Тематическая колонка, как это следует из названия, посвящена польской фантастике. Здесь будут появляться обзоры новинок, выходящих в Польше -- и переводов этих книг на русский и украинский; интервью, рецензии, новости, репортажи с польских конвентов. Будем рады авторам, которым есть что сказать о Леме и Сапковском, Зайделе и Дукае... Присоединяйтесь -- и сделаем мир чуточку разноцветнее. ;)
Третья книга цикла "Вечное владение" (Dożywocie). Кроме того, продолжение рассказа "Сумасбродка" (Szaławiła), который по авторской нумерации имеет в "Вечном владении" номер 2,5. Традиционно приведу издательскую аннотацию:
цитата
Вместе с неожиданным наступлением зимы приходят столь же неожиданные проблемы. Кто-то или что-то рыщет в окрестностях, нападая на случайных людей. Тем временем Базиль явно что-то замышляет и неожиданно находит союзника в этих своих кознях, в то время как дружба Оды и Роха подвергается серьёзным испытаниям. Но всё это меркнет перед лицом древних тайн, которые хранят близлежащее кладбище и небольшой пруд в самом сердце тёмного леса.
Приближается ночь карачуна. Время смерти.
Действие "Колдовских глаз" происходит практически одновременно с действием "Маленького Лиха и ангела из камня", о котором я писал раньше. Только "Маленькое Лихо и ангел..." детская повесть, а "Колдовские глаза" — взрослый роман. При этом читать их надо не в том порядке, к каком читал я, а наоборот, поскольку персонажи, появляющиеся в "Колдовских глазах" в "Маленьком Лихе и ангеле..." уже активно действуют, как старые знакомые читателя.
В своём романе Марта Кисель использует большое количество мистических существ и явлений — в заметно больших количествах и более экзотических, чем в предыдущих произведениях цикла — там для понимания вполне хватало общей эрудиции, а здесь уже нужно обращаться к литературе (к которой обращается и главная героиня романа, уже известная нам вила Ода). Соответственно и настрой у романа более мрачный, хотя писательнице не удалось до конца избавиться от оптимизма и шутливого взгляда на страшные вещи. Надеюсь, не избавится и в дальнейшем. Ещё стоит отметить, что в последнее время Марта отражает в своих произведениях актуальную на момент написания социальную тематику. В "Маленьком Лихе и ангеле..." это было, как я понимаю, религиозное воспитание в школе, а в "Колдовских глазах" большое внимание уделено антипрививочникам. Сам я не приветствую такого рода актуализацию, разве что она незаметна, но писательнице, конечно, видней.
Рекомендую любителям бытовой фэнтези, владеющим польским языком. Естественно, после прочтения предыдущих произведений цикла.
Пара цитат:
цитата
— Ох... Ну... мне тозе нет. — Базиль поднял разноцветный пакетик и высыпал последние драже прямо в пасть. Захрустели глазурные оболочки. — Слуфай, мозет не будем тгатить фремени и пгосто пгизнаем, сто ты бесфольное огудие в моих тьсертовских лапах, а? Такой мяхкий пластилин, ис катогово я лепью и выгезаю, как говоят, фантаститьеськие фигуы?
— Из себя лепи и вырезай, — буркнул слегка задетый Михалко.
— Согласись зе. Я шёрт, а ты поддаёсься моему тёмному влиянию. Это сильнее тебя.
— В смысле, что я этакий твой... ну.. этот... прихлебатель?<br> — Пгихлебатель. Пгихлебатель... — повторил Базиль, смакуя это слово. — Да. Это слофо мне нгавится, пргекгасно отгазает слозный хагактег насих относений".
цитата
Пани Куса поджала губы. Игнорируя возмущение, отразившееся на лице вилы, расстегнула цепочку и с браслетом в руке подошла к стоящей в углу лампе. Некоторое время внимательно рассматривала латунную безделушку, а потом кивнула Оде, чтобы та подошла и тоже взглянула.
Яркий белый свет падал на пять колокольчиков, проявляя пять слогов — по одному на каждом. До сих пор вила понятия не имела, что они тут есть. — — FUL-GU-RA-FRAN-GO — прочитала она, щуря глаза, поскольку буквы были уже затёрты, а латунь потемнела. — Что это значит?
— Fulgura frango. Это по латыни "сломанные молнии" — перевела пани Куса. — Ох, девочка, девочка, милая моя... — Она с болью вздохнула. — И ты удивляешься, что Рох тебя избегает? Что бежит от тебя в панике? Это ведь не обычные колокольчики, а лоретанские. Кто тебе их дал?
— Не... не понимаю о чём вы говорите, — ответила Ода, всё больше смущаясь. Тревожась. Где-то в задней части головы всё отчетливей проступала мысль, которую она ни за что не хотела допустить. — Что это за лоретанские колокольчики?"
Киберпанк-антиутопия. Традиционно приведу издательскую аннотацию:
цитата
2117 год. Земля это тикающая бомба, которая вскоре будет уничтожена. Человечество должно оставить планету и бежать на безопасные Ковчеги. Мировое Правительство во имя безопасности принимает всё более суровые законы, а общество, всё более задавленное, не отдаёт себе отчёта в каком величайшем обмане принимает участие. Существуют ли Ковчеги на самом деле? Возможно ли в принципе бежать с Земли? Что, если окружающая действительность это только иллюзия? Группа повстанцев вступает в неравный бой с Мировым Правительством, и их единственное оружие — вирус SeeIT
В общем тут всё сказано. Людишек развелось многовато и Мировое Правительство хочет их проредить, воспользовавшись для этого двумя изобретениями. Первое — материальное — встроенные интерфейсы, позволяющие держать население в виртуальной (точнее, дополненной) реальности (типа, идёшь по потрескавшемуся асфальту среди развалин домов, а видишь мраморную дорогу среди дворцов и т.п.). Второе — информационное — пугалка, что Земля вскоре погибнет из-за резко возросшей вулканической активности, из-за чего люди жилы рвут, чтобы с этой самой Земли бежать, позволяя делать с собой, практически что угодно (почему-то вспомнился ковид-19).
Как видим, авторесса поднимает достаточно актуальные социальные проблемы в проекции на будущее, но увы, не обладает достаточным опытом, чтобы сделать это убедительно. Впрочем, это общая беда произведений такого типа. Весьма, кстати, популярных в номинациях премии им. Зайделя этого года.
Страстные любители антиутопий, владеющие польским, могут почитать. Остальным советовал бы подождать других произведений писательницы.
Рассказ, выдвинутый на соискание премии им. Януша Зайделя этого года. Должен сказать, что рассказы этого года меня не особо впечатлили и слабо запомнились (за исключением разве что "Сей цветы, собирай огонь" Кшиштофа Матковского, о котором я отзывался раньше). Однако "Хомяк" был награждён как лучший рассказ, так что о нём следует отозваться.
Как и упомянутый выше роман, "Хомяк" — социальная фантастика с антиутопическим оттенком. Действие происходит в тридцатых годах нашего столетия. В 2030 году введён гарантированный базовый доход и одной из важнейших задач правительства стало заставить граждан тратить его полностью а не прихомячивать на чёрный день. Этим занимается Бюро Общественного Равновесия, в котором работает главный герой рассказа. Работает спустя рукава и оказывается по показателям на последнем месте среди сотрудников. После чего начальство делает ему предложение от которого сложно отказаться — расхомячить выявленного специальной программой БАХУС матёрого хомяка...
Написан рассказ вполне неплохо, но меня лично, как я уже сказал, особо не впечатлил. Возможно, других читателей, знающих польский язык, впечатлит больше. Текст доступен в интернете
Если говорить о личных предпочтениях, то книги Томаша Колодзейчака у меня стоят в категории "Читаю вне очереди". Первые его переводы на русский я как-то пропустил, потом же всё приглядывался к томику "Красный туман", пока наконец не купил его в 2013 году на варшавском "Полконе" -- и там же не подписал у автора. И вот тогда-то влип, капитально.
Повести и рассказы из сборника мне очень понравились, особенно заглавный "Красный туман", который номинировался тогда на премию Зайделя. Интересно, что в том же году в номинации "Малая форма" было три рассказа Якуба Цвека и повесть Яцека Дукая, но всех их обошёл на вираже Роберт М.Вегнер с повестью "Ещё один герой".
С тех пор цикл "Последняя Речь Посполитая" стал одним из моих любимых. Он рассказывает о мире, где после столкновения двух вселенных рядом с высокими технологиями работает магия, а профессия географа является одной из самых востребованных и опасных. Что особенно ценно, и сборник рассказов, и первый небольшой роман -- тексты завершённые и самодостаточные, их даже можно читать в любом порядке. Собственно, здесь Колодзейчак пошёл по пути, проверенному многими польскими фантастами: продумывая очередную вселенную, начал с рассказов, а затем перешёл к крупной форме. (Разумеется, такой подход возможен только в то случае, если вам есть где рассказы публиковать -- в Польше, к счастью, даже в самые худшие времена был ежемесячник "Нова фантастыка"; а в лучше -- ряд других журналов/альманахов; ну и тематические сборники у них выходят регулярно).
В "Последней Речи Посполитой" -- как и в других текстах Колодзейчака -- меня прежде всего привлекает богатство фантазии и продуманность бытовых деталек, нюансов, благодаря которым в эти истории веришь с первых страниц. Ну и чисто по-человечески мне Томаш очень симпатичен: это эрудированный писатель, отлично знающий историю жанра, любящий фантастику за мысль, осмысленность, -- но не чуждый развлекательности. Из-под его пера выходят также остроумные эссе, а не так давно у Колодзейчака вышел сборник стихотворений.
Ах да, небольшая биографическая справка, как же без неё:
цитата
Томаш Колодзейчак — польский писатель, издатель, публицист и редактор. Дебютировал в 1985 году рассказом «Kukiełki» на страницах «Przeglądu Technicznego». Автор многочисленных рассказов и пяти романов, в том числе — награжденного премией им. Я.Зайделя романа «Цвета штандартов» (1996). Романы его переведены на английский, чешский, литовский, русский языки. Управляет крупным издательством «Egmont Polska», специализирующемся на комиксах и графических романах. Отмечен Министерством культуры Польши званием «Заслуженный деятель Польской Культуры» (2010), а в 2013 за заслуги в развитии культуры и за популяризацию памяти о новейшей истории был награжден медалью «Золотой Крест за Заслуги».
Рассказы и повести Колодзейчака я включал почти в каждую из международных антологий издательства "КСД" (и намерен делать это впредь); а вот с изданием книг мы тянули, ожидая, что вот-вот будет дописан второй том "Белого редута". Что же изменилось?
Поскольку уже показана обложка перевода первого тома нового цикла Я. Комуды о Яксе, возьму на себя смелость сказать несколько слов о самом тексте (о первой и второй книге – поскольку именно сплетение и переплетение их кажется мне одним из поводов и причин необходимости такого вот рассказа).
"Якса. Царство железных слез" – первая книга цикла и, одновременно, сборник рассказов (модус операнди польских авторов, к которому мы привыкли еще со времен Сапковского). Вторая же книга – это (как написано на обложке польского издания) роман, хотя и тут не все так просто (но о непростоте этой – дальше).
* * *
Комуду русскоязычный читатель знает прежде всего как автора историко-фантастического цикла о Франсуа Вийоне; читающий по-польски (или заглядывавший в мою колонку здесь, на Фантлабе, во время оно – когда времени этого было побольше, и деревья были пониже) – помнят и о том, что Комуда охотно пишет произведения на грани реального и потустороннего в антураже Польши времен т.н. Сарматизма, т.е. 16-17 веков. А вот "Якса" – уже не столько "фантастическая история", сколько "историческая фэнтези", а в чем-то и возвращение к тому, с чего Комуда начинал (дебютный рассказ его, "Черная цитадель", был именно что фэнтези с неплохо выписанным средневековым фоном).
Говоря же о "Яксе", о цикле в целом, хотелось бы упомянуть, как минимум, о нескольких вещах: об особенностях созданного автором мира, о событийной арке и о непривычной структуре цикла (по крайней мере, как он существует пока что).
Сперва – о простейшем: о сюжете (и – да, некоторые вещи тут вы можете посчитать спойлерами, хотя в книге вы узнаете о большинстве из них на первом десятке страниц).
Якса – мальчик (а потом и юноша, воин) из рода Дружичей, лендийских рыцарей; его отец – эдакий местный Милош Обилич: в решающей битве королевского войска на Рябом поле с хунгурами (кочевой ордой, гуннами-аварами-монголами этого мира), он обманом проник во вражеский лагерь и убил кагана. Выиграть битву это не особо помогло, а вот для рода Дружичей последствия оказались печальными: сын убитого, новый каган хунгуров, велел истребить весь род убийцы (а в добром раннем средневековье такое, как понимаете, означает не только родственников до третьей-четвертой степени родства, но и слуг, рабов и скотину). Мальчик Якса – единственный, кто спасся из всего рода Дружичей. Спасся – и стал самым преследуемым человеком в Степи и в покоренных хунгурами державах. Более того: поскольку Милош Дружич, отец Яксы, убил кагана вне рамок привычного рыцарского вежества, коварно и обманом, род его проклинаем и большей частью лендийской аристократии. Яксе, как можно понять, проще от такого не становится.
(Замечу, что Комуда любит выбирать героев, которые оказываются – волею судеб – на маргиналиях общества, хотя могли бы претендовать на достаточно высокое положение в нем; таков, например, Зборовский – заглавный герой одноименного цикла рассказов, на котором лежит клеймо сына бунтовщика, к тому же – сына внебрачного; и герои Комуды обычно платят миру за его презрение к ним – почти той же звонкой монетой).
По сути, цикл о Яксе – история отдельной человеческой судьбы на фоне тотальной катастрофы: катастрофы внешней (земли королевства Лендии нынче покорены Ордой, и она тут властвует) и катастрофы внутренней (едва только падает государственность – голову поднимают Старые Боги, а уж им-то милосердие и человеколюбие не свойственны.
Второе, о чем стоило бы сказать несколько слов – это сам мир Ведды, территорий, которые в чем-то отчаянно напоминают наше раннее средневековье.
До какого-то момента и вообще кажется, что автор не особо напрягается, микшируя историю Центральной Европы, смешивая все эти известные (а нам – так тем более) столкновения кочевников и славян: от гуннов до монголов. В Ведде (а так зовется фрагмент этого мира, где происходит большая часть действия "Яксы") есть своя "Польша" и своя "Сербия", свои "Черногория" и "Дикое Поле". Здесь есть без-малого-немцы (и ведут они себя в привычной для польского читателя манере немцев от "Крестоносцев" до "Гуситской трилогии"). Здесь есть почти-скандинавы. Здесь есть своя Византия (правда – островная, зато носящая вполне знакомое для слуха читателя имя Таурида).
Но чем больше ты узнаешь об этом мире – тем более непривычной и рельефной становится картинка. (Автор дает к обеим томам обильные – почти на два авторских листа – комментарии "для внимательного читателя", как называет их он сам; читать их не менее интересно, чем сам текст – эдакий "эффект Бэккера", чего уж там).
Так вот, о мире.
Во-первых, веды, народы Старшей и Младшей Лендии (как и Подгорицы, Монтании и прочих территорий, описанных в книге) – пришельцы здесь. В некое незапамятное время их предки-рабы были выведены из проклятого города-государства далеко на востоке, прошли пустыни и степи и предъявили свое право на земли, которые они нынче и населяют. В далекие Века Камня эти земли населены были Змиями (которые, согласно преданиям, подняли Ведду со дна океана, чтобы тут править); Змии были истреблены поколением героев, и даже теперь, тут и там, можно встретить их чудовищные кости и черепа. Еще в горах тут жили гиганты-столемы, промышлявшие разведением человеческих стад, строившие менгиры и мегалитические сооружения; от столемов нынче тоже не осталось и следа (вернее сказать – только следы и остались).
Во-вторых, место монотеистической религии тут занято верой в Единого ("единоверцы" – так зовут их язычники; и так предпочитают звать себя и сами они) и Ессу. Есса – не Сын Божий (как можно было бы ожидать от такой игры); он полубожественный пророк, "всевспомоществователь" Единого: именно он вывел ведов с востока, именно он дал им Закон Единого (увидев таблицы его во сне, в котором ему приснился Первый Сбор – храм, поставленный Единым среди густого леса). Веды-единоверцы в качестве священного символа почитают Копье, поскольку в борьбе с язычниками от копья в руках его брата, Бедды, Есса и пал, пораженный в спину. (На смертном ложе он кровью своей создал и первые рыцарские гербы для тех, кто оставался с ним до конца; впрочем, это не единственная версия происхождения рыцарских родов и, полагаю, читатели не без удовольствия найдут в книгах и остальные варианты этой истории).
В-третьих, в этом мире вера в Единого противостоит не просто язычеству как другой знаковой системе низшего порядка: язычество и Единый тут связаны без малого манихейской логикой; и эта логика, что важнее, подкрепленная практикой. О непростой истории отношений Праотца-Единого, Чернобога и всего пантеона языческих богов и божков Старшей и Младшей Лендии читатели смогут узнать из приложения (где эта история – концентрирована и сжата), я же обращу внимание только на то, что все языческие обряды показаны Комудой совершенно в логике его мира – и эта логика кровава и безжалостна: боги тут отпочковываются от корней деревьев (или растут из камней – в зависимости от своего происхождения и поколения), но для этого корни и камни следует окропить жертвенной кровью; хунгуры рубят головы врагам, а потом возят их, высушенные, у седел и на копьях (а порой и сажают на возимое с собой Древо Жизни) не просто оттого, что они воплощенное зло: головы эти будут помогать владельцу в посмертии, когда ему и самому придется пройтись по Древу Жизни в попытке добраться до Матери-Неба; стрыги и стрыгоны (как и прочие демонические сущности) не порождения Темного Властелина – хотя тут есть боги, могущие претендовать на это имя, – а возвращающиеся из посмертия несправедливо убитые и умершие без доброго напутственного слова; возвращающиеся, чтобы вершить свою месть.
В-четвертых, наконец, это мир, где обрушилась сама основа нормального человеческого существования: потому что захватчики-кочевники, рвущие страну, это не люди с точки зрения ведов, и в них нет ничего человеческого (правда, читателю придется не раз пересматривать эту пресуппозицию – особенно после прочтения второго тома). Здесь гонимы и несчастны все: Якса, единоверцы, большие и малые роды Ведды, селяне-язычники и иноки разрушенных сборов Праотца.
Отдельное слово стоило бы сказать о структуре книг, об их внутренней хронологии.
Главное, что должен помнить читатель: хронология двух первых книг – не линейная.
Между "Законом Непокоя", первым рассказом первой книги (а действие его происходит сразу после поражения лендийского рыцарства на Рябом поле) и последним, "Визгуном" – проходит под два десятка лет. Причем, большая часть этого времени проходит в промежутке между вторым и третьим рассказом. В "Царстве железных слез" мы видим Яксу мальчиком шести-семи лет, в "Убить беса" – он уже на одиннадцать лет старше, а мир вокруг необратимо изменился. В последнем рассказе, в "Визгуне", ему далеко за двадцать, а Вигго, его слуга, товарищ и спутник, упоминает все те приключения, которые им пришлось пережить (и о которых, видимо, мы подробней узнаем из следующих книг цикла): читатель, будь внимателен, таких моментов в обеих-двух книгах немало, и отслеживать их – отдельное удовольствие (если, конечно, вам такое в радость – как мне, например). Книга заканчивается клиффхэнгером, но не ждите, что второй том покажет нам, как же Якса сотоварищи сумел выпутаться из непростой ситуации.
Потому что вторая книга вернет нас в начало всей истории.
(Структурно, кстати, она, вторая книга, тоже будет напоминать сборник рассказов – но на этот раз все рассказы в ней будут плотно спаяны между собой, будут выстраиваться в единую историю).
Вторая книга, "Якса. Бес идет за мной", сосредотачивается на той самой лакуне в одиннадцать лет, которую мы находим между вторым и третьим рассказами первой книги, "Царства железных слов". Впрочем, начинаться она, вторая книга, будет с событий, которые предшествуют первому рассказу цикла: в первой главе второй книги нам подробно расскажут о событиях на Рябом поле и мы увидим поступок ("проступок", как сказали бы многие из персонажей цикла) Милоша Дружича. Вторая и третья главы второй книги в какой-то момент будут происходить параллельно с событиями второго рассказа первой книги (надеюсь, те, кто читает эти мои заметки, еще не запутались); в нескольких моментах – это буквальная копипаста с фрагментов рассказа "Царство железных слез"; но то, что тут случится, окажется важным для событий, что произойдут через одиннадцать лет – в главах после четвертой.
Еще одно: "Якса. Бес идет за мной" – заканчивается перед событиями рассказа "Убить беса", третьего в первой книге; зато мы узнаем много необычного не только о Яксе, но и о Вигго, его спутнике (и о нескольких других персонажах, чья судьба завершилась уже в рассказах "Царства железных слез"); необычного настолько, что после второй книги стоит перечитать некоторые фрагменты рассказов из книги первой.
Наконец, последняя особенность книг цикла. Якса, несомненно, главный герой его; однако это не значит, что он будет главным героем отдельных рассказов: довольно часто он лишь присутствует в тексте, остается персонажем, вокруг и рядом с которым происходят события важные, страшные и меняющие судьбы этого мира – но сам он в событиях этих принимает отнюдь не заглавное участие. Строго говоря, персонажем, на котором без остатка будет сосредоточено авторское внимание, Якса Дружич станет – в первой книге – лишь в последних двух рассказах; да и во второй книге он окажется в центре повествования как активный протагонист лишь к середине тома.
Как ни странно, такая – переусложненная, казалось бы, – структура цикла дает возможность нам, читателям, составить куда более объемный образ мира Ведды и его истории. Просто стоит помнить, что большая часть событий, о которых нам будут рассказывать, и персонажей, которых мы встретим, это события и персонажи, о которых мы почти всегда узнаем что-то еще – но дальше (в книгах уже написанных или только задуманных).
И это, как по мне, важный элемент авторского замысла и лишний повод читать Комуду внимательно.
В январе в серии серии "Шедевры фэнтези" выйдет "Якса. Царство железных слез", первый том из цикла Яцека Комуды "Якса". Это по-настоящему мрачное фэнтези, созданное на основе славянской истории. И когда мы говорим о мрачности, то "Яксе" в этом отношении есть чем удивить читателя.
Королевство Лендия пало на колени перед дикой ордой кочевников. Предатели становятся победителями, а останки великих воинов гниют в полях. Те же, кому удалось уцелеть, прячутся в лесах, как дикие звери. Всеобщей сумятицей пользуются колдуны, призывая старых богов. И опьяненные пролитой кровью, на разоренную землю выходят настоящие чудовища, а демоны с иной стороны овладевают душами людей и целыми городами. Посреди хаоса и кровопролития начинается история о Яксе, обреченном на смерть воине, проклятом с рождения из-за деяний отца и матери. Кажется, что у него нет шансов в этой бесконечной погоне, но судьба снова и снова благоприятствует ему. Только он еще не знает, что удача никогда не дается бесплатно, и за цепочкой счастливых случайностей стоит нечто куда страшнее любого преследования.
Из отзывов на роман:
Комуда ясно показывает, что происходит при сломе цивилизации. Здесь все борются со всеми, и каждый момент слабости или милосердия заканчивается кровопролитием. Это мрачная, жесткая книга с дотошно прописанными историческими деталями и яркой запоминающейся атмосферой.
Esensja
«Якса» — это предельно мрачный рассказ о столкновении цивилизаций. Комуда играет с реальной историей, адаптирует ее к сюжету и тонко, умело трансформирует, превращая в историю фантастическую.
Granice
«Якса» — это интригующая история о слепоте и жажде мести, сотканная из интересных персонажей, причудливой смеси верований, литров крови и выверенной стилизации.
Ангелы Божии пришли на Землю и очистили её от языческих богов -- где силой, а где и хитростью. Действовали они во Славу Его -- однако справились ли бы сами? Да и по сей день -- справляются ли?.. Ведь наложены на них ограничения, и не всегда могут действовать они с развязанными руками (и крыльями).
А ведь бывают такие проблемы, которые не решишь, не запятнав белоснежного оперенья.
И вот тогда на помощь приходит один из древних выживших. Тот, кто способен менять обличья, подлаживаться под новый ритм жизни, настоящий Решатель Проблем. Берёт он за свои услуги дорого -- и вдобавок явно руководствуется собственными целями, но иногда вы просто платите и не задаёте вопросов.
Его имя -- Локи, его прозвище -- Лжец. И лучше не вставать у него на пути.
"Лжец" стал дебютной книгой польского писателя Якуба Цвека -- человека многих талантов. Якуб -- сценарист и режиссёр театральных постановок по мотивам рассказов Нила Геймана, Терри Пратчетта, Харлана Эллисона, Януша Зайделя, Ричарда Матесона, Френка Миллера; стэндапер; а среди его книг -- не только фантастика, но и детективы с мейнстримовскими романами. Однако именно фантастика сделала Цвека знаменитым среди читателей, а цикл о Локи -- пожалуй, среди его наиболее известных и любимых.
С этого цикла мы и начнём знакомство с творчеством Якуба Цвека. Книг о Лжеце не так уж много: основная тетралогия плюс два вбоквела (2.5 и 2.8). Сейчас Якуб начал также работу над циклом-спин-оффом "Хранители", посвящённым ангельской службе безопасности В.И.Н.А (W.I.N.A. Wydział Interwencyjny Nadzoru Anielskiego [не завидую переводчикам]).
Но до спин-оффа и других романов Якуба ещё нужно дожить, а пока "Фанзон" приобрёл права сразу на первые два тома "Лжеца". И поскольку объём у них относительно невелик (на польском рынке средний размер фантастической книги меньше), выйдут эти два тома одним омнибусом.
И это только начало декабрьских анонсов, так и знайте. :)
облако тэгов
