облако тэгов
Джон Лав
авторская книга, первое издание
СПб.: Фантастика Книжный Клуб
"Когда мы гоняемся за туманными тайнами своих грёз или бросаемся в мучительную погоню за демоническими видениями, какие рано или поздно обязательно начинают манить душу всякого смертного, когда мы преследуем их по всему этому круглому шару, они либо увлекают нас с собой в бесплодные лабиринты, либо награждают пробоиной и бросают на полдороге"./Герман Мелвилл, "Моби Дик"/
Сразу хочется сказать: не следует начинать этот роман, если вы не имеете склонности к неторопливому чтению: неспешному развитию событий, когда действие практически замирает, давая возможность буквально под микроскопом рассмотреть каждую деталь, взвесить каждое слово, оценить красоту фразы и емкость образов. Если вы не получаете заведомого удовольствия от сложности предложений, необходимости неспешно обдумывать написанное, возвращаться к уже прочитанному и заново переосмысливать. казалось бы, уже понятое, а лишь желаете взрывного действия с обязательным четким и однозначным ответом на все вопросы, то и не стоит даже открывать эту книгу.
Потому что это — тот самый случай, когда самое важное в романе совершается не в период активного действия, когда рвутся снаряды, запускаются торпеды. И даже не тогда, когда страница за страницей разворачивается — нет, не поединок- странный, долгий и причудливый танец двух загадок- корабля Содружества "Чарльз Мэнсон" и таинственного объекта под названием "Вера". И даже не во время редких и скупых диалогов. Все самое важное в романе происходит во время моментов замедленного времени, когда всего лишь на краткий миг можно увидеть небольшие фрагменты чего-то громадного, что может стать/или нет/ частью общей мозаики происходящих таинственных событий.
Эти моменты замедленного времени, когда даже капле воды требуется несколько страниц, чтобы упасть на пол, с объемными и яркими образами, выверенными описаниями и насыщенными по содержанию фразами, пожалуй, самое лучшее, что есть в романе. Надо обладать особым писательским даром, чтобы с помощью одних только слов передать расширение нематериального: звука, красок, сознания от нулевой точки сингулярности до космического масштаба Вселенной, и затем вновь вернуться к обычному течению времени, оставив у читателя ощущение важности происшедшего.
Мне бы не очень хотелось сравнивать поединок аутсайдера "Чарльз Мэнсон" и таинственной "Веры" с путешествием китобойцев "Пекода" в поисках белого кита Моби Дика. Но параллели порой напрашиваются сами собой, особенно в начале романа. Как и для Ахава поединок с таинственной силой "Веры" становится для капитана Фурда делом личным с явным налетом маниакального безумия. Как и Моби Дик таинственная "Вера" скрывает до конца свою сущность, то становясь материально-приземленной, почти понятной, как любое творение рук человеческих, то вновь видоизменяясь до всеобъемлющей божественности, телесного воплощения самого мироздания. И так — многократно, как на американских горках — вверх, вверх до вершин духовности, вниз, вниз — до самого дна разложения и падения.
А эти взлеты и падения — несомненный еще один успех романа — мы воспринимаем исключительно через чувства и мысли команды психопатов-маньяков-интравертов- социопатов, которые и есть самое дно. Каждый из героев — яркая иллюстрация глубин падения и безнравственности — убийцы и насильники, не признающие никаких норм морали или законов общества. И при этом — личности яркие, харизматичные, талантливые. Из тех, кто никогда не склоняется и не сдается, не признает границ и запретов. Они могут стать смертельной болезнью для самого человечества, опасностью сравнимой с таинственной "Верой", которую, может оказаться, не победить даже отточенным средствам защиты самого Мироздания. Но они могут стать и лекарством против грозящего людям застоя и упадка. Финал романа в этом плане почти оптимистичен.
И это как раз мне не понравилось более всего: раскрытие тайны и логичное разложение ее на составляющие детали, от чего пропало созданное великолепными моментами замедленного времени ощущение прикосновения чего-то возвышенного и непостижимого. Спасти положение могло бы одно: ирония, которую так часто упоминали по ходу дела, но которой в повествовании так не нашлось достойного места. И это, пожалуй, главное отличие "Веры" от "Моби Дика".
"Бог да смилуется над тобой, старик, твои мысли породили новое существо внутри тебя; а тот, кого неотступные думы превращают в Прометея, вечно будет кормить стервятника кусками своего сердца; и стервятник его — то существо, которое он сам порождает"/Герман Мелвилл, "Моби Дик"/.