Тематическая колонка, как это следует из названия, посвящена польской фантастике. Здесь будут появляться обзоры новинок, выходящих в Польше -- и переводов этих книг на русский и украинский; интервью, рецензии, новости, репортажи с польских конвентов. Будем рады авторам, которым есть что сказать о Леме и Сапковском, Зайделе и Дукае... Присоединяйтесь -- и сделаем мир чуточку разноцветнее. ;)
Открыта страница Аркадия Саульского, польского писателя, работающего преимущественно в жанре фэнтези.
Родился 20 февраля 1987 года в Гдыне. Выпускник факультета международных отношений Военно-морской академии. Журналист "Gazeta Bankowa", член редакционной коллегии и издатель портала wGospodarce.pl.
Дебютировал в 2010 году в «Nowa Fantastyka» рассказом «Dzieci syberyjskie» (Дети Сибири).
В 2016 году Саульский дебютировал в крупной форме. Его цикл из двух романов "Kroniki Czerwonej Kompanii" написан в жанре космоперы. В 2019 году он написал два самостоятельных романа "Serce lodu" и "Krew kamienia", действие происходит в одном мире, где магия сгорела тысячи лет назад, а люди Империи совершенно беззащитны перед недавно пробудившейся Силой, остановить которую пытаются несколько смельчаков. Действие трилогии "Zapiski stali" разворачивается на альтернативной Земле, главный герой которой Кентаро пытается спасти родную страну Ниппон, очень похожую на земную Японию, от варварского нападения.
Зима сковала льдом Страны Внутреннего Моря. Боги и люди готовятся к войне, которая разразится, как только зазеленеет трава. К большому разочарованию разбойника Твердошмата, Шарка вместе с ведьмой отплыли на Зваецкие острова и нет от них никаких вестей. Предоставленный самому себе и обиженный пренебрежительным отношением товарищей, разбойник возвращается к своему былому ремеслу и в компании шляхтича-разбойника Богории начинает грабить на тракте.
Неожиданно на него возлагается почётная миссия доставки повстанцам конвоев с продуктами и оружием. Однажды Твердошмат узнаёт о легендарном сокровище жальницких жрецов, которое удалось спасти в Рдестнике и спрятать где-то в Волчьих Ярах. Разбойник, по натуре не склонный к восторженному патриотизму, начинает с воодушевлением планировать ограбление всей своей жизни.
2. Летний дождь. Кинжал
цитата
Этой войны избежать не удалось. К ней стремились все — и шляхетские повстанцы, и взбунтовавшееся простонародье, ожидающее нового пришествия богини, и окрестные князьки, стремящиеся, воспользовавшись хаосом, урвать себе как можно больший кусок вражеского королевства. Но когда война началась, всё пошло не так. Совсем не так, как должно было.
Началось всё с Рогободжца. Битвы без Полководцев. Потому что, когда армии, наконец, двинулись в поход, оказалось, что никто не готов. Козляр скачет по небу в когорте мёртвых владык, которые жаждут исключительно разрушения и убийств. Шарка — скованная силой чудесной воды из источника змеев — по-прежнему спит на дальнем Севере. Искалеченный князь звайцев гниёт в неволе. Только Твердошмат, названный повстанцами разбойничьим гетманом, застрял на мятежном жальницком пограничье. И накануне битвы должен принять решение, отправиться ли на ограбление всей своей жизни, или поддержать повстанцев в деле, в успех которого не верит.
А война бурлит, набирает обороты, пожирая и богов и смертных.
Следует заметить, что война тут не просто между двумя враждующими сторонами, а bellum omnium contra omnes — жальницкие повстанцы бьются с поморскими оккупантами, на подмогу которым движутся союзники скалмержцы, которых потихоньку режут волчьеярские шляхтичи со своими людьми. Всех подряд бьют "сиротки", ожидающие пришествия богини и намеренные убить мешающую этому ведьму. Спихржанский князь под шумок осаждает вольный город Княжьи Верги, да и прочие, кто умеет держать в руках оружие, включая пиратов Скварны, не упускают случая пустить кому-нибудь кровь... Впрочем, хватит раскрывать подробности, лучше скажу пару слов о саге в целом.
"Летним дождём" сага завершается, причём конец, как и в "Ведьмаке" Сапковского, продолжения не предполагает, разве что какие-нибудь вбоквелы. И это, на мой взгляд, хорошо — произведение должно быть закончено, а не порождать всё более и более чахлые и унылые продолжения. Ну и, раз уж был помянут Сапковский, укажу ещё одну деталь, которая роднит "Твердошмата" с "Ведьмаком" — и там и там присутствует взгляд на происходящие события из будущего, как на основу легенд. Типа "вот как оно было на самом деле".
Сагу, на мой взгляд, можно разделить на два слоя — фэнтезийный и реальноисторический. В фэнтезийном герои общаются с богами, пристутсвуют фантастические существа, вроде летающего "коня", ядушка, ведьминого фамильяра и крылатых змеев, и имеется чёткая линия древнего пророчества. Для полного счастья не хватает только карты. По моим внутренним ощущениям Внутренне море, по берегам которого расположены упоминающиеся в саге страны, похоже на Средиземное, только протянувшееся не с востока на запад, а с севера на юг. Да и главный злодей со своей огненной горой находится не на востоке, а на севере. Но это только мои ощущения, а как видела свой мир сама писательница, остаётся только догадываться.
Реальноисторический слой основан на реальном европейском Средневековье. Причём мне кажется, что Бжезинской, как медиевистке, этот слой гораздо более интересен. Причём, чем ближе к концу саги, тем больше. Фантастические существа больше не играют практически никакой роли, разве что в паре эпизодов. Персонажи тоже ощутимо разделились на две группы — те, которыми движет пророчество, попытки реализации которого оборачиваются для Стран Внутреннего Моря кровавой войной (Шарка, Козляр, Жасминовая ведьма, сменившая имя княжна Заржичка и т.д.), и те, кто выносит на своих плечах основную тяжесть этой войны, не думая ни о каких пророчествах (Твердошмат, хитроумная Злотишка, шляхтич-разбойник Богория и множество эпизодических персонажей). Персонажи первой группы, подобно героям Толкина, несут своё кольцо/крест, претерпевая по дороге сущностные изменения, ибо общение с богами и избранность не проходят даром и героям всё труднее возвращаться к чисто человеческому в себе. Персонажи второй больше похожи на героев Сенкевича, во всяком случае, я при чтении частенько вспоминал "Потоп".
И вот эти персонажи второй группы, как мне кажется, писательнице гораздо ближе и интересней. Во всяком случае описывает она их со смаком, и, подозреваю, создала на основе неких исторических прототипов или, как минимум, типажей. Опять же, некоторые эпизоды с их участием, как я точно знаю, реально происходили в нашей истории. Есть среди этих персонажей условные викинги, есть условные итальянцы из городов-республик, есть пираты из островной пиратской вольницы Скварны. Но больше всего обитателей Волчьих Яров, жители которой, особенно шляхта, похоже, взяты из польской истории, и описаны, пожалуй, ярче прочих.
Ну и ещё раз упомяну о женских образах. Несмотря на то, что в этом романе заглавный персонаж разбойник Твердошмат играет более важную роль, чем в предыдущих, главными героинями саги по-прежнему остаются женщины. Из самых разных социальных групп и слоёв, от крестьянок до княжон, но все сильные и запоминающиеся. Так что феминисткам, возможно, стоит приложить усилия, чтобы сага была переведена с польского.
В саге, естественно, есть и недостатки. Некоторые сюжетные линии не нашли развития, да и постоянное употребление христианских терминов, вроде крещения, в языческом мире выглядит несколько странно. Но вполне объясняется гипотезой, что авторесса не ставила цели придумать свой фэнтезийный мир, а хотела изобразить наш, средневековый, пользуясь фэнтезийными приёмами. Что отнюдь не делает сагу менее значимой для фэнтези. Мартин тоже свой Вестерос не выдумал на пустом месте.
Всячески рекомендую роман и всю сагу любителям хорошей фэнтези, владеющим польским языком.
Пара цитат.
цитата
— Потому как сдаётся мне, — шляхтич громко икнул, — что вся эта затея с возами один только риск и хождение по лезвию ножа.
— И что делать? — философически спросил разбойник.
— Пить, пока водка не кончится, — здраво посоветовал Плескота.
— Это я и сам понимаю.
— Вы, — шляхтич доверительно наклонился к разбойнику, — человек порядочный и боец не из последних, так что скажу вам кое-что. Потому как и мне кажется, что дальше так быть не может. Очень уж легко от этих возов беда для панича может случиться. Людей вам больше надо.
— Ба! — фыркнул разбойник. — Только где найти таких, которым верить можно? Чтобы в военном ремесле были искусны, но, простите сударь, без всех этих шляхетских фанаберий, только чтобы бились хорошо.
— Знаю таких.
— О, я тоже знаю, целые дюжины, — усмехнулся Твердошмат. — Только все они слишком рассудительны, чтобы в жальницкое восстание играться.
цитата
В сказках судомойка сбрасывала ослиную шкуру, чтобы целую ночь танцевать с принцем в кристальном зале, а глуповатый оруженосец с одутловатым лицом убивал дракона, изрыгающего огонь. Колокола затопленных храмов возвещали возвращение змеев, а разбойник делил награбленное между бедняками и возвращал трон законному принцу. Однако потом бродячий сказитель заканчивал сказку и засыпал в гостеприимном пепле очага, а люди расходились во все стороны. Помощники палача шли казнить разбойников. Шляхтич бил по морде шалопая оруженосца, который слишком смело смотрел на его карабелу. А два дуболома, несших ночную стражу у ворот, насиловали на сене кухонную сиротку в балахоне из ослиной шкуры. Разбойник понимал это очень хорошо.
Однако временами в глубине души ощущал противоестественное желание, чтобы случилась с ним его собственная сказка, исключительная и отличная от других.
цитата
— Расскажи мне, как показал себя на жальницкой службе, — сказала она после долгого молчания. — Люди удивительные вещи рассказывали.
— Так до вас доходили вести? — буркнул он, вспомнив, что за все эти месяцы ни один посланник не приплыл со Зваецких островов.
— Суховолк любит знать обо всём. — Она вытянулась на песке и закрыла глаза. — Мало что способно его удивить, но тебе это удалось. Поначалу он не верил, когда рассказывали о фургонах, которые свободно аж до Княжьих Вергов ездят, о Лесной Страже и о разбойничьем гетмане.
— Это одно название, — неохотно проворчал разбойник, ибо странно ему было похваляться перед Шаркой. — Не насмехайтесь надо мной.
— Не насмехаюсь, — с улыбкой глянула она на него. — Я, собственно, не могу прийти в себя от изумления. Удивил ты меня.
— Чем? — взъерепенился он. — Тем, что мне раз в жизни удалось заслужить у людей славу и кому-то верность соблюсти? Может, хотите знать почему? Потому что не оглядывался на ваши пророчества дурные и не слушал, как ведьмы, кровью насытившись, о богах бредят.
— Хочешь, разбойник, дам тебе совет. — Шарка пересыпала из руки в руку горсть песка. — Хороший. Даже если однажды боги станут у тебя на пороге и будут наперебой произносить пророчества, заткни уши и не слушай. Лучше не знать. Легче человеку жить, когда ему кажется, что сам себе хозяин.
— Вам кажется, — хрипло спросил он, — что это не я сам? Что мною боги руководят? Как куклой?
Шарка повернулась на бок и опёрлась на локоть. Непонятно почему, разбойнику казалось, что она над ним насмехается.
— Неважно, что мне кажется.
— А чтоб их чёрная зараза взяла! — закричал, вскакивая разбойник. — Чтоб они сдохли, сукины дети! У них жрецы есть, чтобы ими играть. Я человек простой, мирской, и ни к каким богам на службу не нанимался.
Рыжеволосая смотрела на него с улыбкой. Разбойник слегка успокоился.
— Ещё посмотрим, — прошипел он сквозь зубы, — кто кого обведёт вокруг пальца. Пусть тешатся, засранцы. В конце концов я их обману.
цитата
Он направился на юг. Тянуло его в родные места, да и немного интересно было, как идут дела с липницким мятежом. Он, конечно не сомневался, что Бад Бидмон не допустит, чтобы святотатец воссел на княжеском троне. Но пану Крещчу хотелось увидеть, как ублюдки Смардза вцепятся друг другу в горло. Потому как было ясно, что этим летом Вежиморд и Козляр станут, наконец, лицом к лицу. Пан Крещч не жалел никого из них. Сухая земля жадала крови. Правду говоря, он надеялся, что они перебьют друг друга, чтобы её насытить.
цитата
Твердошмат пробомотал несколько слов благодарности и отшёл в сторону, чтобы переварить верговские новости. Главное — Кощей жив, хотя разбойника и страшил немного разговор с его наследницей. Разбойничий опыт общения с молодыми мещанками был достаточно односторонний. В основном, они страшно орали, когда после нападения с них сдирали разные тряпки и пытались использовать на общее благо. Шляхтянки были рассудительней — во всяком случае менее крикливы.
цитата
Он недовольно скривился.
И тебе кажется, девочка, что женитьба меня при тебе удержит?
— Я не дура, — резко ответил она. — Вы подпишете мне векселя. Ценные бумаги и залоговые билеты. Всё что требуется, чтобы я по праву жены могла вас преследовать за мошенничество во всех Странах Внутреннего Моря. А свадьбу мы сыграем пышную, в самом большом верговском храме, чтобы многие могли свидетельствовать о нашем бракосочетании, на случай если вы вдруг попробуете от меня отречься. — Она сжала губы. — Уже сегодня вечером. Всё готово.
Твердошмат со свистом втянул воздух. Ему казалось, словно грудь его стиснул железный обруч.
Девушка между тем встала из-за стола и мелкими шажками подошла к конторке в глубине комнаты. Разбойник машинально проводил её взглядом.
— Осталось решить, за кого я выхожу замуж, — Злотишка небрежно просматривала пергаменты.
— Что? — не понял он.
— Ну не за атамана же с Перевала Дохлой Коровы, — снисходительно объяснила она. — Надо это как-то уладить... Вы откуда будете?
— Со Змиевых гор.
Девушка подняла глаза к потолку.
— Как и мы все. Но как-то ж называется то зажопье в котором вы родились.
Непонятно почему, он почувствовал себя дураком и поспешно ответил:
— Вечорка.
С минуту она смотрела на него с подозрением. Наконец сказала:
— Не подходит. Сами послушайте: сиятельный Твердошмат из Вечорки. Люди со смеху лопнут, услышав такое. Она вообще существует эта Вечорка? Сомнительно как-то.
Твердошмат почувствовал себя уязвлённым.
— Существует, вестимо, — буркнул он. — Вечорка Малая, потому как есть и Вечорка Большая, но она по ту сторону ручья, за Орлиной скалой.
— О! — Злотишка радостно хлопнула в ладоши. — Вот это прекрасное название. Сиятельный Твердошмат с Орлиной скалы. Сразу звучит иначе — достойней и благородней.
цитата
— Крестины празднуем! — внезапно крикнул Богория. — Приветствуем новорожденного рыцаря, которого родители давно ждали. А значит нет тут ни поморцев, ни наших, а все славные гости, богиней под эту крышу приведенные. Так и ты, Твердошмат, сади свой зад за стол и пей, как надлежит благородному человеку. А о поморцах не беспокойся. — Он похлопал себя по боку, по рукояти карабелы. — Три дня быстро пройдут, а как празднику настанет конец, так и наша дружба кончится. Отведём их на дамбу, сивухи на прощанье выпьем и дадим час или два, чтобы от погони чуток оторвались. Я об этом знаю, и они — он махнул в сторону кнехтов — знают. Так что закрой рот и не мути воду. — твёрдо закончил Богория. — Никого тут учить не надо и будоражить тоже.
Разбойник слушал эту речь с растущим изумлением и чувствовал, словно выходит из него воздух. Не понимал этой страны, где всё было перемешано словно квашеная капуста в горшке и пропитано духом свойскости. Векера был прав — подумал он. Куда нам до этих катаний на санях, охот, съездов и трибуналов, стаканчиков, стременных, скачек и маслениц. До этой пурпурной позолоты, которая слепит глаза, даже если скрывает только червей и труху. До той непрестанной внутренней политики, когда каждый смотрит, как бы чего урвать, не обидеть сильнейшего, а у слабейшего отобрать последний кусок. До речей цветистых, комплиментами подслащенных, хотя шляхетское слово стоит не дороже конских яблок на дороге. До всех этих дядьёв, племянников, свёкров и дальних родственников, которые сидят в каждой конторе, на господском дворе, в трибунале и на таможне, всегда обходительных, готовых помочь родичу — шепнуть словцо и ловко передать взятку.
Внезапно охватила его усталость и во рту стало горько. Для того я таскался по тракту без еды и отдыха? Для того терял коней и людей под удар поставил? Чтобы спасти пьяницу, который за столом с поморцами братается?
Тем временем пьяница изучал его насмешливым взглядом, словно отлично понимал ход разбойничьих мыслей.
В Спихрже, самом прекрасном из городов Стран Внутреннего Моря наступает время карнавала. Разбойник Твердошмат, измученный странствием через Змиевы Горы и схваткой с крысолаками, надеется, наконец, отдохнуть, подкормиться за счёт князя и нахлестаться вина, которым в этот день наполнены городские фонтаны. Однако, к сожалению, даже сюда дошла весть о злодействах атамана с Перевала Дохлой Коровы и князь назначил щедрую награду за его голову. Разбойник вместе с Жасминовой ведьмой попадают в руки знаменитых спихржанских палачей Верёвочников, и князь лично намерен позаботиться о том, чтобы Твердошмат, как можно скорей отправился на виселицу.
Тем временем Шарка, позабыв о спутнике, носится по городу, разыскивая Козляра, а на улицах и в переулках Спихржи нарастает праздничная суматоха. Жители, напуганные новостями о резне, учинённой крысолаками в окрестных городках, топят страх в вине, и веселье становится всё более разнузданным. Смятение вскоре перерастает в кровавый бунт, который угрожает городу тяжёлыми последствиями. Вдобавок ко всему, в башне Спящего Заржичка загадывает желание, пробуждая пророчество и необратимо меняя судьбы Шарки, Козляра, Жасминовой ведьмы и разбойника Твердошмата.
Как видим, ироническая героическая фэнтези начинает перерождаться в эпическую героическую фэнтези. В дело всё активнее вмешиваются местные боги, и герои, по идее, должны стать инструментами в их руках. Персонажи, однако, не желают плясать под чью бы то ни было дудку и служить исполнению древнего пророчества. Что ж, посмотрим, оправдается ли в этом случае поговорка "Покорного судьба ведёт, непокорного — тащит".
В отзыве о первой книге я говорил об именах персонажей, которые во многих (может, даже, в большинстве) случаях — "говорящие". И даже обосновывал свою версию перевода имён главных персонажей. После прочтения второй книги я остался при своём мнении насчёт заглавного героя — разбойника Твердошмата, а вот насчёт имени главной героини возникли сомнения. В первой книге её имя производилось от слова Эдельвейс и я предложил назвать её именем другого горного цветка — Эрика, сокращённо Эрка. Во второй книге, однако, оказалось, что имя главной героини ассоциируется со множеством других вещей, что делает смысловой перевод практически невозможным, так что отныне я буду называть её Шарка, как в книге, тем более, что есть такое чешское женское имя и одной из его носительниц была средневековая дева-воительница. Заодно решил оставить как есть имя второй по значению героини — Заржички. Её имя тоже означает горный цветок — Кортузу, — но вряд ли это слово многим о чём-либо говорит. К тому же, в дальнейшем героиня обретает другое значащее имя, а старое все забывают...
Внимательный читатель может поинтересоваться, кто же всё-таки главный герой книги. Должен сказать, что разбойник Твердошмат, хоть его имя и стало заглавным, главным героем явно не является, во всяком случае пока. Он играет достаточно важную роль в разворачивающихся событиях, но не более того. Главные же героини, которые, собственно, и начинают определять судьбы мира, это упомянутые дева-воительница Шарка и алхимичка княжна по происхождению, но пленница по положению Заржичка. Вообще, Бжезинская уделяет гораздо больше внимания женским персонажам, описывая судьбы женщин из самых разных слоёв условно-средневекового общества, изображённого в книге. Но об этом, пожалуй, лучше напишу позже, а пока буду продолжать читать сагу — она весьма увлекательна.
Всячески рекомендую роман любителям хорошей фэнтези, владеющим польским языком. Естественно, после прочтения первой книги цикла.
P.S. Пара слов о названии книги. Змиева арфа — это артефакт, музыкальный инструмент, связанный с крылатыми змеями. Причём эти крылатые змеи, хоть и похожи на драконов (летучие огнедышащие пресмыкающиеся), но не драконы. Драконы в романе тоже упоминаются, причём скорее в негативном контексте, в то время, как крылатые змеи — исключительно в позитивном.
Пара цитат.
цитата
По дороге к храму их окружала толпа паломников. Твердошмат сжал пальцы на рукояти кинжала и, проклиная свою глупость, держался как можно ближе за спиной Заржички. Мало было бед — горько думал он — мало волнений? Надо чтоб у нас ещё под самым носом княжескую хромоножку зарезали, уж такое будет веселье, такое развлечение. Потому как вчерашние разбойники никакие не разбойники были, а всего лишь обычные городские партачи. Эх, нет уже того мастерства, всё псу под хвост идёт. Где это видано, чтобы на глазах половины города с копенницкими мечами на девку засаду делать? Цареубийство работа тонкая, деликатная. Надо было с толпой смешаться, одной рукой рот заткнуть, чтоб не кричала птичка, а другой кинжалом под ребром пощекотать. Как сейчас может и случиться.
цитата
— Опять эти рутевковы бунтовщики расползлись, людям головы дурить. А тут с незапамятных времён честный воровской квартал, мы в политику и прочие пакости не лезем.
цитата
— А собственно, — вспомнила Заржичка, — где разбойничья слава Змиевых Гор, бесценный Твердошмат?
— Внизу. — Шарка со странной улыбкой кивнула на пылающий город.
— Я послала за ним Смердюха, — призналась ведьма. — И приказала, чтобы он без всяких выкрутасов к утру Твердошмата привёл.
— Лишь бы живого! — засмеялась Шарка. — Потому как Твердошмат детина видный, солидный. Немного поджарить, подкоптить у огня, и Смердюх его за жаркое примет, а тебе только кости обгрызть принесёт.
— Ни за что! — вспылила ведьма. — Смердюх знает, что Твердошмат мне нужен. Что я на него расчитываю. И что он вообще ценный. И без особой причины его не сожрёт! Правда? Я права? — она заметно побледнела и стала оправдываться. — Он не хотел, правда. Он не виноват, что нас староста в клети запер и две недели на хлебе и воде держал... а хлеб Смердюху не особо нравится. Что было делать? Пока могла, держала его при себе, но разве странно, что он в конце концов пошёл поискать пропитания? — она подняла на княжну искренние голубые глаза. — Не могла же зверушка дать себя уморить! Но мне и в голову не могло прийти... Собаку, я ещё понимаю, овцу, или даже корову. Но чтобы вот так, впопыхах, сына старосты!
— И что? Преступление было раскрыто? Наверно вас из клети тут же на свободу выпустили, — Шарка засмеялась ещё громче.
— Да где там! — воскликнула ведьма. — Хорошо, что такое подозрение старосте и в голову не пришло, потому как был он человек странный и не шибко умный. Когда в конце концов у дровяного сарая нашли останки ребёнка, потому как там вечно люди крутились и Смердюх его только слегка обгрыз, староста в страшное бешенство впал, что и не удивительно. Также не удивительно, что Смердюхову ненасытность на крыс списали. Но знаете, что потом случилось? Вместо того, чтобы крыс отравой выморить или крысолова с дудочкой нанять и вредителей прочь из села вывести, староста приказал изловить их живьём. Как сказал, так и сделал. В клетке железной крыс запер и подал на них в суд за убийство ребёнка. И скажу я вам, это было представление, как в ярмарочном балагане. Мужики судьями нарядились, староста обвинял, священник крыс защищал, но без особого рвения, а крысы в клетке прутья грызли. В конце постановили выставить их на площади перед гонтиной на солнце, иным животным в назидание, и там они через какое-то время с голоду подохли. А пока они тех крыс судили, мы со Смердюхом тихонько из клети сбежали. Вот и вся история. Ясно, что я Смердюху наказала, чтобы больше подобных выходок не было. Сперва собаки, потом овцы, потом коровы и в самом конце люди, так ему велела.
цитата
— Что за времена настали! — вспылил разбойник. — Вместо того, чтобы в замке сидеть, княжата по болотам скачут, словно жабы. Повстанцы грабят купцов та тракте, и думать не думают княжеское войско бить. Подстаросты злодеев отпускают, вместо того, чтобы их в цепи ковать. Даже разбойники, чёрт возьми, больше не обычные разбойники, а патриоты! Что за паршивые времена! Никакого порядка!
В прошлом году мы выпустили роман Адама Пшехшты"Адепт", который открывает трилогию Materia Prima, написанную на стыке альтернативной истории и фэнтези. В мае мы выпустим второй том, "Губернатор", а также дополнительный тираж первой части.
Финальный роман трилогии мы также готовим к изданию.
Аннотация:
Варшава под немецкой оккупацией, идет Первая мировая война. Отодвинутая далеко на восток русская армия готовится к контрнаступлению, а Рудницкий получает предложение от немцев, от которого он не может отказаться. Избегая вмешательства в политику, алхимик невольно вовлекается в игру, в которой на карту поставлена жизнь и даже больше.
Тем временем в анклавах появляются существа, которые носят имена падших ангелов. Дороги Рудницкого и Самарина снова пересекаются, но на этот раз каждый из них сражается под другим флагом.
На войне невиновных нет. Люди мстят за тех, кого убили в отместку за других. Этот порочный круг вечен, а разжигают костер войны чужие амбиции и жажда власти.
Император Аурелиус желает расширить Империю, склавяне — захватить имперские территории, Серая Стража пытается сохранить нейтралитет. Магнус и Натаниэль выбирают свои стороны, и становятся врагами. Проверка верностью жестока, и предатели часто губят лучших, а сильнейшие стоят в стороне, считая, что их время не пришло.
Но бывшим друзьям придется ответить — стоят ли их цели всех этих жертв.
облако тэгов
