о рукописи "ЗВЕЗДНЫЙ ФЛАГ" Б. ЛИПАТОВА

Краткое содержание: группа американских пройдох-журналистов, которые все случайно оказываются холостяками (отсюда совершенно бессмысленное название первой части "Синдикат холостяков"), мистифицируют общество мнимым прилётом марсиан. На самом деле марсианами оказываются европейцы, а вся история затеяна для тиража и увеличения тиражей бульварной газетки. Одним из главных действующих лиц является русский эмигрант Сметанин, действующий под именем Ковбоева и состоящий акционером этой газетки. Он вместе с двумя другими эмигрантами — представителями "императора" Кирилла принимает участие в мнимом полёте на Марс. Вместе с ним летят ещё несколько человек: Ирландец, Англичанин, два бежавших с каледонской каторги коммуниста, француженка Ирена. Все они ничем не отличаются друг от друга, появление того или иного персонажа необоснованно и неожиданно. Художественных характеристик никаких. Весь роман растянут, написан с газетной развязностью и скучен.

Интрига жалкая, Сюжет никак не разработан. О стилистике говорить не приходится. О языке тоже. Вот несколько образцов его.

"Дожевав последний кусок, он получил уже доклад о приходе нотариуса". "Лечение капризного органа, заставляющего недоумевать лордовы кишки, поглощало известную часть доходов, близкую к трети оных, а изыскания метрического характера относительно каждой лошади (ибо лорд любил доказывать свою правоту) тоже вгоняли ему, что называется, в копеечку".

"Ослепительное солнце ОТПРАВЛЯЛО СВОИ ОБЯЗАННОСТИ НА ГОЛУБЕЮЩЕМ СВОДЕ НЕБЕС". "Я чувствую, что ко мне приставили диэз, и я должен издать очень мажорный звук". "Ирена, всхлипывая, взглянула на Франсуа, добрыми глазами смотревшего на неё, и сквозь неулагающуюся обиду, внезапную пустоту, постепенно довела до сознания мысль, простую и молодую, мысль, заитожившую нервное напряжение последних дней и начало разговора, разговора в самых майн-ридовских условиях, мысль, заставившую в улыбке развести вздрагивающие губы, обжигаемые солёной влагой слов".

Подобные словесные упражнения, соединенные с полной внутренней бессодержательностью романа, делают его для печати не пригодным.

М. Майзель

Рис Уильки Ли Блёф Издательство: Л.: Государственное издательство, 1928 год, 4000 экз. мягкая обложка, 176 стр. Серия: Библиотека Всемирной литературы Аннотация: Повесть Риса Уильки Ли о псевдомарсианах, прилетевших в США на звездолете, сооруженном в «глухом углу», носит ярко выраженный сатирический характер. Здесь высмеивались и будни белой эмиграции, и "американский образ жизни" с его "неограниченными" возможностями бизнеса, и политическая жизнь заокеанской "страны истинной демократии". Комментарий: Обложка Л.С. Хижинского.

А вот результат работы редактора:

"Дожевывая последний кусок, Пакки получил доклад о приходе нотариуса".

"Лечение капризного органа, заставляющего недоумевать лордовы кишки, поглощало известную часть доходов, близкую к трети оных, а изыскания метрического характера относительно каждой встречной лошади (ибо лорд любил доказывать свою правоту с документами в руках) тоже вгоняли ему, что называется, в копеечку".

"...сквозь неулегающуюся обиду..."

С. Кржижановский

Автор не лишён таланта и оригинальности. Но его рассказ, как чисто психологическая арабеска на тему о значении нюансов "чуть-чуть" в искусстве и жизни для "Прибоя" не подходит.

Д. Заславский

24.9.25

ОТЗЫВ

"Тема" рассказа — теория или теории страха. Тут и приёмы Моссо с его "da paura", и культура страха, и "черноперая птица Моноцидиат", и "Пирроновы Тропы", и "вопросы Эпизидема", и т.д., и т.д. Есть и такая теорийка: "Все мы больны материебоязнью". Слова: "страх и ужас" на каждой странице. Ужасное произведение.

Григ. Сорокин

24.IX.25

Сигизмунд Кржижановский Чудак 1990, рассказ Встреченный на полях Первой Мировой войны штатский человек в полувоенной одежде и с черным портфелем оказался исследователем природы депрессии и страха, тех причин, которые толкают людей, желающих жить и не желающих убивать, бежать вперёд, "из страха в страх", чтобы лишать жизни себе подобных...

Интересно, что во всех изданиях этого рассказа стоит "Я давно наблюдаю страх и не согласен с приёмами Поссо в его "La Paura"", а в шеститомнике примечание: "Сведений об упоминаемом авторе обнаружить не удалось". Между тем, чтение "Моссо" всё проясняет: имеется в виду известная книга итальянского физиолога Анджело Моссо "Страх" (La paura, 1891).

Птица Моноцидиат во всех изданиях читается "Мовоцидиат". Кржижановский взял это слово из проповедей Иоанникия Галятовского (или из какой-то работы с их пересказом), правильно "моноцодиат". Галятовский ссылается на "Физиолог", но там ничего похожего нет. Источник — латинское название райской птицы, Monocodiata. Во всех аллегорических толкователях XVI-XVII веков есть легенда об этой безногой птице, которая всю жизнь проводит в полёте и касается земли только упав после смерти.

"Пирроновы тропы" каждый может погуглить, они даже в Википедии перечислены, в статье об Энесидеме.

С. Кржижановский: "Сбежавшие пальцы"

Содержание рассказа — фантастическое происшествие. Пальцы великого пианиста Дорна сбежали от него и после долгого странствования по лужам и канавам со стоячей водой были найдены пианистом и возвращены к своему прежнему занятию — быть инструментом для выявления художественного таланта великого пианиста.

Однако теперь, после того, как они познали жизнь в самых её тяжёлых проявлениях, характер игры пианиста стал совершенно иным. В отдельные, правда, очень короткие, моменты в игре пианиста звучали такие ноты, что "казалось, будто чьи-то гигантские персты, оторвавшись от иной, из края в край мира протянувшейся клавиатуры, надавливали сверху на куцые костяшки рояля, и тогда тысячи ушных раковин придвигались на вытянувшихся шеях к эстраде. Специалисты один за другим на цыпочках покидали зал." Замысел автора хорош. Это отрыв представителей так называемого "чистого искусства" от жизни. Только тогда искусство будет отражением в художественной форме жизни, во всём многообразии её проявлений, когда уничтожится грань между физическим и умственным трудом.

Но проделали ли пальцы пианиста за время своего странствования это приобщение к трудовой жизни? Единственно, чем могли бы они похвалиться, это филантропическим жестом по отношению к бедной женщине с двумя детьми (случай с кольцом). Познание теневых сторон общественной жизни без борьбы за их уничтожение, без творческого труда, не является ещё необходимым элементом для превращения "чистого искусства" в искусство, дающее, наряду с эстетическим наслаждением, стимул к борьбе с отживающим старым миром.

Вот почему "сбежавшие пальцы" пианиста не имели основания давать те звуки, которые описаны автором.

В общем, оригинальный замысел автора, изложенный в фантастической фабуле, не представляет собой того, что нужно для читателя рабочего, а своей местами кисло-сладкой сентиментальностью вызывает у читателя чувство досады и неудовлетворённости.

[без подписи, около 1925 г.]

Сигизмунд Кржижановский Сбежавшие пальцы 1922, рассказ Случилось невероятное — прямо во время концерта знаменитого пианиста Генриха Дорна, вместо того, что бы закончить стремительный пассаж, пальцы правой руки выдернулись вместе с кистью из-под манжета пианиста и, сверкнув бриллиантом на мизинца, прыгнули вниз на дерево паркета и бросились к выходу из зала...

Автор задался целью показать деревню будущего, её хозяйство в 1935 г. Но с задачей совершенно не справился. Помимо неверного представления о наших задачах в деревне — вещь очень скучна, шаблонна по форме и не отделана. Ни фантастики, ни дельных положений.

К печати безусловно не годится.

6/IX — 1925

Мих. Карпов