Тематическая колонка, как это следует из названия, посвящена польской фантастике. Здесь будут появляться обзоры новинок, выходящих в Польше -- и переводов этих книг на русский и украинский; интервью, рецензии, новости, репортажи с польских конвентов. Будем рады авторам, которым есть что сказать о Леме и Сапковском, Зайделе и Дукае... Присоединяйтесь -- и сделаем мир чуточку разноцветнее. ;)
Это средневековая Франция, где оживают самые мрачные легенды и предания. Здесь существуют соборы, к которым невозможно добраться по обычным улицам, в Каркассоне ждут пришествия Зверя из Бездны, города осаждают живые мертвецы, а в море водится нечто, способное свести с ума любого человека. Здесь ад реален, чудеса обыденны, по улицам и лесам бродят настоящие демоны, ангелы и чудовища, а лабиринты темных историй творят эпоху, полную ужаса, суеверий, загадок и гротеска. Здесь ищет истину Франсуа Вийон, проклятый поэт, вор и бывший каноник, осужденный за убийство священника. Добро пожаловать в иную Европу XV века, где кошмары, страсти и человеческие грехи неотделимы друг от друга, а мифы и история сплелись в тугой узел, который не под силу разорвать даже ценой собственной жизни.
Если убрать романтический флер рыцарских баллад и придворных хроник, то реалистичное описание средневекового быта и нравов уверенно может превзойти по суровости и мрачности многие романы из жанра темного фэнтези. При этом писателю даже не понадобится нарочито сгущать краски или давить на жалость. Достаточно обратить свой взор к архивным записям и свидетельствам современников, чтобы понять, насколько чудовищные по нашим меркам порой тогда царили нравы. За последние годы польские авторы ощутимо упрочили свои позиции среди российских любителей фантастики. Свою роль в том числе явно сыграл присущий им необычный колорит, в который причудливо вплетаются натуралистичность и сюрреалистичность происходящего. Эти черты проявились и в книге "Имя Зверя. Ересиарх"Яцека Комуды, идеально подходя к его истории о средневековом поэте и пройдохе Франсуа Вийоне.
События отдельных историй разворачиваются в период с 1463 года до смерти Вийона, охватывая его изгнание из Парижа, странствия по Франции и за ее пределами. Комуда прямо заявляет, что считает европейское средневековье куда более интересным, чем однотипные фэнтезийные миры с безликими воителями. Воссоздавая на страницах рассказов парижские улочки и площади, крепостные стены Каркассона или удаленные от мирской суеты монастыри, аббатства, автор опирается и на исторические исследования, и на разнообразный фольклор, и на сохранившиеся описания очевидцев. Все это он использует, чтобы читатель в полной мере погрузился в противоречивый, загадочный и сложный мир средневековья.
Лишь недавно окончилась Столетняя война, до сих пор чернеют руины павших во время крестового похода катарских замков. Многочисленные ереси то и дело поднимают голову, возрождаясь вновь и вновь после карающего огня инквизиции. Здесь чудо соседствует с соблазном, грязь так и норовит забрызгать пышную красоту, кто-то отчаянно рвется к небу или бездне, а кто-то не желает выглянуть из своего замызганного угла. Это эпоха, в которой люди без смущения совмещают истовую набожность и жестокосердие, среди косности и фанатизма упрямо пробивается вольнодумие и жажда свободы, а жалостливость легко сменяется черствостью. Франсуа Вийон, бродяга и мошенник, вор и убийца, хитроумный и талантливый поэт, в этом мире всюду свой и всюду чужой.
Взяв несколько более или менее подтвержденных исторических фактов из жизни Вийона, Комуда сочинил свою версию разгульного поэта, идеальный образчик романтического циничного героя — с противоречивой и мятущейся, страстной и лирической натурой, но также полного пороков. Вийон — вечный странник, который в принципе не способен осесть и обзавестись деньгами или имуществом, поскольку бежит от самого себя, наслаждаясь мимолетным счастьем. Острый и дерзкий ум, к помощи которого нередко прибегают власть имущие. Вор и сутенер, убийца, но при этом обладатель определенных принципов, которые не позволят ему встать на одну сторону с безумным убийцей или дьяволопоклонником. Презирающий заповеди грешник, сражающийся с дьяволом и бесами. Вийон полон парадоксов, разгадку которых он щедро предлагает в своих стихах — чувственных, приземленных и ярких.
Хотя цикл охватывает десятилетия жизни поэта, каждый из рассказов сосредоточен на нескольких днях и ограничен конкретным место действия — городом, монастырем или столицей. Некоторые истории получились объемными и многослойными, иные же больше походят на скромные этюды. Неизменна тяга Вийона к темной стороне жизни, к пьянкам и грабежу, жажда свободы от навязываемых ограничений. Едва ему выпадает шанс, став героем, кардинально изменить свою судьбу, как в следующей истории Вийон возвращается к любимому образу существования. Хотя напрашивается сравнение с "Печальной историей братьев Гроссбарт" Джесса Буллингтона, следует учесть, что при всей разнузданности Вийон более сдержан и умерен в средствах, впрочем, это не мешает ему вскрыть глотку обидчику, работать на подхвате у палача или избить шлюху. Если отвлечься от антуража, то камерный детектив соседствует с зомби-апокалипсисом, а мистика и герменевтика с квестом. А объединяя исторический фон с фольклором и легендами, Комуда выстраивает художественное пространство, выглядящее достоверно и правдоподобно, несмотря на все условные допущения, черную магию и небесные чудеса.
Итог:живописное и яркое полотно разгульных похождений Вийона, соединяющее мистику, дарк и детектив.
В конце XXI века Земля отправляет к странной астрофизической аномалии исследовательскую экспедицию, но, не добравшись до цели, корабль исчезает. Его находят спустя несколько столетий, в XXIX веке, и на борту погибшего судна оказывается лишь один астронавт, Адам Замойский. Он не помнит, что произошло, не понимает, как выжил, и к тому же не значится в списке экипажа, но не это тревожит его в первую очередь. Адам попал в мир, где изменилось само значение слова «человек», где модифицировался язык, где реальность воссоздается, где она изменяема, а само понятие личности трансформировалось до неузнаваемости. Здесь конкуренция является двигателем эволюции, и побеждает тот, кто лучше контролирует ресурсы планеты и сами законы физики. Здесь идет сложная борьба за власть между людьми, инопланетными цивилизациями и постчеловеческими созданиями. Это мир, которому грозит непредставимая опасность, и, как не парадоксально, какое-то отношение к ней имеет таинственный и примитивный пришелец из прошлого, оказавшийся ключевой фигурой игры, ставки в которой он не может даже представить.
Впервые на книжные прилавки к отечественному читателю Яцек Дукай попал в антологии польских авторов с рассказом "Мухобой" еще в 2002 году. Но лишь спустя двенадцать лет был переведен и издан его роман "Иные песни", снискавший престижные награды на родине и множество лестных отзывов от критиков, высоко оценивших философский подтекст и интеллектуальную игру с читателем. Теперь же пришел черед и не менее впечатляющего романа "Идеальное несовершенство", в котором Дукай смоделировал далекое будущее человеческой и не только цивилизаций. Их развитие прошло столь длинный путь, что оказавшемуся в 29 веке после исчезновения его космического корабля Адаму Замойскому, астронавту из нашего столетия, лишь с огромным трудом удается понять и принять новые реалии. Но лишнего времени на панику или терзания у него нет. Ведь неизвестные силы уже начали охоту на гостя из прошлого, по-видимому, полагая его ни много ни мало — угрозой для вселенной. Или же не угрозой, а ценным призом?
Прогресс является одной из ключевых тем в книге. В смоделированном Дукаем мире он означает не только движение вперед и развитие, но также совокупность уже пройденного цивилизациями данного вида пути по Кривой Реми. Каждому виду — людям, антари, рахабам и уша — соответствует свой Прогресс, поднимающийся по идентичной для всех Кривой вверх, к совершенству. Чтобы отразить всю многогранность, сложность и красоту постсингулярного будущего, Дукай не только придумал филологическую особенность для речи и обозначений постчеловеческих сущностей, которые находятся уже вне гендерного деления, но также разработал собственную терминологическую систему, полноценный понятийный аппарат для всего этого уникального мультиверсума. Впрочем, в этом плане Дукай гораздо милосерднее к читателям, чем Ханну Райаниеми с его "Квантовым вором". Какие-то из терминов поясняются в диалогах и описаниях, какие-то получают определение в предваряющих главы справках. И лишь немногие придется все же расшифровывать самому, опираясь на текст.
Что же из себя представляет дивное новое будущее? Если в "Иных песнях" лидеры-кратистосы вплавляли свою волю в окружающий мир, меняя, морфируя ландшафт и людей, то в "Идеальном несовершенстве" Цивилизации уже переступили на Кривой прогресса второй Порог — Мета-физики — научившись сворачивать, кроить и сшивать ткань пространства-времени. Жесткими протоколами они определили действия и возможности программ — у крафтвара, нановара, биовара. Органика, нанотехнологии, даже само пространство и время — все они становятся лишь инструментами, обыденными и надежными в руках стахсов, фоэбы, оскэ — существ, стоящих на разных ступенях Прогресса. Поэтому первое время Адам Замойский будет жадно впитывать информацию, пытаясь понять, каково его место в этом мире. Вещь во владениях Джудаса Макферсона, главы могущественнейшей в Цивилизации людей корпорации "Гнозис"? Занятная игрушка, странный осколок прошлого или дорогой товар, если верить обрывкам предсказаний из Колодцев Времени?
Фактически, в "Идеальном несовершенстве" антураж оказывается частью сюжета, его философской подоплекой, предоставляя логические детали для итогового уравнения и выводов. Заставив читателя пробиваться через многослойную головоломную модель постсингулярных цивилизаций, Дукай неспешно принимается за препарацию таких понятий, как "человечность", "самотождественность", "смысл жизни". В мире, где тела легко создаются — хоть из инфа, хоть на основе органики. Где сознания стахсов регулярно архивируются на полях Плато, а фоэбэ и инклюзии уже вообще полностью обитают именно там. Где сошедшие с Кривой прогресса Деформанты представляют собой невообразимый калейдоскоп мышления — во всем этом многообразии уже крайне трудно провести грань, ограничивающую "се человек". Но если тело — это лишь пустышка, а не ты сам. Если можно кроить свой разум, перепрограммировать его — привет Грегу Игану с "Городом Перестановок", то до какого момента ты останешься собой? Ведь каждый шаг выверялся и определялся тобою, но тобою "прежним". И Дукай говорит уже не о точке "я", но о линии самотождественности, которая соединяет промежуточные этапы изменения личности.
При желании Дукай легко мог бы превратить книгу в закрученный детективный технотриллер, если бы его интересовала в первую очередь эффектность и доступность истории для читателей. Тем не менее, несмотря на титанический размер информационного слоя, философских и логических выкладок, в романе есть и активно движущийся сюжет. Будто ДНК свиваются две линии, судьбы Анжелики Макферсон, одной из детей Джудаса Макферсона, и Адама Замойского, астронавта из потерявшейся шесть веков назад в космосе экспедиции. Вместе им суждено столкнуться с покушениями и похищениями, пережить блокаду выпущенных на свободу Войн, искать шаткий мостик взаимопонимания и обжигаться о костры недоверия. Искать и обжигаться в странном мире, где культура опирается на многоуровневое притворство и имитации, где правда — самое ценное и обоюдоострое оружие, где разумом жонглируют, а пространством-временем манипулируют, как пожелают. И при этом разрываются между двумя пламенными желаниями. Страхом перед неизвестностью прогресса, заставляющим цепляться за огромный свод регламентирующих каждый шаг и слово правил — Традиции. И между страстью к переменам, к росту, к бегу навстречу совершенству, предельной инклюзии UI, которая откроет сознанию максимум эффективности, божественную власть, объемлющую всю достижимую вселенную.
Итог:постсингулярная НФ, синтезированная на стыке философии, космологии и психологии.
Повесть получила награду им. Зайделя за 1997 г. Альтернативная история плюс религиозная фантастика. В описываемом мире Римская империя не рухнула под натиском варваров, а благополучно просуществовала ещё как минимум тысячу лет, дотянув до начала эпохи пара. Почему так случилось? Потому что в ней не возникло христианство. Христос должен был родиться у Марии из Назарета, но в последний момент Бог отвернулся от мира и этого не произошло. И теперь место христиан занимает немногочисленная запрещённая секта Новых Иудеев, которая чтит последнюю пророчицу Израиля Марию Безумную и Иоанна Обезглавленного. Дела в империи, вроде бы обстоят благополучно, но разве может быть истинным благополучие в мире, оставленном Богом? Главный герой, Адальгирк, молодой карьерист, приезжает в дальнюю северную провинцию Ультум, чтобы разобраться почему постоянно снижается поступающий из неё доход. Адельгирку в провинции не нравится всё: холодный климат, тетрарх Теодорих, его слишком независимая, по столичным меркам, жена прекрасная Ирмена, в общем всё и все. К тому же он подозревает, что в провинции действует секта Новых Иудеев, и решает использовать это для того, чтобы сделать быструю карьеру...
Повесть весьма необычная, полная размышлений о богах, людях и правильном устройстве жизни. Я, например, впервые столкнулся с языческой аргументацией против единобожия. К сожалению, некоторые детали, которые автор вводит поначалу, например, паровые машины, не играют, так и оставшись необязательными деталями. Но атмосферу оставленного Богом мира автору создать удалось.
Рекомендую любителям религиозной фантастики, владеющим польским языком.
Пара цитат:
цитата
Как на провинциальном пиру из анекдота подали яйца, чтобы почтить Овуса, бога начала. Он едва удержался от вопроса, как в конце почтят Ануса, бога конца.
цитата
— Собственно. Но если бог один, а значит добр, то он определяет шкалу доброты, стаёт её концом, бесконечностью. По крайней мере так считают иудеи [...] — [...] так почему он позволяет нам так страдать? Почему допускает всё то, что происходило и происходит на свете, почему там мучит своё творение, если сам есть добро? [...] — [...] если он бесконечно добр, то почему лишает нас свободы? [...] — [...] если бог один, то он являет собой конец шкалы, или бесконечность, бесконечность не только доброты, но также и мудрости, и красоты. Понимаешь? Он знает всё, он вне времени. Но если это так, то зачем он создал весь этот несовершенный мир? Ведь все эти наши радости, мучения, симметрия или строения для него совершенно излишни. Ведь создавая мир, он изменил и себя, а значит или до или после того был несовершенен [...] Монотеизм внутренне противоречив. А иудеи вдобавок рассказывают, что он дал им такие суровые законы, словно хотел их чему-то научить. Зачем, собственно?.
Дочитал пятый "Меекхан" на польском. /Книга уже напечатана и рассылается по предзаказам, но литагенты имеют свои бонусы, так что я получил её раньше / Попытаюсь обобщить впечатления, в том числе и для себя.
Сперва общие соображения, потом ряд условных спойлеров под тегом, чтобы не портить удовольствие тем, кто предпочитает всё узнать из первых рук. ;)
1. Вегнер говорил, что пятый будет во многом подытоживающим томом. Не финальным, но после него станет окончательно ясно, что происходит и о чём эта история. Не обманул. В конце становится понятен расклад сил и Сил -- пусть и не до конца, но в основных его чертах; в первом эпилоге мы даже увидим ту особу, которая, видимо, всё это затеяла.
2. Много сюжетных линий: помимо основных героев, Вегнер использует в качестве ПОВ-ов Первого, Второго и Третьего Крыс, бывших меекханских солдат (а ныне -- взбунтовавшихся рабов) и т.д. Всё -- уместно, соразмерно, без размазывания каши по тарелке.
Отдельно отмечу то, насколько изящно автор сплетает все линии, устраивая тематические переклички между ними, медленно, но неотвратимо подводя нас к финалу/финалам. Удивить ему уменя удалось, и не раз!
3. Политика. Как всегда, это важная часть истории, но подана она, опять же, в том количестве, которое необходимо для основной истории. Нет ощущения, будто автор увлёкся миростроительством и делится всеми наработками по миру просто потому, что -- ну, он же их уже выдумал.
Да, политика в мире, где работает магия и приходится учитывать воздействие Бессмертных, -- особое искусство, и следить за линией императора и Крыс с Гончими мне было очень интересно.
4. Какое же эпическое фэнтези без войны? В конце нас ждёт масштабное сражение с неожиданными твистами и, разумеется, супертвистом в конце. Но помимо него, будет несколько сражений поменьше.
5. Концепция мироустройства. Вот это было реально круто. То есть -- мы уже знаем, в чём Вегнер силён: яркие персонажи, неожиданные твисты, интересные подробности мира (этнографические, мифологические и проч.). Но вот когда узнаёшь о подноготной всего происходящего... На моей памяти, это первый случай введения в чисто жанровое фэнтези идей из НФ -- и при этом фэнтези у Вегнера не превращается в НФ, а остаётся эталонным, чистейшим фэнтези. (Нет, не "наш мир -- это высокотехнологический мир, который после катастрофы скатился в средневековье"!)
На мой взгляд, задумка шикарная.
6. Из относительных минусов: порой герои больше наблюдают, чем действуют, -- и нужны в тех или иных случаях в первую очередь как "камера". Этого пока не много, и причины понятны: автор сводит в одном, пусть и огромном романе несколько сюжетных линий, и при этом ему нужно рассказать завершённый фрагмент эпической истории. Пока это не критично, но... посмотрим, как он будет справляться с этим в шестом томе.
7. Твисты у него шикарные, почти в каждой главе новая информация + такие сюжетные повороты, что -- ой. /я повторяюсь, да? /
8. Много нового узнаём не только о "вселенной Меекхана", но и об отдельных деталях: эволюция богов, подноготная появления тех-самых-кораблей, круговорот душ в мире, основы шаманской магии, природа магии аспектированной (точнее -- некоторые её нюансы), откуда взялись те четверорукие исполины, о которых мы уже слышали (и тела которых видели); что такое Урочища, что пытались сотворить в конце третьего тома во время битвы между Фургонщиками и кочевниками, откуда берутся и кто такие, собственно, Кана, серые убийцы, фальшивая графиня из третьего тома... Иными словами: да, ждать пришлось долго, но оно того стоило.
9. Совершенно неясно, куда дело свернёт дальше. То есть вот после всего, чем закончился пятый том, вариантов -- тьма, и зная Вегнера, очевидными путями он не пойдёт. И чертовски интересно, как он вообще будет разруливать со всем тем, что там случилось. Любители "тёмного фэнтези", похоже, с шестого тома получат ещё больше поводов любить "Меекхан".
10. В пятом томе стало ощутимо больше ноток, напоминающих "Малазан" и "Чёрный отряд". Дело не только в солдатских ПОВ-ах (а к линии Кеннета и Шестёрок добавится ещё несколько второстепенных персонажей из повстанческой армии). В "Малазане" одна из основных тем -- несправедливость, невнимание власть имущих и Сил к обычным людям, презрение к их страданиям, -- и то, что это презрение рано или поздно бьёт по "сильным" бумерангом. Эта нота в пятом романе звучит очень мощно и уместно.
Ну, а теперь СПОЙЛЕРЫ.
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
1. Ятех появится только в эпилоге (одном из двух), зато будут: Кеннет с отрядом, Альтсин, Деанна, Ласкольник (через ПОВ Кайлеан), Кай"ла -- это основные линии. Также мы увидим императорский двор (через ПОВ-ов 1 и 3 Крыс и один раз -- глазами императора); Второй из Крыс покажет нам одно из Урочищ, которое находится очень близко к столице и впервые за многие годы начало проявлять активность; лагерь восставших рабов меекханского (и не только) происхождения нам покажут через ПОВ-ы простых солдат.
1.1. Я ждал, что императора рано или поздно убьют, но Вегнер сделал коварнее: тот отправляется к этому вот Урочищу, Первый из Крыс узнаёт, что там сейчас случится пипец, и спешит, чтобы немедленно вызвать императора обратно... и дальше в этой линии глав нет, ждите шестого тома.
Да, сам император и верховные Крысы (как и Гончая) очень классно сделаны. Мы видели до сих пор только третьего, если память меня не подводит. Глава с ПОВ-ом Первого из Крыс ооочень интересную информацию добавила, да и сам образ этого персонажа интересный.
2. Один из кораблей Бессмертного Флота играет ключевую роль в данном романе; через него нам и рассказывают ключевые же тайны мироустройства. Будет очень неожиданно (и не все доживут до финала). Тут нас ждёт смесь "Малазана" (помните, был там такой кораблик? :) ) с "Террором". Причём до конца все тайны кораблей мы не узнали, впереди, похоже, ещё немало сюрпризов.
3. Альтсин разбирается с самим собой и фрагментом души божества, который он объял. Ну как "разбирается": на месте он не сидит, а активно перемещается по миру, в конце концов его линия пересекается с линией Кеннета. В финале Альтсин делает неожиданное предложение ахерам (и их верховному шаману в частности).
Деанна, соответственно, встречается с чаарданом Ласкольника. Но у неё там восстание, которое она не хочет подавлять ценой резни, -- а обстоятельства к этому толкают.
4. Кай"ла попадает в Мрак и какое-то время проводит среди ваихиров. Они в конце концов отправляются совершать невозможное (по крайней мере -- то, что раньше им не удавалось), а её берут с собой. В конце этой линии несколько мощных твистов, и из неё же мы узнаём о природе ваихиров, прошлом Мрака... а, и увидим скованного бога. Впечатляет.
(При этом мне кажется, что эту линию Вегнер собирался ввести позже, но потом передумал и вставил сюда: видимо, из-за этого книга и задержалась. Ну и не зря: она добавила размаху и эпичности, чего уж).
И ещё несколько соображений.
Упоминаются новые народы и мощнейшие артефакты, часть из них уже сыграла свою роль, часть явно появится в будущем. Но это не умножение сущностей, потому что предпосылки всего этого были в первых книгах. Но ставки растут и масштаб происходящего, опять же, напоминает скорее "Малазан" -- но только "Малазан", написанный в режиме "reader frendly".
Шестой том явно не будет последним. Но, по моим внутренним ощущениям, пятый был переломным: позади осталось больше, чем впереди. Впрочем, мои ощущения -- дело такое, посмотрим, что скажет Роберт.
Пару раз снимал с полки и освежал в памяти отдельные фрагменты предыдущих книг. Видно, насколько загодя Вегнер готовит некоторые сюрпризы.
В общем, очень понравилось, читал, разумеется, вне всяких очередей на чтение, отложив то, что читал до получения файла. Уровень Вегнера, имхо, растёт. Шестого тома очень жду, но понимаю, что это года через полтора-два: пишет он их пока в свободное от работы время, и пишет очень старательно, так что по книге в год вряд ли будет выдавать. С другой стороны, и объёмы каждого тома внушительные.
Эта история началась в 2014 году: на Форуме издателей во Львове мы пообщались с тогдашним директором "Клуба семейного досуга", и я получил добро на составление первой антологии современной фантастики. Так вышел "Век волков", который читатели приняли с теплотой, за что им огромное спасибо. Благодаря их -- вашему! -- интересу, в серии вышло уже четыре тома: собственно, "Век волков", а также "Странствие трёх царей", "Девятнадцать стражей" и "Эпоха единорогов".
И в 2018-м серия празднует мини-юбилей: выходит пятый том, который называется "Тринадцать ящиков Пандоры". Сегодня я снял вопросы по первой корректуре, том уходит в вёрстку. И вот его состав:
Антология «Тринадцать ящиков Пандоры»
СОДЕРЖАНИЕ
От составителя
Терри Пратчетт (Великобритания). Верхние меги. – перевод Ефрема Лихтенштейна /Terry Pratchett. The High Meggas, 2012/
Мария Галина (Россия). Дриада, 2018
Томаш Колодзейчак (Польша). Для чего нужны фомоли? – перевод Елены и Ирины Шевченко / Tomasz Kołodziejczak. Po co żyją fomole? 1991/
Александр Голиусов (Россия). Дядюшка с джутовой сумкой, 2018
Святослав Логинов (Россия). Живая и мёртвая, 2018
Алекс Шварцман (США). Интернет для фэйри, или Суета вокруг Пандоры -- перевод Ефрема Лихтенштейна /Alex Shvartsman. High-Tech Fairies and the Pandora Perplexity, 2015/
Анна Каньтох (Польша). Портрет семьи в зеркале. – перевод Сергея Легезы /Anna Kańtoch. Portret rodziny w lustrze, 2015/
Ник Средин (Украина). Упырь из Дукоры, 2011
Кир Булычёв (Россия). Чечако в пустыне, 1981
Юлия Новакова (Чехия). Заклинатель корабля – перевод Елены и Ирины Шевченко / Julie Nováková. Zaříkávač lodí, 2016/
Сергей Легеза (Украина). Вид на гору Фавор, 2018
Владимир Аренев (Украина). Полоса отчуждения, 2018
Рафал Кошик (Польша). Прыжок – перевод Сергея Легезы /Rafał Kosik. Przeskok, 2013/
— - -
Издательская аннотация:
цитата
С древности ящик Пандоры служил символом любопытства, но также — бед и несчастий бесчисленных и непредсказуемых. Герои этой международной антологии тоже из любопытства ввязываются в самые разные — и всегда опасные! — ситуации. Путешествия между мирами, туристический поход в горы, инопланетный зверек в качестве домашнего любимца, рабочая командировка в Африку или вызов профессионального охотника на упырей — никогда не знаешь, чем все закончится.
Чертова дюжина рассказов и повестей от лауреатов престижных премий, признанных мэтров и восходящих звезд мировой фантастики — в пятой, юбилейной антологии, составленной Владимиром Ареневым.
— - -
Замечу, что, как это заведено ещё с предыдущих томов, у большинства текстов это первая публикация на русском. Исключение составляют рассказы Кира Булычёва и Ника Средина (у последнего была одна журнальная публикация).
Ждите к концу года. Обложку покажу, как только будет готова.
Следующий том -- да, заказан, состав там почти сформирован, но, как обычно, объявлен будет не раньше, чем все вопросы по правам решатся, тексты будут переведены и так далее. Как показывает практика, каждый раз не обходится без подвижек, так что с анонсами раньше времени не спешим. ;)
облако тэгов
/ Попытаюсь обобщить впечатления, в том числе и для себя.
/