Письмо, направленное Андреем Чертковым в качестве внутренней заявки директору Кинокомпании СТВ Сергею Сельянову, сентябрь 2009 года, Санкт-Петербург.

20.09.2009

Катя, добрый день!

Просьба распечатать и передать это письмо Сергею Михайловичу, как только он появится на студии.

Уважаемый Сергей Михайлович!

Вот очень коротко мои соображения по возможной экранизации братьев Стругацких.

"Хищные вещи века" (ХВВ) — одна из наиболее известных и популярных повестей А. и Б.Стругацких (АБС). Первое издание — 1965 год. Именно с этой повести у АБС начались проблемы в СССР с цензурой и партийными властями. Считается, что в ХВВ авторы достаточно

точно предсказали и показали в виде антиутопии наше сегодняшнее настоящее — капиталистический мир потребления и изобилия.

По жанру эта повесть — фантастический детектив. Действие ее происходит в начале XXI века (примерно 2010-2015 годы); мир в целом уже объединился на коммунистической основе, хотя на окраинах все еще остаются капиталистические анклавы, где происходят фашистские путчи, действуют гангстеры и наркомафия. Главный герой повести Иван Жилин — бывший космонавт, ставший сотрудником международной спецслужбы типа Интерпола. Жилин под видом писателя приезжает в некую южноевропейскую страну типа Испании, чтобы расследовать таинственные случаи — некоторых туристов, вернувшихся из этой страны, стали обнаруживать мертвыми в ванных, умершими от нервного истощения. Предполагают, что в этой стране изобрели новый наркотик. Жилин приезжает в эту страну, обустраивается и начинает знакомиться с ее жизнью. Выясняется, что это мир изобилия, в котором нет нищих и обездоленных, однако жители страны совсем оскотинели — потеряли интерес к духовной жизни и предпочитают только развлекаться (одно из таких массовых развлечений — галлюциногенные генераторы "дрожка", слегка напоминающие нынешние рейв-дискотеки). Однако есть здесь и нечто запретное, о чем жители говорить не желают и которое называется "слег" (это слово пишут на стенах, как нечто неприличное). По-видимому, это и есть тот самый наркотик, который ищет Жилин. Кроме того, в городе имеются тайные организации — "интели" (интеллигенты-интеллектуалы, единственные, кто борется с бездуховностью и обыдлеванием людей, однако террористическими методами), "рыбари" (спортсмены-экстремалы, устраивающие смертельно опасные развлечения в Старом Метро) и "меценаты" (богатеи, скупающие вскладчину ворованные произведения искусства и уничтожающие их на своих тайных собраниях). Любая из этих организаций может быть причастна к созданию и распространению наркотика. Параллельно со следствием Жилин пытается разыскать Пека Зеная, своего старого приятеля по работе в космосе, который родом из этой страны. Он пытается получить информацию у Римайера, резидента "Интерпола" в этом городе, но тот, похоже, уже и сам "сел на иглу", то есть — на "слег". Наконец, после целого ряда приключений, Жилина выводят на некоего "инженера Бубу", через которого якобы можно раздобыть слег. Когда они встречаются, Жилин с ужасом узнает в Бубе своего друга Пека Зеная, но уже совсем опустившегося, больного и ничего не помнящего. Он получает у Бубы-Зеная слег — небольшую радиоэлектронную детальку, которую нужно вставить в радиоприемник вместо гетеродина, — и коробочку с таблетками репеллента (средства от насекомых) "Девон", которые нужны для усиления ощущений. Попробовав слег у себя дома (вставить детальку в приемник, залезть в ванну с горячей водой, одну таблетку "Девона" в воду, одну в рот), Жилин понимает, что это такое — слег. Оказывается, это мощнейший психоволновой наркотик, который навевает предельно реалистичные видения, подменяя таким образом реальную жизнь не отличимыми от нее галлюцинациями, только гораздо лучше и интереснее. Рассматривая "слег" более внимательно, Жилин вдруг понимает, что эта фабричным способом изготовленная штучка — всего лишь деталь от другого бытового прибора — фонора (агрегат типа кондиционера, создающий приятные запахи), и такие детальки можно на самом деле купить в любом магазине бытовой электроники по пять центов за штуку. И таким образом получается, что никакой организованной наркомафии здесь нет, а есть просто случайное сочетание доступных каждому человеку компонентов, которые при соединении дают столь мощный эффект. Жилин едет домой к Бубе-Зенаю, но обнаруживает, что тот только что умер в ванной от нервного истощения.

"Стажеры" — космическая фантастическая повесть, опубликованная впервые в 1962 году. В ней рассказывается о последнем космическом полете Ивана Жилина, бортинженера фотонного планетолета "Тахмасиб", после которого он и ушел из космоса, заявив, что "главное остаётся на Земле". "Тахмасиб" совершает инспекционный спецрейс по освоенной землянами Солнечной Системе, чтобы разрулить различные накопившиеся во Внеземелье проблемы. В экипаж "Тахмасиба", помимо Жилина, входят такие прославленные космолётчики, как капитан Алексей Быков, штурман Михаил Крутиков и планетолог Владимир Юрковский, который и выполняет в этом рейсе функции Генерального инспектора МУКCа — Международного Управления космических сообщений (важная деталь: в том городе, где Жилин впоследствии ищет слег, стоит памятник Юрковскому, но не как знаменитому космонавту, а за то, что Юрковский сорвал там однажды рекордный банк в электронную рулетку, причем никто из жителей города даже не знает, чем на самом деле славен человек, кому поставлен этот памятник). Однако главный герой повести "Стажеры" — не Жилин и не Юрковский, а молодой рабочий, космический сварщик Юра Бородин, отставший от своей группы, улетевшей на стройку на орбите Сатурна, и теперь пытающийся ее догнать. При помощи Жилина он попадает на борт "Тахмасиба" в качестве стажёра. Сама по себе повесть представляет из себя сборник новелл о разных местах Солнечной системы, которые посещают Юрковский, Жилин и Бородин в ходе этого рейса — научная база на Марсе (где происходит облава на местных хищников — "летающих пиявок"), научная станция Эйномия в Поясе астероидов (сотрудники которой аннигилируют мелкие астероиды и таким образом изучают гравитацию и свойства вакуума), астероид Бамберга (на котором находятся копи, где завербованные некой американской фирмой рабочие добывают драгоценные камни — "космический жемчуг", и где царят нравы Дикого Запада), другие земные станции на орбитах Юпитера и Сатурна. В финале повести Юрковский, как бывший планетолог решивший "тряхнуть стариной", отправляется вместе со штурманом Крутиковым на космокатере к Кольцу Сатурна — они обнаруживают в Кольце какие-то следы инопланетной цивилизации, но терпят аварию и погибают.

Суть сюжетного замысла для фильма "Слег". Сценарий строится на сюжете повести "Хищные вещи века", в который вкраплены как флэшбэки наиболее ударные эпизоды из повести "Стажеры", причем эти космические эпизоды "рифмуются" в смысловом и эмоциональном плане с теми или иными событиями ХВВ. Важная деталь — Юра Бородин и Пек Зенай из этих двух повестей становятся одним и тем же лицом — то есть, сливаются в одного и того же персонажа разного возраста, что позволяет закольцевать и обострить драматургию фильма. И наконец, последнее и самое главное — в финале фильма зрители должны понять, что космические воспоминания Жилина — это не его реальная история, а история вымышленная, которую он придумал и пережил при помощи слега. А следовательно, никакой он не космонавт, а просто оперативный работник спецслужбы типа Госнаркоконтроля. Таким образом выделяется главная мысль фильма — о космической экспансии человечества и коммунистическом справедливом будущем, которые мы потеряли, получив взамен них бездуховное общество потребления и виртуальных развлечений. Учитывая оживленные дискуссии на эту тему, постоянно ведущиеся сейчас в интернете, можно ожидать, что фильм с таким сюжетом привлечет к себе повышенное внимание публики и вызовет немалый резонанс в обществе.

О киноправах и сценарии. Права на экранизацию обеих повестей — и ХВВ, и "Стажеров" — в настоящее время свободны, хотя незадолго до кризиса 2008 года было несколько попыток их приобрести, но все они закончились ничем. Во всяком случае, можно договориться с Борисом Натановичем Стругацким, что на период разработки сценария он не продаст эти права на сторону; в крайнем случае, можно приобрести опцион. Кроме того, неделю назад я пересказал Борису Натановичу по телефону свой замысел, и ему такой сюжетный поворот весьма понравился — он не предполагал даже, что можно сделать такой ход, объединяющие эти две повести в единый сквозной сюжет. Что касается сценария, то в случае заинтересованности в проекте я могу разработать подробный сценарный план, а также написать черновой сценарий. Однако, учитывая мое нынешнее физическое состояние и не очень большой литературный опыт (я сделал много книг, но только как редактор-составитель и автор предисловий), я могу привлечь к работе над этим сценарием кого-нибудь из известных писателей-фантастов, в том числе имеющих опыт сценарной работы в кино и на телевидении, а сам я буду контролировать эту работу в качестве редактора и консультанта.

И всё-таки основная проблема для этого проекта — это выбор адекватного режиссера.

Однако предположим, что я сумел заинтересовать Вас этим проектом; сценарий написан и утвержден, им заинтересовался, скажем, Алексей Балабанов; фильм запущен в производство. Поэтому несколько слов о промо-кампании, для которой я тоже придумал некоторые оригинальные идеи.

1. В течение всей промо-кампании название и содержание фильма держатся в строжайшем секрете. Во всех источниках информации (на сайтах и в прессе) проект проходит под рабочим названием "Фильм Алексея Балабанова по произведениям братьев Стругацких" — и только. Какие именно произведения, разумеется, не раскрывается тоже. По договоренности с Б.Н.Стругацким, он этот вопрос в своих интервью тоже не комментирует. Фото со съемок нет, актеры, связанные контрактом, молчат.

2. Основой промо-кампании становятся исключительно трейлеры фильма, время от времени (через 3-4 месяца) появляющиеся в кинотеатрах и распространяющиеся через интернет. За время производства фильма таких трейлеров нужно будет изготовить не менее 3-х, лучше — 4-5.

3. Трейлеры создаются не из материалов снимающегося фильма, а снимаются отдельно, по собственному сценарию; во всех трейлерах задействованы те же актеры, что и в базовом фильме, только совсем в других ролях. По сути, каждый такой трейлер представляет собой не нарезку эпизодов, а 2-3-минутный мини-фильм, снятый по специально написанному сценарию и максимально качественно — со спецэффектами, цветокоррекцией и т.д.

4. Ни в одном из этих трейлеров не звучит название фильма и экранизируемого произведения Стругацких. Ключевая фраза: "Скоро! Смотрите в кинотеатрах новый фильм Алексея Балабанова по произведениям братьев Стругацких".

5. Основой для этих трейлеров становятся совсем другие произведения Стругацких, а вовсе не те, по которым снимается фильм. Скажем, сначала на экраны выпускается трейлер, в основе которого лежит повесть "Пикник на обочине", затем, несколько месяцев спустя, — по повести "Далекая Радуга", дальше — по повести "Понедельник начинается в субботу" или "Улитка на склоне", ну и т.д.

6. Премьера каждого нового трейлера в кинотеатрах обставляется как целое событие. А поскольку трейлеры пристегиваются к очередным лентам прокатной кампании "Наше кино", то это может повлиять на прокатные сборы и этих лент, ибо найдется немало киноманов м фэнов фантастики, которые пойдут в кино только для того, чтобы увидеть новый трейлер "проекта Балабанова по братьям Стругацким" на большом экране.

7. Уже после первого трейлера начнет активно работать "сарафанное радио", а после второго интрига резко усилится — замороченные киноманы и фэны начнут активно не понимать, что же именно снимает Балабанов, и обсуждать этот вопрос в блогосфере. При этом ни студия, ни прокатная компания принципиально не будут комментировать содержание трейлеров. Таким образом, к моменту премьеры интрига ожидания будет обострена до предела.

8. Тайна проекта и истинное название фильма должны быть раскрыты только на премьере картины, которая должна будет состояться либо в рамках крупного кинофестиваля, либо накануне проката в Москве и Питере при максимальном освещении в прессе. И только после этого стартует обычная промо-кампания с наружной рекламой, где уже будет раскрыто истинное название фильма.

9. Отснятые трейлеры используются не только в промо-кампании, но и становятся также полноценным материалом самого фильма. Сделать это можно двумя способами.

Способ первый. Перед фильмом запускается полная подборка всех трейлеров, снятых для промо-кампании, а после нее на экране появляется режиссер (или ведущий актер фильма) с такого рода речью: "Уважаемые зрители! Все эти ролики, которые вы посмотрели, — ненастоящие, фальшивые. В них правда только то, что я режиссер (актер), и фильм снят по произведениям братьев Стругацких. Но вот по каким именно произведениям — это вы сейчас увидите". После этого начинается фильм, причем без титров, а сразу с действия. Ну а титр с названием фильма "Слег" и указанием "по мотивам повестей братьев Стругацких "Хищные вещи века" и "Стажеры" появляется только в самом финале картины, перед заключительными титрами.

Способ второй. Материал роликов может быть использован в финале фильма, если там показываются разные люди города под воздействием слега — тогда эти ролики оказываются как бы видениями вымышленной ими жизни, которую они себе придумывают, лежа в ванных.

Любые другие вопросы по этому проекту готов обсудить по телефону и при личной встрече.

С уважением,

Андрей Чертков

24.09.2009

Здравствуйте, уважаемый Борис Натанович!

Вчера у меня состоялась встреча с директором студии, где я всё еще :-) работаю, продюсером Сергеем Сельяновым. Помимо других рабочих вопросов, я обсудил с ним тему, которую ранее обсуждал с Вами по телефону. Перед встречей я направил ему письмо следующего содержания: ...

С уважением,

Андрей Чертков

Дорогой Андрей!

Спасибо за информацию. Желаю удачи. Может быть, следовало бы впрячь в эту затею Сашу Щеголева? Он хороший писатель, умеет в литературе всё ( в том числе писать сценарии) и уже "работал" с Жилиным. Попробуйте.

Я, конечно, обещаю сообщить Вам немедленно, когда (и если) кто-либо из киношников заинтересуется этими двумя повестями.

Успехов!

Ваш БНС

Уважаемый Борис Натанович!

Спасибо за совет, хотя Саша и так был у меня в списке, к кому я намеревался обратиться, если бы дело пошло сразу. Но раз под проектом нет еще никакой финансовой платформы, то я уж потихоньку-полегоньку попытаюсь прощупать сюжет сам. Ведь всё-таки это не проект еще, а прожект. Одно дело, когда сам продюсер горит конкретной экранизацией и ищет под свой замысел исполнителей, а совсем другое — когда ему эту экранизацию навязывают, а он не уверен, что ему этот фильм будет интересен. У меня уже был печальный опыт с "Обитаемым островом" — Сельянов тогда идеей не заинтересовался, а вот Роднянский проявил инициативу сам, хотя, быть может, было бы лучше, если бы было наоборот. Впрочем, это уже из разряда альтернативной истории и недоказуемо.

C уважением,

Андрей Чертков

Конец истории....

Лайки — 72 — Владимир Ларионов, Николай Романецкий и ещё 70

Комментарии: 88

Поделились: 5

Радион Хузин -- ууух... специально "только для друзей"? :)

Андрей Чертков -- да, пока только так...

Радион Хузин -- хорошо :)

Eugene Ellansky -- Вполне реальный замес идей и сюжетов..

Андрей Чертков -- Я знаю. Причем под этот замысел было придумано еще немало сюжетных ходов и деталей, чтобы привязать эту историю к действительности. В частности, слег должен был вставляться не в радиоприемники, а в переносные телевизоры. А действие фильма должно было происходить на неком Полуострове без точного географического названия, но с характерными приметами...

Eugene Ellansky -- Вот про южный полуостров я сразу подумал когда читал...

Андрей Чертков -- Eugene Ellansky -- при этом люди говорят с характерным прибалтийским акцентом и носят этакие северные фамилии... а вывески на английском и на украинском языках...)))

Serguei Tarassov -- Мелькнула мысль, что первые три книги трилогии АБС — это галюцинация Жилина под "слегом".

Андрей Чертков -- Да, именно так...

Тимур Максютов -- Классно. И очень жаль, что не осуществилось.

Андрей Чертков -- Сельянов не оценил. И режиссера я так и не смог найти под этот замысел. Например, с Максимом Пежемским ("Мама не горюй") я довольно долго об этом беседовал, но это, увы, совсем не его жанр...

Андрей Чертков -- А Балабанова и сама повесть совсем не зацепила, он ее просто не понял...

Владимир Нимлас -- Федорченко бы..

Андрей Чертков -- Владимир Нимлас -- я с Алексеем тогда совсем не был знаком. Это же было задолго до Фейсбука... хотя ЖЖ уже был...))

Олег Булгак -- Как круто, Андрей! И как обидно....

Андрей Чертков -- нужно было мне самому становиться режиссером... но я сильно опоздал с этим делом...

Олег Булгак -- Тогда уже и сценаристом )))) И какую-нибудь из ролей сыграть. А так остаётся только найти слег и прожить всё это в ванне с Девоном в зубах )))))

Андрей Чертков -- вот да, только так... а иначе у нас никак не получается... я Сельянову предлагал три проекта с достаточно продуманными замыслами, — но ни один из них не получил хотя бы минимальной поддержки... зато были запущены и получили финансирование бездарный "Меченосец" и совсем никакущий "Контакт"...

Олег Булгак -- И теперь НИКТО о них не помнит!!! Никто!

Андрей Чертков -- Олег Булгак -- и вполне заслуженно не помнят...

Олег Булгак -- Абсолютно. Но деньги на этом срубили. Я читал "Меченосца" в своё время. Думал, сделают шедевр, а сделали обычное г-но

Андрей Чертков -- Я Михалычу попытался указать на весьма очевидные проколы и неувязки в сценарии, когда я его наконец прочел, но было поздно — фильм был уже запущен и вовсю снимался... да и не любил Сельянов признавать свои ошибки, а фантастику как жанр он просто не понимал. Да и я ведь в СТВ работал не редактором, а интернет-пиарщиком — а это совсем другая специальность.

Олег Булгак -- Тады понятно.... (((((

Юрий Тимошенков -- Неплохо.

Lin Lobariov -- "Львиная охота", конечно.

Андрей Чертков -- нет, повесть Щеголева здесь совсем не при чем...

Sergey Melnikov -- Идея в целом отличная, кроме попытки увязать ролики с альтернативными сюжетами и основной фильм. Если оставить в формате "тизеров" — меньше минуты и без открытия сюжета, а лишь демонстрируя стилистическое направление, то, во-первых, их можно монтировать из футажей основного материала, не отвлекая персонал, и во-вторых, не потребует изворачиваться в попытках пристроить их потом (мотив понимаю: работы много, выбросить жалко). За исключением этого, посмотрел бы обязательно.

Владлен Подымов -- Интересная схема раскрутки, необычная.

А вот ход с заменой космической истории на наркотические видения — довольно спорный, много людей почувствуют себя обманутыми.

Андрей Чертков -- так это ж и есть самая суть замысла — можно сказать, сверхидея проекта — чтобы зрители почувствовали себя обманутыми так же сильно, как и главный герой...

Sergey Melnikov -- А как же Mulholland Drive, Vanilla Sky, Inception и другие фильмы, замешанные на том, чтобы оставить вопрос о том, какая часть фильма — реальность? Разве их разгромили за "обман"?

Владлен Подымов -- Андрей Чертков -- Боюсь, что мало кто из зрителей протянет цепочку ассоциаций так далеко. Хотя — может быть, может быть.

Андрей Чертков -- собственно, да... Если Филипу Дику можно, то почему Стругацким нельзя?

Владлен Подымов -- Sergey Melnikov -- Так тут, насколько понимаю, нет никакого вопроса. Будет прямо показано, что эта часть космической экспансии Полдня — наркотические видения.

Владлен Подымов -- Андрей Чертков -- Стругацким можно. Тем более, они не ждали, когда им будет можно, а брали сами.

Sergey Melnikov -- Владлен Подымов -- Ну, вот это уже задача сценариста, чтобы в общих чертах, и режиссёра — в деталях, вплести один сюжет в другой так, чтобы он до определённого момента выглядел реалистичным, а потом — оставлял зацепки для обоих вариантов.

Владлен Подымов -- Но всё-таки многие сходятся на том, что если в конце книги (фильма) выясняется, что все приключения героя происходят во сне (и пр.), то многих это разочаровывает.

Потому и говорю что идея спорная.

Правда, здесь не все приключения предстают виртуальными, а только часть.

Sergey Melnikov -- Владлен Подымов -- Тут же как раз вопрос в деликатности съёмочной группы, чтобы довести общую идею (нагло торчащую из сценарного плана) до зрителя без слишком раннего и явного обнаружения.

Андрей Чертков -- Я могу рассказать вам еще несколько деталей, которые я тогда придумал, но это чуть позже...

Sergey Melnikov -- Андрей Чертков -- Интрига!

Андрей Чертков -- ага...)))

Андрей Чертков -- нога сильно болит сейчас, и это отвлекает... сначала помучаю ее немного инфракрасным светом, — может, и отпустит... а уж потом...

Sergey Melnikov -- Здоровье прежде всего. Берегите себя.

Олег Цыбульский -- Да, это как закончить сказку на том, как карета превращается в тыкву. Я хочу счастливый конец :)

Андрей Чертков -- Олег Цыбульский -- это вы Пу скажите, как правопреемнику ЦК КПСС — он нам устроит счастливый конец...

Александр Карнишин -- О-хо-хо... Как я рад, что такой фильм не снят Балабановым. Ведь это мог быть гениальный фильм, пробивающий до мурашек по коже и до слез навзрыд. Но как бы я его ненавидел!

Андрей Чертков -- так если бы Алексей Октябринович был способен глубинно, а не поверхностно, понять эту повесть, то он бы ее экранизировал, и это был бы достойный фильм, — но он ее не понял и не заинтересовался... Алексей всегда был очень честен, и эта честность была неотъемлемой частью его таланта... это вам не Федор Сергеевич, который ни хрена не понял "Обитаемый остров", но всё равно снял...

Meir Chernetsky -- Нравится

Елена Волкова-Гаспарова -- было бы просто замечательно... просто ух как было бы... жалко и обидно, что не случилось

Мария Елифёрова -- А в чём смысл объединения двух столь разных текстов?

Андрей Чертков -- Ну неужели я это всё так невнятно написал? Я вдруг увидел сюжетный ход, который позволяет органично соединить эти два различных произведения в единый сквозной сюжет с некой очень важной сверхидеей философского толка — и не как фанфик, а как кинопроизведение, которые, как известно, в случае со Стругацкими почти всегда были не простыми прямыми экранизациями, а фильмами сильно "по мотивам"... и я попытался заинтересовать этим замыслом человека, от которого реально зависела возможность реализовать этот проект на практике... но — не получилось...

Павел Снопков -- Простите, а кто же тогда такой Пек, при такой концепции?

Андрей Чертков -- а Пек он и есть Пек, юноша с Полуострова, этакого Гонконга или Тайваня при ССКР, который уехал с Полуострова в Рязань (по квоте или по обмену) учиться на космического сварщика, затем он оказался стажером на борту "Тахмасиба" и близко сошелся с Жилиным, потом догнал свою рабочую группу и работал несколько лет в космосе, а потом из-за травмы "демобилизовался" и вернулся на Полуостров, где его след потерялся... просто в этом сюжете больше нет такого человека, как Юра Бородин, а есть только Пек Зенай...

Павел Снопков -- Позвольте, но Жилин же в новом раскладе никакой не космонавт...

Андрей Чертков -- а вот это и есть загадка, кто он такой на самом деле? Помните загадку Кайла Риза в "Терминаторе" Кэмерона? И если Кэмерон имеет право на загадки без ответа, то почему нам нельзя?..)))

Павел Снопков -- Ну хорошо, а Юрковский? Жилин дивился памятнику ещё до слега. Несостыковочка, простите.

Павел Снопков -- (Да, я зануда.)

Sergey Melnikov -- Павел Снопков -- Запросто: увидев памятник раньше, он сохранил персонажа в памяти, а в бреду придумал ему историю.

Павел Снопков -- Да ну, натяжка, пардон. Я уже придумал, как выйти из положения, но это пришлось бы одну лишнюю сущность громоздить.

Андрей Чертков -- Sergey Melnikov -- спасибо за помощь... да, мозг под слегом очень и очень изобретателен на подробности...)))

Павел Снопков -- Не до такой степени, чтобы искать персону из будущего глюка. Я настаиваю.

Андрей Чертков -- Павел Снопков -- всё можно придумать и всё можно обосновать... просто вы хотите сейчас ответа, который должна была придумать целая сценарная группа, сидящая на приличной зарплате...)))

Sergey Melnikov -- Павел Снопков -- Приведу в пример фильм Usual Suspects (внимание, спойлер!): в конце выясняется, что основная масса сюжета — выдумка на основе случайно подсмотренных фамилий и событий из опоясывающего мини-сюжета. Там же прямо показывают: ага, вот это он взглянул на обрывок газеты, вот на картинку и т.п. 25-е место в списке лучших фильмов по версии IMDB.

Павел Снопков -- Мой вариант таков: они однокурсники — Пек-Бородин и Жилин. Юрковский — препод. Романтика и подвиги манили-манили, и вдруг — травма. Или любые проблемы со здоровьем, не совместимые с космосом. и Юрковский с Пеком летят, так сказать, бороздить и покорять, а Жилин — нет. На всю жизнь незакрытый гештальт "И я бы мог..." Отсюда и направление глюка. Всё вроде стройненько. Плюс ещё одна бонусная драма.

Андрей Чертков -- я ведь придумал "толчковую" идею и — наскоро — некоторые базовые подробности биографий и сеттинга, но подробной сценарной разработки сюжета так затем и не последовало, а документ лёг в архив...

Павел Снопков -- Sergey Melnikov -- Пример некорректный: там Кайзер врёт полицейским, всё логично. А зачем бы Жилину искать чувака из будущего глюка? Вот я и подложил туда немного реальности. Представляете, какая могла бы быть сцена сообщения Жилину диагноза, в ч/б флешбеке? ))

Павел Снопков -- Андрей Чертков -- Я уже бесплатно придумал. Нравится вариант?

Андрей Чертков -- не совсем... как-то уж очень это по-советски — так скажем...)))

Павел Снопков -- Андрей Чертков -- Ну и ладно. ))

Павел Снопков -- ""Стажёры", кстати, — абсолютно советская вещь.

Sergey Melnikov -- Павел Снопков -- Вопрос в монтаже: в какой-то момент зрителю может показаться, что это сцена из "реального", но последующая поставит её под сомнение. Т.е. будет несколько планов: (мнимое?) космическое прошлое героя, его мнимая часть расследования и его настоящая часть расследования. Перемешивать их можно на разный манер, но зацепки для предыдущего давать — не раньше следующего эпизода.

Андрей Чертков -- Павел Снопков -- но по-другому советская, не по-брежневски-психушечны...

Sergey Melnikov -- Опять же, идеалистические эпизоды — намёк на их иллюзорность в общей канве.

Павел Снопков -- Короче, проще всего было бы сделать Пека и Юрковского частью реальной (но обыденной, без пафоса покорения космоса — его оставим глюкам) биографии Жилина, как мне кажется. Но я вижу, вы не ищете лёгких путей... ))

Андрей Чертков -- нет, лёгких путей мы не ищем — а только интересные... и еще обязательно, чтобы под картинкой скрывался какой-то глубокий смысл и сильные эмоции...

Андрей Чертков -- Помните, как в повести Жилин нашел в ящике стола в своей комнате в доме вдовы микромагнитофон, оставленный одним из предыдущих гостей? Типа — "привет-привет, я такой-то, вот мои советы вам, и избегайте рыбарей и меценатов... а вот вам еще мои любимые песни"... так вот, по моему замыслу этот магнитофончик должен был отвечать за большую часть саундтрека будущего фильма — по тому же принципу, который блистательно продемонстрировал Балабанов в "Братьях" и в "Грузе-200". Для этого саундтрека я думал взять песни советских ВИА и рок-групп периода перестройки, наиболее подходящие по смыслу... Вот ниже — как раз две такие песни (причем анимационный видеоклип, снятый на вторую песню, — ну прямо чистый слег, и даже ванна с водой там имеется)...

Андрей Чертков -- И вот финал — Жилин выходит из здания, видит грязный забор, на котором уже не латиницей, как раньше, а русскими буквами написано вкривь-вкось белым мелом слово СЛЕГ... и в этот момент у него в кармане включается магнитофончик и начинает проигрывать задушевно-трагическую песню — одну из самых популярных в позднем СССР, — и начинают идти финальные титры... кто-нибудь сможет догадаться, что это за песня должна была звучать в фильме СЛЕГ на финальных титрах?..)))

Sergey Melnikov -- "Зимний СЛЕГ ложииится чуть слыыыышноо"

Андрей Чертков -- нет...)))

Sergey Melnikov -- Ну тогда непременно "Я уплываю и время несёт меня"...

Андрей Чертков -- нет...

Андрей Чертков -- Вот она, эта песня, — просто вслушайтесь в ее текст и представьте себе — слово СЛЕГ на экране как название фильма, образовавшееся из кривой надписи на грязном заборе, и — финальные титры под эту песню. И все в зрительном зале горько плачут. О разрушенных надеждах и не сбывшихся мечтах целого поколения... И вспыхивает свет...

Андрей Чертков -- и "замок" с поста снят — если это кому-то интересно...

Владлен Подымов -- Знаете, кручу я в голове, кручу идею фильма... И решил таки сказать сложное. Надеюсь, это не окажется топтанием по мозолям, а станет тем, что оно и есть — обсуждением интересного проекта.

Мне кажется что вот в таком виде и снимать не будут, и снимать не надо. Что Полдня нет — все знают, это уже два десятка лет как не новость. Что на улице капитализм и наркота — тоже все знают. 90-е многие хорошо помнят.

И как тут сделать так, чтобы послевкусием от фильма не оказалась сплошная безнадёга? Зрителю нужна надежда, нужно нечто светлое.

Особенно тому зрителю, который ждал Полдня, а получил то, что вышло.

Андрей Чертков -- в любом случае — эту точку бифуркации я проехал еще 7 лет назад, когда я был и немножко моложе, и отчасти энергичней... Разумеется, мой проект был заряжен всё ещё пафосом перестроечной фантастики 80-х (что неудивительно — я ведь родом оттуда), но ведь это всего лишь первоначальный замысел, и даже не сценарий, — а уж что бы получилось в итоге — на 90 процентов зависело бы от режиссера и от продюсера. А уж на что они способны, мы можем судить по другим экранизациям или, скорее, киноперекройкам Стругацких...

Нелли Раткевич -- Не дождались мы Полдня. А верили... В кино Стругацким не везло...

Олександр Васильківський -- Славная задумка была, да...

10 лайков — Владимир Ларионов, Николай Романецкий и ещё 8

Комментарии: 15

И вновь пришла пора об этом вспомнить...

Кстати, было к этому посту тогда аж 88 комментов.

Николай Романецкий -- видел у себя в "Воспоминаниях". Но афишировать просранное не хочу, извини (((

Андрей Чертков -- и не надо. Это ж не ты просрал, а я... но идея всё равно была хороша...

Николай Романецкий -- Андрей Чертков -- идея — да. Мож, когда-нибудь кто и реализует..

Андрей Чертков -- Николай Романецкий — ну, может быть, и кто-нибудь. Но если об этом не вспоминать, то и никто, и никогда.

Jane Nydina -- Андрей, можно, я Ваш пост у себя в ленте опубликую?

Андрей Чертков -- да без проблем...

Константин Лучина -- Трейлеры фильма "Во все тяжкие.Путь" не вошли в основной фильм. Но являются его полноценными дополнениями, помогающими понять все повороты сюжета. Откуда Винс Гиллиган узнал о Ваших креативных идеях?

Андрей Чертков -- Дурное дело не хитрое... Некоторые идеи в воздухе носятся...

Константин Лучина -- Андрей Чертков -- фильм в 19-м году вышел. Долго летела))

Алексей Сокорев -- Читал, как Стругацких! Мощно.

Отдельные моменты раскрутки в трейлерах напомнило рекламу "Спасибо, что живой" с тайной Безрукова-Высоцкого.

Но кто теперь такое реализует...

А материалы такого рода обязаны быть в ПСС Стругацких.

Андрей Чертков -- Да ну, вряд ли. Я в свое время предложил на Фантлабе, чтобы в базу данных заносились не только состоявшиеся, но и несостоявшиеся экранизации АБС. Но мне там сказали, что это слишком сложно.

Алексей Сокорев -- Андрей Чертков -- Есть жуткие состоявшиеся экранизации: ТББ Петера Фляйшмана — развесистая клюква.

И, оказывается, есть такие несостоявшиеся цельные, с любовью продуманные вещи.

Андрей Чертков -- Алексей Сокорев -- Кино — дело сложное, а еще оно очень сильно зависит от воли случая. Я 10 лет проработал на одной из лучших частных студий страны, и поэтому знаю примеры и того, и другого.

И еще неизвестно, что бы получилось, если бы мы всё-таки написали этот сценарий, а он попал бы в руки режиссера типа Феди Бондарчука.

Алексей Сокорев -- Андрей Чертков -- Бог спас.

Андрей Чертков -- Алексей Сокорев -- можно и так сказать. Я ведь тоже имел идеи на экранизацию ОО, довольно сильно отличающиеся от романа. Но убедить Сельянова я так и не смог, потому что я не сценарист и не режиссер, а только лишь редактор с идеями, и поэтому "Остров" попал в руки Роднянскому (хороший продюсер, кстати) и Бондарчуку.

Андрей Коломиец -- Идея на самом деле хороша. И что же, тебе тогда вообще ничего не ответили? Ну и чисто из любопытства: кого из российских актеров ты видел в роли Ивана Жилина?

Андрей Чертков -- Михалыч просто не заинтересовался. Он человек прямолинейный, и изящества идеи просто не оценил. Плюс поклонником АБС он не является, что и сыграло основную роль. А реальных актеров к ролям я вообще не прикладывал — это дело режиссера и ассистентов по кастингу, если проект уже запущен. Совсем не мой профиль.

Андрей Коломиец -- Андрей Чертков -- Грустно, что идея пропала втуне. Ну а я бы в роли Жилина с интересом бы увидел Евгения Миронова или Владимира Машкова — тогдашних, конечно, сейчас-то они уже состарились. Миронов в "Вычислителе" был очень неплох!

Kerstin Stoss -- Да-а... было бы интересно и неоднозначно. Если бы еще и флэшбеки по "Стажерам" были в такой нарочитой правильно-советской стилистике... Сколько дополнительных пластов можно было бы поднять. Сколько бы прикольных отсылок ко всей современной культуре можно было туда запихнуть... В те времена такое просто не сделали бы, а вот сейчас! Но страна не та... Нужен другой глобус России.

Валентин Галидин -- Не по теме.

"Это слово пишут на заборах как нечто неприличное".

Я вот сей момент понял: пишут не ругательство, а название продукта, и адрес, по которому продукт можно заказать! Знакомые сегодняшние надписи, сделанные краской из баллончика, правда?

Андрей Чертков -- Ну, это уже сегодняшняя трактовка, когда мы уже привыкли к меловым надписям на асфальте — про спайс и прочие наркотические смеси с указанием телефона или электронного адреса. А в то время ни Стругацкие, ни я, как автор идеи экранизации, до такой трактовки просто не додумались. То есть, жизнь опять оказалась хитрее фантастики.

Как вдруг выяснилось, ролик с песней, которую я предполагал поставить на финал фильма и которая была вполне доступна 5 лет назад, когда я сделал эту публикацию в Фейсбуке, оказался вдруг заблокирован на Ютубе "правообладателем" — студией "Союз". И мне это показалось даже настолько символичным, что я просто не стал убирать из данной "фантлабовской" публикации неработающую видеоссылку. А просто поискал новую ссылку, — ибо "эту песню не задушишь, не убьёшь"! Ну и, разумеется, довольно легко нашёл, и даже на выбор из нескольких. Вот она:

А в итоге машинописный оригинал-макет (объемом больше 100 страниц плотной печати форматом А4) был готов только к зиме 1989 года, когда мы с Бережным поехали на Малеевский семинар в Дубулты и, в очередной раз повстречавшись там с Николаем Ютановым, начали готовиться к переезду в Ленинград, чтобы продолжать делать журнал уже там, но уже как профессиональное издание (поначалу, правда, планировался не полный наш переезд в "северную столицу", а чисто "вахтовый" метод, с поездками туда-сюда — "Боже, какими мы были наивными"))). И, в общем, номер этот, сделанный с таким трудом, оказался вдруг ни к селу ни к городу, никому не нужен и даже как бы повис в воздухе. А в результате я сумел размножить его на ксероксе только год спустя — весной 1991 года, сделав ему новое предисловие и обложку уже на компьютере, который вместе с верстальной программой "Вентура Паблишер" я освоил за прошедший 1990-й год. Тогда же, обитая в подвалах Пулковской обсерватории (где, как хорошо всем известно, рисовалась стенгазета НИИЧАВО "За передовую магию"), я сделал и 1-й номер своего нового фэнзина "Интеркомъ", который в итоге пошел на ксерокс вместе с 5-м "Оверсаном". И рассылались эти два номера зачастую вместе, одной бандеролью, хотя, как позже выяснилось, попали они далеко не ко всем моим друзьям, корреспондентам и даже авторам этого номера. Так что какое-то количество экземпляров 5-го номера у меня даже осталось после рассылки, и они блуждали со мной по всему Питеру, пока я не обрел там постоянное место жительства. Но, когда 22 года спустя я вернулся из Санкт-Петербурга в Севастополь, у меня уже ни одного экземпляра не сохранилось — равно как и почти всех моих "Интеркомов" (сапожник без сапог). И вот тут-то произошло одно странное событие. Разбирая года 2 назад по просьбе Юрия Флейшмана свои старые внешние винчестеры, я вдруг нашел на одном из них "вордовский" файл, содержащий полный текст этого злополучного 5-го номера.

Следовательно, получается так, что кто-то из моих друзей и коллег не поленился в какой-то момент отсканировать, распознать, почистить и загнать текст этого огромного номера в "Ворд", а потом отдал этот файл обратно мне, — но, блин, я совсем не помню, кто, когда и зачем это сделал! Вот такая вот загадочная история. Чудо-Тайна-Достоверность! Хотя, быть может, теперь-то этот таинственный доброжелатель наконец объявится и признается, что это сделал он, и я смогу чистосердечно поблагодарить его, когда я начну потихоньку выкладывать тексты этого номера и у себя в Фейсбуке, и на Фантлабе.

Дикси.

И наконец настал день, когда в мороз лютый я пришел в это же самое помещение. Это был вечер. Стосвечовая лампочка резала глаза нестерпимо. Под лампочкой за фанерной перегородкой не было никого из Рвацких (нужно ли говорить, что и второй уехал). Под этой лампочкой сидел в пальто Рудольфи, а перед ним на столе, и на полу, и под столом лежали серо-голубые книжки только что отпечатанного номера журнала. О, миг! Теперь-то мне это смешно, но тогда я был моложе.

У Рудольфи сияли глаза. Дело свое, надо сказать, он любил. Он был настоящий редактор.

(с) Михаил Булгаков. "Театральный роман. Записки покойника".

И вот так же и я — в январе 1995-го, хотя в то время было у нас в Питере совсем не морозно, а скорее слякотно, и было это утром, а не вечером, — короче, пришел я на станцию метро через улицу от моего дома, и там на газетном лотке усмотрел я только что пришедший номер "Если", и я его купил, а потом там же, в вестибюле, листал его вперед и назад, читал его, перечитывал и никак начитаться не мог — и Гибсоном в самом начале номера, и своим "Интеркомом" в конце оного. Я ведь тогда всё еще не привык видеть свою фамилию напечатанной типографской краской, а не на пишущей машинке и не на принтере — всё-таки было это 25 лет назад, аж целая жизнь для людей палеолита.

Sergey Sobolev -- В 1992 году, рассказ "Зимний рынок", в "Фантакрим-Меге" минской.

Андрей Чертков -- А, ну да, точно, перевод Саши Корженевского. Я потом включил этот перевод в первый авторский сборник Гибсона "Нейромант+Сожжение Хром". Но всё-таки, согласись, "Зимний рынок" в "Меге" не произвёл такого эффекта на публику, как "Сожжение Хром" и "Джонни Мнемоник" в "Еслях"?

Sergey Sobolev -- Андрей Чертков -- У меня нет измерительного приборчика, я токмо по себе сужу. Все его рассказы были взрывными, отличными.

Андрей Чертков -- Sergey Sobolev -- ну да, Изпитала у нас как не было, так и нет. Есть только некий полуофициальный рейтинг главных и неглавных рассказов.

Андрей Стругацкий -- Вашего Гибсона читайте сами!)))

Андрей Чертков -- Да и не только читаем, но и переводим... точнее — переводили...)))

Владимир Ларионов -- Хороший номер.

Андрей Чертков -- Это был первый номер "Если" с моим активным участием — не только Гибсон, но и журнал в журнале "Интеркомъ".

Владимир Ларионов -- Андрей Чертков -- Я в курсе. Потому и хвалю. Этот номер у меня имеется.

Александр Хакимов -- С юбилеями!!! Хоть я и не поклонник киберпанка, но сей факт отнюдь не делает киберпанк хуже...)))

Василий Владимирский -- Есть такой в архиве, да. ?

Мария Елифёрова -- Надо же, а я совершенно не помню содержания "Если" 90-х. Помню, что там выходили какие-то однообразные опусы про путешествия во времени, и всё. Или я путаю?

Андрей Чертков -- Наверняка путаете. Там были очень разные рассказы. Сначала в основном классическая твёрдая англо-американская НФ 50-х — 80-х годов, ибо таковы были вкусы Шалганова как главного редактора. А с 1995 года там начало появляться и кое-что современное — сначала киберпанк, а потом и русские фантасты 4-й волны — и это уже моя заслуга, наверное, хотя я работал в журнале всего-то чуть больше года. А потом, со сменой издателя и формата (это произошло в 1996 году) начались конкурсы для открытия новых талантов — причем иногда даже весьма успешные, появились большие критико-публицистические и киношные разделы. В общем, "Если" начала 90-х годов и "Если" конца 90-х — это были совершенно разные журналы, друг на друга сильно не похожие, и мне даже забавно, что я угодил прямиком в водораздел между этими двумя периодами в жизни журнала. Хотя, когда в журнале подводили итог первых двух десятилетий, то там назвали и поблагодарили многих прошлых сотрудников журнала, а вот меня даже назвать почему-то забыли...)))

Хотя я даже догадываюсь, почему. Обычный человеческий фактор.

А в конце 1995 года, сразу после заключения базового договора о сотрудничестве между издательствами Terra Fantastica и АСТ, началась большая, кропотливая работа над переводом самой главной киберпанковской книги в истории литературы — романа Уильяма Гибсона "Нейромант". И вообще — это была довольно запутанная история, которую я, увы, уже не очень хорошо помню, но которую я всё же попытаюсь рассказать как-нибудь позже. Ибо текст оригинала был дьявольски сложен — причем как терминологически, так и стилистически, — и поэтому перевод был нами сделан далеко не сразу, не с одного захода, а с двух или, скорее, даже с трёх заходов. И интернета ведь, чтобы отыскать подсказки ко многим терминам, которые то ли уже существовали на Западе, но ещё не попали в словари, то ли были просто выдуманы хитрецом Гибсоном, у нас тогда еще не было (а ведь нынче такое тотальное отсутствие интернета даже и представить себе невозможно!). Так что в целом ряде случаев мы (то есть, Михаил Пчелинцев, как основной переводчик, и я, как редактор и местами даже со-переводчик под псевдонимом "Ефим Летов") просто голову себе сломали.