Калейдоскоп фантастики

Добрый день, уважаемые друзья, коллеги, жители Фантлаба! Вашему вниманию предлагается дискуссионная статья о роботах и автоматах в фантастической литературе.

Английский писатель-фантаст Брайан Олдисс и исследователь жанра Дэвид Уингров написали книгу об истории научной фантастики «Пикник на триллион лет». В ней они водрузили корону основоположницы НФ на прелестную голову Мэри Шелли за готический роман 1818 года «Франкенштейн, или Современный Прометей». Напомню читателю, что в этом произведение идёт речь о своеобразном биороботе, созданном из кусков человеческой плоти и оживлённом Виктором Франкенштейном. Таким образом, искусственные люди, ещё не имеющие собственного названия, появляются в фантастике на этапе зарождения жанра.

Как считают некоторые литературные критики, Шелли, помимо прочего, вдохновлялась новеллой Франсуа-Феликса Ногаре «Зеркало текущих событий» («Le Miroir des événemens actuels ou la Belle au plus offrant»), написанной в 1790 году. В произведение Ногаре фигурирует ученный с именем Франкенштейн, который создаёт машину для игры на флейте, чтобы понравится девушке. В новелле отчётливо заметен отзвук реального мира автоматов – флейтиста Жака де Вокансона. Таким нехитрым способом, состоящим из цепочки умозаключений, можно прийти к выводу, что косвенным образом на творение чудовища Франкенштейна повлияли реальные изобретения Вокансона вкупе с идеями Великой французской революции о создании нового человека. Они и привели к написанию романа Мэри Шелли и рождению фантастической литературы, в которой впервые появилось не только слово «робот», но и термин «андроид», то есть человекоподобный робот или робот выглядящий, как человек. Круг замкнулся.

Вслед за Мэри Шелли тему искусственных людей поднимает известный американский автор Эдгар Аллан По, написавший два псевдо-журналистских репортажа о шахматном автомате фон Кемпелена и его создателе. Сказочник Эрнст Теодор Амадей Гофман в рассказе 1814 года «Автомат» описывает гибридное устройство, напоминающее одновременно шахматного «Турка» Кемпелена и говорящую голову оракула из легенд об Альфреде Великом. А в своём самом знаменитом произведение – «Песочный человек» (1816) Гофман излагает историю о безумной влюблённости героя рассказа – Натаниэля в бездушный, но неотразимый по своей красоте и изяществу автомат – девушку Олимпию, созданную гением профессора Спаланцани. Чувства Натаниэля к искусственной женщине схожи с грёзами Пигмалиона, тоскующего по холодному мрамору статуи Галатеи, и вдохновлены прекрасной механической музыкантшей Жаке-Дро, автоматоном, который Эрнст Гофман видел собственными глазами.

Дальше последовала целая череда деревянных и механических людей, так в рассказе Германа Мелвилла «Башня с колоколом» (1855) металлический манекен звонаря случайно убивает своего создателя, итальянского мастера Баннадонну. А деревянные человечки, напоминающие Буратино или его предков из индийских легенд, метают отравленные дротики в обидчиков своего хозяина в рассказе «Мастер чудес» (1859) Фитца Джеймса О’Брайена. История «Деревянная статуя Драуна» Натаниэля Готорна повествует об пришедших в ужас горожанах, когда вырезанная из дерева статуя женщины оживает и садиться на корабль. Механический музыкант появляется в «Тайне Нарцисса» (1892) Эдмунда Госса, а виртуозный электрический танцор доводит своих партнёрш до изнеможения в рассказе «Партнёр по танцам» (1893) Джерома К. Джерома.

В 1863 году, через четыре года после публикации книги Чарльза Дарвина «О происхождении видов», писатель Сэмюэл Батлер опубликовал статью под названием «Дарвин среди машин». В ней он применил эволюционные идеи к развитию машин, указав на технологические достижения, достигнутые за последние столетия, когда был проделан путь от простых механизмов, таких как рычаг и шкив, до локомотива. Учитывая скорость механической эволюции, Батлер считал, что машины скоро станут преемниками человечества в качестве хозяев мира, поскольку «мы ежедневно даём им большую мощность и снабжаем всевозможными хитроумными приспособлениями … с течением веков мы окажемся в подчинённом состоянии». Статья заканчивалась призывом к оружию, а также страшным предупреждением о грядущей эпохе автономных машин.

Батлер продолжал развивать свою идею о появлении живых машин, наиболее полно изложив их в сатирическо-утопическом романе 1872 года «Едгин» (анаграмма слова «нигде», и отсылка к «Утопии» Томаса Мора). В этом произведение англичанин по имени Хиггс отправляется в безымянную колонию, где он сталкивается с цивилизацией, которая полностью отвергла технику, её представители приходят в ярость, когда видят его карманные часы. После того, как путешественник выучил местный язык, он узнает, что столетия назад великий пророк предсказал, что машинам, в конечном счёте, суждено погубить человеческую расу. Его рассуждения были настолько убедительными и разумными, что люди уничтожили все механизмы и строго-настрого запретили все дальнейшие усовершенствования и изобретения. Идеи Сэмюэла Батлера подстегнули развитие научно-фантастической мысли в сторону конфликта с искусственным интеллектом и роботами, а также породили определённый страх перед прогрессом. Читая романы из цикла «Дюна» (1965-1985) Фрэнка Герберта сразу понимаешь, в честь кого на самом деле был назван «Батлерианский джихад» – крестовый поход против мыслящих машин.

После изобретения в 1868 году американскими инженерами Цадоком П. Дедериком и Айзеком Грассом «парового человека», который был предназначен для буксировки тележки, и управлялся системой рычагов и кривошипов, прикреплённых к паровым поршням и котлу. Писатель Эдвард Сильвестр Эллис, вдохновившись изобретением, в том же году опубликовал роман «Паровой человек в прериях», ставший прообразом целой серии из более 190 безумно популярных «десятицентовых романов» о нью-йоркском подростке и механике Фрэнке Риде.

В 1879 году появляется рассказ американского журналиста и писателя Эдварда Пейджа Митчелла «Самый способный человек в мире», в котором мы встречаем одного из первых или самого первого киборга в художественной литературе. «Самый способный человек» это русский барон Савич, умалишённый юноша, которого «оснастили» механическим мозгом. Благодаря этому приспособлению умственные способности Савича многократно возросли и грозили вскоре превзойти возможности самых даровитых представителей человечества. Однако ему помешал доктор Фишер, которому претила мысль, что Савич вскоре женится на девушке. Поэтому Фишер опаивает Савича, а затем лишает его механического устройства, которое выбрасывает в Атлантический океан.

Интересно, что в большинстве вышеописанных историй писатели отдают дань уважения настоящих мастерам, почти в каждом рассказе упоминается либо Вокансон, либо Кемпелен, либо миф о Талосе. В романе Огюста Вилье де Лиль-Адана «Будущая Ева» (1886) Томас Эдисон хвастается, что его электрический андроид, новая Ева, будет настолько превосходить автоматы предшественников: «Сии горе-мастера, не располагая для этого ни умением, ни подходящим материалом, изготовляли лишь смехотворных уродов. Альберту Великому, Вокансону, Мельцелю и прочим только и удалось, что сфабриковать какие-то огородные пугала. Сделанные ими автоматы достойны лишь красоваться в низкопробных салонах восковых фигур в качестве экспонатов, отпугивающих посетителей: от них воняет гуттаперчей, гнилым деревом, тухлыми красками, и они способны вызывать одно лишь отвращение». И, правда, в произведение французского писателя для описания искусственной женщины не зря используется термин «андроид», который возник в алхимической литературе со ссылкой на слухи о попытках создания «гомункулов» Альбертом Великим и Парацельсом. Здесь искусственная женщина настолько похожа на настоящую даму, что назвать её механической куклой язык не поворачивается.

В контексте современной научной фантастики термин андроид обычно закреплён за искусственными гуманоидами, изготовленными из синтетической плоти, а не из неорганических компонентов, чтобы отличать андроида от металлического робота. Правда, это различие соблюдается не всегда и не всеми писателями. Так, Карел Чапек предпочёл ввести новый термин «робот», появившийся в его пьесе «Р. У. Р.» («Россумские универсальные роботы», 1921), где автор описывает искусственных людей, заменяющих рабочий класс. Чапек вывел его из чешского robota, что означает принудительный труд. Ярлык был заимствован другими авторами применительно к механическим гуманоидам, которых можно принять за людей, и эта ассоциация была прочно закреплена фильмом Фрица Ланга «Метрополис» (1927). Его применение к механическим устройствам привело к тому, что органические гуманоиды, подобные описанным в R.U.R., чаще стали обозначаться, как «андроиды». Впоследствии этот новый термин был применён в более широком смысле к промышленным машинам, заменяющим рабочих-людей на автоматизированных производственных линиях, а также к машинам военного предназначения, способным самостоятельно передвигаться.

«Песочный человек», «Метрополис» и «Будущая Ева» стали элементами разросшегося поджанра рассказов об автоматизированной женской красоте, ранние примеры также включали «Запатентованную жену» (1876) Джорджа Августа Салы, «Новый Франкенштейн» (1900) Э. Э. Келлетта. Большинство из них представлены в качестве потенциальных невест; остальные – слуги, как в «Автоматизированная Бриджит» (1889) Говарда Филдинга, «Автоматической горничной Эли» (1899) Элизабет Беллами и анонимной драматической сценке «Механическая Джейн» (1910). Механический муж на час появляется в рассказе «Стальной муж» (1926) Анны Барковой Различные устройства от роботов-пылесосов до автоматизированных слуг наполняют дом пожилого господина в рассказе Александра Беляева «Сезам, откройся!!!» (другое название «Электрический слуга», 1928).

С начала нового XX века страх перед наступающей машинной цивилизацией обернулся страхом перед искусственными людьми и автоматическими устройствами. Он был раздут такими работами, как «Автомат» (1931) Эбнера Дж. Гелулы, который положил начало своеобразной традиции историй, в которых зловещие роботы влюбляются в человеческих женщин и идут на убийства, побуждаемые своей противоестественной похотью. В «Поэме о роботе» (1933) ученика Владимира Маяковского, одного из последних футуристов Семёна Кирсанова, описана война, в которой империалистические роботы напали на СССР. Но красноармейцы дали им активный отпор, и вот уже вражеские роботы переделаны в советских трудяг, а выпускает их теперь Мосробзавод 511. Роботы теперь служат не милитаристским целям, они работают на благо мира и процветания садовниками и дворниками в Москве, на вредных производствах, а также в качестве нянек для детей.

Роботы подчинены человеку и в советской космоопере Николая Муханова «Пылающие бездны» (1924): «Физический труд отошел в область преданий. Человек являлся властелином раба-машины, — сильного, точного и послушного. Сотни миллионов техников управляли миллиардами стальных титанов, чтобы дать возможность сотням миллиардов людей двигать мирный прогресс по пути его победоносного шествия».

В середине 1930-х годов использование роботов в качестве персонажей, несущих угрозу существованию человечества, перестаёт быть столь уж безоговорочным. В произведениях Отто Биндера «Робот чужаков» (1935) и «Я, робот» (1939) показаны доброжелательные механические создания, подвергающиеся совершенно неоправданным нападкам со стороны людей, приученных считать, что роботы должны быть злыми. Последняя история, в которой главный герой, робот, понимает, почему люди реагируют на него с беспричинной ненавистью, когда он читает «Франкенштейна» Мэри Шелли, вдохновила Айзека Азимова стать ярым противником сюжетов, черпающих вдохновение в «комплексах Франкенштейна».

Азимов намеревался избавить роботов от подобных предрассудков в длинной серии рассказов о роботах, чьё этическое поведение было запрограммировано в них в форме трёх законов робототехники: 1. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред. 2. Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону. 3. Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам. Законы появились в рассказе «Логика» (1941), однако «Лжец» (1941) был первым из многих рассказов Азимова, сформулированных как объяснение кажущегося странным поведения роботов с точки зрения их логики. Первые рассказы серии, кульминацией которых являются «Улики» (1946), в которых робот-политик может быть избран, только убедив избирателей в том, что он человек и выполняет свою работу намного лучше, чем человек, которого он заменяет, были собраны в сборнике «Я, робот» (1950).

Аналогичная симпатия к роботам проявлялась и во многих других историях. В «Восстании роботов» (1934) Рэя Каммингса представлены роботы, успешно интегрированные в сообщество людей, хотя они играют второстепенную роль в восстании, а в «Боге роботов» (1941) появился робот с манией величия, но в «Zeoh-X» (1939) и «X1-2-200» (1938) представлены сочувствующие роботы, последние страдают от конфликта, спровоцированного врождёнными психологическими принуждениями, подобными законам Азимова. Другие примеры доазимовского периода включают любовную историю Лестера дель Рея «Елена Лав» (1938), «Возвращение роботов» (1938) Роберта Мура Уильямса, главные герои которой преодолевают разочарование, обнаружив, что их создатели были сделаны из хрупкой плоти, и «Ржавчина» Джозефа Келлима (1939), в которой описывается трагический упадок механической жизни на Земле. Ф. Орлин Тремейн в «Истинном признании» (1940) и Рэй Каммингс в «Почти человек» (1941) показывают альтруистические акты самопожертвования роботов.

Процесс реабилитации продолжался по мере того, как роботы превратились з пугающих металлических чудовищ в смешных и забавных персонажей в рассказах Генри Каттнера собранных в книге «Бесхвостые роботы» (1943-1948, «Идеальный тайник», «Этот мир – мой!», «Робот зазнайка» и другие). Роботы-слуги, пережившие человечество в серии рассказов про «Город» (1944-1952) Клиффорда Д. Саймака, являются идеальными слугами и джентльменами в духе Дживса из произведений П. Г. Вудхауза, а не просто рабами, которые помогают развиваться сообществу Псов, возникшему после исчезновения людей.

Настоящие роботы 1930-1940-х годов всё ещё твёрдо придерживались традиций вокансоновских автоматов и чаще всего встречались на научных ярмарках и выставках. На Лондонской радиовыставке 1932 года было представлено несколько моделей, наиболее впечатляющей из которых была хромированная гигантская «Альфа», в то время как на Всемирной выставке в Нью-Йорке в 1939 году появился робот Электро, созданный «Вестингауз электрик». Примечательно, что после Всемирной выставки в Чикаго получили распространение городские легенды о роботе, который убил своего создателя, однако они не помешали компании Mechanical Man Inc. выпустить в 1939 году автоматы, которые должны были работать в качестве продавцов. Однако ситуация изменилась в 1940-х годах, когда быстрое развитие информатики во время Второй мировой войны открыло реальную возможность оснащения таких автоматов «позитронными мозгами».

Усилия Азимова уже помогли сделать робота ключевой фигурой научно-фантастических произведений, исследующих возможности искусственного интеллекта. Во время войны появились такие истории, как «Гордость» (1942) Малколма Джеймсона, в которой робот, оснащённый азимовскими законами контролирующими его поведение, решает свои проблемы путём самостоятельной лоботомии. В рассказе Кэтрин Мур «Нет женщины прекраснее» (1944), знаменитая певица после ужасного инцидента воскресает в теле робота и приходит к выводу, что жить в металлическом теле, лучше, нежели в человеческом. Эти истории в полной мере показали пессимизм охвативший мир во время войны.

После 1945 года, когда атомная бомба вновь возродила страхи перед техническим прогрессом, отношение к роботам в научной фантастике стало более двойственным; в 1947 году Азимов опубликовал свой первый зловещий рассказ о роботах «Как потерялся робот», а Джек Уильямсон написал скептическую повесть «Со сложенными руками», в которой роботы-гуманоиды, призванные служить человеку, повиноваться и охранять людей от всяческих напастей, доводят свою миссию до нежелательных крайностей. Хотя позже Уильямсон изменил свою позицию в романе «Гуманоиды» (1949), а такие стойкие апологеты роботов, такие как Азимов и Саймак, заняли оборонительную позицию, многие истории такого рода 1950-х годов включали конфронтацию вплоть до военного столкновения людей с роботами.

В середине прошлого столетия механические люди, часто облачённые в синтетическую плоть, предпринимают активные попытки уничтожить людей, и очень часто им это удаётся. Наиболее яркими произведениями данного периода являются: «Потерянная память» (1952) Питера Филлипса, «Вторая модель» и «Самозванец» (1953) Филипа К. Дика, «Служба превыше всего» (1954) Алгиса Будриса, «Обнажённое солнце» (1956) Азимова и «Модель одиннадцать» (1957) Кордвайнера Смита. Более спокойное отношение к роботам снова пришло в научную фантастику по мере развития 1950-х годов, ироничный юмор вышел на первый план в таких произведениях, как «Тупиковый доктор» (1956) Роберта Блоха, «Бремя человека» (1956) Роберта Шекли, «Война с роботами» (1958) Гарри Гаррисона, «Серебряные яйцеглавы» (1958) Фрица Лейбера и «Критика с нечистыми помыслами» (1962) Пола Андерсона. Сентиментальными чувствами в полной мере пропитан роман «Все ловушки Земли» (1960) Саймака и рассказ «Электрическое тело пою!» (1969) Рэя Брэдбери. Роботы обретают новую цель в повести Лестера дель Рея «Мне отмщение, я воздам» (1964) и стремиться стать более человечными в романе Бертрама Чандлера «Железный Мессия» (1969). Однако более мрачная ирония проявилась в таких рассказах, как «Кто может заменить человека?» (1958) Брайана У. Олдисса и «Человек по Платону» (1971) Роберта Шекли. В рассказе Ллойда Биггла-младшего «У железной няньки» (1958) поднимается проблема, которую можно охарактеризовать как «технология-костыли» или «робот-костыль», то есть, создан робот, который якобы учит играть на скрипке, но на самом деле ловко управляет пальцами и смычком ученика, заставляя его играть чисто механически, а не обучая и не развивая потенциал человека.

Тем временем первые промышленные роботы-манипуляторы с компьютерным управлением появились на производственных линиях в 1960 году; в том же году корпорация Hughes Aircraft построила Мотобот, мобильного робота, предназначенного для работы в зонах, слишком опасных для людей. В 1968 году Shakey Стэнфордского исследовательского института, подключенный к компьютеру с помощью кабеля, был оснащён «глазами» (телевизионной камерой) и «пальцами» (сенсорными детекторами); разработка компьютеров с использованием интегральных схем способствовала созданию первой специализированной робототехнической компании Unimation Inc. в 1972 году.

На фоне стремительного технологического прогресса появились новые замечательные произведения о роботах в научной фантастике, включающие роман Филипа К. Дика «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» (1968), цикл «Кибериада» (1965) о цивилизации роботов Станислава Лема и заключительную серия произведений Азимова о роботах, простирающаяся от «…Яко помниши его» (1974) и «Двухсотлетний человек» (1976) до романов «Роботы зари» (1983) и «Роботы и империя» (1985). Роботы продолжали играть зловещие роли, как, например, в повести Роджера Желязны о роботе-палаче в «Возвращение палача» (1975) и романе Джона Слейдека о роботе-психопате, чьи «схемы Азимова» вышли из строя в «Тик-Токе» (1983), но сознание таких машин теперь требовало объяснения во многом так же, как склонность к насилию у людей.

Сегодня роботы активно заменяют человека не только на производстве (так, на одном из заводов автопроизводителя Hyundai в Южной Корее больше не трудится ни одного человека), но и за пределами Земли — различные марсоходы, луноходы и межпланетные зонды бороздят космические просторы, где не ступала нога человека. При этом в фантастике начиная с 1970-х годов вновь возникает панический страх перед роботами, которые теперь оснащены мощным искусственным интеллектом. Это и киносага «Терминатор», и популярный сериал «Мир Дикого Запада», и юмористические зарисовки из анимационной антологии «Любовь. Смерть. Роботы», и франшиза «Матрица». Теперь нейросети покушаются «на святое» — они не только обыграли лучших в мире игроков-людей в древнюю логическую игру го, но и пишут тексты, рисуют картины и даже сочиняют простейшие мелодии. Последние успехи нейросетей предвосхитил Аластер Рейнольдс в рассказе «Зима. Голубой период» (2005), когда робот стал художником.

Живо и то направление в научной фантастике, которое смотрит на роботов как на верных друзей и помощников, осмысляет их в плане гуманизации и наделения машин человеческими качествами и эмоциями. Этот процесс начался в работах Саймака «Проект „Ватикан“» (1981) и «Выбор богов» (1972) и активно развивается в цикле произведений «Дневники Киллербота» (2017–2022) Марты Уэллс, где заглавный персонаж повестей и романов крушит врагов направо и налево, а в перерыве успевает посмотреть несколько серий своего любимого сериала. Видимо, два взгляда на роботов — «злейшие враги» vs «надёжные друзья» — так и будут соседствовать в фантастической литературе и кино.

Оригинал статьи здесь: https://trv-science.ru/2022/10/pdf364/

Добрый день, уважаемые друзья, коллеги, жители Фантлаба! Вашему вниманию предлагается, возможно, довольно дискуссионная статья о протофантастике.

С середины прошлого века многие критики, литературоведы и историки пытались отыскать корни жанра научной фантастики (science fiction). Так, именитый британский писатель-фантаст Брайан Олдисс считал, что НФ начинается с книги «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1818) Мэри Шелли; американские фанаты и критики Алекс и Кори Паншины первоистоком считали готическую фантазию Горация Уолпола «Замок Отранто» (1764). Еще чаще отцами НФ называли Жюля Верна, Герберта Уэллса и Эдгара По (французы, англичане и американцы соответственно). Английский литературовед и писатель Адам Робертс считал, что НФ начиналась с протестантской Реформации в Европе и утверждал, что жанр появился после казни Джордано Бруно в 1600 году, называя первым произведением НФ «Сон, или Посмертное сочинение о лунной астрономии» (Somnium) Иоганна Кеплера. Писатель и критик Сэмюэл Дилэни считал, что в данном вопросе всё предельно ясно и просто. По его мнению, НФ возникла в 1926 году, когда выходец из Люксембурга, ставший американским изобретателем, бизнесменом, писателем, редактором и издателем, Хьюго Гернсбек, придумал термин «наукофантастика» (scientifiction) и начал издавать журнал «Удивительные истории» (Amazing Stories). Наверное, Дилэни не был бы столь самоуверен, увидев первый номер советского журнала «Всемирный следопыт», который появился в 1925 году. На его обложке красовалась надпись: «Ежемесячный иллюстрированный журнал. Путешествия. Приключения. Научная фантастика». Отечественный историк литературы Евгений Харитонов указывал на произведение Фёдора Дмитриева-Мамонова «Дворянин-философ. Аллегория», изданное в 1769 году, называя его первым русским фантастическим романом. Многие исследователи порой скептично, но всё же соглашаются проследить эволюцию жанра со II века н.э., от сочинений «Правдивая история» и «Икароменипп, или Заоблачный полет» древнегреческого писателя Лукиана из Самосаты. Однако обычно исследователи единодушны в том, что даже если НФ зародилась еще в античности, то эта традиция прервалась в Средние века. Мы же возьмем на себя смелость не согласиться с данным утверждением. Потому что, возможно, в западной литературе в период с IV по XVI век и не существовало того направления литературы, которое критики именуют НФ или протонаучной фантастикой, но если отбросить привычный европоцентризм и обратиться к восточной литературе, то можно обнаружить крайне интересные вещи, о которых и пойдет дальше речь.

Для начала определимся с тем, какие сюжетные ходы и литературные качества присущи НФ и протонаучной фантастике. Определений НФ великое множество, и их рассмотрение составит отдельную тему для исследований, поэтому мы воспользуемся максимально емким термином. Научной фантастикой будем считать литературу, основанную на некоем допущении в области науки: появлении нового изобретения, открытии новых законов природы, в том числе контакте с иными, возможно, внеземными существами. Порой к научной фантастике относят и умозрительное конструирование новых моделей общества по типу утопии или антиутопии, экстраординарные путешествия во времени и пространстве.

Начнем с удивительных технических решений и гаджетов, их поиски приводят нас на полуостров Индостан. С IX века в индийской литературе эпизодически обнаруживается несомненное увлечение техникой — ожившими куклами, автоматами и даже летательными аппаратами. Первый пример взят из стихотворного собрания сказок, известного под названием «Океан сказаний» («Катхасаритсагара»), составленного в XI веке кашмирским поэтом Сомадевой. Текст содержит множество сюжетных линий, многие из которых перекочевали из сборника IV века «Брихаткатхи». В одной истории принц Нараваханадатта и его спутник, министр Гомукха, приходят в город, расположенный на лесистом морском берегу. Войдя в него, они с удивлением обнаруживают, что город населен огромным множеством деревянных автоматов, выполненных в виде женщин, торговцев и других городских жителей, которые двигаются как живые, но в них без труда можно распознать автоматы, потому что они не говорят. Прибыв в царский дворец, Нараваханадатта и Гомукха увидели множество автоматических лошадей и слонов, а внутри дворца, на украшенном драгоценными камнями троне, в окружении механических деревянных слуг и придворных служанок сидел величественного вида человек по имени Раджйадхара, который поведал путешественникам удивительную историю создания деревянных «роботов». Я не буду пересказывать всю историю, хотя она великолепна, укажу лишь на то, что в ней появляются полуавтоматические гуси и чудесный летательный аппарат с хитроумным устройством, который мог преодолевать расстояние порядка 1600–2600 км. Несмотря на то, что Сомадева не дает подробностей внутреннего устройства и не объясняет принцип действия деревянных автоматов и летательных аппаратов, из его рассказа понятно: эти «гаджеты» функционируют не по велению волшебной палочки, в них заключена не магия, а скрытые от посторонних глаз механизмы.

Другая история, сохранившаяся в «Океане сказаний», повествует об искусном зодчем нижних миров Майясуре и его дочерях. Майясура был архитектором прекрасных дворцов (чем-то он напоминает греческого Гефеста), левитирующих городов, творцом летающих колесниц и многих других диковинных вещей. Было у мастера две дочери: старшая занималась ведением домашнего хозяйства, а младшая, нареченная Сомапрабхой, была отдана в жены Налакубаре, сыну бога богатства Куберы. Майясура обучил Сомапрабху различным премудростям своего ремесла, в том числе и созданию чудесных подвижных деревянных кукол. Возможно, эти марионетки представляли собой своеобразный кукольный театр; двигались они, скорее всего, с помощью шарниров. Вообще, подвижные деревянные куклы известны еще со времен XII династии (XX–XVIII века до н. э.) египетских фараонов; таких кукол клали в саркофаги маленьких девочек. Позже греки и римляне тоже приноровились изготавливать подобных кукол, выполняя некоторые детали не из дерева, а из глины. Однако, согласно писаниям Сомадевы, куклы Сомапрабхи были настоящими автоматами: «Подчиняясь малейшему движению ее руки, одни из них возносились в небо и тотчас возвращались, держа в руках цветочные гирлянды, другие несли воду, третьи плясали, четвертые рассказывали занятные истории, и что еще только куклы не делали!» Видевшая эти чудеса подруга Сомапрабхи Калингасена столь сильно впечатлялась, что целый день ничего не могла есть, и пришлось даже звать лекаря, чтобы тот ее осмотрел и поставил диагноз: мол, всё в порядке, просто девочка в великом изумлении. Сомапрабха приглашает Калингасену к себе домой, где девушка видит великолепный сад с прудом, полным золотых лотосов, в котором произрастают деревья со сладкими плодами, а также имеется множество птиц, обезьян, фонтанов, колонн, инкрустированных драгоценными камнями, и иные диковины. Когда Калингасена нагостилась, Сомапрабха уносит ее домой на воздушном корабле, подобном тому, что описывается в сказании о Раджйадхаре.

Описание сада Майясура немного напоминает механический сад Бходжи Парамара, магараджи небольшого государства Малвы XI века. Бходжа обожал поэзию, покровительствовал наукам и ремеслам и сам был не лишен определенных дарований. Говорят, что он собственноручно написал, помимо прочих восьмидесяти трактатов, еще и сборник сказок, называемый «Шрингараманджари» (Samarāṅganasūtradhāra), который начинается с описания самого царя Бходжи, сидящего на троне в своем дворцовом саду в окружении близких друзей и родственников. Сад, описанный в произведении, представляет собой очень сложный, хорошо отлаженный механизм, в нем присутствует огромное множество искусственных движущихся объектов. Это не только металлические деревья и искусственные лотосы, но и механические утки, обезьяны, рыбы, цапли, крокодилы, черепахи и, самое главное, женщины-служанки. Большинство этих автоматов сделано из драгоценных металлов и камней. И каждый автомат выполняет какую-то работу. Механические черепахи и крокодилы то полностью погружаются в воду, то высовываются на некоторое время из своих укрытий; механические утки и журавли охотятся в воде за пищей; пара механических черных пчел жужжит в бутоне открытой водяной лилии; стая искусственных обезьян взбирается по искусственному дереву; несколько женских фигур играют на лютнях и барабанах, в то время как другие купаются. Машины двигались, издавали звуки, а главное — брызгали водой: обезьяны из своей пасти, а служанки — из грудей и ногтей. В средневековой индийской литературе мы встречаем описание чудес и механических автоматов, которые выполняют довольно сложные, по всей видимости, заранее запрограммированные действия.

С магараджей Бходжи связан также интересный сборник индийских народных сказок под названием «Сингхасан Баттиси», который можно перевести еще как «Тридцать две сказки о троне Викрамадитьи». Согласно тексту сборника, Бходжа находит трон легендарного древнего царя Викрамадитьи. На троне 32 статуи, которые на самом деле являются апсарами (божествами женского пола, вечно юными и прекрасными), которые превратились в камень из-за проклятия. Каждая из апсар рассказывает Бходже историю о жизни и приключениях Викрамадитьи, чтобы убедить его, что он не заслуживает престола Викрамадитьи. Трон легендарного царя, на котором находятся живые, подвижные, да еще и говорящие статуи, — это явное заимствование, отсылка к реально существовавшему механическому трону византийского императора Константина VII Багрянородного, который описан итальянским дипломатом Лиутпрандом Кремонским в его книге «Антаподосис».

В арабских странах были также популярны сказки, с которыми мы все знакомы с детства, — это сборник новелл и рассказов «Тысячи и одной ночи», где фантастический элемент часто занимает центральное место. Так, в описании жизни под водой арабские сказители предвосхитили романы Жюля Верна и Конан Дойла. В цикле рассказов о водяных девах идет речь о людях, живущих под водой (магическая сила печати царя Соломона позволяет им дышать на дне морском). К сожалению, никаких подробностей о подводном обществе не приводится. Однако этот недостаток восполняется в «Сказке об Абд-Аллахе земном и об Абд-Аллахе морском» (ночи 940–946), где изображается альтернативное подводное общество, своего рода утопия, в которой дома жителям строят рыбы, а драгоценные камни и металлы никого не прельщают. Однако утопии редко встречаются в исламской художественной и нехудожественной литературе. В конце концов, всем было хорошо известно, что правила и нормы идеального общества изложены в Коране, а детали проработаны в высказываниях и практике пророка Мухаммеда, и было принято считать, что строгого соблюдения исламских законов и обычаев будет достаточно, чтобы создать идеальное общество.

Как мы помним, НФ — это не только гаджеты и утопии, но и экстраординарные путешествия во времени и пространстве. Так, в повествовании о приключениях Булукии (см. «Рассказ о Хасибе и царице змей», ночи 483–536), которые, без сомнения, восходят к древнему шумерскому эпосу о Гильгамеше, фантазия становится безудержной. Булукия в поисках травы бессмертия встречает говорящих змей величиной с верблюдов, бродит, подобно Христу, по поверхности моря, предварительно намазав ноги соком из травы, открывает гробницу Соломона, посещает утопические райские острова, обнаруживает деревья, на ветвях которых гроздьями растут плоды, похожие на человеческие головы, получает аудиенцию у царя джиннов, от которого слышит рассказ о природе слоев ада Аллаха. Также Булукия узнаёт о масштабе и структуре космоса, когда встречает ангела, сидящего на вершине космической горы Каф. Ангел рассказывает Булукии о множестве миров за пределами того, в котором живет сам герой. Существует сорок миров, каждый из которых более чем в сорок раз больше мира Булукии, лежащего за горой Каф, и каждый со своими странными обитателями, особой землей и ангелами-хранителями. По сути, происходит открытие Мультивселенной за тысячу лет до того, как это понятие распространится в современной науке.

На Японских островах местные жители тоже не чурались фантастики, в культуре самураев известны сверхъестественные истории — кайдан, — в которых реальность переплеталась с самыми чудесными и удивительными фантазиями. Кайдан получили широкое распространение в XVIII веке, хотя истории, которые изначально передавались из уст в уста, известны с конца периода Хэйан (около 1120 года). Для нашей темы интерес представляет рассказ «Сон Акиноскэ». Главный герой, имя которого фигурирует в названии произведения, засыпает и попадает в удивительную страну, где правит некий повелитель Токоё. Акиноскэ женится на дочери Токоё и отправляется править на остров Райсю, где царит настоящая утопия: земля плодородна, а население не знает недугов и нужды. Люди там обитали столь добропорядочные, что все законы исправно соблюдались. Акиноскэ прожил на острове двадцать три года, а затем проснулся, очутившись дома, где с момента его погружения в сон не прошло и пяти минут. Как оказалось, Акиноскэ жил и правил в стране муравьев. Таким образом, в истории описывается проникновение героя в микромир, и это сопровождается временными метаморфозами на атомном уровне. Произведения с аналогичными путешествиями в микро- и макромиры стали популярны в американской фантастической литературе в начале XX века.

Мы рассмотрели всего лишь малую часть фольклорного наследия государств и народов Востока. Тут, без сомнения, остается еще широкое поле для исследовательской деятельности. Можно лишь подытожить, что литературное направление, которое сегодня называется протонаучной фантастикой, рождалось не только в Западной Европе; это имело место и в странах Востока.

Оригинал статьи здесь: https://trv-science.ru/2022/01/nauchnaya-...

А вот и обещанное официальное видео вот с этого круглого стола. Приятного просмотра и с 8 марта!

Как сообщает портал The Wrap, знаменитого режиссера Джеймса Кэмерона второй раз за месяц обвинили в присвоении сюжета блокбастера «Аватар».

Брайант Мур, писатель-фантаст, уверяет общественность, что в основе «Аватара» заложены идеи из его сценариев, а именно — Aquatica и Descendants: The Pollination.

Г-н Мур хочет взыскать с Д. Кэмерона и кинокомпании 20th Century Fox компенсацию в размере $2,5 миллиарда. 1,5 миллиарда — за материальный ущерб, остальное — штраф.

Б. Мур считает: мол, между его сценариями и сюжетом «Аватара» прослеживаются явные параллели. К примеру, и там, и там «засветились» светящаяся флора. Также в произведениях заявляется о духовной связи героев с природой и реинкарнации. В качестве еще одного примера использования его сюжета упоминается «появление тумана в одной из сцен». Адвокаты Д. Кэмерона и юристы компании 20th Century Fox категорически заявляют, что считают обвинения Брайанта Мура необоснованными.

Как уточняет, «Лента.ру», в начале декабря сходные претензии к автору «Аватара» предъявил Эрик Райдер. По словам писателя, фирма Д. Кэмерона Lightstorm Entertainment некогда пыталась запустить научно-фантастическую картину, основанную на KRZ 2068, рассказе самого Эрика Райдера. Фильм должен был повествовать об активной колонизации неизвестной планеты. Компания Lightstorm Entertainment свернула проект: мол, фантастический фильм об охране внеземной природной среды, мало кого не заинтересует сейчас. А вскоре после «заморозки» проекта уже Д. Кэмерон начал снимать «Аватар».

Кстати

Блокбастер «Аватар» вышел на широкий экран два года назад, в декабре 2009. По сведениям IMDb, фильм собрал в прокате более $2,7 млрд. при бюджете в $237 млн.