В "Легионе" Брендон задает достаточно серьезные вопросы о природе времени, о моральной стороне использования новых технологий, о движущей силе веры и о связи между религией и политикой. Но самый важный вопрос, вытекающий из повести, заключается в следующем: что будет с миром, если существование Бога наконец-то можно будет совершенно точно подтвердить или опровергнуть?

Серьезность повествования, однако, не способна скрыть потенциал главного героя этой истории, Стефана Лидса по прозвищу Легион. Мистер Лидс — достаточно интересный и необычный персонаж. Он уже довольно долгое время страдает галлюцинациями и видит десятки самых разнообразных личностей, которые он называет аспектами. Каждый аспект обладает собственной индивидуальностью и является специалистом в той или иной отрасли знаний, что делает Стефана поистине уникальной личностью, своеобразной командой А, состоящей из одного человека и полутора сотен галлюцинаций.

Природа аспектов так до конца и не объясняется. Читателям предстоит самим выбрать из двух возможных объяснений. Согласно первому, Стефан является эксцентричным гением, способным разобраться в любой науке за несколько часов, но нуждающимся в своеобразной аватаре, вымышленной личности, отвечающий за эту конкретную отрасль. По второй версии, Лидс — уникальный псих, способный извлекать выгоду из собственной шизофрении посредством знакомства с крайне полезными галлюцинациями.

Пять лет назад Терри Пратчетт объявил, что у него болезнь Альцгеймера. Подобный диагноз способен многих выбить из колеи, но сэр Тэренс только еще активнее взялся за работу. Он жертвует деньги на изучение синдрома Альцгеймера, публично отстаивает право на эвтаназию и, конечно же, пишет. Новые книги стабильно выходят каждый год, а 2012 даже по меркам Пратчетта выдался крайне продуктивным. Летом вышел созданный в соавторстве со Стивеном Бакстером научно-фантастический роман «The Long Earth», в начале октября появился ориентированный на юного читателя «Dodger», а буквально на днях в продажу поступили сборник рассказов «A Blink of the screen» и путеводители "The Compleat Ankh-Morpork" и "Turtle Recall: The Discworld Companion... So Far" .

«Dodger» написан в непривычном для Пратчетта стиле исторического фэнтези, причем если бы сэр Теренс сам не упомянул об этом в авторском послесловии, книгу спокойно можно было бы записать в обычную художественную прозу. Облик викторианского Лондона воссоздан с большой тщательностью и вниманием к мельчайшим деталям, а вот элементы фэнтези в тексте практически не встречаются. Собственно говоря, единственными фантастическими допущениями в романе оказываются некоторые вольности с датировками конкретных исторических событий, которые Пратчетт специально перечисляет в послесловии.

Терри без каких-либо прикрас повествует о проблемах низших слоев населения с законом, снабжением и гигиеной, домашним насилием, просто насилием, убийствами и проституцией, подробно описывает многочисленных беспризорников и мошенников, предпочитающих зарабатывать на жизнь не совсем честными способами. Автор рисует картинки из повседневной жизни горожан, рисует быт обычных клерков, торговцев, служанок и других слоев населения. Таким образом перед читателем выстраивается крайне подробная картина викторианского Лондона. Пратчетт определенно проделал огромный объем работы, собирая материал, и в заключении он перечисляет основные использованные источники, отдельно упоминая монументальный труд Генри Мейхью «London Labour and the London Poor».

Сам Генри Мейхью, а также Чарльз Диккенс, Бенджмен Дизраэли, Джозеф Базэлджет, Роберт Пиль и другие известные личности викторианской эпохи появляются на страницах романа в качестве действующих лиц. Каждый из них получает свою минуту славы, но самое большое внимание уделяется фигуре Диккенса. Знаменитый британский романист описан крайне хитрым, проницательным, умным, расчетливым, благородным и добрым человеком, который не оставит в беде несчастную девушку и поможет перспективному молодому человеку. Кроме того, Пратчетт с ходу предлагает читателям оценить задуманную им литературную игру — уже на первых же страницах мистер Чарли знакомится с персонажем, под которым открыто подразумевается Ловкий Плут Джек Доукинс (Jack «Artful Dodger» Dawkins) из "Оливера Твиста".

Впрочем, пратчеттовский Доджер сильно отличается от своего литературного прообраза. Если у Диккенса Плут промышлял воровством и в конце концов попался и был сослан на каторгу, то у сэра Терри Доджер завязал с карманными кражами и тащит теперь только то, что совсем уж плохо лежит, а на жизнь зарабатывает в канализации. Пожалуй, Доджер мог бы до конца своих дней странствовать по канализации, если бы не встретившаяся на его пути несчастная красотка, которую он спасает от гибели и передает в надежные руки мистера Чарли. Собственно, с этого момента начинается стремительный взлет нашего героя по карьерной лестнице к самым верхам викторианского общества.

По сути, перед нами типичная, даже несколько банальная и наивная, история взлета талантливого человека из грязи в князи. Для творчества Пратчетта такой мотив далеко не нов и уже встречался в предыдущих работах. Однако если там он был всего лишь одной из нескольких сюжетных линий, в «Dodger» же вокруг этой темы строится все повествование. Кроме того, «Dodger» отличается от других произведений автора небольшим объемом и тем, что события начинают стремительно разворачиваться с первых же страниц, пропуская фирменное медленное вступление страниц на сто.

Большинство поздних книг Пратчетта написано в очень мрачном и циничном стиле и совсем не напоминают первые легкомысленные произведения о Плоском мире. Сам автор винит в во всем возраст и говорит, что с годами просто стал мудрее. «Dodger» же выделяется из общего ряда последних романов и отличается удивительной легкостью и оптимизмом, а сам герой перемещается по повествованию с такой простотой, словно бы ничто и никогда не сможет его остановить.

В этом, пожалуй, кроется главная претензия к главному герою. Слишком уж легко у него все получается. Конечно же, Плут на то и Плут, чтобы с блеском выходить из самых разнообразных ситуаций, но уж слишком уж резким получился скачок Доджера по карьерной лестнице. Пусть даже реальные обстоятельства его превращения в героя отличаются от общеизвестных, Доджер меняется не только внешне, но и внутренне, и вот это-то его преображение происходит слишком быстро и ничем, по сути, не обосновывается.

Хотя Пратчетт очень тщательно конструирует атмосферу викторианского Лондона, временами возникает ощущение, что вместо столицы империи, над которой никогда не заходит солнце, ты перенесся в Анк-Морпорк. Таким образом, становится понятно, как много самый знаменитый город Плоского мира перенял у крупнейшего в прошлом веке города уже нашего мира. Собственно говоря, Пратчетт никогда этого особо и не скрывал и в недавних интервью еще раз подчеркнул, что активно пользовался материалами о той эпохе при работе над образом Анк-Морпорка.

К слову говоря, «Dodger» также намекает на личность человека, послужившего основой для командора Ваймса. Прообразом стал Роберт Пиль, двадцать девятый и тридцать первый премьер-министр Великобритании, реформатор, навсегда изменивший облик лондонской полиции и превративший ее из кучки коррупционеров в крайне эффективную силу охраны правопорядка. В честь Пиля английских полицейских стали называть Бобби или пилерами. Ну а если всех этих перечислений вам мало, остается только отметить, что Роберт Пиль описан так, что не возникает сомнений, что перед вами переодетый Сэм Ваймс.

"Я говорю с тобой в том числе и потому, чтобы предостеречь — чтобы ты ни планировал, твои действия не должны нарушать закон. Но поскольку сейчас я уже покинул комнату и голос, который ты слышишь, может принадлежать не мне, должен отметить, что временами рамки закона может быть слегка... гибкими"

Сэм Ваймс Роберт Пиль

«Dodger» появился на прилавках совсем недавно, но в обозримом будущем мы можем еще раз встретиться с его героями. В недавних интервью Пратчетт еще раз перечислил свои ближайшие планы, и в них помимо нового романа по Плоскому миру (закончен на половину), второй книги цикла «The Long Earth», парочки справочников и давно обещанной автобиографии нашлось место и сиквелу Доджера. Нам же остается только надеяться, что у Терри хватит сил закончить эти (и не только эти) проекты и пожелать ему подольше бороться с болезнью и оставаться с нами.

Резюме: «Dodger» стилизован под классические романы девятнадцатого века, но уступает им по мрачности и важности поднимаемых проблем. Собственно говоря, до уровня лучших произведений Пратчетта книга тоже не дотягивает, но читается легко и интересно. Подойдет для аудитории любого возраста.

Впервые разговоры о «Гибели богов-2» появились спустя несколько лет после выхода первой книги, но долгие годы так и оставались разговорами. Перумов не спешил садиться за продолжение своей самой, наверное, известной книги, а одно время и вовсе планировал отказаться от этой идеи. Однако навсегда расстаться с Упорядоченным у автора не получилось, и в итоге он все-таки вернулся к любимым героям. Причем замысел за эти годы разросся настолько, что, по словам Николая Даниловича, «ГБ-2» будет состоять примерно из шести томов. Сегодня мы поговорим о первой части этого эпического цикла, «Памяти пламени».

По сути, вся книга — всего лишь жутко растянутое введение, которое при должной сноровке легко сокращается до пары глав, а то и до настоящего пролога в несколько десятков страниц. В «Памяти» автор не только не разыгрывает дебют шахматной партии, он даже не расставляет на доске фигурки, а всего лишь открывает коробку и рассматривает, чем же они там занимаются в перерывах между играми.

Действие в книге отсутствует в принципе. Хедин и Сигрлинн на протяжении всего тома только и делают, что разговаривают, разговаривают и разговаривают. В постоянных диалогах нет ничего плохого, если бы они не строились вокруг одних и тех же тем и повторялись из слова в слово в каждой следующей беседе. Всю их сюжетную линию можно было бы сжать до размеров одной главы, да и та, по сути, в повествовании не нужна, так как ни к чему не приводит и не влияет на других персонажей.

Приключения чародейки Клары Хюммель и ее развеселой семейки смотрятся поинтереснее, но все равно обрываются, так и не придя к какому-либо логическому концу, даже промежуточному. Изначально создавалось ощущение, что эта интрига с вампиром — локальный конфликт, вокруг которого будут разворачиваться события первого тома, однако Перумов в рамках «Памяти» не решил и его.

Таким образом, разделение первой книги «Гибели богов-2» на два тома выглядит совершенно лишним и ненужным. Даже сам автор рассматривает их как единое целое, анонсировав в прологе к «Памяти пламени» персонажа, который появится только на страницах «Удерживая небо». Совершенно не понятно, какими мыслями руководствовалось «ЭКСМО», разбивая рукопись на две части (ну, помимо очевидного). Если уж по каким-то причинам издание не должно было превышать в объеме 400 страниц, проще было бы выжать из текста всю воду и вместить под одну обложку с «Пламенем» не только «Удерживая небо», но и, скорее всего, «Пепел Асгарда».

В «Памяти» Перумов никак не мог найти золотую середину между пространными описаниями и многословными диалогами и регулярно бросался из одной крайности в другую. Хуже того, лирические отступления и возвышенные беседы зачастую не несут иной смысловой нагрузки, кроме как цели несколько раз напомнить читателям краткое содержание предыдущих серий.

Бросается в глаза и совершенно неестественное поведение героев книги. Практически все они позиционируют себя как очень сильные маги (драконы, вампиры, боги), отличаются большим опытом и имеют за спиной богатый послужной список, однако при этом постоянно натыкаются на кого-нибудь покруче, получают по ушам, да и вообще творят на редкость нелогичные поступки. Странный местный чародей подарил загадочный артефакт? Поставим на видное место. В округе пробудилась нежить, и стало неспокойно? Пойдем гулять в лес, авось пронесет. Пропал страж источника магии? Пойдем к другому источнику, пускай другие ищут причины пропажи.

Не совсем понятно, кто из главных действующих лиц должен вызывать читательскую симпатию. Вампир с первых же страниц начинает жутко раздражать своим непомерно раздутым самомнением, невероятной самоуверенностью и другими достойными любого эгоиста качествами. Женские персонажи получились крайне двойственными и непонятными. Создается впечатление, что каждая из задействованных в книге дам способна только на сладкие речи и томные взгляды, а любое самостоятельное действие без крепкой мужской руки (драконьей или волчьей лапы) не возможно в принципе. Единственное исключение — поведение Сигрлинн возле Кипящего котла, зато во всем остальном ее приторно-сладкие лубочные беседы с Хедином вызывают разве что зубовный скрежет.

Великий бог Хедин, Познавший Тьму, — это отдельный разговор, поскольку по Памяти пламени создается впечатление, что он мало того, что ничего не делает, но и подобно Джону Сноу ничего не знает и не ведает, что творится в подвластных ему мирах. Любое свое бездействие Хедин оправдывает боязнью нарушить Равновесие, как будто бы не знает, что подобная политика может привести разве что к тому, что появится кто-то еще, достаточно сильный и могущественный, чтобы пошатнуть это самое равновесие и кого можно было бы остановить, решись кто-нибудь раньше на решительные действия. О том, к чему приводит политика мирного сдерживания агрессора Хедин вполне мог бы спросить у Уинстона Черчилля, благо что теперь, учитывая стартующий в скором будущем межавторский проект по мирам Упорядоченного, Земля в эти самые миры входит.

Цитата: "Поистине преудивительно. В лишённом магии мире, где ей довелось побывать и откуда она привезла эту песню, начинающуюся словами «Еl pueblo unido jamas sera vencido», звёзды плавали в океанах чёрной пустоты исполинскими огненными шарами; шарами настолько огромными, что почти отказывало воображение даже волшебницы, привыкшей, казалось бы, ко всему. Людям на раздираемой склоками несчастной планете казалось, что их «вселенная» бесконечна, на деле же пространство свёртывалось, обтекающая закрытый мир магия создавала лишь иллюзию огромности".

С другой стороны, чего еще ожидать от бога, который свято верит, что существование богов возможно в отрыве от людей, веру в этих самых богов поддерживающих? Кому вообще нужны боги, в которых никто не верит и о которых никто не знает по причине того, что эти самые якобы могущественные сущности сидят себе у себя дома и НИЧЕГО не делают? Спросите Тора, Одина или Перуна из «Хроник Железного друида» или любого бога из «Плоского мира» Терри Пратчетта (благо эта вселенная пока в Упорядоченное не входит), и они вам быстро ответят к чему приведет такое отношение к пастве. Впрочем, сам Хедин тоже стал что-то подозревать, но о его опасениях мы опять же узнаем уже из следующих книг цикла. Наверное.

Бросается в глаза удивительная небрежность автора в обращении со словами, построениями предложений и диалогов. Перумов считается одним из самых известных российских авторов и даже имеет в определенных кругах звание Мастера, однако по «Памяти пламени» невозможно понять, за что. Деревянный язык, перенасыщенный древнерусскими словечками, уместными в тексте о Киевской Руси, но бросающимися в глаза в книге о мире, представляющем собой огромный плавильный котел, где в рамках одной семьи детей могут звать Аэсонне, Чаргос и ЗОСЯ. ЗОСЯ! Давайте оставим за кадром рассуждения о том, как женщина, пусть даже сильный маг, может вообще родить от дракона других драконов, не полукровок, раз уж они вообще способны на создание потомства. Ну и вообще, мать драконов – это лютый боян, матерь драконов может быть всего одна и ее зовут Дейенерис Бурерожденная, а вовсе не Клара Хюммель, пускай даже последняя наплодила целый выводок и напоминает об этом факте на каждой странице.

Цитата: "Один на один он, пожалуй, вышел бы против любого из них с немалыми шансами одержать верх; но, поскольку истинный вампир выходит на серьёзный бой, лишь когда эти «немалые шансы» становятся настолько «немалыми», что сражение можно назвать «выигранным ещё до начала», Ан-Авагар — как ему думалось — мог рассчитывать на успех и в одиночку против двух-трёх".

Резюме: Причина разбиения одного тома "Гибели богов" на две части, вышедшие с интервалом в один месяц, абсолютно понятна и банальна, хотя совершенно бесполезна и вредна. "Память пламени" — абсолютно несамостоятельное произведение, в котором не разрешается ни один локальный конфликт и даже не дается намеков на появление магистрального сюжета. По-хорошему, текст нужно было бы серьезно редактировать, сокращать, ужимать, сливать воды и объединять две-три книги в одну. В таком же виде "Гибель богов-2" можно рекомендовать только давним поклонникам Перумова, привыкшим к его авторскому стилю и манере письма. Всем остальным обходить десятой дорогой.

Оллстон не остался без работы и при новом «руководстве» и принял участие практически в каждом значимом проекте «Del Rey»: его книги выходили в межавторских циклах «Новый орден джедаев», «Наследие Силы» и «Судьба джедая». А после того, как громко хлопнула дверью Карен Тревисс, именно Аарон получил предложение занять ее место в качестве автора «Имперских коммандос — 2». Однако вместо очередного произведения о приключениях мандалорцев в республиканских доспехах автор решил вернуться к подразделению, завоевавшему любовь к нему поклонников «Звездных войн».

Основные события «Mercy Kill» разворачиваются спустя некоторое время после окончания серии «Судьба джедая». Несколько ушедших было на покой Призраков получают заманчивое предложение тряхнуть стариной и изобличить предателя в рядах высшего военного руководства Галактического Альянса. По хронологии «Mercy Kill» — самый поздний роман по Расширенной вселенной, однако для понимания сюжета знакомство с предшествующими книгами не требуется. В романе содержится минимум отсылок к событиям «Судьбы», а все необходимые сведения читатели получают из брифингов для главных героев, которых тоже приходится вводить в курс дела.

А вот с предыдущими книгами о Призраках «Mercy Kill» увязан гораздо лучше. В тексте встречаются упоминания о былых миссиях подразделения, а также флэшбеки, в которых показаны ключевые события, случившиеся с героями за кадром предыдущих произведений.

Главным героем романа является гаморреанец Хрюшка, он же профессор математики Вурт саБинринг. Его глазами мы видим большую долю событий, происходящих в книге, а также все экскурсы в прошлое. Хрюшка сильно сдал со времен последней встречи с читателями (она была еще в НОДе), однако причины подобной перемены до поры до времени остаются тайной. Из поведения самого Вурта ясно только одно – он с большим подозрением относится к йуужань-вонгам. А учитывая, что один из новобранцев Призраков как раз вонг, обстановка в команде сильно накаляется.

И ведь самое интересное заключается в том, что неадекватно ведет себя именно Хрюшка, ветеран подразделения, который должен подавать новобранцам пример. А когда конфликты в коллективе начинают сказываться на эффективности действий команды, Оллстон начинает потихоньку подталкивать немолодого уже гаморреанца к необходимости работы над собой и преодоления комплексов.

Другие старые персонажи раскрыты менее подробно, хотя автор рассказывает некоторые интересные подробности из жизни Веджа Антиллеса и Гарика Лорана. Первый после выхода в отставку неплохо устроился, став консультантом корпорации «Инком», написал книгу мемуаров и разъезжает по всей галактике с автограф-сессиями. Второй же мало того, что наконец-то женился на Диа Пассик, так еще и удочерил ее заведенную до брака дочку. Лоран, к слову, активно участвует в развитии повествования. А вот Ведж присутствует только в камео, да и то его появление скорее продиктовано названием серии, к которой относится роман, чем нуждами сюжета.

Как показывает роман, Аарон Оллстон вообще не чужд такой вещи, как фан-сервис. По его собственному признанию, изначально «Mercy Kill» задумывалась как отдельная книга, и о ее привязке к серии «X-Wing» автор узнал, только посетив страничку издания на Amazon.com. После этого Оллстон немного переработал текст, внеся в повествование несколько сцен, призванных добавить соответствующую атмосферу. Помимо появления Веджа к таким поздним добавлениям стоит отнести эпизод с воздушным боем на икс-крылах, который, в принципе, точно также совершенно не вытекает из логики сюжета и без малейшего вреда для произведения может быть изъят.

Новые персонажи вышли достаточно симпатичными, так что из нового поколения Призраков выйдет толк, но они они одни вытягивать на себе повествование пока не могут. А вот главный злодей получился абсолютно блеклым и незапоминающимся. Он не выдерживает никакого сравнения ни с Исанн Айсард, ни с военачальником Зсинжем. Несмотря на значительные силы, имеющиеся в его распоряжении, Ставин Тал за всю книгу не способен сделать ровным счетом ничего, а все его мелкие успехи — плод скорее ошибок Призраков, чем его усилий.

В результате у Призраков не возникает особых проблем с выполнением задания, что в свою очередь отрицательно сказывается на интриге романа. Грубо говоря, сюжет книги вообще не способен порадовать читателя непредсказуемыми поворотами или неразгаданными тайнами. И хотя Оллстон припас под конец пару сюрпризов, даже они выглядят немного чрезмерными и неактуальными. Более того, к финалу повествования Аарон слишком переборщил с наведением тумана, отчего концовка выглядит несколько смятой и сумбурной.

Резюме: «Mercy Kill» — не самый лучший роман серии, но на фоне слабых «Пилотов Адумара» книга смотрится достаточно выигрышно. Можно читать в отрыве от предыдущих по хронологии книг, но знакомство с циклом «X-Wing» необходимо.

© JCouncil, 2012

Саладин Ахмед родился и вырос в Америке, но сердце и душа его навсегда остались на родине предков. Большая часть прозы автора насквозь пропитана восточными ароматами и мотивами, но даже когда Ахмед пишет о сегодняшнем дне, его внимание все равно посвящено вопросам, актуальным для многих мусульман. Его волнуют такие темы, как место религии в сердце современного человека и роль ислама в современном мире. Собственно говоря, вера в Бога, верность своим корням и традициям занимают центральное место во всем творчестве автора, не важно, пишет ли он о благородном старом борце с нечистью из «Трона полумесяца», американских охотниках за головами, незадачливом актере иракского происхождения, или же о бывшем солдате, пытающемся спасти свою жену.

Традиционные мотивы Саладин умело комбинирует с современными декорациями. Например, в «The Faithful Soldier, Prompted» автор смешивает философскую притчу и тему постапокалипсиса. Ветеран опустошительной войны продолжает верить в Бога в разрушенном мире, утратившем всякую веру, и, когда кажется, что все его надежды были напрасными, Бог награждает его за верность. Подобные сюжеты не редкость для сказок «Тысячи и одной ночи», но Ахмед подчеркивает их актуальность и для нашего дня.

Схожие темы освещает автор и в рассказе «General Akmed’s Revenge?», где перебравшийся в Америку иракский актер пытается одновременно и сохранить какую-то верность традиционным верованиям, и приспособиться к совершенно другим темпам жизни в современном мегаполисе. В этом же произведении прослеживается и другой талант Саладина. Ахмед блестяще высмеивает различные пласты современной массовой культуры и довольно тонко подмечает развивающиеся в современном обществе течения и направления. Эталоном сатирических рассказов является миниатюра «Doctor Diablo Goes Through the Motions», пародирующая штампы комиксов о супергероях.

Есть в сборнике и обычные истории в жанре фэнтези. «Where Virtue Lives» и «Judgment of Swords and Souls» примыкают к циклу автора «Crescent Moon Kingdoms», причем первый рассказ является прямым приквелом дебютного романа «Трон полумесяца» и рассказывает историю знакомства почтенного доктора Адуллы Макслуда и дервиша Расида-бас-Расида. На примере этого произведения особенно заметна разница в качестве короткой и большой прозы автора. Там, где в рассказе черты персонажей и сюжетные линии указаны тонко и умеренно, в романе эти же элементы смотрятся неестественно и растянуто.

Ну и особняком на фоне остального творчества автора стоит рассказ «Iron Eyes and the Watered Down World». Это произведение следует рассматривать как своеобразный эксперимент, попытку написать историю жанра «меча и магии» в стиле Роберта Говарда и Фрица Лейбера. Но Саладин не был бы собой, если бы даже в этом случае не попытался поднять в повествовании несколько серьезных и злободневных идей.

Резюме: Замечательный сборник потрясающих рассказов талантливого автора. Ни одно из произведений не опускается ниже достаточно высоко поставленного уровня, а несколько историй и вовсе претендуют на звание «шедевр». Саладин Ахмед показывает, что в нем скрыт очень большой потенциал, и остается лишь надеяться, что и в крупной форме ему получится раскрыть все свои возможности. В таком случае у нас появится еще один автор топ-класса.