Групповой Кафка в эпоху конца истории...

Все так плохо с любовью в этой стране, что ежели одинок, отправляют в интернат. И там либо заведешь пару, либо превратят в животное — эта строчка практически во всех анонсах, потому не спойлер.

Конечно, исполнено всё старыми, хотя и основательными, средствами. Актеры собраны хорошие, люди стараются. Декораторы попытались создать "отельно-сартровскую" атмосферу и не поскупились с хронометражем — никакой погони и триллера, все спокойно и размеренно, есть время подумать, поставить себя на место героя. Явно подражание киноклассике прошлого века. Но попытка стандартизации всего и вся, "нормированного буржуазного начала" в дизайне и обстановке — это, увы, архаика. Это доинтернетовская эпоха. А сейчас каждый фрик-чудак-интроверт может попытаться найти такого же, пусть и в другой части света. Любое одиночество — если это уже не психиатрия — оборачивается присоединением к какой-то группе таких же одиночек, разной социальной опасности. В этом смысле современные одиночества (малость понимаю в одиночестве) — живут на двух уровнях как минимум. Можно и больше. Но интернета здесь нет. Если принять упрощение мира допущение за истину — то фильм становится неплох, как работа изотермической системы — ограниченной, но по-своему гармоничной.

В качестве персонажей выведены экономически не проигравшиеся люди. Но они — вот это хорошо получилось показать! — колеблются между опостылевшей ролью социального винтика, и счастьем животного, которому плевать на все эти заморочки с работой и долгом. Часть из них вполне смирилась с ролью собак и попугаев.

Но другие — те, что привыкли думать или просто существовать в собственном статусе — начинают ловчить.

Потому фильм — как бы приквел рассказа "Превращение".

Травмы, чтобы вызвать жалость. Какие-то истории. Имитация семейной идиллии — через силу, только бы отстали. Есть даже пародия на подполье.

Но все — ненастоящее, понарошечное, ленивое. Гладь спокойного пруда ничего не тревожит — даже кровь будто растекается по его поверхности. У людей буквально нет точки опоры, что могла бы их объединить — даже страх, в итоге, не работает.

Это и есть конец истории — отсутствие проблем приходит к людям только на кладбище. А отсутствие любой коллективной мотивации у общества — за день до взятия Константинополя.

Показательно, что работа не становится тем фетишем или хотя бы приманкой, что может побудить в людях интерес к жизни. Хобби — тем более. Главный герой — архитектор. Мечта о дворцах или бунгало, проекты кресел и клумб, зарисовки ландшафтов — не вызывает в нем страсти. Даже собор из спичек — а ведь мог бы — этот собор не мелькает в фильме.

Нестандартные инструменты, подарки и мечты — показаны настолько убогими и тупиковыми, что возникает вопрос — а способны эти люди творить, ну хоть немножечко? Разум без творческого начала как часы с вырванной пружиной — стрелки колеблются только если дернуть циферблат.

Эта пустота мешает сочувствовать персонажам, хотя через час экранного времени какое-то сопереживание проявляется и вопрос с выколотыми глазами кажется актуальным.

Да, есть какое-то количество прямолинейных пародийных намёков на современное западное общество.

Обыски в аэропортах и права горничных в отелях (ах, один директор МВФ, он бы оценил это :) ), жалость к инвалидам и больным, которые превращают свои недостатки в инструменты социальной карьеры — все это понятно, но не слишком будит эмоции. Надо реконструировать намеки и соотносить с контекстом совершенно чужой и малознакомой жизни.

Итого: это очередная попытка в классической манере обыграть тему пустоты и одиночества индивида. Не самая лучшая или удачная, не слишком оригинальная, но грамотная. Пальмовую веточку на афише я вижу, но выше 7 баллов все равно не поставлю.

Не спойлер про тарантиновский фильм — в финале один ранен умеренно, один умирает, остальные — трупы.

Фильм оставляет чертовски странное послевкусие — что-то в нём есть привычное, но не в киношном смысле крови по стенкам, а в работе с национальными символами, осмыслении гражданской войны и образом лютого беспредела. Это работа с мифологизированными образами, которые в три слоя наросли поверх относительно неплохо задокументированных событий. Есть хорошая работа декораторов и костюмеров, есть типизация, и режиссеру надо скроить сказочку-кровавочку для долгого зимнего вечера...

Дальнейший спойлер является фантастикой и будет дан именно с ощущением этого неправильного послевкусия.

Автор написал довольно серьезное предуведомление, глоссарий, расширенно выразил признательность, не говоря уже о подробных сносках.

Когда пишут такое — редко упоминают истинные источники вдохновения. У меня нет под рукой хорошего ментоскопа и головы автора (и некоторых других голов), чтобы раскрыть их методами объективного контроля. Но я попробую реконструировать. Потому ко всем утверждениям в нижеследующем тексте, надо приставлять, со всех сторон, больше и жирное "имхо".

Отправной точной послужил текст Т. Толстой "Кысь" — мрачнейшая постапокалиптика, где мутанты изображают из себя настоящих людей, пытаясь подражать героям сохранившихся книг. Чернуха это первостатейная, однако написанная приличным языком и явно рассчитанная на попадание в школьную программу. Герои лишены смысла жизни, смысла смерти и даже смысла принадлежности к некоей общности — всё вокруг мерзость, распад, гниение и тлен. А у читателя — ощутившего себя онкологическим больным, брошенным всеми родственниками и вещающимся в холодном сортире облезлой районной больницы — должно оформиться желание сдохнуть не сходя с места.

Прочитавши подобный трэш, автор-жизнелюб решил дать подрастающему поколению альтернативу. Где будет все тоже самое, и даже в сто раз круче и энергичнее, но без смертного греха уныния. То есть романе мы видим тотальный, убойный, полисексуальный, каннибалистский и национально-политизированный карнавал — но там нет отчаяния! Герои в любых ситуациях — даже если их тестикулы изымаются для пропитания ближних — хотят жить и строят какие-то планы на будущее.

Далее автор пошел в сокровищницу мировой литературы и взял во временное пользование следующие первоисточники:

— работы С. Лема. Множество разнообразных существ, которые живут в постапокалиптическом мире, очень уж напоминают по своему генезису и габитусу — всяческие нутрёшки и длиннуши;

— "Похождения бравого солдата Швейка" Я. Гашека — оттуда взят дух ветхого лицемерия и всеобщего притворства, натянутый на городскую культуру, который порождает тотальные непонятки и удачные попытки прикинуться бревном. То есть на фоне глобального мирового кризиса герои не чуждаются маленьких радостей жизни, стремятся к ним и умеют находить в них удовольствие. Причем всё это весело читается, но как-то грустно представлять себя на месте персонажей;

— У. Дилени "Пересечение Эйнштейна" — там ярче всего блистает сочетание постапокалиптического притворства (когда мутанты изображают из себя людей), требования новых сексуальных практик и многослойность восприятия культурного наследия человечества. Говоря простым языком — любой мутант, стуча клыками и совершая коитальные фрикции, найдет для себя образ, подражая которому, он будет выглядеть не так уж плохо, хотя бы в своих глазах. К этому образу привинтится своя философия, прилепятся жизненные вопросы и ответы на них — и где тут еще человеческое, а где уже мутагенное понять сложно. /Возможно, по той же статье проходит "Рибофанк" Пола Ди Филиппо/;

— А. Толстой "Золотой ключик". Про это произведение читатели и так в курсе. Автор использовал именно этот текст, чтобы побольнее пнуть Т. Толстую с её "Кысью", дескать, из наследия ваших предков, гражданочка, можно сделать вещь куда как ярче;

— Рабле в интерпретациях Бахтина, с манифестированием телесного низа, который плавно подводит нас к образам уже масс-культуры;

/ другая кладовая, в которой хранится много интересного, что мутанты после гибели человечества наверняка объявят культурным сокровищем /

— порнография — как жанр, несомненно интересующий подрастающее поколение, и работающий как бы смазкой для подселения в юные мозги некоторых философских и политических доктрин;

— музыка — шансон во всех его проявления, который создает ауру маршрутного такси, привычного большей части читателей;

— политика — автор щедро унавозил некоторые политические фигуры, а так же околополитический бомонд, низведя их вплоть до имен нарицательных, хотя некоторые опознаются и под именами собственными. Часть политических доктрин так же была обращена в ничтожество;

— анимэ (включая хэнтай, настолько причудливый, что сейчас не воспринимается в качестве порнографии);

— бондиана — уровень остроты коллизий, в сочетании с технологческими штуковинами — взят именно оттуда;

— городские субкультуры советского и постсоветского пространства, начиная от садистских стишочков и завершая уголовными понятиями. Особо выделяется тут игра "Сталкер";

При всей многослойной пошлости и физиологичности, от которых можно защититься только холодным взглядом санитарного врача или заматеревшего сексопатолога, текст несомненно является романом:

— есть взросление части главных героев (да и герои тут яркие);

— тщательно проработанный мир. А вот так. Роман этот — укор массе фэнтези-произведений, где из вполне годных заготовок авторы умудряются склепать очередное невозможное бытие. (пожалуй, я вижу только два серьезных несоответствия. Можно допустить такую гиперсексуальность у массы постапокалиптических существ. В конце концов это не самый плохой способ налаживание межвидового, межотрядного и межклассового диалога — в мире, где единый стандарт разумного существа остался в глубоком прошлом. Но в таких условиях должно давать какие-то преимущества и отсутствие постоянной половой активности. То есть на фоне тотальной оргии (и при развитии биотехнологий), должны существовать персонажи в стиле "Велосипедного мастера" Б. Стерлинга, умышлено снижающие своё либидо. Во-вторых, почему только русский шансон? Я, конечно, понимаю, что автору пришлось заужать культурное наследие человечества, чтобы оно стало сопоставимо с "Золотым ключиком" и словарным запасом школьника, но при сохранении такого уровня технологий и регулярных раскопок — нашли бы и оригинальные "немецкие порнофильмы"...);

— полифоничный диалог. Полиязычный, поликультурный, зависящий от персонажей. Погружение во внутренний мир явно отличается от вооруженной разборки. Автор щедро выдумывает новые слова, превращая глаголы в существительные, работает с историческим развитием терминов. Похожий уровень присутствует у Жарковского в "Я, Хобо";

— разветвленный сюжет. Могут быть вопросы к завершенности такого романа, но перед нами лишь первая часть трилогии — события сказки только должны начаться...

Итого: роман явно написан с целью выделиться из общей массы фэнтези-сталкерского чтива. При том автор не слишком далеко отходит от постмодернизма с его тотальным воровством персонажей, ситуаций, смыслов и образов. Да, есть ответ "Кыси" Т. Толстой, и ответ впечатляющий. Есть сильный пример национальной локализации биопанка. Но не более того...

Одна из тех внешне приличных и даже аккуратных работ, в которых начисто убит дух первоисточника.

В десяти сериях нам показывают сравнительно целостную, непротиворечивую, складную детективно-политическую интригу.

В тумане могут бродить персонажи, но зрителям почти все ясно. Вот попытка части элит договориться и не воевать, вот попытка радикалов начать новую заваруху, вот подполье и вот агенты...

Фирменный прием Дика — когда нравственные колебания соединялись с паранойей героя и смещением законов окружающего мира — оставлен за кулисами. От слова "совсем".

Даже когда персонажи понимают, что на пленке — не единственно возможный, а один из возможных миров — это выглядит решением линейного уравнения по громкой подсказке. Мучительное преодоление тумана неизведанного, в котором нельзя опереться ни на мораль, ни на честь, ни на любовь — отсутствует как класс

И вокруг — явно не тот мир, что уже больше двадцати лет переделывали нацисты.

Ну, да, перед нами альтернативка. Вот седой Гитлер. Вот измененный флаг США. Вот пара постаревших интригующих бонз. Вот заговор-двухходовка.

Нацизм — это ведь не флаги со свастикой и помпезная архитектура. Должно быть сочетание "магия + танковые дивизии", вернее сказать — расчеловечевание на фоне технического прогресса.

Насчет дегуманизации — провал. Чисто внешнее следование канону, как в неудачных попытках ставить "451 по Фаренгейту". Хлопья пепла из крематория — мол, кого надо, того и жгут — это немного не то.

Где последствия расовых программ по выведению нового человека? Или хотя бы разведению крупных блондинов? Где массовая стерилизация и лоботомия? Где фокусы в стиле "Лебенсборн"? Где новая аристократия — которая неизбежно должна была начать вылупляться при замашках на феодальное общество?

Работа с информацией, особенно общественно-политической — провал. Ну не верю я в то, что тут 20 лет были "игры разума" (в плохом смысле). Серьезную тему "нацисты и ЛСД" просто забыли. А ведь нацисты перветин поставили на поток, и резона тормозить наркофабрику при работе с недочеловеками — у них не было (японцы в Китае и не тормозили особо).

Да, тема негра-нацистского агента так и осталась нераскрытой.

Преобразование природы — да, показали карту с осушенным Средиземным морем. И всё? "Застольные беседы" Гитлера не получили своего воплощения?

На экране видны 1950-е годы США в чуть более бедном оформлении, да еще с нацистской стилистикой 40-х. Такое впечатление, что создатели сериала посмотрели "17 мгновений весны", и решили, что стилистически там ведь полный порядок — только телевизоры надо поставить и американский быт той эпохи привинтить сбоку.

Да, идея о том, что в политических играх охрана позволила навести пистолет на человека, от жизни которого зависит спокойствие в Рейхе — а в последней серии Гитлер рисовался и геройствовал — это как бы тяжелый бред.

На фоне такого провала сценария — актерам мало что остается. Значима роль японского министра торговли — актер показывает человека, который ведет себя к свету, которому мало надо для надежды, но сделать он порой может еще меньше. Прочие роли — "шпиёны, розведчики унд подпольщики" — стандартные схемы поведения персонажей. Есть еще эпизодические роли полицейских или домохозяек, которые еще что-то помнят про то, как они были американцами, но теперь по телевизору показывают немного другое кино и от этого телевизора нет сил оторваться. Однако подлинную драму человека, который мечется от своих воспоминаний детства к необходимости зарабатывать на жизнь здесь и сейчас (а таких драм изрядно на постсоветском пространстве) показать так и не смогли.

Итого: средней руки политический детектив в декорациях альтернативной реальности.

Богатство съемок и хорошие спецэффекты — обеспечивают 7/10, хотя "Последнему королевству", снятому на порядок беднее, поставил 8/10.

Автор романов про стрелка Шарпа обратился к другой эпохе, немного другим героям и противостояниям. Теперь это Англия IX-го века, за которую плотно взялись викинги. Первые два романа "Саксонских хроник" как раз и стали восемью сериями первого сезона.

Экранизация производит впечатление аккуратной работы и при том — типичного, серийного продукта.

— бережно обошлись с сюжетом, основные перипетии сохранены. Ради экономии денег часть морских боев перенесли на сушу — особенно впечатляет эта перемена, когда герой с целью грабежа идет не в море на корабле, а вполне себе разбойничает в конном строю... "Затерли" несколько второплановых персонажей — герою придется драться на суде не с тупым качком, а фактически, с напарником. Но довольно много известных лиц промелькнуло в эпизодических ролях — бедности в постановке не ощущается. Так же очень серьезно отредактировали юность героя — его самозабвенное участие в грабежах викингов. В остальном интрига сохранена;

— гламурность отставлена в сторону. При том нет излишнего натурализма, чрезмерно ярких красок, слишком длинных боевых сцен. Некоторой показательной эстетической умеренностью сериал напоминает "Кадфаэль" — историю о монахе-детективе времен войны между Стефаном и Матильдой...

— герой, конечно, будет жить при любых раскладах, но все же показан человеком с определенными тормозами в голове — часть рискованных действий он обдумывает прежде, чем начинает.

Что удалось:

— хороший подбор исполнителей, актеры старались. Разумеется, актеру сложно отобразить изменение лица человека где-то с шестнадцати до двадцати лет, при том, что заявлены и ранения, и резкая смена конституции. В этом смысле главный герой с одной стороны не соответствует книжному образу, а с другой — достаточно уверенно воплощает тип авантюриста, который стоит в одном шаге от сплошной уголовщины и самого черного беспредела, но шаг этот не делает, оставаясь "правильным бандитом" на службе у короля. Альфреда Великого так же показали соответствующим тексту романов — набожным человеком, которому религия и мешает, и помогает одновременно;

— впечатляюще показали нашествие викингов — в смысле их тотального бандитизма. Тут насколько много аналогий с той же Чечней 90-х, да и с любым варварским нашествием, что остается только смотреть;

— в книгах показано более развернуто, но и в сериале не пропало — ощущение маятника варварство/цивилизация, причем церковь как система — не так уж привязана к конкретному этносу, все равно, кого обрабатывать. То есть: саксы оттеснили бриттов в Уэльс и Корнуолл, сами малость цивилизовались. Но тут новая волна — причем миссионеры вполне откровенно идут к викингам именно с целью переделать их, как раньше саксов. Одновременно викинги, потерявшие темп захватов — вдруг сталкиваются с тем, что выжигание церквей это весело, и множество англосаксов начинает веровать в старых богов (вступая в ряды викингов), но добычи все меньше, проблем все больше, и саксы окончательно в язычество не ударяются. Ограбить страну — можно, а править ей — не выходит;

— королевская власть слаба. "Двор" — это буквально несколько человек, денег на серьезные мероприятия мало, приходится откупаться от данов. В книгах неоднократно подчеркивается, что в городах много обветшавших каменных римских построек, и есть деревянные церкви. В сериале отлично показали впавшего в ничтожество бриттского короля Корнуолла, да и города англосаксов демонстрируются не в лубочном стиле.

С чем проблемы:

— все-таки устранение множество описаний и диалогов не прошло даром. Время кажется спрессованным, а количество персонажей — слишком ограниченным. Даже восемь серий не убирают ощущение пьесы — будто действие можно перенести на сцену и обойтись не самой большой труппой;

— им надо было еще одну серию добавить — потому как финальное сражение выглядит откровенно не тем, что описано в книге;

— иногда костюмы и прически выглядят подозрительно чисто.

Сериал вышел на твердые 8/10. Рекомендую всем любителям исторических сериалов.