Последние несколько лет выдались очень насыщенными для Вадима Панова. Его самый известный цикл Тайный город готовится к экранизации на ТВ, сам Вадим исследует новые направления развития литературного контента и между делом успел поучаствовать в новеллизации компьютерной игры Primeworld. Активно развивается межавторский цикл по другому миру Панова — Анклавам. При этом писатель не забывает и об основной своей деятельности и создает все новые и новые произведения. Причем с заметной скоростью — не успел осенью прошлого года поступить в продажу третий роман о Герметиконе, а в марте этого уже появилась четвертая книга.

Но давайте не будем забегать вперед и вернемся к третьему тому. В «Кардонийской рулетке» Вадим возвращается к традициям, заложенным в первом романе цикла. Мы снова возвращаемся в миры Герметикона, где продолжается Большая игра между адигенами и Компанией, а Помпилио опять приходится принять в ней участие. Причем на этот раз в противостоянии есть и третья сила, поскольку консул Ушера Винчер Дагомаро стремится любыми способами сохранить независимость и не желает плясать под чью-либо дудку.

На протяжении всего цикла Панов продолжает отражать на страницах своих книг актуальные проблемы современности и рассуждает на такие темы, как свободное ношение оружия, гражданское самосознание и манипулирование общественным мнением. Как и в «Адмирале», в «Рулетке» прослеживаются параллели с российской действительностью, только уже не начала прошлого века, а наших дней.

Вадим наглядно показывает, какую роль в манипуляции общественным мнением играют средства массовой информации, скептически отзывается о политических деятелях, действующих якобы из лучших побуждений и на примерах рассказывает, может завести дорога, выложенная благими намерениями. Вроде бы, слова автора относятся к описываемому им миру, но в них так и просматривается собственная позиция по отношению к происходящему уже в нашей стране.

Цитата: "Да плевать на уровень жизни, кого он волнует? Откуда тупым ушерцам знать, как именно они живут: хорошо или плохо? Я вам скажу, откуда: мы им скажем! Покупайте газеты, нанимайте пропагандистов и говорите, что все плохо. Говорите, говорите, говорите! Превращайте мелкие неприятности в катастрофы, а катастрофы — в трагедии вселенского масштаба. Постоянно повторяйте, что где-то живут лучше, намного лучше, так хорошо, как бывает только в сказке, а здесь — прогнившая помойка. Уровень жизни, хорошая зарплата — это повседневность, которая никогда и никому не кажется достижением. К ним привыкают, воспринимают как должное, но если все вокруг станут повторять, что люди живут плохо, потому что ими правят богачи, работяги поверят". (Абедалоф Арбедалочик, эмиссар Компании на Кардонии)

При этом, правда, не совсем понятно, на чьей стороне автор, и какой общественный строй представляется ему наиболее подходящим. Панов вроде бы недвусмысленно показывает, какого он мнения о галанитах и их демократических принципах, которыми те прикрывают свое грабительское завоевание галактики, однако сословное, кастовое общество адигенов с практически не работающими социальными лифтами, закоснелым мышлением и надменной аристократией вызывает ничуть не меньшее отвращение. Таки образом, вся эта суета с разборками Ожерелья и Компании напоминает банальный процесс смены шила на мыло.

Цитата: "Не существует в сословном обществе более прямого пути к успеху, и в этом его главная беда. Глупые, плохо учившиеся, неопытные, но знатные карьеристы без стеснения лезут на первые роли, даже не расталкивая, а попросту отодвигая в сторону тех, чья родословная оказалась недостаточно хороша. Глупые, но знатные берут все, оставляя прочим объедки, и эта вопиющая несправедливость не могла не порождать злобу и ненависть. Не могла не порождать желания все изменить".

Цитата: "Но глупо думать, что в мирах демократических, слыхом о сословиях не слышавших, сын любого слесаря мог претендовать на высший государственный пост. Людям не нравится равенство… Точнее, они ничего не имеют против красивого лозунга, но при первой же возможности начинают строить пирамиду — видимую или скрытую, ревниво следя за тем, чтобы не оказаться на уровне фундамента. И знатность легко подменяется имущественным цензом. И власть народа непринужденно превращается во власть самых богатых его представителей. Хочешь оказаться на вершине — стань богачом. Или родись в семье банкира, промышленника, землевладельца… Вариантов много, а главное — все в твоих руках".

Нет, разумеется, сам Помпилио держит марку, показывает себя неординарной личностью и спасает честь мундира даже сидя в инвалидном кресле, в котором он оказался после событий второго тома. Конечно, надменный, чванливый, капризный и эгоистичный аристократ мало соответствует параметрам идеального героя, однако, бамбадао при желании может быть совсем другим человеком. Дер Даген Тур обладает собственном кодексом чести, хранит верность своим настоящим друзьям и время от времени превращается в непобедимого супермена. К тому же, в «Рулетке» Вадим добавляет к портрету героя несколько действительно трагических ноток, заставляющих совсем иначе взглянуть на несносного адигена.

Впервые за весь цикл у Помпилио появляется сразу несколько достойных уважения соперников и оппонентов. Более того, снова во всей красе возвращается экипаж «Пытливого Амуша», который, при содействии ряда новых персонажей, способен доставить читателю немало приятных минут своими разборками, похождениями и остроумными перепалками.

Приключениям второстепенных героев отводится немало места, и, к сожалению, не всегда это идет книге на пользу. «Кардонийская рулетка» получилась самым объемным произведением цикла, однако при этом серьезных, по-настоящему влияющих на дальнейшее развитие серии событий в тексте очень мало. По сути, из основных сюжетных линий романа достойное завершение получила только одна, а все остальные напрашиваются на второй круг в «Кардонийской петле».

Третья и четвертая книги «Герметикона» получаются своеобразной дилогией, объединенной общей темой. «Рулетка» в этом союзе выполняет роль несколько затянутого введения. Почти все участники, все герои, пешки, случайные участники и невольные свидетели занимают свои места и готовятся к началу настоящего действия, которое случается уже в последней четверти книги.

До этого момента повествование в «Рулетке» развивается крайне неспешно, позволяя читателям покрепче уловить суть происходящего и сдружиться даже с самыми незначительными персонажами. Однако под конец припасено все самое интересное. События начинают развиваться с головокружительной скоростью, происходящее выходит у многих игроков из под контроля, а в финале нас и вовсе ждет откровение, выставляющее все случившееся в совершенно ином свете.

Резюме: Размеренный и неспешный роман, населенный симпатичными персонажами, но слегка скупой на динамичные события. Закончившись на самом интересном, «Кардонийская рулетка» оставляет читателя в ожидании «Петли» поскольку именно там должны разрешиться сразу несколько сюжетных линий первой книги.

При этом, правда этом не стоит забывать, что в случае с Крайтоном между появлением оригинальной идеи и выходом самого произведения может пройти очень много времени. Например, по его собственным же словам, над «Сферой» автор работал около двадцати лет, а на написание «Парка юрского периода» ушло семь. И если «Парк» оправдал каждую секунду потраченного на него внимания, то вот «Сферу» нельзя отнести к числу лучших романов писателя.

Начинается все довольно многообещающе. Американское командование собирает команду исследователей и отправляет их на авианосец посреди Тихого океана, где на дне уже более трехсот лет лежит потерпевший крушение космический корабль. Преодолевая собственный скепсис, ученые спускаются вниз и делают ряд потрясающих открытий, однако вернуться на поверхность будет совсем не так просто, как они ожидали.

Завязка повествования обещает нам увлекательную научно-фантастическую историю, однако у Крайтона были совсем другие планы. Затонувший космический корабль и найденная на его борту загадочная сфера были всего лишь приманкой как для наивных исследователей, так и доверчивых читателей. Доказательством этого утверждения являются те факты, что автор так и не потрудился ответить на вопросы, что же такое сфера, откуда она взялась и для чего вообще предназначалась.

Самого же Крайтона интересовали совсем другие проблемы. Он хотел разобраться в поведении небольшой группы, оказавшейся в экстремальной ситуации в замкнутом пространстве вдали от остального мира. Однако еще большие ужасы, намекает автор, кроются в сознании оказавшихся взаперти людей.

Таким образом, повествование движется в сторону психологического противостояния оказавшихся взаперти людей, однако ожидаемого эффекта добиться не удалось. Глубоко проработанные характеры никогда особо не были сильной стороной Крайтона (ну или его просто не интересовали подобные детали), но если раньше этот недостаток компенсировался тщательно сконструированной историей и обилием поводов для размышлений, то в книге, построенной вокруг взаимоотношений главных действующих лиц, он вышел на передний план.

Характерам героев Сферы не просто не хватает глубины, они банально ведут себя не как дипломированные ученые, а как какие-нибудь школьники, попавшие в низко пробный фильм ужасов. Отсюда следуют крайне непродуманные решения, немотивированные поступки, ошибки и прочие недопустимые в столь серьезной компании вещи. Усугубляет ситуацию тот факт, что один из персонажей вроде бы психолог, однако в своей непосредственной области деятельности он успевает столько раз накосячить, что его компетентность ставится под сомнение.

Возникают претензии и к концовке книги. Хотя на первый взгляд и кажется, что герои приняли единственно верное решение, при тщательном рассмотрении кажется сомнительным, три совершенно разных человека, которые перед этим чуть было друг друга не поубивали, так резко и без споров пришли к согласию. Более того, они даже не подумали о каком-то другом варианте, хотя при их-то уровне интеллекта можно было придумать сколько угодно других идей.

Резюме: Далеко не самый лучший роман Крайтона. Автор решил углубиться в проблемы человеческой психики, взаимоотношения и поведения в критических ситуациях, однако если учесть, что проработка персонажей никогда не была коньком писателя, у него ожидаемо не получилось добиться значимого результата.

В основу «Конго» легла история об американской экспедиции, направившейся в западный Заир на поиски алмазов, следов их пропавших товарищей и давным-давно затерянного легендарного города Зиндж, богатство которого, по слухам, основывалось на крайне богатых алмазных копях. В состав экспедиции вошли геолог Карен Росс, приматолог Питер Эллиот, его подопечная горилла Эми, наемник Шарль Мунро и несколько местных носильщиков.

Повествование в основном ведется с точки зрения Росс, Эллиота или Мурно, но в то же время самим людям и развитию их характеров Крайтон почти не уделяет внимания. Оно и понятно, практически все члены экспедиции – уже сформировавшиеся взрослые люди, и даже опасное путешествие в Конго не способно ничего изменить в их душе. Другими словами, на собственных ошибках никто не учится. Дело в том, что вглубь тропических лесов всех героев книги влекут разные цели, но все они вполне подходят под определение «жажда славы, богатства или успеха».

Например, у холодной, высокомерной, эгоистичной, честолюбивой и расчетливой Карен Росс в жизни только один приоритет – сделать успешную карьеру, поэтому для нее в конголезской экспедиции –самое главное – добиться успеха любой ценой. Она не считается с потерями и даже гибель нескольких носильщиков воспринимает исключительно как досадную помеху. А ее упрямство и упорное игнорирование быстр меняющейся обстановки и вовсе может поставить под угрозу жизни всех окружающих.

Не менее честолюбив и приматолог Питер Эллиот, который стремится добиться в деле изучения обезьян какого-нибудь значимого прорыва и сделать себе имя. Стоит только появиться перспективе потрясающего научного открытия и всех сопутствующих этому делу бонусов, грантов и стипендий, как Питер забывает обо всем, даже о своей подопечной горилле Эми. Но, справедливости ради нужно отметить, что Эллиот действительно привязан к горилле, заботится о ней и у него хватает совести прийти в ужас от поведения Росс.

Строго, говоря, наемник Шарль Мунро тоже присоединился к экспедиции ради наживы, но при этом он обладает сразу несколькими качествами, выделяющими его на фоне Эллиота и Росс. В отличие от них, он никогда не ставит абстрактное богатство выше безопасности отряда, он осторожен, осмотрителен и способен понять, когда игра не стоит свеч и лучше всего отступить. Но с другой стороны, здравомыслие и забота о собственной шкуре – это обязательные навыки для любого наемника на африканском континенте, если он хочет дожить до пятидесяти. Мунро дожил.

Но настоящей звездой книги является горилла Эми. Добрая, искренняя, честная и прямая обезьяна куда симпатичнее погрязших в поисках сиюминутной выгоды людей. Она не честолюбива, довольствуется маленькими удовольствиями (чесать Эми, щекотать Эми, обнимать Эми, угостить Эми вкусненьким), и при этом прекрасно ориентируется в джунглях, и знает, куда стоит лезть, куда не стоит, а когда нужно уносить ноги прямо сейчас. Примечательно, что по сути все выжившие члены экспедиции обязаны своим спасением именно Эми, но при этом вряд ли кто-то, кроме Мунро, об этом вообще догадался, поскольку все остальные были слишком заняты мыслями об возможных прибылях и упущенных выгодах.

Это подводит нас, пожалуй, к самой главной мысли, заложенной Крайтоном в «Конго». Человек так кичится своим превосходством над животным миром, в то время как его величие порой оказывается мнимым, а в некоторых аспектах животные и вовсе превосходят людей. Однако именно человек представляет самую большую угрозу для дикой природы, и его деятельность, такая как вырубание дождевых лесов, загрязнение атмосферы, разрастание городов, регулярно обрекает различные виды на вымирание.

Автор старается предостеречь человечество от бездумного уничтожения окружающего мира, от экстенсивной вырубки дождевых лесов, безумной гонки за наживой и прочих не самых приятных составляющих нашей цивилизации. Мельком Крайтон также поднимает вопросы вымирания отдельных видов и обучения некоторых высокоразвитых животных, обе эти темы затем получат дальнейшее развитие в «Затерянном мире».

Как и всегда, научные, моральные и философские проблемы спокойно существуют рядом с увлекательным сюжетом. Крайтон довольно умело нагнетает интригу и повышает уровень накала, достигающего своего максимума к последним страницам, однако затем совершенно неожиданно и неоправданно сбивается с темпа и вываливает на читателя ворох абсолютно ненужных сведений о гонках вооружений, секретных испытаниях с извержениями вулканов и прочих совершенно лишних подробностей.

Резюме: Крайтон в очередной раз доказывал высокий свой уровень романиста, способного сочетать увлекательное повествование с очень серьезными моральными, философскими и этическими проблемами и вопросами. Вот только ответы на них он предлагает искать самим.

Приступая к работе над книгой Крайтон задался целью отделить своеобразную основу легенды, ее исторический корень, от добавленных позднее элементов. Он справедливо посчитал, что если легшие в основу Беовульфа события когда-либо имели место в действительности, то передаваемый из поколения в поколения рассказ о подвигах этого воина неизменно должен был обрасти огромным количеством подробностей, отсутствовавших в оригинале.

Размышляя над тем, как наилучшим образом реализовать свои задумки на бумаге, автор решил написать текст от лица непосредственного участника описываемых событий, который затем предоставил бы подробный отчет о своих приключениях. Но кто и кому написал бы подобный отчет? Так в истории появился Ахмед ибн-Фадлан, арабский аристократ, совершивший в десятом веке путешествие в северные земли и встретившийся там с викингами. Вернувшись домой, араб представил багдадскому халифу рассказ о своих похождениях, однако до наших дней документ добрался только в виде разрозненных фрагментов.

Скомпоновав из различных источников уцелевшие отрывки рукописи Ибн-Фадлана, Крайтон переделал их в первые главы романа, а затем, стараясь придерживаться того же стиля, написал всю оставшуюся историю. Результат получился удивительным — неподготовленный читатель никогда в жизни не догадается, где заканчивается оригинальный исторический текст и начинается авторский вымысел, хотя людям, знакомым с работой Ибн-Фадлана различие, скорее всего, сразу же бросится в глаза.

Тем не менее, Крайтон вовсе не ограничился одной лишь реконструкцией исторической основы Беовульфа или же стилизацией повествования под арабскую рукопись десятого века. О нет, он постарался создать настоящую своеобразную мистификацию, на протяжении всей книги намекая на подлинность рукописи и ссылаясь на труды десятков авторов, якобы исследовавших текст Ибн-Фадлана, а на самом деле никогда не существовавших в природе. Более того, Крайтон не просто ссылается на им самим придуманные труды, но и достаточно едко их комментирует, проходясь по, в принципе, вполне реальным недостаткам викторианской, средневековой и христианской науки и позубоскалив на тему недалекости, узколобости и высокомерия ряда своих ученых коллег. Если выражаться современным языком, то «Пожирателей» вполне можно охарактеризовать как блестящий пример троллинга научного сообщества.

Однако Крайтон не был бы собой, если бы сумел удержаться от пространных лекций на общеобразовательную тематику. Он умудрился впихнуть в небольшой по размеру роман огромное количество разнообразных сведений о жизни, обычаях и традициях викингов, причем сделал это настолько ненавязчиво, что изобилие справочной информации даже не вызывает отторжения читателя. Впрочем, автор всегда славился тем, что мог доступным языком изъясняться на самые разные темы и популяризовывать самые разные научные области.

Приключенческая составляющая книги оказалась отнесена на второй план, но все равно оставляет после прочтения очень сильное впечатление. Все основные события автор уместил на паре сотен страниц, при этом прекрасно передал царящую в рядах викингов атмосферу ужаса, к которой эти храбрые воины совсем не привычны. Рассказу не достает размаха, однако он и не требуется, поскольку именно таким образом чувствуется реальность происходящего. К тому же Майкл оставляет прекрасные намеки на то, как и почему тот или иной эпизод с годами превратился в нечто возвышенное и более великое.

Еще одним достоинством книги стали прекрасно прописанные отношения между Ибн-Фадланом и остальными викингами. Утонченный, образованный и воспитанный совсем в другой культуре араб изначально воспринимает своих спутников как самых последних дикарей, но со временем проникается их простотой и образом жизни и даже сам перенимает ряд их черт. С своей стороны, норманны начинают уважать стойко проявившего себя чужеземца, и между членами отряда развивается самая настоящая, крепкая дружба. Так что когда путешествие подходит к концу, и наступает пора прощаться, читатель, подобно Ибн-Фадлану, испытывает горечь и сожаление от необходимости расставаться с друзьями.

Резюме: По структуре перед нами, пожалуй, идеальный роман Майкла Крайтона, где в идеальных пропорциях смешаны приключенческая и образовательная составляющие, а автор, получив простор для ехидных комментариев, безжалостно проходится по всем огрехам научной мысли. И все это реализовано без привычного для автора многословия и непримечательных персонажей.

К сожалению, причины столь быстрой локализации «дебютной книги молодого американца» были исключительно политическими. Советские деятели приняли писателя за левого антимилитариста, обличающего звериный оскал капиталистической военной машины и выступавшего против «пентагонизации науки». Соответственно, сам роман рассматривался как еще один инструмент в деле антиамериканской пропаганды. Чего стоит только потрясающее по красоте предисловие к первому советскому изданию книги, в котором ради красного словца события романа мало того что рассказаны на триста страниц вперед, так еще и перевернуты с ног на голову для создания у читателя подобающего впечатления о героях «Штамма».

В самих же Соединенных Штатах автора обвинили в прямо противоположных грехах. Встревоженная общественность стала корить Крайтона за то, что он подбрасывает военным перспективные идеи, которые могут быть приняты на вооружение Пентагоном. Истина же, как это часто бывает, крылась даже не посередине, а совершенно в другом месте.

По собственному признанию, при написании книги Крайтон думал о политических последствиях в последнюю очередь. Гораздо больше его волновали проблемы исключительно научного толка. Автор хотел донести мысль, что в природе существует особый вид кризисов, неважно, биологической или технологической природы, которые просто невозможно разрешить в том случае, если они-таки случились. Их можно только не допустить.

Сама же идея «Штамма» пришла к Крайтону еще в институте, когда он вычитал в одной научной работе довольно легкомысленный комментарий о том, что организмы, живущие в верхних слоях атмосферы, еще ни разу не использовались ни в одном научно-фантастическом произведении. Майкл несколько лет обдумывал, как лучше взяться за подобный проект, затем приступил к работе и отправил получившуюся рукопись своему тогдашнему редактору, Бобу Готтлибу. Тот неоднократно заставлял молодого автора переделывать текст, и именно он первым посоветовал использовать прием, ставший впоследствии фирменной чертой Крайтона, — сухой псевдодокументальный стиль повествования, как будто бы книга целиком и полностью основана на реальных событиях.

Редактор попал в яблочко. Роман стал бестселлером, а Крайтон проснулся знаменитым. Более того, в случае со «Штаммом» впервые проявилась еще одна характерная для автора черта – невероятное везение. Книга поступила в продажу всего за несколько недель до возвращения на Землю лунной экспедиции, и общественность тогда была крайне обеспокоена мыслью, что астронавты могли привезти с собой опасные лунные микроорганизмы. Подобные настроения только еще больше подогрели интерес к «Штамму», и Крайтона даже пригласили на телевидение обсудить опасения публики.

Прослеживаются в «Штамме» и другие черты фирменного стиля писателя. Автор очень тщательно подходит к созданию декораций, с мельчайшими подробностями описывает интерьеры секретных лабораторий, алгоритмы научных исследований и процедур. Сухим, но доступным языком он подробно рассказывает о различных научных проблемах и путях их решения, знакомит читателей с новейшими статьями и исследованиями и одновременно мастерски смешивает правду и вымысел. Дошло до того, что очень многие читатели приняли все, описанное в романе, за чистую монету. Впрочем, по словам самого Крайтона, когда несколько лет спустя в Голливуде купили права на экранизацию и приступили к съемкам, им не пришлось долго искать подходящих декораций, поскольку нашлись и подземные лаборатории, и специальные компьютерные программы, и биометрические охранные системы.

В «Штамме» автор очень много внимания уделил проработке характеров персонажей. Крайтон постарался сделать участников программы «Лесной пожар» максимально достоверными, живыми людьми, со своими достоинствами, недостатками, тараканами и скелетами в шкафу. Но вместе с тем в первую очередь его интересовал исключительно разразившийся кризис и попытки его решения. Сконцентрировавшись на идее о неизбежности выхода ситуации из-под контроля (гораздо позже схожие мысли будут звучать из уст Яна Малькольма в «Парке юрского периода»), Крайтон моментально обрывает повествование, как только добивается нужного результата. Таким образом, оказались обрублены несколько перспективных сюжетных линий. Герои очень много времени затратили на исследование «Андромеды» и попытки угадать, откуда она взялась, но в итоге тайна возникновения штамма так и осталась нераскрытой. Более того, автор настолько сильно спешил поставить точку, что в итоге с одними персонажами читатель вообще не успел попрощаться, а других оставил буквально на полуслове.

Еще одним минусом стало искусственное приглушение интриги. Поскольку книга написана в виде псевдодокументального исследования, Крайтон не раз намекал, описываемые события произошли за несколько лет до момента написания, поэтому все действия, ошибки и оплошности действующих лиц известны автору наперед, о чем он и спешит поделиться с читателями. Поступая так, однако, Майкл во-первых принижает важность текущего момента, а во-вторых, избавляет от необходимости переживать за того или иного персонажа, поскольку фразы типа «много недель спустя он вспоминал этот момент» недвусмысленно намекают, что герой благополучно пережил кризис.

Резюме: очень крепкий роман, в котором видны все фирменные черты Майкла Крайтона. Именно такие книги, как «Штамм «Андромеда» принесли автору любовь читателей, многомиллионные тиражи и звание отца технотриллера.