Наш выбор!

Дополнительная информация:

1. Роман написан на стыке классической гуманитарной фантастики и постапокалипсиса. Кроме того, часть читателей относит произведение к предтечам киберпанка, хотя типичные признаки этого жанра в романе отсутствуют. Книга также известна под названием "Бегущий по лезвию бритвы", которое ассоциируется с одноимённым фильмом, снятым по мотивам романа.
2. "Мечтают ли андроиды об электроовцах?" считается одной из самых популярных и узнаваемых книг Дика. Автор использует свой знаменитый приём "разрушения реальности" — герой романа постепенно начинает сомневаться настоящее ли рядом с ним или искусственное.
3. Роман крайне популярен — широкую известность ему принёс именно фильм "Бегущий по лезвию бритвы" Ридли Скотта. Опубликован не только цикл продолжений под названием "Blade Runner" — существуют радио- и театральные постановки, комиксы, аудиокниги. В литературе и кинематографе, если затронуты проблемы взаимоотношений андроидов и людей, нередки отсылки к роману. Книга переведена на некоторые восточноевропейские языки, достаточно регулярно переиздаётся. В 1998 году роман попал в список «Лучшие НФ-романы всех времён до 1990 года».

---
Переводы: В 1992 году книга появилась сразу в трёх переводах: Б. Крылова, М. Куликова и В. Жураховского. Позднее, в 2004 году, роман был одновременно переведён Н. Романецким и М. Пчелинцевым для серий книг. Читатели не отдают предпочтений какому-либо из этих переводов. Однако вариант Крылова известен шире, а перевод Пчелинцева иногда называют лучшим.

---
Награды:
Премия финского журнал "Портал" / Portti-palkinto (переводной роман), 1990

Отзывы посетителей сайта:

Энкиду:
Когда-то давным-давно (а по меркам вечности, наверное, не очень) один господин по имени Декарт сформулировал главный и единственный критерий истинности нашего бытия. «Думаю, следовательно, существую».
Фамилия главного героя романа, Рика Декарда, отнюдь не случайно столь схожа с фамилией известного философа. Филип Дик — за что мы его любим и уважаем — вообще имел обыкновение «заигрывать» с реальностью. Можно вспомнить и «Человека в высоком замке», и «Убика», и ряд других его произведений. Мир в романах Дика иллюзорен и чертовски хрупок; не раз приходится задаться вопросом, подобно Рене Декарту — а что же все-таки существует? Что реальность, а что лишь мираж?
Как известно, Декарт постановил: картина мира привязана к самому наблюдателю. А Филип Дик в романе «Мечтают ли андроиды об электроовцах» (не могу, очень уж мне нравится название) изучил свойства этого самого наблюдателя.
Место действия: далекое и несчастливое будущее, которое мы все так любим. Впрочем, если вы представили себе орды голодных мутантов и всеобщий хаос, поспешу вас разочаровать. Люди на Земле живут по-прежнему — а вот сама Земля умирает, погребенная под слоем радиоактивной пыли. Это мир, где любовь ко всему живому (увы, уже почти вымершему) приняла абсурдные, болезненные формы. Это мир, где для людей чуть ли не самым важным является способность сочувствовать, сопереживать друг другу. Это мир, где есть существа, способные мыслить, как люди, но решительно непохожие на них — андроиды.
Тут впору тяжело вздохнуть. Уж сколько раз твердили миру! Каждый уважающий себя поклонник НФ сталкивался с произведением, где так или иначе использована следующая схема: 1) андроиды считаются чем-то вроде сильно усложненных калькуляторов; 2) выясняется, что они вовсе не такие и вообще почти как люди. Только железные.
Знаем-знаем. Проходили.
Вот тут Ф. Дик и показал, на что он способен. Он вывернул классическую схему наизнанку, поставив читателя перед вопросом: а что, если андроиды и впрямь лишь мыслящие машины? Сложные, умные, даже с набором определенных чувств — но очень, очень эгоистичные и совсем не способные к элементарному сочувствию. К обычному приятию и пониманию другого, того, который ближний наш.
Что тут делать несчастному читателю? Он привык, что «мыслить значит существовать», а про всякий «цемент меж кирпичами общества» и позабыл уже (кстати, Рене Декарт в понятие «мыслить» вкладывал не только шевеления интеллекта, но и вообще весь внутренний мир человека, чувства и эмоции включительно).
Впрочем, можно сказать и так: умение мыслить дает андроидам право существовать, но вовсе не делает их людьми. Скорее наоборот: их можно считать чем-то наподобие взбунтовавшихся кофеварок и поступать с ними соответственно.
Чем, кстати, и занимается главный герой, Рик Декарт, попутно поддаваясь обычным человеческим исканиям и сомнениям.
В романе все выверено, как на аптекарских весах. Каждая деталь имеет значение, каждая мелочь играет на главную идею. Экшен и абсурд использованы дозировано, дабы легонько припугнуть читателя, подстегнуть его интерес. Атмосфера всепоглощающа и по-своему прекрасна — как и всегда у Дика.
В названии романа — вопрос, и в конце будет ответ. Что для Дика совсем уже нехарактерно.
оценка 10

atgrin:
О том, какая книга у Дика – лучшая, спорят давно, и поклонники, и противники его творчества, и читатели фантастики, и любители «высокой литературы» (и тех, и других в стане почитателей таланта писателя множество), и, конечно, не могут прийти к одному мнению, которое удовлетворит всех. Но произведение «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» (наряду с романами «Убик», «Человек в Высоком замке», «Помутнение», «Три стигмата Палмера Элдритча», трилогией «Вализ» и другими произведениями) в число высоко ценимых и теми, и другими (и третьими, и десятыми) входит.
Возможно, что популярности романа поспособствовала экранизация Ридли Скотта, ведь именно по этому произведению был снят им культовый «Бегущий по лезвию», предтеча киберпанка, вышедший на большие экраны за два года до публикации «Нейроманта» (с этого события официально и начинается этот жанр в литературе). Но, несмотря на то, что фильм отличный, он настолько далёк от книги, что можно говорить о кино- и текстовом воплощении, как о разных историях.
Неизбежным при экранизации было ослабление теологической составляющей книги, которая обязательна практически для любого текста Дика. Поиски Бога и сомнение в реальности существующего мира – это сквозные темы, проходящие через всё его творчество. В «… электроовцах?» рассуждения о природе и содержании божественного – важнейшая часть. В кино всё свелось к тому, что андроиды – создания человека, а значит, человек – бог. Бог жестокий, создавший детей своих более сильными, чем он сам, ловкими и умными, но ограничивший их жизнь пятью годами. Можно сравнить андроидов с падшими с небес (сбежавшими из космических колоний, на Земле им находиться запрещено – только на других планетах) ангелами (помощники людей, созданные преодолевать трудности, выпадающие на долю колонистов), которые ищут ответ на вопросы, почему мы существуем и почему мы такие, какие мы есть? За что нас сделали такими?
В фильме эти вопросы не занимают большого места. «Чистой» теологии в книге уделено гораздо больше внимания, для чего существует отдельная линия с интерактивным праведником Уилбуром Мерсером. Этот отшельник существует в виртуальном эмпатопространстве, в которое может войти любой желающий, чтобы слиться с сознанием Мерсера, ощутить всю тяжесть его лишений. Взбираться с ним вместе на крутую гору, падать и вновь подниматься, погибать под градом камней грешников и воскрешать, страдать и чувствовать святость Мерсера, как свою собственную. Для этого достаточно купить эмпатоприёмник и настроиться на нужную волну.
Ещё экранизация лишила зрителя разговора на тему, заявленную в самом названии книги. Ведь «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» – это не просто красиво-мудрёная фраза, а основная идея. Действие происходит в будущем после третьей мировой войны, после которой почти все животные вымерли – это результат использования бактериологического оружия. Люди испытывают глубокое чувство вины по отношению к братьям меньшим и заводят себе электрических домашних питомцев. Настоящее животное, а не его механическая копия, стоит огромных денег. Вся культура пронизана трогательным отношением к животным, на этом и основываются при ловле андроидов (а главный герой именно этим и занимается – он ловец и ликвидатор незаконно проникших на Землю роботов), с помощью этого выявляют роботов среди людей.
Главное отличие думающих машин от людей – это их неспособность к эмпатии. И на отношении к животным это особенно заметно (потому как к себе подобным часть людей не испытывает особых чувств, но к животным). Большинство вопросов психологических тестов для определения андроидов об этом: «Что вы почувствуете, если увидите мёртвую черепаху?» и т.п. Пару эпизодов на эту темы мы видим и в фильме (беседа Декарда и Рейчел о сове, искусственная змея женщины-андроида Зоры, вопросы теста), но в цельную и внятную картину они не складываются, и в лучшем случае просто принимаются зрителем, не читавшим книгу, как декоративные допущения «для создания атмосферы».
Знак вопроса в названии книги стоит не случайно – по ходу действия выясняется, что андроиды вполне могут начать испытывать чувства, если бы им дали жить подольше (по истечении пятилетнего срока жизни у них появляются чувства, что делает их «слишком людьми»). И тогда уже будет очень трудно понять, кто является андроидом. Может, это ваша жена? Или вы сами? А может, тот самый святой отшельник?
Книга Дика – это тугой сплав из психоанализа, теологии, pulp-фантастики, футур-социологии, детектива и философских размышлений. Ни одна из составляющих романа не перетягивает одеяло на себя, всё гармонично сложено, а сюжет достаточно закручен, чтобы с интересом следить за его развитием. Попутно автор касается таких тем, как сексуальность андроидов, информационная зависимость, стимулирование эмоционального состояния, а также много другого – его лучшие книги являются иллюстрацией на самые актуальные футурологические темы. Это Дик «золотого» периода: глубокий, но не нудный, задумчивый, но не скучный, стремительный, но не легковесный. Рекомендую читать всем!
оценка 10

Ev.Genia:
Пронзительный роман. Пронзительный настолько, что читая, в душе остро ощущается трагичность и гнетущее положение умирающей Земли и ее малочисленных обитателей, забракованных и сознательно вынужденных остаться здесь, которые цепляются за прошлое и продолжают существовать в новом мире.
Автор великолепно передал настроение героев. Оно такое же серое и вязкое, как та пыль, что уже лежит и еще ложится на окружающее: на дома, предметы, на кожу, которая становится цвета той самой серой пыли; оно такое же тусклое, как те глаза, которые смотрят на то, что их окружает; оно такое же рассеянное, как тот мусор, тот хлам, который лежит под ногами, в квартирах, на крышах домов… Оно очень депрессивное, что порой нет сил и желания нажать кнопку, чтобы его улучшить или принудительно изменить. Над всем этим голос известного ведущего Бастера Френдли, повсюду доносящийся из телевизоров, звучит, как насмешка, как издевка над окружающим.
Особое впечатление произвела великая пустота и темнота зданий. Можно поселиться в любой квартире, подобрать обстановку, при этом не потратив ни цента — основное большинство людей оставили свое материальное прошлое здесь. Но радость может принести только животное, пусть даже искусственное, на которое нужно потратить баснословную сумму – ему можно подарить свою любовь и заботу, оно может изменить настроение и подарить стимул к дальнейшему существованию, поднять статус среди окружающих.
В произведении много уделяется вопросам: что такое Человек и человечность?, кто может называться полноценным Человеком? В какой-то момент, незаметно, Автор подводит к тому, а являются ли некоторые персонажи настоящими людьми, несколькими штрихами он сеял в моем сознании сомнения и ожидания – читать и испытывать эти чувства было просто потрясающе. Доли секунды при ответе на вопросы, которые задаются при проведении теста, микроскопические колебания стрелки отделяют от открытия – Человек или Анди? Но, все же, как мне показалось, и Андроиды и Люди, описываемые Автором в этой книге, довольно похожи не только внешне, но и по своим поступкам.
Роман очень динамичный – описывается всего несколько часов из жизни главного героя, но за это время мы видим очень многое, т.к. роман насыщен информацией и событиями. Главный герой хоть и крутой охотник на андроидов, выглядит, как обычный человек: Рик обладает стремлением, желаниями, он страдает, любит, ненавидит, иногда сомневается, ошибается, но главное, он не равнодушен, старается видеть добро вокруг себя, не уподобляясь большинству.
Читается книга легко, непринужденно и с большим интересом, несмотря на то, что ощущение невероятной грусти преследует на протяжении всего чтения. Но это только плюс для книги, т.к. это подчеркивает ее выдержанный стиль.
оценка 9

Критический отзыв:

Тиань:
На этот роман сложно писать отзыв, поскольку смысл происходящего в нем постоянно ускользает от сознания, его приходится заново ловить, привязываясь к той или иной опорной точке повествования.
Первой такой точкой для меня стала дата событий — 3 января 1992 года. Филип Дик относится к числу смельчаков, которые не боялись показаться смешными, прогнозируя ближайшее будущее. В романе представлен мир, каким он будет 25 лет спустя, всего лишь четверть века после создания книги, — время, до которого многим первым читателям и критикам суждено дожить. Возможно, именно благодаря таким смельчакам для нас, ныне живущих, 23 года назад подобной истории не случилось, и мир, в котором мы живем, несмотря на все его недостатки, все-таки лучше того, что есть в романе. Кое-каких фатальных ошибок человечество смогло избежать на данном временном отрезке. Предупреждения фантастов, и Филипа Дика в том числе, сработали. Это самое ценное в романе, поскольку доказывает необходимость и своевременность его создания.
Дик показал нам странный мир, где планета выглядит умирающей, люди похожи на андроидов, а андроиды имитируют поведение людей. Действительно ли Земля в романе погибает от последствий ядерной катастрофы, точно неизвестно. В романе столько чудовищных логических нестыковок сюжета, что объяснение этому приходит только одно: Рик Декард и другие герои видят свои фрагменты мира, а что там в целом, неизвестно. Планета вроде бы непригодна для жизни, но жизнь на ней есть, и вся инфраструктура города исправно работает. Много брошенных домов, имущества, которое постепенно превращается в хлам и захватывает жизненное пространство, оставленное людьми. Но при этом люди все-таки есть, и ничто не препятствует им расчистить от хлама некоторую территорию, обустроить ее доступными сохранившими полезные свойства предметами и жить достаточно комфортно: вода, электричество, транспорт, больницы, сфера обслуживания — все это есть и по цене доступно даже водителю-специалу. Это не очень похоже на умирающий мир. Скорее это мир на перекрестке, от которого можно двинутся как вперед, к обустройству жизни, постепенно преодолевая последствия ядерной катастрофы, так и назад, к полному опустошению планеты и вымиранию. Являющийся героям Мерсер об этом им и говорит: вы будете карабкаться вверх вместе со мной до тех пор, пока не утратите окончательно желание жить.
В желании жить заключается главная проблема. Мы не видим целостной картины мира, потому что сами герои собственными глазами мира вокруг давно уже не видят. Они люди, по крайней мере Рик, Айрис, Изидор представляются людьми, но при этом настроение человека формируется генератором эмоций, пресловутая эмпатия стимулируется эмпатоскопом, да и психотропной фармакопеей герои не пренебрегают: Декарт принимает препараты, чтобы снять переутомление, Изидор — как назначенное лекарство. Вся чувственно-эмоциональная сфера героев искусственна, жить собственными эмоциями они отвыкли. Такие люди вполне могут не замечать второе управление полиции, или нестыковку с необходимостью для человека-мужчины за пределами помещения носить свинцовый гульфик, но сохранением способности к деторождению животными, живущими на крышах, то есть на открытом воздухе. Они не задаются вопросами, почему андроиды с маниакальным упорством бегут с Марса на Землю, именно с Марса и именно на Землю. Сознание, мышление, чувства людей настолько искажены постоянным психотехническим и медикаментозным воздействием, что они могут видеть вокруг себя все, что угодно, и не замечать объективно существующих предметов и явлений, это вопрос настройки стимулятора.
В этом уродливом мире человек и андроид противопоставлены друг другу. Граница между живым и искусственным проходит по способности к эмпатии, и люди изо всех сил доказывают друг другу и самим себе, что у них эта способность есть. Мне не показалось, что в этом мире сложился культ живого, животных. Это просто такой тест — если у тебя есть живая овца или коза, и ты заботишься о них, ты человек, тебе доступно чувство любви и потребность в сопереживании. А что на самом деле испытывает человек к своей звурюшке и что он вообще способен испытывать, если отключить его от генератора эмоций и эмпатоскопа, большой вопрос. Если людям от природы свойственна эмпатия, зачем им эмпатоскопы? Если людям от природы свойственна потребность заботиться о ком-то, почему они не могут заботится друг о друге? Почему объектом заботы непременно должна стать овца или коза, а не другой человек, находящийся рядом? Полное отчуждение людей друг от друга уничтожило грань, отделяющую человека от андроида. В романе и те, и другие существуют вне социума, в пустоте, где есть только Я и не существует других Я, которые воспринимаются как близкие люди, круг друзей, семья.
При этом автор умело играет чувствами читателя. Сначала мы сочувствует андроидам, ведь к ним относятся хуже, чем к животным — животных берегут, обихаживают, андроидов убивают. Эпизод с убийством Любы Люфт укрепляет это отношение. Кажется, что так нельзя, они же осознают себя, у них есть таланты, желание заниматься каким-то делом, чувство эстетики, ассоциативное мышление, потребность существовать. Эпизод с пауком резко меняет восприятие. Возможно, они и хотят свободы и жизни, но при этом за другим живым существом право на жизнь и неприкосновенность не признают, им просто интересно. Андроиды оказываются опасными для живого, причем для беспомощного живого. И их уже не жалко, их хочется уничтожить.
В целом же по завершении чтения у меня осталось стойкое ощущение, что на Земле проводится один большой эксперимент. Производитель андроидов — крупнейшая корпорация в масштабе всех освоенных человечеством планет, тестирует свою продукцию и людей на предмет достижения максимальной схожести. Людей приучают жить с искусственно создаваемыми эмоциями, андроидов учат имитировать эмоции человека. Поэтому андроиды бегут только с Марса, где их создают, поэтому они бегут только на Землю, где условия жизни таковы, что люди приучены к генераторам настроения и эмпатоскопам. Идеальный полигон. Каждая группа уверена, что играет по своим правилам, а оставшийся за кадром игрок — мегакорпорация — следит за ходом схватки и время от времени корректирует процесс, вбрасывая технические новинки или абсурдные сюжетные повороты.
И в связи с этим появляется ответ на вопрос, давший заглавие роману. Андроиды мечтают об электроовцах, если это встроено в их базовую программу. Но если об электроовцах мечтают люди, человечеству пришел конец. Люди не могут все мечтать об одном и том же. Не может быть так, что всем людям сразу для полноты жизни понадобилась электроовца, или живая коза, или музыка с литературой. Мечты людей всегда разные, потому что один человек не похож на другого. Индивидуальность внутреннего мира — вот что отличает человека от андроида, выпускаемого серийно. Вопрос идентификации человека и андроида в романе стоит так остро именно потому, что люди подошли к критической грани утраты внутренней индивидуальности, когда настроение каждого варьируется в рамках стандартных кодов, а эмпатия стала неким коллективным действом, требующим участия пророка и толпы. Один человек перестал быть нужным другому, поэтому так трудно понять, кто ты есть.
оценка 7

1. Рэй Брэдбери "Калейдоскоп"

Аннотация:
Катастрофа произошла внезапно. Удар — и обломки ракеты вместе с космонавтами разлетелись в разные стороны. Кто летел к Луне, кто к Марсу, а кто за пределы Солнечной системы. Только один возвращался на Землю...

2. Роджер Желязны "Ключи к декабрю"

Аннотация:
Джарри — человек, и очень талантливый человек, но выглядит он как оцелот без хвоста, и минус 50 по Цельсию для него самая комфортная температура. Планета, для жизни на которой его видоизменили, погибла в пламени сверхновой, и 28 тысяч таких же особей остались не у дел.
Жить в нормальных условиях они не могли и поэтому с радостью переселились на купленную планету. Для корректировки климата были установлены Планетоизменители и члены Декабрьского Клуба залегли в длительную спячку, ожидая наступления приемлемого климата.
А в это время на холодеющей планете местные животные начинают приспосабливаться к новым условиям среды обитания, начинается ускоренный вмешательством людей жесткий естественный отбор. Кого встретят «оцелоты» через тысячи лет, когда выйдут из спячки?

3. Филип Дик "Вторая модель"

Аннотация:
Далекое будущее. Идет кровопролитная война между США и так называемым азиатским анклавом. Перевес переходит на сторону США, потому как их ученые изобрели новое эффективное средство в борьбе против противника — самоуправляемых роботов под названием «когти». У азиатов нет противоядия против этих смертоносных механизмов, и они уже готовы сдаться на милость победителей, когда выясняется, что самим американцам грозит опасность и гибель. И все из-за загадочных смертоносных роботов, которые начали выпускать их автоматизированные заводы по производству «когтей», а точнее из-за ВТОРОЙ модели данного робота, которая ничем не отличается от человека…

Дополнительная информация:

1. Роман оформлен в качестве притчеобразной поучительной истории с уклоном в декаданс. Фактически "Портрет Дориана Грея" является вариацией популярнейшего в литературе сюжета о продаже души и моральном падении.
2. Книга была написана очень быстро — за 3 недели. Автор вдохновлялся такими произведениями как "Фауст" Гёте, «Мельмот Скиталец» Метьюрина и "Шагреневая кожа" Бальзака. После публикации роман был жестоко раскритикован литераторами и критиками как аморальный, выдвигались требования запретить книгу и наказать автора. Но читатель принял "Дориана Грея" с восторгом. "Портрет Дориана Грея" остался в истории единственным романом Уайльда и самым популярным его произведением. Во втором издании книга была несколько переработана, дополнена новыми главами и специальным предисловием.
3. "Портрет" экранизирован множество раз. Существуют театральные постановки и литературные переложения книги. К настоящему времени роман стал мировой классикой, иногда изучается в рамках школьной программы. Регулярно переиздаётся.

---
Переводы:
Книга переводилась на русский язык несколько раз как до революции, так и в советский период. Классическим и наиболее распространённым является перевод Марии Абкиной (1960), выполненный для собрания сочинений автора.

---
Награды:
Роман не имеет современных литературных наград.

Отзывы посетителей сайта:

Stirliz77:
История Дориана Грея могла сложиться совершенно иначе, если бы не его знакомство с лордом Генри Уоттоном, роковым образом повлиявшим на не окрепшую душу юного красавца. Он не так давно начал появляться в обществе, но на многих уже успел произвести весьма и весьма благоприятное впечатление. Одним из тех, кого буквально заворожила его красота, стал один из успешных лондонских художников Бэзил Холлуорд. Он решил всенепременно написать портрет этого цветущего юноши и с жаром взялся за дело. И надо же было такому случиться, что в один из дней, когда Дориан должен был прийти позировать, в гости к Бэзилу заглянул лорд Уоттон. Лорд имел в обществе славу человека с довольно смелыми взглядами, любителя парадоксов и смысловых ловушек, который мог с легкостью доказать кому угодно что угодно. Его безмерный цинизм и пугающая убедительность сделали при знакомстве своё черное дело и отравили невинную душу ещё несовершеннолетнего молодого человека. Как и многие, Уоттон был заворожен красотой Грея, но вместе с тем он разглядел в душе юноши благодатную почву, на которую незамедлительно смог посеять ростки порока. По окончании работы Холлуорд подарил портрет своей «модели» и Дориан, разум которого пребывал в сильном смущении под влиянием беседы с лордом, изо всех сил пожелал оставаться таким же молодым, как на портрете, а портрет пусть будет стареть за него. Не даром говорят «бойтесь своих желаний, ведь они могут и осуществиться» — юноше и в голову не могло прийти, к чему приведет его опрометчивая, но такая горячая просьба. Зерна гедонизма дали буйные всходы превратив первого красавца Лондона в первое его чудовище. Любовно пестуемый лордом Уоттоном он сам в скором времени начал отравлять души своих знакомых и друзей, о нём поползли различные нелицеприятные слухи, которым, впрочем, не многие были склонны верить — ведь не может же человек с такой ангельской внешностью быть столь порочной личностью. Но никто из них не знал о портрете работы Холлуорда, который уже перестал походить на своего прототипа и который Грей, от греха подальше, давно спрятал от людских глаз.
История этого романа тесно переплетается с историей самого автора, увлеченного в то время идеями декаденса в целом и эстетизма в частности. Книга, вышедшая в крайне чопорной стране, имевшей богатое пуританское прошлое, буквально взорвала читающее общество. Были даже попытки её запретить, как безнравственную и растлевающую умы, хотя, как заявлял сам автор, в романе открыто упоминается всего один порок Дориана Грея — пристрастие к опиуму, а остальное в ней каждый видит «в меру своей распущенности». Мне кажется, что тут Уайльд несколько лукавит — да, прямо больше ничего не названо, но косвенно, если судить по тому, в чём обвиняют тех, кто связался с Греем, или принимать во внимание от чего пострадали его жертвы, то автор дает явные намеки на многие нелицеприятные поступки, совершенные главным героем. Чего стоит одно доведение до самоубийства — ведь именно из-за него покончила с собой влюбленная без памяти в него Сибилла Вейн. Кстати, в той части текста, которая касается отношений Сибиллы и Дориана, автор очень сильно сгущает краски, чтобы показать жизнь людей, которые не имеют большого достатка, особенно ярко это заметно по тому с каким тщанием он рисует нарочито темными красками образ миссис Вейн — матери Сибиллы. Это лишь оттеняет блеск высшего общества и знати, купающейся в роскоши и благопристойной лишь с виду. А за «закрытыми дверями» процветают порок и вседозволенность, ведь власть развращает. Всё это, плюс скандальная репутация самого автора не могли не вызвать волну скандалов после выхода романа в свет. Первый раз текст был напечатан частями в журнале и лишь на следующий год в существенно измененном виде (автор добавил предисловие и несколько глав) он вышел отдельной книгой. При чтении текста, особенно в первых главах, где описывается встреча Грея с лордом Уоттоном, в описаниях явно чувствуются гомоэротические мотивы — странно читать такое восторженное описание мужской красоты, написанное писателем мужчиной. Не знаю как тогда, но наше неблагополучное в этом отношении время это довольно сильно бросается в глаза.
Сюжетно же роман в первую очередь напомнил мне бессмертную историю доктора Фауста, где лорд Генри играет роль Мефистофеля, а Дориан — Фауста. И в том, и в другом случае сделка с искусителем привела к печальным последствиям. Из под пера автора вышла чрезвычайно глубокая книга, которую буквально по предложениям можно растаскивать на цитаты, пролог так можно цитировать целиком. На самом деле под маской мистического романа Уайльд спрятал очень философскую вещь, затрагивающую множество вопросов, как актуальных в то время, так и не потерявших значимость и сейчас. Его творение это приговор декаденсу, показывающий, что эстетизм не возвеличивает красоту, а лишь приводит к разочарованию. «Искусство — зеркало, но отражает оно смотрящего, а не жизнь». Таким образом каждый, кто прочтет эту книгу в первую очередь увидят в ней отражение собственных страстей и перечень собственных изъянов.
Итог: несомненно одна из жемчужин мировой словесности, охаянная современниками и вознесенная на пьедестал потомками. Книга, которую можно перечитывать бесконечное количество раз и каждый раз находить в ней новый смысл. Я конечно могу ошибаться, но всё же считаю, что это одна из первых работ показывающих всю притягательность и, одновременно, разрушительную силу безграничного потакания собственным желаниям. Нужно будет перечитать роман лет через десять и сравнить свои впечатления.
оценка 9

Стронций 88:
Думаю, вряд ли бы я взялся за этот роман, если б не Лавкрафт. Так нахвалил в своём «Ужас и сверхъестественное в литературе»: лучше «Дракулы» Стокера, говорит, в психологическом плане... Интересно-интересно… Но взял я эту книгу в библиотеке, и так и лежала она у меня больше года – браться всё-таки не хотелось. Думалось, будет что-то такое нудное, заумное или красивостей каких-нибудь витиеватых будет до чёрта – не продерёшься. Всё-таки штамп «классика 19-го века» всегда настораживает. Обычно это либо громоздко, либо слишком по эстетски. А и то и другое редко сочетает в себе кроме «сверхидеи» ещё и увлекательность… Но с первой же главы меня эта книга захлестнула. Чёрт возьми, она меня ослепила. Ослепила блеском афоризмов, остротами и едким сарказмом. Да буквально каждое предложение в этих первых главах можно растащить на цитаты. А уж лорд Генри (главный поставщик всего этого) вместе с юным Дорианом Греем очаровал и меня. Да и герои здесь – запоминающиеся, живые (чего я, в общем-то, и не ожидал). Тот же лорд Генри, жена его или старая миссис Вейн, у которой реальность превратилась в бледную пародию на театр – всё это живые «не штампованные» люди. А это, согласитесь, плюс и не малый. Да и остроты не дают некоторой красивости (ее, в общем-то, не так уж и много и она тут скорее как некая оправа к изысканному обществу в романе) перейти в слащавость. Красивое, остроумное чтение, эдакий отдых с книгой в руке – вот что такое первые главы «Портрета Дориана Грея». А если читать понемногу, по одной-две главы в день (в общем-то, по чайной ложке…), то совсем хорошо – так не пресытишься, лёгкий «голод» останется, чтоб тянуло снова взяться за книгу. Однако, всё это яркое красивое и какое-то «гладкое» начало – что-то наподобие гипноза. Оно убаюкивает, убаюкивает… для того чтоб там, в седьмой главе, грубо схватить тебя за глотку. Излом. После такого «чистого» начала шокирует. И есть что-то завораживающее, мистическое в этой перемене. Красивый юноша, чистая душа – и тут… Даже мистичней выглядит чем происходящее с портретом. И пронимает. Оседает в памяти. Здорово. Вот и выходит, что первые шесть глав – что-то вроде сладкого аперитива к основному «жестокому» блюду. И как-то всё происходящее переворачивается совсем в другую плоскость. Даже то, что было вначале, воспринимается по-иному. Лорд Генри обаятельный… обаятельный вивисектор. Страсть его – совать свои пальцы в души других, влиять, совращать и с сияющей улыбкой на губах наблюдать, за изменениями в своих жертвах. И понятно теперь почему вначале Дориан Грей выглядит тусклее всех героев. Да потому, что он там не личность. А личностью-то становится под влиянием лорда Генри, в разврате, в падении… Но, чёрт возьми, что это за личность… И как это всё реально, по-человечески: по его вине погиб человек, любимая девушка, вечером он стонет, горюет, обещает начать новую жизнь, а на утро – «пойду что ли в театр, развеюсь»! И это «падение» Грея – оно бесконечно, так как у ямы этой дна, в общем-то, нет… Да, книга замечательная. И я бы даже сравнил её с фильмом «Талантливый мистер Рипли» – что-то ведь есть такое? В фоне. В этом дрожанье нервов, которые иногда натягиваются как струна. Даже в героях. В тонком звенящем психологизме, который иногда дерёт душу как «Повелителе мух» Голдинга. Плюс тонкий налёт мистики, покрывающий всю историю наподобие лака – делая всё намного выразительней. А одиннадцатая глава? Моральные принципы этого, нового, Дориана Грея? По сути, не такие уж и страшные. Да и сейчас много таких людей, по ним живущих – жажда экстрима, жажда ощутить новое. Но сравните всё это с теми историческими убийцами, маньяками, извращенцами в конце этой главы – ведь ими двигало то же самое! Как вам?! И всё есть в этом романе. И связь искусства и жизни. И связь души и внешности человека (вспомните, кстати, про современных маньяков – да большинство же из них не уроды, а располагающие к доверию люди, и это самое страшное)... Но два момента всё же подпортили настроение. Первое: предисловие автора – спорное, по-моему, не очень-то вяжущееся к роману и какое-то само себе противоречащее. Второе: две последние главы. Как то не очень ярко вышел финал. Даже не то чтобы ярко, а как-то не так психологически продуманно, не так убедительно как всё остальное. А в целом – книга шикарная. Волнует, запоминается, увлекает… Нет, трудно объяснить, КАК и ЧЕМ она хороша... Читать стоит обязательно. И Лавкрафт не соврал ни на грамм…
оценка 9

Alexandre:
Портрет Грея — чем-то сродни шагреневой коже. Похожая вседозволенность и безнаказанность, но впереди — ужасное воздаяние за грехи. Мне очень понравился роман, еще и потому, что я ощущаю в нем глубину, которой не постиг, и, возможно, не постигну никогда, но которая завораживает и манит. Мне невероятно противен главный герой, у меня не появляется к нему ни капли сострадания, напротив несчастные жертвы его заставляют страдать, как будто это мои близкие люди. Надо ж было так написать!
Уверен, что разные люди будут воспринимать этот роман очень по-разному, но в этом-то и заключается, по-моему, его особенная прелесть.
оценка 10

Критический отзыв:
Ниже приведён отзыв, где, несмотря на высокую оценку, подробно и лаконично освещены недостатки книги.

Nekrasov:
Стоит ли говорить о том, что Оскар Уайлд – великолепный стилист? По-моему, нет. Все это и так знают. Да и глупо ожидать чего-то обратного от такого апологета всего прекрасного. Всю свою не очень длинную жизнь он пел дифирамбы красоте. Причем, по словам современников, красоту генерировал преимущественно своим стилем жизни, и только потом с помощью литературы. Сейчас бы про него говорили бы что-то вроде: «продвигает мессадж красоты в массы».
Хотя, если честно, мне не хотелось бы, чтобы он жил в нашем, пошлом и мещанском, 21 веке. Он, так презиравший век 19, сейчас был бы каким-нибудь блоггером, или, упаси боже, стилистом, вроде Зверева. Пусть уж он остается в своем времени.
Ну да черт с ним, с Уалдом. Я же пишу отзыв о его романе. Если постараться не повторять те тонны слов, написанных до тебя, то быстро приходишь к выводу, что единственный способ достичь этого – ничего не писать. Поэтому, наплюем на все и будем повторяться.
Про художественные качества романа говорить ничего не буду – они на высшем уровне. В этом плане вспоминается одна из цитат лорда Генри: «Человека, называющего лопату лопатой, стоит заставить работать ею. Только на это он и годен». Так вот Оскар лопату называет какими угодно словами, только не лопатой.
Поговорим про внутренний посыл. Безусловно, Писатель вложил в роман свою философию жизни. Мы не сильно ошибемся, если назовем ее философией декаданса. Присутствуют все основные его черты: отрицание морали, одобрение эгоизма и любовь к эстетике.
Так вот, задуматься о том пути, по которому нас хочет отправить коварный Оскар, мы можем догадаться, что путь-то довольно скользкий. И опасный. И, скорее всего, приведет не туда. Слишком уж он превозносит красоту внешнюю. Вследствие чего приходит в упадок подлинная красота, красота внутренняя.
По его словам, тот, кто не признает внешнюю, человек недалекий и глупый. Но кем же тогда будет тот, кто не признает внутреннюю? А будет он простым обывателем. Теми 80 процентами, которые боготворят гедонизм и всеми щелями потребляют.
Я сейчас не пытаюсь доказать, будто красота – плохо. Она просто необязательна. Она не спасет мир. Но жертвоприношений она требует исправно.
С другой стороны, где она зарыта, эта красота? Разве ее можно выкопать на лице дорианов греев? Нет, поскольку понятие это не такое уж четкое и от эпохи к эпохе сильно разнится. Скорее уж красота находится в человеческом уме. Ну, не сама красота, а представление о ней, сформированное в трансперсональном бессознательном. О том, как она туда попадает, говорить не хочу. Ибо, когда начинаешь разбираться в этой теме, жизнь становится не мила.
Но вернемся к нашим дорианам. Вот кто-кто, а они мне не были никогда интересны. Следить за ужасающей своей бессмысленностью жизнью главного героя мне было откровенно скучно. Зато решительно доставляли афоризмы его друга, лорда Генри. Как уже говорилось, его можно растащить на цитаты. Что я, собственно, и делал.
Что касается недостатков романа. Помимо тупиковой, мебельной жизненной идеалогии, присутствовало также страниц десять лишнего текста, о том, персидскими коврами какого оттенка окружил себя г-н грей. Эти подробности, вполне органично вписывающиеся в финансовую декларацию, или, к примеру, в завещание, я благополучно пропускал.
Подытожим. Хороший, годный роман, но не без недостатков. Можно прочитать, а можно и не прочитать.
оценка 8

1. Говард Филлипс Лавкрафт "Морок над Инсмутом"

Аннотация:
Инсмут, маленький рыбацкий городок неподалеку от Аркхэма, уже много лет имеет дурную славу. В округе ходят жуткие истории о его угрюмых и уродливых жителях, от которых лучше держаться подальше. Немногое связывает город с окружающим миром: туда ходит лишь один полуразвалившийся автобус с вызывающим отвращение водителем, и горе тому, кто решится в него сесть.

2. Николай Васильевич Гоголь "Портрет"

Аннотация:
На последние гроши купил художник Чартков портрет незнакомца, сурового старика в азиатском халате. И старик не подвел его — материальное благополучие свалилось как Божий дар, а с ним и почет, и слава. Но талант — это привилегия достойных и их пути с Чартковым быстро разошлись.

Дополнительная информация:

1. Эта монументальная поэма считается одним из величайших творений мировой литературы. Образы Д. Алигьери настолько сильны и так основательно увязаны в европейской культуре, что вольные или невольные отсылки к "Божественной комедии" или личности её автора можно встретить практически повсеместно: от упоминаний в романах поляка А. Сапковского и итальянца У. Эко до такой далёкой от литературы безделицы как псевдоним эпатажного американского мастера боевых искусств Д. Кихена (называл себя "Граф Дантэ"). Цитирование отрывков "Божественной комедии" стало обыденным явлением даже в быту. С поэмой так или иначе связаны множество книг и стихов, музыка, живопись, театральные постановки и экранизации. Перечислить даже основные из них не представляется возможным. Таким образом, будучи удивительной смесью космогонии, мифологии, фантастики и поэзии, творение Данте из глубины веков послужило основой для зарождения фантастического жанра в чистом виде.
2. "Комедия" Данте Алигьери не является комедией в современном смысле этого слова, а была названа так названа в согласии с литературными канонами Средневековья. Бытующее название возникло благодаря характеристике Джованни Боккаччо, который закрепил за произведением слово "божественная" навсегда.
3. Поэма умышленно разделена на определённые массивы стихотворных песен и ряды строф — в соответствии с мистическими представлениями автора о совершенстве.

---
Переводы: Полностью и частями, стихами и прозой "Божественная комедия" переводилась на русский язык более десятка раз, начиная с 1823 года. Из всех переводов наиболее удачным и поэтичным считается вариант Михаила Лозинского, отмеченный в 1946 году Сталинской премией в области литературы и искусства. Кроме того, из современных выделяются переводы Александра Илюшина (приближённый к манере оригинала), и Владимира Маранцмана (новаторски "осовремененный" вплоть до отказа от сносок). Из дореволюционных переводов выделяют работу Ольги Чюминой 1900 года.

---
Награды:
Естественно, современными литературными наградами "Божественная комедия" не награждалась. Лучшей наградой автору верно служит внимание читателя.

Отзывы посетителей сайта:

kerigma:
Странное дело с этими книжными отзывами — обычно я всегда знаю, что хочу сказать. И что вообще думаю о той или иной вещи. Но с Данте вышел упс, потому что два плана впечатлений у меня очень резко не сходятся и противоречат друг другу. А если брать в расчет перевод, то даже три.
С одной стороны, «Божественная комедия» очень четко отражает, во-первых, представления конца средневековья об устройстве этого мира, теологические концепции, представления о добре и зле и тд. Местами, особенно с учетом комментариев, это весьма забавно. Впрочем, в ряде областей, в некоторых аспектах теологии в частности, человечество, кажется, не слишком продвинулось с тех пор (к примеру. ангельские чины). А в некоторых вроде астрономии и географии, напротив, настолько продвинулось, что ссылки Данте можно воспринимать уже исключительно как метафору. И вообще за прошедшее с 1300 года время наш мир настолько изменился и все акценты, ценности и т.д. настолько сместились, что «Божественная комедия» уже не воспринимается как нечто... реалистичное, что ли. Нет, я не утверждаю, что в те времена все были поголовно и искренне верующие — по описанные реалии Данте были и их реалиями, короли, знаменитые флорентийские семьи, гвельфы и гиббелины.
Забавно, кстати, наблюдать, как в тексте «Комедии», во всех трех частях, сочетаются боги и герои античности и дантовы современники, чуть ли не с соседней улицы. Что он по сути сделал? — упомянул в «Комедии» тех, кто входил в современную ему культуру в самом широком смысле этого понятия. И если с современниками все понятно, то с богами и героями античности получается смешней. У современного человека есть, кажется, четкая граница между языческой античностью и христианской Европой позднего средневековья. И не придет в голову их смешивать. А у Данте и ветхозаветные пророки, и герои греческого эпоса, и более ли менее современные христианские святые — все скопом. У меня сложилось впечатление, что для Данте в частности и средневекового человека вообще рождение Христа не было таким глобальным водоразделом между двумя культурами и двумя мирами — античным языческим и христианским. Языческий античный мир естественным образом включается «в охват» христианства, просто потому, что нет ощущения того, что христианства могло когда-то не быть или что оно могло быть совсем отличной от современного варианта религией маленького народа. Отсюда естественное желание оценить с точки зрения христианства все, в том числе то, что было до него. Отсюда Лимб. И отсюда «снова с высоких небес посылается новое племя» — попытки найти христианство там, где его не могло быть. Вергилию, должно быть, забавно. Вот уж воистину, нам не дано предугадать, как слово наше отзовется.
При этом «Комедия» поражает своем величием. Действительно поражает, я не шучу, во всяком случае, это мое впечатление. По производимому эффекту «Комедия» вполне сопоставима с Библией. И тут, и там встречаются ну совершенно бытовые подробности каких-то не слишком значительных даже в те времена людей, логические и фактически странности, немного неуместный пафос. И несмотря на это, «Комедия» производит глобальное впечатление, она всеобъемлюща в прямом смысле этого слова, в «мир» «Комедии» так или иначе можно включить все. Мне кажется, это удивительный переход и удивительный эффект. И вообще если говорить о сугубо литературных достоинствах «Комедии» — даже опустив божественную тему — такое удается мало кому из авторов. Суметь написать множество частных вещей, подробности биографии отдельных грешников и праведников, структуру адских кругов и райских планет — так, чтобы в итоге читатель видел единую картину без изъяна. Картину, из которой можно без опасности для понимания изъять всех сыгравших персонажей, и все равно останется некое чувство осознания авторской задумки. Может быть, Данте и описал всего лишь всю совокупность теологических представлений об аде, рае и чистилище своего времени — это не отменяет того, что он одновременно создал целый мир в своей поэме. Это момент из области чисто субъективных ощущений, который я никак не могу внятно сформулировать — чувство величия, законченности. Не имеющее никакого отношения к религиозности как таковой, я вообще человек неверующий, но «Божественная комедия» слишком величественна сама по себе, чтобы не пробуждать некоторого трепета.
Про перевод — я, так уж сложилось, читала не Лозинского, а доисторический перевод Минаева в современной поэтической редакции И. Евсы. Единственный плюс этого перевода, пожалуй — он очень гладкий и простой. Читается без малейшего напряжения. Минусы — во-1, его нельзя назвать красивым и нельзя назвать сильным. Если от «я увожу к отверженным селеньям» мурашки бегут по спине, то у Минаева все скучно, менее образно, более банально. Нет ни одного места, которое захотелось бы потом цитировать. Современная редактура тоже доставляет: достоверно помню, в одном месте свару демонов в аду переводчик называет «разборкой» (чиста конкретна пацаны разобрались по понятиям), в другом Данте постоянно «теребит» Вергилия, а тот, бедняжка, и не понимает, почему это великий итальянский поэт выражается русским разговорным. Есть также чудовищное место, где трижды подряд рифмуется сама с собой частица «б» (Рай, песнь 16, строка 77 и дальше).
В общем, на мой ламерский вкус, научного или литературного интереса этот перевод не представляет. Но его, подлецы, как раз и переиздают, потому что срок действия авторских прав Минаева истек еще при царе Горохе, а наследникам Лозинского надо платить.
оценка 10

lord_lex:
На самом деле очень трудно полностью осознать и оценить монументальный труд Данте Алигьери. Несомненно, «Божественная комедия» это одно из самых значимых произведений, что были когда-то написаны за многовековую историю западной цивилизации.
Как бы мне не хотелось постичь всю прелесть данного произведения, к сожалению, я признал для себя, что это невозможно. Могу вообразить, какое восхищение царило в головах читателей «Комедии» в XIV века, которые стояли на пороге нового времени, давшего бурный толчок современному развитию общества, времени, когда, несмотря на все усилия схоластической школы, люди не забыли отгремевшую в веках античную Италию, расцвет Древнего Рима, сказания о славных предках. Благодаря закону ускорения прогресса, новые тысячи и тысячи образов и людей затмили для современного общества тех, кого так подробно и мастерски описывал Данте. Это и грустно, но иначе быть не могло. С позитивной точки зрения, произведение помогает человеку современности обратиться к миру глубокой старины и постараться почувствовать то, что чувствовали многие прошлые поколения.
Поэма поражает своей удивительной симметричностью. Не вдаваясь в подробности можно сказать, что Данте искусный виртуоз не только слова, но и математической мысли. Всё крайние представления о средневековой символичности христианских чисел он перенёс в своё произведение. Возможно я когда-нибудь выучу итальянский и наслажусь терцинами Данте в оригинале, а пока мне пришлось довольствоваться великолепным переводом. Не знаю, согласится ли кто со мной, но по ходу чтения постоянно возникало чувство, что перевести такое ничуть не легче, чем написать, возможно это слишком громко, но без таланта такое однозначно невозможно.
«Божественная комедия» это красивое, лёгкое и в то же время сложное произведение, которое трогает сознание так глубоко, что забыть его когда-то вряд-ли представится возможным!
оценка 10

SnickS:
Сразу оговорюсь, что моя оценка «8» субъективна — эта оценка не произведения (ему «10»), а моего восприятия оного.
Эта книга стоила мне не малой крови — месяца 2 я её по крохам читал, и в итоге понял куда меньше чем хотелось бы.
Написано всё красивым «трехсложным стихом», однако каждая глава содержит ещё страницу комментариев к ней, дабы вы поняли хоть что то. Так что чтение напоминает скорее разбор научной книги — через каждые 5 строк — лезь в справочник.
Так же масла в огонь подливает обилие и смешение мифологических и действительных персонажей. Особенно здорово, когда описываем субъект и вовсе назван лишь в примечаниях (и то не всегда), а по книге — угадай сам!
Но что я всё придираюсь? Это тяжелая книга (и не только по весу), но каждый её грамм наполняет чем-то возвышенным: словно вы сами путешествуете с Данте. Кстати, впечатлила смелость автора — от своего имени совершать такой поход!
В каком то из комментариев встречается сравнение «Божественной комедии» с Библией: мне кажется это уместно.
В общем, читать стоит (быть может по чуть-чуть?). Только не думайте, что всё поймёте — смиритесь со своей «глупостью» заранее.
оценка 8

Критический отзыв:
Пока никто на Фантлабе не решился написать негативно-критический отзыв на это произведение.

1. Эдгар Аллан По "Ворон"

Аннотация:
В глухую полночь студеного декабря, сидя над грудой ученых трактатов и фолиантов, ОН напрасно пытается забыться и утопить в книгах печаль по безвременно погибшей Леноре. Легкий стук, донесшийся с улицы, вносит еще большую сумятицу, волнение и тревогу в душу. Но за дверью никого и ничего, только мрак! А когда, терзаемый сомнениями, грезами и страхами, ОН толкает ставни окна, в комнату влетает священная птица!

2. Вольтер "Микромегас"

Аннотация:
Просвещенный Сириусианец и присоединившийся к нему позднее философ с Сатурна, прибыв на Землю, неожиданно наталкиваются на местных аборигенов. Те оказываются способными не только говорить, но и считать и философствовать...

3. Платон "Тимей"

Аннотация:
Философские беседы учёных и мудрецов древности о устройстве государства, Атлантиде и установленном богами миропорядке.

Дополнительная информация:

1. Идея написать роман о трансформации человечества в цивилизацию вампиров пришла к автору под впечатлением от фильма "Дракула". Тем не менее, "Я — легенда" не является произведением в жанре хоррор, а относится скорее к психологической гуманитарной фантастике.
2. Несмотря на общую серьёзность и относительную проработанность, роман стал источником чрезвычайно модной нынче темы так называемого "зомби-постапокалипсиса" — глобальной катастрофы, при которой цивилизация разрушается, а последние люди с трудом выживают, испытывая угрозу со стороны оживших мертвецов или других подобных чудовищ.
3. Книга четырежды экранизирована — под названиями «Последний человек на Земле» (1964), «Омега-Человек» (1971), «Я — воин» (2007), «Я — легенда» (2007). Ценители романа считают все экранизации неудачными.
4. Отечественному читателю книга известна недостаточно, но за рубежом интерес к ней устойчив. Так, существует даже серия комиксов, посвящённая условной предыстории событий.

---
Переводы:
Роман впервые переведён М. Панкратовым и опубликован в 1993 году. Этот перевод хорошо принят читателями. Более поздний (1995) перевод С. Силаковой ценится меньше, но плохим не считается.
---
Награды:
Премия Геффена / Geffen Award (переводная книга), 2008
Финская премия "Блуждающая звезда" / Tähtivaeltaja-palkinto (научно-фантастический роман), 2008
Премия Брэма Стокера / Bram Stoker Awards (книга столетия о вампирах), 2011

Отзывы посетителей сайта:

ivan2543:
Свое знакомство с классиком американской фантастики я начал с самой известной его книги. Этот роман – самый необычный в постоапокалиптическом жанре. Герой, оставшийся в мире, населенном упырями, внезапно становится чудовищем, опасным реликтом вроде выжившего хищного динозавра. Переживания героя – в центре романа, который в первую очередь является психологическим. Автор ставит над героем удивительный и жестокий эксперимент, заставляя его постепенно осознавать себя странным чудовищем, пережившим свое время. Медленно подкрадывается безумие к человеку, не желающему поверить в свое полное одиночество. Роберт Невилл изо всех сил пытается остаться человеком, то прибегая к силе музыки (но все более употребляя ее для глушения криков вампиров), то заливая боль алкоголем. Слишком страшна возможность превращения в ходячего мертвеца, и это отвращает его от мысли о прекращении борьбы. Автор бескомпромиссен, он показывает крушение всех надежд Невилла, гибель собаки, предательство женщины. Герой один в мире, но у него нет иного пути, кроме борьбы за выживание. Парадоксально, но он теряет надежды, инстинкты не позволяют ему принять мысль о неизбежном одиночестве. Даже вытравив мысль о женщинах, Невилл все равно стремится найти себе подобных, не подозревая, насколько он жаждет этого.
Человек привыкает ко всему. Невиллу даже жаль, что рушится его уродливый мирок, призрачная и извращенная стабильность. Уничтожить его явились те, кто еще более способен приспосабливаться. Худой мир с паразитом оказался лучше войны: цивилизация понемногу восстанавливается. Но в ней нет места устаревшим особям, неспособным на компромисс. Еще одна революция состоялась.
Психологическая глубина и достоверность книги невероятна. Одиночество героя заразительно, когда читаешь роман, становится по-настоящему страшно. Человек – существо общественное, но по-настоящему он ощущает это вне общества. Невилл нуждается в другом существе, хотя бы животном – в друге. И эта главнейшая человеческая потребность для него никогда не будет удовлетворена. Отсутствие общения для него болезненнее сексуальной неудовлетворенности.
Герой – человек, переживший свое время. Как показывает история, это истинная трагедия – остаться последним реликтом своей эпохи. Время жестоко к таким анахронизмам. Как часто те, кто приходит нам на смену, кажутся нам чудовищами. Стремясь к прогрессу, не отдаемся ли мы во власть стихии? Не бег ли это по кругу – череда сменяющих друг друга поколений, культур, политических систем, религий, объявляющих еретиками всех предшественников? Стоит ли так часто и резко менять мир, не станут ли приверженцы нового, очередной раз раскрепощенного мышления, простыми кровососами, уродливыми паразитами? Гуманистический смысл романа призывает смиловаться над теми, для кого традиции и устои – не пустой звук. Важно не только измениться к лучшему, но и сохранить человечность.
Итог: шедевр психологической фантастики, мощная и болезненная книга. Однозначная классика, которую должен прочитать каждый, кто ценит хорошую литературу.
оценка 10

primorec:
Я не любитель книг про вампиров, тем более, имидж этого жанра изрядно подпорчен многочисленными слезливыми сагами о романтичных кровососах и влюбленных в них девочках-подростках. И за всю жизнь на эту тему прочитала разве что «Дракулу»/как классику/, да «Историка»/как приключенческий роман/. Но вот эта книга оказалась, действительно, незаурядным произведением.
Роберт Нэвилль — не герой, а обычный человек, оказавшийся в необычных обстоятельствах и вынужденный жить в условиях непрекращающегося кошмара. Каково это быть последним человеком, без надежды, без веры, без любви? Каждый день видеть и слышать тех, кто ненавидит тебя и жаждет тебя уничтожить, знать, что впереди нет никакого будущего?
Это история сильного человека. Упрямое желание жить и тлеющая в глубине души надежда — все еще можно изменить, найти лекарство и вернуть утраченное! — заставляет не просто выживать, а пытаться разобраться в происходящем, читая горы научной литературы, ставить жестокие опыты и делать выводы. Но мешает гордыня — вечный порок человечества, которая заставляет считать, что последнему человеку дано судить и карать, не замечать других решений и путей. И за этой вечной борьбой и ненавистью к погубившему твой мир упускается главное: из трагедии и мрака прорастают робкие ростки пусть и не совсем человеческой и устрашающей, но все же цивилизации.
Книгу нельзя назвать динамичной: трагедия уже произошла, и мы видим ее последствия. Герой занимается ставшими обычными для него делами: добывает еду, занимается ремонтом, читает, охотиться на вампиров, и проводит над ними эксперименты. Не вампиры и живые мертвецы, приходящие к дому героя каждую ночь, а эта обыденность — как он выполняет уже привычную и скучную работу — разыскивает и затем равнодушно расправляется с детьми, мужчинами и женщинами, ставит над ними опыты, как постепенно теряет свою человеческую сущность от безнадежности и одиночества — самое страшное в романе.
Эта книга просто о человеке, о том, что его ведет по жизни, позволяет принимать правильные решения и мешает их отыскивать. О мужестве и упорстве, раскаянии и ответственности за свои поступки. Роберт Нэвилль все же остается человеком, не способным принять этот новый и жестокий мир. Но сколько мужества надо, чтобы решить: хватит смертей и насилия, чтобы своей смертью попытаться сделать последнее -разорвать порочный круг страха и ненависти, и стать навсегда легендой нового мира.
оценка 9

baroni:
Главный герой романа Матесона «Я – легенда», Роберт Невилл оказался единственным человеком, выжившим после страшной эпидемии, превратившей в вампиров все остальное человечество. Каждую ночь Невилл наглухо запирается в своем жилище, напоминающем прекрасно оборудованный бункер, и отражает многочисленные вампирские атаки. В дневное же время он совершает так называемые зачистки городских кварталов от вампиров, которые, как известно, не выносят солнечного света; попутно пытаясь найти рецепт универсальной «антивампирской вакцины». Однако, в конце концов, Невилл понимает, что картина мира изменилась необратимо, и теперь он сам представляет собой чудовищную аномалию, а вампиры являются законными хозяевами жизни.
Собственно говоря, роман Матесона несет в себе весьма ощутимый метафорический смысл. Только вот со времени написания «Легенды» (1954 год — расцвет холодной войны, ядерной паранойи и маккартизма) смысл этот претерпел значительные изменения. Но некий универсальный алгоритм, безусловно, остался. Как чувствует себя обыкновенный, среднестатистический человек в мире, захваченном «чужими»? В мире, где бывшая аномалия вдруг стала нормой, а бывшая «норма», «стандарт» оказываются вне закона? Готовы ли лично мы оказаться в положении Невилла? Весьма актуальные для сегодняшнего дня вопросы, оказавшиеся напрочь утраченными в недавней экранизации романа «Я –легенда».
оценка 9

Критический отзыв:
Четкого и подробного критического отзыва на сайте не нашлось. Приводим здесь краткий отзыв, затрагивающий отдельные слабые места книги.

mick_ekb:
Фантастика 50-60 годов отличаются от более поздней. Настроением, стилем, проблемами. И почему-то ни одна книга того периода меня не цепляет. Ну да, главный герой одинок. Ну да, он проходит долгий путь от почти спятившего буйного алкоголика до смирившегося поправившегося натуралиста. Да, он постепенно забывает прошлое, и даже абсолютное одиночество становится рутиной и обыденностью. И собака ему понравилась больше спутницы.
Объяснения чеснока, зеркал и солнечного света — странные. Почему дом все-таки не сожгли — неясно (автор пытается объяснить, но довольно путано).
Выделение микроба — это уже просто смешно. Значит, медики не сообразили посмотреть в микроскоп при эпидемии? Почему вампиры — вампиры? Вообще почему быть вампиром плохо? Кровь вроде бы пили единицы.
В общем, из ценного только противопоставление личность-масса с разрешением конфликта в пользу массы.
оценка 6

1. Роберт Шекли "Лавка миров"

Аннотация:
Мистер Уэйн дошёл до магазина миров. В разговоре с продавцом он узнал, ЧТО он может получить в обмен на всё своё состояние — на свёрток, который он принёс с собой. Продавец предлагал Уэйну при помощи укола освободить его сознание, чтобы тот смог выбрать для себя один из бесчисленного множества миров, которые Земля порождает непрерывно — мир своей мечты.

Интересный факт: Впервые рассказ опубликован в 1959 году в журнале «Playboy».

2. Харлан Эллисон "Парень и его пёс"

Аннотация:
Америка после ядерной войны. Везде руины, грязь и нищета. Везде свирепствуют банды убийц и мародёров. Выживают только сильные. Именно в таком мире живет Вик, бродяга-одиночка, свободный охотник. Впрочем, он не один. Его сопровождает необычный пёс-телепат, его друг, его попутчик, его соратник, его боевой товарищ. Генетический мутант, он просто незаменим для выживания. И вот Вик со своим псом встречают и спасают от неминуемой смерти девушку. И между молодыми людьми начинает рождаться взаимное чувство. Но волею судеб Вик оказался поставлен в ситуацию, когда ему придётся выбирать между ней и своим псом, кем-то придётся пожертвовать, троим им не выжить...
Что выберет Вик, любовь или дружбу?
Да, Вик знает что такое любовь.
Он очень любит свою собаку...

Награды:
Небьюла / Nebula Award (повесть), 1969

3. Марек Хуберат "Ты вейнулся Снеогг я знаала…"

Аннотация:
Несколько обитателей заключены в Комнате — Снорг, Пекки, Моози, Тавегнер. Еще Аспе и Дульф. И Тиб, с совершенно правильным телом. Иногда они смотрят визор. И ждут Размола. Или шанса стать людьми. А пока они просто мутанты.

Справка об авторе и книге:

Кир Булычев (1934-2003) в специальном представлении не нуждается. Это один из самых популярных, любимых советских, а позднее и российских фантастов, чьё имя связано прежде всего с детской, юмористической и гуманитарной фантастикой. Несколько меньше Булычев (настоящее имя — Игорь Всеволодович Можейко) известен как автор научно-популярной, научной и справочной литературы. Лауреат литературных и кино- наград. Доктор исторических наук, востоковед. Активный период творческой работы автора пришёлся на 1960-2000 годы. Самыми известными произведениями стали циклы фантастических произведений "Алиса Селезнёва" и "Великий Гусляр". Ряд произведений экранизирован.

Сборник "Люди как люди" (название имеет отсылку к таким романам как "Люди как боги" Г. Уэллса и "Люди как боги" С. Снегова) издан в 1975 году и включает череду серьёзно-гуманистических рассказов и повестей автора, которые продолжают тему личностного ответа конкретного человека на необычное событие, начатую в более раннем собрании рассказов "Чудеса в Гусляре" (1972). В сборнике "Люди как люди" опубликованы 12 произведений: в последствии большая часть из них стала "визитной карточкой" автора, а сам сборник умножил первую известность Булычева.
---
Книга будет интересна любителям классической советской фантастики и коллекционерам старых изданий. В меньшей степени произведение представляет интерес для начинающих читателей, знакомящихся с творчеством Кира Булычева.
Сборник был издан относительно небольшим тиражом без переизданий и, очевидно, большая часть книг, осела как в личных, так и в общественных библиотеках, поэтому приобрести его будет затруднительно. Присутствует лишь ограниченное предложение на сайтах интернет-магазинов с очень скромной ценой.

Мнения о книге

zarya

При беглом взгляде на библиографию Булычёва сборник «Люди как люди» выглядит ранним произведением; может даже показаться, что он написан ещё незрелым автором. Ничто не может быть дальше от истины. Рассказы, составившие этот сборник, были созданы Булычёвым на пике его литературной мощи, когда он уже овладел секретами профессионального мастерства, но сохранил свежесть восприятия и новизну идей; писательство не сделалось ещё рутиной и повседневностью. Половина произведений в сборнике стала со временем абсолютной классикой и «золотым фондом» советской и российской НФ, те же, которые остались менее известны, едва ли чем им уступают и заслуживают тем более внимательного рассмотрения. Слабых вещей здесь просто нет, а такое можно сказать об очень немногих авторских сборниках. Молодость автора ощутима разве что в оптимизме, которым проникнута эта по-настоящему светлая книга: счастливые окончания в ней не кажутся натянутыми, а трагические — беспросветными.
Оценка 10

Egorro

Прекрасный сборник рассказов этого замечательного писателя. Как и многие другие книги Булычева был прочитан за один присест. Книга 75 г. издания и мне повезло взять ее в школьной библиотеке. На нее была очередь поэтому прочитал ее просто за два прогулянных урока.
Оценка 10

SAG

Я не люблю писать отзывы на сборники, ну как можно выразить свое отношение к сразу нескольким произведениям, обзор получится громоздким. Уж лучше высказаться о каждом, но вот решился.
Чем дорог этот сборник? А просто первым рассказом. Ну вот, такое отношение. Не раз читал, перечитывал. И вроде не плохо, а порой и завораживает. И « Половина жизни» интересна, да и другие вроде не плохи. Но все таки, как-то мимо, как-то вскользь. Как-бы дополнения к действительно удачному сюжету, затронувшему до (извините за шаблон) глубину души.
Может, поэтому и храню его, так как уже не воспринимаю его переиздания, или другие публикации. Да и небольшая гордость — у меня первое издание.
Оценка 8

---

ЗАРУБЕЖНАЯ ФАНТАСТИКА

Рейтинг Лаборатории фантастики (средняя оценка/количество оценивших):
Сборник не имеет отдельной страницы произведения (есть лишь страница издания), поэтому рейтинг не формируется. Оценки отдельных произведений колеблются от 6,64 до 8,34 баллов.

Справка об авторе и книге:

Жан Рэй (1887-1964) — бельгийский писатель, автор приключенческой и детективной литературы, отечественному читателю известен преимущественно произведениями в жанрах хоррор и мистика. Писал на нидерландском и французском языке. Переводов на русский до сих пор сделано относительно немного.
Реймон Жан Мари де Кремер (настоящее имя писателя) любопытен как представитель европейского направления мистико-кошмарной и приключенческой литературы начала XX века. Любитель мистификаций, фантазёр, эрудит и просто... обманщик — Жан Рэй стал видным продолжателем таких флагманов иррационально-авантюрного жанра как Артур Конан Дойл, Эдгар Аллан По, Амброз Бирс, Вашингтон Ирвинг. Его иногда называют "фламаднским Лавкрафтом". Жан Рэй оказал большое влияние на многих других литераторов, особенно бельгийских. Самый известный из учеников Рэя — Томас Оуэн.

Цитата из эссе Е. Головина "Поиск чёрной метафоры":

цитата

...туманы, дожди, ланды, дюны, зыбучие пески, вампирические болота, неведомые гавани, моря, не обозначенные на картах, мёртвые корабли, сумасшедшие буссоли, тайфуны, мальстремы, подвалы, чердаки, обители бегинок с дьяволом-квартиросъёмщиком, невидимые улицы, блуждающие могилы, ствол тропического дерева, оживлённый разрушительной волей, обезьяны, карлики, инфернальные полишинели, пауки, стрейги, спектры, гоулы, крысы, средневековые химеры, зомби, убийцы-эктоплазмы, входящие и выходящие через зеркало...

Мир Жана Рея.

Сборник "Точная формула кошмара" объединяет самый популярный роман автора — "Мальпертюи" и ряд рассказов, мрачных и пугающих, что позволяет неплохо познакомиться с «тёмной» стороной творчества Жана Рэя. Послесловие Е. Головина (составитель и переводчик сборника), откуда и взята вышеприведённая цитата, подводит итог и приглашает читателя полнее взглянуть на наследие бельгийского мастера. Иллюстрации отсутствуют.

---
Сборник будет интересен ценителям хоррора, особенно европейского, и собирателям редкостей, хорошо подойдёт для первого знакомства с автором.
Книга вышла в 2000 году без указания тиража. Однако незначительный спрос и достаточное количество предложений в букинистических и сетевых магазинах позволяют легко приобрести это издание. Нередко сборник встречается в библиотеках и частных собраниях любителей ужасов.

Мнения о произведениях сборника

witkowsky о романе "Мальпертюи":

Как почти у всех российских читателей, на восприятие от самого романа неизбежно налагается память о впечатлении от фильма Кюмеля (и Орсона Уэллса) «Мальпертюи» (1971): фильм вызывал сильные эмоции у зрителя, но — не те, которые вызывает созданный в самый глухой военный год — 1943 — роман Жана Рэя; тут не случилось «античудо», каковым была обработка «Войны миров» в 1938 году, за документальное повествование этот фильм никто не принял, — хотя, конечно, фильм выгодно отличался от дурных попыток в ХХ веке экранизировать очень родственного Жану Рэю Лавкрафта. Книга очень хороша чисто стилистически, что, правда, из двух переводов видно у А. Григорьева и почти пропало у Хорева. [Замечу: чтение имен по фламандским правилам проведено более правильно как раз у Хорева — видимо, имела место некоторая редактура со стороны Головина, — но дела это не меняет]. Здесь, конечно, сказалась правильно заданная переводчиком ориентация стиля скорее на Эдгара По, чем на Лавкрафта: как ни крути, но первичен среди всех писателей этого стиля именно Эдгар (и отчасти, во французском языке, на котором написан «Мальпертюи», живший еще ранее Жак Казот).
Жан Рэй (он же Фландерс и т.д.) написал тысячи новелл, и лишь два романа, при этом оба — именно тогда, когда практически не мог печататься, в 1943 году. «Город Великого Страха» сейчас читается более живо именно потому, что более оригинален, а «Мальпертюи» неизбежно кажется парафразой Лавкрафта, с творчеством которого на момент написания Рэй то ли был знаком, то ли нет. Однако именно «Мальпертюи» сделал Жана Рэя одним из классиков европейской фантастики первой половины ХХ века — таких, как Ганс-Гейнс Эверс, Густав Майринк, Лео Перуц, Морис Ренар — да и Борхес (даром что аргентинец), знакомство с творчеством которых ценителю старой фантастики (а не одних лишь англо-японских стрелялок и ходилок) необходимо. Вреда не будет, а кругозор точно расширит.
Разумеется, роман надо читать, не отвлекаясь — весь смысл чтения пропадет, если совмещать эту книгу еще с какой-то: мысль в книге ВСЕГО ОДНА, — лишь вспомнив о годе создания книги можно окончательно понять — о чем написана эта довольна мрачная и очень целостная притча.
Ну, и фильм Кюмеля тоже стоит посмотреть — как «бонус» к роману. В нем много передано из того, что при чтении наших переводов только додумывать остается, — а фон старых кварталов то ли Брюгге, то ли Антверпена, к роману кое-что добавляет.
Оценка 9

senoid о рассказе "Переулок святой Берегонны":

Удивительно, как часто раньше авторы любили использовать прием «стороннего рассказчика». Даже когда повествование шло от первого лица, им словно что-то мешало самим изложить историю. Знакомый, близкий родственник, случайный попутчик… кто только устами автора не обращался к читателю. А помимо живых и осязаемых людей были еще и письма. Много писем. Зачастую этот прием не был ничем обоснован: заканчивает историю фантомный рассказчик — ставит точку в произведении и автор. В рассказе Жана Рэя перед героем сразу два послания из прошлого (на немецком и французском языках), но автор умело увязывает их между собой и точку ставит именно как автор, а не переносчик чужих слов. Обе найденные тетради объединяет атмосфера ужаса, которую не понаслышке знакомый с хоррором Рэй продемонстрировал с разных сторон. Немецкий манускрипт начинается как классическая история с привидением в отдельно взятом доме, но очень быстро трансформируется в более масштабное противостояние с темными силами. Отлично передан страх, с которым город, где сотнями исчезают и умирают люди, встречает ночь. Французский же манускрипт играет на любопытстве, в чем-то даже на авантюризме, хотя ощущение чего-то нехорошего витает и здесь. Сюжетно эта часть напоминает «Стереоскоп» Александра Иванова, и поначалу набеги героя в некий сумеречный мир с первой историей не особенно состыковывались. Но хитроумный бельгийский автор все отлично продумал, знакомый по немецкому манускрипту ужас наведается и сюда. «Переулок святой Берегонны» — классическая мистическая новелла в жанре хоррор, мимо которой ценителям мрачного направления проходить нельзя. Даже ярые ненавистники «старинного ужаса» наверняка оценят работу по достоинству, ведь Рэй избавил текст от затянутости, наивности и многословности, которые так любят ставить в вину авторам его времени.
Оценка 8

Rovdyr о рассказе "Рука Геца фон Берлихингена":

Возможно, это не лучшая вещь Жана Рэя, но мне все равно нравится. В отличие от очень сложных для осмысления рассказов «Переулок Святой Берегонны» и «Великий Ноктюрн», «Руку...» можно читать едва ли не для релаксации. Сюжет действительно простой и предсказуемый, но это компенсируется элегантным стилем изложения и многими мелкими курьезными деталями.
Оценка 10