежду, наподобие «Куки-монстра» Вернона Винджа или «Черной башни» Стивена Кинга, но и так получилось вполне достойно). В целом я бы сказал, что «Парис» — рассказ в большей степени действия, а не чувств и эмоций. Это не плюс и не минус, это способ рассказать свою историю, и с этим уважаемый автор справился.

Из интересных ассоциаций, я практически все время чувствовал, что для создания своего букета использовал какие-то классические запахи, наиболее чётко ощущался Айзек Азимов, ну и многократно обыгранное в самых разных вариантах «вор у вора». Так что не винтаж, увы. Но тем не менее практически в любом сборнике «Лучшей российской фантастики» рассказ смотрелся бы вполне к месту.

Ну что же, думаю можно перейти и недостаткам. Так зачем профессор Туманов делится со своей биомоделью, которую судя по тексту он воспринимает как говорящее орудие, своими коварными планами? Чтобы читателю было проще? У меня так и просилось доставить где-нибудь в скобках «зловещий смех»!

Ну и напоследок, по поводу географии. Если в начале и конце упоминается один и тот же Центр, то получается довольно любопытная штука. «Альпийское солнце» и «чудесно горько-соленое море». Подходит только Ривьера. Но вот судя по именам Роберт Касински и профессор Туманов мало похожи на обитателей Франции или Италии. Буду рад, если автор потом после деаномизации дорасскажет мне, правильно или неправильно я угадал с местом.

Довольно странно начинать еду с десерта, но вот так вышло. А «Любовник» — это именно рассказ десерт. Что-то легкое, сладкое, не слишком серьезное, красивый бантик для обеда. От дессерта нет смысла требовать какой-то вкусовой феерии. Но тем не менее, без него точно было бы... несколько скучно. :-) Автор с приготовлением своего блюда справился хорошо. В небольшом рассказе оказались ловко переплетены две сюжетные линии, небольшая мораль, мягкая ирония, и, что немаловажно, всё это изложено довольно бойко и местами даже довольно изобретательно. Я не без удовольствия следил за тем, как автор от души рисует кремовые розочки на фармакологической номенклатуре. Но чего это я всё о хорошем и хорошем? Перед тем, как подать блюдо, наш кулинар придумывает, как его представить. И зачем-то называет его «Любовник». Имя броское, претенциозное, но совершенно не оправданное ни формой, ни содержанием. Совсем не тот ассоциативный ряд, и сразу совсем другое отношение к тексту. Терминологический вопрос, вообще, в этом рассказе стоит очень остро. Для того, чтобы обозначить новую медицинскую профессию, которая пытается лечить любовную лихоманку, автор решил использовать греческий корень «сторге» («сторгэ» у автора), не знаю как остальные читатели, но встречая греческий или латинский корень, который я не помню, я всегда проверяю его по словарю. Словарь сообщает, что греческая «сторге» совсем не та любовь, о которой пишет автор. И становится как-то очень обидно (особенно грустно, что один раз прозвучало и отличное слово «полиамория», из которого можно было вытянуть верный корень). Впрочем хорошо, что в итоге это оказалась не любовь к Родине. :-) Автор, ну чуточку больше внимания к словам! Они же все имеют какое-то значение. Что-то похожее произошло со словом «анамнез», неправильное слово, и медицинская метафора становится нелепицей «выдаёт затейливый рисунок, который для профана выглядит примерно как «Композиция Х» Кандинского. Ну, а для специалиста — как анамнез». Анамнез – это «воспоминания», это история жизни пациента (anamnesis vitae), история заболевания (anamnesis morbi), а из текста процедура «сторгоскопии» — простой диагностический метод, который никакую историю рассказать не может. Не хотел лезть в медицинскую кухню, но, чувствую, не получается отмахнуться. Неправдоподобно выглядит сцена сбора anamnesis amoris (?). Представим сцену у хирурга:

— На что жалуетесь?

— Нога болит.

— Как болит?

— Сильно болит и вообще...

— Вообще крендец (голос медсестры из-за спины)

— Понятно, делаем рентген.

Вот лично я бы от такого эскулапа постарался бы как можно быстрее сбежать (ну или хотя бы упрыгать на одной ноге).

И еще один момент, который меня немного смущает в рассказе. У меня осталось ощущение, что автор не очень любит собственное творение, относится как к чему-то проходному. И вот отсюда растут какие-то небрежности, вроде по подростковому развязной речи врача описывающего дорогу к своему кабинету, «тряпки соответствуют», «штукатурка» (впрочем, вся подглавка с визитом дамы к «любовнику» мне показалась лишней, не работающей на весь рассказ, растянутая шутка, не более). Поэтому хотелось бы закончить на мажорной ноте: автор, Вы пишите хорошо, ну цените же свою работу!

Ну что же, в первых строках мне очень хочется поздравить всех финалистов второй ФантЛабораторной работы. Вы — большие молодцы, читать ваши рассказы было интересно и по мне это главный результат этого конкурса.

Прежде, чем перейти к самому важному, немного общей информации:

1. 1) я излагаю свой собственный субъективный взгляд, который может очень сильно отличаться от не менее субъективных взглядов читателей и авторов :-)
   
2. 2) я — не писатель и даже не литератор :-)
   
3. 3) у меня довольно мало времени сейчас, поэтому отвечать на комментарии в основном буду поздним вечером (по московскому времени). Заранее прошу прощения, если кто-то в итоге будет долго ждать ответа.
   
4. 4) после того, как я закончу с отзывами на конкурсные рассказы, я с радостью постараюсь поделиться впечатлениями и от рассказов, которые не прошли в финал. Делать это могу и в колонке и личной переписке (в зависимости от пожеланий самих авторов).
   
5. 5) ну собственно всё. :-)

Удачи всем участникам. И пусть никто не уйдет обиженным!