Блог


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «volga» облако тэгов
Поиск статьи:
   расширенный поиск »


Статья написана 21 июня 2016 г. 15:30

Ядра, луидоры и рыбьи кости

Красивый мир, живые персонажи, что сглаживает недостатки от эксплуатации готового сеттинга. Подозреваю, что есть провалы в мелочах и деталях, но рассказ выглядит достаточно цельным. Попытка сделать его более живым немного затянула вступление. Фантдопущение про человеко-рыб слабо встроено в сюжет — с таким же успехом это могли быть какие-нибудь маньяки-людоеды в масках. Это значительно понижает ценность произведения как именно-фантастического, делая его чем-то вроде "апокрифа-фанфика" к произведениям Дюма. Также в произведении, на мой взгляд, очень мало темы в части "stars", да и "blood" тут отнюдь не ключевое. Рассказ прочитал первым на конкурсе, прочтём другие и оценим, пока что сложно сказать.


Шлёпщик

Хороший рассказ, который портят несколько вещей. Бедноватый и корявый язык на первых страницах (позже, правда, автор "расписался", и читалось без спотыкания), ряд сюжетных натяжек, клавесинчиков в зарослях: то, как удачно погибли все конкуренты в соревновании, как удачно получилось пробраться в логово к жертве и как удачно удалось освободиться — что, у такого мощного главаря совсем не было охраны, камер, охранных систем или чего-то подобного? Концовка достаточно линейная, хоть и приятная. Фантдопущения весьма оригинальные, значительно улучшают общее впечатление.


Статья написана 20 июня 2016 г. 21:18

Просто поверь мне

Просто поверьте мне – рассказ откровенно плох. Или не верьте, я вот себе поверил не сразу, давайте посмотрим вместе. Не исключено, что у рассказа есть скрытые, понятные только участникам конкурса, достоинства.

С другой стороны, автор попытался использовать максимальное количество способов воздействия на читателя.

Сюжет:

Дембельнувшийся по инвалидности солдат коротает время на курорте, «снимая» приезжих девочек. О чувствах речи нет, выбрав фигурку получше «на просвет» платья, «восходящее солнце просвечивало насквозь платья идущих по мосту женщин, а Матвей предпочитал заранее знать, на что рассчитывать», парень действует оригинальным методом поручика Ржевского – предложить прямо заняться сексом. Девять из десяти пошлют, но одна поведется.

Автор тонко подбрасываете герою толику везения, посему девочки соглашаются часто. Роза на длинном стебле и самоуверенное поведение неотразимо действует на явно не очень бедных красавиц. Внешность парня описана скупо «Чёрные глаза, прикрытые длинными русыми ресницами, смотрелись выигрышнее всего», читатель просто должен верить автору.

Эротика: «Высокая, но соразмерно сложенная, с тонкой талией и красивой, хотя и чуть тяжеловатой грудью. Короткая, почти под ноль причёска не портила её, но придавала толику шарма. Милая неправильность, оттеняющая совершенство». Это, если кто не понял, эротическое описание внешности. Вот это: «А уж он постарается, чтобы загар был ровным, чтобы его не нарушал след от купальника!» — эротические фантазии главного героя.

Секс: «Зоя была нежна и страстна одновременно, она играла на нём, как виртуоз на виолончели». Да, это секс. Единственный вопрос – почему на виолончели? Не на трубе, флейте или барабане, а на виолончели?

Детали, вызывающее доверие: «В гости к Зое Матвей отправился утром второго дня. Нужны хотя бы сутки, чтобы надоели местные пляжи, забитые рыхлыми курортниками, визжащими детьми и крикливыми торговцами. «Чурчхела! Кокосы! Пиво! Печёный тайбак!». Милая вначале экзотика быстро начинает давить на уши». Это на пляжах модного курорта. Не исключено, что автор имеет опыт посещения отельных пляжей отличный от моего, но… То есть, люди летят на другую планету, а им там не могут организовать приличный отдых? Опять приходится верить на слово

Достоверные детали: «Город и космопорт соединил узкий пешеходный мост длиной в километр». Километровая пешеходная дорожка от космопорта до вагончиков, которые развозят курортников по отелям. Километр с чемоданами, баулами и маленькими детьми по жаре. Курорт-люкс, я уже верю.

Загадка: Каменюка, способная перенести на другую планету с чистым, незанятым пляжем. Ничем, кроме произвола автора, не обоснованная деталь.

Интрига: Девушка, «снятая» героем, заподозрена им же в шпионаже. И, вроде, она даже и не человек, а амфибия. Что именно шпионка может получить по поводу планеты, на которую иначе, как через пространственный портал не попадешь – загадка, но герой решает не захватывать даму лично, а сбежать на курорт, там сесть в засаде как был, в трусах, героически простудиться, потом три дня лечиться у себя в комнате, а потом выяснить, что девушка не шпионка, а вовсе даже ныряльщица, потому слегка смахивает на амфибию.

Драма: Герой бросается через портал к девушке, а ее, похоже, растоптали тамошние панцирные спруты. Вот стул опрокинули, стол только покосился, даже стаканы на нем удержались, а девушку вместе со вторым стулом… Хотя, открытый финал оставляет надежду. Или не оставляет. И это еще один способ покорить читателя – душераздирающая сцена. «Голубой пляж был пуст. Хлопал на ветру полог палатки, стоял покосившийся стол с двумя пустыми стаканами, рядом лежали стулья, один был раздавлен, словно по нему проехал каток. Панцирные спруты чертовски тяжелы...

— Зоя... – хрипло и безнадёжно закричал Матвей. – Зоя!

Он не знал, чего боится больше. Тишины – или ответа?..»

Нельзя сказать, что меня ничего в этом рассказе не поразило. Поразили две вещи:

Первое: действительно оригинальная находка – мина не взрывается, а хватает ногу человека и медленно ее обгладывает до кости. Такого я на самом деле нигде не читал.

Второе: Как этот рассказ добрался до финала с самой большой суммой очков?

Край ветра

О чем это кино, спросил как-то себя кинокритик и себе же и ответил – да ни о чем.

Есть такой термин – гладкопись. Как бы описание текста. Без особых проколов, почти без ошибок. Ровненько, гладенько и не о чем. То есть – совсем. В данном случае, не то, чтобы совсем гладкопись, но других плюсов, кроме этого самого гладенького текста, у текста, как мне кажется, нет.

Существует деревня, не исключено, что люди в каком-то там поколении выжили после катаклизма, который уничтожил крупные города. Есть некая стена в лесу, которую никто не любит, все боятся, ничего о ней не зная, на всякий случай. Есть мальчик, который случайно (или не случайно) отправляется к стене. Другой мальчик пытается повторить это замечательное достижение и погибает, сам по себе, или по воле стены, черт его знает.

Герой снова отправляется туда, чтобы в очередной раз посмотреть на витражи. Судя по тому, что витражи у него ассоциируются со словом «ветер», мальчик – носитель русского языка. И, возникает подозрение, что красные кровавые звезды в витражах, не случайны. Помимо темы конкурса, ясное дело. За каким бесом стене нужно лишить главного героя человеческого облика – остается загадкой. Ну, возможно, хотела, чтобы он людей ловил. Но призрак деда главного героя, который (дед) при жизни не только не отговаривал мальчишку от знакомства со стеной, но даже его туда и подталкивал, теперь принял меры и ветка, как бы случайно, витраж разбила.

Что случилось с главным героем – не понятно, но проклятая стена витраж начала отращивать заново, как положено в хорроре. Мышки, кстати, попадая в отсвет красной звезды, умирали на месте.

О чем этот рассказ, вышедший в финал со второй суммой очков? А о чем рассказка «В черном-пречерном городе»?

Ядра, луидоры и рыбьи кости

«— Месье, нам не нравится ваша шляпа!» С самого начала рассказ попахивает постмодернизмом. Почти не измененная цитата из анекдота про крокодила Гену заставила напрячься. Затем потрясающее своей оригинальностью сравнение «Холодный ветер с моря продувал до костей, заставляя их дрожать, словно струны» почти полностью убило желание читать дальше. Цитата из «От заката до рассвета», осознанная или неосознанная, добротный детина, вместо «дебелый» или, что вероятнее, «дородный», несколько описок, откровенно неудачная фраза «столы забиты моряками, как бочка сельдью после удачного улова»… Столы. Забиты. Моряками. Как бочка сельдью.

«Гори-гори ясно, чтобы не погасло» в устах французского тайного агента семнадцатого века. Фрегат, каким-то ветром занесенный во времена галеонов – бросить и за-быть. Но потом…

Ошибки исправляются легко. И хотя понятно, что изощренным конкурсантам все это должно резать глаз, но текст существует независимо от первоначального знания грамматики, синтаксиса или еще чего. Есть текст. Эмоциональный, гармоничный, не пытающийся прикинутся философским, а честно развлекающий читателя, причем, развлекающий его качественно.

Меня, во всяком случае, он развлек.

Специфика текста «от первого лица» — все ошибки списываются на рассказчика. Не на автора, а на того, от чьего имени рассказ ведется. И если нет вопиющей рениксы, то все остальное прощается.

Даже то, что в финале в таверну одновременно влетают сорок ядер сорокопушечного фрегата. Ну не задумался автор, что у сорокопушечного фрегата на борту, в лучшем случае, полтора десятка пушек. Или это главный герой ошибся, ему было не до подсчетов – врезали и врезали, тут бы живому остаться.

Вот такая странная арифметика у этого рассказа: довольно большое количество ошибок, неточностей и небрежностей, а все равно – отличный текст. Есть что-то общее с Дюма, Лавкрафтом, Говардом? А кто сказал, что эти уважаемые господа писали плохо?

Постмодернизм? Да на здоровье!

Враг

«Феликс открыл глаза и увидел нависшую над ним голову в берете». Посмотрел снизу вверх и увидел не лицо, не силуэт, а нависшую голову в берете.

«Вокруг него копошились сотни гражданских, между которыми бегали люди в форме с палками шокеров в руках». Хорошо бы почистить рассказ на предмет излишеств. Почему с палками шокеров? Просто с шокерами – и достаточно. Нет? Они же там потом если и били, то ногами.

«Когда Феликс служил первый раз, Земля лишь год как ввязалась в войну с крустанами – разумными ракообразными, полвека назад обнаруженными в ледяных океанах Каллисто: мало того, что выглядели они отвратительно, так еще и заявили права на Юпитер, где земляне планировали добывать уран». Поправьте меня, но как-то мне кажется несколько притянутой за уши идея добывать на/в газовом гиганте уран.

Солдаты (если верить рассказу) первоначально служат в армии один год. Один. Зачем при этом делать татуировку на запястье, будто какому каторжанину? Потом перечеркивать и делать вторую, с новым номером, когда снова призовут? Ни для сюжета это не важно, ни для создания атмосферы. Нет, было это обыграно в одном эпизоде, но могло бы и не обыгрываться.

Способ использования солдата в войне – оригинальный, только вот зачем их готовить убивать, если, на самом деле, им придется совершать самоубийство? Нет, понятно, что читатель должен быть шокирован в этом месте, но, наверное, психологически есть в этом какая-то недостоверность.

Финальный твист – герой уходит от военной службы весьма оригинальным способом. Нет, есть в этом какой-то шарм, некая привлекательная неожиданность, но кто сказал, что там, в океане на Каллисто ему позволят местные милитаристы просто так плавать и развлекаться в новом (хотя нет, не в новом, а в украденном теле)?

Но хочется верить – и автору, и читателю – что все будет у героя хорошо.

Как, скажем, у одного персонажа Клиффорда Саймака в «Городе». Он ушел в чужом теле в чужой мир. А вместе с ним – почти все люди.

При всех неточностях и нелогичностях – рассказ неплохой.

Балалайские герои

Экспрессивный такой рассказ. Главная героиня распахивает лазоревые бездны вместо глаз, и прячет опухшие веки под густыми волосами. Надеюсь, это не анатомическая особенность прекрасной дамы. «Яд дикого пляжа, будто сильнейшее рвотное, скрутил внутренности, вырвал из них отчаяние и выплеснул его криком, слезами и проклятиями» — фраза избыточна, сравнение неточно и неопрятно. «Мы приняли второй удар хацерцагов и разметались по системе». Может быть, моих знаний недостаточно, но я впервые вижу использование глагола «разметаться» таким вот странным образом. Мы разметались по системе?

Рассказ про пиратов. Рассказ про верность и любовь. Хорошо. Но в финале он про что? Про удачу? Про то, что пираты способны грабить не просто так, а за идею? А идея тогда какая? Найти своих пропавших? Так не нашли никого. И тел не нашли, и похоже, что и не искали, но грабили-грабили-грабили… кого надо грабили. И спасли в результате человечество.

Кстати, а чем балалайцы занимались до начала войны? Пираты ведь земледелием не занимаются. Они по другой части. Неужто людей? В общем, подозреваю, что автор не совсем точно представлял себе, что именно хочет сделать, когда собирал из букв слова, а из слов предложения. Развлечь? Увлечь? Удивить? Всего понемногу? Вот и оценка небольшая.

Шлёпщик

В подобных рассказах с самого начала понятно, что все закончится хорошо. По интонациям, по лексике, по общей атмосфере. Сотни и сотни таких вот деловитых главных героев живут в книгах и фильмах, и все всегда у них получается. И понятно изначально, что главный герой обскачет всех навороченных профессионалов, обшлепает бандита и, понятно, накажет отрицательного продюсера.

Вот ни разу мне не попадался положительный продюсер реалити-шоу, особенно если шоу с уклоном в смерть и насилие. Как правило, продюсерам в итоге достается.

Автор молодец, что не стал выдавать герою выигрыш, премию и много миллионов денег просто так, за прекрасно проведенное шлепанье. Гемофобия героя украсила, но практически не сыграла ничего в сюжете. Наличие бара в глухом лесном поселке, состоящем из одной улицы, для меня сомнительно, вместо него вполне могла быть охотничья хижина, квартира в городе, но тут автор, конечно, волен в своем праве построения сюжета. И даже то, что в бандитском жаргоне представителя власти именуют цириком – солдатом монгольской армии, тоже автору можно простить. Финал…

Положительный финал, нормальный. Дед догадался поставить на главного героя в тотализаторе, сам герой – нет. Хотя, чтобы в таких условиях выиграть много денег, нужно было бы много денег и поставить. Если такие деньги были у деда, почему он не помог вылечить жену главного героя без веселого путешествия на шоу «Годный приговор» — шутка, кстати, так себе, не смешная и не уместная.

Но рассказ – неплохой. Крепкий такой рассказ. Одним куском.

Рваное небо

Навесной замок не может блокировать выход. В лучшем случае – дверь. Не сам проем, а именно то, что этот проем закрывает. «Когда был жив отец, они снимали квартиру в хорошем особняке». Квартиру в особняках, если и снимали когда-то, то году так в семнадцатом, тысяча девятьсот, предварительно владельца этого особняка уплотнив, удалив или уконтрапупив.

«Рваное небо уже разливало мутный свет, подкрашенный багрянцем и сочившийся из плотных, но подвижных облаков». Рваное небо, разливающее мутный свет, еще как-то можно себе представить, особенно если поверить, что устроено оно не совсем так, как мы привыкли, но вот почему облака плотные, но подвижные? С каких пор «плотные-подвижные» стало противопоставлением?

«Город в ответ ощетинивался плоскими крышами» – простите, чем ощетинился го-род? А, плоскими крышами… Это да, плоское всегда такое ощетинившееся. А торчащие кирпичные коробки, прячущие дымоходы, если что, называются трубами.

«Вдалеке, ближе к центру, изредка голосила стража, подгоняющая готовиться ко сну». Подгоняющая как? Пинками? Палками? А, криками… Среди многоэтажек современного города. И голосила при этом…

«Сердце колотилось от душных картинок воображения». Нет, если призадуматься, то идею автора понять можно, можно представить себе картинку воображения, от которой заколотится сердце, но не мог бы автор написать это по-русски? Как-нибудь попроще. Доступнее, что ли.

Далька, Сольга и Пульга – это имена персонажей, такие романтичные и залихватские. Далька вообще главный герой, его автор решил угробить в рассказе, вызвав слезы и сопереживание, но получилось это с третьей только попытки.

Рассказ вообще планировано-душещипательный. Подросток, рискующий жизнью ради жизни своего младшего брата – выигрышная тема на чемпионатах по хромым собачкам. Это работает. Должно работать. Разве ж читатели и жюри звери какие, не поймут всего лиризма и драматизма описанных событий.

С неба – с разорванного неба – по ночам опускаются… ну кто-то опускается, воз-можно, души умерших, и оставляют после себя к утру соль.

«Уличная какофония сливалась в единую звенящую кашу». Какофония сливалась в кашу, и не просто в кашу, а в единую звенящую. Почувствуйте изысканность слога, чувствуйте, не стесняйтесь. «Алюминиевая пика проткнула льдистую бесцветную глазницу, и тень рассыпалась». Льдистая бесцветная глазница. Без комментариев.

Возникает впечатление, что автор выбирает слова не по смыслу, а по звучанию. Красиво звучит – пойдет. Нормально. С сюжетом – та же ерунда. Не стану анализировать роль небесной соли для существования человека под рваным небом. Соль используют в фонарях, как лампочки. Соль лечит тамошние болезни, соль – первооснова, существует даже гвардия солесборщиков. Еще соль, кажется, едят. В общем, соли ждут, как манны небесной.

Но есть еще и те, кто на странных кораблях, запускаемых за облака пружинами, собирает эту самую соль прямо в небе, а, если повезет, то и непосредственно у… наверное, призраков, или душ умерших.

Не угробив мальчика на крыше, автор легко отправил его в небеса с каким-то не-знакомым рыбаком и мальчик, естественно, встретил призрака, который то ли прикидывался, то ли и в самом деле был его отцом — «Люк, я твой отец!». Но отбиваться от призраков мальчик отчего-то был должен кастетами, хотя сам рыбак отбивался пикой.

Нет, понятно, что мальчик должен был умереть, но оказался таким шустрым, что сразу не отдал концы, вернулся на землю живым, с солью, — хоть и с несколько онемелыми руками. И ни он, ни рыбак, который занимался этим промыслом, даже не догадывались, что так, от прикосновения призрака, и умереть можно. И автор, похоже, эту штуку придумал не сразу.

Мальчик смог передать соль для своего брата, узнать, что его рыбак с ведома доброго соседа сапожника Пульги использовал в качестве наживки, пообщаться с девушкой, которую, понятно, любил. И только потом, когда главный герой утомил автора окончательно, прилетевший в квартиру через открытое окно призрак отца (таки да, отца, значит, все-таки души), попытался подарить ему соль и обнаружил, что у мальчика синюшные губы.

Автор оказался таки сильнее своего персонажа.

Я уверен, что автор хотел написать сильное, эмоциональное и даже страстное произведение. Драму. Трагедию, с героем и самопожертвованием.

А у меня после прочтения рассказа все время крутится в голове концовка старого дурацкого анекдота: «Дохленький, потому и синенький».

Все обрыдаются

Со словами и предложениями автор обращается небрежно, не то, чтобы совсем небрежно, но с эдакой излишней легкостью. «Он почти не вылезал из машины, обрастая пустыми пакетами из суши и недопитыми бутылками аква-минерале, и вёл краткие, простые беседы по телефону, состоящие, в основном, из цифр».

Бог с ней, прямой речью персонажей, там можно вообще все, но человек, обрастающий пакетами и бутылками… Это я еще о пакетах из суши не говорю, там понятно, что описка, но забавная ведь. А вот когда фуражка, слетевшая с головы персонажа, падает вниз, царапая острым козырьком стволы деревьев…

Журналистов автор не любит. Я, как журналист, тоже их не люблю. Мне показался жаргон профессиональных телевизионщиков в рассказе несколько надуманным и недостоверным, но в каждой избушке свои погремушки. Не исключено, что где-то журналисты разговаривают и ведут себя именно так, а не иначе.

Идея рассказа – великолепна. Повтор того самого «Все обрыдаются», вынесенного в заголовок к концу рассказа утомил и несказанно раздражал, но, возможно, этого автор и добивался.

Нет или почти нет среди журналюг порядочных людей, ветераны войны уходят, и, возможно, скоро останется один, последний ветеран Великой Войны. И суета вокруг двух последних в рассказе понятна и достоверна. Возможно, так будет. Может быть. События несколько ускорены, все решается за сутки, но это не роман, а рассказ, так что и это не является недостатком. А вот психология…

Не журналистов, не санитаров и охранников, тут спорить не приходится, такое возможно. А вот психология ветерана вызывает неприятие.

Человек прожил очень и очень долго. Повидал всякого, выжил, в конце концов, в войне. Да, раскусил журналюг, которые пришли брать интервью в палату, понял, что для них последний живой ветеран просто шикарный информационный повод и пообещал, что не станет участвовать в шоу и таком прочем. Тут – верю. Это похоже на правду.

Но потом, после смерти соседа по палате, и вправду став последним ветераном, он просто выбрасывается из окна. Не верю. Вот тут – не верю. И если журналисты в рассказе – профессиональные подонки, и только один из них смог не снимать смерть старика, то старик кто получается у нас в результате?

Автор хотел сказать, что мы толстокожи, циничны и меркантильны? Он это сказал. Но что он сказал о ветеранах? К ним можно относиться по-разному, но в рассказе, может, стоило противопоставить одного из них этому не самому лучшему из миров?

Звездокровь

Киберпанк он такой киберпанк. Гаджеты в голове, тотальный контроль, беспредел рекламных технологий, железяки по всему телу, хакеры ломают, бандиты жируют, про-стой народ питается подачками властей и страдает.

Но не смотря на это, сохранилась в душах некоторых людей частичка добра и даже любви. Вот и происходят разные такие происшествия и неприятности. И шансов у любви все равно нет, как ни крутись.

Это то, что в рассказе есть и что более-менее (скорее даже более) существует, живет и дышит. Не то, чтобы сходу веришь в реальность происходящего, но в рамках установленной автором логики, вполне себе непротиворечиво и гармонично. А эстетика это, или антиэстетика… Хотя, какую такую эстетику мы хотим найти в киберпанке?

Как и положено порядочному тексту с конкурса, ограниченного по времени, рас-сказ имеет огрехи. Это нужно принять как данность и внимания на них не обращать. Хотя, наверное, пару примеров привести стоит.

«В переулке, в сплошном перехлесте навесов и верхних переходов было темно». Что такое сплошной перехлест? Нет, попытаться пофантазировать и понять можно, но мы ведь читаем рассказ, а не кроссворд решаем, правда?

«Овальное, каплевидное стеклопластиковое сооружение с десятком столиков внут-ри, пищевыми автоматами на стенах». Так овальное или каплевидное? Это ведь не синонимы, а вполне себе разные фигуры. И почему автоматы на стенах? Не возле стен, а на стенах?

«Окно потемнело – по нему полетела реклама строительного спонсора». Что такое строительный спонсор? И не нужно мне рассказывать о заморочках будущего – или объясните, что вы имеете в виду, или используйте понятное.

«Элли распахнула плащ, под которым ничего не было.– Ум-м-м. Человек зарылся лицом в вырез плаща». Наверное, это мелочные придирки, но если девушка распахнула плащ, почему мужчина зарылся лицом в его вырез? Такая мелочь портит впечатление о неплохом, в общем, тексте. Даже мне, читателю, обидно.

Все в рассказе развивается четко, понятно, мотивированно… ну или почти мотивированно. Парень поначалу не узнает девушку, с которой у него была подростковая любовь в школе. Ей приходится ему напоминать. А после этого, и после того, как девушка рассказывает парню о том, что стала кибер-проституткой, что ей плохо, а крутой бандит ведет себя по отношению к ней по-свински, герой вдруг вспоминает, что страстно, безумно и самоотверженно ее любит.

И решает не просто отомстить негодяю, ею владеющему, а сделать это ценой собственной жизни.

До этого парень подавался как циничный, прожженный тип, способный «кинуть» кого угодно, а тут вдруг такая перемена.

Способ передачи записки «спаси меня» тоже не бог весть как замотивирован, но тут уж автор свободен в своих действиях, а вот логика, рамки которой он сам и задал, летит ко всем чертям. И это очень плохо. Рассказ-то ведь воспринимается как хороший, качественный. Текст живой, с электричеством, и вдруг такое.

Нет, если бы автор не пошел на такой перегиб в сознании героя, то фиг бы он этого героя загнал в боевую машину, да еще такую, которой можно управлять только под действием наркотика, который после приема оставляет на жизнь пациенту только тридцать минут. Удачное у меня получилось предложение, длинное, трудно читаемое и полностью передающее простоту и изящество сюжетной идеи автора рассказа.

Кто-то когда-то описывая произведение романтиков (такой литературный стиль) писал, что автор вначале загоняет своего героя на самую верхушку высоченной башни, а потом криками сзывает публику, чтобы та посмотрела, как герой будет спускаться.

Приблизительно то же самое происходит в рассказе. Только читателю еще показывают и процесс влазенья.

И очень подробно показано, как парень прорывался к супостату.

Вот кстати, такое чувство, что у рассказа два автора. Один несколько суховато и отрывисто описывает все, что происходило до начала сражения. А вот само сражение описывает второй, с подробностями и смаком, извините за выражение. Или это автор долго сдерживался, а потом ка-ак дорвался до стрельбы и кровопролития.

В результате – супостат убит, герой гибнет, девушка пришиблена через имплантант электронным импульсом. Ради этого писался рассказ? Точно?

Нет, там еще есть благородный жест другого бандита, который девушку все-таки приказывает отпустить, потому что любовь – такое дело. Ради этого? Любовь таки все побеждает? Или почти все? Рассказ она, все-таки, не вытягивает.

Сивые и Бурые

Рассказ откровенно слаб. И не потому, что плохо написан. К языку и стилю, в общем, особых претензий нет. Герои живут, общаются и все такое. И поначалу ожидаешь, что будет нечто этакое… А если и не этакое, то, хотя бы, смешное. Поначалу очень заметная ссылка на Хогбенов. И одновременно в никуда, ибо Хогбены были индивидуальностями, а Сивые – только силуэты. Такие плоские, однофункциональные.

Мальчики — тезки. Я один обратил внимание, что Митяй и Дим-Димыч – это Дмитрий. В смысле – два Дмитрия? Семья, кстати, в рассказе именуется кланом, у него есть патриарх, а в клане этом – шесть человек. Шесть, один из которых младенец в люльке.

У Хогбенов тоже был младенец, в результате мутаций претерпевший изменения, а вот что сделало другим ребенка Сивых, автор не объясняет. И это еще одно недоразумение рассказа.

И жутко утомляет биение рассказа на главы. На главки. Ничего дополнительного это деление рассказу не дает. Даже язык не меняется при изменении рассказчика. То есть – абсолютно. Разве что Папаша Сивый отличается, но он задан так, что ждешь от него че-го-либо грандиозного, ждешь… ждешь… ждешь-ждешь-ждешь… а ничего и нет.

Потом появляется пентаграмма на полу и ежики кровавые в глазах. Зачем? Почему эти ежики? Ладно, дорого стоят, их добывают, их можно продать. Ладно, будем считать это фантдопуском.

Затем намечается линия Ромео и Джульетты, которая благополучно рубится на взлете, потом попытка буффонады в стиле раннего Марка Твена, и умопомрачительная развязка с кровожадными ежиками и гигантским кровожадным же ежом.

Автор попытался честно повесить ружье. Этот маленький ребенок, который все не говорит и не говорит, словно ждет важного повода. Дважды на этом заостряется внимание. И в результате ружье бабахает, но как-то странно, и не из того места.

Детенок-то, оказывается, молчал, потому что слушал голос Вселенной, а тут вдруг закричал, потому что понял, что ежики, оказывается, получают удовольствие, когда пьют человеческую кровь, а не просто так дом и спаскапсулу с места на место переносят. И тот гигантский еж, который две враждующие семьи нашли в космосе, тоже будет получать удовольствие от крови, которую ему предоставят добровольно люди.

Апофеоз? Точно? Вот кого-нибудь испугала бы и разозлила информация, что, скажем, велосипед получает удовольствие от того, что вы, выкладываясь и потея, крутите педали?

В результате мы имеем скучный и бессмысленный рассказ, не радующий ни формой, ни содержанием.

Прививка

Ровно и качественно написанный текст. История с замахом, но без удара. Не смотря на общий высокий уровень написанного, есть несколько проблем. Фентези имеет свои правила и законы, не приходится ожидать от фентезийного произведения, тем более – рассказа, философской глубины, тонкого препарирования человеческих душ, аргументации характеров и всего такого прочего. Но.

Девушка, через восприятие которой все события подаются читателю, воспитана в ненависти. Собственно, это изначально декларируется – есть человек, виновный в унижении рода, в смерти ее отца и брата. Предатель и негодяй. Понятно, что автору интереснее было бы создать образ негодяя многоплановым, объемным, уйти от черно-белого восприятия и все такое. Но у девочки с таким воспитанием и такой биографией не может быть цветного, многооттеночного восприятия. Только белое – ее семья, она, погибшие родственники, и черное – предатель, подлец и негодяй.

Это первый и, наверное, основной психологический прокол автора. Девочка воспринимает врага как человека – уставшего, потертого жизнью, но человека, вызывающего жалость. Нет, он не жалок, просто его можно жалеть. И девочка относится к нему именно как к человеку. Так, как не может относиться, если принять условия игры, предложенные автором рассказа.

Автор может как угодно именовать отрицательного персонажа, например, Извергом, но восприятие его это не изменяет. По-видимому, автору так хотелось подвести рас-сказ к психологическому выверту, при котором резко отрицательный становится практически положительным, что произошел фальстарт.

Может быть, я слишком много прочел текстов, в которых используется такой при-ем, но грядущая мутация плохого в хорошее становится не просто возможной, а ожидаемой. Меня, как читателя, уже не интересовало – изменится или нет, хотелось уже понять – как это произойдет и когда.

Звезда на предплечье, которую можно передать только добровольно, должна была попасть к девушке – главной героине. Однозначно. Значит, сюжету оставался либо обман, либо внутреннее благородство негодяя. Простая до наивности девушка в качестве изощренного обманщика не подходит абсолютно, значит… Остается только подождать перерождения.

Детективная часть. Ну как бы это помягче? Не слишком удаются детективные истории фантастам. Даже если забыть набор правил классического детектива (кто называет десять, кто двадцать, а кто и больше), то слишком уж неподходящим именно для детектива оказывается выстроенный мир и подготовленная сцена. Слишком людно, слишком назойливо, слишком надумано.

Умершие при вакцинации люди – да, страшно и явно неспроста. И понятно, что не из-за собственно вакцины, а из-за чего-то сопутствующего. Ищем виновного? Поскольку автор изначально демонстрирует свою приверженность вроде как сложным характерам, мы очень быстро понимаем, что кто-то подставил прекрасную и разумную даму, и, воз-можно, это брат главной героини.

Определить, кто на самом деле виновник всего произошедшего, не представляется возможным – автор не дает никаких разъяснений, даже то, что содержится в списке остается неизвестным до самого последнего момента. Некоторые снобы считают такой подход к построению детектива некорректным, но кто их слушает, этих снобов.

Что хорошо – в этом рассказе никто не пытался вытащить на сцену хромую собачку. Девочка, умершая во славу своего рода, смотрелась бы душещипательно, но пошло.

Что плохо (помимо вышеизложенного) – автор не определился, какое именно время наступило в его рассказе, аналогия какого реального исторического периода.

Изначально, как и положено фентези, похоже, что в рассказе вроде как смесь позднего Средневековья и раннего Возрождения. Причем, скорее, все-таки, средневековья, ибо имеют место приемные сын, древний род, империя, захватывающая и угнетающая свободных и независимых дворян.

Но с прибытием героини в город все плавно перетекает в позднее Возрождение и чуть ли не во времена Великой буржуазной революции, со скидкой на жанр произведения, естественно.

Вакцинация в реальной истории начала широко распространяться в восемнадцатом веке, белые халаты (Почему они вообще появились в рассказе? Чтобы проще было идентифицировать и убить вроде как медичек?) врачи в нашей истории надели в конце девятнадцатого века, а унитарные патроны с металлическими гильзами – это чуть за половину того же девятнадцатого века. Подразумевают эти гильзы, на самом деле, неплохо развитую промышленность, заводы с фабриками, паровые машины с железными дорогами – все то, чего в рассказе нет и в помине.

Все это на фоне магии, которая представлена проклятьями, призраками, могучим артефактом. И, кажется, все.

В конце концов автор намекает, что в святых могут водиться черти и выводит текст на демонстрацию противостояния науки и невежества. И при чем тут тогда магия? Зачем? Не знаю. Не понял. В результате, до эпичности текст не дотянул, боевиком не стал, детективом провис. Но слова, большей частью, подогнаны качественно.

Подвиг

За такие рассказы нужно наказывать, правда. Не ссылать в рудники, боже упаси, а, скажем, ставить в угол. Можно на колени на горох. Можно еще на гречку, но это по нынешним временам, выйдет дороже.

Я не отношусь к поклонникам вечно живого Ленина, защитникам кровавой гебни и все такое, но и пинать покойников я бы, пожалуй, не стал. Времени уже столько прошло, столько всего сказано и плюнуто, что пора бы уже и успокоиться. Да и шить советской власти некромантию уже вроде не в тренде. Ну а делать все это языком наших пародий на американское изображение советских реалий в кино – так совсем неправильно, потому что глупо и пошло. Уж извините.

На сколько там увеличивает урожайность своей смертью проклятый чекист? По «увеличению урожая озимых в Нижне-Волжском крае на 0,6 процента»? Какую эмоцию у читателя хотел вызвать автор? Улыбку? Гомерический смех? Или ужас, от несопоставимости принесенных жертв (в прямом смысле этого слова) и полученного результата?

Если смех, то, наверное, можно посмеяться над каким-нибудь лошком в красноармейской форме, легшем на амбразуру и ускорившим на 0,6% взятие деревни Нижние Говнюки на Брянщине и, заодно, сокративший потери дивизии в живой силе на те же 0,6%? Будем смеяться? Нет?

Если трагедия… Так она же трагедия, ее и описывать нужно как трагедию, и в истории много всякого страшненького без введения нелепых сущностей высокоинтеллектуальными писателями, одаренными альтернативным чувством юмора. Или его отсутствием.

Хранители

У автора проблемы со структурированием текста. Имея объема меньше авторского листа, автор зачем-то начинает мудрить с компоновкой. Рыбаки пропали, враг на пороге, читайте наш рассказ, не отрываясь. Сейчас грянет.

Но не грянуло, автор решил вначале дать диалог Хранителя с кандидатом в Хранители, который (диалог) ничего не дает ни тексту, ни читателю. Ну разве что кроме вольного переложения народной пословицы про бодливую корову: «Самые маленькие рога у духа леса получает самый бодливый бизон».

Что еще читатель узнает из диалога? А, в Хранители нужно выбирать только хороших, потому что иначе Хранитель может стать угрозой и смертью… Только вот потом оказывается, что Хранитель, хлебнув крови, себя уже не контролирует, и всем должно быть глубоко безразлично – хороший он был изначально, или плохой. Убивать нужно. Так что, с логикой у автора тоже проблемы.

Проблемы со структурой имеют продолжение, испугавшись, что в диалоге все получилось слишком страшно и адреналиново, автор заряжает длинную историю про то, как племя, изголодавшись, вызывало как-то Хранителя и что из этого получилось. Потом, словно с памятью у автора тоже проблемы, он еще раз подробно излагает о боевых возможностях Хранителя, но уже на глазах героя рассказа. Что-то новое узнает читатель из долгого описания? Ровным счетом ничего, кроме того, что Хранитель как клоп – мал, да вонюч.

Еще у автора проблемы с гендерной идентификацией персонажей. Хранитель, который по имени Златэ. Он то «он», то «она», то снова «он», причем, по сопутствующим словам понятно, что это не описка, имеет место согласование по числу и, что самое главное, по роду.

Далее начинаются проблемы с пищевой цепочкой. Немногочисленным нормально питающимся людям противостоят полчища каннибалов. То есть, существ, питающихся, если не полностью, то большей частью человечинкой.

Иначе за каким бесом они с таким остервенением устраивают охоту за обычными людьми. Понятно, что у неандертальцев или питекантропов могут быть своя логика и кулинарные предпочтения, но хищников обычно… ладно, отбросим вежливость. Хищников всегда меньше, чем травоядных. Всегда и намного. Так что, громадное стадо каннибалов оказывается полностью на совести авторских проблем с пищевой цепочкой.

Этнографические проблемы, заставляющие племя во времена всеобщего кочевья тупо сидеть на месте при отсутствии дичи и умирать от голода, а не пытаться даже изменить место обитания и обсуждать не хочется. Тем более что тут в пещере где-то рядом Хранитель, который может и не выйти в случае необходимости, но кого можно попытаться вызвать.

Проблемы с простой житейской логикой тоже имеют место быть. «Тысячепудовая плита подпирала вход в пещеру изнутри, оберегая покой того, кто скрывался за ней. Делегация в три дюжины голов – от вихрастых до уже седых и лысых, остановилась в полуметре от гранитного затвора». Наличие такой меры веса, как пуд, у диких доисторических племен трудно доказуемо. Проще признать, что нет, не может такого быть. Делегация, измеряющаяся в головах… Ладно, как там дикари друг друга обзывали – их личное дело. Гранитный затвор, который по контексту – типа дверь. Если не полениться и заглянуть, скажем, в словарь Ушакова, то:

ЗАТВОР, затвора, м. 1. только ед. Действие по глаг. затворить — затворять (спец.). Затвор с выдержкой (в фотографии). 2. Запирающий механизм у разного рода орудий и машин (спец.). Затвор у ружья. 3. То, посредством чего что-н. затворяется; засов, запор (обл.). А зачем нет у забора ни собаки, ни затвора? Пушкин. 4.Келья, уединенное жилище затворника (церк.). Отец Сергий жил шестой год в затворе. Л. Толстой. 5. Место заключения (устар.).

Задача для домашней работы: найти значение слова «затвор» не в смысле замок или помещение, а в смысле дверь, ворота и тому подобные калитки.

Со словоупотреблением проблемы не ограничиваются затвором. Еще есть: «тупым концом заостренного с другой стороны посоха». Автора не интересуют простые пути вроде «тупым концом посоха», «концом посоха» просто «посохом», в конце концов, извините за тавтологию.

С биологией проблемы – в одном практически месте водятся слоны, носороги, буйволы, олени, кабаны и зайцы, но жрать, как оказывается, почти нечего.

Проблемы с лексикой прекрасно демонстрируются оригинальными «попаниковав» и «высеменив».

И проблемы с сюжетом, как же без них? Герой зачем-то наступает случайно на отравленную колючку в кисете своего соплеменника, который (кисет) был снят с убитого и, надо полагать, съеденного рыболова, и который (кисет) был выронен каннибалом после того, как его убил Хранитель.

Непредсказуемый ход, но зачем? И то, что Хранитель – вампир, это тоже что-то должно значить? Очередная легенда о происхождении вампиров? Хотя нет, тут о происхождении ничего нет.

Ну и как закономерный итог – проблемы у автора с оценкой.

Трэш, Угар и Содомия

Краткое содержание рассказа – молодые несовершеннолетние люди совершенно неожиданно для себя узнают, что если мальчик и девочка занимаются незащищенным сексом, то девочка может забеременеть. Все.

Нет, еще если мальчик вдруг случайно оплодотворит девочку, то может из-за этого чего-нибудь полезного лишиться. Велосипеда, например, скейта или таланта предвиденья. Теперь все.

Не-не-не-не, еще про то, что в принципе, и несовершеннолетние могут завести ребенка и назвать его Трэшем. А че? Если папа прекрасно обходится именем Угар, а мамой стала девочка, без возражений отзывавшаяся на имя Содомия, то тут и получается полный Трэш.

А еще автора кто-то ввел в заблуждение, убедив того, что автор прекрасно разбирается в психологии современной молодежи и виртуозно владеет ее сленгом. Ну а в школах, понятное дело, царит гнусь, мрак и беспредел.

А рассказ, естественно, фантастический, кто бы сомневался.


Статья написана 13 мая 2016 г. 15:28

Приветствую участников конкурса и читателей!

В этой статье размещены отзывы на рассказы из группы №5 — серой группы Отречения.

Отречение (Abnegation, альтруизм, самоотверженность) — забота обо всем обществе, кроме самих себя. Готовность отдать последнее, что есть, ради благополучия другого, порой даже незнакомого человека.

Последнее обновление информации 27.05 в 23.59

Вышли в полуфинал:

Ядра, луидоры и рыбьи кости

Лучшие пилоты Вселенной

Трэш, Угар и Содомия

Лука

Чёрно-белое

Пилоты дальних линий




Итого по группе: 190 отзывов + 4 общ.




Абсолютные Лидеры:

Evil Writer

Miloneg

Yazewa

Alexx777

Aklenord

Gourmand

DamnCynic

Г у д в и н

Karapapas

Almeg

harrybook

Дед




Кандидаты в Абсолютные Лидеры:

maxxx8721

Саша Янке

uncle

фрейзи

Ga_Li

AntonAbramov

MiKat

Ольгун4ик




В серой группе представлены рассказы:

  • Per aspera ad astra — 17 отзывов

  • Монастырь — 14 отзывов

  • Сыны Дедала — 15 отзывов

  • Лежит груша — нельзя скушать — 15 отзывов

  • Адепты красной пелены — 14 отзывов

  • Чёрно-белое — 13 отзывов

  • Stella sanguinem — 14 отзывов

  • Пилоты дальних линий — 15 отзывов

  • Лучшие пилоты Вселенной — 13 отзывов

  • Лука — 14 отзывов

  • Трэш, Угар и Содомия — 15 отзывов

  • Почувствуй музыку — 16 отзывов

  • Ядра, луидоры и рыбьи кости — 15 отзывов




    Тексты в форматах: doc, txt, rtf.







  • Статья написана 27 декабря 2015 г. 17:28

    Пивные шванки

    Истории забавные. Местами слишком пафосные. Сюжета нет — завязка с объяснением это не сюжет. Все персонажи разговаривают одинаковым языком, который «ложится» только на историю о материнстве.

    Mea culpa

    Не хватает событий. Парочку бы еще — сон из того мира, который снится Рогобою, Хвостатка, пришедшая к Ирге за разъяснениями. Что-то такое. И объяснение надо ярче выделить в тексте, не несколько проходных фраз, а отдельным событием.

    Киберотень

    Люди — глупые сволочи, собаки — бессмысленные создания, волки — чудесные заиньки, пока эксперимент не проваливается.

    Рассказа нет. Кое-как прорисован Косомордый, остальные персонажи — словесные описания без содержания.

    Автор, придумайте историю и обрисуйте своих персонажей.


    Болезнь Соннер-Вилля

    Хорошая задумка и слишком простенькая история к ней. Сложная любовь не обязательно должна быть трагической, особенно когда есть много вариантов развития сюжета.

    Трудности любви к музыке — тоже было бы о любви. А так — тривиально.


    Попробуй сам

    Мифы древней не-Греции, часть надцатая. Хорошие мифы, противоречивые.

    Единственное — как-то я слабо верю в людей, которые за пять тысяч лет не придумали лучшего варианта для наблюдения за инопланетянами. Да и вообще, пять тысяч — это от нас до первой письменности. Много изменений должно произойти.

    Так что или цифру меняем, или мифологичности добавляем вместо технологий.

    Яблоневый цвет

    На текст реакция двоякая. Первый вариант — пить надо меньше, чтобы мертвые возлюбленные не приходили. Второй вариант — очень жаль всех персонажей, в том числе дом, которому такой хозяин достался, что ему приходится призраков приводить.

    Кстати, о доме. Откуда там водка появлялась которую Кирилл пил? И еще, и еще. Дом пытается привязать к себе жильца любым доступным способом — то женщину правильную «выплевывает», то водки хоть залейся. Подозрительный дом!

    Маяк Лапласа

    Не хватает объяснения почему именно этот человек оказался на маяке. И те люди которые привозят еду и технику — они что думают об этом месте? Вообще надо добавить персонифицированного обычного мира.

    В остальном — хорошо.

    Море кракена

    Мало кракена, не прописаны легенда и цикличность. Представляется, что такие охотники появляются раз в сколько-то лет, притянутые объявившемся в очередной раз Филиппом. Заканчивается все бойней, но легенда говорит, что кто-то все же увозит голову... Или что-то такое. Как одно-двух разовая история много теряет.

    25,43

    Очень плохо продуман мир. Секс как главная ценность которой надо лишить чтобы люди были послушными — ок. Воплощение — неа. Куда дели однополую любовь? Это как бы самый простой и доступный вариант в выписанном раскладе. Причем проявляться будет еще в подростковом возрасте. А секс с противоположным полом станет вопросом статуса, а не удовольствия. Особенно это касается женской части общества.

    И то, что секс нужен не всем одинаково, автор догадывается? Идея женщины которая влюблена и при этом тратит деньги на секс с другим — не прорисована. Нет причин. Вроде ж ее никто не заставляет это делать — раз можно отказаться и накопить? И она не так чтобы довольна процессом и результатом.

    Рыцарь мой

    Дорогой автор, уберите плиз последний кусок. Точнее не так — перепишите его в рамках основной линии. Что-то про Тьму которая поглощает, реинкарнацию и предстоящую ужасную жизнь, которая закончится все той же Мертвой Королевой, которую однажды убьет и т. д.

    В общем, не ищите легких путей типа компьютерной игрушки, не снижайте уровень текста.

    СПП

    Печальненько. Но было уже не раз — то же «Отклонение от нормы» Уиндема. Страшных с виду мутантов ненавидеть, конечно, проще. Но воюют они зачем? Ксенофобия как движущая сила чего?

    И еще: дети выросшие в интернатах очень, ОЧЕНЬ ценят родителей. Вот этот момент — что глав гер не охреневает от того что мать жива, а быстренько записывает ее в «нелюди» — очень малореалистичный. Она за время «обучения» должна была стать для него сказочным божеством. А божество может быть даже монстром — от этого ничего не меняется.

    Непродуманный текст.

    Слепые и незрячие

    Такое впечатление что в описанном мире одни дебилы живут — окружающие знают или догадываются что вот эту конкретную даму злить ненадо, но делают это, рискуя собой.

    Еще более окружающие (те же менты) знают, что как-то вокруг этого семейства люди пропадают и все время много каких-то обломков — и ничего не делают.

    Почему можно в очках с людьми разговаривать — и они не становятся статуями, но нельзя в тех же очках сексом заниматься? Опять же — что мешает завязать глаза? Я понимаю, что тогда теряется душераздирающее описание секса в одной позе, но можно же своим персонажам разрешить немного ума и фантазии? Особенно если они которое тысячелетие с этой проблемой живут?

    История старика

    Задумка есть, герои есть, понять нафига это все старик делает — не смогла. Зачем создавать мальчика которого надо обманывать? Почему не переписать код так, чтобы это был кто-то понимающий, что у Старика проблема и что надо помочь этому самому старику прожить оставшиеся годы?

    Так важна иллюзия человека рядом? Или нравится мальчикам головы сворачивать?

    И еще — технология шагает вперед «всей собой». Три д принтер — наша реальность, уровень в котором нет космических кораблей для одиноких полетов к звездам. Когда такие корабли появятся — три д принтер будет давней историей.

    На Копайских склонах

    Все люди гады, особенно те, которые не умирают прямо сейчас. Может и так. Но насколько это применимо к подросткам? Они конечно будут делить мир на своих и чужих, но ведь и привлекательность чужих — выше. И связь с тем, кто точно скоро умрет — больше эмоций вызывает.

    Герои одинаковые, это мешает читать.

    LEGO

    Хорошо бы больше сюжета. Когда уже все объяснено что-то могло бы происходить в уже прописанной реальности.

    Кстати, большая продолжительность жизни предполагает другой состав семей. Или старение все равно наступает в привычном для нас возрасте? Но тогда стариков должно быть МНОГО.


    Статья написана 27 декабря 2015 г. 11:02

    Когда дни уже не чередуются с ночью

    Мой извращённый вкус получил полное удовлетворение от многих фраз. Автору не удалось удержать весь рассказ в стиле: “Утро налилось дождем, и тучного неба овальная серость старомодным головным убором cкрыла профессора от страшной огненной линзы”.

    Впервые я узнал, что мне нравится подобное построение предложений, прочитав Котлован Платонова.

    Задумка у автора тоже изощрённая. Не просто петля времени, а типа амперсанд. Что позволило герою, попавшему в другой мир, прожить сорок лет с преданной женщиной, пусть и экономкой, похоронить её. Затем купить новую – совсем девчонку и… вместо себя отправить её в мир Земли, а потом узнать в ней умершую экономку.

    Вот затея автора, как по мне, и подвела. Место она занимала важное, а место ей уделено ей чуть, да и то – объяснялкой. В то время, когда страницы посвящались описанию нового мира.

    Получилось несколько скомкано, не сразу понятно.

    И всё равно для меня – финалист.

    Оценка 7

    Бабья деревня

    Не сразу сообразил, что фантэлементом является сама бабья деревня. Поначалу заскучал, но дочка Матушкина быстро внимание захватила. Живая и симпатичная, показалось – общая любимица. В самом таком возрасте – и хочется и колется, и кажется – знаешь всё, а только кажется. Милый такой щеночек, шустрый, хвостом беспокойным всё выражающий, везде свой глупый нос сующий. Сама жизнь.

    И почуял матёрый мужик это враз. И сам приглянулся. Через кулак сжатый-побелевший замечательно передано.

    Стреканула девчонка на дальний ключ, ну коленка – то да сё, да судорога с подвыванием. Вот так зарождающаяся любовь и явлена.

    Очень светлый рассказ. Немудрёный совсем, кажется таких деревень по России – куда ни глянь. Ан нет. Только кажется. Чуть-чуть по-другому жизнь сложена. Кому то примитивной назвать захочется или устарелой. А по мне – весьма симпатичной.

    Понравилось.

    Оценка 7,5

    Эксперимент Барта

    По привычке отмечая красным шрифтом странные предложения, я быстро остановился – отмечать надо было практически всё. Решил бросить – и отмечать и читать. Но бред усиливался, и я решил дочитать – стало уже любопытно, чем же всё может завершиться.

    Не удивлюсь, если последующее захватило только меня, потому что тема блужданий по мирам-отражениям давно была моей. И вдруг оказалось, что именно этот безумный язык вполне адекватно передаёт происходящее.

    Такое чувство, что я тоже там блуждал – на выходе в реал в памяти мало что остаётся, только ощущения. Странные ощущения – это всё-таки не я блуждал, а они, я лишь прицеплялся к ним материальной точкой. Пока не испугался – пора завязывать, а то…

    Потому под удар вируса не попал и сужу о концовке истории лишь по впечатлениям Нинель и словам рассказчика. В памяти наверняка останутся любопытные аналогии: Я и есть Пространство, мои мысли – единственные атрибуты Времени.

    Тема безусловно раскрыта. Об отсутствии фантдопа говорить смешно. Каждое слово во всех навороченных предложениях – чистая фантазия.

    Не сомневаюсь в плохой конкурсной судьбе рассказа. Среди критиков явно превалирует материалистический подход к фантастике. А здесь – нормальное безумие.

    PS

    К написанному на групповом этапе добавлю: приторно-метафорический стиль появляется только рядом с Нинель. Автор словно помещает её в родную среду. Что усиливает впечатление от странной девушки.

    Избирательность древнего вируса вполне объяснима. Кому как нравится. Например, женская ипостась была первична при сотворении мира.

    Для меня прозвучали свежо гипнотические эксперименты молодых. Хотя вспомнил Рудольфа Штейнера с его духовными исследованиями. Его “Хронику Акаши”, написанную в трансе (духовном созерцании). Но автор не пошёл в эзотерику, в иллюзион, а спланировал в знакомые фант долины – пространство, время, миры, существующие то ли в глубинах наших подсознаний (пересекающихся при определенных условиях), то ли параллельно нашему.

    Он сумел увлечь смертельно-привлекательными путешествиями по внутренним мирам, которые причудливо выворачиваются вовне. Впрочем, меня и упрашивать не надо.

    Оценка 7,5

    Бабкаешка зажигает огонь

    Можно сказать: наказание – ерунда, всего семь квазидней. А можно сказать: наказание круче земного – твою жизнь укоротят на семь лет. Но не это важно. Человеку представилась возможность пожить неделю на Острове вдвоём. Человеку малокультурному, с неразвитыми потребностями. Наверное, криминальный элемент. Так привык я воспринимать обитателей хрущовок и рабочих окраин. Пусть и звучит – Мегасити. Пусть это и нехорошо — так думать.

    С этим человеком пока всё ясно. А вот второе существо – весьма интересное. “Старое, сгорбленное с крючковатым носом и маленькими злобными глазками. В грязном, рваном платке” – такой увидел Первый Бабкаешку. Может она такой и была сначала. А может это Первый такой её увидел, держа в уме инфу из Пенолиста. А там говорится – Бабкаешка. Но вот она заговорила по-культурному, вот прекрасным ужином накормила. Он от неё постоянно получал положительные эмоции, искреннее и доброе отношение. И пусть ещё дрянь она, но грохнуть её Первому уже не хочется. А после второй свиданки уже тридцати-сорокалетней видится она Первому.

    После поэзии Серебряного века меняется речь Первого. У него “Всё превращается в образы, отблески, неясные линии”. Он и думает уже как интеллигент, хотя бы как выпускник университета. “Я хотел сделать хоть что-то, чтобы моя прекрасная леди была счастлива, но не знал что”.

    А что же она? Так ли важно – на самом деле она менялась, или только в его глазах? Разве это не одно и то же? Для Первого – да. Для неё? Это как раз составляет один из пластов глубины – как всю эту ситуацию воспринимала она. Это для моего додумывания. И это интересные размышления – как она туда попала, когда и за что? Подсказку про длинный шрам я не воспринимаю однозначно.

    Она действительно сожалела, “что все это должно было быть не так, не в это время и не здесь…”? И что значит: “Мы стояли обнявшись под раскидистым деревом в мареве желтой листвы и молчали. Она уже всё сказала”? Или это часть механизма перевоспитания? В обоих случаях это работает на изменение человека. Вопрос только в том – одного человека или обоих?

    Остался ли он “гадким типчиком”? Вопрос, как говорится, интересный. С одной стороны, Первый сразу же с друзьями (теми же самыми? всё-таки семь лет прошло) отправился по девкам. Но новых друзей у него пока просто нет, а человек он общительный. Он по-прежнему зовёт их корешами, а район – мелкоуркаганским. А с другой – ни про какие дела с корешами мы не слышим, а говорит (почти без жаргона) – про семь дней никому ничего не рассказывал, про холод на душе, про огонь Бабкаежкин, который теперь всегда готов растопить этот холод.

    В человеке развились новые потребности, а вернули его в старые одежды. “И я бреду, понурив голову, за очередным гребаным гамбургером…” Что будет с ним дальше? Это ещё один пласт для размышлений. Кому интересно. Что значит – “Квазикуб звал”? И не один раз. Система звала, гнала его к кубу? Или желание вернуться в привычный мир перевесило, хотя он только что “кричал, что не могу без неё! Что хочу остаться с ней на этом Острове навсегда!” Эта неоднозначность делает картину достоверной, я верю в произошедшее. Конечно, эта же неоднозначность несколько гасит мою зародившуюся привязанность к герою. А если он вернётся на круги своя?

    Основная слабость рассказа – в фантдопе. Как-то неубедительно звучит: Остров вне времени и пространства, нестабильные вневременные и внепространственные миры, созданные Велисумом – Великим Искусственным Умом. Или открытые им в параллельных пространствах. А может надо смотреть на слова – Великий, Искусственный − пафосные, с большой буквы. Ирония очевидна. Автор словно намекает ими: отнеситесь к моей придумке с иронией, без фанатизма. Главное – в другом.

    Пора остановиться. Рассказ замечательный, можно ещё говорить-говорить о нём. Одно лишь отмечу – про семь лет и семь дней. Мне представляется это замечательной находкой – человек проживает всего семь дней, а внутри него запускаются глубинные процессы, каждый день растягивается на год. Год внутренней постоянной работы организма. И эта работа пробивается наружу. Герой меняется с каждым шагом. И это нормально, если учесть, что каждый день на Острове длится триста шестьдесят пять земных. А это уже совсем другие сроки для изменения, для зарождения любви.

    Очень понравилось.

    Оценка 8,5

    Садовница

    После неоднократного прочтения этой удивительной странички я выслушал песню Елены Камбуровой “Я такое дерево” и прочитал “Песнь песней” Соломона. Узнал в Соннике влюблённых: сырой воздух — предвестник роковых и печальных событий, разлуки и одиночества.

    И сложилась такая картина: это не история, а воспоминания. Фантэлемент заключён в герое. Сначала он мальчик, потом взрослеет, умирает, вырастает розой. И вспоминает, вспоминает… самое яркое, самое лучшее, впитавшееся каждой клеточкой. Счастье. Первое – от самого мира. Просто потому, что есть такой удивительный-яркий-бесконечно-разнообразный мир и есть ты. Потом – влюблённость… любовь. Меняется со временем герой, меняется Она. Всегда разная, всегда – Мадонна. Прекрасная Садовница – прижившееся название Рафаэлевской Мадонны с Младенцем и Иоаном Крестителем. Хочу верить – совпадение не случайное.

    И мир не кончается героем. Он продолжается. В Нём, сорвавшем цветок, а значит и во мне…

    Не могу не сказать о второй половине Садовницы – продолжившейся в великолепном отзыве DamnCynic. Особо отмечу слова: “Это лишь программа, которую нужно запустить, пропустить через себя и вывести своё. А своё я оценивать не вправе. Как она записана, какими образами, что выплеснул из себя автор...”

    После этих слов Циника я понял, почему выслушал Такое дерево, прочитал Песнь песней. Присоединяюсь – кроме вышесказанного, это ещё и программа. Наверное, в разное настроение прочитанная страница будет вызывать разные позывы. Хорошо бы это проверить.

    Не собираюсь ни с кем спорить о наличии необходимых атрибутов рассказа в Садовнице. Именно такие рассказы подтверждают старое правило – нет ничего абсолютного, нет догм. Наступит время – придёт такая Садовница и всё перекроит.

    Просто здорово. Оказывается и страницы хватает…

    Оценка 9





      Подписка

    Количество подписчиков: 114

    ⇑ Наверх