16. Самый известный биокосмист пропагандировал этот способ, как преддверие к оптимальному обществу и освоению космоса
Анабиоз
Поэт Александр Ярославский в 1922 году перебрался из Владивостока в Москву и примкнул к «биокосмистам», позже основал в Петрограде «Северную группу биокосмистов-имморталистов». Начиная с 1922 года говорит в стихах о бессмертии не только для людей, но и для всего живого, об идее холодового анабиоза (в США это позже назовут крионикой, а сама идея станет популярна во всём мире) всего человечества, с тем, чтобы проснуться уже в новом, совершенном мире.
3. Персонаж серии детских фантастических и научно-популярных книг, написанной известным британским физиком-теоретиком и его дочерью, детской писательницей.
Джордж
Цикл Джордж (George), написанный Стивеном Хокингом и Люси Хокинг
Не все вопросы должны быть одного веса. Что-то лежит прямо на поверхности, отгадки даны прямо в вопросе. А что-то очень сложно вспомнить, или вообще прошло мимо круга чтения, спрятано где-то на окраинах литературного мира, в закутках старых чуланов фантастического гетто, или в самострое и времянках новых районов. Самыми трудными вопросами оказались 1, 2, 9, 12 и 13.
Первое место занимает malecula, приславшая ответы (в которых была всего одна ошибка) раньше всех, в 18:02 первого же дня Викторины.
Второй приз уходит к Алексей121, тоже допустивший лишь один промах, но приславший отгадки чуть позже, в 18:30 23-11-2020.
К сожалению pagekaa, archivsf, Sivetta и многие другие эрудиты и знатоки Фантлаба прислали ответы (с двумя, тремя неверными ответами) во вторник, в среду — уступив таким образом пальму первенства вышеназванным призерам. Значит скорость тоже имеет значение. Попробуем когда-нибудь одну из следующих задачек сделать в формате блиц-викторины.
Всем большое спасибо за участие, было интересно покопаться в фантастике прошлых лет.
Схема – на рисунке, и она же на всякий случай прикреплена к посту, графическим файлом. Можете распечатать и заполнять на бумажке, можете просто считать по клеточкам и смотреть пересечения по буквам.
Задания даны как есть, уточняющие вопросы не принимаются. Считайте что это обычная олдскульная молчаливая газета прошлого века, не «Ежедневный Пророк» из параллельного мира мира Гарри Поттера, не интерактивная экстелопедия Вестранда из Станислава Лема.
Ответы принимаются в виде текста на русском языке, непосредственно в теле сообщения, не вложениями файлов. Надо написать номер вопроса и слово, и т.д.. Ответы принимаются однократно (то есть поздние дополнения и уточнения не учитываются).
Писать ответы только в личку.
И сделать пометку под этим постом что ответы высланы в личку.
Победители определяются по количеству верных ответов и по сроку подачи ответа.
Последний срок подачи ответов: 25 ноября 2020 года, 20.00 по московскому времени.
За первое место – альбом Саймона Столенхага "Электрический штат" (первое издание на русском языке, 2018 год)
Призы будут высланы в любую точку мира за счет организатора.
Всем удачи!
Вопросы кроссворда:
По горизонтали:
1. Забайкальский писатель, автор постсоветской утопической повести.
5. Девичья фамилия самой известной анархистки американской фантастики.
6. Американский популяризатор науки, активно использующий в своих книгах примеры из научной фантастики.
7. Герои его произведений – будущие расы людей, разумные растения и галактики.
8. В этом романе добрые инопланетяне-коммунисты прилетают в гости к жителям СССР.
9. Многолетний редактор советского научно-популярного, литературно-художественного журнала, автор ряда познавательных книг и очерков для юношества.
11. Основная проблема самого известного романа Ольги Ларионовой.
13. Этот автор – «старый школьник» советской фантастики.
15. Украинский фантаст, совмещавший идеи коммунизма и эзотерики.
16. Самый известный биокосмист пропагандировал это, как преддверие к оптимальному обществу и освоению космоса.
18. Урановая…, открытая на Венере Стругацких.
19. Советский океанолог, автор единственного романа об огромных понтонных островах, которые используются для сельского хозяйства.
По вертикали:
2. Автор первой советской космооперы.
3. Персонаж серии детских фантастических и научно-популярных книг, написанной известным британским физиком-теоретиком и его дочерью, детской писательницей.
4. Химик, исследователь творчества Ивана Ефремова.
10. «Необычайное…» – единственное фантастическое произведение учительницы истории из Казахстана.
12. Планета сверхразума-режиссера, британского фантаста.
14. Автор первого украинского научно-фантастического произведения, небольшой по объему утопии.
17. «… начала» – российский утопический роман, изданный во второй половине 1990-х.
20. Ленинградский поэт и автор оригинальных произведений в жанре иронической фантастики.
Автор кроссворда — 240580, за что ему огромное спасибо.
1. Евгений Велтистов «Электроник – мальчик из чемодана», 1964
Иллюстрация Евгения Мигунова
Он нагнулся над чемоданом, отпер замки, откинул крышку. В чемодане, на мягком голубом нейлоне, лежал, вытянувшись во весь рост, мальчик с закрытыми глазами. Казалось, он крепко спит.
Несколько минут профессор смотрел на спящего. Нет, ни один человек не мог бы сразу догадаться, что перед ним кибернетический мальчик. Курносый нос, вихор на макушке, длинные ресницы… Синяя курточка, рубашка, летние брюки. Сотни, тысячи таких мальчишек бегают по улицам большого города.
– Вот мы и приехали, Электроник, – мягко произнес профессор. – Как ты себя чувствуешь?
Ресницы дрогнули, блестящие глаза открылись. Мальчик приподнялся и сел.
– Я чувствую себя хорошо, – сказал он хриплым голосом. – Правда, немного трясло. Почему я должен был лежать в чемодане?
Впереди по холлу быстро катил колесник, но Сильвестр настигал его. Максвелл не стал больше расходовать силы и время на бесполезные крики и поспешил за ними.
В дальнем конце холла мистер Мармадьюк круто свернул влево, а Сильвестр, совсем уже было схвативший его, не сумел проделать поворот столь же быстро и ловко и потерял несколько драгоценных секунд. Максвелл, успев оценить обстановку, обогнул угол на полном ходу и увидел перед собой освещенный коридор и мраморные ступени, ведущие вниз, в зал, где множество людей стояло, разбившись на небольшие группы, с бокалами в руках.
Мистер Мармадьюк стремительно приближался к лестнице. Сильвестр опережал Максвелла на один прыжок, отставая от колесника прыжка на три.
Максвелл хотел было крикнуть, но у него перехватило дыхание, да и в любом случае его вопль вряд ли что-нибудь изменил бы, так как события развивались с неимоверной быстротой.
Колесник соскочил на первую ступеньку, и Максвелл прыгнул, протягивая вперед руки. Он упал на спину тигренка и крепко обнял его за шею. Они вместе растянулись на полу, и краем глаза Максвелл увидел, что колесник на второй ступеньке подскочил высоко в воздух и начал угрожающе крениться набок.
Тут раздался, испуганный женский визг, растерянные крики мужчин и звон бьющихся бокалов.
Маринер-Блейн поправила бретельку купальника, обтягивавшего стройное юное тело, закинула на спину баллон с воздухом, взяла маску акваланга и направилась к шлюзу.
— Дженис!
— Да, мама? — Она обернулась и спокойно поглядела на мать.
— Куда ты, дорогая?
— Хочу поплавать, мама. Охота взглянуть на новые сады на двенадцатом уровне.
— А ты случайно не собираешься встретиться с Томом Льюином?
Неужели мать догадалась? Маринер-Блейн поправила черные волосы и ответила:
— Нет, конечно.
— Ну, хорошо, — ответила мать, усмехнувшись. Она не верила дочери. — Постарайся вернуться домой пораньше, дорогая. Ты ведь знаешь, как отец беспокоится, когда ты опаздываешь.
Девушка быстро поцеловала мать в щеку и поспешила к шлюзу. Знает, но не останавливает ее! С другой стороны, почему она должна вмешиваться в дела дочери? В конце концов, ей уже семнадцать лет, она достаточно взрослая и может делать все, что ей нравится. Сейчас дети растут быстрее, чем их родители в свое время, хотя родители почему-то этого не понимают. Родители вообще многого не понимают. Они хотят лишь одного: сидеть и думать, как бы расширить свои владения хоть на несколько акров. Развлечение для них — послушать классическую музыку, бип-боп и рок-н-ролл, ну, может, еще музыку из кинофильмов; и поговорить о том, насколько выразительнее и свободнее были их предки. А иногда начинают перелистывать толстые альбомы по искусству с цветными комиксами двадцатого века и жаловаться на утрату искусства сатиры. А самое большое событие для них — это поездка в галерею, где они подолгу стоят и с благоговением смотрят на коллекцию обложек «Сэтердей ивнинг пост» времен Великого Периода. На нее весь этот интеллектуальный бред наводил невыразимую тоску. Пропади пропадом это искусство — ей нравятся сенсорные записи.
Маринер-Блейн поправила маску и дыхательный клапан, надела на ноги ласты и повернула воздушный кран. Через несколько секунд шлюз наполнился водой. Девушка с нетерпением ждала, пока давление внутри шлюза сравняется с наружным. Наконец дверца шлюза автоматически открылась, и она стрелой поплыла вперед.
Подводная ферма ее отца находилась на глубине сотни футов, рядом с гигантской массой основания Гавайских островов. Быстрыми, мощными гребками девушка стала погружаться, уходя в зеленую глубину. Том ждет ее у коралловых пещер.
Маринер-Блейн погружалась все глубже, вокруг становилось все темнее. Она включила электрический фонарь на голове и крепче сжала губами респиратор. Может быть, правда, что скоро обитатели подводных ферм смогут отращивать себе жабры? Так говорил их преподаватель в школе, и не исключено, что это случится уже на ее веку, Интересно, как она будет выглядеть с жабрами? Загадочная, наверное, стройная и удивительная повелительница рыбьего царства.
Но если жабры не будут красивыми, их всегда можно прикрыть длинными волосами.
В желтом свете лампы девушка увидела впереди коралловые пещеры, красно-розовый лабиринт с уютными герметичными ответвлениями, где их никто не потревожит. И тут она увидела Тома.
Внезапно девушку охватила неуверенность. Вдруг у нее будет ребенок? Том уверял ее, что все будет в порядке, но ведь ему только девятнадцать. Правильно ли она поступает? Они часто говорили об этом, и она удивила Тома своей откровенностью. Но одно дело — говорить и совсем другое — действовать. Что подумает о ней Том, если она скажет ему «нет»? Может быть, ей удастся отшутиться, сделать вид, что просто дразнила его?
Длинное золотистое тело Тома плыло вместе с ней к пещерам. Он сделал рукой приветственный жест. Фантастически окрашенная рыба с большим плавником проплыла мимо, за ней — маленькая акула.
Что же ей делать? Пещеры уже совсем близко, уже видны темные входы. Том улыбнулся ей, и девушка почувствовала, как тает ее сердце…
Нью-йоркский вокзал Пенсильвания до того, как он почему-то был разрушен в конце ХХ столетия (смутный период, о котором мало что можно узнать), посещали миллионы пассажиров. Никому из них не приходило в голову, что вокзал осуществляет связь времен. А между тем внутри он представлял собой точную копию знаменитых бань Каракаллы в Древнем Риме. То же самое можно сказать и о вместительном особняке, принадлежавшем мадам Марии Бомон, более известной среди сотен ее интимнейших врагов в качестве Золоченой Мумии.
Спускаясь вниз по эскалатору в восточной части дома с доктором Тэйтом под боком и убийством, притаившимся в кармане, Бен Рич, как чуткая струна, отзывался на все убыстряющееся стаккато своих чувств. Толпа гостей внизу… Блеск мундиров, туалетов, сверкающая кожа и пастельные пучки лучей, падающие от торшеров, раскачивающихся на тонких ножках… Три, четыре – горячо. Слышатся голоса, музыка, возгласы, отзвуки… И когда сказал «четыре», получил синяк под глаз… Восхитительное попурри тел и запахов, еды, вина, мишурного блеска… Три, два… раз!
Мишурный убор смерти… Верней, того, чего – свидетель бог – уже семьдесят лет никому не удавалось осуществить… Забытое искусство… Забытое, как алхимия, умение отворять кровь, делать операции с помощью скальпеля. Я верну людям смерть. Не жалкий акт уничтожения себе подобных, наскоро осуществленный в приступе ярости или безумия, а здравое, расчетливое, преднамеренное, хладнокровное…
– Богом вас заклинаю, – прошипел Тэйт. – Осторожней. Убийство так и прет из вас.
Три, два, раз! А ну еще! Три, четыре – горячо…
– Вот то то. К нам направляется один из эспер секретарей. Он выслеживает тех, кто здесь без приглашения. Пойте дальше.
Секретарь Марии, тонкий и стройный юноша, весь порыв, подстриженные золотистые волосы, лиловая блуза, брыжи с воланами.
– Доктор Тэйт! Мистер Рич! Я немею. Буквально немею. Я не нахожу слов. Входите же! Входите!
Три, четыре – горячо…
Мария Бомон, рассекая толпу, тянулась к нему руками, глазами, обнаженным бюстом… пневматическая операция превратила ее тело в несколько преувеличенное подобие индийской статуи: раздутые бедра, раздутые икры, раздутые позолоченные груди. Будто раскрашенная фигура на носу корабля порнографии, подумал Рич… знаменитая Золоченая Мумия.
– Бен, голубчик мой, – воскликнула она, заключая его в мощные пневматические объятия и прижимая к себе его руку, – как все это поэтично!..
– Как все это хирургично! – прошептал он ей на ухо.
Том первый, новелла "Короли торговли", Astounding Science Fiction, August 1944, страница 40.
Художник Пол Орбан (Paul Orban, (23.06.1896 – апрель 1974).
Перевод Н.Сосновской
— Три дня я ждал, когда вы соизволите принять меня, Ваше Мудрейшество, но то, что я хочу вам показать, не займет более трех секунд. Будьте так любезны, возьмите бластер…
— Чего-чего?
— И выстрелите в меня. Я буду весьма вам признателен.
— Чего?!!
— Если вы меня прикончите, можете спокойно объяснить полиции, что я пытался вас подкупить, чтобы вы выдали мне секреты вашей гильдии. Вас щедро вознаградят. А если вы меня не прикончите, я вам подарю свое защитное поле.
Тут технолог впервые заметил, что его гость окружен бледным сиянием. Он поднял бластер, прицелился и выстрелил.
Молекулы воздуха пронзил атомный разряд. Они распались на сверкающие, горящие ионы, вытянулись в ослепительный, тонкий луч, добрались до груди Мэллоу и…
Смертоносный луч испарился. Мэллоу даже не пошевельнулся.
Мысль о приближающихся неделях голода расстроила Лэйнга, и он подбросил в костер еще несколько страниц. Хотя на нижних этажах, возможно, и водилась дичь, спускаться его пока не тянуло. Отвратительная вонь от бассейна на 10-м пробралась во все вентиляционные коробы и лифтовые шахты. Лэйнг лишь однажды за последние месяцы попал на нижние уровни – когда, как добрый самаритянин, помог Энтони Ройялу.
Он спокойно колол дрова в холле 25-го этажа. Стоило ему выдернуть из бесполезной уже баррикады туалетный столик, как в образовавшуюся брешь ввалился Ройял. Кровь из маленькой раны на его груди покрывала белую куртку красными отпечатками ладоней, словно архитектор пытался себя пометить – чтобы не потеряться. Он был явно уже не жилец, глаза смотрели врозь, кожа обтянула худой лоб. Каким-то образом Ройял смог добраться сюда от самого пентхауса. Постоянно спотыкаясь, он ковылял вниз по лестнице с помощью Лэйнга, пока они не достигли 10-го этажа. Над пустыми полками супермаркета висело зловоние гниющей плоти – Лэйнг решил было, что взломали запертый холодильник и мясо портится. Взыгравший аппетит чуть не заставил его бросить Ройяла и устремиться на поиски еды. Но Ройял, почти не открывая глаз, ухватил Лэйнга за плечо и показал в сторону бассейна.
В желтом свете, отражающемся от жирных плиток, перед ними протянулся длинный могильник. Вода давным-давно высохла; дно бассейна было усыпано черепами, костями и обезображенными конечностями десятков тел. Перепутанные тела напоминали посетителей громадного пляжа, застигнутых внезапной катастрофой.
«Мой тайный порок», — говорил об этом Раджасинха с улыбкой и сожалением. Стареющий дипломат давно был не в силах подняться пешком на вершину Яккагалы; однако у него был способ компенсировать потерю. Много лет назад он приобрел малогабаритный телескоп и с его помощью мог блуждать по всему западному склону Утеса, мысленно поднимаясь по тропе, по которой в прошлом не раз всходил на вершину. Когда он глядел в окуляр, ему казалось, что он висит в воздухе около гранитной стены.
Раджасинха редко пользовался телескопом утром, потому что солнце вставало с другой стороны Яккагалы, и на теневом западном склоне почти ничего нельзя было разглядеть. Но сейчас, взглянув в широкое окно, Раджасинха с удивлением увидел на фоне неба силуэт крошечной фигурки, двигающейся по самому гребню Утеса. «Ранняя птичка, — подумал Раджасинха. — Кто бы это мог быть?»
Он встал с кровати, накинул саронг из яркого батика, вышел и повернул короткий тубус к Утесу.
«Мог бы и сам догадаться!» — сказал он себе не без удовольствия, углубляя увеличение. Значит, вчерашнее зрелище произвело на Моргана должный эффект. Инженер захотел увидеть своими глазами, как архитекторы Калидасы справились с труднейшей задачей.
Но то, что увидел Раджасинха, испугало его: Морган быстро шел по самому краю площадки в нескольких сантиметрах от обрыва, к которому мало кто из туристов отваживался подходить. Не у многих из них хватало смелости даже на то, чтобы посидеть на Слоновьем Троне, свесив над пропастью ноги, а инженер стоял рядом с ним на коленях, небрежно придерживаясь рукой за резной камень… и наклонялся над пустотой, чтобы рассмотреть поверхность отвесной стены. Раджасинха, хоть и привык к этим вершинам, с трудом мог на него смотреть.
Спустя несколько минут Раджасинха решил, что Морган, должно быть, один из тех редких людей, которые абсолютно не боятся высоты. Память Раджасинхи, все еще превосходная, старалась прийти ему на помощь. Было что-то имеющее к этому отношение… что-то, касающееся Моргана. Морган… неделю назад он фактически ничего не знал о Моргане…
А, вот оно. В свое время в газетах шла полемика, привлекшая всеобщее внимание. Главный Конструктор Гибралтарского Моста объявил, что намерен ввести новшество. Поскольку весь транспорт будет на автоматическом управлении, нет смысла делать перила по краям Моста: отказ от них сэкономит тысячи тонн. Конечно, все сочли это бредовой идеей; а что, спрашивала публика, если у одной из машин откажет управление и она направится к краю?
У Главного Конструктора был на это ответ. Если испортится управление, тогда автоматически сработают тормоза, и экипаж остановится, не проехав и ста метров. Лишь на наружных полосах дороги есть риск, что машина свалится через край; для этого должны одновременно выйти из строя автоматическое управление, датчики и тормоза, что может произойти раз в двадцать лет.
Затем Главный Конструктор сказал то, чего говорить не следовало. Он добавил, что в этом маловероятном случае для его прекрасного Моста лучше, чтобы машина поскорее свалилась вниз.
Понятно, что в конце концов Мост огородили — тросами вдоль наружных полос, — и, насколько Раджасинха знал, еще никто не нырнул с него в море. Однако сам Морган, судя по всему, решил покончить жизнь самоубийством, принеся себя в жертву гравитации; иначе трудно было объяснить его поведение.
Инженер стоял спиной к пропасти, у самого Слоновьего Трона, держа в руках ящичек, похожий по форме и размеру на старомодную книгу. Раджасинха не мог разглядеть его, а движения Моргана ни о чем ему не говорили. Возможно, это какой-нибудь анализатор, хотя он не мог понять, зачем Моргану понадобился состав здешних гранитов.
И тут Раджасинха, который гордился умением сохранять спокойствие в самых драматических ситуациях, вскрикнул от ужаса. Ванневар Морган шагнул назад, прямо в пустое пространство.
«Шпалы» вымотали всех. Ну, добро бы километр, от силы два, но вот уже семь тысяч каменных брусьев отсчитал киб-шагомер, и конца им не видно в ночной темноте. Ширина каждого бруса сорок сантиметров, расстояние между ними семьдесят один сантиметр, и оно выдерживается неизменно. Освещенные мощным прожектором, закрепленным на переднем бурдюке Пегаса, они напоминают безупречный ряд весел, торчащих из борта старинной галеры. Внизу плещется море. Странно, ведь в отчете Вуковуда говорилось, что «шпалы» располагались вровень с водой.
Понижение уровня моря? Первый километр вода действительно плескалась под самыми ногами, но сейчас до желтой, шуршащей пены было добрых полтора-два метра.
Отлив?
Приливов и отливов на Степухе не бывает.
Люди и кибы, составляющие одну цепочку, могли бы еще идти и идти, но Кёлликер объявил привал. Оно и следовало, потому что не обеспечивалось главное — тщательность осмотра.
Палатку поставили с максимальной предосторожностью, прикрыв ее сверху и снизу силовой защитой, способной отразить даже прямое попадание молнии, не говоря уже о таких мелочах, как каменная осыпь. К гладким брусьям палатка прикреплялась специальными вакуумными присосками, так что отодрать ее мог разве что стотонный подъемный кран. Так что ни ветра, ни внезапного удара волн можно было так же не бояться. И тем не менее всех кибов вместе с Пегасом разделили на две группы и отправили на всю ночь в бессменный караул, наказав держать дистанцию в пятьдесят метров. Ближайшие к палатке кибы должны были наблюдать за уходящей отвесно вверх скалой. Осыпь осыпью, а ведь может какое-нибудь непредставимое пресмыкающееся и на брюхе приползти, биоприсоски давно изобретены эволюцией.
Кибы, расположившиеся подалее по обе стороны от палатки, должны были не спускать глаз с моря и, что бы ни появилось, лодка или рыба, в любом случае подавать сигнал тревоги.
В ведении последней пары сторожей было небо, которое, казалось, касается каменных «шпал». Так что все подходы к вынужденной стоянке более чем строго контролировались. Теперь можно было немножко отдохнуть. (…)
— Тревога! — зазвенел из невидимой дали голос Пегаса.
Параскив вскочил, Варвара с трудом подняла голову.
— Да что это с ним? — недоверчиво и брезгливо протянул Светозар. — Или на него распространилась ваша мания подозрительности? Почему он один поднимает тревогу, когда все остальные кибы молчат?
— Пошли, выясним на месте, — распорядился Кёлликер. — Оружие какое-нибудь с собой? Нет? Тогда захвати еще и…
По тому, как осекся голос командира группы, Варвара поняла: опять непоправимое. В низкое небо впилась малиновая ракета, над ухом гаркнули, словно подзывали собак: «Кибы, ко мне!» — и Варвара, с трудом отталкиваясь от каменного бруса, попыталась подняться на ноги. И в тот же миг, словно в ответ на ее движение, камень дрогнул и плавно заскользил вниз. Девушка взмахнула руками, стараясь сохранить равновесие, и едва удержала крик: на том месте, где несколько минут серебрилась шестиместная палатка, зияла чернота провала.
Ни палатки, ни доброго десятка «шпал». Гладкая стена.
Каменный брус, на котором она стояла, неслышно коснулся поверхности моря и несколько раз качнулся, точно поплавок. Страшная тяжесть исчезла, но не совсем: она точно сконцентрировалась в ступнях ног, намертво приклеивая их к отполированному камню. Но вот вода замочила ноги по щиколотку, и последнюю тяжесть тоже как будто смыло.
— Фонарь! — крикнула Варвара. — Скорее дайте фонарь!
По черной стене метались световые диски — это мчались кибы. У первого же, который подбежал и круто затормозил, раскидывая щупальца и присасываясь к камню, чтобы не свалиться в воду, выхватили фонарь и протянули девушке.
— Не пускайте ее! — раздался с той стороны срывающийся голос Теймураза.
Никто не ожидал увидеть осторожного и расчетливого Яра Юпи на сессии Мирного космоса. Слишком он боялся покушений. Но, видно, недаром Яр Юпи выбрал место для сессии вблизи Логова. Храм Вечности был соединен с бывшим монастырем подземным ходом.
Во время заседания Яр Юпи внезапно появился из стены с двумя внушительными роботами-охранниками.
Это был высокий, статный фаэт с длинным безусым лицом, темной бородкой, крючковатым носом, узким жестким ртом и подозрительным взглядом бегающих глаз, смотревших из-под зигзага ломаных бровей. Его специально подбритый под лысину яйцеобразный череп считался среди «высших» безукоризненной формы. В выражении лица у него было что-то птичье, хищное.
Яр Юпи обратился к присутствующим с напыщенной речью, говоря о врожденном стремлении «высших» к миру, о согласии с проектом расселения фаэтов по другим планетам, чтобы избежать войны на Фаэне.
И он преподнес в дар Мирному космосу готовый к немедленному старту межпланетный корабль «Поиск» вместе с опытным командиром-звездонавтом, предложив Уму Сату возглавить экспедицию на Зему.
Один из парней, прищурившись, посмотрел на товарища. Тот что-то сказал, кивнул. Пригнувшись, он взяли стоящий у стены большой металлический ящик с ручками. Переглянулись, подняли, сгибаясь от тяжести, подтащили к ракетолету. Опустили недалеко от меня, посмотрели на Сигэцу. Тот, будто не замечая их, отвернулся. Выждав, «президент» сделал знак Верзиле. Верзила с готовностью кивнул, присел, откинул металлические створки: сверху лежали листья, мох, сухая трава. Некоторое время все было тихо; потом листья слабо зашевелились. Из-под них осторожно выползло серое щупальце. Трава, прикрывающая ящик, посыпалась на землю, Я увидел туловище, два выпуклых нароста. Один из бугорков вздрогнул. Сморщенная кожа медленно раздвинулась, открылся глаз. Зрачок был совершенно неподвижен, глаз будто застыл — только сморщенная кожа на бугорке вздрагивала. Сигэцу присел, посмотрел на меня:
— Знаешь, кто это? — Он ласково погладил чудовище по голове. Глаз, моргнув, повернул зрачок, закрылся. Сигэцу скинул остатки травы, прикрывавшие туловище, встал. — Мы называем это тихое создание «пант». Красиво, согласись? Пант — самое миролюбиво существо, когда-либо известное человеку.
Сигэцу, будто раздумывая о чем-то, отошел в сторону. Повернулся.
— Пант никогда ни на кого не нападает. Это идеальное домашнее животное. Его главная функция — растворять и усваивать протеин. Только это, больше ничего. Он усваивает белок в любом виде, лишь бы этот белок не сопротивлялся. Поэтому пант заранее исключил для поглощения все двигающееся. А вот неподвижное — только подавай. Особенно любит пант гнилую древесину. Когда пант добирается до гнилой древесины, он счастлив. И еще — у панта нет желудка. Вернее, есть, но этот желудок снаружи.
Сигэцу подошел к ящику, пальцем снял с кожи чудовища немного слизи, показал мне:
— Вот. Кожа панта и есть его желудок. Это желудочный сок. Он довольно легко растворяет белок. Постепенно белок сам становится слизью и всасывается в кровь. На этот процесс панту требуется не так мало, около трех часов. Сигэцу брезгливо отер слизь о столб.
— Когда республика Иммета будет признана в Сообществе, панта узнают все. Он выбран нашим государственным символом.
Из интересных, но неверных ответов, надо привести такие версии:
рисунок 4: "Последний человек из Атлантиды". Александр Романович Беляев, разговор Адиширна-Гуанч с Сель.
рисунок 5. Альфред Ван Вогт «Оружейники». Защитный костюм Хедрока отражает бластерный выстрел исполнительного директора. В принципе рисунок подходит и это было бы зачтено, но у предложившего конкурсанта этот вариант было мало правильных ответов на другие задачки. А нам зарубка на память — использовать более уникальные, однозначные иллюстрации, не дающие пространства для манёвра.
рисунок 7. Беляев "Ариэль" — но не все ведь падающие люди падают одинаково.
рисунок 10 — это что-то из журнала "Вокруг Света"! Так точно, повесть печаталась в журнале, тиражом почти 3 млн экз. :))
Близко к победе подошёл pagekaa. Как и Толкователь, он правильно назвал семь книг, но прислал ответы позже него. Очень близко к победе были и давние, известные на сайте эрудиты archivsf, Кропус и ааа иии, но их ответы были отправлены в последние дни.
Всем большое спасибо, мне было интересно. А призерам будут высланы обещанные книги.
На днях исполнилось 90 лет со дня рождения Джеймса Грема Балларда (15.11.1930 — 19.04.2009), английского писателя фантаста, одного из отцов "новой волны". В 1960е годы часто печатался в журнале «Новые миры» (New Worlds), и поэтому не удивительно что Майкл Муркок и Джеймс Которн включили один из романов Балларда в свой справочник "Сто лучших книг фэнтези" (1988, 1991, 2016). Ниже мы публикуем эту статью в переводе А.Сорочана.
Первое американское издание: New York: Farrar, 1966
Удаляясь от угрюмых вод канала Гранд-Юнион, Лэдбрук-Гроув слой за слоем сбрасывает свою невзрачность до тех пор, пока, поднявшись на внушительный холм, не соединяется с засаженной деревьями Холланд-Парк-авеню. На темной стороне холма в 1964 году возродился журнал «Новые миры НФ», редактором стал Майкл Муркок. Но, стремительно набирая обороты, Лондон начал развиваться. Темные углы почти любого района становились стильными местами. Для некоторых наиболее беспокойных личностей НФ-стиль был синонимом Ладбрук-Гроув. И пока журнал «Новые миры» приобретал известность, на близлежащей Портленд-Роуд недолго процветала коммуна британских и американских сотрудников издания.
Баллард, хотя и не был колонистом, вероятно, сделал для любителей традиционной НФ больше любого другого автора «Новых миров», за исключением Нормана Спинрада. Как и следовало ожидать, в первом номере под редакцией Муркока появилось начало его романа «Хрустальный мир». Хотя формально это научная фантастика, но обоснование не более научно, чем в первой книге Балларда «Ветер ниоткуда» (1962). Как фэнтези, этот роман почти гипнотически завораживает, наполняя воображение чередой все более причудливых образов. Эффект такой же, как если бы мы оказались в ловушке в Зеркальном зале со Старым Мореходом.
(1967)
Постоянный персонаж художественных произведений Балларда — регрессивный человек. Не для него затянувшиеся кофейные сеансы (в НФ все возможно) в лаборатории, когда над горизонтом маячит аннигиляция. Сильнее всего запоминается образ Керанса из произведения «Затонувший мир» (1962) — регрессивный человек приспосабливает свое психическое давление к изменяющемуся окружению и в последний раз оказывается на пути к некоему невообразимому союзу, разрывая по пути все человеческие связи. Читателям, привыкшим отождествлять себя с изобретательными экстравертами, это восточное настроение покорности было неприятно. Их ответ эхом повторил вердикт Бертрама Чандлера об обреченном, пассивном духе человека Стэплдона: «... очень красиво. Но я бы предпочел что-нибудь, где мужества побольше».
(1970)
Итак, вы сами принимаете решение. И многие покупатели были более чем готовы отправиться в путешествие, куда бы оно ни привело. Оно всегда ведет к области, обозначенной Баллардом как внутреннее пространство. Здесь, подобно некоему сюрреалисту Брауну, он создает пейзажи, которые отражают и завлекают сознание его неземных персонажей. Самая ослепительная из всех его ловушек — призматический лес Хрустального мира, где усыпанные драгоценностями ящеры прорываются сквозь поверхность кристаллизованных рек, а пойманные птицы вибрируют в паутине света, натянутой между замерзшими деревьями.
(1976)
Это видение требует вмешательства киносъемок, как и многие его рассказы. Однако до тех пор, пока Баллард не приступил непосредственно к своему военному опыту в качестве пленника японцев, Голливуд не проявил положительного интереса к его работам. Возможно, они тоже не видели кассового потенциала в регрессивном человеке. Успех «Империи Солнца» еще может вывести эти внутренние пейзажи на экран.
(1978)
«Хрустальный мир» начинается, когда героей, доктор Эдвард Сандерс, находится на борту парохода, приближающегося к Порт-Матарре в Республике Камерун. С первой страницы повествование наполнено тайной и мрачным беспокойством. Темнота лежит над африканским лесом, который, кажется, высасывает тропический солнечный свет. Существует необъяснимая задержка с разрешением на остановку корабля. На берегу военные чем-то заняты, но характер их деятельности не вполне понятен. Все, что Сандерс может обнаружить, когда ищет своих друзей, управляющих клиникой для прокаженных, — это то, что вход в лес не приветствуется.
(1991)
Осознавая, что его мотивы поисков Сюзанны и Макса Клэра сомнительны и связаны с романом, который у него когда-то был с Сюзанной, Сандерс продолжает путешествие. Он видит ответ на загадку леса, когда ему показывают некоторые любопытные артефакты, как он полагает, на местном рынке — но не понимает сути ответа. Орхидеи, веточки, листья, по-видимому вырезанные с невероятной точностью, заключены в хрусталь. У героя случается скоротечный роман с журналисткой Луизой Пере, которая напомнила ему Сюзанну. Из их спальни он наблюдает, как спутник Эхо проходит по ночному небу, и удивляется его значительно усилившемуся блеску.
(1993)
Все тайны и косвенные указания сходятся вместе, когда Сандерс начинает путешествие вверх по реке. Поездка заканчивается в лесу из стекла. Деревья, трава, сама вода — кристаллизуются. Запечатанная в граненые, сверкающие оболочки растительность отражает бесчисленное множество радужных образов. Животные, птицы и, наконец, люди облачены в радужные доспехи. Это не местное явление. Из других областей земного шара сообщают о сходных изменениях. А из мировых обсерваторий поступают сообщения о целых галактиках, пораженных этой проказой света.
Пока многочисленные вероятности материи кристаллизуются, Сандерс и его знакомые мчатся за своими навязчивыми идеями, как безумные пауки в бутылке. Сверкающая вечность надвигается на них, безжалостно сокращая свободу выбора. Вселенную cписывали со счета бесчисленное множество раз, но в таком стиле — очень редко.
Правила викторины просты: надо написать мне в личку одним постом сообщение, на русском языке, указав номер рисунка, название фантастического произведения и его автора, и описать что за отрывок проиллюстрировал художник — можно цитатой из книги, можно своими словами. Принимается только первое письмо, дописки и досылы не принимаются.
В комментариях к этой статье — просто написать что ответы высланы.
Победителем станет тот кто первым распознает больше всех произведений.
Соревнование закончится через неделю, 20 ноября в 20.00 по московскому времени.
Приз за первое место — цветной альбом фантастических иллюстраций "Великолепные картины городов Солнечной системы"
облако тэгов
