Книга закончилась... И вот передо мной белый экран и мигающий курсор: что я могу сказать о ней? Чем она так поразила меня, чем зацепила, заставляя читать до рези в глазах? Как хотелось поскорее узнать финал истории, но точно так же хотелось остановить мгновение. Чего ждать от этой книги? Каков ее жанр? Вот с этим сложно, ибо если вы ждете триллера, добротного детектива, то вас постигнет разочарование и роман вам не понравится. Упор сделан на психологизм, на раскрытие характеров, на их развитие под влиянием увлеченности учебой и совершенного преступления.

В тонкую, по-английски аристократическую канву романа вплетаются нити, выбивающиеся из общей картины своей инородностью. Они словно отравляют пейзаж, но без них не понять глубины трагизма разворачивающейся перед нами истории. Роман представляет собой исповедь одного из непосредственных участников событий, его рассказ о годах учебы в колледже и о трагедии, соучастником которой он стал. Он пытается бесстрастно описывать события, но в повествовании чувствуется его личное ко всему отношение, эмоциональная окраска, характеристики, которые он дает героям истории.

Перед нами пятеро студентов, изучающих классическую филологию и древние языки под руководством весьма своеобразного педагога — Джулиана. Он словно бы не из нашего мира, не из этого времени: он над миром и над временем. Он искусно создает иллюзию, но на деле оказывается лишь пустышкой и мелочным трусом. Он собирает вокруг себя одаренных студентов и царит над их умами и душами, вкладывает в их сердца ценности, в которые, как оказалось, не верит сам. Обо всем происходящем нам повествует Ричард — простой калифорнийский парень, каких много, не обладающий яркими качествами, харизмой или волевым характером. Он увидел некий ореол таинствености и возвышенности, окружавших эту уединенную группу. Он страстно захотел стать ее частью, открыть тайны, погрузиться в мир античности. Однако на поверку все оказалось не столь радужным и загадочным. Чем больше Ричард общался с новыми товарищами, тем сильнее они раскрывались перед ним — и далеко не всегда с лучшей стороны. Помимо явных характерных качеств, лейтмотивом проходящих через все произведение, каждый герой обрастает все новыми и новыми чертами, углубляя и расширяя свой образ. Мы видим героев в различных ситуациях, во взаимодействии друг с другом и с удивлением понимаем, насколько эта группа замкнута, оторвана от реальности, изолирована в своем стремлении познавать.

Утонченный и изысканный Френсис, страдающий ипохондрией и бессонницей, в спорах придерживается нейтральной позиции, пытаясь лавировать и примирить стороны. Простодушный Чарльз, любящий заложить за воротник. Его сестра-близнец Камилла — красивая и внешне невозмутимая, старающаяся не показывать своих истинных эмоций. У брата и сестры сложные и странные отношения. Банни — балагур и весельчак, любящий жить на широкую ногу за чужой счет. В конечном итоге, это и его неумение хранить тайны сведут его в могилу. За внешним весельем скрывается душевная травма — Банни на грани нервного срыва, но друзья не замечают этого, не видят тревожных сигналов. Все они связаны — не только произошедшим, но чем-то более глубоким и сильным. Их судьбы сплелись, и весь этот клубок приведет к трагическим последствиям.

На общем фоне внимание притягивает Генри — харизматичный персонаж, обладающий недюжинной силой характера, независимостью, патологической скрытностью и неимоверным самолюбованием. Он становится негласным лидером, его решения не оспариваются. Он манипулирует всеми, искусно и безжалостно ведя свою игру. В то же время в его личности чувствуется надлом, потерянность, оторванность от мира — ему неинтересно жить, скучно, обыденно. Он не ценит жизнь и по большому счету ему плевать на собственную участь. Мотив скуки присущ его образу, и через него характер героя и рассматривается. Он умен, как может быть умен человек, свободно общающийся на мертвом языке и читающий развлечения ради древние манускрипты. Генри очень похож характером и отношением к жизни на Джулиана. Возможно, именно поэтому они сближаются, возможно, именно поэтому Генри острее других чувствует предательство учителя, которому они доверили свою тайну и который их не понял, не распознал срыва. Генри жаждет эмоционального потрясения, катарсиса, который окрасит его унылые и однообразные будни, и в один трагический день находит. Это — ключевой, поворотный момент всей истории. Безмятежная жизнь друзей в шикарном особняке за бокалом мартини и беседами о Гомере в одночасье заканчивается. Друзья сталкиваются с необратимыми последствиями своего стремления к непознанному, к античной вакханалии. Так или иначе расплачиваться придется всем. Но тот надлом, на котором живут герои, дает намек на трагический финал истории. Трагический в своей закономерности и неизбежности.

Удивительно, как хладнокровно и скрупулезно подходит к Генри к идее и воплощению убийства Банни, который считался его другом. Но действительно ли Генри дружит? И действительно ли он так хладнокровен? Он привык действовать решительно, в решающий момент отринув сомнения и эмоции, которые лишь мешают рационально мыслить. Рациональность — второе имя Генри. В достижении своих целей он не остановится даже перед убийством. Но ему не хватает смелости признать, что действует он исключительно в своих интересах и ему все равно, что будет с другими.

Этот роман ставит множество проблем — от глобальных до личностных. Это история об одержимости идеей, о познании самого себя и своих пределов, о дружбе и предательстве, о становлении личности, о силе и слабости духа, о пути познания и обретения на этом пути самого себя. Написана она очень выразительно и сильно, со множеством рассуждений, раскрывающих героев и обстоятельства, с использованием различных художественных оборотов речи, с цитированием греческих и латинских фраз, с рассуждениями о культуре и силе искусства. Это удивительно тонкий психологический роман, точно выверенный в своих деталя, безжалостный к своим героям, правдивый в отношении читателя, сильный по глубине переживания и трагизма. Этот роман либо понравится и захватит, либо не понравится вовсе, но точно одно — он не оставит равнодушным.

Аннотация. Однажды старшеклассник Кл эй Дженсон находит на крыльце своего дома невзрачную посылку без обратного адреса. Внутри семь аудиокассет — тринадцать историй, рассказанных голосом Ханны Бейкер, девушки, покончившей жизнь самоубийством. К кассетам прилагается карта, на которой звездочками отмечены ставшие роковыми места. И раз сейчас посылка лежит на крыльце Клэя, значит, он стал одной из причин, по которой Ханна Бейкер решила свети счеты с жизнью, и одна из историй будет о нем. Кассету за кассетой, не в силах остановиться, Клэй слушает рассказ Ханны Бейкер, следует по указанному ей маршруту и открывает для себя с новой стороны девушку, в симпатии к которой он нашел в себе силы признаться лишь тогда, когда уже ничего нельзя было изменить.

С одной стороны, в книге ставится очень важная проблема — неумение подростков справляться с лавиной эмоций и событий, самоубийство как выход из трудных жизненных ситуаций, нежелание замечать происходящего с близким человеком. С другой — манера подачи весьма далека от идеальной. Текст сконструирован так, что рассказ Ханны, записанный на кассеты и прослушиваемый Клэем, постоянно прерывается мыслями парня — к месту и не к месту. Это сбивает читателя и вскоре даже начинает раздражать. Куда удобнее и логичнее было бы сначала увидеть рассказ Ханны, а затем — в конце главы в качестве итога прочитанному — мысли Клэя.

Что касается содаржания, то проблемы, конечно, важные и актуальные, но подано автором все это так наивно, так недостоверно, так надуманно. Ханна словно пытается переложить ответственность на других за свое самоубийство, но это выглядит нелепо, ибо причины, подтолкнувшие ее к такому решению, просто яйца выеденного не стоят. Нет здесь трагизма, надлома, а есть эгоистичная девушка, увидевшая в безобидной шутке начало конца и придумавшая роковую цепь событий. Думается мне, что проблема не в том, что у одноклассников сложилось о ней мнение, не соответствующее реальности. По большому счету она и сама не противилась созданию такого мнения. Проблема видится мне куда более глубокой — Ханна заброшена своими родителями, она одинока. Родители вечно заняты и не видят, что происходит с дочерью. У Ханны нет друзей, но она сама всех от себя оттолкнула. Она медленно, но методично разрушала свою жизнь, чтобы в итоге достичь точки невозвращения. И это подводит нас к ключевому моменту — почему нам не жалко Ханну? Кассеты с ее исповедью, где она рассказывает о людях, поступки которых она сочла достаточными, чтобы свести счеты с жизнью, выглядят жалкой попыткой отомстить обидчикам. Но кроме одного случая с изнасилованием, невольной свидетельницей которого она стала, все остальное выглядит весьма по-детски. Может, автор просто забыл, каково это быть подростком? Оправдать молчание Ханны в отношении увиденного насилия я не могу. Разве это не эгоизм — она опять все списала на свой счет, мол, мне так тяжело с этим жизнь, еще одна деталь в копилку мерзостей, пойду и убью себя? Ханна вызывает скорее недоумение, нежели сочувствие.

Кто вызывает сочувствие, так это те люди, которые действительно были искренни к Ханне, но которых она предпочла не замечаться, зациклившись на придуманном негативе. Желко Дженну — благодаря этим кассетам, все узнают, что ее изнасиловали. И вот это-то как раз и способно сломать жизнь и довести до суицида. Это, а не придуманное прозвище и рука парня на коленке. Ханна эгоистична даже после смерти. Она думает лишь о себе, нимало не заботясь о чувствах других людей. И вот в этом случае, отвечая на вопрос, сила это или слабость — совершить самоубийство, я однозначно скажу, что слабость. В данной конкретной истории это слабость, трусость, неумение и нежелание решать проблемы, политика страуса, эскапизм. Ханна выбрала самый простой путь, встав на позицию жертвы. У нее было множество возможностей переломить ситуацию, попросить помощи и получить ее. Но она сознательно доводила себя, загоняла в депрессию, убеждала, что она изгой. В своих записях она обвинила других в своей смерти, но никто не толкал ее на столь радикальный шаг. Многие из упоминавшихся на кассетах вообще не заслужили подобного отношения. Вот кто истинные жертвы — жертвы эгоизма Ханны.

Сюжет книги оригинален, точнее — задумка. Но вот воплощение слабое, мотивация наивная, герои непроработанные. Это могла бы быть очень неординарная история, сильная, трагическая, вызывающая бурю эмоций, стоило лишь поработать над ней, не торопиться, прожить жизни своих героев. Но в таком варианте этот роман вызывает лишь недоумение и непонимание поступка Ханны, а ее кассеты выглядят лишь жалким оправданием самоубийства. Это не 13 людей виноваты в ее трагедии, это 13 причин непринятия и непонимания себя, 13 ситуаций, выход из которых Ханна предпочла не искать. Только она выбирала свой путь, только она решила, что все это настолько плохо, что ей стоит свести счеты с жизнью.

Элис Манро — канадская писательница, лауреат Нобелевской премии по литературе (2013) и Международной Букеровской премии (2009), трёхкратная обладательница канадской премии генерал-губернатора в области художественной литературы.

Манро терроризирует репутация одаренной домохозяйки из канадской глуши, которую со временем сменил образ викторианской старушки в юбке-рюмочке, дискредитирующей глубину собственной прозы разномастными сантиментами. Отсюда и сравнения: то положительные — с Чеховым, то весьма сомнительные — с Хелен Филдинг, англичанкой, написавшей «Дневник Бриджит Джонс».

В 2013 году Манро получила Нобелевскую премию по литературе с формулировкой: «Мастеру современного рассказа». Среди самых заметных книг писательницы — «А кто ты, собственно, такая?» (1978), «Прогресс любви» (1986), «Любовь хорошая женщина» (1998) и «Беглец» (2004). Сборник «Слишком много счастья» появился в 2009 году и соединил в себе десять коротких историй, каждая из которых становится ответом на вопрос, чем измерить счастье и стоит ли это делать.

Рассказы Манро действительно родственны Чехову, предпочитающему тонкие материи, вытащенные из бесцветной повседневности, эффектным повествовательным жестам. Но в сборнике «Слишком много счастья» Манро выступает скорее Дэвидом Линчем от литературы, пишущим свое «Шоссе в никуда»: ее поэзия быта щедро сдобрена насилием и эротизмом. Ее персонажи — молодая мать, испытывающая к мужу-психопату сложносочиненный микс чувств из обжигающей неприязни, отвращения и рвущейся наружу жалости, умирающие от рака тетушки из канадской глуши, жестокие девочки-подростки, способные на убийство. Гипертрофированные до нелепости истории развиваются на фоне идиллической жизни в Северном Онтарио или любой другой обезличенной провинциальной глуши.

Сборник «Слишком много счастья» меньше всего подходит для первого знакомства с прозой Элис Манро. Хотя бы потому, что в сборнике 2009 года писательница сама нарушает основные законы своей прозы. Законов этих три: в центре рассказа должен стоять обыкновенный человек, чаще всего женщина, с ним должно случиться самое обыкновенное событие, например развод, и происходить это должно в настоящем времени и месте, чаще всего в той самой канадской провинции Онтарио, которую Манро прославила так же, как Фолкнер — американский Юг. Но уже в заглавном рассказе, героиней которого становится русский математик Софья Ковалевская, все эти правила нарушены — да и в прочих постоянно происходят всякие странности. Правда, Ковалевская предстает здесь не выдающимся математиком, а женщиной, пропускающей через ледяной интеллект земные чувства, которые оказываются ей не по силам, и с ядовитой иронией заявляющей перед смертью: «Слишком много счастья…».

Если герои Чехова «обедают, только обедают», вяло наблюдая, как разбиваются их жизни, то персонажи Манро помогают самоубийце наконец совершить задуманное, добровольно становятся жертвами сексуального насилия, умирают от рака и порывают с внешним миром ради «настоящего настоящего». Ее рассказы, пухнущие от стыда и разлитых в них психотического ужаса и чувственности, почти непристойны. Они держатся на несбывшихся чаяниях и нереализованных фантазмах, переполнивших собой жизнь и в результате подменивших ее. Однако убийства, секс и предательства в рассказах Манро выступают опереточными декорациями. Она подсовывает читателю катастрофические события, которые мгновенно обнаруживают свою пустоту, лишь слегка сдвигая логику испытываемых героем чувств.

Манро интересует эмоциональная сделка человека с собой, который решает, можно ли наслаждаться стыдом, от которого сводит живот, смертью близкого, собственным предательством. Ее рассказы полнятся желаниями — узнать себя, создать счастливую семью, отстоять личную свободу или право на несвободу. Внутреннее напряжение в них возникает от внезапно вскрывшейся несостоятельности этих желаний. С точки зрения жанра рассказы Манро — без пяти минут драмы, но ни драматизма, ни ярко выраженного конфликта в них нет. Есть жизнь — «глубокая скважина», в которой внутренние переживания реальнее и важнее гипертрофированных внешних обстоятельств.

Манро, с первого взгляда, не походит на тех писателей, которых мы записали в короли современного рассказа. Она не обладает карверовской сверхспособностью вытащить суть человеческого существования из мелкой детали, увидеть в незначительном событии трагедию эсхиловского размаха. У нее все наоборот: крупный план, жизнь, развернутая во всем своем масштабе, — и писательской задачей становится ухватить в этой жизни самое важное, выделить основное событие и чувство или место, которое все объясняет. Ведя бесконечный внутренний монолог, ее герои (чаще, конечно, героини) как заезженную пластинку проигрывают внутри себя все это самое важное: воспоминания о детстве, о браке, о детях, о чем-то, увиденном однажды и затем не забытом. «В жизни человека бывает всего несколько мест — или всего одно, — где нечто произошло, а все остальные не в счет», — объясняют они. Это такая поверхность жизни, где сюжет опасно граничит со сплетней. Вот от этой женщины муж ушел — доверительно сообщает нам автор. Вот у этой сын в секту подался. А та вот, только глянь, до того хочет замуж, что в упор не видит, как ей изменяет любовник.

Впрочем, до сплетни повествование так никогда и не скатывается. Во многом потому, что Манро всегда говорит и показывает изнутри персонажа, и это превращает ее в сопереживающего рассказчика. «Произошла самая банальная катастрофа» — страдает брошенная мужем женщина о потерянной жизни. Банальность катастрофы, кажется, и занимает Манро прежде всего. Но именно признание того, что когда «муж ушел к другой» —это и есть самая настоящая катастрофа, и делает ее прозу такой женской и, чего уж там, великой. Писательница точно так же процеживает жизненные события, оставляя только самое главное, как оттачивает фразы, в которых нет ни единого лишнего слова. И какая она феминистка, если из текста в текст самым главным для ее героинь остаются дети и мужчины.

Интересно, что при всей любви Манро к большим сюжетам, ни одна из рассказанных ею историй не является окончательной, все они предполагают многоточие за финальной точкой. Терапевтический эффект ее прозы возникает оттого, что трагедия здесь сглаживается бесконечной чередой повторений: как бы ни сосредотачивался рассказ на главных событиях жизни, описываются они прежде всего через воспоминания героев и к моменту действия пережиты и приняты. На самом деле у рассказа Манро почти всегда есть две точки отсчета: заново переживаемое прошлое и хрупкое, ускользающее по мере проживания настоящее. Иными словами, это будет не «рассказ о женщине, от которой ушел муж», а «рассказ о женщине, от которой ушел муж и которая много лет спустя читает свою историю в рассказе». Не «история женщины, пережившей революцию», а «история женщины, которая побывала в самой гуще революционной борьбы и вспоминает о ней спустя годы, когда путешествует по Европе».

О сюжете. Зимой 1992 года маленькую девочку похитили прямо из машины, пока ее мать бегала покупать пирог перед визитом к свекрови. Примерно в это же время в старом доме рожает ребенка совсем юная девушка, которую родители держат взаперти в наказание за беременность.
Спустя тринадцать лет преуспевающий лондонский адвокат Роберт счастлив от того, что его приемную дочь Руби взяли в престижную музыкальную школу для особо одаренных детей. Радость его омрачает лишь странное поведение жены. Ничего не объясняя, Эрин запрещает дочери ходить в новую школу, всячески противится ее поездке за границу вместе с классом. И чем дальше, тем загадочнее становится ее поведение. И когда Роберт натыкается на старые письма, адресованные его жене, он понимает, что у Эрин есть в прошлом тайна, которая может разрушить их семью, если вовремя не вмешаться.

Эта книга — запутанный психологический роман с детективной интригой, в котором читатель остается в напряжении до самого конца, не зная что к чему. Книга очень напряженная, сюжет развивается стремительно, с каждой новой главой уводя читателя все дальше в глубь событий, запутывая. Порой кажется, что разгадка — вот она, но это иллюзия, оптический обман, подкинутый автором для затравки. Думаешь, что истина всегда где-то рядом, стоит лишь протянуть руку и ухватить, но она тут же исчезает.

Интересно композиционное построение романа. Почитав другие книги автора, я заметила, что это что-то вроде визитной карточки Хайес. В романе три сюжетные линии, повествующие о судьбе треж женщин, трех матерей. Две линии — это голос из прошлого, женщины рассказывают о событиях прошлого от своего лица, третья — рассказ об одной из героинь в настоящем, о ее жизни от лица автора. Три эти линии лишь по началу кажутся независимыми, но внимательный читатель начинает сравнивать их, стыковать, поворачивать, как кусочки в калейдоскопе, примеряя друг к другу, и сделает определенные выводы, пусть и не все из них будут верными. Такая композиция очень интересна, позволяет увидеть события пол разными углами зрения, глазами разных людей. В то же время побочные сюжетные линии отвлекают от основной интриги романа, запутывают читателя. Этого ли хотел автор?

Захлопнув книгу, я долго думала, отчего такое кислое послевкусие? Роман, конечно, динамичный, полный событий и напичканный тайнами, но неправдоподобный. Не невероятный, а неправдоподобный. Словно актеры играют вкривь и вкось, и им не веришь. Неправдоподобность даже не в событиях (спойлерить не буду, а то вся соль пропадет), неправдоподобность в героях — они статичны, картонны и клишированы. У них просто нет эмоций, разве что у Роберта, обезумевшего от подозрительности и ревности из-за тайн своей жены и по совместительству героини под номером три, да и то это скорее выглядит не эмоциями, а психологиеским расстройством. Сама героиня номер три ведет двойную игру, явно что-то скрывая. Но парадокс в том, что она самая картонная из всех. Вообще у всех трех героинь-женщин эмоции напрочь отсутствуют. Ну скажите, как можно не переживать о пропаже собственной дочери? Это наводит на подозрения, а потом заставляет усомниться в правдоподобности. Какая мать примет на веру от незнакомых людей, что ее девочка больна и ей нельзя увидеться с матерью, а потому маме пока надо поработать проституткой, чтобы заработать денег на лечение? Собственный опыт подсказывает мне, что мать в такой ситуации должна просто на щепки ранести этот притон и найти своего ребенка. Но удивительным образом героиня под номером два этого не делает, смиряясь с судьбой. Списать все на ее юный возраст? Да вот беда, я лично знаю одну пятнадцатилетнюю маму, которая горло порвет за своего сына. Итак, о чем это я? Герои не вызывают у читателя ни сочувствия, ни сострадания, ни, тем паче, понимания. а потому есть ощущение, что ведут они себя неадекватно, не сообразно ситуации, в которой оказались.

Создалось впечатление, что роман писался наспех. Судите сами. Завязка всей драмы, происходящей в настоящем, — отчим не может найти свидетельство о рождении падчерицы и начинает подозревать жену в том, что она темнит. Да, он, конечно, адвокат, но чтобы вот так на пустом месте раздуть тайну? И ведь раздувается тайна-то. Идем далее. Поведение героев. Казалось бы, взрослые люди, но... ведут себя как болваны. Достоверное изображение характеров, их мало-мальски проработанность напрочь отсутствуют. Пятнадцатилетняя девочка, изнасилованная собственным дядей, орожает ребенка одна дома, сбегает, теряет ребенка, работает проституткой, снова сбегает... Как тут можно сохранить рассудок, здоровую психику, как без помощи опытного психотерапевта она смогла выбраться из этой пучины, завести семью и испытаывать радость от близости? И таких примеров можно привести массу. Я даже не знаю, чем ве это можно объяснить. А есть еще героиня номер один, у которой похитили ребенка из — книмание! — припаркованной у магазина машины. Как?! Как можно оставить грудного ребенка одного в машине? Однако эта сюжетная линия в финале получает самую правдоподобную развязку.

Что я могу сказать в итоге. Книга странная, странная своей неправдоподобностью, наигранностью, нелогичностью поступков героев и их ненатуральностью, нагромождением не подающихся здравому объяснению реакций персонажей, их неадекватным поведением. Финал скомкан, может быть, в силу своей стремительности, а может, потому что автор не до конца смог реализовать свой замысел. Буду ли я читать другие книги этого автора? Сложно сказать, несмотря на такое вот, несколько сумбурное, впечатление от нашего с ней знакомства. Сюжет-то зацепил, я кожей чувствовала горе матери, потерявшей ребенка. Жаль, что сама героиня этого не чувствовала...

О сюжете: Преуспевающий психолог Марк и его красавица-жена Никол, известная скрипачка, были счастливы, пока в их жизнь не пришло страшное несчастье — их пятилетняя дочь Лейла пропала, и никто не мог найти ее. Марк, не справившись с горем, бросил карьеру и жену и ушел бродяжничать, заливая свое несчастье алкоголем. Спустя пять лет Лейлу нашли в том самом магазине, где она пропала, и того же числа. Марк был вне себя от счастья. Он немедленно вылетел за дочерью, чтобы вернуть ее домой. Но почему Лейла молчит? Где она была все это время? И чем объяснить странное поведение Николь, которая отказалась лететь за дочерью вместе с мужем? В этом романе удивительным образом переплелись судьбы нескольких людей.

Стиль автора понравился мне буквально с первых страниц. Слог словно летит белым голубем вперед, ввысь: над крышами домов, над шумными улицами Нью-Йорка, мимо небоскребов, огибает Гудзонский залив, а затем вновь устремляется сквозь поток гудящих автомобилей и толпу спешащих людей. Калейдоскоп образов и событий, обрывки мыслей и чувств обрушиваются на читателя с первой же главы. Автор словно окунает нас в свой мир, наполненный до краев, живой и дышащий, такой рельефный и такой настоящий. Здесь нет нравоучений и морализоторства, нет бескочных вопросов "почему я" и "за что", нет пустой псевдофилософии, нет избитости и пафосности в описании переживаний героев. Здесь есть живые люди со своими достоинствами и недостатками, с чувствами и эмоциями, понятными всем. Они живут, дышат, любят и ненавидят на страницах этой удивительно трогательной и лиричной книги.

Несмотря на описываемые в книге трагические события, связанные с пропажей дочери главных героев, роман не производит гнетущего впечатления. Напротив, он оставляет надежду, пусть и приправленную неизбывной грустью. Это жизненная книга, она учит нас чувствовать и слышать других людей, пытаться понять их, прощать, забывать, но помнить. В этой книге нет вульгарности и пошлости, здесь есть горе отца, потерявшего дочь и не знающего, что с ней, а потому не может он и отпустить ее. Ему жизненно необходимо узнать правду, но в то же время принять ее он не в состоянии. И тем удивительнее, с какой самоотверженностью на помощь ему приходят не только близкие, но и волею судьбы встретившиеся ему люди.

В этой истории удивительным образом переплелись судьбы нескольких людей. Переплелись неразрывно и прочно. Вместе они должны познать самих себя, докопаться до истины, примириться с прошлым и отпустить его, тем самым дав себе надежду на будущее. Писательне дает ни читателю, ни своим героям готовых ответов: выбор у каждого свой, и по какому пути пойти, тоже должен решить каждый. Герои учатся друг у друга, что-то обретают и что-то теряют, но в итоге выходят обновленными, иными, и кто знает, что ждет их там, в их пока еще туманном и таком зыбком будущем. Одно говорит нам автор: надежда есть всегда, пока бьется человеческое сердце.

Удивительно, насколько легким языком автор описал все сложные перепетии судеб своих героев, с какой теплотой и трепетом изобразил их — без идеализации, это такие же люди, каких мы видим каждый день и порой даже не замечаем. Это — бесконечно трогательная история, но оттого не менее реалистичная. Есть в ней место сильным эмоциям, и далеко не все из них радужные. Роман оставил массу впечатлений, породил множество мыслей. Я приняла эту историю очень близко, поскольку она о горе родителей, потерявших своего ребенка и не знающих о его судьбе. Любой матери и любому отцу читать такие истории без комка в горле вряд ли удастся. Но вместе с тем это очень светлая история, не оставляющая после прочтения скверного или горького послевкусия.