Из дневника Владимира Лукина, 23 сентября 1977:

цитата

Отчего все сейчас пишут мемуары или заметки более или менее, вроде моих?

Вчера, например, я зашёл к А. Стругацкому, попили мы с ним винца и я ему прочёл свои "записки на полях". А он в ответ вытащил из-за какого-то закутка свою тетрадку (похваляясь при этом, что она ничуть не хуже, чем моя в смысле качества бумаги и обложки) и прочитал мне кое-что.

Хорошо и приятно было слушать это кое-что. Он, ведь, профессионал. Идёт от образа, а не как я, непонятно от чего. Образы яркие, вкусные, "легко наблюдаемые". Там были и Андрей Тарковский, и его жена — святая — ведьма, и первая девочка из аркашиного детства... Слушалось с таким же увлечением как их с Борисом книжки. И написано было структурно так же. Как добрая сказка для взрослых детей.

сборник Падающий зиккурат Издательство: СПб.: Инапресс, 1995 год, 1000 экз. Формат: 60x84/8, мягкая обложка, 168 стр. ISBN: 5-87135-023-2 Комментарий: Иллюстрация на обложке М. Покшишевской

В 1936 году Детгиз был изъят из системы ОГИЗ и реорганизован в новое Издательство детской литературы (Детиздат) при ЦК ВЛКСМ. Согласно указаниям партии в лице товарища А. А. Андреева в нём началось переиздание приключенческой литературы. До этого, согласно прежним указаниям партии в лице товарищей А. С. Бубнова и Н. К. Крупской, приключенческая литература считалась вредной для юношества.

В статье ответственного редактора журнала "Детская литература" А. П. Бабушкиной новый Детиздат решительно противопоставляется старому Детгизу ("Детгиз терпел в своих планах зияющий провал", тогда как Детиздат "нашёл простой и рациональный путь").

цитата

Может быть, самая большая радость для детей — изданные приключенческие и научно-фантастические повести. Трусливая осторожность, характерная для издательства прежних лет, наконец преодолена. Библиотекари с удивлением (не скроем, что в некоторых случаях с традиционным недоброжелательством, которое надо еще разбивать) увидели в числе вышедших книг даже книгу Купера «Последний из могикан». Первое произведение Купера, романы которого до сих пор дети читали из-под полы, они встретят радостно, так же, как «Три мушкетера»,— Дюма, «Белый клык» — Лондона, вновь переизданные романы Жюль-Верна, «Гаргантюа и Пантагрюэль» — Рабле. Всего этого конечно еще очень мало, но важно то, что в числе первых появились такие книги, как книга Купера. Это характеризует большую смелость и трезвость руководителей издательства, так как книги Купера до сих пор, как правило, считались библиотекарями вредными.

цитата

Пора наконец прекратить издавать в переводах Игн. Петрова романы Жюль-Верна. Почему бы не выпустить вместо этих недоброкачественных и дорого стоящих переводов Игн. Петрова лучшие из старых переводов?

(А. Бабушкина. Издательство детской литературы ЦК ВЛКСМ за полгода // Детская литература. 1936. № 13)

Из дневника Натана Эйдельмана:

цитата

Стругацкие: "Хромая судьба" ("Нева" 1986): слог, зачин, загадки хороши — но как дальше? <...> Стругацкие "Хромая судьба": тайна есть, но чего-то главного нет, есть конструкция, жуткая пародия на писательский мир; post Bulgakov (и появление в конце Михаила Афанасьевича не спасает; хороши Японщик! Офицерщик!).

Из дневника Натана Эйдельмана:

цитата

"Туманность Андромеды" Ефремова — вещь, поразившая моё воображение... Это, конечно, не Уэллс: нет живых образов героев — но удивительное научное видение 59 века... Поэтическая великолепная идея "Великого Кольца" — на ракете код Великого Кольца и координаты Земли...

К портрету фантаста Охотникова (из дневника А. Твардовского):

цитата

29.VI.1957... Вчера пошел с Машей. Олей и Маршаками (Мария Андреевна и сын) к чете Охотников— Осеева . Маша там бывала уже два-три раза, — камушки. Камушки действительно красивые, но не они главное впечатление, а эта чета и их «гнездышко»: стариковское уединение, — не осознающее еще себя стариковским, — никакого «подлеска». Он покинул, говорят, старую жену с детьми, она—вроде старой девы, хоть лицо со следами приятности, — вроде учительницы. Электрификация на курьих ножках, бетонная ванна со ступеньками посреди сада-огорода с застоявшейся темной дрянной водой. Всевозможные электроштучки-дрючки: лампочки, насос, радио, телефон (внутренний — только для двоих!), электрокозлы для распила дров и т. п. Разговор о камнях, цветах и красоте вообще. Она: я в детстве прикладывалась ухом к земле, чтоб услышать, как гномы в красных колпачках маленькими ножичками и ножницами вырезают, выпиливают чашечки и лепесточки и листики цветов, которые появляются на земле и так радуют нас. — Словом, «дама сидела на ветке», разница только в том, что Детгиз издает не это, а «Васька Трубачева» — не читал, но представляю примерно.

Он показал всю свою технику—все для работы, безотрывной, каторжной и бесконечной творческой деятельности, в малиннике — приспособление для машинки, ванна в огороде, чтоб не тратить время на ходьбу к морю, телефон у постели и т. д Сам мрачный, норвеговидный, безгубый, большелобый и плешивый на макушке, с венчиком от висков к затылку подстригаемых «под чашку» седоватых волос, — не очень вообще толст, но брюхо мешком, и, когда сидит, то оно сваливается вбок как-то, — притом он вышел в трусах, подобных двум сшитым юбкам для девочки-подростка. Показал мне свои книги «на иностранных языках» — польском, румынском и др., а также брошюры популярные с обозначением его звания: «Заслуженный деятель науки», подчеркнув, что существует такое «правительственное» звание. Было грустно и даже жалко их обоих.