Нил Гейман «Хрупкие вещи: истории и чудеса»

Обычная для Геймана смесь реализма, стихов (в современном стиле, без рифмы и размера, я их не понимаю) и фантастики разной степени фантастичности и ужасности. В целом сборник не производит какого-то выдающегося впечатления, есть несколько неплохих рассказов, но не более

Собственно, я хотела прочитать две вещи — «Этюд в изумрудных тонах» и «Проблему Сьюзен». Особенно второе, потому что в детстве при чтении Нарнии Сью нравилась мене больше всех детей, и ее не-смерть действительно стала для меня некоторой неожиданностью и проблемой.

Увы, мои ожидания не оправдались — вместо интересного литературоведческого эссе (идеальный вариант) была обнаружена крайне пошлая и за счет этого тупая попытка поэксплуатировать классику. Создатели furry-порно должны гордиться, что в их ряды вошел сам Гейман, определенно. Имхо — лучше бы не брался.

«Этюд» оказался и вправду хорош, хотя ход с переворачиванием с ног на голову положительных и отрицательных героев нельзя назвать сильно оригинальным. Но во всяком случае, это было интересно, правда интересно. Правда, наполовину это заслуга Дойля (а на другую половину — Лавкрафта).

Внезапно симпатичной оказалась зарисовка «Другие люди» — еще одна вариация на тему «убить дракона», ничего нового, но хорошо. И «День, когда приземлились летающие тарелки» тоже понравился. Никакого сюжета, ничего фантастического, но очень уж жизненно))

А вот на этом, увы, все. Все остальные рассказы и зарисовки — какая-то мутная вода. Еще «Голиафа» было не так скучно читать, как остальное, хотя это, конечно, идея и сюжет «Матрицы», Гейман это не отрицает; мельком подумалось, что Лукьяненко и то написал бы лучше (и написал таки, хотя не уверена, что лучше по итогам). В общем, моя очередная попытка вкурить Геймана с треском провалилась.

И, кажется, я даже начала понимать, почему. Я — любитель, скажем так, чистых жанров и глубокой авторской проработки. Если уж скандинавская мифология, то сами Эдды. Если уж Ктулху, то сначала Лавкрафт, а потом сетевой юмор.

Гейман всегда создает нечто противоположное этому. У него нет ничего чистого и, по ощущениям, нет ничего доподлинно своего. Все интересное, что мелькает в его текстах — уже откуда-то сперто. И не надо говорить, что это современное переосмысление и тд. — вон у Джойса переосмысление, а у Геймана просто нахватано по верхам из разных классических источников и разбавлено традиционным американским мусором. В итоге получаем скандинавских богов, которые вместе с героями классики английской литературы занимаются онанизмом в грязном захолустном мотеле. И это не говорит нам ничего нового ни о богах, ни о героях, ни даже об онанизме. Все вышесказанное с тем же успехом распространяется также на зомби, вампиров, инопланетян и тд. Надо быть очень чистым душой, неиспорченным ребенком, чтобы вещи Геймана воспринимать в позитивном ключе, как нечто волшебное, фантастическое и завлекательное (когда ты ребенок, может быть весело играть на свалке, но со временем понимаешь, что что-то не то). Мне неизменно видится в текстах Геймана какой-то подвох, и чаще всего он оказывается оправданным, только-только зарождающееся впечатление разбивается вдребезги тем, что герой в придожном кафе заказывает себе жареную картошку с кетчупом и кока-колу.

Общее впечатление — мало того, что я все это уже когда-то ела. Сюда еще и добавлены совершенно неперевариваемые вещи вроде вызывающих отвращение бытовых и физиологических подробностей (не потому, что я нежная фиалка, а потому, что я не вижу, зачем они нужны) и несуразных литературных экспериментов.

Когда я встречаюсь в баре/пабе со своими друзьями, которые читают книги, мы практически всегда выходим на тему творчества Геймана и начинаем спорить — гений он или переоцененный автор. Я придерживаюсь точки зрения, что это хороший писатель, которого мне интересно читать (и я в спорах всегда в меньшинстве). Мне интересна любая книга Геймана, потому что в каждой я нахожу что-то интересное. А уж найти что-то приятное в сборнике рассказов и того проще.

Хотя по большей части «Хрупкие вещи» — это типичный сборник рассказов. Не только Геймана, а вообще. Как обычно, в нем есть пара классных рассказов, пара очень хороших, множество нормальных (средних) рассказиков и до кучи рассказов очень так себе. Хорошо все это тем, что они, плохие или хорошие, не напрягают, так как быстро заканчиваются.

Мне очень понравились два рассказа — «Симпатичные ребята в фаворе» (реальная история из жизни автора про то, как он учился играть не контрабасе, понравится всем, кто когда-то тоже учился на чем-то играть) и «В конце» (коротенький рассказ про Библейский сюжет, рассказанный наоборот, получилось очень смешно).

«Повелитель Горной долины» понравится тем, кто читал «Американских богов» (это новая история про главного героя, поставил 9 баллов).

Еще могу ответить:

«Горькие зёрна» — про антрополога-зомби, «Другие люди» — про мучения в аду, «Едоки и кормильцы» — страшный рассказ про жуткую бабку, «Голиаф» — Гейман поиграл в «Матрицу», «Как общаться с девушками на вечеринках» — забавный рассказ про то, что случается, если попасть не на ту вечеринку.

Остальное все на оценку 7 и ниже.

Не знаю, к счастью или нет, но многие рассказы забываются на следующий день. Это плохо потому, что рассказ не зацепил, видимо. А хорошо потому, что потом сборник можно смело перечитать еще раз=) Несколько рассказов я читал раньше, но забыл, о чем они. С удовольствием перечитал.

Еще один момент — некоторые рассказы без пояснения автора не понятны.

Про сборник могу сказать следующее — фанатам Геймана точно понравится, хэйтерам точно не понравится (много черновиков и непонятных рассказов). Все остальные тоже что-то найдут для себя интересное.

Типичный сборник рассказов Геймана. 7,5 баллов. Из 10, безусловно

Что бы Нил Гейман ни имел в виду под «хрупкими вещами», его литературная репутация к их числу не относится. Оно и понятно, ведь Гейман из тех, кому повезло оказаться в нужное время в нужном месте — и с полным чемоданчиком восхитительного реквизита, который он умело использует. Волшебники вроде Брэдбери ушли на покой — да и не верит наша эпоха в волшебников. Мы жаждем чудес, но должным образом прирученных и понятных. Нам нужна не магия — нам нужны фокусники.

И Гейман среди них первый. Его можно увидеть на любом литературном утреннике и званом вечере; он желанный гость в любой себя уважающей антологии — элегантный, артистичный, загадочный. Публика ахает и до обморока хлопает в ладоши, белые, а то и желтые кролики бодро выпрыгивают из шляп, розы и премии сыплются на счастливчика ласковым дождем.

Его богатый репертуар — предмет зависти коллег. Корифей фокуснического жанра Альфред Борден описал когда-то шесть типов иллюзионных номеров, и нет среди них такого, которым Нил Гейман не овладел бы в совершенстве. К примеру, программа «Хрупкие вещи», которая вот уже несколько лет обеспечивает мэтру полный аншлаг, включает в себя:

1. Возникновения. Незаметное движение рук — и из рукава фрака появляются «Пятнадцать раскрашенных карт из колоды вампира», где каждая изящна на свой лад. Еще один легкий жест — и из глубин памяти выпархивают на свет «Басовый ключ», «Крупицы воспоминаний» и «После закрытия». На мгновение нам кажется, что мужчина на сцене исчез, и его место заступил мальчик, каким был когда-то Гейман… но нет, это лишь обман зрения, один из многих.

2. Исчезновения. Материю заменяет пустота. Кто-то теряет сердце («Как ты думаешь, что я чувствую»), кто-то волю и душу («Горькие зерна»), кто-то и вовсе растворяется в осени, даже дымки памяти по себе не оставив («Октябрь в председательском кресле»). И только бархатный занавес колышется там, где секунду назад была живая плоть.

3. Трансформации, излюбленный фокус мэтра. Смотрите, он берет невинную сказку о Нарнии — и превращает ее в эротическую психодраму («Проблема Сьюзен»). Лица Лавкрафта и Конан Дойля сливаются в одно — и неужто это лицо самого фокусника («Этюд в изумрудных тонах»)? Готический жанр выворачивается наизнанку, и мы оказываемся по ту его сторону («Запретные невесты безликих рабов в потайном доме ночи пугающей страсти»). Линейное повествование скручивается в петлю («Другие люди»). Мелькают цвета и ткани, дыхание замирает в груди…

4. Перемещения. Волнующая музыка, грохот, молния — и из клубов дыма возникает молчаливый человек по имени Тень, которого воля его создателя перенесла из лишившейся своих богов Америки на север Шотландии, в новую легенду («Повелитель горной долины»). Или, быть может, не забытую еще старую…

5. Опровержение физических законов. Невозможное становится частью представления. Чья-то жадная вилка тянется к самому Солнцу («Жар-птица»), на Землю спускается неземная красота («Как общаться с девушками на вечеринках»). Сумбур и таинственность сна складываются в гобелен ужаса («Кто-то кормит, кто-то ест»).

6. Скрытую движущую силу. Глядите, как бледен фокусник! Понимает ли он, что вплотную подошел к той грани, за которой мастерство превращается в волшебство? Если понимает, то осмелится ли ступить за нее? Что за безумная мощь ждет его там? Он разработал сценические машины, нарисовал декорации, месяцами репетировал номера… и вот столкнулся с тем, что не подчинится и самым ловким рукам — с историей, которая пишет себя сама. «Влюбленный Арлекин» проносится, как летняя буря, по зрительному залу — и каждый становится его пленником.

…Фокусник уже овладел собой. Он расставляет руки — и на прощание выпускает из рукавов голубки-стихи и конфетти миниатюр. Представление закончено.

Но что-то навсегда изменилось в мэтре…

Да, Гейман приблизился к творческой зрелости. Как всегда, читать его интересно — но теперь он способен насытить не только наш ум, не только развлечь нас интеллектуальной игрой.

Когда писатель обращается к сердцу — он вырос.

Он стал классиком…

P. S. Автор отзыва передает привет Кристоферу Присту, подарившему нам замечательный роман «Престиж» — один из самых эффектных иллюзионных номеров в мировой литературе.

Просто ещё один сборник малой прозы Нила Геймана. Как и остальные — такой же неровный и противоречивый. Есть безусловные шедевры, есть пресные истории, а есть странности, которые вообще непонятно как сюда попали. Есть ясные и стройные сюжеты, а присутствуют и какая-то метафорическая заумная путаница, которую и не расшифруешь толком. Вот только поэтические творения автора здесь явно удачней, чем в остальных сборниках.

Начала читать и пропал интерес. Рассказы довольно сложно писать, и не каждый автор может передать суть за короткий промежуток рассказа. Читаешь рассказ, вроде интересно, а когда доходишь до конца остается масса вопросов, требующих ответа. Ты сидишь и думаешь: и к чему Октябрь рассказал именно эту историю? Что случилось с Коротышкой, когда он зашел в тот дом? Что скрывалось в том доме? Что происходило в «Запретных невестах» (хоть убей, но я поняла только малую часть из написанного)? Кто рассказывал клубную историю про домик с чертиком (если главный герой уже рассказал свою историю, Пол и Мартин тоже не могли ее рассказывать, так как они расспрашивали рассказчика о ней)?

Много вопросов, и ты ломаешь над ними голову. Если я читала классиков, то там сразу была понятна суть, да и впечатления были совсем иными. Если же говорить о стихах...Или я просто ничего не понимаю в них или здесь что-то другое, но они мне не понравились. Может сама суть и интересна, но стиль изложения — нет.

В итоге я подумала, что может стоит пока отложить эту книгу и почитать что-то другое. Может позже я к ней вернусь. Но «Никогде» несомненно мне понравилось больше, как и «Сыновья Ананси».

Так себе сборник, скорее всего пойдет любителям творения Нил Геймана. Из 31 одного произведения понравилось всего 4. Один огромный плюс этого «шедевра» то, что он очень быстро и легко читается.

«Хрупкие вещи» — спорный и неоднозначный сборник, неровный по своей структуре и содержанию, интересный по разбросу тем и героев, по поставленным вопросам и заявленной проблематике. Тем не менее, сборник по тональности и настроению — исключительно «геймановский»: стиль, слог, персонажи, манера изложения — всё это завораживает и вызывает непреодолимое желание читать и читать рассказ за рассказом.

Гейман умеет заинтересовать даже, казалось бы, банальными вещами, он видит необычное в обычном и умеет это показать. Он играет с полутонами, тенями, оттенками смысла. Иногда его игра словами и сюжетами кажется бредовой, иногда чересчур запутанной. У Геймана нет ничего четкого и ясного, он оставляет больше вопросов, чем ответов, расставляет ловушки и переворачивает привычное. Часто возникает ощущение, что подобное уже когда-то у кого-то было, порой даже можно вспомнить, у кого именно, но все же стиль Геймана не спутать ни с чем. И даже если он берет чей-то сюжет или идею, он вдыхает в него новые смыслы и значения. Он ходит по грани, и эта грань остро чувствуется — грань фэнтези и психоделики, фантастики и мистики, реальности и абсурда. Но у него подобное смешение не выглядит чем-то неудобоваримым, напротив, все здесь гармонично и дополняет одно другое.

Этот сборник — собрание литературных шуток и экспериментов, проба пера в разных направлениях. Здесь не только сюжеты и персонажи, но и эмоции, мысли, сумбур, поток фраз, игра со смыслами, выворачивание привычных понятий. Это сны на грани яви, имеющие туманные начало и конец. Это не рассказы и стихотворения в привычном их понимании — и в этом весь Гейман: он умеет создать что-то из ничего, облечь в странную, причудливую форму и тем самым вызвать споры, заставить думать. Он очень неоднозначный и неординарный автор.

«Хрупкие вещи» Нила Геймана — уже третий сборник его рассказов. При всех успехах крупных вещей, Гейман, как мне кажется, в большей степени рассказчик небольших историй. Его крупной форме не хватает какой то фирменной виртуозной легкости, они получаются немного натужными, единственным исключением является, совместный роман с Терри Пратчетом «Добрые предназменовенования».

Гейман — это Гейман, его малую прозу невозможно классифицировать. Это не фэнтези, это не ужасы, это не сказки, да и в том, что это литература, я тоже не уверен до конца, есть в его рассказах что-то и от музыки, и от изобразительного искусства. Это что то блестящее, воздушное, которое играет разными красками, но очень хрупкое, которое быстро тает при попытки разобрать на составные части. Думаю их можно назвать снами, жаль, что в русском невозможно сыграть с этим словом, как в английском, хотя они и случаются с нами :-). Сны подразделяются на: кошмары, страшные сновидения, эротические сны, грезы, детские сны, приключенческие сны, сны, которые кажутся реальностью, сны бабочек, считающих себя мудрецами, сны, включенные в эту классификацию, сны, которые только что снились и не успели до конца исчезнуть. ;-) Именно такую классификацию, аналогичную борхесовской, мне почему то захотелось придумать, прочитав «Хрупкие вещи». Ну а Нил Гейман, видимо, гость из страны, где сны обитают, который время от времени просыпается в нашем мире и записывает то, что увидел в другом мире. После этого он снова засыпает, а просыпается опять с новым рассказом. Посыпаю ли его родственники нафталином и складывают ли в сундук, увы не знаю. :-) Уверен, кстати, что в стране сновидений он занимается чем-то похожим, так же рассказывая об увиденном, одно из подтверждений этого рассказ «Недозволенные невесты безликих невольников в безымянном доме ночью ужасного хотения» ). :-)

Как сны, произведения Геймана редко имеют начало и конец, обычно они кажутся кусочками каких то древних таинственных историй, может быть поэтому рациональное объяснение, если оно и имеется, всегда остается за их рамками. В них, как и в снах, в одну историю может оказаться вплетена совершенно другая («После закрытия»), а герои совершают необычные, не всегда логичные поступки («Горькие зерна»). В них присутствуют элементы реальности, но они настолько тесно переплетены с выдумкой, что различить их очень непросто. Как и в снах, в них много такого, что, наверное, смогло бы заинтересовать психоаналитиков. Причем одновременно и юнгианцев и фрейдистов :-). Для этого стоит сравнить рассказ о Нарнии «Проблема Съюзан» с своеобразным ремейком истории о Беовульфе и Гренделе в великолепной повести, продолжающей «Американских богов» «Повелитель Горной долины». И наверное самое главное, после рассказов Геймана как после некоторых снов невозможно сразу проснуться, настолько реальным казалось пребывания в них.

Из рассказов и стихов бы очень хотелось выделить «Картограф», «После закрытия», «Другие люди», «Как ты думаешь, что я чувствую», «Едоки и кормильцы», «Сотворение Алладина» и «День, когда приземлились летающие тарелки».

Как и предыдущий сборник Нила Геймана «Дым и зеркала» «Хрупкие вещи» блестящий рассказ, которые можно порекомендовать любому человеку, каждым найдет в нем что то свое. 9/10

Второй авторский полноценный сборник малых произведений Нила Геймана построен по принципу, аналогичному композиции «Дыма и зеркал». Стихотворения, микрорассказы (нередко даже в несколько абзацев), зарисовки (в том числе и «автобиографические») и, наконец, традиционные повести и рассказы. Нил в предисловии пишет: «Я скорее вспомню жизнь, растраченную неразумно на хрупкие вещи, чем жизнь, потраченную с умом на то, чтобы уклоняться от морального долга». Люди и их сердца, мечты и сны, птичьи яйца и крылья бабочек – это хрупкие вещи, которые на самом деле крепки и прочны, добавляет он. «Сердце можно разбить, но сердце – самая крепкая мышца, которая качает кровь на протяжении всей жизни, сокращаясь семьдесят раз в минуту, и работает практически без перебоев». По сути, об этом Гейман и пишет всю свою жизнь. Полноценной концепции у сборника нет, кроме того, что он типично геймановский, в этом и его недостатки, которые неразрывно связаны с его достоинствами.

Стихотворения, конечно, нужно читать в оригинале, перевод на русский должен принадлежать автору равновеликому, что практически исключено в данной ситуации. Микрорассказы весьма неплохи, а «Другие люди» — шедеврален. Очень хороши «Странные девочки» — собрание из 12 микрорассказиков о женщинах, написанных по мотивам одноименного альбома подруги автора Тори Эймос и включенных в буклет к ее туру. Меня особенно зацепил «Кровавый дождь» — история женщины, убитой нацистами во Франции в 1943 и доживающей свой век в Майами в наши дни. «Если мы не сражаемся за наше будущее, у нас просто не будет будущего». «Если плакать, то только от радости».

Из традиционных произведений особенно хороши: гениальный «Этюд в изумрудных тонах» – о том, что делал Шерлок Холмс, когда на Земле воцарились Великие Древние во главе с Ктулху; жуткий «Октябрь в председательском кресле» – об одиночестве; «Горькие зерна» – вроде бы о зомби, но больше об идентичности человека и его роли в своей жизни; «Сувениры и сокровища» – на первый взгляд об извращенцах, на самом деле – о пидарасах в плохом смысле этого слова; «Проблема Сьюзен» – ревизионистский парафраз «Хроник Нарнии»; «Повелитель горной долины» – продолжение приключений Тени из «Американских богов» и одновременно парафраз «Беовульфа» с участием пидарасов из «Сувениров и сокровищ». Остальные рассказы тоже весьма неплохи, уж рассказчик-то Гейман исключительный.

Лучшие произведения приходится сразу же перечитывать, особенно это касается «Этюда в изумрудных тонах» и «Других людей» – фактически, тот самый текст, который читатель освоил только что, при повторном прочтении предстает совершенно в другом ракурсе, будто читаешь его продолжение.

«Правду говорить легко и приятно», — говаривал один литературный персонаж. Перефразируя его, можно сказать, что читать Геймана- как говорить правду. Легко и приятно. Практически во всех рассказах Геймана пристутствуют стиль, элегантность и чувство меры. Даже в самых мрачных, на первый взгляд, произведениях, Гейман никогда не перегибает палку, всегда умеет вовремя притормозить. Самые отвратительные людские пороки, самые темные стороны человеческой натуры выглядят под пером Геймана элегантно и завораживающе. Ну что тут скажешь — британская школа!

Далее все сказанное ниже относится к исключительно моему личному эмоциональному восприятию этого писателя. Литературная машина Геймана работает почти безупречно. Она радует глаз своими красотой и дизайном, предоставляя читателю максимум комфорта. И, все-таки, каждую книгу Геймана (за исключением «Задверья», произведения, как ни странно, небезупречного как раз в литературном отношении) я закрываю с чувством некоей неудовлетворенности. Чего-то ощутимо не хватает, почему-то остается легкий привкус несбывшихся ожиданий. При этом, каждую новую книгу Геймана все равно открываешь с надеждой: ну, вот сейчас-то совершится чудо. Но... все остается по-прежнему... У крови, проливаемой в рассказах Геймана послевкусие клюквенного сиропа. Литература здесь абсолютно непричем. Тут прояляется какое-то глубинное внутреннее несовпадение, разсуждать о котором «здесь и сейчас» я не берусь.

А что по-настоящему зацепило меня в «Хрупких вещах»? «Влюбленный Арлекин», «Проблема Сьюзен», «Как ты думаешь, что я чувствую?«Вот из-за этих трех рассказов остается ощущение не напрасно прочитанной книги. Хорошо, но мало...

При моем положительном отношении к Гейману, этот сборник не понравился, несмотря на то, что в нем есть очень неплохие вещи.

Здесь много произведений, в которых автор пытается работать «в стиле» (Лафферти, Льюиса и Бог знает кого еще).

Нил Гейман единственный и неповторимый. Поэтому ему лучше оставаться самим собой, а не пытаться стать вторым Лафферти или десятым Кингом.

При наличии отличных рассказов есть совершенно непонятные вещи

Наверное, подряд (как это случилось у меня) такие сборники читать не следует. Может быть, надо как-то вдумчивее воспринимать читаемое... не знаю. Мне же многое показалось неинтересным, проскользнуло мимо, не задевая ни ум, ни воображение. Не мой автор? Ну, может и так.

«Мне кажется… я скорее вспомню жизнь, растраченную неразумно на хрупкие вещи, чем жизнь, потраченную с умом на то, чтобы уклоняться от морального долга»

Эти хрупкие вещи, приснившиеся автору во сне, и составляют предмет изображения. Сборник рассказов получился интересный, но неровный.

Это стилизации. В общем-то неплохие. Гейман замечательно умеет увлечь, правда, потом чаще всего обманывает. А так, в общем-то интересно. И «Этюд в изумрудных тонах», в котором мы заново знакомимся с Ватсоном и Шерлоком Холмсом, а также с иными мирами заодно (смесь Конан Дойля и Лавкрафта), «Октябрь в председательском кресле», из которого по идее Геймана должен улыбаться Брэдбери, и особенно, конечно, «Запретные невесты безликих богов в потайном доме ночи пугающей страсти» — пародия на готический роман. Вот этот рассказ очень смешон, он переворачивает представление об ужасном, и оказывается, что в запутанном, фэнтезийном мире живём мы со своими обычными бытовыми заботами. Этот рассказ, я думаю, достоин был открывать или завершать сборник. Остаётся вопрос: почему автор этого не сделал?

Стихи почему-то не понравились, кроме, пожалуй вот этих строчек: «Чтоб ощутить, что во рту, как язык незнакомый, Зреет молчанье» . Может быть, перевод не тот.

Гейман невозможно с кем-либо сравнить. Он один. Он уникален.

Чтобы не выходило из-под пера Геймана — повесть, рассказ, роман, стихотворение, сюжет для комикса — получается однозначный шедевр. В некоторых случаях не без шероховатостей, но многим писателем и до таких «шероховатостей» еще расти и расти.

Настоящее мастерство Геймана, на мой взгляд, хорошо видно в его рассказах и повестях. Правда не всегда и не везде. Несмотря на все выше сказанное, есть к чему у Геймана придраться, придраться по настоящему. Это заказные работы. Не те произведения, что он пишет по заказу для антологий — здесь Гейман, как говориться, «держит марку». Заказные работы по типу «Странных Девочек» — рассказа, написанного по мотивам одноименного альбома Тори Эймос. В таких рассказах отсутствует нечто неуловимое, душевное, характерное для простых рассказов Геймана. Благо, что подобных вещей в сборнике не так уж много, и они скорее выполняют роль ложки дегтя, в этой бездонной бочке меда.